Ленка и мертвецы

История 5. Про Ленкину деревню

Я знаю, что вам сейчас хочется узнать, как дальше будут развиваться отношения Лены и Володи, какие еще призраки им встретятся, будет ли еще нечистая сила вмешиваться в их дела. Ну а мне хочется больше рассказать вам о самой деревне Клюквино.

Деревня Клюквино расположилась на берегу реки Весточки среди густых лесов, в которых водилось много дикого зверья. С одной стороны вплотную к домам подступал сосновый бор, за ним скрывались болотистые земли, где каждый год с сентября по ноябрь местные жители собирали богатый урожай клюквы. Может, потому и получила деревня свое название.

Стелилось Клюквино по земле россыпью богатых и бедных домиков. На двух десятках улиц проживали порядка трех тысяч человек — совсем немало для деревни. Однако селом Клюквину стать было не суждено. Хотя полтораста лет назад купец, владевший этими землями, и собирался построить здесь церковь.

Его красавица-жена умерла в родах вместе с ребеночком. В их память он велел заложить храм на холме, на выезде из деревни. Только стройка отчего-то не пошла — то ли почвы были неподходящими, то ли еще что… теперь уже не упомнить. Но ничего так и не построили. А раз храма нет — значит, деревня, не село.

Кто знает, может быть, оттого, что не появилось здесь своего святого места, и творились в Клюквине испокон веков всякие чудные дела.

На месте непостроенной церкви остался торчать высокий фундамент. Летом, когда все порастало травой, его и не разглядеть. Вокруг всегда было много земляники и дикой малины. Но деревенский люд знал: место это нехорошее, его старались избегать и даже на спелые ягоды не зарились.

Ходила в народе молва: если влезть на холм и забраться на фундамент храма в ночь, когда полная луна выйдет на ясном небе и осветит деревню, можно узнать свое будущее. Только вот за знания эти придется расплатиться. А чем — еще вопрос.

Особенно эта легенда была популярна у молодежи. А кому неохота узнать свое будущее, когда тебе только семнадцать лет? Бывало, лазали туда по глупости. Правда, каждый раз это плохо заканчивалось. Впрочем, когда юность останавливала опасность переломать себе руки или ноги?

Расскажу вам случай, который произошел, пока Ленки еще и на свете не было. А сама она эту историю услышала, уже когда выросла.

Еще в шестидесятых годах прошлого века открыли в деревне небольшую школу. И каждое лето в Доме культуры устраивали концерт и веселую дискотеку для выпускников. Часто не обходилось без спиртного. Но надо отметить, что герой, о котором пойдет речь, Генка Сидоров, выпил не так чтобы очень много. Он был первым парнем на деревне — умный, красивый, перспективный. Родители хорошо зарабатывали, сам после армии метил поступать в областной центр на железнодорожника. Ясное дело, девчонок вокруг него крутилось полдеревни. А одна, Алина Кузнецова, так и вовсе глаз не сводила. Она-то и подначила Генку:

— Ты у нас самый сильный, самый смелый! А не побоишься на проклятый холм пойти будущее свое узнать? Сегодня как раз полная луна.

Генка глянул на Алину: яркая она девушка, видная. Если такая его из армии будет ждать — все вокруг обзавидуются. Ну и ответил:

— А чего бояться? Брешут все про тот холм. Пошли, залезу. Только, чур, если не испугаюсь, ты меня поцелуешь.

На том и договорились. К подножью холма вместе с Генкой и Алиной отправились еще несколько человек. Но все остались на дороге. Они обещали сторожить Алину, чтобы не убежала и сдержала слово, когда парень к ним вернется.

Ночь была светлая. Генка уверенным шагом шел наверх, раздвигая чуть влажную траву. Выпитая самогонка и запахи ночного леса дурманили, кружили голову. Он улыбался, предвкушая Алинин поцелуй. Вот и фундамент. Древняя кладка изъедена дождями, поросла мелким кустарником, но стоит, не сыплется, будто заговоренная. Легко, в один прыжок, оказался Генка наверху. Встал, осмотрелся. Сверчки стрекотали так громко, что он не слышал ребят внизу. Блестела вдалеке гладкой змеей река Весточка, чернели силуэты деревенских крыш.

— Э-ге-гей! — крикнул Генка, приложив рупором ко рту ладони. — Где же ты, мое будущее? Выходи!

Он ждал, что друзья внизу захохочут. Голос у него был громкий, низкий. Наверняка слышали, как он надрывается. Но вокруг стало удивительно тихо, словно Генке уши заткнули ватой. Ни шелеста травы, ни сверчков, и друзья внизу не смеялись и даже не разговаривали.

Генка головой во все стороны покрутил — не происходит ничего, а на душе стало как-то тревожно. По затылку пробежали мурашки, холодный ветер пощекотал шею.

— Эй! Есть тут кто? — уже не так уверенно, как в первый раз, крикнул Гена.

И тут он услышал, как слева через малинник к нему кто-то пробирается. Смотрит — а на той стороне темно так, что ни зги не разглядеть.

— Ребят, это вы? Алинка?

Звенящую тишину нарушил девичий смех:

— Не Алинка я!

