Летящий ястреб, рыжая лиса

Глава 25

После грязной промышленной зоны и нищего пригорода, район, по которому сейчас ехали Кэтрин и Брайан, казался вполне благополучным. Миновав несколько кварталов, они свернули в узкий переулок и остановились у здания, выкрашенного в приятный розовый цвет. Подняв голову, Кэтрин увидела на фасаде броскую надпись: «Пансион «Прекрасная Елена». Сдаются номера».

Брайан спешился и набросил поводья на коновязь. Кэтрин вопросительно взглянула на него.

— Остановимся здесь, — пояснил он. — Недорого и комнаты чистые, а главное, хозяин — человек надежный.

Они вошли внутрь. Слегка поблекшие обои, занавески в цветочек, россыпь картинок и фотографий на стене — вестибюль выглядел скромно, но довольно уютно. За стойкой из темного дерева с кое-где облупившейся позолотой стоял лысеющий портье с залихватски закрученными усами.

— Брайан, дружище! Какими судьбами? — радостно осведомился он, с чувством тряся протянутую ему руку.

— Да вот, дела опять привели меня в ваш славный городок, — ответил тот.

— Познакомишь со своей очаровательной спутницей? — Усач игриво подмигнул Кэтрин.

— Мэри Джонс, — представилась она заранее условленным именем.

— Очень приятно, мисс Джонс. — Портье галантно поцеловал ее руку. — Чего изволите?

— У тебя есть две свободные комнаты? — спросил Брайан, и когда служащий кивнул, добавил: — Хорошо, тогда еще ужин в номер и две горячие ванны.

— Будет сделано в лучшем виде, мой друг.

Лишь оказавшись в номере, Кэтрин поняла, как сильно устала. Она сняла жакет и ботинки и, раскинув руки, плюхнулась спиной на постель. Боже, как хорошо! В последний раз она спала на настоящей кровати еще до поездки в лагерь индейцев. А это было почти месяц назад.

Вставать, даже для того, чтобы зажечь керосиновую лампу, совершенно не хотелось. Кэтрин просто лежала, покачиваясь на пружинах, и пялилась на щербатую потолочную лепнину до тех пор, пока в дверь не постучали.

На пороге стоял Брайан.

— Ну что, как ты здесь устроилась? — поинтересовался он, оглядывая комнату.

— Да вроде неплохо.

Только сейчас Кэтрин и сама осмотрелась вокруг. Мебель была добротной, но старомодной, на полу лежал видавший виды ковер, над незажженным камином висел пейзаж в потемневшей золоченой рамке. Пансион явно знавал лучшие времена, но Кэтрин была рада и такому незамысловатому уюту.

— Ладно, — кивнул Брайан, — тогда отдыхай, а я пока отведу лошадей в конюшню. Ужин подадут через два часа, думаю, до тех пор мы успеем принять ванну.

— Мы?

— Ну… По отдельности, конечно, — смутился Брайан. — Дерринджер при тебе?

Кэтрин похлопала по карману юбки и, ощутив под ладонью пистолетик, кивнула.

— Да.

— Я, конечно, не думаю, что кто-нибудь опять попытается к тебе вломиться, но на всякий случай держи его при себе.

— Хорошо.

Брайан ушел, а Кэтрин приготовила чистую одежду и снова улеглась на кровать, ожидая, пока ее позовут купаться. Вскоре в дверь постучали. Чернокожая горничная в темно-синем платье и накрахмаленном переднике отвела Кэтрин в комнату, где находилось все необходимое — банные принадлежности, вешалка с полотенцами и, конечно же, большая ванна, в которой пузырилась белоснежная пена.

— Желаю приятно провести время, мадам, — горничная сделала книксен. — Если что понадобится — позвоните в колокольчик.

— Спасибо, — улыбнулась Кэтрин, предвкушая, как окунется в горячую воду.

Негритянка ушла, а Кэтрин, убедившись, что засов надежно запирает дверь, принялась раздеваться. И хоть в дороге она почти каждый день купалась в реках или ручьях, это не шло ни в какое сравнение с роскошной ванной.

От воды исходил легкий цитрусовый аромат — видимо в нее добавили эфирного масла. Сбросив всю одежду, Кэтрин забралась в ванну и села на дно. Вода оказалась приятно горячей, а мыльная пена немного холодила кожу, переливаясь радужными бликами и тихонько похрустывая.

