Летняя роза

ГЛАВА 1

Шэйн Лэнсер легким галопом ехал по равнине, поросшей кактусами. Усталость, скопившаяся в теле от недельной скачки, буквально вгрызалась в кости. В очередной раз, ерзая на скрипучем седле, он окинул взглядом просторы, раскинувшиеся перед ним на пути к дому. Мозолистой рукой провел по заросшему щетиной лицу. Не думалось ни о чем ином, кроме горячей ванны и мягкой постели.

Моргнув сухими, забитыми пылью глазами, Лэнсер подумал, что видит мираж. Но нет, впереди действительно виднелся фургон переселенцев. Отчетливо выделявшаяся на фоне пустынной равнины белая парусина тента бросалась в глаза, подобно белому флагу — сигналу о готовности сдаться.

Приближаясь с большой осторожностью, Шэйн спрашивал себя, не окажется ли невинный с виду фургон ловушкой. В голове всплыли воспоминания об опустошительных войнах с индейцами, между тем лошадь повела ушами, а ее широко раздувшиеся ноздри затрепетали. Определенно она что-то учуяла: либо животное, либо человека: Приближаясь с каждым шагом все ближе, Шэйн ожидал нападения. Но не прозвучало ни единого выстрела. Бесшумно он соскользнул с серой в яблоках лошади, успев при этом вынуть винтовку из-под седла и проверить пристегнутую к бедру кобуру.

Трудно сказать, кто удивился сильнее, когда из-за борта фургона выглянули три испуганных лица. Молодая девушка с волосами цвета воронова крыла пыталась укрыть своей спиной мальчишку-подростка, однако тот шагнул вперед, всем своим видом выражая готовность дать отпор. Рыжеволосая женщина расправила складки на ситцевой юбке, однако она заметно побледнела, отчего явственнее проступили веснушки на ее худощавом, с неправильными чертами лице.

Темноволосая шагнула в сторону, в свою очередь не желая прятаться за спиной мальчишки. Руки ее подрагивали, но, тем не менее, она храбро стояла перед Шэйном, крепко сжимая дрожащими пальцами небольшой короткоствольный крупнокалиберный пистолет. Взгляд рыжеволосой перебегал с нелепого оружия своей спутницы на длинноствольную винтовку Шэйна и обратно.

Шэйн подавил желание презрительно фыркнуть, видя, как хрупкая женщина продолжала бросать ему вызов с этим никчемным куском металла в руке. Он окинул ее взглядом с головы до ног, его властные глаза сузились, внимательно приглядываясь. «Интересно, что делает такая красотка посреди этой глуши?» — подумал он.

— Где ваши мужья? — спросил он.

Обе женщины, определенно, должны были быть замужем. На вид он бы дал темноволосой лет эдак чуть больше двадцати пяти, а рыжеволосая выглядела по меньшей мере на тридцать с небольшим. Не могли же они оказаться здесь в одиночку, имея защитником одного лишь мальчишку.

Миниатюрная юная женщина, казалось, сделалась выше ростом.

— А тебе что за дело?

— Хотел бы знать, кто, черт подери, может трусливо прятаться, чтобы напасть на меня исподтишка, — парировал он, приближаясь к ней. «А она ядовитая штучка», — подумал Шэйн. Глядя на нее сверху вниз, он мог с уверенностью сказать, что она была на верный фут ниже его — где-то пять с небольшим футов росту. Его мускулистое, хорошо развитое тело казалось массивным рядом с ее хрупкой фигуркой. Близость предоставила ему возможность созерцать то, от чего моментами пересыхало во рту. Вне всякого сомнения, она была красавицей.

Черноволосая чуть выставила вперед пистолет, ожидая, что он попятится назад. Но Шэйн подошел еще ближе.

— Если ваши намерения благородны, сэр, то мысль о западне вряд ли пришла бы вам в голову.

Шэйн отметил едва ощутимую дрожь в голосе женщины, звучавшем, разумеется, весьма взволнованно.

— Черта с два. Только дурак приедет сюда по доброй воле, не готовясь столкнуться с опасностью.

