Леопард охотится в темноте

* * *

После жаркого дня вечер казался холодным, и ветер рвал их своими холодными пальцами, так как лобовое стекло «лендровера» было опущено на капот.

За рулем сидел Тимон Ндеби, рядом с ним — Питер Фунгабера. Крейг и Сэлли-Энн теснились на заднем сиденье вместе с радистом. Тимон вел машину очень аккуратно, включив только подфарники. Практически бампер в бампер с ними шли два открытых армейских грузовика, набитых десантниками Третьей бригады в полной боевой форме.

«Мерседес» был всего в полумиле впереди. Иногда были видны его задние огни, когда он поднимался по склону густо поросшего лесом холма.

Питер Фунгабера посмотрел на спидометр.

— Проехали двадцать три километра. Развилка на Санияти и миссию Тути всего в двух милях.

Он постучал Тимона стеком по плечу.

— Прижмись к обочине. Свяжись с подразделением на развилке.

Крейга била дрожь, больше от возбуждения, чем от холода. Не выключая двигатель, Тимон вызвал по рации передовой пост на развилке.

— Ага! Так и есть! — Он не мог скрыть радости. — Бада свернул с главной дороги, генерал. Грузовик остановился в двух милях от развилки. Это явно заранее запланированная встреча, сэр.

— Поехали, — приказал Питер Фунгабера. — За ними! Теперь Тимон поехал быстрее, ориентируясь только по свету подфарников, чтобы удержаться на дороге.

— Вот поворот! — рявкнул Питер, заметив казавшуюся в темноте бледной грунтовую дорогу.

Тимон притормозил и свернул на нее. Из кустов вышел сержант Третьей бригады. Он вскочил на подножку и даже умудрился отдать свободной рукой честь.

— Они проехали всего минуту назад, генерал, — выпалил он. — Грузовик прямо впереди. Мы установили заграждение позади него и установим такое же здесь, как только вы проедете. Мы поймали их, генерал.

— Продолжайте, сержант. — Питер кивнул и повернулся к Тимону Ндеби. — Дальше дорога идет под уклон до самого брода, прикажи грузовикам выключить двигатели. Пойдем накатом.

После рева мощных двигателей тишина казалось нереальной. Ее нарушал только скрип подвески «лендровера», шорох гравия под колесами и шелест ветра в ушах.

Изгибы дороги появлялись перед ними с действующей на нервы быстротой, и Тимону приходилось быстро реагировать на них поворотами руля, когда они катились вниз по первому склону огромной котловины. Грузовики ориентировались по их задним огням. В темноте они казались огромными монстрами, нависшими над их спинами. Крейга и Сэлли-Энн бросало друг на друга на крутых поворотах, но она схватила его за руку и не отпускала, пока они бесконечно долго катились вниз.

— Вот они! — закричал Фунгабера охрипшим от возбуждения голосом.

Внизу они увидели свет фар «мерседеса». Они быстро приближались. На несколько секунд фары скрылись за очередным поворотом извилистой дороги, потом показались снова. Два длинных луча освещали пыльную дорогу, и вдруг загорелась еще одна пара фар, направленных в противоположную сторону. Даже на таком расстоянии они казались ослепительными. Вторая пара фар мигнула три раза, очевидно, подавая сигнал, и «мерседес» мгновенно снизил скорость.

— Попались! — воскликнул Фунгабера и выключил подфарники.

Грузовик медленно выезжал с обочины на середину дороги. Его фары ярко осветили остановившийся «мерседес». Двое мужчин вышли из мерседеса и подошли к кабине грузовика. У одного из них в руке был автомат. Они заговорили с водителем грузовика через открытое окно.

«Лендровер» бесшумно мчался в полной темноте к ярко освещенной сцене. Сэлли-Энн вцепилась в руку Крейга с поразительной силой.

Один из мужчин направился к кузову грузовика, потом остановился и посмотрел в сторону мчавшегося в полной темноте «лендровера». Они были так близко, что он, видимо, услышал хруст гравия под колесами джипа, даже несмотря на шум двигателей «мерседеса» и грузовика.

Питер Фунгабера включил фары «лендровера» и одновременно поднес громкоговоритель к губам.

— Не двигаться! — раздался его электронно усиленный голос в ночи и многократно отразился эхом от холмов. — Не пытайтесь сбежать!

Оба мужчины резко развернулись и бросились к «мерседесу».

Тимон Ндеби завел двигатель, «лендровер» взревел и рванулся вперед.

