Летняя роза

ГЛАВА 29

Милисент беспорядочно разбрасывала зерно по двору. Куры с шумным кудахтаньем бросались склевывать их с отвердевшей от засухи земли. Ей было не до кур, все мысли занимал Ринго и их последняя встреча. Милисент вздрогнула, вспомнив ощущения, которые он разбудил в ней. Чем бы все кончилось, не позволь он возобладать рассудку и не остановись до того, как они ступили бы за грань, из-за которой нет возврата?

Лежа в постели без сна, она вспоминала блеск его глаз, невыразимые чувства, рождавшиеся в ней от томящего прикосновения его рук. Милисент не испытывала ни малейшего стыда, одну лишь испепеляющую потребность превратить в реальность свои сладостные мечты. Вспоминая сияющие глаза Ринго, она не сомневалась, что он переживал такую же мучительную медленную пытку. Он сказал, что слишком уважает ее, чтобы встречаться с ней тайком в полях. Чем больше Милисент размышляла над его словами, тем сильнее склонялась к мысли, что подобное уважение было, пожалуй, излишне преувеличенным.

Милисент отвела взгляд от суетливых кур, и на ее лбу появилась озабоченная складка. По двору, тяжело ступая и опустив голову, брела Касси. С того самого момента, как пришло письмо от адвоката, Касси была сама не своя. Милисент с трудом верила, что Касси рассчитывала без борьбы выиграть первый раунд схватки с соседями. Нет, наверное, стряслось еще что-то. Однако Касси упрямо отказывалась говорить на эту тему. Что бы там ее ни волновало, проблема лежала слишком глубоко внутри, чтобы ее вот так, запросто, можно было извлечь и решить.

Милисент отложила корм для кур в сторону, развязала фартук. Она решила во что бы то ни стало отвлечь подругу от мрачных мыслей.

Когда они подкатили к лавке, Касси обратила внимание на толпу, собравшуюся на улице. Дернув Милисент за рукав, привлекая ее внимание, она спросила:

— Как ты думаешь, в чем дело?

Милисент посмотрела на возбужденную толпу. Касси приподнялась на козлах, стараясь разглядеть происходившее поверх голов. Повернувшись к Милисент, она недоуменно проговорила:

— Похоже на обыкновенную семью.

Касси и Милисент спустились с фургона и подошли к деревянному тротуару. Не в силах сдержать любопытство, Касси обратилась к одной из ближайших дам, которая изо всех сил старалась получше разглядеть происходившее.

— Прошу прощения, не могли бы вы сказать, в чем, собственно говоря, дело?

— Поселенцы, — кратко бросила женщина, заглядывая через плечо крепкого мужчины, стоявшего перед нею.

— Что это означает? — настойчиво поинтересовалась Касси.

— Это фермеры, подавшие заявку на землю.

— А почему все вокруг так возмущены?

Женщина повернулась, обратив все свое внимание на Касси.

— Потому что они строят ограды!

Сказано это было таким тоном, будто Касси была полной невеждой, а сами ограды страшным проклятием.

— О, — только и проговорила Касси, автоматически проникаясь симпатией к несчастным, как один изгой к другому. — Вы хотите сказать, что весь этот шум только из-за оград?

Женщина презрительно окинула взглядом точеную фигурку Касси, облаченную в ситцевое платье.

— Да, именно это я и сказала. Что же еще может так вывести скотоводов из себя — разве что Дэлтоны!

Касси с горделивой улыбкой смотрела на поблескивающие под солнцем новые столбы для ограды. Солнечные блики, игравшие на витках проволоки, наполнили ее чувством глубокого удовлетворения. Она решила не обращать внимания на обидный укол совести, будто она действует, движимая желанием отомстить за то, что ее не признают и заставляют ощущать себя старой девой. «Нет, — в который раз убеждала она себя, — ограда для ее семьи — необходимое средство защиты».

Стараясь не замечать беспокойной совести, Касси шла вдоль новой демаркационной линии, отделявшей ее владения от собственности Шэйна. Столбы, казалось, сами по себе являли молчаливый вызов. Вдали Касси разглядела пыль, поднятую всадником. Едва различив контуры, она с уверенностью могла сказать, кто показался на горизонте. Решительно вздохнув и расправив плечи, она приготовилась дать отпор.

