Летящий ястреб, рыжая лиса

Глава 18

Брайана уложили на носилки из ветвей и шкур и понесли в деревню. Кэтрин и миссис Смит отправились следом, а остальные индейцы, как ни в чем не бывало, продолжили танцевать. Все было как в тумане. Кэтрин машинально переставляла ноги, не зная, жив ли Брайан, или уже умер от перенесенных страданий.

Наконец, они добрались до ее ти́пи. Брайана занесли внутрь и уложили на шкуру, после чего индейцы ушли.

Кэтрин зажгла керосиновый фонарь и кинулась к чайнику с кипяченой водой, чтобы поскорее, напоить Брайана.

— Подожди! — остановила ее миссис Смит. — Нужно добавить в воду соли и меда. Сейчас принесу. А пока смочи ему губы и лоб, но пить не давай.

Кэтрин не стала возражать. Она намочила платок и коснулась им губ Брайана. К ее облегчению он тотчас открыл глаза.

— Кэт… — прохрипел он, едва ворочая распухшим языком.

К горлу подступили рыдания. Глаза защипало, но они настолько пересохли, что из них не вытекло ни слезинки.

— Сейчас тебе принесут попить, — прошептала она, обтирая лицо Брайана мокрым платком, — потерпи, милый.

— «Милый»? — Он с трудом улыбнулся потрескавшимися губами.

Вместо ответа Кэтрин взяла его руку и поцеловала тыльную сторону пальцев. Брайан легонько погладил ее по лицу, а она словно кошка потерлась щекой о холодную ладонь.

Дернулся полог, и в ти́пи вошла миссис Смит. Она увидела, что Брайан пришел в себя, и с облегчением вздохнула. Опустившись на колени, она протянула сыну тыквенную бутылку с соломинкой.

— Вот, мичи́нкши, пей маленькими глотками.

Кэтрин помогла Брайану приподняться и подоткнула ему под спину кожаную подушку. Он сунул тростинку в рот и принялся жадно поглощать воду. Глядя на него, Кэтрин только сейчас осознала, что сама целый день ничего не пила. Она отхлебнула из чайника. Вода была теплой и отдавала железом, но все равно казалось, что в целом мире нет ничего вкусней.

Брайан протянул матери пустую бутылку.

— А можно еще? — попросил он. — Кажется, в меня влезет целое ведро.

— Позже, — ответила миссис Смит. — Нельзя сразу пить много воды. Сперва мы займемся твоими ранами.

Брайан откинулся на подушку. Стержни с обрывками ремня до сих пор торчали из надрезов на груди. Выглядело ужасно, но было бы куда хуже, если бы ему и вправду пришлось освобождаться самому, разрывая кожу.

Кэтрин поднесла поближе лампу, а миссис Смит взяла нож и принялась срезать с костяных штырей остатки ремня. Было видно, что малейшее движение причиняет Брайану боль, но он только морщился, не проронив ни звука.

Когда стержни очистили, показались их кончики. На них были зазубрины, как на рыболовных крючках. Если попытаться вытащить штырь из раны, то зазубрины разворотят мясо в клочья.

Надо как-то обломать концы, но как? Миссис Смит попыталась это сделать, но ничего не вышло. Кэтрин тоже попробовала, но и ей это не удалось. Чертова кость оказалась слишком прочной. Что же делать? Даже откусить не получится — кожа вокруг настолько опухла, что зубами не подобраться. Нужен инструмент с острыми кромками, но где его взять?

Проклятые штыри! Впились в истерзанную плоть, прямо как когти в добычу… Кэтрин почему-то вспомнила кружащего над плато орла…

Орел!

— Миссис Смит! — воскликнула она. — А вы бы не могли поискать чучело какой-нибудь хищной птицы?

«Свекровь» посмотрела на нее как на умалишенную.

— Что? — переспросила она.

— Клюв! Мне нужен клюв, чтобы откусить концы.

В глазах миссис Смит блеснуло понимание. Она опрометью выбежала из ти́пи, а Кэтрин снова присела возле Брайана. В тусклом свете керосиновой лампы было видно, что ему чуть получше. По крайней мере, исчезла эта жуткая синюшность с лица.

— Как ты? — спросила Кэтрин.

— Лучше не бывает, ведь у меня такая замечательная сиделка.

Кэтрин смущенно улыбнулась, а Брайан дотронулся до торчащего из кожи штыря и со свистом втянул воздух сквозь зубы.

— Больно? — заволновалась Кэтрин.

— Ничего, как-нибудь переживу. Вот только…

— Что?

Он откинулся на подушку и протяжно вздохнул.

