Ледяное дыхание (СИ)

Глава 16

Громко рассмеявшись, Сергей забрал у неожидавшего такой реакции курсанта книгу, жестом попросил его пригнуться и прошептал на ухо:

— Очень дешёвый способ заработать авторитет. Приведите себя в порядок и не позорьте академию.

Пока Сергей разворачивался в сторону банка, кинетическая волна стряхнула грязь с его суконной куртки. Вот только его слова произвели впечатление всего на одного курсанта, а вот его товарищам слышно не было.

— Эй, мелкий, ты что такой борзый? Извиняться тебя не учили?

Решив не обращать внимание, Сергей всё же зашёл в банк и, сдав двести грамм самородков по курсу один к пятнадцати, покинул его здание.

Его ждала, перегородив дорогу, группа ухмыляющихся лиц.

— Мелкий, ты решил компенсировать моральный ущерб звонкой монетой? — веселясь, спросил один из курсантов.

Отвечать смысла не было, поэтому в следующее мгновение вся группа уже лежала согнувшись после кинетических ударов, а Сергей перешагнул хватающих воздух курсантов.

— Наших бьют! — разнёсся по улице клич, и Диорин тяжело вздохнул.

Спустя два часа начальник училища боярин Позёмкин знакомился с рапортом дежурного офицера, гласившим, что некто неизвестный избил тридцать курсантов второго курса во время большого перерыва между второй и третьей парой. После инцидента семь человек доставлены в городской лазарет с предварительным диагнозом перелом рёбер, остальные отделались сильными ушибами брюшной полости. Данный инцидент требовал расследования, но все участники не смогли точно передать описание напавшего. Единственной приметой было наличие шрамов от когтей на лице у нападавшего. Возраст и другие приметы пострадавшие называли разный, от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Вопиющее безобразие требовало соответствующей реакции, и, черкнув пару строк, он отправил вестового в корпус городовых.

Олма температурила четыре дня и оправлялась от болезни ещё три. Только после этого они смогли появиться в главном управлении корпуса городовых, где Олма передала начальству большой запечатанный конверт с бумагами.

Солидный дядечка с аксельбантом и эполетами внимательно осмотрел Сергея и свою подчинённую, после чего вскрыл конверт и погрузился в чтение. Минут около десяти в кабинете стояла абсолютная тишина, после чего второй заместитель начальника управления, побарабанив пальцами по столу, задал неожиданный вопрос.

— Избиение курсантов военной академии ваша заслуга?

— Даже пальцем никого из курсантов не трогал. — ответил Сергей и продемонстрировал свои руки, не содержавшие синяков, царапин и ссадин.

— Странно… — многозначительно ответил мужчина и обратился к Сугробовой. — Вам поручается сопроводить господина Буранова к ректору университета естествознания господину Полярнову. Если ваш протеже пройдёт собеседование, вам выдадут соответствующую бумагу, с которой вы вернётесь к нам и, получив дорожные, сможете отбыть обратно в Сорм. Вопросы?

— Вопросов нет.

— Тогда мы с вами не прощаемся, можете идти.

Не успели они выйти на улицу, как Олма остановилась и пристально посмотрела на Сергея.

— Норн, это ведь ты курсантов побил.

— Я шёл из банка, никого не трогал, но мне перегородили дорогу и попытались отнять деньги. Я должен о чём-то сожалеть?

— Если так, то нет, но ты их что, бил ногами?

— Какая разница, ведь не пойман не вор.

— Правда, и что это я. Кстати, ты не знаешь, где этот университет?

— На центральной площади, рядом с банком и военной академией. — подсказал Сергей.

— Оу! Как бы проблем не вышло.

— Ты так волнуешься за других?

— Дурак, я за тебя волнуюсь.

— Почти поверил.

— Я не вру.

— Да ладно. Тебе важно, чтоб я стал выдавать имеющиеся знания, а не сорвался в бега.

— Ну, это тоже. Просто обидно будет, если ты из-за глупости молодых задиристых петухов…

— Я так и сказал.

— Ну да.