Шэйн подскакал к ней так близко, что чуть не сбил с ног. Взволнованная, Касси отступила назад, когда он резко спрыгнул с седла, стремительно подскочил к ней и яростно схватил за плечи.

— Что, черт тебя подери, по-твоему, ты тут наделала?

Голос звучал глухо, раздраженно.

Одолев подкативший к горлу комок и стараясь казаться спокойнее, чем на самом деле, она спросила:

— Разве не очевидно?

— Гораздо очевиднее, чем ты думаешь. Мало тебе войны из-за воды. Теперь ты решила нагородить заборов!

Касси заставила себя заговорить уверенным тоном.

— Ограда удержит моих овец внутри, а твой скот…

— Тебе не одурачить меня ни на йоту, Кассандра Дэлтон!

Касси вскинула голову, услышав свое полное имя. Ей показалось, что ничто прежде не приводило его в подобную ярость.

— Ты размахиваешь красным флагом перед стадом быков, и ты, черт бы тебя побрал, отлично это знаешь!

— Ничего подобного! Я просто защищаю свою собственность единственно известным мне способом. У меня есть права…

— Все права загнать себя в ловушку из-за того, что ты безмозглая дура, ты это хочешь сказать? Какая, к черту, защита — ты бросаешь вызов к войне. Прошу, разбери свои изгороди, Касси, прямо сейчас. Ради собственного же блага.

— А если я откажусь?

Слова, прозвучавшие в ответ, казалось, были отлиты из металла.

— В таком случае я сам порушу их.

Так же неожиданно, как схватил, Шэйн выпустил ее так, что она пошатнулась. Ошеломленная, смотрела она, как он сел на своего жеребца. Она не отрываясь глядела на него, он осадил жеребца и, пристально взглянув на нее, сказал:

— Помни, Касси, я действительно так и сделаю.

Шэйн развернулся и умчался, а его недобрые слова, больно стегнув, улетели прочь, подхваченные ветром.

Сумерки плавно сгущались, переходя в темноту, когда Касси подъехала к сараю и неторопливо спешилась. Она заметила лошадь Ринго, привязанную к столбу у дома. «По крайней мере хоть одну из нас навещает джентльмен», — устало подумала Касси. Сила чувств, захлестнувших Шэйна, потрясла ее гораздо сильнее, чем она думала. Ей хотелось лишь позлить его, чтобы он тоже помучился от обиды, переполнявшей ее. Однако к столь резкой реакции она явно не была готова.

С трудом переставляя будто налитые свинцом ноги, она добрела до двери, пытаясь придать лицу веселое выражение, чтобы не омрачать радости Милисент и Ринго. Однако одного взгляда на их серьезные лица хватило, чтобы увидеть, что в этом нет никакой необходимости.

Ринго, едва она вошла в комнату, тут же подошел к ней почти вплотную.

— Много сумасбродных и упрямых женщин встречал я на своем пути, но вы, мисс Касси, всем им дадите фору.

Касси открыла было рот, но он не дал ей ответить.

— О чем вы думаете? Ставить ограды в стране скотоводов!

— Остановитесь, погодите…

— Нет уж, это вы погодите! Вам следует знать, что вы начинаете грязную войну и втягиваете Милисент и Эндрю в самое ее пекло.

— Мне кажется, вам следовало бы позволить Милисент самой сказать за себя.

Лицо Милисент отражало решимость.

— Хорошо, я скажу. Я уже говорила тебе раньше, еще до того, как ты взялась городить эти заборы, что все это глупая затея, и повторяю то же самое и сейчас. Мне кажется, ты сошла с ума, озлобляя всю округу.

Касси стало не по себе от того, что Милисент заодно с Ринго. Неужели ее близкие начали изменять ей?

Голос Касси прозвучал глухо, с трудом:

— Итак, ты, значит, решила пойти против меня.

Милисент подошла к ней, весь ее вид излучал страстное стремление убедить подругу.

— Что ты, никто не против тебя, Касс. Просто мы не хотим, чтобы пострадала ты или Эндрю.

Ринго обнял Милисент рукой и добавил:

— Или ты, Милисент.

