Летящий ястреб, рыжая лиса

Глава 37

До самого утра Кэтрин так и не сомкнула глаз. Едва забрезжил рассвет, она принялась трясти Алана за плечо.

— Вставай!

— А? Что? — Брат осоловело уставился на нее.

— Поднимайся! Нужно спуститься к реке.

Алан сел, зевнул и стал протирать глаза.

— Вряд ли мы найдем твоего индейца, — пробормотал он. — Ты же видела, какой там поток? Да его уже утащило до самой Юты.

Кэтрин едва удержалась, чтобы не дать ему пинка. А все потому, что он озвучил то, о чем она боялась подумать сама.

Брат поднялся на ноги и кивнул в сторону привязанных лошадей.

— Оставим их пока здесь? — спросил он.

— Наверное… — протянула Кэтрин. — Хотя, постой! Если Брайан ранен, то его нужно будет на чем-то везти.

Она подошла к Каво́ке. Кобыла приветствовала ее долгим фырканьем, и Кэтрин погладила бархатистую морду. Отвязав лошадку, она взяла ее под уздцы и повела за собой, но та словно догадалась, что они идут искать ее хозяина, и шла с охотой сама.

Стояло раннее утро, все вокруг утопало в густом тумане. Приходилось двигаться осторожно, чтобы не натыкаться на деревья, коряги и валуны, едва проступающие в молочной пелене. Кэтрин помнила, что где-то неподалеку должен быть спуск с горы — в прошлый раз они с Брайаном перебирались через ущелье именно здесь. Разумнее было бы подождать, пока туман развеется, но она не хотела ждать. Каждая минута неизвестности разрывала ей сердце.

Алан плелся позади и ворчал себе под нос, что такими темпами они или напорются на лагерь железнодорожников или свалятся в пропасть, но Кэтрин его не слушала и упрямо шагала вперед. Шум воды указывал, что край утеса недалеко, но найти тропинку, ведущую вниз, пока не удавалось.

Лес пробуждался от ночного сна, и птицы звонким щебетанием приветствовали новый день. Туманное утро обычно предвещает ясную погоду, но на душе было пасмурно, и завывала вьюга. Если они найдут Брайана мертвым, или не найдут вовсе, то Кэтрин не знала, как будет дальше жить.

Плечи озябли, ноги промокли от росы, но она не обращала на это внимания, с остервенением продираясь сквозь подлесок. Вдруг Каво́ка, до этого спокойно идущая рядом, вздрогнула и навострила уши. Кэтрин тоже невольно прислушалась, но кроме шума реки и птичьей разноголосицы ничего не услышала. Однако лошадь не успокаивалась. Она настороженно вертела головой по сторонам и раздувала ноздри.

Кэтрин остановилась.

— Что случилось? — поинтересовался брат.

— Каво́ка что-то почуяла.

Они оба замерли и напрягли слух. Через несколько секунд вдалеке раздался крик какой-то птицы. Каво́ка встрепенулась и громко заржала. Кэтрин не успела и глазом моргнуть, как лошадь вырвала поводья у нее из рук и, ринувшись вперед, скрылась в тумане.

Кэтрин переглянулась с Аланом.

— За ней! — Они бросились следом.

Ориентируясь на шорох веток и стук копыт, Кэтрин и Алан бежали по туманному лесу. Дымка между деревьями посветлела, шум воды стал отчетливее, и Кэтрин догадалась, что впереди обрыв. Сердце неистово колотилось, дыхание со свистом рвалось из груди. Наконец в белесом мареве проступили очертания лошади. Подбежав ближе, Кэтрин увидела, что кобыла склонила голову на плечо какому-то человеку, а тот поглаживает ее гриву.

Он обернулся, и Кэтрин с радостным визгом бросилась к нему на шею. Брайан, а это конечно же был он, обхватил ее и оторвал от земли, крепко прижимая к себе, а когда снова поставил на ноги, она уткнулась носом в его влажную рубаху и дала волю слезам.