— Оставайтесь на месте! Бросьте оружие! Вооруженный мужчина после секундного колебания бросил автомат на землю, и оба охранника подняли руки вверх, щурясь от яркого света фар.

Тимон Ндеби повернул «лендровер», заблокировав «мерседесу» путь к отступлению. Потом он выскочил из машины, подбежал к открытому окну «мерседеса» и наставил на него свой «узи».

— Выходите! — закричал он. — Всем выйти из машины! Позади оба грузовика со скрипом затормозили, подняв двойными задними колесами клубы пыли. Из них посыпались вооруженные десантники, которые мгновенно окружили двух безоружных мужчин и ударами прикладов положили их на дорогу. Они окружили «мерседес», распахнули двери и выволокли на дорогу водителя и еще одного мужчину с заднего сиденья.

Невозможно было не узнать высокую широкоплечую фигуру. Свет осветил резкие черты его лица, подчеркнув сильную челюсть. Тунгата Зебив стряхнул с себя схвативших его десантников и посмотрел на них таким свирепым взглядом, что те непроизвольно попятились.

— Назад, трусливые шакалы! Как вы смете прикасаться ко мне!

Он был одет в белую рубашку и черные слаксы. Его бритая голова была круглой и черной как пушечное ядро.

— Вы знаете, кто я ? Вы еще пожалеете о том, что все ваши двадцать пять отцов не научили вас лучшим манерам.

Его высокомерная уверенность заставила солдат отступить еще на шаг, и они посмотрели в сторону «лендровера». Питер Фунгабера вышел из темноты в свет фар, и Тунгата Зебив мгновенно узнал его.

— Ты! — прорычал он. — Конечно, главный мясник.

— Откройте грузовик, — приказал Питер Фунгабера, не спуская глаз с противника. Они смотрели друг на друга с такой ужасной ненавистью, что происходившее вокруг потеряло значение. Это было первобытное противоборство, которое, казалось, было символом жестокости всего континента, едва сдерживаемый антагонизм могущественных людей, отбросивших цивилизованную сдержанность.

Крейг вышел из «лендровера» и пошел вперед, но замер у «мерседеса». Он не ожидал увидеть ничего даже отдаленно похожего на то, что видел теперь. Эта почти осязаемая ненависть не родилась в данный момент, казалось, еще мгновение, и они бросятся друг на друга как дикие звери. Это было чувство с глубокими корнями, взаимная ярость, основанная на многовековой враждебности.

Солдаты сбрасывали с грузовика тюки с ящики. Один из ящиков развалился при ударе об землю, ив свете фар засветилась, как янтарь, слоновая кость. Солдат вскрыл эдин из тюков и вытащил из него драгоценные меха: пятнистые шкуры леопарда и игристые рыжие шкуры рыси.

— Есть! — закричал Питер Фунгабера, задыхаясь от ненависти и мстительного злорадства. — Схватить собаку матабела!

— Что бы ты ни задумал, это ударит по тебе, — прорычал Тунгата. — Сын шлюхи!

— Взять его! — приказал Питер своим людям, но те медлили, сдерживаемые невидимой аурой, излучаемой высокой статной фигурой.

В этот момент Сэлли-Энн выпрыгнула из «лендровера» и направилась к лежавшим на дороге драгоценным мехам и слоновой кости. На секунду она заслонила Тунгату Зебива от солдат, и он отреагировал мгновенно, с молниеносностью удара змеи, почти незаметно для глаза.

Он схватил Сэлли-Энн за руку, вывернул и, держа ее словно щит перед собой, наклонился и поднял с земли брошенный телохранителем автомат. Он идеально выбрал момент. Солдаты стояли слишком тесно, никто из них не мог выстрелить, боясь попасть в своего.

Спина Тунгаты была защищена «лендровером», впереди он держал Сэлли-Энн.

— Не стрелять! — взревел Питер Фунгабера. — Я сам возьму этого ублюдка!

Тунгата поднял ствол автомата под мышку Сэлли-Энн, держа оружие за пистолетную рукоятку одной рукой, и навел его на Питера Фунгаберу. Он стал отходить к «лендроверу», двигатель которого еще работал.

— Тебе не уйти! — злорадно воскликнул Питер Фунгабера. — Дорога заблокирована. У меня сотня людей. Ты в моих руках.