— А кто? — улыбнулся Гена. Юный голос сразу сделал все вокруг нестрашным.

— Я — будущее твое! — Из тени вышла юная девушка в простом платье, с распущенными волосами до пят. У нее была тонкая фарфоровая кожа, белая и как будто даже светящаяся в лунном свете, черные большие глаза, тонкие руки с длинными пальцами и алые манящие губы.

— Вот это да! Что же я тебя раньше в нашей деревне не встречал! И как же звать тебя, будущее?

— Пелагея.

— Пелагея, — повторил Гена.

Голова стала ватной, зрение затуманилось. Прошло меньше минуты, а парень с трудом соображал, где он и как здесь могла очутиться эта девушка.

— Какая ты красивая, Пелагея…

— Спасибо.

Девушка как будто слегка покраснела, подошла ближе к фундаменту, на который присел Генка, чтобы рассмотреть ее получше.

— Ну что, возьмешь меня в жены? — спросила она с улыбкой, от которой Генке захотелось сразу и петь, и танцевать, и крутиться вокруг себя, а сердце застучало быстро-быстро.

— Возьму! Будешь моей, Пелагея!

— Вот и решено.

Генка спрыгнул вниз, в траву, протянул к красавице руки, обнял. Она не сопротивлялась, подставила алые губы для поцелуя. Но только парень коснулся их, как в нос ударил резкий, противный запах тухлой рыбы и речной травы. Живот у Генки скрутило, его вырвало… А Пелагея исчезла, будто ее и не было.

Как вернулся к друзьям, как улегся спать в ту ночь, он не запомнил. Наутро еле пришел в себя. Мать его зеленый вид списала на выпитое накануне, и Генка сам решил, что так оно и было: перебрал со спиртным — вот и привиделось ему что-то на чертовом холме. Тем же вечером позвал гулять Алинку. А она и рада.

Сговорились, что они теперь будут с ней жених и невеста. Он в армию уйдет, отслужит — и поженятся. Алинка от счастья не ходила по деревне, танцевала. Генка тоже был доволен. Он, конечно, на всякий случай поспрашивал у знакомых парней, не знают ли они в деревне какую-нибудь Пелагею. Но никто такой девушки не помнил.

«Да сон это был, просто сон!» — окончательно уверил сам себя Генка и отправился защищать границы нашей родины.

Дальше все было так, как он планировал. Вернулся, женился, поступил. Увез жену с собой в город. Родители молодым вначале помогали и учиться, и жилье снимать. А как оба институты закончили, ребята вернулись в родное Клюквино. Тут и началось… Стала Алина болеть: то простуда, то воспаление легких, то переломается, то женские органы застудит. Ясное дело, о беременности с таким здоровьем речи пока не шло, хотя оба детей хотели.

В итоге кое-как Алинкино здоровье поправилось. Пошла она летом с подружками на Весточку купаться. На дальний пляж, где вода поглубже, — не маленькие ведь на мели бултыхаться. И не вернулась Алина.

Говорят, залезла она в воду, пока подружки на берегу сидели, и пропала. Искали, звали, ныряли за ней в речку — ничего. На второй день только нашли ее тело ниже по течению — зацепилось за корягу.

Тосковал Генка сильно. Успел он молодую жену полюбить так, что жизни без нее не видел. А тут — похороны…

Закопали Алинку на деревенском кладбище, и той же ночью Генка не выдержал, встал с постели и к жене пошел.

Ночь лунная выдалась, как в тот раз, когда он на выпускном на чертов холм залезал. Идет он вдоль Весточки в сторону погоста и видит: навстречу ему та самая девушка, которую он встретил то ли во сне, то ли наяву. Пелагея.

Сколько лет прошло, а она не изменилась совсем: то же платье, волосы распущенные, кожа белая, губы алые. Подошла и обняла.

— Тоскуешь по Алине? — спросила она.

— Тоскую… — Он погладил ее по волосам, не в силах сопротивляться притяжению.

— А зачем на ней женился, коли мы с тобой уже женаты?

И в губы его поцеловала.

Генка отпрянул от нее, снова в нос ему ударил тухлый запах. А Пелагея засмеялась:

— Не смей мне изменять больше! Ох, не смей!

И пропала, как и не было.

С тех пор прошло много лет. Ленка уж выросла. Генка стал хмурым седым дядькой под пятьдесят. Широкие плечи ссутулились, лицо испещрили морщины. Живет один, хоть и до сих пор кажется женщинам привлекательным мужиком. Да только так неместные думают. Деревенские знают, что похоронил он за свою жизнь пять жен. Уже после третьей его молодые бабы за версту обходить начали. Но он нашел четвертую жену в городе. Ее на следующий день после свадьбы машина сбила. На пятой решил не жениться, просто уехал за ней в другое село. Но и та померла — от внезапной и скорой болезни.

Кто такая Пелагея и ходит ли она к Генке сегодня, никто точно не знает. Только поговаривают, что это русалка, водяная баба. И раз он ей слово дал в ту роковую ночь, то быть ему мужем этой нечисти до самой смерти. А живых женщин она рядом с ним не потерпит.