Он окинул взглядом пространство рядом с фургоном. Только их скарб и кое-какие припасы, разбросанные по земле. Поблизости никого не было видно. Но это еще отнюдь не означало, что кто-то не прятался рядом. Может быть, даже внутри этого неприглядного фургона.

— Хотите сказать, что вы здесь только втроем?

Старшая из двух женщин ответила:

— Боюсь, именно так.

— Милисент!

В голосе женщины, сжимавшей пистолет, прозвенело негодование. Шэйн заметил, как ее палец скользнул к собачке курка. Хотя он и был невысокого мнения относительно ее оружия, тем не менее вовсе не собирался проверять на себе его достоинства.

— В таком случае, скажи мне, Касси, что ты собираешься тут делать без посторонней помощи? Верю, этот джентльмен выручит нас.

Касси недоверчиво фыркнула, издав звук, малоприсущий благовоспитанным дамам. Ствол пистолета при этом задрался вверх.

— Если, разумеется, вы не намерены отстрелить верхушку вот этого кактуса, то вы целитесь явно не туда, — проговорил Шэйн.

Касси резко опустила пистолет, направив его на Шэйна. Под его неотрывным взглядом на ее щеках цвета слоновой кости, проступил румянец.

— Что, черт подери, вы здесь делаете? — спросил Шэйн, надеясь, что не сует голову в западню, самую искусную изо всех виденных им за последние годы. Шэйн приблизился к фургону и кончиком ствола винтовки осторожно отодвинул полог тента. Довольный, что внутри никто не прятался, он повернулся к женщинам.

— Несколько дней назад мы сошли с поезда и теперь направляемся на юго-запад, — после мгновенного колебания пояснила Милисент.

Шэйн с удивлением отметил, как Касси бросила предостерегающий взгляд на рыжеволосую Милисент. Очевидно, она принимала его за грубого бандита. Он был бы не прочь шутя попугать их, особенно эту, со сверкающими синими глазами и черными как ночь волосами. Однако Шэйн не собирался заходить настолько далеко, чтобы она, чего доброго, не всадила в него пулю.

— Итак, какие трудности, дамы?

Он кивнул в сторону темноволосого мальчугана, который со сдержанным любопытством не отрывал своих темно-голубых глаз от кобуры, висевшей на бедре Шэйна. При более внимательном рассмотрении мальчишке можно было дать лет двенадцать-тринадцать. Да, они являли собой чертовски странную троицу.

Милисент протиснулась мимо Касси и подвела Шэйна к задней части фургона.

— Кажется, сломалось колесо.

Касси не сводила пистолета с Шэйна, когда он шествовал рядом с Милисент, продолжавшей пояснять:

— Меня зовут Милисент Гроден. Это моя подруга Кассандра и ее брат, Эндрю Дэл…

Шэйн прервал ее:

— Знаете, может быть, я и взялся бы починить колесо, но не под дулом направленного в спину пистолета.

Он резко повернулся и ловко выхватил оружие из рук изумленной женщины, прежде чем та успела среагировать. При этом задержал руку Касси в своих ладонях немного дольше, чем было необходимо. Похлопав ладонью по небольшому пистолетику, он заметил:

— Никчемная, глупая игрушка. — И взглянув в испуганное лицо Касси, продолжил: — Однако она может случайно выстрелить и ранить кого-нибудь. А судя по тому, как вы ее держали, этим кем-то, скорее всего, оказался бы я.

Касси судорожно выдернула руку из его ладоней, свирепо сверкнув глазами, в то время как он непринужденно улыбнулся. Шэйн перегнулся внутрь фургона и убрал подальше пистолет, отметив ее смущение от того, что ее так ловко провели. Молча Касси смотрела, как он вернулся к колесу.

Сдвинув шляпу на лоб, Шэйн присел на корточки и принялся разглядывать поломку.

— Сломалось не только колесо. Ось тоже лопнула.

Он обернулся. Касси разочарованно поинтересовалась:

— Вы сможете починить, не так ли?

