Летописи еврейского народа

В списке унижений, изгнаний и погромов, пере­житых евреями на протяжении веков, период между 1933 и 1945 гг. принадлежит к числу таких ужасных катастроф, как разрушение Второго Храма, 1-й крестовый поход и изгнание евреев из Испании.

Евреи в Германии в течение XIX в. обрели граж­данские права, и подавляющему большинству из них это послужило поводом к тому, чтобы с энтузиаз­мом принять не только германское гражданство, но и немецкую культуру, и национальное самосознание. Мы уже упоминали, что германизация евреев Цен­тральной Европы ослабляла их связи с еврейской традицией, приводя зачастую к смешанным бракам и к полной ассимиляции. Но наследие средневековья давало о себе знать — наследие тех веков, когда ев­реи были таинственными чужаками посреди Евро­пы, когда Церковь учила, что они заслуживают вся­ческого унижения за то, что упрямо не хотят при­нимать христианство. Трудности послевоенного пе­риода вывели на поверхность глубоко укорененную антипатию немцев к евреям.

Униженные поражением в первой мировой войне и крайними мерами, примененными к ним страна­ми-победительницами, страдающие в условиях эко­номического кризиса, многие немцы враждебно от­вернулись от внешнего мира и обратились к крайне­му национализму. Из всех лидеров экстремистских политических организаций выделился Адольф Гит­лер, создавший самую устойчивую платформу — национал-социалистическую (нацистскую) партию — и приведший ее к власти в 1933 г. Это не было ре­волюцией или вооруженным свержением германско­го правительства. Нацисты пришли к власти путем вполне законных манипуляций с демократической системой, господствовавшей в так называемой Вей­марской республике с ее прогрессивной конституци­ей и принципами либерализма. Контроль нацистов над правительством был узаконен результатами вы­боров, состоявшихся 5 марта 1933 г., на которых 44% избирателей проголосовали за нацистскую партию.

Нацисты с самого начала придерживались пози­ции, что немцы и вообще нордические народы при­надлежат к особой, высшей расе — арийской, выде­ляющейся красотой, силой и умом. Ниже арийцев находятся неполноценные расы — средиземноморс­кие, славянские народы и на самом дне евреи, ко­торые, согласно нацистской расовой теории, явля­ются по самому своему происхождению преступной расой, призванной к разложению и уничтожению цивилизации. Особо евреям вменялось в вину их поведение в Германии: считалось, что они коварно внедряются в немецкую нацию — вступают в сме­шанные браки, чтобы разрушить ее генетическое превосходство, служат в армии, чтобы предать ее, поступают в университеты, чтобы подавить ее интел­лектуальную жизнь; еврейские бизнесмены якобы нечестно конкурируют с немецкими фирмами, обо­гащая себя, разоряя простых немецких рабочих и провоцируя экономический кризис; само поражение Германии в первой мировой войне представлялось как результат измены евреев. «Евреи — наше несча­стье» — таков был лозунг нацистов. В своей книге «Mein Kampf» (1925—1927) Гитлер рассуждает о не­обходимости уничтожения еврейского народа в це­лях возрождения Германии. Этот подход был одной из главных составляющих платформы нацистской партии, чья власть, напомним еще раз, была под­тверждена народным голосованием.

Политика нацистской партии состояла в том, что­бы очистить Германию от евреев, сделав их жизнь невыносимой и тем самым вынудив их эмигрировать. Уже 1 апреля 1933 г. был проведен тщательно орга­низованный всегерманский бойкот еврейского биз­неса и профессиональных услуг. На следующей неде­ле был официально принят термин «неарийцы» как юридическое название для выделения евреев из об­щества. Обозначенным таким образом людям запре­щалось заниматься чем дальше, тем большим числом профессий. В 1935 г. было принято Гамбургское зако­нодательство, лишившее евреев гражданства, запре­тившее смешанные браки и наложившее другие огра­ничения, которые впоследствии время от времени ужесточались.