Касси с болью отметила, как они оба переглянулись, любовь и взаимное влечение так и бросались в глаза. Сердце ее болезненно сжалось и защемило еще сильнее. Неужели это ее судьба — смотреть, как другие влюбляются и обретают счастье, тогда как ей суждено лишь собирать вокруг себя врагов, число которых более чем достаточно на долю одного человека?

Медленно она отвернулась от них и, тихо ступая, направилась к двери, вышла на крыльцо. Вряд ли Милисент и Ринго будут скучать, что ее нет рядом.

Сами собой глаза ее отыскали в небе созвездие, которое она узнала еще ребенком. Каким-то неведомым образом глубокая чернота, покрывавшая необъятную землю, делала небо еще огромнее, чем оно казалось в Бостоне.

Касси почувствовала холод одиночества, сковавший ее и без того болевшее сердце. Как недоставало ей сейчас силы Шэйна. Какой сильной и смелой чувствовала она себя при первой встрече с ним, теперь… Теперь, когда и Милисент, и Ринго выступили против нее единым фронтом, она уже не была такой храброй и не испытывала прежней уверенности в своей правоте. Ей не огородить всех своих владений, и, когда Эндрю и Мануэло перегонят овец на другое пастбище, возведенные ограды окажутся ни к чему. Так, одинокое напоминание о бесполезном жесте.

Касси прижалась щекой к прохладному полированному дереву столба, поддерживавшего крыльцо. Она смотрела на звезды, которые, казалось, стремительно мчались ей навстречу и бросали безмолвный вызов, будто и они тоже хотели сохранить в своей власти эту огромную, неогороженную землю.

Хорошо, хорошо! Я не в силах воевать против всех. Касси сардонически улыбнулась, звезды, так ей показалось, ярче засверкали в сгустившейся ночи.

Касси положила салфетку и отодвинулась от стола, решив расставить все на свои места и не дать мрачным настроениям вчерашнего вечера бросить тень на нынешний день. Однако вновь и вновь в памяти всплывало лицо Шэйна, напоминая ей о том, чего так не хватало. Задержавшись на некоторое время на крыльце, она позволила себе остановиться на мгновение и полюбоваться непотревоженной красотой безоблачного голубого неба. Неожиданно в голове пронеслась мысль, почему у ее ног не возился, как обычно, Стар. Она проверила овец, сгрудившихся в загоне, и, удовлетворенная, двинулась дальше по двору. Заметив Милисент, пересекавшую двор с корзиной стираного белья, помахала ей рукой и послала сияющую улыбку. Пораженная Милисент нерешительно помахала в ответ и улыбнулась, что свидетельствовало о ее явном удивлении.

Касси продолжала свой утренний обход, взволнованно думая о поблескивающих столбах ограды, которые предстоит сегодня же снести. Со стыдом Касси призналась сама себе в единственном мотиве, побудившем ее построить ограду. Ей хотелось задеть Шэйна в той же степени, в какой он обидел ее. Но вместо этого она разделила свою семью и друзей на два враждующих лагеря. «И, — с грустью поняла Касси, — ограды совершенно не защищали от неприязни Шэйна. Она и Шэйн — совершенно различные, как огонь и вода, и ничто этого не сможет изменить. И уж во всяком случае не ограды».

И хотя разум ее пытался взять верх над сердцем, она заметила, что колеблется. Думая о Шэйне, Касси вдруг обнаружила, что ей не хватает совершенно невероятных вещей, например, его глаз, морщинок, образовавшихся от частого смеха и многих дней, проведенных на слепящем солнце, обаятельной улыбки, от которой так сладко замирало сердце.

Встряхнув головой, словно желая избавиться от этих мыслей, Касси продолжила свой обход. Колкость утреннего воздуха напомнила, что лето с его испепеляющим солнцем осталось позади. Пришла осень. Деревья менялись с каждым уходящим в прошлое днем. Казалось, что так же быстро меняются сезоны в ее жизни.

Касси приблизилась к сараю для стрижки овец и остановилась, заметив нечто, похожее на очертание собаки. В нерешительности она сделала несколько шагов вперед, белая масса лежала ужасающе неподвижно. Сдерживая нарастающий страх, Касси побежала вперед и опустилась на колени у входа в сарай. Перед ней несомненно лежала собака. О Боже, это же Стар!

