Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова

Давно уже замечено, что когда мы начинаем говорить об основах то, оказывается, это вопрос достаточно сложный, поскольку выявление самых фундаментальных вещей требует зарыться куда‑то поглубже в землю, а иногда можно зарыться так, что можно дна не достать или самому утонуть. Так вот и здесь, когда мы сейчас пытаемся говорить об основах православной жизни, то нужно сказать, что это вопрос, который затрагивает самое существо жизни человека как такового. Кто есть человек? Что составляет существо его жизни? Какова цель? Эти вопросы оказываются не только интересными, как это может показаться в плане теоретическом: мне бы хотелось обратить внимание на то, что эти вопросы касаются непосредственно личной жизни каждого человека.

Религия это не абстракция… Это не попытка какого‑то рационального там философствования – религия как раз постоянно пытается привлечь человека к той жизни, которой он, кажется, существует и живет, и которая там не менее часто проходит как‑то мимо. Обратите внимание, как рассматривают большей частью религию? Как некий придаток к жизни… Жизнь это то, чем мы живем: вот все те интересы, которыми мы существуем – подчас задавлены – это жизнь!.. А религия?.. Ну, это может быть интересный придаток – эстетический, знаете ли, такой симпатичный; иногда – странный, иногда – уродливый.

Так произошло странное смещение в понимание человека в нашем обществе. Я говорю о религии, под религией в данном случае сегодня я буду подразумевать только православие и больше ничего. Мне бы не хотелось выступать от имени представителей всех религий. Так вот, первый и очень важный тезис: православие пытается привлечь сознание человека к самым основополагающим сторонам его жизни. Каковы они?

Самое любопытное, может быть, о чем говорит православие, это утверждение, что человек богоподобен! Богоподобен в чем? – это же вообще парадоксальное, совершенно невероятное – то, что утверждает православие!.. – он богоподобен в своей свободе. Он имеет такую свободу, к которой не может прикоснуться сам Бог! Сам Бог не может прикоснуться к человеческой свободе.

Чтобы объяснить это придется сказать о тех видах свободы, которые реально существуют в нашем человеческом обществе, и сказать потому, что нельзя их смешивать. Нужно просто понять, о чем мы говорим, иначе перестанем понимать друг друга. Существует, по крайней мере, три категории свободы, очень различные между собою и имеющие совершенно особую область своего применения.

Первая свобода – о которой все говорят, о которой достаточно известно и о которой ведутся нескончаемые дискуссии на протяжении столетий и тысячелетий – это свобода воли человека. Ну, назовем ее метафизической свободой. То есть это такая свобода человека, которая дает ему возможность избрания пути или решения перед лицом добра и зла. Вот так, если это просто сформулировать. Это свойство есть у человека, оно присуще именно ему, прежде всего. Эта свобода находится внутри человека. Она, если хотите, является составной его природы, человеческой, как таковой.

Есть другой вид свободы. Ведь одно дело, что я могу внутри себя избирать добро или зло, и в конце концов я могу внутри себя принимать решения, другое дело, когда мне приходится реализовывать эту свободу в своей настоящей жизни. Вы представляете, какие сразу возникают сложности? Во–первых, есть другой человек, а не только я. Другие люди, а не только я. Другие обстоятельства – масса внешних обстоятельств, которые опять могут встать своего рода преградой на пути на пути моих желаний и моих волевых решений. Вот здесь, в этом плане, свобода представляет собой тоже достаточно, я бы сказал, сложный феномен, который связан с тем, что в современном мире именуется свободами: социальными свободами, политическими свободами или правами человека. Вы, наверное, прекрасно понимаете, насколько эта тема актуальна и насколько ее особенно современный западный мир поднимает на щит и выдвигает ее выше всех других, если хотите, человеческих ценностей: где нет прав человека – там ничего нет! Все–все, кажется, относится на второй план: главное – права человека!

Я сейчас не хочу пока анализировать этих вещей, но попытаюсь сказать сразу о еще одном виде свободы, о котором меньше всего говорится, который иногда просто подчас не знают. Слыша даже – не понимают! О ней, в общем‑то, об этой свободе, говорит преимущественно и прежде всего – и настаивает на ней – христианство. Это свобода совсем не обычная, она отличается от всех вот секулярных проявлений, которые связаны с пониманием свободы. Христианство называет это духовной свободой. Духовная свобода, что это такое? О чем идет речь? Я не знаю, стоит ли сейчас говорить, но наверное хоть два слова следует сказать, что прежде чем понять духовную свободу, надо все‑таки знать, что такое «духовное». Вообще, что это такое – духовное? Ну, я полагаю, что для многих это не представляет уже проблемы, но тем не менее для светского общества это проблема очень серьезная – там постоянно происходит смешение между нравственностью и духовностью. А вы знаете, как отсюда сразу происходит изменение всего понимания существа жизни! Это вопрос в высшей степени серьезный!

Нравственность человека касается его отношения к окружающему миру, к себе самому – так сказать, когда он себя объективирует. Нравственность затрагивает характер отношений. Это все понятно… Вот все заповеди, например, Моисеевы, посмотрите: они все как раз относятся к нравственности человека. Не убей, не укради – ну, можно их расширить, конечно – не оскорби и т. д. Кого называют нравственным человеком? Того, кто не делает этого. Может делает даже противоположное этому: кому‑то поможет, кому‑то что‑то сделает – это уже очень нравственный человек. Это нравственность, это нравственная категория нашей жизни. А что еще может быть? Вот странно, не правда ли? Оказывается, есть еще нечто, что выходит за границы нашего обычного сознания и нашей жизни.

Лучше привести какой‑нибудь элементарный пример, чтобы показать, что есть другая область, сфера гораздо более глубокая – та, которая захватывает существо человека! Обратите внимание, ведь можно быть очень культурным человеком – очень культурным! То есть все скажут: какой приятный человек! Он хорошо себя ведет, он хорошо ко всем относится… Более того – скажут это нравственный человек: он не убивает, не грабит, не лжет и т. д. Нравственный человек… А кто задумывается над тем, почему он такой человек? Кто задумывается над тем, каковы стимулы его вот такого, положительного поведения? Где они, эти стимулы, и как их можно опознать? Ведь не секрет же, что мы на людях ведем себя иначе, чем у себя дома. Раньше в нашей русской традиции было как? Вот дома ссорятся между собой супруги, например, кто‑то подходит – все, чшш… и разговаривают, будто ничего инее бывало. Пришел кто‑то, сосед или соседка, он даже и не заметит, что здесь имеет место какая‑то ссора, неприятность, может быть даже оскорбление. Нет… Все… Красота!.. Внутренние мотивы человека в каждом внешне нравственном поступке могут быть очень и очень различными. Человек может подать милостыню потому, что ему жалко другого человека; он может это сделать потому, что его видят другие люди и похвалят его; он может это сделать в надежде получить взамен еще большее – по мотивам самым разнообразным: честолюбию, тщеславию, гордости… Можно сделать действительно добро ради добра. Посмотрите, какой набор тех стимулов, которые скрыты во мне и их никто не знает, кроме меня. Откуда и кто знает, когда я кому‑то дал, почему я это сделал? С внешней стороны бесспорно нравственный поступок может оказаться в то же время глубоко порочным по своей духовной сущности. Вот что мне хочется сказать. Вот в чем оказывается глубокая принципиальная разница между нравственностью и духовностью.

Не каждый нравственный поступок может быть истинно и чисто духовным – совсем нет! Вообще‑то, если говорить по существу, то всегда – ну, почти всегда – в нашем состоянии, в нашем не святом состоянии, почти каждый нравственный поступок всегда окрадывается, так говорят святые, всегда окрадывается, то есть обворовывается, чем‑нибудь!.. Чем же? Этими вот различными внутренними мотивами, которые никто из нас не может назвать положительными. Правда, человек‑то звучит гордо, но когда мы столкнемся с этой гордостью, то нам становится совсем не по душе. Очень трудно с таким человеком.

Духовность как раз касается внутренних мотивов нашей деятельности, и исходит, в конечном счете, из общей направленности человеческой жизни; из общей направленности его убеждений; из той цели, которую преследует человек – той конечной цели, к которой он стремится. Духовность определяется той высшей ценностью, к которой человек стремится! Вот это важно понять: высшей целью!!! Для одного эта высшая цель может быть ничем иным, как желудок; для другого – это слава и честь; для третьего – это деньги, богатство; для четвертого – это истина, истина, и он готов за эту истины пострадать – отдать даже жизнь свою!.. Какие разные могут быть цели – разные и духовности! Правда, когда мы говорим о православном понимании духовности, мы естественно подразумеваем целью не эти низменные вещи, а истину, искание истины, – если хотите, вот эту красоту, добро и т. д.

Итак, оказывается, что духовность и нравственность вещи различные. Вот отсюда мы можем понять некоторые вещи, которые связаны с таким центральным свойством человека, как свобода.

Что такое духовная свобода? Вот я завидую и зеленею, и ничего не могу с собой сделать… Когда я ничего не могу сделать? Когда мне на ноги – кандалы, а на руки – цепи, и я ничего не могу сделать, тогда люди говорят: это раб… Раб! Когда я завидую, и ничего не могу сделать, кто я? Раб!.. Когда я не могу не злиться на человека, не осуждать другого, я уж не говорю о худших вещах, – я раб того, что сам осуждаю! Когда я вижу это в других, я говорю: во, посмотрите! и отпускаю самые разные эпитеты в его адрес. Мы понимаем, оказывается, что есть рабство связанное не с внешними обстоятельствами, не с внешними жизненными условиями, а рабство, которое связано исключительно с внутренним состоянием моей души.

Что такое духовная свобода? Духовная свобода это то состояние человека, которое он может приобрести, к которому должен стремиться – состояние свободы от насилия страстей! Его оскорбили, изругали, а он не мстит, более того – еще молится за них! Вспомните пример с Серафимом Саровским, когда его избили мужики: думали там у него богатство в келье… К нему же люди ходят, значит, у него там что‑то есть… И помните реакцию его?.. Когда хотели наказать этих разбойников, так он сказал: если вы только это сделаете, я уйду отсюда, и больше вы меня никогда не увидите!!!

Интересно… Христос сказал, обращаясь к иудеям: «Вам сказано: око за око и зуб за зуб, а Я говорю вам: любите врагов ваших, добро творите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас». Вот где свобода от страстей! Вот она духовная свобода! Вот то вожделенное, на что ориентирует человека христианство.

