Ловушка Силы

Глава 26 Иккен Хисацу

Чудовищным усилием я сохранил момент осознанности от кушетки до чёрной воронки и каменного зала пещеры, где тускло горели факелы. Приехали.

Ведьма стояла под каменными сводами в розовом пышном платье с корсетом. То ли моё сознание подстроило её облик под средневековый антураж, то ли стерва таким образом забавлялась. Она взглянула на меня, и факелы стали ярче, освещая круглый грот и расходящиеся от него тёмные коридоры.

— Андрюша, — улыбнулась ведьма. — Я уже начала думать, что ты не придёшь.

— Где они?

— Да все тут, Андрюша, — Лидуня обвела рукой по кругу. — Не волнуйся, пока что живы-здоровы.

Она провела рукой по кругу, и тёмные коридоры осветились. Я увидел, что это были совсем не коридоры, а окна в локации с отдельной реальностью. В одной Маша сидела на кухне с голубыми занавесками. Она ссорилась с каким-то высоким прилизанным типом смазливой наружности. То плакала, то кидалась ему на шею. Тип отвечал ей коротким фразами, злобно ухмылялся и крепко держал за запястье.

Денис выступал с презентацией в огромном зале перед толпой седых мужчин в очках и строгих костюмах. Он мялся, безуспешно пытаясь разобраться в символах на экране.

Только у Оли картинка была приятной: она сидела на траве под большим деревом в окружении людей в оранжевых одеждах и что-то рассказывала. Все внимательно кивали, иногда задавали вопросы.

В последней комнате антураж не отличался от того, что в зале: каменные стены, тусклое освещение факела. Там стоял Рома и смотрел на нас. Вернее, мне сначала показалось, что на нас, на самом деле он чуть скользнул по мне взглядом и снова уставился куда-то мимо.

Я обернулся.

Еще одна комната. В ней… распятая сова! Большие крылья прибиты к каменной стене слабо мерцающими кинжалами. Маленькое тельце обвито какой-то темной дрянью, как паутиной. Но самое ужасное: это раскачивающаяся под потолком секира. Она каждый раз летела чётко на сову, но каждый раз почему-то тормозила и возвращалась к противоположной стене. И через несколько секунд движение повторялось снова. Меня осенила догадка: Рома!

Каким-то образом он взглядом мешал острому маятнику завершить движение, как будто отталкивал его, и поэтому так внимательно смотрел на сову. Это что… Жора?

— Сова настоящая. — Лидуня проследила мой взгляд.

— Ах ты тварь! Живодёрка! — заорал я на ведьму. — Ты хоть понимаешь, что делаешь?! Это сова вообще единственное, что у него в жизни осталось!

Передо мной сам собой возник фаербол.

— Что поделать. — Ведьма не обратила никакого внимания на фаербол, видимо, посчитав, что он не представляет для неё серьёзной угрозы. — Твой друг оказался хорош. Любую мою иллюзию распознавал очень быстро. Знаешь, сколько сил у меня уходит на поддержание вот этого?

— Так отпусти его — я пришёл. Что тебе ещё нужно?

— Отпустить единственного, кто сможет тебя разбудить? — ведьма засмеялась и достала крюк. — Последняя привязка — и все свободны. Кроме тебя конечно.

Я поднял правую руку:

— Отпускаешь Дениса и Олю. Или я просыпаюсь.

— Ты уже не сможешь — слишком много привязок. — Ведьма подняла руки. От крюков к её пальцам тут же протянулись белые ленты. Неприятная тяжесть разлилась по всему телу. Крепко держит, стерва.

— Я тут кое-что придумал. Хочешь проверить?

Ведьма не ответила, лишь сильнее потянула за ленты. Тело отозвалось тупой болью, я постарался не подать виду и невозмутимо продолжил:

— Ну хорошо. Предупреждаю, обратно не усну, пока не отпустишь Дениса и Олю, — стараясь вспомнить о теле, я дёрнул рукой. Ещё и ещё раз. Тело должно среагировать хоть малейшим движением.

Зал оставался по-прежнему чётким. Ведьма, кажется, засмеялась. Я не обращал внимания, просто продолжал. И тут адская боль пронзила всё тело, и на картинку грота наложилось изображение комнаты с задёрнутой шторой. В лицо хлынула вода.

Есть! Получилось!

Но вода всё продолжала литься, ее было как-то слишком много для полупустого мусорного ведра. Гигантская волна накрыла меня, подняла, закрутила и вынесла в окно. Под треск оконной рамы я повалился на пол каменного грота.

— Чёрт!

— Ну, почти. Неплохая попытка, — улыбнулась ведьма. — Ещё тузы в рукаве есть?

Я почему-то вспомнил, что когда-то по молодости любил группу «Ганзель и Греттель», она здорово била по мозгам, и Лидуня бесилась, когда я врубал на полную. Интересно, получится ли сейчас? Басы грянули неожиданно, как гром. Я и сам бы, наверное, офигел, если бы не знал заранее. Ведьма вздрогнула, мотнула головой в поисках источника. Пора.

Я материализовал пистолет, выхватив его из кобуры под мышкой, и разрядил в ведьму стопку фаерболов. На миг натяжение нитей ослабло, и я, повернувшись, от души пальнул по ближайшей комнате с иллюзией, кажется, Олиной. Подпрыгнул, побежал по стене, пуская в ведьму новый заряд.

С предыдущими огненными шарами она справилась и, вытянув руку, гасила новые ещё на подлёте.