Вскоре последовали произвольные случаи наси­лия, арестов и унижений, направленные на еврейс­кое население со стороны правительственных чинов­ников и членов нацистских вооруженных формиро­ваний. В 1933 г. надписи «Не для евреев» появились в учреждениях, кафе, на стадионах и обочинах дорог по всей стране; еврейские фамилии были вымараны из всех документов первой мировой войны; повсюду висели плакаты, угрожавшие евреям расправой. Ско­ро даже парковые скамьи были помечены табличка­ми, запрещающими евреям на них сидеть.

Далеко не сразу евреи пришли к пониманию того, что антисемитская политика правительства — про­цесс необратимый и что единственный выход для них — эмиграция. Почти все они искренне считали себя немцами и верили, что их сограждане в конце концов опомнятся и заставят правительство изме­нить политику. Разве они не сражались плечом к плечу с немцами во время войны? Но к своему ужасу, евреи вдруг обнаружили, что большинство их друзей и соседей либо одобряют политику прави­тельства по отношению к ним, либо равнодушны к их горестям, либо не хотят рисковать, выступая против политики правительства.

Мало того, тысячи немецких евреев лишь смутно припоминали о еврейском прошлом своих семейств. Далекие предки многих из них обратились в христи­анство, или они сами обратились, или были детьми от смешанных браков. Для них, как и для многих других, еврейство было лишь каким-то пережитком далекого прошлого, мало что значившим в их по­вседневной жизни; в их головах не укладывалось, как это может быть, что для других немцев — иног­да даже родственников — они вдруг стали париями.

После аннексии Австрии в марте 1938 г. к евреям стали применяться еще более суровые меры — и при еще более широкой поддержке населения. То же произошло и позже в том же году, когда немцы захватили Судеты. Но самым страшным был инци­дент, известный как «Kristallnacht» — «Хрустальная ночь», случившийся с 9 на 10 ноября. В ту ночь по всей Германии и Австрии громили собственность евреев. Германское правительство, устроившее эту акцию, заявило, что это была спонтанная вспышка народного негодования в ответ на убийство евреем немецкого официального лица. На евреев были нало­жены штраф в 1 миллиард марок и новые ограниче­ния, направленные на арианизацию экономической жизни. Прокатилась волна массовых арестов, огром­ное число евреев было помещено в концентрацион­ные лагеря; детей изгоняли из школ; еврейская куль­турная и экономическая жизнь была остановлена.

Теперь уже эмиграция началась и началась все­рьез — большинство евреев, включая даже владель­цев крупного бизнеса и больших состояний, поня­ли, что другого выхода, кроме как бежать, у них нет. Правительство, заинтересованное в этом процессе, открыло в Вене агентство, которое ускоряло эмигра­цию и экспроприировало собственность евреев. В намерения правительства входило не только очистить от евреев Германию, но и спровоцировать антисе­митскую реакцию в странах, куда хлынет поток ев­рейских эмигрантов. Эта политика продолжалась до 1941 г., после чего эмиграция была запрещена.

К 1939 г. образ мыслей Гитлера и его публичные выступления переместились с идеи простого вытес­нения евреев из Германии на физическое их унич­тожение.

1 сентября 1939 г. Германия вторглась в Польшу, и антиеврейские законы распространялись на окку­пированные территории по мере их подпадания под власть германской военной машины. Уничтожение евреев на польских территориях считалось делом более приоритетным, чем даже действия, продикто­ванные военными интересами. Живая сила и транс­портные средства, необходимые для военных дей­ствий, использовались для войны против евреев и подстрекательства антиеврейских беспорядков. Еврей­ское население сосредоточивали в гетто, уже суще­ствовавшие к этому времени, самое старое — в Лод­зи, самое большое — в Варшаве. Евреев заставляли носить отличительные знаки, чаще всего желтую шестиконечную звезду. Выход за территорию гетто наказывался смертью. Имущество евреев конфиско­вывалось; они были обречены непосильно работать, голодать, терпеть зверское обращение. Население гет­то принуждали работать на объектах, имеющих от­ношение к военным действиям, в частности на стро­ительстве дорог.

