Летняя роза

ГЛАВА 24

Войдя в празднично украшенный городской амбар, Касси услышала волнующие звуки скрипки, уловила легкий аромат свежего сена, сидра из спелых яблок, свежеиспеченных булочек с корицей и печенья с патокой. «Как совершенно по-иному чувствуешь себя на танцах в этот раз», — подумала она.

Тогда, в тот первый раз на танцах, каждой клеточкой своего тела она ощущала ненависть, обращенную на нее, человека со стороны. Но теперь, в сопровождении Шэйна, она разделяла уверенность, исходившую от него столь же естественно, как дыхание. Быстрым взглядом удостоверившись, что Джекоба Робертсона не видно, Касси с облегчением вздохнула.

Оглядевшись по сторонам, в свете керосиновых ламп Касси увидела тех же матрон из местного общества и их великовозрастных дочерей. К счастью, сегодняшние танцы устраивались в честь помолвки Эффи Лоу Ньютон. Касси испытала огромное облегчение от того, что вечер не остановился при ее появлении. То ли от того, что она шла под руку с Шэйном, то ли из-за всеобщего желания не омрачать торжество Эффи Лоу, но веселье продолжалось, не прерываясь.

Касси посмотрела на улыбающегося Шэйна. Не слишком явно, но уверенно он заявлял о своих правах на нее уже тем, что твердо сжимал ее руку в своей. Возможно, он все еще не подозревал, что она давно разгадала истинные мотивы его поведения, вынуждавшие его обращаться с ней как с самой неотразимой женщиной на всем Западе. Но даже если он и ухаживал за ней исключительно ради ее земли, она не могла отделаться от чувства удовлетворения, наполнявшего ее при мысли, что ее сопровождает самый завидный и самый популярный жених, благосклонности которого домогались все невесты в городе.

Вскинув вверх подбородок, она заметила веселые искорки, сверкавшие в его глазах, и более не могла сдерживать своей счастливой улыбки. Дьявольски трудно постоянно помнить, что он именно тот, за кем нужно следить в первую очередь, особенно сейчас, когда он выступал в роли буфера между нею и враждебно настроенными горожанами.

Шэйн склонил к ней голову.

— Готовься к битве, — прошептал он, скрывая суть слов за смехом.

Пораженная Касси перевела взгляд и увидела ополчение женщин, сомкнутым строем надвигавшихся на них. Остановившись на небольшом расстоянии, Касси приветствовала женщин улыбкой.

Словно по команде, единым движением строй кивнул головами. Лишь на нескольких, очень немногих, шляпках перья не колыхнулись. Их владелицы проигнорировали приветствие Касси и все свое внимание устремили на Шэйна.

— Алан Тинсдейл заболел, — с важным видом объявила миссис Хэмфрис.

Касси вопросительно посмотрела на Шэйна.

— Он обычно исполняет функции церемониймейстера, объявляющего записные танцы, — пояснил Шэйн.

— Ты просто обязан заменить его, — подхватила Эдна Симмонс.

Шэйн недоуменно поднял брови.

— Я польщен вашим доверием, милые дамы. Но почему именно я?

Миссис Хэмфрис пояснила:

— Потому что все остальные молодые люди участвуют в помолвке Эффи Лоу и Чарльза и должны отмечать торжество, а не объявлять танцы.

Эта преднамеренная уловка не ускользнула от Касси. Итак, они нашли все же способ напомнить ей, что она по-прежнему нежеланная гостья, и таким образом разлучить ее с Шэйном. Не желая показывать, что она расстроена, Касси гордо вскинула голову и молча стояла рядом с Шэйном.

— Думаю, вы правы, милые дамы. Сегодня торжество по случаю помолвки, можно сказать, особенный, романтический вечер, не так ли? — Дамы дружно закивали шляпками, отделанными у кого перьями, у кого цветами, злорадно поглядывая на Касси. — Поэтому предлагаю отказаться от традиционных записных танцев и дать ребятам возможность играть сегодня только вальсы. Так будет гораздо романтичнее, надеюсь, вы согласны?

Касси пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться от удовольствия и облегчения, видя, как вся группа, лишившись дара речи, безмолвно смотрела вслед Касси, когда Шэйн вел ее на танцевальную площадку. Тяжкий миг отчаяния, когда ей показалось, что он способен играючи покинуть ее, растаял без следа.