Возле академии опять была толпа курсантов, а возле университета — красавиц. То, что его узнали, Сергей не сомневался, но ему это было безразлично. Они поднялись по ступеням университета и вошли в холл здания. Олма всё узнавала сама, и ему оставалось просто плыть по течению. Сдав верхнюю одежду в гардероб, они прошли в глубину здания и в одной и аудиторий нашли пожилого мужчину.

— Здравствуйте, извините, вы случайно не господин Полярнов? — спросила городовой.

— Да, милая. Вижу, вы из корпуса городовых, значит с вами очередное дарование?

— Совершенно верно.

Перезвон колокольчика донёсся из коридора, а ректор внимательным взглядом осмотрел крепкого подростка, а в этот момент аудитория начала заполняться слушателями. Процентов на восемьдесят тут были представительницы женского пола, и, если судить по украшениям, то из довольно знатных или обеспеченных семей.

— У меня сейчас занятия, первый курс, но вы, девушка, можете присаживаться на свободное место. Я не думаю, что опрос вашего протеже займёт много времени.

Кивнув, Олма поправила полы мундира и, выбрав место в заднем ряду, направилась туда.

— Итак, молодой человек, поведайте, что в вас такого интересного, что городовые обратили на вас внимание?

— Как скажете, господин ректор. Желающие могут конспектировать, потому что повторять мне неинтересно, видимо, в силу возраста. Итак, «Теория вещества».

Сергей встал у доски и, взяв в руки мел, начал рассказывать о мировом эфире, о том, как из него получаются элементарные частицы, как они складываются в атомы и молекулы, сопровождая свой доклад графиками, рисунками устройства атомов с протонами, нейтронами и орбитами электронов. Краем глаза он заметил появление в аудитории военного, но не стал обрывать мысль и продолжил. Когда речь пошла о применении теории вещества в жизни, он коснулся получения металла из минералов и других простейших химических реакций, а потом прозвенел звонок, и в аудитории повисла звенящая тишина.

— Мне продолжать? — неуверенно спросил Сергей.

— Да, пожалуйста. — ответил ректор, и Диорин погрузился в смесь неорганической химии, минералогии и практических реакций с получением из взятых из природы веществ чистых металлов, кислот и оснований. На второй звонок никто даже не стал отвлекаться, и доклад продолжился на вторую пару. Тут Сергей коснулся уже промышленных производств стали, их легирования, изготовления бронесплавов, артиллерийских орудий и порохов. И снова звонок прервал его речь, а в аудитории началась некая суета.

— Тихо! Кому неинтересно, буду выгонять! — повысил голос ректор.

— Простите, господин ректор, но у нас следующая пара в другой аудитории. — робко ответил девичий голос.

— Тогда ступайте, но тихо. — распорядился он.

— Я тогда тоже приношу извинения, но несколько лет без перерыва у меня говорить не получится. — взял слово Сергей, но ректор этого не заметил.

— Скажите… Э…коллега, откуда у вас эти знания? — вынырнув из своих мыслей, задал вопрос Полярнов.

— Память прошлой жизни.

Несколько секунд удивления, но ректор не успевает задать следующий вопрос, а слово берёт военный.

— А вот эти пороха, тротилы, аммоналы, гексогены и прочие броневые сплавы это всё, что вам известно, или есть ещё что-то?

— Есть, и много.

— А информация точная или требует проверки? — не унимался дядечка.

— Точная, но без проверки в научной среде никуда.

— Тогда ещё вопрос, моих курсантов вы поколотили?

— И буду колотить впредь, пока дурь не выбью.

— Исчерпывающе, а чем они заслужили?

— Ища женского внимания, пытаются самоутвердиться, задирая прохожих. Я же был высмеян, что купил приболевшей знакомой книгу, а после посещения банка меня пытались оставить без денег.

— Пфф… — выпустил воздух военный. — Приношу извинения за поведение моих воспитанников. Если повторится, разрешаю бить без жалости и сострадания.

— Нет у меня эти качеств, но спасибо за индульгенцию.