Тунгата большим пальцем перевел предохранитель и навел автомат на живот Питера Фунгаберы. Крейг стоял чуть по диагонали, за его левым плечом и видел, как ствол буквально перед выстрелом был отведен чуть в сторону. Крейг понял, что Тунгата умышленно выстрелил на дюйм левее Питера Фунгаберы. Грохот очереди был оглушительным, солдаты мгновенно попадали на землю.

Тунгата держал оружие одной рукой, и ствол автомата задрало вверх. Пули попали в грузовик, оставляя на капоте темные дыры, окруженные блестящим кольцами голого металла. Питер Фунгабера отскочил в сторону, упал рядом с грузовиком и заполз за задние колеса.

Свет фар потускнел от порохового дыма и пыли, солдаты рассеялись, мешая друг другу стрелять, а Тунгата легко поднял Сэлли-Энн и швырнул ее на пассажирское сиденье «лендровера». Почти мгновенно он перепрыгнул через дверь и оказался на месте водителя, мотор взревел, и машина рванулась вперед.

— Не стрелять! — отчаянно закричал Питер Фунгабера. — Он мне нужен живым!

Один десантник встал на пути «лендровера», тщетно пытаясь его остановить. Раздался звук, словно на доску бросили кусок теста, и солдат упал, получив удар в грудь капотом. Его затащило под шасси, машина несколько раз подпрыгнула и начала быстро удаляться вверх по темному склону холма.

Крейг, совершенно не задумываясь, рванул дверь министерского «мерседеса» и сел за руль. Он вывернул руль до упора и нажал на акселератор. Колеса бешено завращались, зад «мерседеса» занесло, машина вскользь ударилась о высокую земляную насыпь на обочине, и этот удар помог ей повернуться на недостающие несколько градусов. Крейг снял ногу с акселератора, чтобы выйти из заноса, выровнял руль и вжал педаль до упора. «Мерседес» рванулся вперед, и Крейг только успел услышать в открытое окно отчаянный крик Питера Фунгаберы:

— Крейг! Подожди!

Он не обратил внимания на крик и сконцентрировал внимание на первом крутом повороте дороги. Рулевое управление «мерседеса» было обманчиво легким, машину едва не занесло, колеса буквально прошли по краю дороги. Но в следующее мгновение поворот был пройден, и Крейг увидел впереди красные задние огни «лендровера», едва видимые сквозь густые клубы пыли, поднимаемые задними колесами джипа.

Крейг переключил автоматическую коробку на спортивный режим, двигатель взвыл, и стрелка тахометра поползла к красному сектору выше пяти тысяч оборотов в минуту. Легковая машина начала быстро догонять джип.

Затем «лендровер» скрылся за очередным поворотом, Крейга ослепила пыль, и он был вынужден поднять правую ногу с педали и пройти вираж практически на ощупь. Снова буквально чудо спасло его — задние колеса едва не повисли над крутым склоном.

Он начинал чувствовать машину, к тому же в четырехстах ярдах мелькнул «лендровер», и фары «мерседеса» осветили на мгновение Сэлли-Энн. Она, перегнувшись через дверь, пыталась выпрыгнуть из бешено мчавшейся машины, но Тунгата, протянув длинную руку, схватил ее за плечо и усадил на сиденье.

Шарф слетел с ее головы и, пролетев, как ночная птица, скрылся в темноте, волосы закрыли ее лицо. Потом пыль снова закрыла «лендровер», и Крейг ощутил, как ярость ударила его в грудь с такой силой, что он едва не задохнулся. В этот момент он ненавидел Тунгату Зебива так, как не ненавидел никого в жизни. Следующий поворот он прошел гладко и вжал педаль, едва выйдя на прямой участок.

«Лендровер» был в трехстах ярдах, и промежуток быстро сокращался благодаря мощности «мерседеса», потом Крейг вынужден был притормозить перед очередным поворотом, а когда вышел из него, то увидел, что «лендровер» находится гораздо ближе. Сэлли-Энн смотрела назад, на него. Ее лицо было белым, почти светящимся, волосы развевались, иногда почти закрывая его, потом ее скрыл очередной поворот. Крейг вошел в него, вовремя затормозив, а через мгновение увидел впереди заграждение.

Трехтонный армейский грузовик стоял поперек дороги, промежутки между ним и насыпями были завалены свежесрубленными деревьями. Толстые стволы были скреплены цепями, переплетенные ветви представляли собой непреодолимое препятствие. Крейг заметил, как блеснули в свете фар стальные звенья. Такой барьер мог остановить только бульдозер.