Похоже, не слишком рассчитывает на его помощь. Он отвязал свою лошадь и потрепал каштановую гриву.

— Нет, мэм. Обычно я не вожу в седельных сумках запасную ось для фургона.

Казалось, она опять готова была взорваться.

— Но я могу прислать за вами фургон и доставить вас и ваши вещи в город. Отсюда до него всего два часа езды, — добавил он.

Она, видимо, с трудом подыскивала ответ, и он подумал, неужели ей так трудно просто поблагодарить. Может быть, оттого, что он не потрудился завоевать ее доверия. Может быть, он слишком много времени провел в седле, и поэтому его нынешние манеры оставляли желать лучшего. Черт подери, ведь он даже не представился.

— Куда вы направляетесь? — спросил Шэйн, заметив, что фургон был набит до самого верха, прежде чем они разгрузили его.

— На ранчо моего дяди, — наконец ответила Касси.

Он озадаченно уставился на нее. Все владельцы окрестных ранчо были ему хорошо известны. Если бы кто-либо из них ожидал приезда гостей с востока страны, то такую новость уже давно знали бы все в округе.

— Кто же ваш дядюшка?

— Люк Дэлтон.

Уголки его губ, которые поползли было вверх в улыбке, резко напряглись.

— Дэлтон?.. — повторил он чуть слышно.

— Да, — ответила Касси. — Вы, вероятно, знали его. Он умер не так давно. Он жил…

— Я знаю, где он жил. Вы приехали продать его землю?

— Что вы, нет. Мы намерены сами заняться хозяйством, — неуверенно ответила Касси. — Мистер?..

— Лэнсер. Шэйн Лэнсер.

Касси невольно раскрыла рот, словно ее хватил удар.

По крайней мере, она среагировала на его имя. Итак, перед ним племянница Дэлтона, та самая, которая ответила отказом на его письмо, посоветовав к тому же катиться к дьяволу со своим предложением. У Шэйна внезапно возникло необоримое желание послать ее туда же. Неужели ему никогда не избавиться от этих проклятых Дэлтонов?

Шэйн отстегнул от вьюка флягу с водой и бросил ее мальчугану.

— Пришлю свой фургон. Надеюсь, до его приезда с вами все будет в порядке.

Он должен уехать. Уехать прежде, чем взорвется. Вскочив на лошадь, Шэйн ударил ее по бокам и галопом помчался прочь по прерии.

Шэйн пытался понять, что же такое могло найти на эту женщину из семейства Дэлтонов, что заставило ее отвергнуть его предложение выкупить землю. Чего ради отправилась она за тысячи миль в обществе всего лишь подруги и мальчика-подростка?

Шэйн почувствовал, как в горле нарастает ком. Что же есть такого во всех этих Дэлтонах, что заставляет их отвергать естественный порядок вещей? Эту землю обжили и укротили Лэнсеры. Но разве это обстоятельство помешало Дэлтонам считать себя частицей этих мест? Черт подери, нет. Они напоминали ему собаку, грызущую кость месячной давности и тем не менее надеющуюся отыскать на ней кусок мяса.

Шэйн никак не мог поверить, что она родственница Люка Дэлтона. Однако жизнь, прожитую в постоянной ненависти, нельзя забыть. Или простить. Обещание, данное им у постели умирающего отца, всплыло в голове Шэйна со всей отчетливостью. Ради отца он вернет семье землю Дэлтона, на что бы ему ни пришлось пойти ради этого. Большую часть своей сознательной тридцатичетырехлетней жизни он являлся главой семьи, вполне достаточный срок, чтобы не потерять голову из-за какой-то смазливой девчонки и не свернуть с пути отстаивания интересов имения Лэйзи X.

Выпрямившись в седле, Шэйн ехал по предгорью, начинавшему медленно подниматься вверх по направлению к его собственным владениям. Он сделает так, что впредь ни один Дэлтон не осквернит своим присутствием его земли, и уж тем более не станет потакать капризам какой-то женщины, даже если ее глаза сияют, подобно драгоценным камням.