— Знаешь, мне казалось, что я смогу… — Его голос дрогнул. — Смогу продержаться сколько нужно, смогу сам выдернуть эти штыри. Я видел как другие это делали, и у них получалось… Но они чистокровные та́куя. Они верят в Вака́н Та́нку, и эта вера помогает им пройти испытание.

— Но и у тебя почти получилось! — запротестовала Кэтрин. — Даже орел прилетел!

— Правда?

— Да. Когда ты был без сознания.

— Он, наверное, прилетел поглазеть на придурка, который вообразил, что сможет всех обвести вокруг пальца, — горько усмехнулся Брайан.

— Почему обвести вокруг пальца? Ты честно подвергал себя этим пыткам.

— Да, но я собирался соврать, что на меня снизошло откровение. А меня ведь предупреждали, что ни лжец, ни маловер, ни мошенник не сможет выдержать Пляску Солнца. Вот и я не смог.

— Но ты хотел как лучше!

— Этого мало. Надо искренне верить, а я не верю ни в бога, ни в черта, ни в Великого Духа.

— Но ты хотя бы попытался!

Брайан крепко-крепко сжал ее руку и уставился в потолок. Он молчал, и только подрагивающие желваки выдавали бурю, бушующую в его душе.

— Да, Лисичка, ты права, — наконец сказал он. — По крайней мере, я попытался.

Кэтрин не успела ответить, как в ти́пи вошла миссис Смит. Ей удалось отыскать чучело небольшого орла. Голова иссохла, и клюв поначалу не открывался, но Кэтрин размочила его водой. Через несколько минут зазубренные кончики были откушены, и оставалось только вытянуть штыри из ран.

Но и это было не так-то просто — кровь запеклась и стержни прикипели к мясу. Миссис Смит потянула за штырь. Брайан зажмурился и стиснул зубы. Секунда — и стержень оказался снаружи, а из раны снова засочилась кровь. Даже в неверном свете керосинки было видно, что грудь Брайана вся измазана ее красно-коричневыми потеками.

Миссис Смит аккуратно вытащила второй штырь, а Кэтрин отыскала в одной из сумок фляжку спирта и чистые бинты. Когда Брайану промыли и перевязали раны, он без сил откинулся на подушку и попросил воды.

Кэтрин схватила опустевший чайник и побежала к роднику. Поставив лампу на камень, она опустилась на колени. От журчащей воды исходила такая свежесть, что Кэтрин не удержалась, и напилась прямо из ключа. Насколько же это вкуснее, чем отдающая ржавчиной кипяченая вода! И черт с ними, с бациллами! Вся деревня пьет из этого родника, и чувствует себя превосходно.

К ее возвращению миссис Смит успела развести в ти́пи огонь. «Свекровь» указала на посуду, стоящую на полу возле очага.

— Налей воду в бутылку, — велела она, — добавь туда две ложки меда и щепотку соли. Это поможет восстановить силы.

— Я бы и пожрать не отказался, — подал голос Брайан.

Кэтрин немало порадовали эти слова. Раз у него проснулся аппетит, значит, он идет на поправку.

— Хорошо, я принесу тебе вака́папи, — ответила миссис Смит. — Но только чуть-чуть. Нельзя много есть сразу после голодовки.

«Свекровь» ушла, а Кэтрин, покачивая бутылку, чтобы размешать в воде соль и мед, поинтересовалась:

— Что такое «вака…» как там его?

— Вака́папи, — повторил Брайан. — Белые и индейцы кри называют это «пеммикан». Сушеное мясо, перетертое с жиром, орехами и ягодами. Хочешь попробовать?

Кэтрин осознала, что со вчерашнего дня ничего не ела.

— Не откажусь.

Она подсела к Брайану и протянула ему бутылку. Он принялся жадно втягивать воду через соломинку.

Вскоре в ти́пи вернулась «свекровь» с миской в руках.

— Вот, — она протянула миску Кэтрин. — Я захватила побольше, подумала, что и ты захочешь поесть.

— Спасибо! — искренне ответила Кэтрин. Все-таки славная женщина, эта миссис Смит!

Деревянная плошка была заполнена округлыми коричневыми ломтями. Кэтрин взяла кусочек, понюхала. Пахло приятно — вяленым мясом, орехами и вишней. На вкус оказалось довольно непривычно, но очень сытно, и, немного съев, Кэтрин ощутила, что больше не голодна.

— Ну как? — поинтересовался Брайан, протягивая ей опустевшую бутылку.

— Есть можно, — кивнула Кэтрин.

