Летучая мышь

ГЛАВА 20

Я сидел в комнатушке Гарри, которая находится в самом конце коридора, и разглядывал приколотые к стенам снимки. Закурил, подождал пока хозяин соизволит приступить к делу: Гарри любит поморочить клиентам голову.

— Что мы тут имеем, — начал он, нарочито растягивая слова и подчеркивая свой простонародный акцент, — Это дело о-очень даже любопытное. Мне такое раньше не встречалось, а уж я много чего повидал.

Он вытащил из кучи на столе снимки, сделанные в Конше, и раскидал их веером: увеличенные изображения каких-то железяк, некоторые обведены красным фломастером. Сбоку на том же столе рассортированы на две кучки детали, которые Гарри отвинтил и привез с собой.

— Вот что мы имеем, — Гарри поместил поверх них снимок, изображающий загадочный агрегат в целом, — Переносной радиопередатчик с антенной-тарелкой полутора метров в диаметре, предназначенный для передачи сигналов на дальние расстояния через спутник.

— Ты это сразу определил. Еще в Конше.

— Чтобы ты знал — он работает в диапазоне С, то есть на сверхвысоких частотах. В районе от четырех до шести гигагерц.

— Мне не обязательно вникать в технические тонкости.

— Обязательно, если хочешь разобраться, для чего эту штуку придумали, а также кто и где её соорудил. Технические особенности диктуются назначением, ясно? Первое — Гарри начал загибать пальцы — такая большая антенна позволяет сфокусировать пучок сигналов, сделать его очень узким: его практически невозможно перехватить. Стало быть антена обеспечивает секретность передачи.

— Понял.

— Второе — в диапазоне С сигналы, посылаемые на дальние расстояния, почти не встречают помех. Качество передачи обеспечено. Учти оба фактора: секретность и качество. И спроси себя, куда направлены сигналы. Ответ один: на спутник связи, как я сразу предположил.

— И был прав, — подтвердил я льстиво.

— Третье — такое оборудование не для обычных "садовых" спутников, которых черт-те сколько развелось, летают себе на низких орбитах. Тут годится исключительно спутник, облетающий Землю на высоте примерно двадцать две тысячи миль. Такие тоже есть.

— Ну допустим.

— Теперь представь общую картину, — предложил Гарри, — он подвинул ко мне через стол что-то вроде магнитофона, встроенного прямо в передатчик, Что это, по-твоему?

— Записывающее устройство, — догадался я.

— Молодец! — одобрил меня Гарри, он наслаждался беседой, Разбираешься мало-мальски. И это позволяет нам перейти к пункту четвертому, — наш незнакомец способен принимать сигналы звуковых частот — записывать, скажем, голос на магнитофонную ленту. А наличие разных других деталей, которые ты здесь видишь, подсказывает, что эти сигналы преобразуются в радиосигналы обычным образом. И тогда их можно передавать.

Он сунул мне под нос снимок, на котором был изображен высокочастотный тюнер-усилитель без футляра.

— Вот, примерно, как он действует, смотри. Лента с записью проходит вот здесь с высокой скоростью — экономится время передачи и мощность, ты находишься в эфире очень короткое время, перехватить тебя трудно: передатчик будто выстреливает сигналы узким пучком прямо на спутник.

— Ладно, — согласился я, — А что скажешь насчет самого спутника и как он связан с этой штуковиной?

— Сделаем пару допущений, — Гарри просто сиял, — Предположим сначала, что высокая надежность системы позволяет вести передачу en clair — открытым текстом. И не тратить кучу времени на расшифровку и прочую белиберду. Теперь представим, что спутник сам способен кодировать и расшифровывать сигналы, и тогда что он проделывает с информацией, переданной открытым текстом? Во-первых, переводит её в цифровой или любой другой, по твоему выбору, код. Во-вторых, отправляет информацию в запоминающее устройство. То есть, не передает её кому-то, а отправляет на хранение.

— Готов согласиться, — сказал я, — Если ты докажешь, что тот спутник, о котором идет речь, способен на такие штуки.