Касси вторично пнула ногой сломанное колесо фургона.

— Проклятие, — негромко выругалась она.

Когда все усилия привели лишь к тому, что в воздух поднялось облако удушливой пыли, ей захотелось употребить более смачное ругательство. Глядя на озабоченное лицо Милисент, Касси ждала, что та осудит ее за сквернословие.

— Где же взять крепкое морское ругательство, когда оно так необходимо?

Касси криво усмехнулась. Затем пристально посмотрела на лениво оседающую пыль, поднятую лошадью Шэйна, и полуулыбка медленно превратилась в полугримасу.

— Ну почему из всех мужчин в Техасе, кто мог бы прискакать на помощь, нашим спасителем стал именно Шэйн Лэнсер?

— Не знаю, но к тому времени, когда он соизволит вытащить нас из этого пекла, нас прожарит так, что хоть сажай на иголки кактуса, как на вертел.

— Меня удивляет, что он не предложил нам фургон в обмен на наше согласие на сделку, — пробормотала Касси.

— Тебе следует больше доверять мужчинам, — посоветовала Милисент, и далеко не в первый раз за десять лет их дружбы.

— Думаешь, он вернется?

Касси ощутила во рту пыль, обжигавшую губы и мешавшую дышать. В голову прокралась жуткая мысль. Вдруг он решил оставить их здесь умирать? Тогда он заберет себе ее землю без всякой борьбы.

— По-моему, он не слишком обрадовался нашему появлению, но и не похож на человека, способного бросить нас тут.

Милисент промокнула вспотевшую шею мятым носовым платком.

— Видишь ли, Касси, в школе мисс Харрингтон для юных дам нас не учили, как поступать в подобных ситуациях.

Касси угрюмо улыбнулась, бросив взволнованный взгляд на младшего брата Эндрю, привалившегося к задней части фургона. Его темноволосая голова запрокинулась назад, веки были плотно закрыты, а зловещие потоки жара окатывали со всех сторон. Бледная кожа, почти такая же нежная, как и у нее, несла на себе следы борьбы со стихиями.

Касси не питала иллюзии, будто кто-то из них в этой испепеляющей жаре смог бы уйти достаточно далеко, от этого места. С их скудным запасом драгоценной воды шансы спастись были весьма незначительны. Если этот Лэнсер хоть как-то причастен к смерти ее дяди, то она не сомневалась, что он не упустит такой случай и бросит их здесь умирать. Да он и выглядел-то как негодяй, каким, собственно, она его себе и представляла.

— Он сказал, что мы довольно близко от города. Может быть, попробовать пойти пешком? Если, конечно, он не обманул и насчет этого.

Милисент с упреком посмотрела на Касси.

Медленно проходил час за часом. Милисент и Касси следили за положением солнца, стараясь определить, сколько прошло времени.

— Хочу есть, — объявил Эндрю.

— Есть немного вяленого мяса и сухари…

Эндрю взял мясо, впился в него зубами и оторвал кусок.

— Никогда в жизни больше не возьму это в рот. Когда доберемся до города, купим стейк. Яблочный пирог. И молоко.

Последние слова он произнес со страстным желанием.

— Долго нам еще мучиться, сестра? — обратился он к Касси.

Она бросила на Милисент вопросительный взгляд. Что, если Лэнсер оставил их? Взволнованный голос Эндрю прервал ее тревожные мысли.

— Смотри, Касси! — громко воскликнул Эндрю, указывая вдаль.

Внимательно присмотревшись, они разглядели облако пыли, клубившейся посреди кустов, покрывавших пологие склоны холмов. Не решаясь надеяться на близкое спасение, женщины молча, а Эндрю возбужденно болтая, смотрели, как облако пыли медленно двигалось к ним и как из него показался фургон. Он приближался, пока наконец не подъехал вплотную.

Седовласый человек, морщинистое лицо которого почти полностью скрывали кустистые бакенбарды, подкатил в облаке пыли. Он выдавил из себя «ва-а-а» таким пересохшим голосом, который, казалось, противился тому, чтобы им вообще пользовались. Рядом с ним сидел гораздо более молодой человек и разглядывал их с нескрываемым любопытством.