Пятеро солдат стояли пред заграждением и размахивали в воздухе автоматами, приказывая «лендроверу» остановиться. Они не открывали огонь, значит, как надеялся Крейг, Питер Фунгабера успел предупредить их по радио. Он знал, насколько уязвимой была Сэлли-Энн в открытой машине, его чуть не стошнило, когда он представил, как пули пронзают ее молодое тело и лицо.

— Прошу вас, только не стреляйте, — прошептал он и так сильно нажал на акселератор, что протез с болью впился в культю. Нос «мерседеса» был всего в пятидесяти футах от джипа и приближался.

Метрах в ста от заграждения было небольшое углубление в насыпи. Тунгата резко повернул руль, тупоносый джип подпрыгнул, на мгновение завис в воздухе, вращая колесами, потом упал и, треща, как уборочный комбайн, скрылся в высокой слоновьей траве, начинавшей желтеть.

Крейг знал, что не сможет последовать за ними. Низкий «мерседес» вырвет из себя все внутренности еще на насыпи. Он пролетел дальше, потом резко нажал на тормоз, когда заграждение оказалось буквально рядом с ветровым стеклом. «Мерседес» остановился в туче пыли, Крейг всем весом налег на дверь и вывалился на дорогу.

С трудом удерживая равновесие, он взобрался на насыпь. «Лендровер» всего в двадцати ярдах от него на пониженной передаче пробивался сквозь густые заросли травы выше человеческого роста, стебли которой были толще мизинца взрослого человека. По неровной местности он двигался не быстрее бегущего человека. Крейг понял, что Тунгате удастся объехать заграждение, и он попытался перехватить «лендровер». Его ногами двигали ярость и страх за Сэлли-Энн, он всего один раз споткнулся.

Тунгата Зебив заметил его и одной рукой поднял автомат, пытаясь прицелиться поверх капота подпрыгивавшего «лендровера», но Сэлли-Энн бросилась на него, обеими руками схватившись за автомат. Тунгата не мог снять вторую руку с буквально вырывавшегося из нее руля. Они уже проехали заграждение, Крейг начинал понимать, что не сможет их догнать, но упрямо бежал за ревущей машиной.

Сэлли-Энн боролась с Тунгатой, пока чернокожий великан не освободил одну руку и не ударил ее ребром ладони за ухом. Обмякнув, она упала лицом на приборную доску, а Тунгата резко вывернул руль. Машина свернула, давая Крейгу преимущество в несколько драгоценных ярдов, потом, казалось, зависла на высокой насыпи, прежде чем рвануться вперед и с металлическим лязгом выскочить на дорогу.

Крейг, используя последние запасы сил и решительности, взлетел на насыпь буквально вслед за джипом.

Он увидел машину в десяти футах внизу, она, чудесным образом, стояла на колесах. Тунгата, потрясенный падением, с кровоточившими от удара об руль губами, пытался прийти в себя.

Крейг не стал медлить. Он спрыгнул с насыпи. «Лендровер» уже рванулся вперед, и Крейг упал на задний борт. Он услышал, как затрещали ребра от удара, как засвистел вытесненный из легких воздух в горле, в глазах на мгновение потемнело, но он вслепую успел схватиться за рацию.

Он почувствовал, как «лендровер» еще быстрее помчался вперед, услышал, как Сэлли-Энн стонет от боли и ужаса. Этот звук придал ему мужества. Он висел на заднем борту, ноги волочились по дороге. Армейский грузовик выехал из заграждения и, завывая двигателем, бросился в погоню. Впереди уже было видно пересечение с главной дорогой, а «лендровер» уже почти набрал максимальную скорость. Крейг подготовился к повороту, но его руки едва

не вырвало из плечевых суставов, когда Тунгата сделал левый поворот почти на двух колесах. Он ехал на север. Конечно, граница по Замбези проходила всего в ста милях. Дорога шла по огромной низменности, на которой, в связи с заражением мухой цеце и страшной жарой, не было поселений вплоть до самого пограничного поста у моста через Замбези в Чирунду. Учитывая то, что у Тунгаты была заложница, существовала слабая возможность, что ему удастся вырваться из страны. Если Крейг сдастся, Тунгата может сбежать или убить себя и Сэлли-Энн, пытаясь это сделать.

Дюйм за дюймом Крейг забирался в «лендровер». Голова обмякшей на сиденье Сэлли-Энн безвольно болталась при каждом толчке машины, рядом возвышалась широкоплечая фигура Тунгаты, его белая рубашка светилась в отраженном свете фар.

