Ложь, которую мы крадем

Я официально столкнулся с экстремальной депривацией сна. Я начала сильно ощущать последствия бессонницы после сорока восьми часов. Беспокойство, раздражительность и даже начало галлюцинаций в поздние часы ночи. Слышу звуки шагов, скрип дверей, вижу тени в своей пустой комнате в общежитии.

Даже когда я легда в постель, мои глаза отказывались закрываться. Мой мозг одержим бодростью и бдительностью. Я не хотела давать им шанс поймать меня уязвимом или в невыгодном положении.

Мне казалось, что если бы я всегда бодрствовала, то была бы готова в любой момент.

Прошло несколько дней с тех пор, как моя дохлая крыса зашевелилась у двери. Шепот все еще был очень громким, и люди говорили обо мне за моей спиной в классе, но я научилась возвращаться к себе прежней. Блокировать все, что было сказано, и действительно просто начала полагаться на поддержку Лиры, которая, к счастью, была в порядке и тоже опиралась на меня.

Она разобралась с беспорядком на двери, быстро поместила Аду в коробку и вытерла пролитую кровь. Вместе мы похоронили ее у подножия дерева за одним из школьных зданий, устроив ей небольшие похороны, прежде чем вернуться в нашу спальню и запоем смотреть фильмы о Гарри Поттере.

Я пыталась оставаться оптимистом, но это не помогло. Каждый день казался очередной игрой в ожидание, еще одним днем, когда краем глаза я заметила движение тени, но, повернувшись, увидела, что там никого нет.

Вчера я обедала с дядей Томасом, который был полон энергии и все время болтал. Что было прекрасно, это означало, что все, что мне нужно было сделать, это улыбнуться и кивнуть головой. Он слышал от моих учителей, что я хорошо учусь, и был рад, что я хорошо приспосабливаюсь.

И хотя я хотела сказать ему, но обещала Лире, что не буду. Поэтому я держала все при себе, проглатывая безвкусную еду, пока он продолжал говорить о предстоящем ежегодном школьном мероприятии, на которое я не хотела идти.

Однако я сказала ему, что пойду, надеясь, что это просто какое-то собрание. Я была не в настроении делать что-либо, кроме уроков и прятаться в своей комнате в общежитии.

Теперь я жила в постоянном состоянии неопределенности, всегда задаваясь вопросом, когда это закончится.

Сегодня после занятий я отправилась в библиотеку, чтобы позаниматься, но быстро поняла, что тепло обогревателя внутри большого здания и мои уставшие глаза, пытающиеся читать, были ужасной идеей, потому что в итоге я заснула на одной из своих книг и видела сон.

И как всегда о нем.

Не его злые друзья, которые ходят с гордо поднятой головой и ухмыляются, как чеширские коты, расхаживая по кампусу. Даже тот, кто думает, что щелкать зажигалку - это черта характера, с которым я делю класс.

Я только мечтаю о нем.

Я не знаю, что такого в его поведении, что выпрямляет мой позвоночник или как он может заставить мои чувства обостриться, как у испуганного котенка. Я никогда не боялась человека так, как его.

Было что-то в Алистере Колдуэлле, что заставило меня запаниковать. Что-то внутри него было таким темным, таким проклятым, что взывало к самым глубинам моей души. То, как он смотрел на меня с другого конца двора, как будто знал каждую деталь моей жизни.

Что заставило меня подпрыгнуть, что заставило меня напрячься, мое прошлое, откуда я родом. Он смотрел на меня так, будто знал все. Что я собираюсь сделать, еще до того, как я сделаю.

И он знал, что я украла у него.

Оглядываясь назад, я не была уверена, что вырвусь из его рук живой, и мне нужно было что-то на теле, чтобы они знали, кто меня убили, я не воровала, потому что хотела. А потому что пришлось.

Я также не могла подойти к нему и бросить в него кольцо.

Мне нравилось иметь это преимущество над ним.

У меня было то, что он хотел. Что-то, что ему было нужно. Если бы он хотел его вернуть, ему пришлось бы вырвать его из моих мертвых рук. Я чувствовала, что ставлю его в невыгодное положение, может быть, в меньшей степени, чем он меня, но тем не менее в невыгодное положение.

