Ловушка для беглецов

Глава четвертая. НЕЗНАКОМЕЦ

Рука моя застыла на полдороге, потому что под высоким чердачным окном я неожиданно увидел человека. Он стоял в лучах солнца, и фигура его, освещенная сзади, была как бы в круге света. Особенно ярко этот круг светился на голове.

В общем-то, это был даже не человек, а просто мальчишка. Маленького росточка, белобрысый такой, похожий на цыпленка. Кутаясь в серенькую стеганую курточку, он смотрел на нас.

Мы с Фимкой разглядывали его и молчали.

Я кого угодно представлял на чердаке, но только не такого вот карапета. Никак не мог понять, зачем и как он здесь очутился.

— Здравствуйте, — заговорил мальчишка слабым и чуть хрипловатым голосом. — Спасибо, что пришли.

— Чего?! — удивился я и встал на ноги.

— Я думал, что вы уже не придете, — объяснил он.

— А-а!.. Почему это не придем? — вроде бы даже обиделся я и посмотрел на всякий случай в темные углы чердака. — Ты здесь один?

Пацан тяжело вздохнул:

— Один.

А что тут делаешь?

— Маму жду, — ответил он чуть слышным голосом.

— Что? — не понял я.

— Я жду маму… Она должна приехать. Я на вокзал вчера ходил, а потом здесь был, а здесь холодно… Я охрип.

Пацан был очень маленький, и когда я увидел под его курткой новенький, блестящий пионерский галстук, то сразу понял, что он третьеклассник.

«Во чудила, не в школе, а галстук косит», — подумал я.

— Ночью дождик лил, а идти мне некуда… Вот я и залез сюда, — закончил мальчишка и опять тяжело вздохнул.

Я заметил, что он немного дрожит, и подумал: «От страха, что ли?» — а вслух сказал:

— Понятно, — как будто бы уже все понял, хотя на самом деле мне еще ничего не было понятно. — Записки это ты нам кидал?

— Да. Я очень боялся, что вы уйдете. Первую картонку вы не взяли, я вторую бросил. А выглянуть никак не мог!..

Чердачное окно было почти под самой крышей, и до него даже мне было трудно дотянуться.

— А почему не отвечал?

— Я же говорю, что охрип, а потом, я сторожа боялся…

— Так-так, — потянул я, соображая, — А теперь мы из-за тебя тоже вляпались. Зачем звал?..

— Ну что ты пристал к человеку! — вдруг перебил меня Фимка. — Видишь, ему трудно говорить.

— Ничего, — улыбнулся пацан. — Мне уже легче. Спасибо, что пришли. — И серьезно пояснил: — Одному плохо… Особенно ночью.

— Ты, может, скажешь, что спал здесь? — с недоверием спросил я, оглядывая неуютный и мрачный чердак.

— Нет, — замотал он головой, — я только утром немножко заснул. Ночью холодно было и… страшно.

— А ты не врешь?! — спросил я нарочно как можно строже.

— Как это?.. — растерялся пацан.

— А так! — приблизился я к нему почти вплотную. — Лестницу кто-то другой положил. А? Значит, ты здесь был не один!

Мальчишка стоял передо мной вытянувшись и часто-часто моргал глазами, казалось, что он вот-вот расплачется. Мне почему-то стало жалко его, но не мог я не задать этого вопроса, потому что слишком много неясного было во всей этой истории. А я видел в кино, что следователи всегда задают неожиданные вопросы и как можно грубее, чтобы скорее узнать всю правду. Но тут опять помешал Фимка.

— Ну что ты пристал к человеку?! Отцепись от него! — наседал он на меня. — Тебе же сказали, что он здесь один. Что маму ждет! Что ночевал тут. Отстань от него! — И, повернувшись к пацану, Фимка засюсюкал по-девчоночьи: — Мальчик, тебе домой надо? Мы проводим тебя…

Мне не очень-то понравилось, что Фимка вдруг начал распоряжаться, — командовал всегда я. Поэтому мне сразу захотелось произнести что-нибудь громкое и решительное, чтобы все поняли, кто здесь главный. Но в этот момент пацан сказал такое, чего ни я, ни Фимка никак не ожидали услышать:

— Я с чердака не пойду. Мне маму дождаться надо. Она с Камчатки приедет. Отсюда дорогу видно, когда она с вокзала пойдет…

Фимка раскрыл рот от удивления:

— Ты что, здесь живешь?!

Я тоже немного опешил, но на этот раз промолчал.

— Нет, — ответил мальчишка, — я у тети Клавы жил. Вчера от них ушел… — При последних словах он низко опустил голову и громко выдохнул, как бы собираясь с силами, а потом вдруг посмотрел прямо на меня. — А вам, если не верите, вам не надо было и приходить сюда. Вот… — добавил он и, всхлипнув, отвернулся.

