Ледовые пути Арктики

ПЕРВАЯ КОМСОМОЛЬСКО-МОЛОДЕЖНАЯ

Мысль об организации комсомольско-молодежной дрейфующей станции родилась у самих комсомольцев. Как только стало известно о создании такой станции, в Арктический и Антарктический институт стали поступать многочисленные заявления от желающих принять участие в ее работе. Но счастливых оказалось только 16, причем, несмотря на молодость, большинство участников дрейфа во главе с начальником станции инженером-синоптиком В. М. Рогачевым (участником дрейфа СП-7) имели опыт работы в Арктике.

Высадить станцию СП-8 предполагалось в восточной части океана, где необходимо было продолжить исследования за дрейфом льдов. Ведь станция СП-2 дрейфовала на восток по антициклональному пути, а станцию СП-7 понесло на запад, в сторону Гренландии. А какой путь предстоит проделать новой станции?

15 апреля 1959 года в нескольких сотнях километров от острова Врангеля нашли подходящее многолетнее ледяное поле. Оно имело овальную форму и размеры 4 х 3 километра при толщине льдины около 3 метров. В 2 километрах от нее оборудовали посадочную площадку, и самолеты начали доставлять грузы. В тот же день участники дрейфа прибыли на льдину и приступили к строительству лагеря.

Точно желая проверить стойкость и мужество комсомольцев, погода испортилась: начался снегопад, замела пурга, усилился ветер, который вскоре достиг 15-17 метров в секунду. Все исчезло в снежной мгле — и домики, и люди. Но, невзирая ни на какие трудности, все работали дружно, стремясь быстрее закончить устройство лагеря и приступить к выполнению научных исследований.

27 апреля был поднят Государственный флаг Советского Союза, и комсомольско-молодежная станция СП-8 начала свою работу. В этот же день на Большую землю была передана первая метеосводка и определены первые координаты станции: 76°11' северной широты и 164°24′ западной долготы.

Самым трудным оказался первый месяц жизни на дрейфующем льду. В начале мая льдина внезапно раскололась, между посадочной площадкой и лагерем образовалось сразу пять трещин, которые стали быстро расходиться. Ширина разводий достигла 60 метров. Вскоре началось сжатие льдов, образовавшийся ледяной вал высотой до 7 метров стал надвигаться на станцию. Пришлось спешно переносить лагерь подальше. А льдину все ломало и ломало почти весь май.

За это время лагерь несколько раз переносили с места на место. Какая это изнурительная работа! К концу мая сжатие и торошение наконец прекратились, и жизнь вошла в нормальное русло.

Летом, как обычно, началось наводнение, и все силы были брошены на борьбу с ним.

Кроме проведения запланированных научных исследований в области океанографии, ледового режима, метеорологии, актинометрии, аэрологии, геофизики комсомольцы сверх программы вели наблюдения за содержанием озона в атмосфере и за нижней границей облаков. Радисты не только обеспечивали радиосвязь с Большой землей и регулярно передавали данные научных наблюдений, но и увлекались любительской радиосвязью. Позывные комсомольской станции стали известны многим радиолюбителям земного шара. Станция СП-7 разговаривала с Мурманском, Якутском, Сахалином, Чикаго и Кейптауном. Однажды удалось связаться даже с Антарктидой.

В ноябре солнце в последний раз чуть-чуть показалось и надолго скрылось. Началась полярная ночь с метелями и морозами. То и дело возобновлялись подвижки льда — почти каждый день слышался грохот торошения. Семнадцатая трещина разорвала посадочную площадку, пришлось забивать ее льдом и снегом. Но если она начнет «дышать», весь труд пойдет насмарку.

Волею судеб станция СП-8 оказалась по соседству с американской дрейфующей станцией «Альфа-2», которая находилась от нее всего в 60 километрах. Вдруг американская радиостанция передала тревожный сигнал: «Через льдину прошла трещина!» Затем сообщила, что ищут льдину для перебазирования и, если не найдут, будут эвакуироваться. Через некоторое время комсомольцы услышали гул самолета — американские исследователи покинули свой хорошо оборудованный лагерь и большую взлетно-посадочную полосу, залитую фосфоресцирующей жидкостью.

А на СП-8 полярники продолжали работать, хоти в конце дрейфа льдину успело поломать 20 раз! Много потребовалось сил, мужества и упорства от молодого (коллектива, чтобы в тяжелых ледовых условиях выполнить возложенное на него задание. 342 дня провели на льду комсомольцы. И вот теперь радостные и счастливые они встречают вторую смену — тоже молодых, веселых и задорных комсомольцев.