Наконец, Кэтрин отстранилась от возлюбленного. Его одежда была измятой и сырой, а на лице красовались свежие ссадины.

— Господи, как же ты меня напугал! — шмыгнув носом, пробормотала она. — Ты цел?

— Да вроде. — Брайан пощупал свой бок и поморщился. — Разве что, может, трещина в ребре. Приложился о камень.

— Боже! Давай я тебя осмотрю!

— Ну не здесь же! — вклинился Алан и обратился к Брайану: — Ты вообще как? Идти сможешь?

— Вполне. Взобрался же я как-то на эту гору.

— Вот что, — сказала Кэтрин, — залезай на лошадь. Тут есть одно местечко, где можно перевести дух.

— Да я в порядке, Кэт, — отмахнулся Брайан. — Нам не стоит здесь долго торчать.

Они отправились к расселине, где их ждали Лорд и Канги́, а по дороге Кэтрин и Алан рассказали о том, как ночью охранники моста прочесывали лес.

— Кстати о мосте… — Кэтрин замялась. — Он не разрушился.

— Я видел, — ответил Брайан. — Хреновый из меня подрывник. Но, с другой стороны, если бы он полностью рухнул, меня бы раздавило бревнами как червяка.

— Как тебе вообще удалось спастись?

— Да как… Когда понял, что не успею залезть наверх — прыгнул в реку. Течение тут быстрое, меня уволокло черт знает куда и чуть не сбросило с водопада. Даже не знаю, каким чудом выбрался из воды.

Где-то впереди всхрапнула лошадь — овраг был уже рядом. Вскоре среди деревьев показались привязанные кони.

— Давайте разведем костер, — предложила Кэтрин.

— Нет, не стоит терять время, — возразил Брайан. — Нужно убираться отсюда, пока туман окончательно не развеялся.

— Но твоя одежда — она вся мокрая! Хочешь опять простудиться?

— Да ладно тебе, Кэт. — Брайан через голову стянул китайскую рубаху. — Переоденусь в сухое, да и все.

— Ну-ка, покажись!

Кэтрин осмотрела его обнаженный торс. На плечах и боках виднелись крупные синяки — похоже, течение швыряло Брайана о камни.

— Тебе здорово досталось. — Кэтрин осторожно дотронулась до лилового кровоподтека на ребрах. — Болит?

— Ерунда, — отмахнулся он.

Взгляд невольно поднялся к груди, где краснели шрамы от проколов, и Кэтрин поняла, что если Брайан не проронил ни звука, когда ему протыкали кожу, то уж точно не будет жаловаться на какой-то ушиб.

Когда Брайан переоделся в сухое, они сели на лошадей и отправились в путь. Дымка развеивалась, и сквозь нее пробивались солнечные лучи. Копыта осторожно ступали по ковру из осыпавшихся иголок, в прохладном воздухе пахло хвоей и сырой землей.

Завернув за пригорок, Брайан повел своих спутников к спуску с горы. Кэтрин вспомнила, что и в прошлый раз они шли именно здесь. Извилистая тропинка была настолько узкой, что пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы. Хоть Кэтрин и старалась не смотреть вниз, но взгляд то и дело притягивало ущелье, где клубился туман и шумела стремительная река.

Прежде, чем завернуть за скалу, Брайан остановился, чтобы взглянуть на мост. При свете дня стало окончательно ясно, что повреждения несерьезные, и их починят за несколько дней. Брайан ничего не сказал, но Кэтрин заметила, как на его скулах заходили желваки.

Она посмотрела на гору напротив, где среди серых камней зеленели пышные сосны. За ними легко могли бы укрыться стрелки. Без этого проклятого моста белые бы ни за что не сумели вторгнуться на Вороний Хребет. Ни одна армия с пушками и обозами не прошла бы по этой тропе. Здесь, на склоне, солдаты стали бы идеальной мишенью. Несколько индейцев с винтовками могли бы перестрелять их прежде, чем отряд достиг бы подножья скалы.

