Ледовые пути Арктики

ЗАГАДКА ПОКИНУТОЙ ЛЬДИНЫ

До весны 1957 года линии дрейфа советских станций СП проходили, иногда пересекаясь, в основном в западной части Северного Ледовитого океана. А в восточной его части оставила свой след только станция СП-2. Ее необычный путь вызвал огромный интерес у океанологов всего мира. Исследования в этом наименее изученном районе, естественно, представляют большой научный интерес. Поэтому весной 1957 года новую дрейфующую станцию СП-7 решили высадить в том районе, где начала свою работу станция СП-2.

Кроме необходимости проверить особенности характера выноса льдов в этом районе перед станцией СП-7 стояла и другая важная задача — организовать исследования по программе МГГ, включающей наблюдения по метеорологии, аэрологии, земному магнетизму и ионосфере. Для работы по этой программе на территории нашей страны было организовано 320 станций. Теперь к ним прибавится еще две в Центральной Арктике — СП-6 и СП-7. Начальником станции СП-7 был назначен молодой полярник-океанолог В. А. Ведерников. Предполагаемый район высадки станции находился далеко от берегов Земли, поэтому на льдах океана была организована промежуточная база для посадки самолетов — «подскок».

23 апреля 1957 года на льдину, находившуюся в 60 километрах севернее места, где в 1950 году начала свою работу станция СП-2, высадилась первая группа полярников. Это было относительно ровное многолетнее ледяное поле размерами 2,7 х 2,5 километра и толщиной около 3 метров. Место для лагеря выбрали на невысоких сглаженных ледяных холмах, чтобы летом меньше страдать от наводнения.

Самолеты летали один за другим, доставляя грузы с материка, а некоторые приборы и оборудование — со станции СП-6, которая продолжала свой дрейф в другом районе Северного Ледовитого океана. Появился вертолет, совершивший перелет над океаном протяженностью почти 1500 километров.

В самом начале дрейфа льдина, вероятно под действием приливо-отливной волны, раскололась. Трещина шириной от 2 до 8 метров прошла в 300 метрах от лагеря. В окружающем районе начались сильные подвижки льдов. Четыре дня отколовшийся обломок со скрежетом и шумом напирал на лагерную льдину, лед ломался, куски льда налезали друг на друга, и вскоре образовался движущийся ледяной вал, который стал приближаться к лагерю. Появлялись все новые трещины, и за несколько дней площадь льдины сократилась почти в 5 раз.

С вертолета была обнаружена совсем нерадостная картина: весь лед вокруг изломан, много трещин и разводий. Соседняя льдина, которую считали запасной на случай вынужденного переезда, тоже оказалась раздавленной.

Летом, спуская воду в океан, пришлось пробурить десятки скважин, что позволило одновременно измерить толщину льда в разных точках. Она оказалась неравномерной — от 3,5 метра на ровных местах до 6 метров у основания ледяных бугров. В середине июля стаял весь снег и началось таяние льда.

Из-за разломов льдины и образования трещин пришлось переносить рабочие палатки. Оказались разрушенными основная и запасная посадочные площадки. Основная площадка находилась далеко — в 30 километрах от лагеря. Теперь решили готовить новую, уже на самой лагерной льдине.

Осенью все были заняты подготовкой станции к полярной ночи. Аэрологи перевезли свое громадное хозяйство подальше от трещины. Метеорологи установили на площадке второй флюгер и прожектор для освещения. Пришлось протянуть леера к площадкам наблюдений, чтобы не заблудиться во время пурги. Магнитно-вариационные станции перенесли поближе к жилью, построив один большой магнитный павильон. Гидрологи вырубили новую лунку, закрыли ее утепленной двустворчатой крышкой, а над ней установили большую электролампу для обогрева и освещения лунки.

Утеплили, насколько было возможно, и жилые домики, построив из снежных кирпичей защитные стенки и входные тамбуры.

К осени закончили подготовку посадочной площадки. В октябре, во мраке наступающей полярной ночи, в пургу и стужу полярные летчики, преодолевая расстояние 1500 километров, сделали по нескольку рейсов и снабдили станцию всем необходимым.