— Добрый день, сэр. Вас, должно быть, прислал мистер Лэнсер, — начала Касси неуверенно.

— Да, мэм.

Пожилой выдавил это из себя, спускаясь на землю и оглядывая поврежденный фургон. Он нагнулся рассмотреть получше ось.

— Боюсь, она сломалась, — не слишком уверенно предположила Касси.

— Да, мэм, — также немногословно подтвердил возница.

— Понимаете, я… — Касси не знала, как вести себя с этим неразговорчивым мужчиной.

— Лучше перекладывайте свои вещи в наш фургон, — наконец разрешил он, ткнув большим пальцем руки через плечо.

— Да, сэр, спасибо. Меня зовут Кассандра Дэлтон.

Его широкополая шляпа почтительно склонилась в ее направлении.

— А это Милисент Гроден и мой младший брат Эндрю.

— Меня все зовут Куки, — представился он, обращаясь сразу ко всем троим, — надо полагать потому, что я на всех стряпаю. А вот он — Мэтт, мой подручный.

Мэтт, робея, коснулся пальцами шляпы в знак приветствия. Словно решив, что он и так сказал гораздо больше, чем надо, Куки повернулся к своему фургону и открыл ящик.

Мэтт спрыгнул на землю и, пока троица путников жадно поглощала застоявшуюся воду, сильно нагревшуюся в ящике за время пути, принялся разглядывать лопнувшую ось.

— Давай грузить, — приказал Куки помощнику, подхватывая тяжелый чемодан.

Раздумывая над тем, как далеко им пришлось забраться, чтобы оказаться в столь плачевном положении, Касси с волнением глядела на напоминавшие об их прошлой жизни вещи, разбросанные по пыльной земле, словно вчерашний мусор. Чемоданы и бочонки валялись посреди пустынной прерии, точно вырванный с корнем кустарник. Обожаемые матерью клавикорды теперь стояли прислоненные к валуну, красное дерево, украшенное ручной резьбой, покрывали пыль и царапины, одна ножка надломилась и упиралась в землю, не уступавшую по твердости граниту.

Довольно быстро все вещи погрузили в фургон, лошадей привязали позади повозки. Фургон тронулся в путь, утопая в колее и поднимая за собой тучи пыли. Фургон двигался вперед-вверх, постепенно поднимаясь выше и выше в гору. С трудом верилось, что они проезжали по той же самой территории: только что осталась позади мрачная равнина, поросшая мелким кустарником и кактусами, и вот они уже въехали в чащу можжевельника и елок, поднимавшихся вверх по склонам и исчезавших высоко в горах.

Ветер ворошил черные волосы Касси, шелестел в траве, царапал листьями о прочную, как камень, землю, сквозь которую растущий в прерии клевер, сражаясь со стихиями, протискивал свои золотистые и пурпурные головки, устремляясь к бездонному небу.

Когда после долгой тряской дороги Куки подкатил к ранчо Дэлтона, все вздохнули с облегчением. Дом с белыми стенами и обитый красными досками сарай высились у подножия холма. Все выглядело почти в точности так, как Касси не раз представляла себе в мечтах.

Она вспомнила бесчисленные ночи, когда, лежа без сна, мучительно решала, принимать или не принимать дядюшкино наследство. Из ночи в ночь приводила она сама себе доводы, по которым не следовало оставлять место преподавателя в школе и бросаться в неизвестность в погоню за дикой мечтой. Каждую ночь сквозь тонкие, словно бумага, стены слышала она то ссоры соседей, то шум и крики уличных драк, и все это в конце концов убедило Касси в необходимости оставить трущобы.

После смерти отца ей вместе с Эндрю пришлось переехать в отвратительную дешевую квартирку в одном из мрачных кварталов Бостона. Это все, что она могла позволить себе, после того как адвокат скрылся с причитавшимися им по наследству деньгами, однако Касси все время мечтала о такой жизни, где под домом понималось нечто большее, нежели убогая однокомнатная квартирка. О жизни, где не царствовало бы зло. Ей хотелось дать Эндрю гораздо больше, чем позволял нищенский заработок, и потому наследство, полученное от дяди Люка, показалось божественным даром.