— Почему бы и нет? — усмехнулся Гарри, — Звучит заумно, но технически вполне достижимо. Теперь я объясняю, почему ты захочешь закодировать свою информацию и отправить её на склад, — Гарри сделал долгую паузу, по прежнему наслаждаясь ролью учителя, который одну за другой открывает ученику тайны Земли.

— Давай, Гарри, — я и впрямь сгорал от нетерпения.

— Направляясь на спутник, твои сигналы идут узким пучком, и это обеспечивает им секретность. Но на обратном пути этот номер не проходит по крайней мере, в наши дни — тут ты уж поверь мне на слово. И это означает что вся твоя секретная информация, как только уйдет со спутника, может стать всеобщим достоянием. Стало быть ради безопасности придется её зашифровать. А второй уровень безопасности понадобится тебе, когда ты вздумаешь добыть нужную информацию из запоминающего устройства. Для этого ведь придется потревожить этого дурня, скомандовать ему, чтобы он выдал то, что нужно, да ещё чтобы никто другой этой команды не понял. Если кому вздумалось подслушивать, то ему надо знать сигнал этот командный и код, чтобы расшифровать данные. А это очень даже непросто, я тебе доложу.

— Где сделан этот передатчик, можешь сказать?

— Тут-то и зарыта собака. Никаких обозначений на нем я не обнаружил. Ладно. Тогда беру все детали, осматриваю и нахожу добрых три десятка серийных номеров. Только все они стесаны. Ничего, есть такое специальное электронное оборудование, любой след отыщет.

— Что дальше?

— А дальше я показал номера, снимки и детали кое-кому из своих ребят. Спросил, кто бы это мог соорудить такой передатчик. Может, кто чего видел похожее в журналах или ещё где — в военных инструкциях, в отчетах НАСА, в бюллетенях для производственников. А то и в разведданных.

— Твои друзья, видно, здорово в этих делах разбираются.

— Да уж разбираются. Один умник есть в RSRE6, он помог установить, что эту штуку сделали на одной фирме — называется "Marcony Space and Defence Systems". У меня и там нашелся знакомец. Потом я закинул пару удочек в одну канадскую фирму — NORAD7 — "Spase Detection and Tracking Systems". Там у меня толковый парень. И ещё американец один, здорово засекреченный, может добыть любые сведения о любой аппаратуре, для меня он все сделает. Люди надежные, ты понял?

— И что они говорят?

— Все в один голос сказали: изделие американское. Способ сборки деталей — это как почерк, его не изменишь. Стандарт схем, мелкие технические подробности — у русских все по-другому.

Гарри умолк, наблюдая произведенный эффект. Я тоже молчал.

— А общая сборка, футляр и прочее — это сделано там, где тот умник работает, про которого я тебе говорил. Он утверждает, что у них любой рядовой сотрудник с парой подручных за полгода доведет такую штуку до ума. Без проблем. Тут американцы руку приложили, начальник, сам видишь.

— Может, оборудование у них украдено?

— Спереть-то можно что угодно, но мы бы об этом услышали.

— Продают они свое оборудование другим странам, не знаешь?

— Может, и продают.

— Немцы могут иметь к этому отношение?

— Они только ракетами занимаются, это всем известно. Как бы сбыть их главарям из третьего мира, у которых денег полно, а мозгов нету. Никогда не слышал, чтобы немцы интересовались электроникой и телеметрией.

— Как по-твоему, этот передатчик связан с одним из спутников, которые запущены разными странами в военных или мирных целях, или у него собственный спутник?

Из кучи бумаг на столе Гарри ловко выудил рисунок, изображающий что-то вроде глобуса, опоясанного эллипсом. На линии эллипса проставлены были кружочки, каждый под своим названием: "Марисат 3", "Интельсат 4", "Космос 775", "Ф I", "Аник 1, 2 и 3", "Молния 1" и прочие — я насчитал их тридцать девять.