Обратим внимание, насколько мы зависим от мнений человеческих – это просто невероятно! Как мы зависим от того, что скажут о нас люди, что они подумают. Как мы расстраиваемся от того, что нам скажут, что кто‑то там нас обругал. Признак, первый признак: ну какой же я больной человек! Пусть ругают, что же из этого? Сегодня – меня, завтра – другого, послезавтра – третьего… Больны!.. Как к нарыву нельзя прикоснуться! Человек сразу подскакивает – больно! То же самое, оказывается, имеет место и в нашей жизненной действительности. Самое главное: мы оказывается духовно больны, духовно оказываемся рабами, и это самое ужасное рабство из всех, которые могут быть. Даже физическое рабство и то не так страшно: человек может надеяться на освобождение; потом – неизвестно, в каких условиях он находится; потом – жизнь ведь когда‑то кончается, а духовное рабство?

С христианской точки зрения оно не только здесь мучает человека, не только сейчас мучает человека – не только сейчас! Христианство утверждает, что личность человеческая не прекращает своего существования со смертью тела – нет! Вечная жизнь начинается у человека с его рождения. Земная часть только так сказать передняя, если хотите, той жизни, в которую мы войдем. Эта жизнь переходит со смертью тела, и представьте себе, что же будет с человеком, если он входит туда рабом страстей?!

Вы понимаете, почему христианство настаивает на том, чтобы еще в этой жизни человек начал бороться с самим собой? Почему настаивает? Потому что здесь мы обладаем возможностью очиститься, перемениться, что и означает греческое слово метанио, то есть покаяние – перемениться может человек! Здесь есть все условия, возможности… Пока не поздно надо перемениться – ужасное дело, когда человек рабом идет туда! Это рабство тем более жуткое, что там ужу нет средств удовлетворения, которые человек здесь – находясь в теле – может подчас иметь.

У блаженного Августина есть очень интересная мысль, очень интересная, которая говорит весьма о многом! Он говорит так: «Велика свобода – быть в состоянии не грешить, но величайшая свобода – не быть в состоянии грешить». Вот это интересно! А где ж тогда моя свобода, если я уже не в состоянии даже грешить?.. Мысль очень сильная и мысль, говорящая об очень многом… Да, человек может, оказывается, достичь этого состояния. Впрочем, этому не надо удивляться. Уже в нашей даже обычной действительности мы сколько угодно найдем людей, которые не в состоянии украсть; еще больше найдем людей, которые не в состоянии убить. Именно не в состоянии! Они могут? Могут. Кажется – формально, внешне… Да? Душа не позволяет, не могут… Умрет от голода, но не украдет! Оказывается, даже в этой сфере, в этой области нашей жизни, даже здесь мы видим эту тень свободы, о которой говорит христианство. Не нужно думать, что правильная христианская жизнь будто бы отнимает у человека свободу – нет! – он как раз достигает и может достичь, такого состояния, когда независим от этого рабства!

Кстати, мы вот никак не придаем значения тому, что в христианстве называется грехом. Вот, никак! В области физического мира мы это понимаем: органического мира, биологического мира – понимаем. Это мы прекрасно понимаем, что такое грех. Мы знаем, что нельзя там совать руку в кипяток; нельзя на морозе ходить по–летнему; знаем температурные условия и прочее – это мы знаем. Прекрасно понимаем!.. Как только чуть–чуть мы зайдем немного поглубже этой кожи, так не понимаем, что завидовать – это грех! Что значит грех? Вред!!! Вред, это вредно для человека… Вы знаете, что нарушение всех заповедей, которые мы знаем в Евангелии, – в этом поистине Божественном откровении, – все то, что называется грехом, это оказывается ничем иным, как раной для человека. Раной!.. Причем эти раны могут быть разными по степени тяжести: может быть царапина; может быть сильный порез; может быть такой удар, что человек сознание теряет; а может и вообще погибнуть!

Все, что называется грехом в христианстве, это есть, в переводе на наш язык, вред для тебя, человек! Это очень важно понять… Вот, я думаю, медики могли бы нам очень хорошо показать на бесчисленном ряде примеров, что действительно грех, – о чем говорит христианство, – вредит человеку! Что все, я подчеркиваю, – все, что называет грехом христианство, – все вредит человеку. К сожалению, мы видим только самое грубое, самое тяжелое, самое ужасное!.. Это мы видим, говорим: да, это верно плохо; а это, посмотрите, пьяница – что он с собой делает?.. Вот наркоман… Посмотрите, до чего близорукое наше зрение: наркомана и пьяницу мы видим; ну, курение мы видим; но не видим того, что осуждение другого человека, а тем более – злостное осуждение человека, меня колет и режет!.. Ему‑то может быть и ничего, а меня – убивает!.. Более того, я скажу так, что третий закон Ньютона, который все мы знаем, является лишь слабой тенью, слабым, но верным, отражением того, что происходит в области духовной жизни человека! Нельзя!.. Чем сильнее я ударюсь головой о стенку, тем больнее мне будет… Чем больший грех я совершу, тем, оказывается, большую рану я наношу себе!..

Вот это, если хотите, это одно из важнейших положений, которые если бы мы только усвоили, я думаю, как бы мы береглись тогда!? Заговорил о ком‑то – лучше замолчи! Еще бы!.. Ну‑ка, ударься еще головой о стену?! Захочет кто? Никто не захочет. Говорят так: «Обжегшись на молоке, на воду дуют!» Верно, точно так оно и есть.

Христианство утверждает это, но утверждает уже такие вещи, которые мы не видим. Как близорукий человек видит только самые крупные буквы, которые ему показывают, – помельче, говорит, не вижу, – так и мы не видим, что осуждение, зависть, лицемерие, лукавство и т. д. нашу душу калечат… Калечат!

Кстати, вы, наверное, обращали внимание, как иногда соответствующая жизнь здорово отражается на лице человека… Вот есть люди, на которых посмотрите и тут же: нет, нет, я ухожу, ухожу! Бежать быстрей! Страшно, говорят, с этим человеком даже оставаться!.. А есть люди, к которым льнет душа, как светятся что ли они?! Таких правда, к сожалению, все меньше, но тем не менее даже физическая часть нашего естества, – даже она, – меняется под воздействием духа человеческого!

Оказывается все поступки, которые христианство называет грехом, калечат человеческую душу? Почему Бог предупреждает? Почему даны заповеди? По очень простой причине – Бог есть любовь и поэтому Он говорит человеку: не делай этого; не вреди себе, умоляю тебя – не вреди себе! То, что мне говорила моя мама в детстве: ни в коем случае не прикасайся на морозе язычком к железной ручке… Но я тут же, как вы сами понимаете, как только она отвернулась, я тут же прилип к этой ручке. Зато потом я это запомнил на всю жизнь, вы представляете? – до сих пор уже не лижу ручку на морозе!.. Представляете, как здорово!? Какое научение!? А из этого опыта как хорошо я понял, что такое заповеди Божии?!

Я понял, что Бог есть любовь и Он предупреждает… Все заповеди, если хотите, это есть предупреждение человеку о том, чтобы он не делал себе вот этого, этого и этого… Да, ты не видишь!.. ты сейчас совсем ничего не видишь!.. Ты слеп!!! Но если ты постараешься так делать, поверь, это так… Поверь, что осуждать не стоит – не расстраивай себя. Не расстраивай свою душу, это очень вредно для тебя. Вот эту мысль, мне кажется, как же нужно донести до сознания школьников, вообще молодежи и всех нас! Ведь до тех пор, пока я не увижу, что это мне вредит, я буду к этим заповедям относиться… ну, сказки всякие рассказывают!.. Не знаю, для кого Господь это устроил, но только не для меня!.. Он говорит не садись на кол – хм, почему же не сесть на кол, это так интересно – повращаться даже можно! Так приблизительно мы рассуждаем о заповедях Евангелия, пока не вникнем немножко в их природу и не увидим, что происходит с нами, когда мы поступаем вопреки этим заповедям.

Так вот: духовная свобода это вещь не простая. Сразу человек не может стать духовно свободным. Требуется правильная христианская жизнь. Опять‑таки, что это такое? Вот я говорил: правильная христианская жизнь, правильней было бы сказать: правильная человеческая жизнь! Почему я говорю христианская, даже православная? Почему? К сожалению, к величайшему сожалению, только православие и говорит об этой правильной жизни и указывает эту правильную жизнь! Понимаете, любопытная вещь!.. Кажется, сколько людей в мире и чего только не проповедуют?.. Православие показывает правильное направление жизни, условия жизни; говорит о критериях, по которым я могу судить о том верная ли это жизнь или не верная. Как это много значит!..

Кстати, вот из этого легко понять, почему так ценится и так необходима вера. Вера тому, что мы называем этой святыней и истиной. Поверю я доброму проводнику – как хорошо я пройду сквозь тайгу, не поверю – угожу в болото или еще куда‑нибудь, заблужусь вообще!.. Поверить надо! Евангелие это действительно книга, которая дает человеку указания на то, как правильно жить, чтобы ты, человек стремящийся к счастью, наконец получил его.

История христианства прямо свидетельствует, что еще не было ни одного человека, который бы искренно, серьезно стал на путь христианской жизни и ничего бы не получил. История свидетельствует: получает человек – получает в той мере, в такой силе, в такой значимости, что многие из таких христиан готовы были отдать душу свою, лишь бы не погрешить и не погрешали!.. Помните историю мученичества, например? Брось горсть пшена на жертвенник перед идолом и тебя отпустят – нет!!! Не делали этого!..

В настоящее время вот это понятие духовной свободы, к сожалению, совершенно не фигурирует, нигде не значится в нашей широкой человеческой жизни. Напротив, все внимание обращено на другую свободу, ту которую мы назвали социальной, политической свободой. На внешние права. Об этом только и говорится – о правах человека. Да, где‑то там и звучит, что есть и обязанности… Ну что ж? Обязанности – ясно… Обязанности – понятно. Я их знаю, какие они у меня – все дело в правах!