В пределах гетто жизнь регулировали еврейские со­веты, подчиненные немцам. Такая организация в ка­кой-то мере напоминала образцы еврейской полуавто­номии, существовавшие во времена до эмансипации, и создавала иллюзию, что все более или менее нор­мально. Сначала евреи еще могли получать помощь от внешних еврейских организаций, а лица, отбывающие трудовую повинность, получали пайки. В более круп­ных и более организованных гетто работали социальные учреждения для борьбы с перенаселением, нищетой и болезнями. Некоторые евреи даже получали от немцев экономические концессии — за взятки и сотрудниче­ство. Но к концу 1941 г. ограничения усилились, голод, болезни и смертность резко возросли.

После вторжения фашистов во Францию в 1940 г. евреи были изгнаны с оккупированных территорий в коллаборационистскую Францию Виши. Правитель­ство Виши на юге страны в соответствии с требова­ниями немцев запретило евреям всякую обществен­ную деятельность и лишило гражданских прав всех не имеющих французского гражданства. Бежавшие во Францию немецкие и польские евреи были аресто­ваны. Но в оккупированном Париже не было гетто, и хотя многих евреев вывезли, некоторым удалось с помощью друзей перехитрить полицию.

В Голландии преследование евреев вызвало всена­родный гнев, приведший ко всеобщей забастовке, которую пришлось подавлять военной силой. Еще большую поддержку евреям оказали датчане — они тайком перевезли через пролив в Швецию всю еврейскую общину. В Болгарии евреи тоже оказались в безопасности, поскольку и народ и правительство отказались сотрудничать с немцами.

КОНЦЕНТРАЦИОННЫЕ ЛАГЕРЯ

Первые концентрационные лагеря в Германии не были предназначены специально для евреев; их целью было изоли­ровать всех подозреваемых в оппозиции нацистскому режиму. Одним из первых (в 1933 г.) был построен лагерь Дахау, около Мюнхена. Первыми заключенными были коммунисты, члены профсоюзов и социалисты, а также еврейские писатели, журна­листы и юристы. Позже к ним присоединились свидетели Иего­вы и гомосексуалисты. Поначалу юридическая система требова­ла наличия ордера на всякое задержание, хотя срок задержания не ограничивался. Но в 1934 г. гестапо (тайная полиция) полу­чило полномочия задерживать любого по своему усмотрению без всякого суда, и сами лагеря были переданы под его кон­троль. В это время был расширен лагерь Дахау и созданы новые — в Заксенхаузене и Бухенвальде. С 1937 г. евреев интернировали в лагеря просто на основании того, что они евреи (а не по причине принадлежности к какому-нибудь из запрещенных объединений).

Перенаселенность лагерей стала настоящей проблемой пос­ле аннексии Австрии и «Хрустальной ночи» 1938 г. На следу­ющий год евреев начали интернировать за нарушение всевоз­можных мелких дискриминационных предписаний (типа запрета сидеть на парковых скамейках), а также за нарушение законов о расовой чистоте. Однако до начала второй мировой войны евреи имели возможность освободиться из лагеря, если им удавалось доказать, что они могут уехать из Германии. Соб­ственно говоря, в 1939 г. число интернированных евреев даже снизилось.

С началом второй мировой войны природа лагерей измени­лась: они уже предназначались не просто для изоляции, а для эксплуатации труда заключенных и их уничтожения. Под пред­логом заботы о безопасности число заключенных резко воз­росло. Строилось много новых лагерей, в том числе в Освен­циме и Майданеке (Польша). К 1942 г. число заключенных достигло 100 000 (по сравнению с 25 000 до войны), а к 1944 — 1 миллиона.

Еще до того, как были окончательно сформулированы пла­ны глобального уничтожения евреев, концентрационные лагеря использовались для уничтожения отдельных групп, например в рамках программы эйтаназии (умерщвления душевно- и хрони­чески больных) или действовавшей в Равенсбрюке (женский лагерь) программы уничтожения беременных еврейских жен­щин. Начиная с 1941 г. несколько лагерей было оборудовано крематориями для сжигания трупов, признанных негодными для научных исследований в медицинских институтах; заключенных, работавших в крематориях, периодически расстреливали, чтобы предотвратить утечку информации.