Теперь путь назад был отрезан, нет работы, куда можно было бы вернуться. Она бежала от удушающей жизни, которую им пришлось влачить после смерти отца, и ничто на свете не заставит ее отказаться от шанса начать жить заново.

Медленно Касси спустилась с фургона на землю, внимательно разглядывая первый настоящий дом, какого у них не было на протяжении многих лет. Она остановилась на парадном крыльце, провела рукой по перилам, до блеска отполированным за многие годы. Нерешительно повернула ручку двери, чувствуя себя непрошенной гостьей, шагнула внутрь аккуратно прибранной комнаты.

Массивный камин и пыльная громоздкая мебель производили давящее впечатление. Солнечный свет лился сквозь окна, лишенные штор, растекался по черной печи, на которой готовили еду, падал на потертый обеденный стол. Стук грубых дорожных башмаков Касси по деревянному полу отдавался громким эхом, когда она прошла к дубовому буфету, прикоснулась к увлажнителю и аккуратно подведенной к нему трубе. Совершенно внезапно на нее накатила волна сострадания к дядюшке, когда пред нею предстали эти обыденные свидетельства его одинокого существования.

Касси оглядела залитую солнечными лучами комнату и ощутила гулкие удары сердца, подсказывавшие, что теперь она по-настоящему дома. Вспомнив, что снаружи остался неразгруженный фургон, она быстро направилась к выходу, задержавшись лишь на мгновение, чтобы еще раз испытать почти физическое удовольствие от того, что решилась приехать в эти места.

— Куки, где же вся домашняя живность? — спросила Касси, направляясь к фургону.

Ни одна курица не бегала по курятнику, загоны стояли пустыми, если не считать лошадей, на которых приехали Дэлтоны. Лишь несколько уток, переваливаясь с боку на бок, проковыляли мимо. Они с любопытством посматривали на Касси, направляясь к желобу с водой.

— Готов спорить, у Баски, — ответил он, отдуваясь и не прекращая катить бочку в дальний конец фургона.

— Баски?

— Да.

На этот раз односложного ответа явно не хватало.

— Что еще за Баски?

— Скотовод по имени Мануэло. Он был другом вашего дяди, — пояснил Куки.

— Но с какой стати он забрал моих овец? — продолжала настаивать Касси.

Откровенное презрение высветилось в бесцветных глазах Куки.

— Потому что эти твари настолько тупы, что не могут пастись самостоятельно.

Касси пыталась переварить полученную информацию, стараясь понять, что за личность этот Баски и где он живет. Решив все же высказать свои сомнения, она спросила:

— Где мне его найти?

Куки показал взглядом на покрытые зеленовато-коричневой растительностью низкие холмы, высившиеся на севере.

— Там.

— О! — невольно вырвалось у Касси, когда она представила себе, как будет искать одинокого пастуха среди этих огромных просторов. «Здесь нет вывесок и уличных указателей», — с сожалением подумала она, вспоминая, с какой легкостью ей удавалось ориентироваться в кривых улочках Бостона.

— Как я его узнаю? — поинтересовалась Касси.

— Он разряжен похлеще девки в салуне в субботний вечер… Прошу простить, мэм. Позабыл, что говорю с дамой.

Касси кивнула, показывая, что его набор выражений ничуть не оскорбил ее.

— Что вы имеете в виду под этим «разряжен»?

— Вместо обычного ремня наматывает себе на талию пурпурные и красные пояса, носит черную шляпу с серебряными галунами, такую здоровую, что в ней можно принимать душ. И штаны… — Куки закатил глаза.

— Такие широченные, что в них впору запихнуть еще пару его приятелей.

— Этот Мануэло был хорошим другом моего дядюшки?

— Да. Лучшим, я бы сказал.

— И у него мои овцы?