Я вам скажу, что самое печальное, с чем мы заканчиваем это столетие, если хотите, это двухтысячелетие, самое печальное и самое серьезное заключается в том, что вот эту свободу – я говорю о внешних свободах, о правах человека – современное человечество воспринимает как само собою разумеющееся высшее благо человеческой личности. Совсем не понимают того, что человек, не имеющий правильного нравственного состояния, духовного состояния, с этими правами и этими свободами может наделать такого, что превратит человека из человека не только в зверя, а в сущего дьявола! Я вспоминаю одну из статистик американских, что делает в частности телевидение там, в Америке. К восемнадцати годам молодой человек умудряется стать свидетелем ста пятидесяти тысяч различного рода насилий. Из них не менее двадцати пяти тысяч – убийства, которые совершаются на его глазах, на экране… Сейчас через Интернет можно самому даже участвовать в различного рода преступлениях.

Человечество, забыв о духовной свободе и перенеся центр тяжести своего внимания на свободы внешние, уничтожает, убивает само себя – подрубает под корень само древо своей жизни! Это же серьезнейшая вещь!.. Мы видим теперь, особенно в последнее десятилетие, что делает с нами вот эта внешняя свобода, ничем не ограниченная. Развращает буквально человека… Особенно неустойчивого человека, еще молодого человека – буквально развращает!

Бердяев считал, что свобода превыше всего. Он говорил даже о примате свободы даже над бытием. Я не удивляюсь поэтому, что на Западе Бердяев оказался самой значительной личностью, самым великим выразителем православия. Эта его идея очень глубоко импонирует западному сознанию. Православие утверждает совершенно другое: да, свобода необходима; да, свобода это естественное свойство человека; но она никогда не может быть той ценностью, – той первичной ценностью, – исходя из которой только, можно оценивать все другое. Нет, не она, говорит православие. Как только она становится такой первичной ценностью, мы тут же впадаем в произвол! В произвол! – осатаневаем буквально!.. И вообще, из мира мы делаем какое‑то место ужасов.

Христианство, – православие, – утверждает, что высшей ценностью человека и человеческой жизни является не свобода, – это условие, а не цель, – а целью является приобретение любви! Любовь – вот цель человеческой жизни! Речь идет, конечно, не о романтической любви – любви очень много разных видов. Речь идет о таком свойстве человеческой души, которое не зависит ни от каких обстоятельств: в частности не зависит от того, рабом ли является человек – в социальном смысле – или свободным. Любовь вот то высшее и ценнейшее качество, к которому должны быть направлены все усилия человека. Ну, во–первых, почему? По–моему и объяснять нечего! Если есть любовь, все – человек счастлив; нет любви, чем вы его ни засыпайте: алмазами, златом и серебром, – он пойдет веревку на шею накинет…

Христианство утверждает, что высшей ценностью для человека является именно это – любовь, а не что‑нибудь другое. Кстати, это условие проистекает из центрального, основополагающего христианского догмата о Боге едином по существу и троичном по ипостаси. Это, я вам скажу, это какая‑то беспрецедентная, поразительная истина, которой не знало человеческое сознание до христианства!.. Никто не знал… Ветхозаветная Богооткровенная религия не знала этого!.. Христианство открыло величайшую, если хотите, истину!!! Вы только подумайте, что такое единство по существу и троичность по ипостаси?! Что такое единство по существу? – то есть оказывается эти ипостаси, будучи реальными лицами, имеют все общее: единую сущность!.. Единую сущность… Какая это сущность?.. Это – любовь!!! Предельная… Поэтому мы говорим о единстве благодати: мы не говорим отдельно о благодати Отца, благодати Сына, благодати Духа Святого – нет! Единство благодати!.. Они едины, во всем едины!..

Вы чувствуете, какой идеал предлагается человеку? Какой поразительный идеал!.. Вот та высшая норма межчеловеческих отношений, о которой мир не знал!.. Оказывается Божество‑то не просто – Оно одно; Божество‑то оказывается не просто – владыка мира; Божество оказывается – не судья мира; а Божество оказывается – это есть любовь! И показано, что это такое: это единое существо, но все проявления любой ипостаси абсолютно точно являются проявлениями других ипостасей. Недаром есть выражение, выражение, которое об очень многом говорит – речь шла о Троицко–Сергиевой лавре и слова такие: «Чтобы люди, взирая на икону Святой Троицы, научились побеждать ненавистную рознь мира сего».

Вы подумайте, ведь человечество многоипостасно, правда? Каждое лицо есть лицо… Вот, все мы здесь: мы все едины по природе своей – все мы люди, но мы не едины, совершенно не едины, по своему существу. В чем причина? Грех разделяет человека от человека… Единая природа, многоипостасность, а как достигается это единство по существу? Что оно из себя представляет? Опять этот образ Бога–Троицы… Оно, это единство по существу, может быть тогда и только тогда, когда люди смогут быть едиными в любви. Вот тогда да, они становятся едиными по существу.

Элементарный факт: любовь объединяет, любовь делает едиными двоих людей, троих и т. д.; грех, эгоизм – разделяет!.. Это факт, который очевиден; это не какая‑то философия; это не какие‑то там боготкровенные там метафизические истины; это просто факт и больше ничего! Мы прекрасно знаем: эгоизм – разделяет, любовь – объединяет.

Христианское откровение дает человечеству, еще раз повторяю, беспрецедентный образ, беспрецедентную норму человеческих отношений – Един по существу и Троичен по ипостасям… Вот оказывается, какой идеал существует в христианстве, в христианской религии… Реальный, существующий идеал! Не абстракция, не идея, которых можно найти сколько угодно в различных секулярных, мирских идеологиях – там же абстракция, там же идея!.. Ну вот, коммунизм возьмите – это же идея… Кто сказал, что он может быть, и что он будет? Мы верим в идею, то есть в мысль!.. Вот мы себе построили мысленную концепцию и верим в нее… Какие основания, что это может быть? И сколько таких концепций, сколько идеологий!? И все они являются ни чем иным, как мысленными конструкциями человека.

Христианство предлагает не идею, не мысленную какую‑то конструкцию, а имеет реальный осуществленный, то есть существующий, идеал! Более того, идеал, который не только предлагается человеку в качестве такового, но и которому можно оказывается следовать. Призывается человек к следованию этому идеалу… Это идеал, будучи бесконечно великим, способен быть в то же время быть непосредственной реальностью человеческой жизни, в разной мере конечно усваиваемой отдельным человеком.

Здесь, в образе Святой Троицы, мы видим разрешение одной из труднейших, если хотите, задач общественной жизни. Какая это задача? Что это за труднейшая задача? – как добиться единства при свободе!.. С одной стороны все говорят о необходимости свободы в обществе и государстве; при этом все понимают, что эта свобода не может быть неограниченной, ибо тогда все рассыплется; создается государство, государство устанавливает нормы; анархисты кричат, что это надругательство над нашей свободой, личность превыше всего – долой государство! Государство есть машина для угнетения человека! И вот идет… Так вот, свобода? Нужна? Да… Государство нужно? Оказывается, да… А как же можно согласовать это? Поэтому, в истории человечества мы видим постоянный конфликт между личностью и государством. Это же интереснейшее явление… Это факт, который показывает нам, что не хватает чего‑то очень важного, самого существенного, самого серьезного!

Вот очень часто говорят о русской идее. А какова эта русская идея? В чем она заключается? Я вам приведу мысль Хомякова, удивительную, гениальную мысль, прямо исходящую из учения христианского, святоотеческого: «Русская идея заключается в том, чтобы привести не только наш народ, но и весь мир к тому (что он выразил кратко), чтобы было осуществлено единство в свободе по закону любви». Вот оказывается когда единство не приведет к тоталитарному режиму. Вот когда свобода не превратит нашу жизнь в анархию, в хаос – когда есть вот эта скрепа, объединяющая людей. Ей и является, конечно же, любовь!..

Если нет этой любви, то мы обязательно станем свидетелями или анархии, или тоталитарности, или просто обмана, каковым и являются все так называемые «демократические» государства!.. Демократия поразительная, изумительная!!! Все, кажется, обладают правом голоса, все могут быть избранными… Вот, просто, как для детей!.. Все можете быть избраны, все можете стать президентом… Пожалуйста, ну наберите миллион подписей… Ах, не можете, ну что же делать? Ну, пожалуйста, сотни миллионов долларов надо истратить… Ах, не можете? – ваше дело! Но зато декларируется: свобода!.. все можем!.. Кто – все?! Какая чепуха!.. Может только тот, кого показывают по телевидению постоянно и дифирамбы поют!.. Те только и проходят. Только и всего… Какая демократия?! Разве мы можем избирать человека, которого мы не знаем, а которого только хвалят? Я ж его не знаю!.. И идут на выборы, и толкаются: ты за кого? Я за того. А я за этого… Нет этого!.. Не может быть построено такое общество без того, что христианство называет любовью.

Любовь соединяет людей, она дает согласие, она скрепляет человеческое общество! Только при ее условии действительно возможно единство, и то единство, при котором нисколько не нарушается свобода! В религиозном плане посмотрите: мы видим на примере римско–католической церкви, – по крайней мере, прежнего времени, – великолепную иллюстрацию осуществления единства! Да, там единство – железное! С дисциплиной, с организацией, возглавляемое одним лицом – единство, но без свободы… Железная была церковь… Сейчас‑то уже не то…

Возьмите протестантизм: сбросили иго папизма – долой папу, долой предание и т. д., только Священное Писание! И это Писание, опять‑таки, каждый понимает как ему угодно! Полная свобода! Результат какой? Если католическая церковь до сих пор существует как единая церковь, громаднейшая церковь, и существует как единый монолит, то протестантизм буквально через годы весь рассыпался!.. Через десятилетия образовалось уже множество различных конфесий… Дальше уже – сотни, наверное. Свобода!.. Как горох, рассыпаются во все стороны и больше ничего… Свобода? – зато нет единства. Единство? – нет свободы. И вот так мечутся… Так человечество все и мечется между этими двумя крайностями…

Православие предлагает принцип совершенно иной! Как видите, «единство в свободе по закону любви». Понимаете, что было бы, если бы вдруг такое случилось? Если бы мы были единодушны в любви?! Никто бы не нарушал единства, никто бы не впал в произвол, ибо любовь была бы удерживающим началом человеческим! Вот если бы это было понято?! Если бы это было принято, тогда наверное и обязательно встал бы важнейший вопрос…

Ну, хорошо! Любовь‑то любовь, звучит это великолепно, романтично, высоко, а как ее приобрести‑то – эту любовь? Если хотите православие, христианство – православие и есть истинное христианство – все направлено к этому. Аскетическая жизнь, заповеди Евангелия, канонические нормы жизни – все это направлено к тому, чтобы помочь тем, кто сознательно вошел в Церковь, построить свою жизнь уже на началах любви.