Мысленно она одернула себя. В прошлом, в ее одинокой жизни, было немало танцев, куда она приходила одна, без спутника, так что ей не привыкать заботиться о себе. Но она не могла отрицать восхитительного ощущения быть обласканной и защищаемой вниманием Шэйна. «Тебе бы следовало остановиться, — предостерегла себя Касси. — Привыкнешь к его вниманию… и что станешь делать, когда ему надоест вся эта игра?»

Наслаждаясь прикосновением руки, крепко обхватившей ее талию и увлекшей на середину зала, Касси предпочла оставить без внимания предупреждения внутреннего голоса.

Чарующие мелодии вальса буквально пронизывали все ее существо, и Касси непринужденно вальсировала, следуя за лидировавшим Шэйном. Неодобрительные взгляды, поспешно скрываемая враждебность — все потеряло для нее значение, все отошло на дальний план, она безвозвратно утонула в призывном взгляде Шэйна. Касси не хотела ничего замечать, ее нисколько не взволновало бы, даже если б они танцевали в окружении воющих волков и яростно ревущих гризли. Она отрешилась от реальности, ускользнула в мир грез, сотворенный руками Шэйна.

Погружаясь в его зеленые с золотыми крапинками глаза, Касси хотела, чтобы он, пусть на миг, тоже мог позабыть об остальном мире, вырваться из него хотя бы на время, пока они вальсировали по выструганному полу, пока лавировали между другими парами, выискивая самые темные уголки на площадке.

Шэйн проклинал себя за то, что синие глаза Касси так околдовали его. Эти глаза затягивали его в омут, выводили из равновесия, превращали в безвольную щепку, плывущую по бурным волнам. В этот миг он совершенно забыл, что она Дэлтон.

Шэйн резко тряхнул головой, словно прочищая ее и отрезвляясь. Слишком много поставлено на карту, чтобы позволить Касси заворожить его. Прошлые клятвы взывали к нему. «Я не забыл, Па…» Клятва, данная у смертного одра отца, для него важнее того, ради чего он живет сейчас.

И тем не менее его рука удерживала ее невероятно тонкую талию, он привлек ее еще ближе. Склонил голову, глубоко вдохнул дразняще-свежий запах лаванды, источаемый ее черными как смоль локонами, рассыпавшимися по плечам. У него возникло сумасшедшее делание сорвать ленточку, удерживавшую ее волосы, и зарыться лицом во влекущую чащу.

Пока он боролся с этим желанием, скрипки смолкли, и ганец закончился, Танцоры разошлись неохотно, словно теряя нить жизни, Шэйн нехотя выпустил Касси из объятий, и они отступили друг от друга. Ее пылавшее лицо казалось зеркалом его собственных чувств, поэтому Шэйн тактично отвел ее к столу с напитками. Наполнив стакан сидром, Шэйн передал его Касси. Она взяла его дрожащими руками. Шэйн принялся пить из своего стакана и с удивлением обнаружил, что стакан пуст, с недоумением он пытался понять, куда же девалось его содержимое.

«Неужели я — неуклюжий школьник, потерявший голову после одного танца с женщиной», — упрекнул себя Шэйн. Но перед ним стояла не просто женщина. Перед ним была Касси. Касси с колдовскими глазами. Невероятно храбрая. С открытым сердцем. Он ощутил, как одна часть его собственного сердца оттаяла и впустила ее внутрь, тогда как другая терзалась от уколов самолюбия.

Шэйн всю свою жизнь был самостоятельным мужчиной. Он никогда не стремился надеть на себя оковы, в которых другие мужчины, казалось, испытывали необходимость. Наоборот, он открыто смеялся над теми, кого, как он считал, водили вокруг передника и кого привязывали к юбке. А здесь, сейчас, на многолюдных танцах, он взирал по-телячьи преданными глазами, и на кого — на женщину из рода Дэлтонов, не больше не меньше. Не пришла ли пора приударить за другими красотками, оставленными им без внимания с тех пор, как Касси приехала в город?