— Этот рисунок дает представление о ситуации в космосе, но если что-то там летает выше двадцати двух миль — здесь этого нету. Кружочек — это спутник, догадался? Чтобы сигналы, идущие к ним и от них, не сталкивались, они разнесены по разным частотам. Позиция каждого зависит от его происхождения и назначения. Сейчас в космосе летает двадцать девять американских шариков, двадцать пять русских и пара немецких. На диаграмму все не поместились. Если ты задумал вклиниться между ними, запустить собственный спутник где-то, скажем, между Вашингтоном и Оттавой, то ничего у тебя не выйдет. Разве что выкроишь немного свободного пространства где-нибудь над Атлантикой или Тихим океаном.

— И с каждым спутником поддерживается связь?

— Безусловно. Американцы приглядывают за своими с горы Шейен в штате Колорадо — этим занимаются специалисты NORAD. А у другой стороны свои центры наблюдения.

— Значит, об этих спутниках все известно?

— В основном, да.

— Если радиопередатчик из Конше связан с собственным спутником, значит, он на этой диаграмме не обозначен. Принадлежать он может как русским, так и американцам. Но вторая сторона обязательно бы об этом знала. Если его хозяева — американцы, то они в этом ни за что не признаются. То же самое относится к русским.

— Русские-то не признаются, но американцы бы их обязательно уличили и подняли шум. Это уже бывало.

— В общем, чей бы он не был, другая сторона пребывает в неведении, чем он там занимается.

— Конечно. Можно с помощью разведданных вычислить его вес, орбиту. Но главное не узнаешь.

— Наше министерство обороны могло бы этим заняться?

— В принципе да, но НАТО тут же вмешается, не позволит дублировать работу американцев, мы всегда полагаемся на их данные.

— А нужен ли этому передатчику собственный спутник?

— Не забывай про секретность, начальник. Если бы они пользовались каким-нибудь известным спутником, то при получении информации её можно было бы без труда перехватывать. Тогда какой смысл устанавливать эту чертову бандуру в глуши, где-то во Франции?

— Ты такой умный — объясни мне тогда, с кем беседовал этот Бракони?

Гарри нахмурился:

— Ты имеешь в виду — кто получал информацию и следил за спутником? Это не ко мне вопрос.

— Тебя устроит, если Джордж Роберто с тобой поработает?

— Пусть, — согласился Гарри с глубоким вздохом.

Я уже собрался уходить, когда Гарри вдруг спохватился:

— Постой, чуть не забыл, — он поворошил кучу снимков и вытащил один, Записывающее устройство передатчика — его кто-то модифицировал. Видишь эти два шпинделя? На них лента наматывается, когда идет передача. А теперь сюда смотри. Еще одна пара шпинделей. Для второй кассеты. Выходит, передавая информацию, кто-то делал ещё и копию. Для своей частной коллекции оригиналы-то приходилось возвращать…

— В доме у Бракони никаких магнитофонных записей не обнаружилось.

— Это уж твоя проблема, начальник, — ухмыльнулся Гарри, — Мое дело предупреждение.

Пабджой был в отъезде. И это сразу было заметно: сотрудники повеселели, обеденный перерыв малость затянулся.

— Куда он делся? — спросил я у Пенни.

— Билет я ему заказывала в Стокгольм, но это не значит, что он именно там.

— Когда вернется?

— Не сказал. По всем приметам, отправился в одно из своих таинственных путешествий.

— То есть?

— Ну знаешь… Когда он забирает из сейфа все свои паспорта, часами над ними колдует, выбирает, который взять. Потом суетится, делает вид, будто уезжает дня на три, но отменяет все планы на две предстоящих недели. Придумывает кучу объяснений на случай, если его начнут разыскивать, — что я должна всем врать. А месяца через два я все равно узнаю, где он побывал: кредитные карточки выдают все его секреты. Ему-то самому кажется, будто никто ни о чем не догадывается…

— Ладно, если он в обозримом будущем все же вернется, дай мне знать. Я тут побеседовал с Гарри — мы кое о чем договорились.

— Все сделаю.

В тот же день я улетел в Брюссель.