— Эх ты! — беззвучно прошептал мне Фимка и покрутил пальцем около виска.

Я отмахнулся от него. Тоже мне умник нашелся! Хотел бы я знать, понял он хоть что-нибудь из сказанного мальчишкой или нет? Я, честно говоря, ничего не понял. То этот пацан говорил, что ждет маму, а теперь получается, что она у него вон как далеко. И еще какая-то тетя Клава, при чем она здесь? А потом, лестница! Я вначале подумал, что лестницу мать этого пацана под ботву спрятала, но ведь с Камчатки даже самолетом долго добираться. Да и зачем ей лестницу прятать. Но ведь кто-то должен был ее спрятать? Мальчишка этого сделать не мог, иначе он не был бы на чердаке. А теперь он вот-вот расплачется, и я, оказывается, во всем виноват. Нет, я чувствовал, что пацан не врет, но ясности никакой не было.

— Ты это… Ладно тебе, — сказал я ему. — Меня Пашкой зовут. А тебя?

— А меня Алёша, Алёша Анин. — Он шмыгнул носом. — Это у меня фамилия такая — Анин.

— Понятно. Ты это… — я тронул его за плечо, — не обижайся.

— А я не обижаюсь, — ответил Алёшка и так здорово улыбнулся, как будто я ему что-нибудь подарил. — А тебя как зовут? — спросил он у Фимки, но Фимка не успел ответить.

— Эй, вы! Черти полосатые! — раздался с улицы голос дяди Васи.

От неожиданности мы даже вздрогнули, потому что из-за Алёшки почти забыли, что нас стерегут внизу.

— Я тут ночевать не собираюсь! — кричал сторож. — Слышите? Даю минуту. Не слезете — кочерга вам в бок! — иду за родителями. Все!

Мы переглянулись.

— Это называется ультиматум, — грустно сказал Фимка и опустил голову так, что его черные волосы закрыли лицо.

Я понимал его. Если дядя Вася приведет родителей, то нам с Фимкой будет очень плохо. Самое главное, что мы и сделать ничего не сможем, без лестницы отсюда не слезешь. Будем сидеть, как в мышеловке, и дожидаться, когда нас снимут с этого идиотского чердака.

— Паша, а что такое «ультиматум»? — спросил Алёшка.

— Ну, как тебе сказать, — вздохнул я. — Ну это когда тебе хотят сделать больно, а ты должен согласиться на это. Потому что если не согласишься, то еще хуже будет.

— Тогда надо соглашаться.

— На что? — не понял я.

— Ну… на первое, — пояснил Алёшка, — второе ведь хуже будет.

— Это как сказать, — возразил Фимка. — Тут и первое и второе о-го-го! Дядя Вася знаешь как уши крутит!..

— Постой-постой! — внезапно осенило меня. — Если родители придут, то уши нам, может быть, и не накрутят, но будет еще в тысячу раз хуже! Если они придут, то вся наша жизнь пойдет насмарку. Они посадят нас под замок, и мы из дома уже никуда не вылезем. Это главное, а еще, — я повернулся к Алёшке, — ты говоришь, что тебе нельзя с чердака уходить?

— Да. Мне маму дождаться надо.

— Значит, мы вынуждены принять первое предложение противника! — И я торжествующе посмотрел вокруг, потому что в голове моей уже созрел план действий. — Сидите тихо, — сказал я. — Начинаем операцию под кодовым названием «Подсадная утка». Утка это я.

— Ты что задумал! — испугался за меня Фимка.

— Не волнуйся, — ободрил я его. — Это просто. Это охотники так делают, когда охотятся на уток. Они, чтобы подманить настоящих уток, пускают на воду игрушечную, из резины, и крякают за нее. А настоящие утки видят игрушечную и думают, если она там плавает, значит, охотника нет и вообще никого нет. И спокойненько садятся рядом. Вот это и называется подсадной уткой. Понял?

— Понять-то понял, — нахмурился Фимка. — Но ведь уши у тебя не резиновые.

— Ничего не поделаешь, — развел я руками.

Фимка смотрел на меня с восхищением и страхом.

— Может, все-таки лучше вдвоем? — предложил он. — Или я один?

Мне было приятно, что он заботится обо мне, но я великодушно отказался:

— Не имеет смысла. Сторож видел меня, значит, мне и идти.

— А если я пойду? — вдруг подал свой голос и Алёшка. — Я маленький, он меня пожалеет.

— О тебе вообще никто не знает, так что сиди и не высовывайся! — строго приказал я.

— Когда ждать-то?.. — как-то неуверенно спросил Фимка.

— Думаю, что скоро. Очень скоро. Условный сигнал — три свистка. На другие не отзываться. Ясно?

Они кивнули мне.

— Теперь все, — вздохнул я. — Операция «Подсадная утка» начинается.