— Вы не могли бы зайти в академию, как освободитесь?

— Попробую, но не обещаю. — Сергей глазами указал на ректора, который места себе не находил, ожидая окончания вопросов генерала.

— И всё же я буду ждать. Спросите у дежурного как пройти в кабинет начальника академии боярина Позёмкина.

Ответив учтивым поклоном, Сергей посмотрел на Олму. Девушка смотрела на него влюблёнными глазами, в которых одновременно отражалась грусть, что ей предстоит возвращаться в Сорм, но помочь ей ему было нечем.

Проводив глазами покинувшего аудиторию генерала, Сергей всё внимание перевёл на ректора.

— Нам надо на практике подтвердить ваши высказывания, и если всё подтвердится, то я предлагаю вам профессорскую должность и тридцать часов в неделю лекций с соответствующей оплатой. Жильё, пока съёмную комнату в общежитии университета, и я лично буду ходатайствовать перед князем, чтоб выделили вам дом поближе к нашему учебному заведению.

— А бумагу сопровождающей? — напомнил Сергей, видя, что господин Полярнов резко потерялся в своих мыслях.

— Ах, да…

Подойдя к конторке у окна, ректор взял лист бумаги и начал писать. Минут через пять Сергей всё же заглянул ему через плечо и прочитал то, над чем так усердно корпел господин Полярнов. Это была смесь записки в главное управление корпуса городовых, письма князю по поводу жилья для нового преподавателя и размышления по мотивам услышанной теории вещества.

— Прошу прощения. Господин ректор, вы точно пишете записку для городовой Сугробовой? — поинтересовался Сергей.

Растерявшись, мужчина взял лист и начал перечитывать написанное.

— М-да… — коротко прокомментировал он, но выкидывать исписанный лист не стал, а, взяв следующий, собрался с мыслями и снова в них заблудился. Записку в две строчки для начальства Сугробовой ректор выдал только с четвёртой попытки.

— Так, это вам. Можете идти. — протягивая бумагу, проговорил девушке Полярнов. — А вы, господин…

— Буранов.

— Господин Буранов, поведайте мне, что вам известно о небесных светилах!

— Это актуально?

— В естествознании всё связано, и нет ничего, что было бы неактуально.

Снова в коридоре прозвучал звонок, и один за другим в неё начали заходить слушатели. Дождавшись, пока все займут свои места и наступит тишина, Сергей начал отвечать на заданный ректором вопрос. Ну, а так как в естествознании связано всё и нет неактуальных вещей, то, начав устройства звёзд и протекающих в них реакций, он коснулся устройства секторов, звёздных скоплений, червоточин, аномалий и галактик.

Очередная пара уроков промелькнула как одно мгновение. Профессор Полярнов слушал внимательно, но не заметил как снова погрузился в пучину мыслей, одна из которой была «Млядь, я ничего, оказывается, не знаю».

Звук упавшего мела на мгновение заставил его встрепенуться и посмотреть на ёрзающих на стульях слушателей.

— Второй курс, вам неинтересно? — строго спросил он.

— Интересно, но на сегодня время лекций закончилось, а вы не спешите нас отпускать.

— Да? Извините, все могут быть свободны. — проговорил он и не заметил как погрузился в размышления.

— Господин Полярнов, я тоже могу идти? — спросил Сергей.

— Да, конечно, — не выныривая из звёзд и галактик, ответил ректор, даже не посмотрев, кто задал ему вопрос. Очнулся он тогда, когда на следующий вопрос ему никто не ответил. Аудитория была пуста, а за окном шёл снег.

Поняв, что сегодня с Полярновым что-то решать бесполезно, Диорин получил в гардеробе свою суконную куртку и поспешил пересечь площадь в направлении военной академии. Сейчас площадь не пустовала, а на ней любезничали смешанные группы слушателей и курсантов обоих учебных заведений. Прислушиваться к чужим речам было неинтересно, но и спокойно пройти не вышло. Кто-то дёрнул его за рукав, чуть не опрокинув на землю, и Сергей увидел летящий в лицо кулак.