В отличие от других станций лагерь совсем не посещали медведи. Летом над льдиной часто пролетали пуночки, чайки, утки. В конце полярной ночи в гидрологической лунке неожиданно появилась усатая нерпа. Испугавшись людей, она нырнула, но вскоре опять высунулась из воды, и так повторялось несколько раз. Нерпа оказалась воинственной — стала бросаться на приборы, опускаемые в лунку, ударяя по ним ластами и хвостом. Она могла оборвать трос и утопить барометр.

С трудом удалось поймать ее специальным тралом, предназначенным для ловли морских животных, обитающих в придонном слое океана. Нерпу вытащили из лунки, положили на нарты, отвезли за 300 метров к разводью и выпустили туда. Когда успокоившийся гидролог вернулся в палатку, он вскрикнул от неожиданности. Из лунки немигающими глазами смотрела на него старая знакомая, точно никуда ее и не увозили. Когда прилетел самолет, решили отправить нерпу в зоосад, но она выскочила из трала и нырнула под лед. Поймать ее так и не удалось, но и появляться в лунке она стала реже.

За 353 дня дрейфа станция СП-7 совершила извилистый путь длиной 1920 километров в малоизученном районе полюса относительной недоступности. По пути дрейфа станции СП-2, как ожидали многие, она не пошла.

До сентября станция дрейфовала на северо-запад, достигнув наиболее северного положения в точке 87°27' северной широты. Такое направление дрейфа определялось устойчивыми восточными и юго-восточными ветрами. В октябре льдина, не дойдя до хребта Ломоносова из-за перемены направления ветра, повернула обратно на юго-юго-восток, и дрейф ее принял устойчивый характер. С декабря станция дрейфовала в основном на восток. Такие изменения пути льдины подтвердили предположение, что в районе полюса относительной недоступности дрейф льдов происходит в значительной степени под влиянием ветра. Очень значительно менялась в течение года скорость дрейфа: летом в отдельные дни она достигала 1 километра в час, а зимой иногда составляла менее километра в сутки. Отмечалось и вращение льдины вокруг своей оси, причем максимальный поворот в 90° был зафиксирован в конце лета.

Вскоре стало ясно, что станцию в 1958 году не вынесет в пролив между Шпицбергеном и Гренландией, а ее дрейф будет проходить в очень интересном и еще неисследованном районе, особенно в отношении глубин океана. Оказалось, что рельеф дна здесь более сложный и пересеченный, чем считалось прежде. Иногда на расстоянии 6 миль глубины изменялись от 3000 до 1600 метров.

В связи с этим было решено продолжить дрейф еще на год.

11 апреля 1958 года, когда льдина находилась на 86°21' северной широты и 149°38' западной долготы, состоялась передача станции второй смене. Этой смене нужно было изучить геологию морского дна океана с применением нового, более совершенного оборудования. Таких морских геологических работ еще не проводилось, тем более с дрейфующих льдов. Руководство новой сменой было поручено гидрогеологу Н. А. Белову, которому очень заманчиво было «прочесть» геологическую историю Северного Ледовитого океана по пробам грунтов, взятым с морского дна.

В зависимости от направления дрейфа предполагалось охватить исследованиями хребет Менделеева и котловину Макарова, расположенную между этим хребтом и хребтом Ломоносова, и сам хребет Ломоносова.

Льдина к моменту передачи станции была всего около квадратного километра, ее окружали мощные торосы, красноречиво свидетельствовавшие о перенесенных ею испытаниях. Лагерь решили оставить на прежнем месте, ведь рядом располагалась посадочная площадка. Правда, длина полосы недостаточна для приема больших самолетов, но для них нашли подходящую льдину в 75 километрах от станции.

Очень рано началось таяние снега; видимо, сказывалось то, что льдина дрейфовала южнее всех предыдущих. Она уже находилась в западном полушарии, и ее несло вдоль берегов Канадского Арктического архипелага. В конце мая снег стал влажным, осел, а в конце первой декады июня образовались первые снежницы. Лето 1958 года было продолжительным. Температура воздуха благодаря значительному переносу тепла в высокие широты Центральной Арктики стояла сравнительно высокая и была отмечена максимальная (+4,3°) за последние 5 лет. Часто шли дожди, иногда даже ливни. В связи с этим оказались и аномально большими величины стаивания льда. Например, за 64 дня (с 23 июня по 25 августа) стаяло в среднем 49,3 сантиметра льда (максимальное было 80 сантиметров, минимальное — 21 сантиметр). Показатели стаивания льда были вдвое выше, чем на станции СП-3, в 1954-1955 годах дрейфовавшей немного севернее.