В 1941 г. появились лагеря, специально задуманные как лагеря массового уничтожения. Они должны были механизиро­вать работу подвижных отрядов, следовавших за немецкими войсками в глубь территории Советского Союза. Поначалу в них использовали насыщенные окисью углерода выхлопные газы грузовиков, а с 1942 г. стали применять газовые камеры, замаскированные под душевые. Система достигла пика эффек­тивности летом 1942 г., когда на смену выхлопным газам пришел инсектицид «Циклон-б» (выпускавшийся фирмой И. Г. Фарбен, которая и поныне остается одной из крупнейших германских промышленных компаний). С этим нововведением стало воз­можным за 4—5 минут умертвить 700—800 человек. Перед кремацией с трупов снимали золотые украшения, выдергивали коронки и отрезали волосы. Одежду дезинфицировали и ис­пользовали заново; пепел использовали для удобрения. Дым крематориев был виден в близлежащих городах и селах. Глав­ные лагеря уничтожения — Треблинка, Собибор, Майданек и, конечно, Освенцим. Более мелкие лагеря, где работу проводили расстрельные команды, существовали вблизи главных центров еврейского населения Восточной Европы — Вильно, Риги, Минска, Ковно и Львова.

Адольф Эйхман придавал приоритетное значение уничтоже­нию польского еврейства благодаря легкости транспортировки и настойчивости губернатора региона Ганса Франка. Системати­ческая эвакуация польских гетто началась в 1942 г. Но к концу 1943 г. Треблинку и Собибор пришлось закрыть — после восстаний заключенных, воспрянувших при наступлении Красной Армии. Уничтожение евреев в газовых камерах продолжалось до ноября 1944 г.

Концентрационные лагеря поставляли также рабочую силу для промышленности. И. Г. Фарбен, Крупп, Тиссен, Флик и Си­менс (процветающие доныне германские фирмы) использовали этот источник для формирования до 40% своей рабочей силы с огромной для себя выгодой. Лагерное начальство также немало наживалось на рабском труде; ведь жили заключенные впроголодь, медицинское обслуживание практически отсутствовало; расходы на их содержание были минимальны — их просто «урабатывали» насмерть. Средняя продолжительность жизни такого раба составляла девять месяцев, а оборачивае­мость рабочей силы в некоторых отраслях достигала 300% в год. Постепенно назрел конфликт между спросом на рабский труд заключенных для нужд войны и политикой «окончатель­ного решения еврейского вопроса», требовавшей скорейшего уничтожения всех евреев. Было решено проводить селекцию на месте поступления новых контингентов евреев в лагеря — особенно в Освенциме. Работоспособных отбирали и не отправ­ляли в газовые камеры немедленно, а только после того, как они выработают свой ресурс.

По мере наступления с Востока Красной Армии лагеря эвакуировали; поскольку транспорта не было, заключенных про­сто гнали пешком на Запад безо всякого снабжения. Во время этих эвакуаций в результате ужасных условий на марше и в приемных лагерях погибло около 250 000 человек.

Италия, пока она не была оккупирована, сотруд­ничала со своей союзницей Германией в общем эпи­зодически. На территории страны были устроены концентрационные лагеря, но в них с евреями об­ращались сравнительно гуманно. Однако когда Ита­лия капитулировала перед союзниками в сентябре 1943 г., все изменилось: северная часть страны, где сосредоточилась большая часть еврейского населения, включая беженцев из Франции и Югославии, попала под контроль Германии. Основной части еврейского населения Италии теперь предстояло быть переме­щенной в концентрационные лагеря. Но, как это было в Париже, Голландии и Дании, многим евреям удалось найти поддержку среди местного населения, готового помочь им спастись.