В следующее мгновение сработали рефлексы. Кинетический удар перебил руку нападающего, и площадь огласил вопль боли. Пару секунд Сергей осмысливал происходящее, глядя на баюкающего перелом курсанта, пока со стороны академии не прозвучал крик:

— Что здесь происходит? — кричал молодой офицер, видимо, дежурный.

— Он поломал Отморозкову руку! — ответил чей-то крик.

— Арестовать! — донеслось до Сергея, и радость предстоящей схватки наполнила его сознание. Терпеть обвинения и подставы ему надоело, и он выплеснул свою ярь, в считанные минуты уложив на брусчатку всех желающих. В этот раз кинетику он маскировал за приёмами рукопашного боя, так что к стоящему на крыльце боярину он подходил, переступая через тела.

— Я смотрю, вы буквально восприняли мои слова, молодой человек. — проговорил генерал.

— Слово не воробей. Вы приглашали, я пришёл.

— Где вы так научились драться?

— В прошлой жизни я был боярином.

— Интересно. Не поделитесь своими воспоминаниями, тактическими приёмами и методами воспитания?

— Поделюсь, но не рассчитывайте, что я взвалю на себя воспитание будущих офицеров княжеской армии.

— Вас больше устраивает общество слушательниц университета?

— Они показали себя более адекватно. — ответил Сергей.

— Хорошо, приглашаю вас в свой кабинет.

— Пойдёмте.

В этот раз вопросов было много, и их количество было сглажено неплохим накрытым столом. В основном разговор шёл о появившейся бронетехнике и методах борьбы с ней, тактике обороны городов и их штурме, правда, это всё требовало либо наличия в армии гранат, взрывчатки или даже магниевых взрывпакетов, но пока ничего этого не было, поскольку своей химической промышленности как таковой тоже не было.

Уходил Сергей от начальника училища только часа через четыре под молчаливые злые взгляды отливавших синевой глаз дежурных курсантов и офицеров. Не отказав себе в удовольствии, напоследок он подмигнул им одним глазом. А вот у боярина Позёмкина сейчас начиналась самая работа. Сделанные из беседы выводы нужно было запечатлеть на бумаге и представить пред светлые очи князя. Княжеству как воздух была нужна своя химия, взрывчатые вещества, пороха, миномёты и прочие упомянутые молодым человеком артиллерии.

С жильём сегодня конкретных решений принято не было, поэтому Сергей возвращался на постоялый двор, где его возвращения дожидалась Олма.

— Я думал, ты уже уехала.

— Не попрощавшись и не взяв от тебя указаний на продажу хутора?

— Ну, это же не твои проблемы.

— По большому счёту да, но ведь я могу отвезти боярину Стужеву твоё письмо. Мне несложно, а тебе меньше хлопот.

Говорить, что он и так видит, что девушка ищет повод, чтоб задержаться или выстраивает варианты с возможностью ещё раз с ним встретиться, он не стал. Сама молчит, а давать напрасные надежды — делать только хуже. Раздобыв у владельца заведения пишущие принадлежности и бумагу, Сергей написал его светлости письмо, аккуратно сложил его треугольником и передал городовому Сугробовой. Прощались молча, каждый понимал, что слова были лишними. Ночевать в этом заведении Олма не осталась.

К восьми утра Сергей был в университете. Насколько он понял, местное образование сводилось к прослушиванию общего курса лекций слушателями, и ни о какой сдаче экзаменов речи тут не велось. В университете обучались всего два года, надо же как-то отличаться он масс крестьянства, ремесленников и наёмников, а в так называемую науку шли считанные единицы. Во-первых, непрестижно, а во-вторых, сложно получить какие — либо результаты, ведь как таковой своей научной школы в княжестве практически не было. В основной массе все лекции опирались на добытые из книг, часто отрывочные, сведения. Прослушав преподавателя, молодые люди из обеспеченных семей дискутировали с ним и друг другом на эти темы, учась грамотно выстраивать речь и выказывать общую эрудированость.