О любви сейчас говорят все – все секты, все конфесии, а задайте вопрос: вот вы говорите о любви, а как она приобретается? Я уже задавал не раз… Очень интересно!.. Начинают пожимать плечами: ну как приобретается? Ну, любите и все! Что значит – приобретается?! Ничего подобного!.. Ничего подобного… Попробуйте любить: он меня ругает на все корки, а я его любить буду, да? Ничего себе!.. Вы что? Смеетесь надо мной что ли?

Как приобретается любовь? И вот здесь, я вам скажу, действительно только православие, только глубокий святоотеческий опыт, указывают путь и дают средства приобретения этого величайшего человеческого свойства! Свойства, которое не только делает человека счастливым в этой жизни и будущей, но и дает основу, дает стержень, дает силу для надлежащего общественного и государственного устроения.

От чего мы больше всего страдаем? От нелюбви… От нелюбви!.. Нет любви – нет справедливости, и не может ее быть! Нет любви – нет благожелательста, нет великодушия: ничего не может быть, пока нет любви! И ничего не сделает никто: мошенники как были, так и будут… Конечно, я думаю, у нас, в конце концов, настанет режим, когда все люди будут подконтрольны. Он уже скоро, в десятых–двадцатых годах, ученые говорят – он будет. Каждый человек будет под контролем уже, благодаря вот этой компьютерной технологии, вот этой фиксации каждого человека. Да, наступит это!.. Наступит – никаких сомнений нет! Наступит дальше период управляемости каждого человека… Что это будет означать? Рабство! Такое рабство, какого не было еще в истории человечества… Рабство!.. Да что проку тогда от этого единства, если каждый человек является рабом?! Но к этому мир идет.

Как приобретается любовь? Та, которая является действительно благом для человека и человечества… Мы подчас не придаем значения тому, что называем заповедями Евангелия. Не придаем значения тому, что происходит с человеком, когда он нарушает эти заповеди – то есть, когда калечит свою душу. В Евангелии есть замечательные слова, которые надо бы знать каждому психологу, каждому психиатру, каждому учителю, всем родителям надо бы знать. Слова эти звучат так: «Из‑за беззакония людей иссякнет любовь многих». Прямая поставлена зависимость: не может быть любви там, где жизнь беззаконная!..

Под беззаконной жизнью подразумевается жизнь не по заповедям Евангелия. Заповеди Евангелия что говорят? – как говорит Сесой Великий: «Каждого человека рассматривай как бога после Бога – вот как относиться к каждому человеку нужно! Христианство призывает к этому: относись к другому как к более достойному, чем ты; делай ему честь большую, чем себе; прояви великодушие, милосердие сострадание и т. д. На пути исполнения евангельских заповедей мы находим удивительные вещи!

Первое, что находим. Если кто действительно стремится исполнить заповеди. Вот утром встает: «Господи, помоги мне в этот день жить по Твоим заповедям» – и следующий, и следующий, и следующий… Когда человек поставит это своей целью, то открывается удивительная цепочка… Какая?.. Вот она схема, великая схема духовной жизни: понуждение себя к исполнению евангельских заповедей открывает человеку, насколько же он болен!.. Насколько он бессилен справиться подчас с самыми пустыми вещами!.. Все, я поставил себе сегодня цель: не раздражаюсь, только вышел из комнаты – тут же началось; не осуждаю, ну что вы, встретил друга – поехала тачанка; не объедаюсь – лучше не говорить об этом…

Тот человек, который поставит своей целью жить по Евангелию – а, я не знаю, только безумный может сказать, что там что‑то плохое – первое, в чем он убеждается, насколько же он болен! Понимаю, что я делаю? – понимаю… Ну, а что же тогда делаешь? Ты же понимаешь: умный? Умный… Тогда что же ты на пол садишься, коли умный?..

Итак: первое и важнейшее, что открывается на этом пути – это видение себя, понимание себя, познание себя. Не случайно Пимен Великий так и говорил: «Человек это тот, кто познал себя». Вот, оказывается, о каком познании должна идти речь! Не просто сократовское, «познай себя» – Сократ не имел такого познания… Если интересует, я потом скажу – идеалист был. Он не имел этого познания. Познание себя это видение реального состояния своей души!.. Это видение, если хотите, понемножку, с трудом, – с невероятнейшим трудом, – начинает смирять меня… Начинает смирять!.. Ибо я вижу, что действительно – не могу, оказывается… Не могу! Перед людьми‑то я конечно герой, а сел за стол и перед желудком тут же сдался.

Смиряется человек: какое это великое дело! Смиряется не потому, что он сломлен – нет! – а смиряется потому, что он видит себя так, как он есть на самом деле. Вот это смирение человека открывает ему глаза и подлинное видение другого человека. Ведь почему я осуждаю другого? – я бы так не сделал, как он!.. Вот откуда оно происходит, мое осуждение!.. Уж я‑то, конечно!.. Когда человек увидит, насколько он слаб сам, он с сочувствием отнесется к слабостям других людей… Правда, не смешивайте: сочувствие и потакательство это разные же вещи, вы понимаете. Тут, я думаю, не требуется объяснений. С сочувствием отнесется!..

Это сочувствие, если хотите, является уже первым шагом, необходимейшим шагом, на пути того, что называется христианской любовью – сочувствие уже появляется… Если человек будет продолжать такую жизнь христианскую, – именно жить по заповедям и искренно каяться в своих нарушениях, – то этот человек, все более очищаясь, оказывается, приобретает все большее великодушие по отношению к людям; все с большей любовью начинает относиться к другому человеку!..

По этому поводу Исаак Сирин и писал, что такой человек, у которого «сердце стало сердцем милующим», такой человек готов десятикратно в день быть сожженным за других людей и не удовлетворится этим… Любовь рождается только там, где приобретается подлинное смирение! Не лицемерие, не лукавство, я не говорю уже о самомнении, а там где приобретается подлинное, здоровое видение себя – кто я есть!.. Я думал, что я десять пудов подниму одной рукой, а попробовал – и пуда не могу… Что?.. Вот какой ты есть! На пути исполнения заповедей происходит это познание себя и за ним следует смирение, как важнейшее качество души человеческой. На почве этого смирения, оказывается, и рождается истинная любовь к человеку.

Я говорю к человеку – естественно и к Богу… Потому что я, наконец, начинаю видеть, что истина, которой является Бог, спасительна для меня, ибо вот это смирение не заставляет, а естественно вызывает у человека обращение к Богу – Господи, помоги мне!.. И он видит, что Бог это не владыка, не тиран, не судья, не просто милостивое существо, которое так и быть снизойдет к тебе – нет! – а Бог оказывается идеалом вот этого смирения и любви. Он готов помочь человеку любому, кто искренно обращается к Нему.

Я всегда, когда говорю об этих вещах, привожу слова из Апокалипсиса: «Вот Я стою при дверях, – это говорит Христос, – и стучу, и кто откроет Мне, к тому Я войду и устрою пир». Стучу! – не сверху вниз, а как нищий к богатому стучится: открой! Оказывается, Бог есть величайшее смирение – это обладает полнотой всего… Вот на почве этого истинного смирения и рождается истинная любовь. Что значит истинная? Не вспышка эмоций, которая – сегодня люблю, а завтра ненавижу; не случайные какие‑то чувства, а рождается, если хотите – возрождается, в человеке его, человеческое свойство, – но только бывшее испорченным до времени, – свойство любви! Вот тогда человек действительно становится блаженным, святым человеком!.. Он становится действительно счастливым человеком, – тем, у кого в душе есть любовь ко всему и ко всем.

Исаак Сирин так и пишет, что это любовь, которая возгорается даже о тварях, о пресмыкающихся, о гадах, о птицах, о четвероногих, о самих врагах христианства так, что не может без слез глядеть на страдания кого‑либо. Представляете, какое сердце открывается у человека, какая душа?! Вот путь приобретения любви… Путь реальный, путь проверенный – проверенный огромным количеством людей. Путь достижения подлинной любви человеческой. Вот с ней‑то – с этой любовью, когда она возникает из смирения – здесь‑то мы и видим настоящее осуществление духовной свободы. Человек приобретает подлинную свободу от страстей – подлинную свободу!.. Он становится действительно богоподобным существом; он достигает той цели, ради которой Господь дал нам заповеди, ради которой Он пострадал, ради которой создал человека для этой жизни. Что в нашей этой жизни необходимо? Необходимо хотя бы понуждение себя к этому. Насколько мы больны – в этом не трудно, но необходимо убедиться. В какой мере человек в этом убедится, в такой мере он продвинется по пути духовной жизни.

Итак, золотой клад лежит в нас самих. Свобода находится в нас самих – открыть надо этот ларчик; войти туда законно, в этот ларчик. Не беззаконно, как нам предлагают справа и слева сектантски и всякие прочие деятели, а законным путем надо войти в этот ларчик. Вот этот путь является основой православной жизни, основой человеческой жизни… Здесь действительно жизнь, ибо, где любовь – там жизнь! Нет любви – пусть замолчат! – никакой тогда жизни нет! На этом настаивает христианство, и это оно предлагает человеку и каждого призывает к этому…

Спасибо. Наверняка у вас есть вопросы, и мы можем поговорить о них.

Вопросы и ответы

ВОПРОС: Алексей Ильич, скажите пожалуйста, когда у нас в России духовность реализовывалась наиболее близко к настоящей?

ОТВЕТ: Ну, сказать, чтобы в России в том смысле, что всеми – такого никогда не было вообще. Но время, когда мы находим наибольшее количество вот этих прекрасных примеров, то я думаю, что это та эпоха, которая связана с преподобным Сергием Радонежским. Он дал очень мощный толчок, я бы сказал – мощнейший толчок, правильному направлению духовной жизни! У него была масса учеников. Это была эпоха наибольшего расцвета духовной жизни! Это была вторая половина четырнадцатого века, пятнадцатый век – уже начиная с шестнадцатого мы покатились вниз… Эпоха преподобного Сергия и его непосредственных учеников – вот это период, что называется, золотой!