Организация морских геологических исследований потребовала больших усилий. Для впервые примененной 10-метровой поршневой грунтовой трубки потребовалось вырубить во льду широкую лунку, размером 3 X 3 метра. Еще весной вокруг нее сделали сруб, наморозили лед и настелили пол из толстых, 12-сантиметровых плах, чтобы он мог выдержать нагрузку более 2 тонн. Специальная глубоководная лебедка весила больше тонны, да еще почти такую же нагрузку испытывает трос во время отрыва грунтовой трубки от дна.

28 мая для первого испытания установки применили прямоточную трубку длиной 4 метра, опустив ее на дно в районе котловины Макарова. Счетчик показал глубину 3033 метра. Первая колонка грунта была длиной 175 сантиметров. С помощью микроскопа в колонке рассмотрели ряд слоев, которые образовались в различных климатических условиях за 150-200 тысяч лет. Исследуя вещественный состав каждого слоя, можно будет проследить прошлое Северного Ледовитого океана за несколько геологических периодов.

В августе, когда понадобилось доставить на станцию некоторые продукты, пришлось сбрасывать их с самолета, так как посадочная полоса совершенно раскисла.

Подготовка станции к полярной ночи заканчивалась. 14 сентября солнце впервые зашло за горизонт, а 30-го с ним простились почти на полгода, до марта. Стало совсем темно, и работать приходилось при свете прожекторов. Иногда на небе в зените вспыхивали лучистые полярные сияния в виде полос и дуг.

В ноябре станцию посетили советские и иностранные журналисты. Это были уже не первые гости: еще в апреле прилетали бойкие киношники «Мосфильма». Они снимали панорамную кинокартину «Волшебное зеркало» и старались как можно лучше запечатлеть природу Арктики и показать занимающихся ее изучением полярников.

Как всегда, гости вносили большое оживление в будни полярников. Представитель чехословацкого радио Иржи Бруннер вручил коллективу станции вымпел Чехословакии. Корреспондент шведской газеты «Нью даг» Карл Стафа подарил свою книгу о Советском Союзе. Н. А. Белов поблагодарил гостей за теплые пожелания и подарки и в свою очередь подарил им сувениры, в том числе пробы грунта, взятые с хребта Ломоносова.

Очень неспокойным оказался дрейф льдины в полярную ночь. Еще в августе начались подвижки и торошение льда, от лагерной льдины откололась полоса шириной 100 метров. В ноябре образовались еще две трещины. 21 декабря прилетел самолет, а через несколько часов после его отлета посадочная площадка раскололась на две части; трещина отрезала от лагеря рабочие палатки гидрологов и ионосферистов. Вслед за первой появилась вторая трещина, которая сократила льдину до размеров 30 х 60 метров.

Разлом продолжался. От сильного сжатия лед под ногами заметно содрогался. В кромешной тьме слабые электрические фонарики плохо помогали разобраться в окружающей обстановке, а густой туман, поднимавшийся из разводьев, скрывал людей, оказавшихся на другой стороне. В наиболее узком месте трещины соорудили переправу из бревен и досок, по ней трактор перетащил домик и оборудование гидрологов с оторванной части льдины.

Вскоре началось новое торошение. Широкое разводье сжало, на его месте образовалось два вала торосов. За ними остался домик и оборудование ионосферистов. Пришлось прорубать дорогу сквозь эти торосы и перевозить домик с оборудованием в лагерь. В эти тяжелые дни небольшому коллективу станции пришлось мобилизовать все свои силы для борьбы со льдами.

Капризы арктической природы с небольшими перерывами изматывали полярников и после Нового года. Особенно сильные подвижки льда произошли 18 февраля 1959 года после штормового ветра, свирепствовавшего двое суток. На месте старой трещины вырос сначала один ледяной вал, а затем и второй. Валы медленно двигались к домику электростанции, перемалывая перед собой лед. Выдержит ли льдина такой натиск? Вертолет и трактор стоят наготове. Прошло несколько томительных часов, и сжатие льдов наконец начало ослабевать. Но сколько за эти часы пришлось пережить?!