Когда в июне 1941 г. Германия напала на Совет­ский Союз, нацисты организовали подготовку от­рядов специального назначения, призванных унич­тожать комиссаров, евреев и цыган на вновь окку­пированных территориях. Эти отряды обычно действовали сообща с армией, которой были даны ука­зания, что уничтожение евреев является ее дополни­тельной боевой задачей. Карательные отряды проче­сывали всю Восточную Европу, ликвидируя еврей­ское население (равно как и партизан и коммунис­тов) обычно с помощью пулеметов, но также потоплением и удушением. Часто в этих акциях уча­ствовали и местные полицаи. Одно из самых печаль­но знаменитых массовых убийств имело место в Бабьем Яре близ Киева в сентябре 1942 г. — тогда немцы и украинцы расстреляли по меньшей мере 34 000 евреев.

Решение приступить к систематическому уничто­жению евреев было принято в конце 1941 г. В январе 1942 г. представители различных правительственных и военных ведомств, собравшись на совещание в при­городе Берлина Ваннзее, сформулировали и сплани­ровали «окончательное решение еврейского вопро­са» — так на нацистском жаргоне называлось унич­тожение европейского еврейства. Цель была поставле­на — уничтожить поголовно всех евреев Европы, которых насчитывалось 11 миллионов человек. Не­способных работать намечалось убивать немедленно, остальных — «урабатывать» насмерть в концентраци­онных лагерях. Центром уничтожения назначалась Польша.

Евреев Западной Европы и Третьего рейха пере­правляли в лагеря в Лодзи, Риге, Минске и Ковно. В середине 1942 г. тысячи евреев были переправлены в район Люблина, а оттуда — в лагеря уничтожения. Управляющим советам гетто было приказано соста­вить списки евреев якобы для «переселения». Но ско­ро слухи о том, что на самом деле происходит с этими «переселяемыми», стали просачиваться в гетто.

Устраивались новые концентрационные лагеря, расширялись старые. Самыми страшными были Ос­венцим (Аушвиц), Берген-Бельзен, Треблинка, Ма­утхаузен, Майданек, Собибор, Дахау и Бухенвальд. Технология массового уничтожения постоянно со­вершенствовалась; сначала просто расстреливали или удушали выхлопными газами дизельных двигателей, к концу дошли до использования ядохимикатов в фальшивых лагерных душевых. Раздетых догола евре­ев сгоняли под «душ» и пускали газ. Перед кремиро­ванием трупов у них вырывали золотые коронки.

Между тем деморализованным и голодающим на­селением гетто легко управляли немецкие и местные воинские подразделения; даже когда истинная цель депортаций была всем известна, они редко встречали сопротивление. Самым крупным из выступлений было восстание в Варшавском гетто. Искрой для него послужило столкновение, случившееся в январе 1943 г., когда группа еврейской молодежи, ожидавшая де­портации, открыла огонь по охранникам и сумела бежать. Встретив вооруженное сопротивление и не найдя достаточно охотников проникнуть в ряды вос­ставших, немцы решили ликвидировать гетто. 19 ап­реля начались бомбардировки, но евреям удалось продержаться пять недель, прежде чем восстание было полностью подавлено. Эта борьба, пусть и без­надежная с самого начала, имела огромное значение как символ бесстрашия еврейской молодежи. Группы сопротивления создавались также и в других гетто.

Несмотря на начавшиеся неудачи немецких войск в войне против союзников, Германия продолжала мобилизовывать огромные денежные и людские ре­сурсы, оборудование и технологии на войну с евре­ями. И это была единственная война, которую Гер­мания выиграла, сократив еврейское население на­половину и уничтожив еврейские общины и их куль­туру. Наиболее густонаселенный центр мирового ев­рейства превратился в смердящее кладбище. Европей­ская еврейская культура была полностью сломлена.

Пострадали не только евреи-ашкенази; евреев из Салоник, одного из крупнейших центров сефардс­кого еврейства, уничтожили в Освенциме. Греческие и балканские евреи, в основном сефарды, также были истреблены в различных лагерях.

Когда в конце войны союзники освободили узни­ков концентрационных лагерей, выживших в них и добиравшихся домой евреев зачастую встречали но­выми погромами. Измученное войной население Во­сточной Европы направляло свой гнев на извечных козлов отпущения — евреев.