ВОПРОС: Алексей Ильич, вот такой вопрос: был ли когда‑нибудь католицизм объявлен ересью?

ОТВЕТ: Вы знаете, что после отпадения Рима неоднократно вспыхивали очень, я бы сказал, ожесточенные дискуссии… А, вы знаете, мы люди и когда спорим, можем что угодно сказать, в том числе и это. Но… что значит, объявлен ересью? Если кто знаком с историей Церкви, тот знает, что последний Собор состоялся – ну, если считать семь Соборов – в 787 году (Вселенский Собор). Был еще один – на самом деле Вселенский, настоящий Вселенский!.. – это в 879-880 году. Это, если хотите, Восьмой Вселенский Собор! И все, с тех пор не было Вселенских Соборов, а вы знаете, чтобы сказать такие вещи, требуется соборное сознание Церкви, и поскольку вы говорите об официальном, то я говорю, что на официальном уровне такого осуждения не было. Но на уровне более низком мы находим очень много характеристик католицизма, которые рассматривают его, как глубокую ересь.

ВОПРОС: Цель поста? Как поститься?

ОТВЕТ: Я думаю, что лучше всего это вам скажет батюшка, который вас хорошо знает. Потому что одному поститься – это значит перейти на травку; другому – вместе с травкой кушать молочко и масло; третьему там – скушать рыбку; а четвертому – может быть даже и курочку. Все зависит от состояния человека! Пост это что такое? Это воздержание. Воздержание, а мы это свели к качеству пищи! То есть, первое мы забыли, а все свое внимание обратили на второе. Воздержание!.. Когда Великий Пост начинается, неделя мытаря и фарисея, там поются какие стихиры? «Постящиеся братья и телесне, постимся духовно». В среду первой недели Великого Поста слышим мы эти стихиры. Духовно!.. То есть пост это разумное воздержание всех своих чувств, а не одного только желудка. А некоторые даже, я бы сказал, люди, заслуживающие самого серьезного внимания, говорили даже так: что лучше бы ты съел молочка, только не съел бы ближнего!.. Но воздержание – вот принцип поста!.. – а уж, как и что – это нужно решать уже действительно священнику, который знает: состояние вашего здоровья; условия вашей жизни; вашу рабочую нагрузку, и он в соответствии с этим может дать вам благоразумный совет.

ВОПРОС: Меня молодежь часто спрашивает, что же тогда получается? – социальными свободами вообще не стоит пользоваться? Как вот это рассматривать: внешняя свобода и внутренняя? И еще: когда начинает человек очищаться, идти вот по этому пути, очень ожесточается внешняя среда, и возникают всевозможные озлобленности со стороны внешней среды вплоть до неожиданных случаев каких‑то вот… Можно осветить вот эти вопросы?..

ОТВЕТ: В отношении первого вопроса о том, как же – нужно отбросить нам саму идею социальных свобод, или же мы должны как‑то иначе относиться? Отвечаю. В истории Церкви, в период, когда еще существовало рабовладельчество, мы видим множество примеров, когда искренние христиане, желая исполнять заповеди Божии, выкупали из рабства… Выкупали, часто продавая почти все, что у них есть, только бы освободить из рабства того или иного человека! Христианство не против социальных свобод, но оно говорит: это вторичное явление – не первичное!.. Беда, когда мы меняем местами первое и второе! Тогда начинается беда!.. А конечно, когда это возможно, хорошо! Социальные свободы – хорошо, но надо смотреть при этом, чтобы главного не забыть. Потому что вот эти внешние свободы способны разлагать человека! Посмотрим на западного человека: посмотрите, как молодежь себя ведет, какое‑то это все… вальяжное такое… Он готов выступать перед всем миром – он пуп Земли просто!.. Извините меня, но мне приходилось много раз с этим сталкиваться: «я – свободный человек, а вы там – рабы!..» И в чем же твоя свобода?! Бедный!.. с малейшей страстишкой ты не можешь справиться!.. Стыдно даже говорить… Социальные свободы – это вторичное! Вторичное… Они ничто, если не будет свободы духовной!.. Поэтому все внимание, весь центр жизни должен быть направлен на духовную сторону свободы, потому что это и есть: я – человек! Я же – человек!.. Это и есть дух, моя личность – она должна быть свободной! От чего? От порабощения, которое внутри меня, к сожалению, присутствует.

И второй вопрос: да, вот такие начинаются искушения для человека, который пытается встать на путь правильной христианской жизни – об этом действительно говорят многие. Ну, что я могу сказать? У святых отцов есть такая мысль: «Не искушен – не искусит». Тот, кто не искушен, тот не может ни сам приобрести опыта, ни тем более, поделиться этим опытом с другими людьми. Ну, кто‑нибудь даст героя человеку за то, что он придет и, размахивая мечом среди покойников, «победит» всех?! Ну и «герой»!!! Я не знаю, какую ему медаль давать?.. – всех победил! Кого? – покойников!.. Никто еще никогда не удостаивал геройства таких «героев». Даже Дон Кихота, который боролся с настоящими мельницами, и то как‑то героем не называли. Никак нет: герой только тот, кто борется с действительными врагами. Может быть сам, падая, встает и потом побеждает… Так и здесь: да, начинаются эти вещи – и они должны начаться – потому что Господь вводит человека в область действительной духовной жизни, если хотите, действительно испытания человеком своей веры!.. Как ты?.. можешь верить, когда только тепленькая водичка?.. или когда брызнет холодный душ?.. Душ холодный!? Так что, я полагаю, этим не следует смущаться: нужно это знать и, в конце концов, этот период пройдет, но человеку он необходим. Необходим – он закаляет, если хотите, человека, укрепляет его веру, как таковую. Здесь происходит, если хотите, серьезнейший выбор: идти ли мне по пути, который я вижу как истинный, или лучше пойти там, где легче? Вот, человек, и скажи, что ты избираешь?.. Не стоит смущаться этим.

ВОПРОС: Как узнать промысел Божий в своей жизни?

ОТВЕТ: Варсонофий Великий говорит, что «по внешним обстоятельствам старайтесь увидеть волю Божию». Из внешних обстоятельств жизни!.. Прекрасно понимаю, что это ответ очень общий, но я вам скажу, что в такой постановке, общей, трудно иначе, более конкретно, ответить на этот вопрос, потому что у каждого человека свое состояние души. Вы же все, наверное, замечали, что иногда факт для меня является буквально чудом – буквально чудом, я чувствую, что это чудо; для другого – ну, случайность, мало ли что бывает и т. д. Как трудно дать общую характеристику вот той картины, которая могла бы однозначно описать, что такое промысел Божий. Главное нужно знать, что промысел Божий, или действие Божие, во–первых (скажу страшное слово), полностью зависит от нашей свободы! От нашей свободы!.. Господь есть врач и Он действует не просто так, а соотнося Свое действие с состоянием нашей души, то есть с состоянием здоровья. Видите? В этом смысле Божественное действие зависит от нас. Итак, первое: промысел Божий – это действие Божие, которое обусловлено нашим волевым, нравственным и духовным состоянием. Второе и очень важное: а это действие преследует какую цель? Ну, я могу сказать вам слово, которое вы скажете: ну что вы нам икс говорите? Я вам скажу: преследует цель спасения – вы скажете: а что это такое?.. Я скажу конкретнее, более определенно: вот это действие Божье всегда преследует следующую цель, чтобы еще и еще раз, если хотите, бесконечное число раз в нашей жизни, поставить человека перед выбором – итак, человек, что ты выбираешь? Добро или зло? Что ты выбираешь? – вот на что направлено действие Божье! – потому что здесь происходит становление личности в том или другом направлении. Это‑то становление и делает человека гражданином нового мира – Царства Божия!.. – когда он избирает сам. Но для этого надо опознать, где добро, где зло… Так? И вот человек избирает… Вот в чем заключается основное действие промысла Божьего. Поэтому посылает человеку как людей мудрых, способных, духовных; так и негодяев, воров, в прелести находящихся, сумасшедших – все должно познать человеку. Столкнись и в этих разных ситуациях определи свою свободу!..

ВОПРОС: Алексей Ильич, в Евангелии от Матфея есть строки: «Если брат согрешил против тебя, пойди и обличи его». В каких случаях можно применить это, то есть обличить?

ОТВЕТ: Я полагаю, что надо посоветоваться со своим духовником или священником, потому что обличать мы все мастера до невероятности!.. Тут уж нас учить не надо. Поэтому я скажу, что к этим словам Евангелия нужно относиться очень осторожно и сдержанно! Обличать можно, во–первых, только тогда, когда требует этого конкретная жизненная ситуация – некуда деваться; во–вторых, обличать можно только тогда, когда человек успокоится, свою душу приведет в мирное состояние – тогда он может этому человеку сказать, обличить с любовью!.. Где нет любви, там нет истины! Человек, обличающий другого без вот этого мирного состояния души, без благожелательства, следовательно, что творит? – не истину, а ложь! Я сомневаюсь, чтобы Господь именно это предполагал в Евангелии. Ясно, что нет!.. Поэтому эти вещи очень важны… Обличение это не проявление должно быть зла, которое во мне накопилось, а это проявление благожелательства: не становись на открытое окно на пятом этаже, ты можешь свалиться… Стой! стой! стой! я тебя подержу!.. – вот в чем должно заключатся это обличение…

ВОПРОС: Знание и понимание каких догматов совершенно необходимо для спасения?

ОТВЕТ: Для каждого человека, я думаю, объем будет различен в зависимости от его культурного, образовательного уровня, от его даже религиозного состояния. Из предания мы знаем удивительные вещи!.. Например, когда трое спасались – фактически ничего не знали кроме того, что Бог один по существу, и троичен в лицах, так и молились: трое Вас – трое нас, спасите нас! Понимаете? Даже этого достаточно оказывалось для них!.. Для другого – это совершенно не достаточно… Поэтому, вот в такой общей форме, ответить трудно, поэтому основные, конечно, христианские истины знать нужно. Основная истина какая? – «мы проповедуем Христа распятого», хотя Он и является «иудеям в соблазн, а эллинам в безумие». Этот догмат о чем говорит? – о величайшей любви Божьей!.. Еще раз повторяю: не судья, не миродержитель просто, а величайшая любовь Божья – вот что оказывается вокруг нас!.. Крест свидетельствует о величайшем смирении и любви Бога к человеку, поэтому нет греха, от которого не очистил бы Господь нас, если мы обращаемся с искренним покаянием и желанием исправиться. Первым в рай вошел разбойник, а не праведник!.. Интересно!.. Подумайте… Промыслом Божиим, как установлено?! Первым вошел разбойник, а уж как бы надо, мне кажется, вошел бы там Иоанн Креститель величайший – вот все было бы понятно… Нет – разбойник!.. Поэтому, некоторый набор основных истин, конечно, нужно иметь перед собой, но об объеме мне говорить трудно… Это можно говорить только применительно к конкретному человеку.