Но, увы, мост никуда не делся, и племени по-прежнему угрожает опасность.

Наконец беглецы спустились на дно ущелья, где мчался поток, белыми бурунами вспениваясь на мокрых камнях. Сперва напоили лошадей, а затем отправились искать место, где можно перейти реку, не опасаясь стремнины.

Пройдя немного вниз по течению, они оказались на относительно пологом участке. Здесь река разлилась довольно широко, ее бег замедлился, и поблизости не было ни порогов, ни камней. Глубина воды позволяла перебраться верхом, и вскоре путники оказались на другом берегу.

Теперь им предстояло забраться наверх. Кэтрин в жизни бы не нашла спрятанную за деревьями тропу, но Брайан знал эти горы как свои пять пальцев. Прошагав с четверть мили по каменистому берегу, он свернул в заросли молодого сосняка.

Подниматься было куда тяжелее, чем спускаться. Кэтрин вспотела и выдохлась, даже не добравшись до середины горы. Солнце начало припекать, в горле пересохло, а река внизу так и манила, раздразнивая жажду еще сильней. Когда они, наконец, вскарабкались на скалу, Кэтрин совсем выбилась из сил.

— Давайте сделаем привал, — предложил Брайан. — Здесь неподалеку ручей.

— Припоминаю, — кивнула Кэтрин. — Мы тут останавливались в прошлый раз.

— Уф! Ноги отваливаются, — пропыхтел брат. — И занесло же вас, краснокожих, в такую даль.

— Нас бы сюда не занесло, если бы не приперлись бледнолицые и не заграбастали нашу землю.

Алан пожал плечами.

— Что поделать. Прогресс не остановить.

Брайан фыркнул.

— Что же ты сам бежишь от прогресса? — едко поинтересовался он.

— Я бегу не от прогресса, а от мамашиной затеи сделать из меня святошу, — проворчал Алан, потирая шею с таким видом, словно ее уже сдавливал белый воротничок.

Они вышли на лужайку, где среди цветущего разнотравья журчал ручей. Брайан огляделся по сторонам и, приставив руки ко рту, покричал словно птица.

Не успела Кэтрин удивиться, как откуда-то эхом откликнулся похожий голос, а вскоре зашелестели кусты, и на поляне показалось двое молодых индейцев в набедренных повязках, ноговицах с бахромой и вышитых мокасинах. В руках оба юноши держали винтовки.

— Хау, миколапи́, — приветствовал их Брайан, подняв ладонь.

— Хау, Чета́н Кийя́, — ответил один из парней, чьи косы были обмотаны полосками из шкурок выдры. Он перевел взгляд на Кэтрин. — Хау, Шунги́ла-ви.

Кэтрин вспомнила прозвище, которым в прошлый раз ее наградил маленький индеец, и ответила на приветствие:

— Хау.

Юнцы как-то странно переглянулись, и она поняла, что опять сморозила какую-то глупость. Но Брайан не стал ее поправлять, а начал о чем-то расспрашивать парней на их языке.

Тем временем Алан таращился на индейцев с открытым ртом, а те в свою очередь, не слишком дружелюбно посматривали на него.

Кэтрин подошла к брату и ткнула его локтем в бок.

— Ну как, не боишься, что с тебя снимут скальп? — ехидно шепнула она.

— Кто? Эти сопляки? — презрительно скривился тот.

— Брайан был еще младше, когда застрелил первого бизона. Из лука, между прочим, а не из ружья. Так что я бы на твоем месте не стала недооценивать их из-за возраста.

Алан лишь сплюнул на землю.

Вскоре Брайан закончил разговор с индейцами, и те опять скрылись за деревьями.