Крейг разжал одну руку и попытался схватиться за спинку сиденья, чтобы залезть в машину. Практически мгновенно «лендровер» резко вильнул, и он увидел в зеркале заднего вида блестящие глаза Тунгаты. Он наблюдал за Крейгом, ждал удобного момента, чтобы сбросить его с машины.

Цетробежная сила сбросила Крейга. Он держался только левой рукой и почувствовал, как рвутся мышцы и сухожилия под весом тела. Задыхаясь от боли в груди, он держался, хотя острый край борта врезался в его поврежденные ребра.

Тунгата вильнул еще раз, съехал на обочину, и Крейг увидел несущуюся ему навстречу насыпь. Тунгата пытался сорвать его с «лендровера», разорвать на куски между камнями и острым металлом. Крейг закричал от напряжения и попытался забросить ноги в машину. Раздался звон металла о камень, когда джип коснулся насыпи. Что-то с силой ударило его по ноге, он услышал, как разорвались ремни, и протез сорвало. Если бы это была нога из костей и плоти, Крейг получил бы смертельное ранение. Когда «лендровер» повернул к середине дороги, Крейг, используя момент, перекатился через заднее сиденье и сжал свободной рукой шею Тунгаты.

Это был удушающий захват, и он вложил в него всю силу. Он почувствовал гортань Тунгаты, позвонки, которые напряглись, как сухая ветка, прежде чем сломаться. Он хотел убить его, хотел оторвать ему голову, но не мог заставить себя приложить малейшее усилие, которого недоставало.

Тунгата снял обе руки с руля и, задыхаясь и издавая похожие на карканье звуки, попытался разжать руку Крей-га. Рулевое колесо завращалось, и «лендровер» слетел с дороги, прокатился по каменистому склону и несколько раз перевернулся.

Рука Крейга разжалась, и его выбросило из машины. Несколько раз перевернувшись, он упал на землю. В ушах гудело, тело казалось раздавленным и беспомощным, и прошло несколько секунд, прежде чем он смог подняться на колени.

«Лендровер» перевернулся. Фары еще горели и в тридцати шагах вниз по склону освещали Сэлли-Энн. Она выглядела спящей. Глаза были закрыты, губы казались слишком красными на бледном лице, из-под линии волос на лоб потекла тонкая струйка темной крови.

Он пополз к ней, но тут из темноты показалась еще одна фигура — высокая и широкоплечая. Тунгата был явно оглушен, он едва стоял на ногах и держался рукой за поврежденное горло. Увидев его, Крейг обезумел от ярости и горя.

Он бросился на Тунгату, и они сцепились. Они часто боролись — очень давно, когда еще были друзьями, — но Крейг уже забыл, какой бычьей силой обладал этот мужчина. Его мышцы были твердыми, упругими и черными, как резина покрышек грузовика, а Крейг на одной ноге с трудом удерживал равновесие. Даже в полубессознательном состоянии Тунгата легко оторвал его от земли.

Падая, Крейг не разжал рук, не смог этого сделать и Тунгата, несмотря на всю свою силу. Они упали вместе, и Крейг, используя инерцию падения и вес Тунгаты, нанес ему сильнейший удар твердой культей в низ живота.

Тунгата крякнул, и силы оставили его. Крейг вывернулся из-под него, поднялся на плечах и нанес еще один удар культей. Он прозвучал как удар топором по дереву и попал в грудь Тунгаты, чуть выше сердца.

Тунгата упал на спину и замер. Крейг подполз к нему и потянулся обеими руками к незащищенному горлу. Он почувствовал тугие мышцы по бокам жесткого хряща гортани и глубоко воткнул в горло большие пальцы, но когда жизнь стала угасать у него под руками, ярость куда-то исчезла, он не мог убить его. Он разжал пальцы и отполз, тяжело дыша и дрожа от пережитого ужаса.

Он оставил бесчувственное тело Тунгаты и подполз к Сэлли-Энн. Он поднял и прижал ее к груди, чувствуя ни с чем не сравнимое отчаяние от безжизненности ее тела. Ладонью он стер кровь со лба, пока она не попала в глаза.

На дороге с металлическим визгом тормозов остановился грузовик, по склону, рыча, как увидевшие убитого зверя собаки, побежали солдаты. Сэлли-Энн, словно просыпающийся ребенок, зашевелилась в его объятиях и что-то прошептала.

Она была жива, еще жива, и он прошептал ей:

— Родная. Родная моя, как я люблю тебя!