Ректора пока не было, ведь занятия начинались с девяти утра, и хоть механических часов пока в городе не было, но колокол оповещал округу дважды в час, и люди умудрялись не опаздывать. В ожидании Сергей коротал время, почитывая газетки, одолженные у гардеробщика. В основном ему были интересны объявления о продаже земли и недвижимости, но газета пестрела объявлениями только о сдаче комнат в доходных домах.

Ректор появился за полчаса до начала занятий.

— Доброе утро, господин ректор. — поздоровался с ним Сергей.

— Профессор, рад вас видеть. Прошу прощения, но я не заметил, когда вы вчера удалились.

— Вы же меня сами отпустили⁈

— Да? Простите старика, совсем с головой что-то стало.

— Замените чай горячей водой и раз в день пейте отвар ивовой коры. Это разжижает кровь и мозг работает лучше. — проинформировал коллегу Диорин.

— Спасибо, воспользуюсь. Где вы остановились?

— Снимаю комнату на постоялом дворе у восточных ворот.

— Это так далеко… Мы вчера не решили вопрос с комнатой в общежитии, пойдёмте ко мне, составим с вами договор. Вы сегодня готовы читать лекции?

— Готов. Кстати, в университете есть коллекция минералов?

— Не очень большая, но есть.

— Как бы её посмотреть?

— Я отдам распоряжение её подготовить.

Ректор взял чистый лист бумаги и довольно быстро написал акт о присвоении Норту Буранову почётного звания профессора естествознания. Второй лист был непосредственно договором о приёме профессора Буранова преподователем в университет естествознания. Оклад и количество часов в неделю приятно радовали. Двадцать нортов в час были весьма недурной оплатой, а если учесть, что в день от шести до восьми часов лекций, то и вполне очень даже ценят тут людей науки.

В коридоре прозвучал звук колокольчика.

— Пойдёмте, профессор. Сейчас у вас снова первый курс, ну а я пока просто послушаю. — беря толстую кипу бумаги и пишущий прибор, проговорил Полярнов.

Аудитория была та же, а вот группа первого курса другой. Взглянув на слушателей, Сергей не удержался от вопроса:

— Господин ректор, а сколько групп на каждом курсе?

— По четыре.

— Тогда придётся повторять теорию вещества для каждой группы.

— Увы и ах, но такова работа преподавателя. — показывая весь трагизм ситуации, проговорил Полярнов.

С первых же дней своей деятельности лекции Сергея стали самыми посещаемыми. Не брезговали ими и офицеры академии, вначале просто вынужденные сопровождать начальника училища, ну а потом уже и сами выискивали возможность выделить часок времени и послушать хоть что-то.

Буквально на следующий день появилась и постоянная группа сопровождения из секретаря и художника. Девушка стенографировала лекции, а молодой человек зарисовывал все рисунки и схемы. Теперь Сергею пришлось учитывать не только плавность и последовательность подаваемой информации, но и скорость. Спешить ему было некуда, да и на окладе его это никак не сказывалось.

Студенческое общежитие для иногородних занимало целое крыло здания. Здесь была и столовая, так что бегать по трактирам не пришлось. Комнатка была маленькая, но с хорошей звукоизоляцией. Жил он в ней один и имел возможность готовиться к лекциям и в свободное время заниматься черчением и проектированием.

Пока за окном длинная приполярная зима, была возможность нарисовать и просчитать не только проект будущего дома, но и всякие мартеновские печи, прокатные станы, станки и оборудование для предприятий тяжёлой промышленности. Как же ему сейчас не хватало его кольца с Михой! Он уже год в этом мире, и никак не мог привыкнуть к его отсутствию, да и по жене с семьёй откровенно скучал.

Примерно в середине зимы его начали заваливать пьсьмами-приглашениями. Знатные семьи княжества хотели видеть его у себя на званых обедах и ужинах, и это была засада. Отказывать всем было нельзя, но и выделять массу времени на это он не мог. Компромиссом было составить график и выделять на посещения один выходной в декаду, но он бы вообще предпочёл без этой светской мишуры.