3 апреля 1960 года комсомольцы второй смены стали хозяевами станции СП-8. Возглавил ее молодой, но уже опытный океанолог, участник дрейфа станции СП-7 Н. И. Блинов. На их долю выпала сложная задача подготовить длинную взлетно-посадочную полосу для пробной посадки турбовинтового самолета Ан-10. Еще никогда такие воздушные корабли не садились на дрейфующие льды. На маленьком самолете Ан-2 Н. И. Блинов разыскал в 18 километрах от станции подходящее ледяное поле, и сразу же там началась подготовка «аэродрома». Посадка Ан-10 закончилась благополучно, что подтвердило возможность использования таких самолетов для доставки грузов на станцию.

Молодежи всегда свойственны поиски нового и в работе, и в жизни. Летом, в часы досуга, в тихие солнечные дни, ребята играли на льду в футбол с неменьшим азартом, чем на травяном поле. Одно мешало — уж очень скользко! Энтузиасты привезли с материка землю, и в домиках радистов, метеорологов и гидрологов в небольших ящиках перед иллюминаторами потянулись вверх розовые астры, душистый горошек, ростки лука и чеснока.

Однажды самолет вместе с другим грузом привез на льдину несколько ящиков картофеля. Их погрузили на сани и, завернув в оленьи шкуры, быстро привезли в лагерь. Ящики поставили в кают-компании, где хранились продукты, боящиеся мороза. Утром за завтраком всеобщее внимание привлек какой-то новый звук, отдаленно напоминавший жужжание зуммера. Ко всем звукам в лагере привыкли, знали их, а тут появилось какое-то неизвестное жужжание, которое то затихало, то усиливалось. Вскоре загадка разъяснилась, и перед глазами удивленных полярников появился… комар! Обыкновенный комар, который совершил необыкновенное путешествие в несколько тысяч километров в ящике с картофелем. Первый комар на дрейфующей станции!

Окрестили комара Тимкой, он стал всеобщим любимцем. Каждый входящий в кают-компанию замирал у входа и, лишь услышав писк Тимки, садился за стол. Теперь все стали беречь здесь тепло: сами, без напоминаний повара, плотно и очень быстро закрывали дверь — боялись, чтобы Тимка не замерз или случайно не вылетел на мороз. Но комариный век, как известно, недолог. И вот однажды, придя на завтрак, никто не услышал Тимкиного писка. В молчании позавтракали и, немного опечаленные, отправились на работу.

В июле сломало посадочную полосу, а к осени нужно было соорудить новую, чтобы обеспечить завоз грузов на период полярной ночи. Решили ее строить на лагерной бугристой льдине. Размеры полосы должны быть немалые: длина — 1000 метров, ширина — 45 метров. Для этого нужно выровнять лед на площади в 45 тысяч квадратных метров. Какая это трудная работа, знает только тот, кто сам в ней участвовал. Ежедневно по нескольку часов выравнивали площадку всеми способами: взрывали бугры, укатывали трактором, срубали неровности вручную — киркой и лопатой. Полтора месяца продолжалось строительство, и вот наконец аэродром готов. Осенний завоз грузов прошел хорошо.

Как всегда, полярная ночь с ее постоянной темнотой, морозами, пургами и подвижками льда потребовала от молодых полярников мобилизации всех физических и духовных сил. Самое неприятное, что все происходит в темноте, когда не можешь ничего рассмотреть, принять правильное решение.

С нетерпением полярники ждали появления солнца после длинной полярной ночи. С середины февраля в полдень на востоке небо стало загораться багряным заревом. Появились сумерки, они становились все более продолжительными и наконец у горизонта на небо выплыл сплющенный шар светло-розового цвета. Только через несколько дней солнце приняло свой обычный вид, стало ярким, но холодным.

Лагерь сразу оживился, все стали готовиться к передаче станции новой смене. Необычно рано прилетел начальник высокоширотной воздушной экспедиции П. А. Гордиенко (ПАГ — как все зовут его в Арктике) и П. И. Москаленко. Вместе с ними прибыл экипаж самолета Ан-2, законсервированного на зиму на льдине. Нужно было срочно перевезти сюда со станции СП-9 больного гидролога В. В. Измайлова, а затем на большом самолете отправить на материк.

Если на станции СП-8 год прошел относительно спокойно, то станции СП-9 пришлось очень трудно. Льдину часто ломало, а весной доломало вконец; не стало у них и аэродрома. Станцию успели перенести на один из больших обломков прежней льдины, но взлетную полосу сделать было уже нельзя.

Через неделю после эвакуации Измайлова начались такие сильные подвижки льда, что почти все постройки станции были разрушены. Чудом уцелели люди. В тот день на станциях СП-8 и СП-9 были получены тревожные радиограммы: «Весьма срочно… Сложившихся обстоятельствах приступить немедленно переброске людей на СП-8. Брать только научные материалы… Гордиенко, Москаленко».