Очнувшись от быстрого сна, я пошла поплавать, холодная вода школьного бассейна разбудила мои мышцы и дала столь необходимый заряд энергии. Было приятно сделать что-то обычное из моей старой жизни. Я была отличным пловцом в старшей школе, не так уж важно было быть новичком или кем-то еще, потому что у меня была неправильная фамилия, но я была хороша.

Мои волосы пахли хлоркой, когда я закончила, мои ногти были подстрижены, и хотя я нервничала, что душ вызовет у меня сонливость, мне нужно было смыть воду из бассейна.

Так что я надела одежду поверх мокрого купального костюма, планируя пробежать всю дорогу до общежития, прежде чем нырнуть под горячую воду, которая успокоит мои мышцы. Я вздрогнула от такой перспективы, толкнув дверь бильярдного зала, начиная свою прогулку по кампусу.

Ветер резко кусает мою кожу, мурашки по коже появляются автоматически. Мои ноги мчались по земле, охватывая столько земли, сколько я могла с моей быстрой ходьбой. Я видела, как свет вырывается из верхнего окна двери в холл моего общежития почти в безопасное место, когда на мои плечи опустился холодный холод.

Я слишком поздно почувствовала присутствие кого-то позади себя. Солнце скрылось, я была совсем одна, и в моем животе кипело желание закричать. Я быстро обернулась, готовая увидеть то, что я всегда делаю, ничего.

Он не позволяет мне видеть его. Он просто остается достаточно долго, чтобы я знала, что он наблюдает.

Хотя я готова. Готова.

Я сжимаю кулаки, поворачиваясь на пятках, когда чувствую, как он приближается к моему телу,

— Бр… — я слышу начало своего имени из его рта всего за секунду до того, как ударяю кулаком вверх, надеясь, что коснусь его лица.

Мои суставы мгновенно пульсируют, мое лицо вспыхивает жаром, когда я вижу взлохмаченные золотистые волосы.

О Боже.

— Какого хрена! —шипит Истон, держась за челюсть там, где я нанесла лучший правый хук в своей жизни. Ронда Роузи была бы горда.

Сердце учащенно бьется, нервы и быстрота от испуга сходят с ума. Я закрываю рот руками, — О, черт возьми. Боже мой, мне так жаль. — Бормочу я.

Он поворачивает голову ко мне, все еще держась за лицо и потирая красное пятно на скуле.

— Чертова девчонка. Не хотел бы встретиться с тобой в темном переулке. Он шутит сквозь боль, и я нервно смеюсь.

— Мне так жаль, я не хотела, я просто, я думала, что ты…— Я замираю, думая, что лучше не заканчивать это предложение так, как я хотела.

— Думаешь, я…? Грабитель?

— Что-то в этом роде, ты в порядке? — обеспокоенно спрашиваю я. Мне кажется, что я только что ударила парня, который больше других полагается на свое лицо. Дышу, пытаясь успокоиться.

— Я выживу. Лучший вопрос, ты в порядке? Ты выглядела серьезно напуганной.

Я тревожно провожу руками по лицу, вздыхая: — Я устала, вот и все. Плохо сплю, голова кружится.

Он понимающе кивает, покраснение нарастает, и я знаю, что к утру появится синяк. — Если тебе от этого станет легче, думаю, я сломала сустав. — Я поднимаю руку, чтобы он мог видеть уже распухший сустав.

Он с легкостью хватает меня за руку, не давая мне времени даже вздрогнуть. Опустив глаза, чтобы осмотреть мои суставы. Его большой палец касается чувствительной кожи, и я слегка вздрагиваю.

— Я думаю, ты могла его сломать; Хочешь, я принесу тебе льда? — Он выдыхает слова на мою руку, его губы ближе, чем нужно. Я чувствую тепло его кожи рядом со своей, быстро убирая руку.

Я украла много вещей.

Блендер, телевизор, часы, я даже батарейки из пультов украла.

Парни — это не то, что я планирую добавить в список.

— Со мной все будет в порядке, всего лишь небольшая царапина. Ты можешь просто сказать Мэри, что другой парень завтра будет выглядить хуже, чем ты. Я проскальзываю внутрь, мягко улыбаясь.

— Ага, — кивает он, по-мальчишески почесывая затылок, — попробую. Впрочем, все хорошо, мне не следовало так наезжать на тебя, я думаю, что все сейчас немного напуганы.