Она отщипнула кусочек пеммикана и поднесла к его рту. Когда Брайан потянулся за угощением, его теплые влажные губы мазнули по ее пальцам. Всего лишь на краткий миг — но Кэтрин бросило в жар. Чтобы скрыть покрасневшие щеки, она поспешно отвернулась к очагу, ощущая, как часто и тяжело колотится сердце.

Брайан съел еще несколько кусков, а затем миссис Смит забрала тарелку.

— Хватит, мичи́нкши, иначе тебе станет дурно. Давайте ложиться спать.

«Свекровь» улеглась на свое место, а Кэтрин заколебалась. Лежанку, на которой обычно спала она, сейчас занимал Брайан. Что же делать? Постелить себе отдельно? В сумке должна найтись пара одеял. Но в маленьком ти́пи слишком тесно для третьего спального места.

«Ладно, где-нибудь примощусь», — подумала Кэтрин и, присев у сумки, начала в ней копаться.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась миссис Смит.

— Ищу, что себе постелить.

— А разве ты не ляжешь со своим мужем?

Вот черт! Кэтрин судорожно сглотнула. Брайан ведь ее «муж», как можно было об этом забыть? Она несмело повернулась к нему. Он привстал, опершись на локоть, поднял одеяло и похлопал по шкуре рядом с собой. Его тело, прикрытое лишь бинтами и набедренной повязкой, золотистой медью отливало в отблесках очага. Распущенные волосы смоляной волной рассыпались по плечам.

В горле враз пересохло, но отступать было некуда. Быстро скинув с себя юбку и блузку, Кэтрин в одном белье юркнула к нему под бочок. Брайан накрыл ее одеялом и откинулся на подушку. Кэтрин тоже лежала на спине, ощущая прикосновение прохладного плеча к своему. Сердце стучало так сильно, что казалось, будто его суматошное биение слышат все вокруг.

Брайан нащупал ее ладонь. Их пальцы переплелись, и внутри что-то сладостно дрогнуло. Кэтрин закрыла глаза, и почувствовала, что плывет в темноте, а по телу растекается горячая истома, заполняя каждую клеточку ее существа.

Они так и лежали бок о бок, и хоть Кэтрин до чертиков хотелось повернуться к Брайану и обнять его, но она не решалась. Мысли путались, в ушах грохотали барабаны, а под закрытыми веками вспыхивали яркие картины прошедшего дня. Безжалостное солнце, натянутые ремни, окровавленная плоть…

К счастью, усталость быстро взяла свое, и Кэтрин уснула.

***

Первым, что она увидела, когда открыла глаза, было смуглое мужское плечо с красными чешуйками облупившейся краски. Брайан по-прежнему лежал на спине, а Кэтрин — к нему лицом на боку.

Она глубоко вдохнула, и пряный, едва заметный запах пота коснулся ее ноздрей. Этот запах показался таким манящим, что Кэтрин в полудреме прильнула губами к плечу Брайана и, высунув кончик языка, попробовала солоноватую кожу на вкус.

«Что я делаю?» — пришла запоздалая мысль.

Брайан дышал размеренно и спокойно, и казалось, что он еще спит, но, подняв голову, Кэтрин натолкнулась на блестящий взгляд черных глаз. Она вспыхнула от смущения, но не успела ни отстраниться, ни что-то сказать, как Брайан опрокинул ее на спину и подмял под себя.

Сердце застучало как молот по наковальне, разгоняя по телу жидкий огонь. Кэтрин безотчетно обхватила руками сильные плечи и притянула Брайана к себе. Черные волосы шелковистым водопадом упали ей на лицо. Его губы — такие сочные и желанные — оказались в опасной близости от ее рта…

— Ой! Кажется, я не вовремя! — Голос «свекрови» бесцеремонно вернул их в реальный мир.

Они отпрянули друг от друга. Миссис Смит тактично удалилась, но волшебство развеялось. Брайан скатился с Кэтрин, а она, пылая от смущения, по уши закуталась в одеяло.

— Прости, если я тебя чем обидел. — Брайан осторожно коснулся ее плеча.

Он вовсе ее не обидел, но Кэтрин была в смятении от нахлынувших чувств. Что сейчас, что тогда в потельне, она позволила похоти взять над собой верх, и бог знает, как далеко это могло бы зайти.

— Все в порядке, — не глядя на Брайана, пролепетала она.

Если так и дальше пойдет, то рано или поздно это случится. А, потеряв невинность, она утратит последний шанс выйти замуж за приличного человека и вернуться к нормальной жизни.

Нет. Надо уйти от Брайана. Это вполне реально — деньги у нее есть…

— Кэт… — Он погладил ее по щеке.