Самолет Ан-2 сразу же улетел на СП-9. За два дня оттуда удалось вывезти измученных людей, научные материалы и наиболее ценное оборудование. Вскоре они улетели на Родину, а 15 апреля 1961 года вторая смена станции СП-8 закончила свою работу.

С приездом новой смены начался третий год дрейфа станции СП-8. Теперь ее возглавил океанолог И. П. Романов. Сразу начались разломы, только в мае льдину ломало пять раз. Первоначальные размеры ледяного поля (1050 х 700 метров) сократились почти вдвое, трещины разошлись, образовались широкие разводья. Пополам разорвало и посадочную полосу. Завозить грузы пришлось только на небольших самолетах Ли-2. На одном из обломков лагерного поля оказалась ионосферная станция, которую отнесло от лагеря на 3 километра. Впоследствии с помощью трактора ее удалось по стыкам льдин перевезти обратно в лагерь.

Для приема больших самолетов в 15 километрах от станции подготовили новую посадочную площадку. Но она из-за начавшегося таяния совершенно раскисла, превратившись в вязкую ледяную кашу. В эту ловушку и попал один самолет. Он благополучно сел, но подняться в воздух не смог. Шесть попыток взлететь сделал пилот — и все напрасно. Тогда самолет вырулил на паковый лед и там был законсервирован до заморозков. Только в конце сентября ему удалось подняться в воздух.

Осенью опять начались разломы льдины. Было решено сократить объем наблюдений, что дало возможность значительно уменьшить завоз грузов — с 70 до 30 тонн. Исключили из программы самые трудоемкие наблюдения — аэрологические и ионосферные, а метеорологические и актинометрические сократили. На льдине осталось 10 человек.

Наиболее тяжелые испытания выпали на долю оставшихся участников дрейфа с 24 февраля до 17 марта. Это было время самых интенсивных разломов ледяного поля; вокруг него образовались мощные валы торосов, которые угрожали станции до последнего дня ее работы.

В ночь с 12 на 13 марта льдина раскололась сразу на несколько кусков. На одном обломке оказалась часть жилых домиков, на другом — кают-компания и радиостанция, на третьем — электростанция, основной склад продовольствия и запасы угля.

Трое суток без отдыха и сна 10 человек на сорокаградусном морозе перетаскивали домики, палатки, приборы и оборудование станции на самый большой обломок льдины, но и его размеры были всего 120 х 60 метров. Продолжать дрейф на таком маленьком и ненадежном обломке было нельзя. С 17 по 19 марта 1962 года на самолете Ан-2 вывезли всех участников дрейфа, наиболее ценное оборудование и приборы.

За 1057 дней дрейфа станции СП-8 прошла извилистый путь в 6090 километров. Только станция СП-6 совершила более длинный путь, но она и работала дольше — 1245 дней. Очень интересным было направление дрейфа СП-8. В первый год льдина двигалась к северо-западу, пройдя более 600 километров. Весной 1960 года направление дрейфа изменилось на северное, затем до весны 1961 года льдина дрейфовала на северо-восток. В третий год чрезвычайно извилистым путем она неизменно двигалась на восток, подтвердив существование антициклонального движения льдов и поверхностных вод в Канадско-Аляскинском секторе океана.

После дрейфа СП-2 несколько станций высаживали в надежде, что они проделают путь, по которому прошла льдина этой станции, а затем ледяной остров с американской дрейфующей станцией Т-3. Но ни одна из станций (СП-4, СП-6, СП-7) не повторила антициклонального дрейфа: их обычно уносило на северо-запад. И только станции СП-8 посчастливилось повторить этот путь и внести свой вклад в изучение характера дрейфа в этой части океана. Когда дрейф станции проходил вдоль южного склона хребта Менделеева, удалось исправить некоторые неточности в отношении глубин и рельефа дна океана, а также уточнить положение южных отрогов хребта.

Трехгодичный дрейф станции СП-8 дал обширный материал по гидрологии, ледоведению, метеорологии, аэрологии, земному магнетизму, ионосфере в малоизученной части Северного Ледовитого океана, не говоря уже о постоянном обеспечении метеосиноптической службы страны ежедневными метеорологическими и аэрологическими данными.

В последующие годы в этом районе океана работали новые дрейфующие станции. Но тяжелые ледовые условия крайне осложняли жизнь и работу полярников, требовали от них предельного мужества и выносливости. Только 370 дней смогла просуществовать в 1962/63 году дрейфующая станция СП-11. На смену ей пришла станция СП-12, которая также героически боролась за сохранение льдины и проработала на льду 725 дней. Затем пришла очередь СП-13, но и она не была вовлечена в антициклональный дрейф.