Кэтрин испустила блаженный вздох. Если она когда-нибудь обзаведется собственным домом, то в нем обязательно будет ванна. Она откинула голову на бортик и закрыла глаза. Воображение принялось услужливо рисовать картинки прекрасного будущего. Добротный двухэтажный дом с белыми ставнями. Веранда, увитая виноградом и украшенная цветами в подвесных горшках. Вокруг — море сочной зеленой травы, на горизонте синеют далекие горы. Они с Брайаном сидят в креслах-качалках, пьют кофе и, держась за руки, любуются заходящим солнцем…

Вудвилл, железная дорога, награда за ее голову — думать об этих досадных вещах совершенно не хотелось. Только не сейчас, когда тягучая нега заполняет каждую клеточку утомленного тела. Кэтрин провела руками по талии, погладила бедра. За недели, проведенные в седле, тело окрепло, мышцы стали упругими и налились, и на ощупь это было приятно.

Под закрытыми веками отчетливо проступил образ Брайана. Распущенные волосы шелковистым плащом укрывают плечи, смуглое лоснящееся тело прикрыто только набедренной повязкой… Древний бог, сошедший на землю — таким он запомнился ей перед Пляской Солнца.

Между ног сладко шевельнулось вожделение. С губ сорвался тихий стон, пальцы невольно скользнули вниз… Но в следующую секунду Кэтрин отдернула руку. Нет! Она не будет заниматься рукоблудием. Это неправильно. Это… как будто изменить Брайану, даже если она будет думать в этот момент о нем.

Какая жалость, что опять не удалось обвенчаться! Ну что стоило этому священнику просто пробормотать несколько слов и записать в церковную книгу их имена? И они с Брайаном уже были бы мужем и женой… И сегодня у них могла бы быть первая брачная ночь…

Отогнав нескромные мысли, Кэтрин вымыла голову и тщательно натерла тело мочалкой. Распаренная, расслабленная, с чистой кожей, источающей цитрусовый аромат — вылезая из ванны, она ощущала себя так, будто заново родилась. Она завернулась в большое махровое полотенце и долго вытиралась им, наслаждаясь прикосновениями мягкого ворса.

Одевшись в чистое, Кэтрин вернулась в номер. После ванны она чувствовала себя бодрее, и у нее хватило сил на то, чтобы разобрать сумки. Когда она заканчивала развешивать одежду в шкафу, в дверь постучали.

— Ужин, мадам. — На пороге стоял официант.

Он вкатил в номер столик на колесиках и принялся сервировать стол. Свечи, вазочка фиалок, блюда под выпуклыми зеркальными крышками — Кэтрин никогда не бывала в дорогих ресторанах, но сейчас ее обслуживали по высшему разряду, и ей даже стало не по себе.

— Спасибо, — кивнула она, когда стол был накрыт. — Вы не могли бы пригласить мистера Смита из соседнего номера?

— Будет исполнено, мэм. Приятного аппетита.

Официант скрылся за дверью, а Кэтрин подошла к напольному зеркалу. Поправила бант на блузке в тонкую голубую полоску, красиво уложила складки бежевой юбки — этот наряд ждал подходящего случая, и, похоже, этот случай настал.

Волосы были еще влажными, и Кэтрин не стала заплетать их в косу, а лишь убрала пряди с висков и сколола их на затылке. Она подкрутила фитиль на лампе, чтобы добавить света и, вглядевшись в свое отражение, с досадой щелкнула языком. Как она ни пряталась от солнца под шляпой, веснушек стало еще больше, и теперь они густой рябью усеивали лицо.

— Надо купить пудры, — пробормотала Кэтрин себе под нос, — или какого-нибудь средства от этой дряни.

— От какой дряни? — Голос Брайана заставил ее подпрыгнуть от неожиданности: она не заметила, как он вошел.

— От этих дурацких веснушек. — Она смущенно повернулась к нему.

— А мне нравится. — Брайан подошел поближе и, положив ладони на ее плечи, заглянул ей в лицо. — Ты с ними такая миленькая.

Он чмокнул ее в переносицу. Стало щекотно. Кэтрин чихнула и склонила голову ему на грудь. Какое-то время они стояли в обнимку, а потом Брайан сказал:

— Давай ужинать, Кэт, умираю от голода.

Сочный говяжий стейк, хрустящие картофельные дольки и салат из риса, ананасов и взбитых сливок услаждали взор и источали сногсшибательный аромат.

— Сколько ты отвалил за все это? — поинтересовалась Кэтрин, когда они уселись за стол.

— Да какая разница? — Брайан раскупорил бутылку и принялся разливать вино по бокалам. — Я как-то помог хозяину выбраться из одной передряги, и теперь он дает мне хорошую скидку.

Кэтрин заметила, что ее бокал он заполнил наполовину, а себе плеснул на самое донышко. Кажется, он говорил, что плохо переносит спиртное, наверное, поэтому и налил себе так мало.