— Да. Возможно, большую часть из них он у вас выкупит, — ответил Куки, примеряясь к кожаному чемодану, в котором лежали старательно подобранные книги по овцеводству.

— Но с какой стати мне продавать ему свое стадо? Без овец нам не сохранить ранчо!

Куки стоял неподвижно и смотрел ей прямо в глаза.

— Вы избавите себя от многих неприятностей, если продадите стадо и землю.

— Скажите, почему этот мистер Лэнсер так жаждет завладеть моей землей?

Куки решил оставить этот вопрос без ответа. Если ей повезет, она получит свои денежки и уедет отсюда до того, как узнает правду. Он пробормотал что-то невнятное.

Касси вся напряглась, не скрывая своей решимости.

— Ценю ваш совет, сэр, но мы остаемся. Теперь это наш дом.

Произнося эти слова, она повернулась к дому с белыми стенами, уютно угнездившемуся на склоне холма. Ее лицо красноречиво свидетельствовало о решимости.

Куки что-то пробурчал и наклонился, чтобы достать еще один набитый до отказа чемодан.

Касси, вглядевшись в его скрытое тенью лицо, предприняла последнюю попытку.

— Благодарю вас за помощь. Не знаю, что бы мы без вас делали.

— Да, мэм, Мы не помогаем Дэл… овцеводам, — спешно поправился он, — но и не по-нашему оставлять в прерии женщин и детей на произвол судьбы.

Рывком он приподнял тяжелый чемодан и спустил его на землю через задний борт фургона.

Выпрямившись, Куки увидел перед собой Касси, стоящую с вытянутой для пожатия рукой.

— Тем не менее, мы вам очень признательны и, надеюсь, сможем отблагодарить за вашу доброту.

Растущее уважение отразилось в его выцветших глазах, когда он ответил на ее рукопожатие своей обветренной лапой.

— Может, и так, мэм. Выгружу-ка я лучше остальные ваши чемоданы, — ответил он, показывая на фургон.

Касси медленно повернулась в сторону огромного сарая. Куки наблюдал за ней, раздумывая над тем, какая она все же одинокая, несмотря на всю свою отвагу.

— Завтра или послезавтра я пришлю Мэтта.

Повернувшись к Куки, Касси внимательно посмотрела на него. Под ее пристальным взглядом он зарделся едва заметным румянцем.

— Вам тут, женщинам и мальчишке, возможно, понадобится мужская помощь.

«Лучше бы ему позаботиться, как бы Шэйн не узнал, что он пообещал помочь Дэлтонам. И какой черт его дернул ляпнуть такую глупость?»

Губы Касси расплылись в широкой улыбке. Засуетившись, Куки повернулся к фургону и занялся остатками груза. «Непременно, он или перегрелся на знойном техасском солнце, или же просто давно не встречал такую прелестную, веселую девчушку».

Догадавшись, что дальнейшие излияния благодарности лишь сконфузят Куки, Касси направилась к стоявшему поодаль фургону дядюшки Люка. Она с удовлетворением оглядела этот добротный надежный фургон, подумав о плачевном состоянии своего собственного, и прошла в сарай. Мощные балки удерживали огромные стропила, внутри лежали охапки сладко пахнущего сена. Касси вдохнула терпкий запах лошадей, стоявших в закрытых стойлах, и вспомнила свои мечты о бескрайней, насколько хватает глаз, земле, о собственном доме, так часто посещавшие ее во время мытарств в убогих, отвратительных комнатушках, сдаваемых внаем, где им приходилось ютиться после смерти отца.

Расправив плечи, Касси утвердилась в своем решении. Перед ней, вот здесь, была ее мечта, и никакому жулику-землевладельцу ее не запугать. Она двинулась обратно к двойным дверям сарая, обратив внимание на керосиновую лампу, висевшую на деревянном крюке, узду, брошенную на скамье, словно поджидавшую всадника, которому никогда не суждено вернуться. Знаю, ты не вернешься назад, дядюшка Люк. Но теперь здесь я. И борьба только начинается.