ВОПРОС: Как бы вы оценили современное состояние Церкви в связи с тем, что страна получила определенные социальные свободы; политическую свободу, безусловно; и вот отдельных институтов Церкви: учебные школы, может быть приходской жизни, может быть монашество, если вы об этом позаботились. И второй вопрос: как вы относитесь к деятельности митрополита патриарха Сергия Старогородского, не повлияло ли это на политику нашей Церкви отрицательно, и вот к такому выражению зарубежной церкви: Сергий Амстригит?

ОТВЕТ: До перестройки мы очень часто жаловались, что мы ничего не можем. Я помню, принимаю какую‑то высокую советскую делегацию и говорю им: вы знаете, что я могу победить на ринге чемпиона мира Муххамеда Али? – чемпиона мира в тяжелом весе! Они смеются, думают, что это какая‑то неудачная шутка… Я говорю: да, да, да – я на самом деле говорю, что смогу его победить на ринге, только при одном маленьком условии: вы его свяжете крепко–крепко по рукам и ногам… Чтобы он не мог пошевелить ни одним пальцем даже, потому что он одним пальцем мог меня убить!.. И потом говорю: вот вы боретесь с Церковью как интересно и говорите, что вы побеждаете, а что вы сделали? На этом мы разговор прекратили, потому что продолжать его было неудобно для них. Сейчас мы получили те свободы, о которых даже и не предполагали! Имеем возможность говорить, выступать, писать и т. д. И вот мне кажется, что отчасти реализуется вот эта идея свободы в верном направлении, что‑то делается, но по моему, так сказать, мнению очень часто мы эту свободу используем не в нужном направлении. Мы обратили максимум своей энергии, своих сил на внешнюю сторону деятельности церковной. У нас в академии есть сектор заочного обучения: священники приезжают сдавать экзамены и все, как правило, жалуются на то, что они стали прорабами, забыв, что они священники. Это большое искушение, которое действительно присутствует сейчас, когда эти внешние работы человека отвлекают от пастырской деятельности. Открытие множества монастырей… Вот меня сегодня спрашивали: какую эпоху вы считаете наиболее плодотворной в духовном отношении? Я сказал, что это эпоха преподобного Сергия. К нему приходили – к кому? – к преподобному!.. Монашество рождается, развивается и может плодотворно жить, когда есть человек! Когда же происходит объединение не вокруг человека, а просто внутри стен, тогда могут быть очень серьезные отступления. И мы знаем достаточно много сейчас аномалий в монашеской жизни, в монастырской жизни, связанных именно с тем, что преимущественное внимание обращается на внешнюю сторону жизни Церкви. Но я думаю, что может быть мы должны опомниться сейчас… Сначала бурно: вдруг – можем, можем все делать! Я думаю, что все‑таки этот энтузиазм внешней деятельности может быть сейчас немножечко пройдет; может мы успокоимся; может быть мы перестанем открывать еще эти сотни монастырей; может быть посмотрим на внутреннюю жизнь – хотя, я вам скажу, это нелегко… Это открытие множества храмов привело к тому, что рукоположили множество священников, не имеющих никакого не только богословского образования, но и не имеющих никакого представления о правильной христианской жизни!.. Они умеют только, как один выразился мне, «махать кадилом и читать требник», а вся задача священника в чем состоит?.. В пастырстве, в пастырстве! – то есть в указании верного пути духовной жизни, а есть опасность подменить это все внешними культовыми действиями, и тогда наступает деградация церковной жизни… Так что, вы знаете, сейчас мы находимся в ситуации (вы говорите: как оценивать церковную действительность) не лучшей, но, правда и не худшей… То же самое происходит и с духовными школами: иногда слишком увлекаются и открывают школу только ради того, чтобы открыть школу!.. А ведь школа это что такое? Школа это, прежде всего, – прежде всего! – это педагогия… Скажите мне, кто ваш руководитель и скажу вам, что из вас будет!.. У нас не хватает педагогов опытных даже в старых учебных заведениях: Московская Духовная академия, Петербургская, Одесская школа – даже здесь мы говорим, не хватает надлежащих кадров! А что же в провинции? Ой, как нужно быть осторожным! но мы очень спешим! Как всегда вот эта спешка очень нам вредит… И поэтому и в духовных школах, если хотите, наблюдается то же самое явление: мы слишком спешим! Забыли, что цель Церкви и духовного образования заключается в том, чтобы люди, наконец, поняли, что же такое христианство, к чему оно ведет человека, что оно ему дает… Вот… Поэтому, мне кажется, вот эта двойственная оценка на данный момент наиболее объективна.

В отношении сергианства я вам скажу: к сожалению вот эта критика сергианства идет оттуда, и из тех времен, и из той ситуации, которые не иначе можно обозначить, как – когда здесь лилась кровь, живьем закапывали в землю, баржами топили духовенство, там пили кофе с коньяком и рассуждали: вот какие! надо же выступают!.. Митрополиту Сергию ультиматум предъявлялся: или он подписывает, что у нас нет притеснения религии, или мы завтра живьем закопаем всех твоих архиереев и священников! Ну‑ка, интересно, перед лицом таких угроз как правильно поступить? – не тебя, не тебя, Сергий, а твоих! – пусть скажет человек, как нужно поступить в этом случае?.. Когда состоялся суд – интересный суд: Иоанна Кронштадтского сосед буквально изводил, что называется, его и его супругу, и наконец соседи прочие решили подать в суд. Подали в суд на этого негодяя, пятнадцать человек свидетелей один за другим высказали свои факты, подтвердили, но сами понимаете, без самого Иоанна не могли вынести решения суда. Наконец он приехал – как всегда занят – выслушал все это, встал и сказал: «Нет, никогда мне этот человек ничего дурного не делал!» Те как вскочили все: «Вы лжете, отец Иоанн!» – они‑то оказались лжецами… А он ответил: «Я говорю по праву священства», – повернулся и ушел!.. Этого негодяя освободили, правда, потом он раскаялся и стал искреннейшим христианином. Так что не будем судить, а как легко они оттуда судят о том, в каком положении находился патриарх Сергий – жутком! Ко Второй Мировой Войне у нас осталось только пять, вы слышите, только пять! епископов, которые имели право служить. Остальные били в ссылках, в тюрьмах или скрывались, я не знаю где. И тут, перед угрозой такого насилия, еще обвиняют его! Это просто нечестно, я считаю. Потом, основные положения декларации митрополита Сергия уже были сказаны святым и святейшим патриархом Тихоном. Вы не найдете ничего там нового, но о Тихоне – молчат, а о Сергии – говорят! Зачем же так?..

ВОПРОС: Но ведь святейший патриарх Тихон анафемствовал Совнарком.

ОТВЕТ: Да, он его анафемствовал… Прошло, не помню, сколько‑то месяцев – полгода или сколько‑то – и он выступил с заявлением почти, ну не вербально соответствующим декларации митрополита Сергия, а мысль – та же самая. Он признал Советскую власть, патриарх Тихон, буквально прошло несколько месяцев. Почему он протестовал? – он протестовал против бунтовщиков, почему он признал? – потому что он увидел, что это уже власть! Они находились в жутких условиях!.. И поэтому сейчас, когда все хорошо – мы герои, а поместить бы в такую вот ситуацию – и подумали бы: когда от одного твоего слова зависит жизнь твоих священников и монашествующих! Тут просто так вопросы не решаются!.. Я лично считаю, это мое личное мнение, что он здесь совершил подвиг, я бы сказал, кровавый подвиг совершил! Я уверен, что его сердце обливалось кровью, когда он писал это! Но на какое‑то небольшое время это дало эффект. Ну, конечно, его обманывали, но человек разве не надеется, когда говорят: сейчас, сейчас, вот кинем веревку?! Поэтому, что мог – он делал. Поэтому, когда говорят о сергианстве, мне очень жалко – осуждают такого человека!..

ВОПРОС: Позвольте задать такой вопрос, который интересует многих православных интеллигентов, будем так говорить. Вопрос о глобализации… Вот единая Европа, потом, может быть, войдет Россия. Должен ли православный человек защищать идею государственности, которая может раствориться в едином мировом государстве, и естественно ценности национальные, культурные и пр. и пр.?

ОТВЕТ: Да, явления глобализации, которые мы сейчас наблюдаем, и которые не являются совсем новыми, конечно, – этот процесс начался раньше, но сейчас он проводится с все большим ускорением. Я не сомневаюсь в том, что эта глобализация осуществится… осуществится – потому что антихристу иначе нельзя будет явиться – иначе и Христос не придет… Обязательно! Должно быть единое царство, охватывающее весь земной шар! Научно–технические средства к этому все уже есть – или почти все! Они уже вот, разрабатываются. Мы от этого никуда не уйдем: это уже логический процесс научно–технического прогресса. Вопрос только в том, как нам относиться?.. В той мере, в какой мы видим, что мы что‑то можем сделать – в той мере и в рамках закона – я считаю, что надо противостоять этому, потому что это процесс подготовки царства антихриста: в этом нет сомнения! Я вам говорю, что скоро будут контролировать жизнь каждого человека, а потом и управлять. Это рабство! – христианство всегда было против социального рабства… Христиане выкупали рабов, если это было возможно… Так вот и здесь! Но глобализация это тот процесс, от которого мы, увы, никуда не уйдем! – он является одним из таких мощных предвестников наступающего конца мира.

ВОПРОС: Что мешает в настоящее время войти Церкви в школы, как целостность образовательного процесса воспитания?