Вот оно снова.

Паника.

— Зачем? — Я задаю вопрос, на который я уверена, что знаю ответ.

— Ассистент учителя, Крис? Тот, что для нашего класса прикладной математики, пропал. Прошло несколько дней, и теперь Каролина Уиттакер пропала. Ее родители сообщили об этом вчера, все в шоке. Этот город любит разжигать слухи и пугать неместных жителей своими историями о привидениях, — он ухмыляется, — они, наверное, просто бросили это место, это не первый случай, когда на кого-то повлияло давление Пондероз Спрингс.

Я уже ударила его по лицу, и теперь я почувствовала желание плюнуть на его ботинки. Впервые с тех пор, как мы увидели убийство, кто-то упомянул об этом мне.

У меня полностью пересохло во рту. Моя голова наполнилась образами змей, ползающих по всему его телу, их острые клык вонзаются в его кожу. Смотреть, как кровь льется водопадом из его горла. Звуки его бульканья о его жизни.

Я дрожу, отступая от Истона, мне нужно попасть в свою комнату в общежитии.

— Да, наверное, просто нужно было отдохнуть от школы или что-то в этом роде. — Отвечаю я: — Мне нужно вернуться в свою комнату, увидимся завтра в классе.

Вцепившись в лямку сумки, — И мне жаль за твое лицо! Когда-нибудь я вознагражу тебя ответами на домашнюю работу. — Я тороплюсь, желая уйти от этого разговора.

Он неуверенно хмурит брови. Наверное, думал о том, какая я странная, учитывая, что я ударила его по лицу и убежала, как цыпленок, с отрубленной головой.

Я поворачиваюсь спиной, передвигая ноги в сторону своего коридора.

— Брайар! — Он зовет позади меня.

Поворачиваю шею, чтобы посмотреть на него: — Да?

— Будь осторожна. Здесь не все такие, за кого себя выдают. — Он поднимает руку в воздух, потирая средний палец, намекая на кольцо, которое украшает мой собственный. Я забыла о нем, забыла, что надела его после купания, потому что у меня не было карманов.

— Ага, спасибо. — Повторяю я, исчезая в безопасном коридоре моего общежития.

Большой. Идеальный.

Теперь он думает, что я с Алистером. Давайте просто добавим это в список вещей, которые не должны происходить в моей жизни прямо сейчас.

Я почти бегу к себе в комнату, нащупывая путь к двери. Все начинает кружиться, я не успеваю за скоростью вещей. В комнате темно, кроме прикроватной лампы Лиры, тусклый свет отбрасывает тень на ее спящее лицо. Книга, которую она читала, лежит у нее на груди, пока она мирно спит.

Что бы я отдала, чтобы сделать это.

Чтобы он не снился.

Чтобы не думать о нем.

Я запираюсь в ванной, бегу в туалет, где резко падаю на колени. Они вонзаются в плитку, пока я опорожняю то немногое, что есть в моем теле, в белый унитаз.

Мои ребра напрягаются, горло уже болит от желудочного сока. Мои глаза закрываются, когда позади них мерцают статические помехи. Все змеи. Вся кровь. Звук их воя от смеха, когда они преследовали нас через лес.

Для них это была игра.

Они, вероятно, убили Криса только ради забавы. Шутка. Им так надоели их деньги и статус, что им пришлось поднять ставки. Знание их фамилий спасло бы их от любой негативной реакции, которую они получили.

Они даже близко не подошли бы к тому, чтобы их поймали, потому что во всем этом хаосе есть расчет. У них на все есть причина, план, они всегда планируют следующий шаг.

Я не встаю, пока не буду уверена, что закончила, только тогда я начинаю сбрасывать одежду и залезаю в белый душ.

Задернув накрахмаленную пластиковую занавеску, я закрываю глаза и поднимаю голову к душевой лейке, а мои пальцы превращают холодный металл в обжигающе горячую воду. Я хотела стереть с себя воспоминания.

— Эм-м-м. — Я резко задыхаюсь, вода шокирует мой организм, мои замерзшие пальцы ног жалят под жаром. Я чуть не застонал

а от того, как хорошо это было. Опускаю голову, позволяя потоку стечь по спине и покрыть волосы.