Она взглянула в его глаза. И утонула в их обволакивающей глубине.

«Нет, не сейчас. Сейчас я не могу ничего решить. Я подумаю об этом позже». — Она мотнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

— Куда лучше, чем вчера.

Брайан сел на лежанке и осторожно ощупал забинтованную грудь. Кэтрин заметила, как он поморщился.

— Болит? Надо сменить повязку.

Она вылезла из-под одеяла. Юбка и блуза висели на веревке, натянутой между жердей, и Кэтрин торопливо оделась. Плечи все еще сводило от напряжения, и она заставила себя сделать глубокий вдох. Все, хватит, пора успокоиться! Брайан — не похотливое животное, он способен держать себя в руках, значит, нужно просто самой вести себя осмотрительней.

Кэтрин достала из сумки чистые бинты, и хотела было присесть возле Брайана, но он сказал:

— Давай, я встану, так тебе будет удобнее.

С этими словами он поднялся на ноги и встал посреди шатра в полный рост. После целого дня на солнцепеке его кожа стала темно-коричневой, почти как у негра. Он приподнял руки, и Кэтрин размотала бинты. На них виднелись пятна засохшей крови, но припухлость немного спала, и из ран ничего не текло. Кэтрин обтерла кожу влажным полотенцем и принялась обматывать грудь свежими бинтами.

«Час от часу не легче, — думала она, тщетно стараясь не пялиться на широкие плечи, крепкие мускулы и дорожку черных волосков, бегущую от пупка под набедренную повязку. — Похоже, похотливое животное здесь я».

Брайан следил за каждым ее движением, а она не решалась поднять на него глаза, всем нутром ощущая на себе опаляющий взгляд.

Наконец Кэтрин завязала последний узелок. Когда она сделала шаг назад, они с Брайаном шумно выдохнули в унисон. С губ сорвался невольный смешок, а, посмотрев в лицо Брайана, Кэтрин увидела, что он тоже улыбается. Она с облегчением осознала, что неловкость между ними ушла.

Брайан принялся одеваться, а Кэтрин вышла наружу. Миссис Смит сидела у очага и готовила завтрак. От аромата жареного мяса рот тут же наполнился слюной.

— С добрым утром! — сказала Кэтрин, смущенная тем, что «свекровь» застукала их с Брайаном в не очень пристойном виде.

— С добрым утром! — вполне дружелюбно кивнула миссис Смит.

Кэтрин догадалась, что волнуется напрасно. Индейцы живут большими семьями в маленьких ти́пи, где все у всех на виду. Хочешь, не хочешь, а от посторонних взглядов не скрыться, и возней супругов под одеялом никого не удивить.

Вокруг стояла необычная для стойбища тишина. Кэтрин огляделась по сторонам, но вместо привычного многолюдья заметила лишь женщин с младенцами и нескольких стариков. Ветер доносил отголоски барабана с Громовой Горы. Должно быть, остальные индейцы продолжают Пляску Солнца.

Из ти́пи показался Брайан. Волосы он заплел в косу, а красную клетчатую рубаху набросил не застегивая, и из-под нее виднелась забинтованная грудь. Поздоровавшись с матерью, он уселся возле костра, и все приступили к завтраку.

— Что говорят люди, мама? — угрюмо поинтересовался Брайан, расправившись с куском оленины. — Вся деревня, небось, надо мной потешается?

— Вовсе нет, — возразила миссис Смит. — Они говорят, что ты держался неплохо…

— Для полукровки?

— Ну… да.

Брайан невесело усмехнулся и, взяв кофейник, разлил кофе по кружкам.

— Я не выдержал ритуал до конца, получается, все было зря, — сказал он.

— Значит, это не твой путь, — спокойно заметила миссис Смит.

— Я надеялся, духи подскажут, что делать дальше, — с отчаянием в голосе продолжил Брайан. — Мы не можем просто сидеть и ждать, пока Длинные Ножи всех перебьют!

— Ты об этой железной дороге?

— А о чем же еще? Давай уедем отсюда! Поселимся в каком-нибудь городе, начнем новую жизнь.

Кэтрин замерла с кружкой в руках и напряженно вслушалась в разговор.

Миссис Смит покачала головой.

— Нет, я никуда не поеду. Хватит, нажилась я среди бледнолицых. Больше не хочу.

— Но теперь все будет по-другому, — горячо заверил Брайан. — Я никому не дам тебя в обиду.

— Нет, — отрезала «свекровь». — Мое место здесь, среди моего народа. А вот тебе, Чета́н Кийя́, нужно найти свое.