— Что они сказали? — поинтересовалась Кэтрин, когда он подошел к ней.

— Та́куя перекочевали с прошлого места, так что до стойбища не день, а всего четыре часа пути. Пойдем туда сразу или сделаем привал?

— Конечно привал, — взмолилась Кэтрин. — Умираю от голода.

— Хорошо.

Устроившись возле ручья, они сняли с лошадей поклажу и пустили их на траву. Пока Кэтрин с Аланом разводили огонь, Брайан успел подстрелить из лука двух куропаток.

Тушки подрумянивались на вертеле, а Кэтрин истекала слюной, вдыхая соблазнительный аромат. Наконец, мясо было готово. Троица уселась у костра и приступила к обеду.

— Кстати, а почему эти мальчишки так странно на меня уставились, когда я с ними поздоровалась? — поинтересовалась Кэтрин, расправившись с сочной ножкой.

— Ты сказала «хау», — пояснил Брайан, отрезая себе кусок. — Но так говорят мужчины. Женщины говорят «хан».

— Хм… Почему?

Брайан пожал плечами

— Такой вот у нас язык… — Он вытер нож о траву и добавил: — В общем, юнцы наблюдают здесь за постройкой моста. Обычно племя к концу лета уходит севернее, где пастбища выгорают не так сильно, но в этот раз они перебрались сюда, чтобы было удобнее следить за бледнолицыми.

— То есть они уже знают, что скоро сюда протянут рельсы?

— Ну да. Я же предупредил их еще в прошлый раз. Та́куя собираются напасть на лагерь укладчиков, но пока готовятся и ждут знак.

— Какой знак? — поинтересовался Алан.

— Который подскажет, как лучше действовать. Они молятся о видении. Я уже говорил Лисичке, что для та́куя сны — это такая же реальность, как и явь. Они верят, что во сне тень человека путешествует в мире духов, а те могут дать совет или приоткрыть будущее.

— Чушь собачья, — скривился брат. — Мне, вон, постоянно голые бабы снятся, и что с того? Хоть бы одна в реальности дала.

— Вот дурень! — Кэтрин с тяжелым вздохом закатила глаза.

После сытного обеда они вздремнули, растянувшись на мягкой траве, а когда жара немного спала, отправились в путь. Кэтрин встревожили слова о том, что индейцы собираются напасть на лагерь железнодорожников. Понятно, что все к тому и идет, но все же она надеялась, что война разразится не так скоро.

Племя та́куя насчитывает около трехсот человек. Сколько воинов они смогут выставить? Пятьдесят? Семьдесят? Допустим, им удастся разгромить строительный городок… Но что дальше? Все просто. Вудвилл обратится к Конгрессу, и те пришлют кавалерию. Синие мундиры безжалостно сотрут стойбище с лица земли, не жалея ни женщин, ни стариков, ни детей.

А Брайан… он ведь не останется в стороне. Если в начале их знакомства он сомневался, к какому миру принадлежит, не знал, кем себя считать — белым или индейцем, то теперь он, похоже, окончательно сделал свой выбор.

А Кэтрин сделала свой. Что бы не случилось, она останется с ним. Даже если он разлюбил ее, даже если больше не хочет видеть своей женой, все равно она будет ему помогать. Что бы он ни задумал, какой бы дорогой ни шел…

К вечеру они оказались на просторном плато, раскинувшемся среди высоких гор. В густой траве извивалась река, а на ее берегу выстроились позолоченные заходящим солнцем шатры. Между ними бродили лошади и сновали люди, а над верхушками поднимался сизый дым.

Когда беглецы въехали в лагерь, та́куя оставили свои дела и столпились вокруг. Наверняка разведчики уже предупредили о возвращении Брайана, поэтому лица индейцев не выражали особого удивления.