Она подхватила его на руки. По щекам заструились слезы, когда Касси крепко прижала к себе все еще теплое тельце щепка. В памяти всплыло до боли свежее воспоминание, как Шэйн принес ей его — лохматого и непоседливого. Как мог кто-то убить беззащитное животное? Не слыша собственного плача, Касси укачивала щенка на руках.

На ее плач прибежала Милисент. Пораженная, она застыла на месте при виде Касси с щенком на руках. Медленно приблизившись, она склонила голову набок.

— Касси.

Касси не обращала на нее внимания. Милисент прислушалась и взяла ее за плечи.

— Мне кажется, я его слышу, Касс. Замри, давай послушаем.

Не веря, она уставилась на Милисент, затем успокоилась. Сперва она ничего не слышала, затем из глубины Стара послышалось легкое дыхание.

— Ты думаешь?.. — Касси не успела закончить вопрос.

Милисент присела на колени и принялась ощупывать тело щенка. Наконец она пробормотала:

— Никаких ран. Где у тебя бутылочки, из которых мы поили ягнят?

— Зачем?

— Просто скажи где, Касс.

Касси была в отчаянии, но все же показала в сторону сарая.

— На полке, в сарае, где мы стригли овец.

— Сейчас вернусь, — быстро проговорила Милисент, исчезая.

— Что ты собираешься делать?

— Побудь с ним, Касс. Я сейчас вернусь.

Милисент исчезла в доме, Касси продолжала сидеть, положив голову щенка на колени. Глядя на него, Касси вспомнила каждое мгновение, пережитое ею вместе с Шэйном. Танцы, пикник и, конечно же, занятия любовью.

Внезапно ей захотелось понять, насколько важно чувствовать себя правой. Шэйн подарил ей щенка, чтобы начать новую жизнь. Она ее начала — затеяла войну сначала из-за воды, затем из-за оград, именно в этом и упрекал ее Шэйн. И чего же она добилась? Разозлила Шэйна, отдалила от себя Милисент и Ринго, подвергла опасности Эндрю и вот теперь, возможно, убила невинного щенка.

— Ты должен выжить, Стар. Ты часть моего сияющего будущего. — Ее слова тщетно прозвучали в тишине двора.

Всхлипнув, Касси подняла голову и увидела Милисент, спешившую — нет, бежавшую к ней. Вид чопорной Милисент, бежавшей со всех ног, не мог не вызвать улыбки. Но у нее не осталось больше улыбок. Милисент опустилась на колени у неподвижной собаки.

— Не скажу, что это было бы особенно приятным, — предупредила Милисент.

Касси попробовала рассмотреть содержимое бутылки. Приблизившись, она почувствовала ужасный запах, исходивший от пойла, который вынудил ее отшатнуться назад.

— Что, во имя всего святого, ты тут…

— Какая тебе разница.

Касси забеспокоилась, но Милисент удержала ее протестующую руку.

— Постарайся держать ему пасть открытой, а я буду вливать в него это питье.

Сдержав желание возразить, Касси осторожно открыла пасть Стару. Милисент решительно взяла бутылку и начала тонкой струйкой вливать смесь в горло щенку. Касси массировала щенку горло, надеясь помочь проглотить жидкость. Стар поперхнулся и слабо попытался выплюнуть противную жидкость изо рта, но Касси и Милисент настроились решительно. После того как почти половину бутылки ему насильно влили в глотку, Стара начали бить конвульсии.

— Он выплевывает все наружу! — воскликнула Касси.

— В этом-то весь и смысл, — невесело ответила Милисент.

Час спустя, после того как оставшаяся жидкость была влита в щенка и выплюнута им наружу, состояние Стара, казалось, немного улучшилось.

— Думаешь, он выживет, Милли?

— Трудно сказать. Похоже, вся отрава вышла из желудка. Но я не знаю, сколько гадости успело всосаться в кровь.

— Как ты думаешь, его можно перенести в другое место?

— Наверное. Почему бы нам не положить его перед камином?

— Сейчас принесу одеяло, и мы отнесем его, как на носилках.