— За приезд в большой город!

Они чокнулись, и Кэтрин пригубила напиток. Она не разбиралась в винах, но терпкий вкус со сладкими виноградными нотками пришелся ей по душе. После долгой дороги и горячей ванны у нее разыгрался лютый аппетит, и она принялась поглощать стейк, который оказался таким нежным, что таял во рту.

Снаружи стемнело. Керосиновую лампу Кэтрин погасила, и комнату освещали только свечи, мерцающие на столе. Брайан подлил ей еще вина, и она выпила, ощущая, как в груди растекается искристое тепло. Она взглянула на Брайана. Белоснежная рубаха выгодно подчеркивала смуглую кожу, а золотистые блики свечей поигрывали в распущенных черных волосах.

— Ты так загадочно на меня смотришь, Лисичка, — заметил он, с любопытством склонив голову набок.

«Ух, какие глазища!» — подумала Кэтрин, глядя в черные как спелые вишни глаза, обрамленные густыми ресницами. От выпитого вина немного кружилась голова. Ее взгляд скользнул на сочные губы, которые так и манили отведать их вкус.

Брайан отодвинулся от стола и похлопал себя по коленям.

— Иди ко мне!

Кэтрин не надо было просить дважды. Она обогнула стол и плюхнулась Брайану на руки. Обняв его за шею, она поцеловала его. Прохладные от вина губы, влажный горячий язык — и сердце забилось в бешеном ритме, а по телу пробежала дрожь.

Одну руку Брайан запустил в ее волосы на затылке, и Кэтрин застонала — настолько это было приятно, а вторая — опустилась с талии на бедро и скользнула по нему, сминая юбку.

Кэтрин крепко обвивала руками его шею, утопая ладонями в шелке густых волос. Задыхаясь от желания, она неосознанно ухватилась за ворот его рубахи и попыталась расстегнуть пуговицу.

Брайан отстранился.

— Подожди, Кэт! — пробормотал он. — Не надо!

— Почему? — прошептала она.

Он обхватил ее за талию и осторожно поставил на пол, а сам с силой провел ладонями от носа к вискам и сделал несколько глубоких вдохов.

— Уже поздно. Я лучше пойду.

Кэтрин молча смотрела на него, а внутри бушевал огонь. Сердце колотилось, в животе сладко щемило, панталоны промокли насквозь.

Брайан поднялся со стула.

— Спокойной ночи.

Он направился было к выходу, но Кэтрин схватила его за руку.

— Останься, — тихо попросила она.

Брайан повернулся к ней и, запинаясь, пробормотал:

— Кэт, пойми, если я останусь, то… могу не сдержаться. Ты слишком сильно меня возбуждаешь…

— Я этого и хочу, — сказала она, решительно глядя в его глаза.

Он замер, будто не веря своим ушам.

— Ты уверена? Или просто выпила слишком много вина?

— Уверена, — ответила Кэтрин и, поражаясь собственной храбрости, расстегнула пуговицу на его воротнике.

Брайан стоял, не поднимая рук, и ошалело глядел на нее.

— Ты точно завтра не пожалеешь об этом? Мы ведь еще не женаты.

— Плевать!

Она расстегнула остальные пуговицы, затем, спустив с плеч подтяжки, стянула с него рубаху. Теперь он стоял перед ней обнаженный по пояс. Смуглая кожа отливала бронзой в отблеске свечей, а над маленькими темными сосками багровели едва зажившие шрамы.

Кэтрин осторожно дотронулась до шероховатых рубцов.

— Болит? — спросила она.

Брайан мотнул головой.

— Нет.

Она провела ладонями по мускулистой груди, очертила пальцами твердые ключицы и, не удержавшись, поднялась на цыпочки и поцеловала Брайана в шею. Он судорожно, словно очнувшись от ступора, вздохнул, и крепко притиснул ее к себе,

— О, Вака́н Та́нка, что ты со мной делаешь, Кэт! — простонал он, и Кэтрин ощутила, как сильно стучит его сердце.

Он немного отстранился и потянул за ленточку на ее блузке, развязывая бант. Кэтрин, затаив дыхание, смотрела, как он расстегивает пуговицы, одну за другой. Оставшись в сорочке, она опустила глаза и увидела, как напрягшиеся соски натягивают тонкую ткань.

Брайан не стал медлить, и стащил с нее нижнюю рубаху. Кэтрин оказалась обнаженной по пояс. Щеки вспыхнули, и она попыталась прикрыться, но он взял ее за руки и мягко развел их в стороны.

— Ты такая красивая! — сказал он.