ОТВЕТ: Мешает целый ряд вещей. Ну, первое – юридическая сторона, вы сами знаете. Это первое. Второе, и это уже со стороны Церкви, вы говорите: Церкви войти в школы… Что значит, Церкви войти? Это кому войти‑то? – людям же! Кто войдет? Вот только сейчас мы говорили, что даже священников нарукоположено столько… Которые ничего не знают – увы! – которые проповедуют не известно что!.. Вот только что мне позвонили, уж не буду называть монастыря, заболел у одной женщины палец, пошла к иеромонаху: что делать, не могу, врачи не помогают? Ответ, совет: приложи этот палец – к чему, угадайте? – к покойнику! Интересно, если этого батюшку запустить в школу, посмотрите, какой будет эффект?! Ну, все будут просто в восторге, я думаю! Мы все время забываем: говорим Церковь, а забыли, что речь идет и о людях… Людей надо готовить, педагогов – людей понимающих христианство, потому что не просто так: взять и пересказать Библию. Библию‑то вот пересказывали до революции – мне рассказывал игумен Никон, рассказывал, говорил: приходил к нам батюшка на уроки Закона Божия. Когда его что‑то спрашивают, он не только не отвечает, а – не сметь спрашивать!.. И эти уроки катехизиса у нас превратились в место острот и кощунств. Дети это не просто, знаете ли, куклы – они очень любознательны! Ответьте им на то, на другое, на третье, и когда они увидят, что человек ничего ответить не может – все, до свидания! Мы посидим, похлопаем глазками, а потом похихикаем… И вот вам Церковь… И в конце концов они убедятся, что Церковь это чушь!.. И правильно там написано в книжках… Кстати, игумен Никон так и говорит, что мы убедились, убедились в том, что действительно религия это чепуха!.. И он, кстати, сам стал атеистом, будучи из православной семьи… Потом через какую бурю только прошел, приняв монашество в 1931 году, когда всех сажали тут же… Вот что такое: Церковь войти в школу – это легкая фраза, а за ней что стоит? Вот почему сейчас первостепенное значение имеет образование: духовное, богословское образование… Главное чтобы люди поняли, что такое христианство; могли ответить эти педагоги на самые важные хотя бы вопросы, связанные с современной жизнью. Нельзя пускать в школы людей, не обученных христианству… Нельзя!!! Сейчас, к сожалению, это имеет место, и я знаю, что подчас бывают очень большие осложнения.

ВОПРОС: Как воспитать в детях правильную свободу? Как вы считаете, можно ли, не ограничивая свободу, наставить на путь христианской жизни в условиях современности?

ОТВЕТ: Вся суть воспитания – вся суть воспитания, вы слышите? – заключается в том, чтобы научить ребенка бороться с собой. Вот в чем воспитание! Если мы не приучили его, не учим его бороться с собой – мы ничему не научим!.. Почему вот раньше было, вот мама мне рассказывает: маленькая, все – молочка хочется, а ей отвечает ее мама, моя бабушка: «Оленька, ты придешь к батюшке, а батюшка скажет: ну‑ка, покажи язычок и увидит, что ты молочко ела», и Оленька замолчала… Приучали людей… Понимаете, в чем воспитание? Умение бороться со своими желаниями, если хотите. Там где нет этого, ни о какой свободе духовной и речи не может идти… Когда ребенок – это божок, это – кумир, которому приносят в жертву все, что есть у родителей, знайте, что потом он вам – вам же, родителям – я не знаю, что он вам сделает!.. «И восстанут дети на родителей, и убьют их», – вот слова Евангелия. И точно!.. Как только вы перестанете ходить перед этим божком – он восстанет на родителей! Вот какие вещи… Только путем вот такого воспитания можно научить человека свободе, создать у него эту свободу… Ну, я вам скажу: никогда ребенок не научится, и мы не научим ребенка бороться с собой, если сами не покажем пример этой свободы. Так что, первая задача – воспитание родителей! Родители должны обратить внимание на себя. Тот, кто не умеет играть на скрипке, вовеки веков никого не научит играть. По–моему это элементарная же вещь! Самому надо сначала научиться, поэтому надо во имя ребенка самому научиться бороться с собой, тогда и ребенок, увидев это, будет научаться.

ВОПРОС: Как вы относитесь к проблеме общей исповеди в нашей Церкви? Я когда была в Краснодарском крае, там эта практика распространена повсеместно.

ОТВЕТ: Ну, видите, в чем дело. По существу исповедь может быть только частной, личной – по существу, но, к сожалению, это нередко невозможно: то есть один священник – масса народа. И тогда он вынужден бывает сказать проповедь соответствующую, перечислить грехи, призвать людей покаяться хоть немножко вот сейчас перед лицом алтаря, но при этом надо иметь ввиду, что священник должен сказать: хотя бы раз в год вы должны прийти и индивидуально покаяться – тогда только будет иметь значение ваша последующая исповедь. Если этого нет, то ничего вам не даст эта общая исповедь, не обманывайте себя и меня – Бога вы не обманете!

ВОПРОС: Может ли католик или более обще – неправославный спастись? Храни вас Господь.

ОТВЕТ: Я много раз говорил, что мы можем говорить о католичестве, протестантстве, других религиях, можем говорить с полной достоверностью – это религии не истинные! Не истинные – истинная религия только православие! Но как только вы скажете: а вот этот католик спасется или погибнет? – я сразу кричу: дайте мне пудовый замок и закройте мой рот!.. Я не могу за Бога решать такие вещи…

ВОПРОС: Не является ли причащение вином неправильным переводом с древнегреческого языка? В литературе 1808 года кагор противопоказан при многих заболеваниях, разрешается пить коньяк три раза в году для изгнания инфекций.

ОТВЕТ: Могу только одно сказать: перевод правильный был сделан, а кагор это наша просто русская традиция. Греки… вот я был там недавно, в Иерусалиме причащался, ой!.. – я подумал: до чего же у нас прекрасное причастие и до чего же там кислое! Ой!.. Невозможно! Лучше нашего нет! Конечно, сами понимаете, просто вино и больше ничего. Кагор это мы так взяли, действительно, очень хорошо, что взяли кагор.

ВОПРОС: Скажите пожалуйста, слово об утреннем, вечернем правиле и правиле ко причащению.

ОТВЕТ: Вы знаете, это достаточно общий вопрос: что я могу сказать об утреннем и вечернем правиле – одно только могу сказать, что беда, когда человек его просто вычитывает, а не молится. Можно вот так всю жизнь вычитывать молитвы и ни разу не помолиться!.. Читать и не молиться это, увы, к сожалению, самая такая значительная реальность нашей жизни. Если вы посмотрите письма того же Игнатия Брянчанинова, например, то вы встретите там странную вещь. Одному, или одной он пишет – нужно исполнять вот такое‑то утреннее или вечернее правило, другому – другое правило. Одному – большее, другому – меньшее, и при этом он пишет, что вся суть не в том сколько, а суть в том, как молиться! Поэтому надо соотносить свои силы: вот вечером устал, допустим, человек после какой‑то работы или деятельности, если он начнет читать все молитвы, то это превратится в какое‑то бессмысленное вычитывание. Лучше отведи себе какое‑то время: вот пять минут я буду молиться… Пусть прочтет не все молитвы, а те, которые близки его душе, его состоянию – пять минут, но помолиться! вот самое основное, что требуется правилом. Больше я сказать не могу, потому что это требует соответствующего совета со священником.

ВОПРОС: А в данном случае количество к качеству не может привести?

ОТВЕТ: Нет! К сожалению, это редко бывает. К сожалению, редко бывает, когда количество переходит в качество. Это равносильно тому, что человек вот начинает учиться играть на фортепьяно и ему говорят: тыкай как можно больше! Я еще не встречал такого педагога – напротив, ему говорят: не спеши, выбери клавишу вон там, тут‑то и он понемножку начинает тюкать… Но правильно тюкать… Молитва должна совершаться неспешно, с благоговением, внимательно, с сокрушением сердца!.. Вот что нужно, и с этого нужно начинать! Тот, кто с этого не начнет и кто не поставит это себе за правило, сколько бы он ни читал, он никогда не научится молиться!.. Это очень опасная вещь! Вот эта начальная стадия, в которой мы все сейчас находимся, должна быть именно таковой: как ученик на фортепьяно… Время это займет может быть больше, но лучше не все прочитай, а помолись! Потому и беда наступила… Почему люди перестали ощущать, что такое молитва; перестали понимать даже, что такое молитва; не чувствуют плодов молитвы? – потому что вычитывают в надежде, что потом что‑то случится… Ничего не случится!.. Молитву Иисусову, знаете как, иногда смотришь только четки сверкают! Спрашивается, какому богу молится – непонятно… Совершенно непонятно, какому богу… и зачем это?.. Вся задача молитвы состоит в молитве, а не вычитывании… Это должно быть железным правилом! А постепенно там Бог даст, он может быть и быстрее сможет молиться потом, но спешить не нужно.

ВОПРОС: С другой стороны от нас зависит только количество и постоянство… (Осипов: – Нет, внимание от нас). Как определить качество своей молитвы?

ОТВЕТ: Хорошо. Мы можем определить таким образом: прекрасно знаем, что когда мы читаем молитву с вниманием или когда наше внимание уплыло куда‑нибудь в Америку – это мы знаем… Так вот, та молитва правильная, которая совершается с вниманием, то есть без рассеяния. Рассеялся – опять вернись, рассеялся – опять вернись, то есть требуется тренировка, точно так же как в спорте. И уже время этой тренировки нужно отводить себе. Допустим пятнадцать минут, хорошо, потренируйтесь, поупражняйтесь… В чем?.. Во внимательной молитве… А это, знаете, быстрее бы прочитать: ту–ту–ту – слава Тебе, Господи, совесть обманул! Прекрасно… можно спокойно идти!..