Миссис Смит подбежала к сыну и бросилась к нему на шею, пока остальные обитатели стойбища глазели на Алана и Кэтрин, обмениваясь негромкими репликами. Вдруг вперед выступил Храбрый Олень и сердито заговорил, показывая на Алана. Его слова звучали отрывисто и зло, а блеск черных глаз не предвещал ничего хорошего.

Из его негодующей речи Кэтрин разобрала лишь «ваши́чу» и догадалась, что молодой индеец недоволен тем, что в лагерь привели еще одного бледнолицего. Люди начали шептаться и переглядываться, но когда Брайан сказал им несколько слов, видимо, объяснив, кто такой Алан, толпа успокоилась.

Брат стоял бледный и потерянный, явно жалея о том, что напросился к индейцам. Кэтрин собиралась над ним подшутить, но тут заметила дочурку вождя, и эта мысль вылетела у нее из головы. Кими́мела была еще краше, чем запомнилась в прошлый раз, а томные взгляды, которые она бросала на Брайана, отозвались в груди болезненным уколом ревности.

— Идем, мы уже поставили для вас ти́пи. — Миссис Смит сделала знак следовать за собой.

Она подвела их к шатру на краю лагеря и отогнула полог. Кэтрин, пригнувшись, вошла внутрь. Как все-таки уютно в индейском жилище! Вдоль стен разместились мягкие ложа из бизоньих шкур, повсюду виднелись конверты и сумки, расписанные разноцветными ромбами и обшитые бахромой, а посредине на огне побулькивал котелок, распространяя аппетитный аромат мясного бульона.

— Пила́майя, — поблагодарила она, и «свекровь» едва заметно улыбнулась в ответ.

Кэтрин хотела было усесться на лежанку в глубине шатра, но миссис Смит ее одернула:

— Разве ты не знаешь, что это место для мужчины-хозяина? Женщины сидят возле входа.

— Мама, оставь ее, — вмешался Брайан. — Нам ни к чему эти дурацкие правила.

«Свекровь» поджала губы. Чтобы сгладить неловкую ситуацию, Кэтрин посторонилась, уступая место Брайану, но тот взял ее за руку и усадил на шкуру:

— Садись, Кэт. Это твой дом, и здесь ты можешь делать что хочешь.

Миссис Смит открыла было рот, но тотчас его закрыла, так ничего и не сказав.

За ужином, состоящим из пеммикана, жареного хлеба и мясного супа с диким картофелем, Брайан поведал матери о своих приключениях. О том, что произошло в особняке Вудвилла, он, разумеется, умолчал.

— Разведчик сказал, что видел на мосту взрыв, — подтвердила «свекровь», когда речь зашла о событиях прошлой ночи. — Некоторые подумали, что это и есть тот знак, которого все ждут. Сегодня, как стемнеет, вождь созывает совет. Ты ведь пойдешь туда, Чета́н?

Брайан задумчиво кивнул и, проглотив ложку супа, заговорил:

— Я думаю, что нападать на лагерь укладчиков — глупая затея. Даже если мы всех там перебьем, весть об этом дойдет до Конгресса, и они пришлют сюда Длинных Ножей.

— Значит, нужно сделать так, чтобы весть не дошла, — подал голос Алан. — Перерезать телеграфные провода.

Брайан внимательно посмотрел на него.

— Хорошая идея, — кивнул он. — По крайней мере, это поможет нам выиграть время. Жаль, только, что она тебе раньше в голову не пришла.

— До того, как мы пытались взорвать мост?

— Угу. Наверняка этому куску дерьма уже обо всем доложили. Хотя… так даже лучше…

— Лучше? — Кэтрин подняла голову. — Чем?

— Тем, что этот ублюдок явится сюда, и я смогу его прикончить.

Брайан сказал это спокойно и тихо, но Кэтрин заметила, какой лютой ненавистью сверкнули его глаза. Она почти физически ощутила, как сильно все это мучит его, и к горлу подкатил ком. А еще больнее было сознавать, что она ничем не может ему помочь.