Неспокойная ледовая обстановка в районе дрейфа станции объяснялась резким изменением направления дрейфа с восточного на южный, то есть в направлении Канадского Арктического архипелага, где находился сильно сплоченный лед. Были дни, когда станция находилась в 300 километрах от Земли Элсмира.

Еще летом льдина проходила от подводного хребта Менделеева через котловину Макарова к подводному хребту Ломоносова, а зимой стала медленно двигаться вдоль него. Это позволило обследовать хребет Ломоносова и его склоны, а также изучить донные отложения. Исследованиями, проведенными на станции СП-7, установлено, что склон этого хребта в сторону котловины Нансена более крутой, чем считалось раньше.

Поверхность дна, примыкающая к Земле Элсмира, представляет собой сглаженную равнину с глубинами 1000-1200 метров, а южнее, к заливу Линкольна, она переходит в гребень, возвышающийся над этой равниной на 500-600 метров. Здесь была обнаружена наименьшая глубина — 489 метров.

С хребта Ломоносова удалось взять восемь колонок грунта длиной до 175 сантиметров. Анализ их позволил сделать очень интересные выводы относительно геологической истории этого района. Прежде всего был установлен абсолютный возраст осадков: 150-200 тысяч лет, так как скорость накопления современного слоя на хребте Ломоносова в среднем составляет всего 0,4 сантиметра за 1000 лет. Изучение вещественного состава осадков показало, что накапливались они в морских условиях, следовательно, подводный хребет в этом районе не выходил на поверхность.

За двухлетний период работы станция СП-7 выполнила широкий комплекс исследований. Важно то, что они велись в западном полушарии вдоль Канадского Арктического архипелага, где не бывала ни одна советская станция. Большой интерес представляют геофизические исследования, проведенные на станции по программе МГГ. Это был год повышенной солнечной активности, поэтому наблюдались частые геомагнитные и ионосферные возмущения, а также были зафиксированы случаи полного поглощения радиоволн и нарушения коротковолновой радиосвязи, особенно в месяцы равноденствия.

Во второй половине февраля 1959 года льдину быстро понесло к проливу в бурное Гренландское море, и 8 апреля она находилась уже в 210 километрах от берегов Гренландии. Оставаться на льдине стало опасно, и 11 апреля станция была закрыта. В лагере осталось три домика и часть имущества. В каждом домике находились письма со сведениями о дрейфе станции за два года и с просьбой сообщить в Ленинград, если кто-нибудь посетит брошенный лагерь. Как ни маловероятна эта находка, но все же такие случаи известны в истории Арктики.

И действительно, осенью 1961 года в Ленинград, в Арктический и Антарктический институт, пришло письмо от Канадского национального исследовательского совета. В нем сообщалось, что во время ледовой авиаразведки в апреле 1961 года в Баффиновом море был обнаружен вмерзший в припай обломок многолетнего поля, на котором стояли домики и палатки. Посетившие льдину канадские ученые Т. Харвуд и X. Сэрсон осмотрели находку и обнаружили в одном из домиков письмо:

Теперь возникла загадка, каким путем через два года льдина попала в Баффиново море. Возможны два варианта дрейфа. Наиболее вероятен путь на юго-запад через узкие проливы Робсона и Смита, соединяющие Северный Ледовитый океан с Баффиновым морем. Он составляет около 1600 километров. А может, льдина совершила более длинный и извилистый путь, обогнув южную оконечность Гренландии, и через широкий Девисов пролив вышла в Баффиново море, где и вмерзла в припай.

Очень необычно, по рассказу канадцев, выглядел покинутый лагерь. Он напоминал оставленный на льдине и найденный спустя три года лагерь станции СП-2. Домики и палатки, как огромные шляпки грибов, также стояли на высоких ледяных пьедесталах высотой более 3,5 метра. Сами палатки были полны льда: ледяные основания выросли, прорвали пол и лед заполнил палатку.

Толщина льдины за это время уменьшилась и составляла всего около 2 метров, зато снега прибавилось до 61 сантиметра. Летом припай, в который вмерзла лагерная льдина, взломало, и Лабрадорское течение унесло ее в Атлантический океан, где она и растаяла.