Может быть, наступило время убедиться, что она не подчинила себе его жизнь? Она продолжает отыгрываться на нем, и теперь пора повернуть процесс в другую сторону. «Я волочусь за нею лишь из-за земли», — в который раз со злостью напомнил он себе. Мысль о том, что забота о Касси могла ослабить его волю, пугала Шэйна, но он отказывался признаться в этом — ведь мужчины из рода Лэнсеров не ведают страха.

Шэйн удивился, когда к нему подошла Герминия и одарила улыбкой во весь рот.

— Здравствуй, Шэйн, — проворковала она своим низким голосом.

— Здравствуй, Герминия, — ответил он, отплатив ей еще более неотразимой улыбкой. Почему бы не начать с Герминии. Она откровенно охотится за ним уже не один год. Самое время дать Касси понять, что он сам себе хозяин. В конце концов, он действительно что-то быстро позабыл об этом.

— Не окажете ли мне честь этим танцем, Герминия? — спросил Шэйн, тогда как его улыбка предлагала нечто большее, чем просто танец.

Герминия покраснела и, добавив еще одну порцию сахара в свой елейный голос, проворковала:

— Ну, разумеется, Шэйн.

— Надеюсь, ты простишь нас, Касси, не так ли?

Не дожидаясь ответа, Шэйн увлек Герминию на площадку для танцев. Подав руку Шэйну, Герминия одарила Касси презрительно-торжествующим взглядом.

Касси старалась улыбаться и казаться приятно удивленной, когда Шэйн следующие три танца подряд станцевал в объятиях трех других юных дам. На четвертом напряжение от вынужденной улыбки стало невыносимым. Дважды она танцевала с Карлом Фредериксом, но не хотела поощрять его ухаживаний и отказалась принять приглашения на следующие танцы.

Касси старалась понять, что случилось, почему все пошло не так. Неужели ей померещился огонь желания, мелькнувший в глазах Шэйна во время их танца? Может, он задумал все это заранее. Может быть, он устал от своего фарса, от игры в ухаживание и решил, что публичное унижение сработает лучше. Чувствуя, как перехватило горло, Касси пыталась успокоить сумбурные мысли. Однако это оказалось непростой задачей, особенно когда стоишь у стены, чувствуя себя всеми покинутой.

Вернувшись к столу с пуншем, она столкнулась бок о бок с Майклом.

— Привет, прекрасная леди, — нежно приветствовал ее он. По симпатии, с какой светились его глаза, Касси поняла, он видел, как ее покинули.

Стараясь говорить спокойно, не желая, чтобы голос предательски дрожал от чувств, отрицать которые не было возможности, Касси ответила:

— Добрый вечер, Майкл. Как отдыхается, приятный вечер?

Она попыталась укрыться за своей самой обаятельной улыбкой, но заметила, что провести его не удалось.

— До этого момента не очень. Но если мой брат такой дурак, в чем я начинаю убеждаться, то для меня вечер грозит существенно улучшиться.

Касси неопределенно улыбнулась, глядя на него.

— Вот это характер! А теперь потанцуем? — предложил Майкл и, не дожидаясь ответа, вывел ее на танцевальную площадку. Касси почувствовала себя неловко, оказавшись так близко от него. Она попыталась протестовать, но он прервал ее:

— Мы же хотим, чтобы все выглядело отлично, не так ли?

Она пробормотала что-то нечленораздельное ему в плечо, но он уже закружил ее по площадке. Касси чувствовала, как сотни недружелюбных глаз нацелились ей в спину. Внезапно ей захотелось оказаться в безопасной тишине своего дома, вдали от пристальных взглядов этих людей, так люто ненавидевших ее, вдали от невероятной, незаслуженной обиды, причиненной бегством Шэйна.

Под звуки стремительной мелодии Майкл кружил ее по залу. Как только музыка стихла, он отступил на шаг и наклонился к ней. Случайному зрителю могло показаться, что Майкл шепнул ей на ухо комплимент.

На самом деле, когда его губы скользнули к уху Касси, он произнес:

— Держись, не позволяй им видеть, как ты чувствуешь себя на самом деле.

Отстранившись назад, он небрежно взял ее под руку и отвел на край танцевального круга.

Глядя в волевое, юное лицо, так похожее на лицо Шэйна, Касси с искренней признательностью проговорила:

— Спасибо, Майкл.

— Благодарить тут не за что.

— Нет, что ты, есть. Ты спас мое самолюбие.