ВОПРОС: Как совместить любовь Божию и потоп, как наказание Божие? Войны понятны, а потоп не понятен…

ОТВЕТ: Ну а какая разница? Потоп это, так сказать, – глобальное явление, а смерть одного человека – частное явление. Речь‑то идет вообще о чем только? О том, что как понять, что человек умирает?.. А умирает он от машины, от грома, от наводнения, от землетрясения – причин может быть сколько угодно! Нужно сказать только одно, что человек умирает тогда, когда у него уже в достаточной мере и степени осуществилось становление личности – то есть дальше уже человеку бессмысленно жить. Уже вот он осуществился как личность… Это может касаться иногда отдельных людей, это может, оказывается, касаться даже целого народа или народов, и такое именно видимо будет, потому что конец света наступит как? Земля и все дела, которые на ней, сгорят – причем не просто сгорят, а сразу!.. Это, по контексту апостола Павла, совершенно очевидно: произойдет моментально, сразу, как «тать в нощи». Теперь в отношении наказания… Бог же не мститель!.. Он никому не мстит… Мы уже сказали: Он врач, любвеобильный врач!.. Врач, который говорит: не поступай так, иначе ты убьешься; не поступай так, иначе ты пострадаешь… Страдания, скорби, смерть – все они являются следствием неверной, неправильной жизни человека. Смерть вообще вошла в нашу природу, потому что исказилась наша природа – прочие вещи являются следствием наших грехов. «Бог никого не искушает, – пишет апостол Павел, – но каждый искушается, влекомый своею похотью». Какой Бог наказал меня, когда я лизнул ручку на морозе?.. Скажите… Мама предупреждала меня, а как только она отвернулась, я тут же!.. Кто наказывает наркомана, кто наказывает пьяницу? – эти вещи мы понимаем, но любые грехи, в конечном счете, искажая наш дух, влекут за собою определенные последствия. Господь предупреждает: не делайте так… Вот что происходит! Поэтому нужно понимать, что Бог не мстит в этом смысле наказания, а создает оптимальные, наилучшие условия для каждого человека с тем, чтобы он свободно самоопределил себя! Определился, ибо в этом только состоянии он осуществляет себя, как личность. Поэтому и потоп… что же?.. Там сказано (по–славянски): «Не имыть Дух Мой пребывати в сих человецех за не суть плоть». То есть они стали совершенно плотскими, а когда душа выходит из тела, мы знаем что происходит с телом – оно умирает. Еще чуть–чуть кажется живет, там говорят растет что‑то даже, волосы там, но как вышла душа – все!.. Так вот и здесь: Дух Божий был изгнан из людей, бездушными стали, и результат? – смерть!.. Вот что происходит в этом плане.

ВОПРОС: Много пишут о единстве христианского идеала как для монашествующих, так и для мирян. Конечно для христиан идеал Христос, Божья Матерь, но человек всегда ищет образец для подражания среди себе подобных. Если не говорить о преподобных, подвизающихся в определенном образе жизни, кого бы вы могли назвать из близких нам по времени таких людей, живущих мирской семейной жизнью?

ОТВЕТ: Вы знаете тут момент какой интересный?.. Посмотрите, какие пышные изумительные цветы мы находим в оранжереях!.. Вы не найдете таких на свежем воздухе… Монашество это особые условия жизни, в которых люди действительно могут достигать потрясающего христианского совершенства, а все, что резко выделяется, мы это и видим… Поэтому в основном мы находим идеальные примеры среди монашествующих: это как горы, как вершины, которые поднимаются над нашей жизнью!.. Гораздо сложнее найти тех, которые живут в миру, живут семейной жизнью – они не могут достичь такого совершенства; такой пышности и красоты, как в оранжерее, поэтому здесь они скрываются в нашей общей массе… Но, я вам скажу, что среди наших крестьян, – по крайней мере, как вот известно, раньше, – множество, мне кажется, святых людей!.. Ну, представляете, вот только факт, как прадедушка мой умирал – это же поразительно просто! Он сказал: «Я сейчас умираю, позовите всех сыновей и дочерей». Всех позвали, кто‑то один только не пришел. Лег на лавку, скрестил руки и умер. Вы понимаете? Толстой писал, – с завистью писал, – посмотрите, мужики‑то как умирают!.. Как мужики‑то умирают… Да! Вот вам, если хотите, образцы. Смерть о многом говорит! Это же явление удивительное, как умирали наши крестьяне – с каким миром, с каким спокойствием – просто поразительно!.. Это самый очевидный признак богоугождения в их жизни: они были действительно праведные… Они праведно жили, живя в миру. Вот примеры, их очень много!.. Ну а если житийную литературу вы хотите, то вот Филарет Милостивый, пожалуйста, вот вам пример. Или жизнь тех, к кому был послан Макарий Египетский… Он был послан к кому? К двум женщинам, которые были замужем, жили одной семьей все вместе, и был послан к ним Макарий Египетский – с какой целью? – научиться!.. Научиться у них, у этих женщин. Он когда пришел к ним, они чуть не умерли от страха: Макарий пришел, вы подумайте! А еще стал их допрашивать, что вы делаете? Они: что мы делаем? Ну, что делаем? – занимаемся хозяйством; готовим все, что надо; воспитываем детей… Как вы живете? Ну как: не ссоримся мы, не ругаемся, стараемся все по мирному делать – ну, ничего не делаем совсем! Самое обычное, что вы… И Макарий ушел, глубоко наученный… Чем? Он увидел, какое у них было смирение… Что мы делаем? – ничего мы не делаем… Поистине, исполняется формула, если хотите, святоотеческая: «Смирение не видит себя смиренным». Вот оно истинное смирение! Истинное смирение никогда не видит себя смиренным, а они‑то и были таковыми! Макарий это увидел и ушел от них глубоко наставленный, и благодарил Бога. Вот вам примеры…

ВОПРОС: Часто приходится слышать, что бывший кодекс строителя коммунизма, суть калька заповедей Божьих. Как вы к этому относитесь? Как грамотнее это опровергнуть? Спасибо.

ОТВЕТ: Я вам скажу, что действительно много нравственных норм в этом кодексе заимствовано именно у христианства, но сегодня мы говорили о различии, которое существует между нравственностью и духовностью. Так вот, в этом кодексе, наряду с этими действительно хорошими подчас нравственными утверждениями, мы слышим и другое – гордость! Гордость!!! Какая там формула, я не помню, но это перифраз тех же горьковских слов: «Человек – это звучит гордо». Вот здесь‑то мы принципиально и расходимся… Там где гордость, там не ждите добра!.. Когда одна гордость подходит к другой гордости, то мы уже дрожим – все, сейчас подерутся: кто из них лучше. Дух не тот! Вот вам нравственность, а вот и духовность!

ВОПРОС: Как определить грань между страстьми, от которых мы должны избавляться и теми жизненными необходимостями, без которых мы не можем жить: одежда, ремонт одежды – если хочется это сделать как можно интересней, это страсти?

ОТВЕТ: Я вам скажу так, что мы постоянно сталкиваемся с вопросами вот такого порядка, когда ищем грань. В этом отношении софисты – вы знаете, что древнее софист значит мудрец – софисты, которые жили во времена Сократа, очень многому нас научили. В частности вот один из парадоксов Зенона: он говорит, что вот если вы возьмете песчинку одну – это куча или нет? Нет! А две песчинки? Нет… А три песчинки? Нет. А четыре?.. А с какой песчинки начинается куча?.. С трех, с пяти, с десяти??? Вот, я думаю, в этом плане это очень сложный вопрос, где найти грань между тем и другим?.. Но скажу другое: при внимательной христианской жизни; если человек желает действительно искренне жить по–христиански; если он живет по–христиански; незаметно для него самого начинает открываться решение тех вопросов, которых он раньше никак не мог разрешить! Здесь, вы понимаете, что это такое: что нужно и что не нужно – мягкая мебель или жесткая мебель и т. д.? Тут же миллион разных вопросов: что к столу подать, то или это? Я скажу вам: правильная христианская жизнь и разумное воздержание – оно необходимо! Оно постепенно – постепенно! – будет открывать наши глаза, очищать наш ум, и постепенно очень многие вопросы сделаются для нас вполне решенными. В такой же, общей, форме ответить, сами понимаете, невозможно…

ВОПРОС: Я как‑то представляла себе, что слова гордость и гордыня имеют разный смысл. В чем этот смысл, если можно, поясните мне, пожалуйста?

ОТВЕТ: Ну, я думаю, что когда мы говорим о гордости и гордыне, это зависит от нашей интерпретации: мы можем их понять, как тождественные, а можем, конечно, и различать, но тогда мы должны спросить человека, как он их различает… Я вот не берусь судить, как различает человек?.. Есть правда один момент в самосознании человека, который может быть несколько прояснит нашу ситуацию. Речь идет о том, что человек может быть гордым за свою страну, за свои достижения и т. д. Мне кажется так: вот здесь, в этом месте, нужно… ну, немножко разрядить картину. Что такое горд? Одно дело, действительно, любовь к своему народу; если хотите, жертвенность за свой народ; патриотизм, если хотите – да, это должно быть. Но может присутствовать и другая сторона: когда именно я горжусь и смотрю сверху вниз на другие народы – вот это уже беда!.. Я могу и должен любить свой народ, но это совсем не предполагает, что в это время я должен сверху вниз смотреть на другие народы, и если хотите, с неприязнью смотреть. Поэтому я могу допустить, что чувство человеческого достоинства может присутствовать в человеке – я даже скажу так: должно присутствовать! Посмотрите, как Христос реагировал на суде, когда Его ударил один по щеке? Помните, как Он отреагировал? «За что ты бьешь Меня? Если я виноват – скажи Мне, если не виноват – за что бьешь Меня?» Подумайте, контекст какой? Это действительно чувство благородного человеческого достоинства!.. Но мы в христианстве опасаемся самого слова гордость, потому что с гордостью связано самомнение, превозношение перед другими – вот это опаснейшая и губительная вещь! А чувство достоинства может быть не связано с этой гордыней, но к сожалению его часто называют гордостью. Вот здесь происходит смешение понятий.

ВОПРОС: Как проявить действенную любовь к человеку, освобожденному после суда, не имеющему документов, денег на возвращение домой за три с половиной тысячи километров?

ОТВЕТ: Ну вы и ответили, как проявит любовь… Сейчас, к сожалению, много обмана и часто люди подходят с просьбой о помощи, а им не верят, опасаясь этого. Но если вы действительно уверены в том, что так это и есть, то как проявить любовь? Естественно как: можете организовать группу людей, можете собраться вместе, как‑то помочь человеку доехать до половины что ли… В общем, тут придется уже организоваться, но к сожалению сейчас очень много обмана… Это так распространено, что просто невозможно – дашь ему денег, через час смотришь: он сидит на лавке «в дугу»! Ну, что ты с ним будешь делать?! А перед этим он был, я не знаю кем – чуть ли не в Америку ехал!.. Вот беда‑то… А тут что? Нужно сообразовываться со своими возможностями, с возможностями других людей и если таковые есть, то в чем‑то помочь конечно надо. Вот так, другого ничего не могу сказать.