Огонь вожделения, пылающий в его глазах, растопил все сомнения, и Кэтрин, подавшись вперед, стала тереться сосками о его грудь. О, как же ей хотелось сделать это еще тогда, в индейской бане!

— Лисичка, ты сводишь меня с ума! — выдохнул Брайан.

Трясущимися пальцами он расстегнул на ней поясок и юбку, а когда они упали к ее ногам, стащил с нее панталоны. Ей не оставалось ничего иного, как перешагнуть через них и предстать перед ним совершенно голой.

Брайан сделал шаг назад, любуясь ею, после чего увлек ее на кровать и опустился сверху.

— Течихи́ла… — шептал он, покрывая дурманящими поцелуями ее шею и грудь.

— Я тоже тебя люблю! — отвечала Кэтрин, без перевода понимая, что значат эти слова.

Она постанывала от удовольствия, когда он ласкал ее соски, то, невесомо поддразнивая их языком, то вбирая их в рот. Ее ладони упоенно блуждали по крепким плечам, гладили затылок, перебирая атласные волосы.

— Ты точно этого хочешь, Кэт? — хрипло спросил Брайан.

— Да, — выдохнула она. — Я хочу стать твоей.

Его ладонь опустилась ей между ног, и пальцы скользнули по влажной набухшей плоти. Кэтрин застонала от наслаждения.

— Ох, какая ты мокрая и горячая! — прошептал он. — Теперь я вижу, что ты и правда этого хочешь.

Он выпрямился и, сидя между ее раздвинутых бедер, расстегнул ширинку. Кэтрин стыдливо отвела взгляд, но успела заметить, что мужское достоинство куда крупнее, чем она предполагала. Господи! Он же проткнет ее насквозь!

— Будет больно? — встревожено прошептала она.

— Не знаю. Постараюсь осторожнее, — ответил Брайан. — Или ты передумала?

— Нет.

Окончательно избавившись от штанов, он лег рядом и, опершись на локоть, склонился над ней.

— Я люблю тебя, Кэт, — шепнул он, а его пальцы скользнули ей между ног, дотрагиваясь до сладкого местечка.

Она невольно развела бедра, но, заметив, что Брайан смотрит туда, смутилась и попыталась сдвинуть ноги. Он не дал ей этого сделать.

— Ты прекрасна, Кэт. Вся. Целиком.

Он снова начал ее ласкать, и Кэтрин уже не сдерживала стонов, извиваясь и подмахивая ягодицами, подставляясь под умелые нежные пальцы. Она закрыла глаза и полностью окунулась в свои ощущения, теплые и тягучие как нагретый мед.

Господи! Что он делает… Что этот мужчина делает с ней! Ей было хорошо, как никогда в жизни, и с каждой секундой хотелось большего. Хотелось еще, и еще…

Но когда она уже была на грани экстаза, Брайан вдруг оказался сверху. Он подался вперед, и Кэтрин вскрикнула, ощутив резкую боль.

Он тут же замер.

— Больно?

Кэтрин прислушалась к своим ощущениям. Сейчас, когда Брайан не шевелился, боли не было. Но она чувствовала его в себе, чувствовала, как он наполняет ее изнутри. Это было так непривычно, но… даже приятно.

— Нет, продолжай, — шепнула она.

Он сделал осторожный толчок. Раз. Другой. Третий. Саднящая боль вернулась, но была уже не такой сильной, как вначале. Брайан продолжал плавно двигаться в ней, а Кэтрин пыталась приноровиться, расслабиться, найти такое положение, в котором бы приятные ощущения усиливались, а боль — утихала.

Брайан не торопился. Он подстраивался под нее, давая к себе привыкнуть. Кэтрин и сама не заметила, как поймала ритм, и они начали двигаться как единое целое, словно две струны, вибрирующие в унисон.

Боль ушла, а удовольствие с каждым толчком набирало мощь, как полноводная река, с ревом несущаяся по горной круче. Кэтрин царапала влажную от испарины спину Брайана, крепко обнимала ногами его бока, и сама подавалась навстречу, желая ощутить его в себе на всю глубину.

Стоны, всхлипы, рваные выдохи… И вот в какой-то момент все замерло, как вода замирает на гребне, прежде чем низвергнуться с головокружительной высоты…

Два удара сердца — и река с грохотом сорвалась в пучину, разбиваясь мириадами сверкающих брызг. Лицо полыхнуло жаром, и Кэтрин выгнулась от острого наслаждения, чувствуя, как по всему телу пробегают волны мучительно прекрасного блаженства.

Когда буря начала утихать, Брайан на миг застыл, а затем резко вышел из нее и с глухим протяжным стоном излился ей на живот.