Я чувствовала, как каждая капля отскакивает от моей кожи, тишина, если не считать ядовитого стука воды, шлепающей по плитке под моими пальцами ног. Я сосредоточилась на своем дыхании, на жидкости, на том, как мне тепло.

Поскольку это случилось, я задумалась о том, почему они совершили убийство. Неужели им было так скучно? Или что-то еще случилось?

Действительно ли люди рождаются монстрами? Или они были созданы для того, чтобы быть такими?

А с той девочкой, Каролиной, они ведь ничего бы с ней не сделали, не так ли? Что заставило меня задуматься, если они что-то сделали с ней, были ли они причиной того, что девушка Сайласа оказалась мертвой?

Я не могу представить, чтобы кто-то был настолько жесток, что убил бы собственную девушку, но я никогда не видела ничего подобного этим четырем парням, так что все возможно.

Что-либо.

Я была сторонним наблюдателем за тайнами и предательством этого города. Я была в невыгодном положении, Лира знала все тонкости. Все, что я знала, это то, чему я училась изо дня в день, и этого было недостаточно, чтобы подготовить меня к ним.

Мои пальцы расчесали спутанные волосы, пар от воды очистил мою грудь. Я открыла глаза, собиралаясь схватить шампунь для волос, но меня буквально ослепил красный цвет.

Сначала я подумала, что у меня кровоточат костяшки пальцев, но ее было слишком много, вокруг меня было так много крови, что никак не могло быть от меня, я была бы мертва.

Это было похоже на что-то из кошмара.

Мои руки были покрыты тонким слоем темно-красной жидкости. Она лилась по моему лицу, попадая в глаза, делая все размытым. Цвет крови окутал меня.

Я откидываю волосы влево, наблюдая, как они разбрызгиваются по белой плитке, стекающей вниз и устремляющейся к канализации. Я размазала ее по рукам, по животу, изумленно глядя на то, как много ее было. Какой толстой она ощущалась на моей гладкой коже.

Мое сердце бешено колотилось, стучало, стучало и пыталось бежать, спасая свою жизнь.

Несмотря на то, что она была почти без запаха, запах железа и старых монет обжигал мне волосы в носу. Это казалось слишком реальным. Все это казалось таким реальным.

Я вспомнила Криса и всю кровь, которая струилась из его шеи. Это была моя карма за то, что я ничего не сказала, за то, что позволила ему умереть, как забитому животному.

Слезы смешались с малиновой водой, мое горло забилось от слишком большого количества эмоций. Но вскоре враждебность нарастает. У меня в желудке пузырится и пенится, потому что я знаю, что это не карма. Это сделал кто-то с двумя руками и двумя ногами, а не судьба или какое-то божественное вмешательство.

Я чувствовала себя глупо, сомневаясь в них. За то, что сомневалась в том, на что они готовы пойти, чтобы обеспечить наше сотрудничество. Они снова были в нашем общежитии. Показывая, как легко они могли проникнуть в наш дом и выходить из него, доказывая, насколько мы на самом деле были незащищенными.

Мои руки тянутся к душевой форсунке, отвинчивая и разкрвая на части. Внутрь засунуты пять поддельных пластиковых капсул, с которых капает фальшивая кровь. Я швыряю насадку на пол, не заботясь о том, что разбужу Лиру.

Я нахожу плитки для поддержки, кладу на них обе руки и опускаю голову, глубоко дыша.

Она стекает по мне реками и лужами, разбивается о мою кожу и просачивается в канализацию. Красный цвет насмехается надо мной.

Их способ сказать мне, что у меня кровь на руках. Показывая мне, что я не невиновна в этом. Я видела, как они сделали это с тем человеком. Я не звала на помощь и не кричала им, чтобы они остановились, я просто позволила этому случиться.

Кровь Криса покрывала мои руки точно так же, как и их. Я была виновата. Я была не лучше их, и они хотели, чтобы это было так.

Они хотели, чтобы мы были грязными. Лгуньями. Убийцами. Они хотели, чтобы мы чувствовали вину на наших душах.

Мы — марионетки, завязанные своими ниточками. Ждем их следующего шага. Вся наша жизнь в их руках, кто знает, как долго они будут напоминать нам об этом своими маленькими выходками.

Мы у них есть именно там, где мы им нужны.

Некуда было спрятаться, некуда было бежать.

Нет выхода.