— Мой брат дурак, — откровенно выпалил Майкл. — И, может быть, как раз сейчас он начинает понимать, какой он дурак.

Касси проследила за взглядом Майкла и увидела рассерженное лицо Шэйна. Она почувствовала мгновенное облегчение, рожденное ощущением собственной власти. Значит, в конце концов, она не так уж и безразлична ему.

— Давай заставим его поплясать за его же деньги, а? — прошептал Майкл ей на ухо. Не давая ей времени ответить, он вывел Касси на площадку. Майкл намеренно двинулся в сторону Шэйна, стараясь приблизиться к нему как можно ближе. Единственной реакцией Шэйна было гневное выражение лица, да побелевшие от напряжения пальцы, стиснувшие стакан с риском раздавить его в порошок.

Отказываясь отпустить ее, Майкл станцевал еще три танца подряд, чем привел Шэйна в неописуемую ярость. Отбросив всякие попытки сделать вид, будто он приятно развлекается с другими женщинами, Шэйн какое-то время сдерживал свой гнев, пока тот, наконец, не вырвался наружу. Касси посмотрела в его сторону и непроизвольно еще крепче схватилась за Майкла. Когда они оказались всего лишь в нескольких дюймах от Шэйна, она заметила, как сверкнул его взор.

Она начала было говорить, но слова застряли в горле при виде убийственного выражения лица Шэйна. Гнев его явно не соответствовал ситуации.

— Радуйся, что ты мой младший брат, не то я выдрал бы тебя, не сходя с этого места, — рявкнул он на Майкла, прежде чем схватил Касси за руку и поволок за собой из танцевального зала через огромные двери на ночной простор и на свежий воздух.

— Как ты смеешь… — возмущенно начала Касси, не в силах поверить, что Шэйн так разошелся только из-за того, что она танцевала с его братом. Он взял ее за подбородок, властно сломив всякое сопротивление. Его губы буквально впились в нее, словно ставя на ней клеймо, узаконивающее его исключительное право на обладание ею. Сознание Касси гнало мысль, что он обращается с ней так же бесцеремонно, как со своими коровами, но, наконец, разум постиг правду. Она высвободилась из его железных объятий.

— Удовлетворен? — спокойно спросила Касси, изо всех сил сдерживая охватившую ее ярость. — Жаль, что у тебя под рукой нет раскаленного докрасна железа. А то мог бы поставить на меня свое тавро и запереть с остальным твоим стадом.

Ярость Шэйна не уступала ее.

— Если только это средство в состоянии удержать тебя от того, чтобы броситься в первые же подвернувшиеся объятия…

Резкий звук звонкой пощечины взорвал тишину, и оба они словно лишились рассудка.

Его лицо потемнело от бешенства, но она встретила и выдержала его горящий взгляд. Нос к носу стояли они в наэлектризованной тишине. Касси начала пятиться назад, но руки Шэйна вцепились в ее руки. Она думала, что в ней вспыхнет жажда мести или гнев, но отнюдь не всеподавляющее чувство беспомощности и бессилия устоять перед его поцелуями.

На этот раз его рот безжалостно и властно требовал ее, однако вместо насилия, которого она с дрожью ожидала, он вновь удивил ее. Язык его осторожно проникал во все даже самые дальние уголки ее рта, отыскивая каждую чувственную точку, пробуждавшую новый всплеск желания. А тем временем губы его все крепче впивались в нее. Чувствуя, как груди затрепетали в ответ, как в паху возникло жжение, Касси попыталась сопротивляться, но внезапно ощутила странную слабость, нехватку воздуха и пресыщение.

Наконец, когда она подумала, что больше не в силах выдержать, он выпустил ее. Шатаясь на своих каблуках, словно тряпичная кукла, она глядела на него в оцепенении.

Глаза его потемнели от желания, сдерживаемого вновь обретенным самообладанием. Как может он выглядеть таким холодным?

— Нам лучше вернуться обратно, Касси, девочка. Иначе люди начнут болтать.

На подкашивающихся коленях, с кружащейся головой, Касси последовала за Шэйном, шедшим намеренно впереди. Что за игру он разыгрывал? Проведя кончиками пальцев по все еще подрагивающим губам, Касси и сама не знала, хотелось ли ей это узнать.