Несколько часов спустя, когда удлинились полуденные тени и приблизились сумерки, Касси взволнованно мерила шагами комнату. Она забыла обо всех делах и сидела подле Стара, но теперь ей начало казаться, что ее бдение давало мало проку. Щенок лежал неподвижно, слишком неподвижно.

Громкий стук прервал мрачные мысли Касси, однако она не шевельнулась, пока настойчивый стук вновь не потряс тишину комнаты. Касси колебалась. В данный момент ей не хотелось никого видеть. В голове, сменяя друг друга, волнами накатывали гнев, презрение и отчаяние, и ей никак не удавалось разобраться в одолевавших ее чувствах.

На этот раз постучали еще громче. Отчаянно вздохнув, Касси решительно открыла дверь. Увидев Шэйна, стоявшего на пороге, она лишилась речи.

— Можно войти?

Молча Касси распахнула дверь шире, пропуская его внутрь. На устремленный вопросительный взгляд он быстро ответил:

— Милисент рассказала мне.

Шэйн бросил шляпу на ближайшее кресло и опустился подле Стара на колени. Мягко ощупав тело щенка своими нежными руками, он на какое-то время задержался, пробуя его живот.

— Не пучит — хороший признак. — Услышав эти слова, она с облегчением вздохнула. Шэйн, не поворачиваясь, проговорил: — Могла бы и сказать мне, Касси.

Она рассерженно заморгала, стараясь сдержать готовые сорваться слезы. У нее уже не было сил выдержать его проникнутый симпатией голос.

— Мне казалось, ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили.

Шэйн резко повернулся.

— Беспокоили? Как можешь ты даже думать так?

— Это совсем не трудно. — Глаза Касси заблестели, губы задрожали от переполнявших ее чувств, а зубы непроизвольно прикусили нижнюю губу.

В несколько шагов Шэйн преодолел разделявшее их расстояние. Далеко не нежным образом он привлек ее к себе.

— Даже не знаю, чего я больше хочу — вбить в тебя хоть капельку здравого смысла или же зацеловать до беспамятства.

Прильнув к ее губам, он сделал свой выбор.

Касси утонула в его объятиях, словно наконец-то вернувшись домой после долгого и мучительного скитания. То, что он крепко сжимал ее, казалось таким естественным. Когда ей начало казаться, что ее тело начинает воспарять, Шэйн резко вернул ее обратно на землю.

— Когда же ты наконец кончишь пытаться делать все самостоятельно и поймешь, что тебе нужна помощь?

Она почувствовала, как теплый кокон, только что окружавший ее, куда-то испарился.

— Мне не требовалась бы помощь, если бы не приходилось бороться со всей округой.

— Мне казалось, что я еще вчера достаточно ясно высказался на этот счет, Касс.

Да, это так.

— Самое смешное в том, — голос Касси треснул, она силилась придать ему уверенность, — что я пришла к выводу, что ограды бесполезны. И уже решила сломать их.

— Но тебе не дали шанса выполнить задуманное.

Шэйн не обратил внимания на ту часть своего я, которая требовала воспользоваться своим преимуществом, пока она стояла перед ним беззащитной, не в силах сопротивляться, вместо этого он нежно провел рукой по ее спине, отвел в сторону волосы, упавшие на лицо.

— О, Шэйн, как же можно пойти на такое? Разве Стар представлял для них хоть какую-то угрозу?

— Стар тут ни при чем. Всему виной ограды.

— И, поставив ограды, я убила его. — Сдаваясь, Касси опустила голову.

— Ну, не спеши с выводами. Он еще не умер. Он сильно ослаб, но ты же не оставишь его в беде.

— Ты и вправду считаешь, что у него есть шанс?

— У него же есть ты, и ты в него веришь, не так ли?

Касси кивнула, беззвучно соглашаясь. Шэйн приподнял вверх ее подбородок, заглядывая в бездонные глаза.

— Вряд ли у него есть иная, более веская причина, чтобы поправиться.

Касси опустила ресницы, стараясь скрыть свои мысли, но прежде она успела заметить изголодавшееся выражение, мелькнувшее на лице Шэйна. Как бы ей хотелось, чтобы вода и ограды никогда не вставали между ними; но если б их не было, она, скорее всего, торчала бы сейчас в Бостоне, а не в кольце его рук. И внезапно мысль эта показалась ей совершенно невыносимой.