Я заметил, что фаерболы стали мельче и тусклее.

— Всю силушку потратил или ещё осталось?! — крикнула ведьма, отбиваясь от моих зарядов, как от назойливых мух.

Я молча разрядил в неё ещё три. На четвёртом пистолет издал пшик и выпустил лишь лёгкий дымок.

— Действие таких игрушек зависит от личной силы, — ехидно заметила ведьма. — Если, конечно, это не артефакт. Вроде тех копий моей плитки, благодаря которым вы все здесь собрались. У тебя есть ещё артефакты, Андрюша?

Я промолчал и скосил глаза на комнату Оли: она обратилась в каменную пещеру. Пустую.

Неужели получилось?!

— Да, я отвлеклась немного, — ведьма проследила мой взгляд. — Но не от самого главного.

Рома стоял в своей темнице и по-прежнему не отводил глаз от совы.

— Всё равно времени у тебя нет. Последняя привязка — и ты идёшь со мной.

— А как же эта… верхняя чакра? — ляпнул я.

— А верхняя и не нужна, — махнула рукой ведьма. — Это для работ с тонкими энергиями.

Чёрт! Она пытается взять меня на испуг или говорит правду? Точно ли это — последняя? Внутри заворочалось нехорошее предчувствие. Неужели на этот раз я и вправду попался?

— Боишься умирать, Андрюша? Умирать не телом, а полностью? Распад и небытие, как тебе такое, а? — Лидуня сделала небольшой шажок вперёд, ко мне. — Тотальное разложение души и тела.

Я судорожно попытался создать ещё фаербол. Он даже собрался — размером с апельсин на уровне груди.

Ведьма засмеялась.

— Проигрывать ты тоже не умеешь.

Я хотел ответить что-то колкое. На секунду задумался и пропустил момент, когда ведьма прыгнула. Одновременно с ней ко мне устремились какие-то черные щупальца. Страх будто прибавил сил: я успел выставить щит и даже пустить по кругу огненное кольцо. Щупальца зашипели, пролетая сквозь него, и пробили щит. Следом на меня, как кошка, упала ведьма. В руке мелькнул крюк. Мы покатились по каменному полу.

Перед глазами всё закрутилось, щупальца сплелись в тугой удушающий кокон. В следующий момент в копчик будто воткнулась раскалённая игла. Я заорал от боли, попытался вырваться и пнуть ведьму. Нога провалилась в пустоту, в глаза ударил свет. А потом я больно приложился плечом обо что-то твёрдое и открыл глаза.

Белые потолки, плотные шторы, кушетка, холодный кафельный пол.

Неужели реальность?!

Я взглянул на руки, вдохнул-выдохнул.

— Андрей, ты проснулся?! Что с ребятами?! — внезапно подскочившая Оля схватила меня за плечи. Вид у девушки был испуганный.

— Ведьма поймала, — ответил я, поднимаясь с пола. — Ты ничего не помнишь?

Девушка покачала головой:

— Мне просто снился сон… и даже очень приятный.

— Ага, про мудрецов в оранжевых одеждах, и ты, кажется, была среди них главной.

— А ты откуда знаешь? — в её голосе слились замешательство и удивление.

— Эту иллюзию-ловушку создала ведьма. У тебя она была ничего так по сравнению с остальными.

— Андрей, ты цел?! — Рома рывком сел на кровати и огляделся по сторонам.

Маша и Денис почти одновременно заворочались на кушетках.

— Цел, — ответил я и посмотрел на руки. Подышал, попинал пол пятками. Пока что реал.

Значит, ведьма и вправду всех отпустила.

— Такой кошмар снился, — пожаловался Денис, снимая шапочку с электродами. — Но вас, ребят, не видел. Не помогла, видно, плиточка.

Он тут же спохватился и покосился на Машу. Умолк. Я подавил в себе желание двинуть ему по наглой роже. Этот кретин ещё смел улыбаться!

— Да, сны были не очень. Зато дежурство спокойно прошло… — начала было Маша и осеклась. — Почему я вся мокрая? Что… что такое?

— Пытался разбудить тебя, водичкой даже полил, но бесполезно! — не выдержал я. — Хотя ты вообще не должна была спать, ведь в этом дежурство заключается?

— Я очень чутко сплю, — спокойно ответила девушка. — Мы всегда немного дремлем на дежурстве, правда, Денис? Иначе невозможно, у меня это уже третья ночь подряд.

— А ты знал, что Маша приляжет поспать, правда, Денис? — спросил я, копируя тон девушки. — И, конечно же, не сказал ей, что мы можем застрять все вместе там, в сновидении? Что мы можем вообще не проснуться!

Денис протестующе замахал руками и несколько раз приложил палец к губам, показывая на Машу, пока та не обернулась к нему. Но меня было не остановить:

— Что ты там показываешь? Чтобы я помолчал? А то, что мы все чуть не сдохли по вашей учёной милости, это ничего, да?! Боишься говорить при Маше, чем мы в действительности занимались во сне? Боишься показаться глупым, как в твоём кошмаре на конференции? Кстати, удалось разобрать, что же было в презентации, или старички тебя засмеяли?!

Денис открыл рот, но ничего не сказал. Просто, как рыба, несколько раз глупо хлопнул губами и протянул руку, наставив на меня указательный палец.

— Андрей! — Рома схватил меня за плечо.

— А что Андрей?! Это, по-твоему, были игрушки? — я вырвал было руку, но встретился с Ромой взглядом и замолчал. Его глаза округлились в испуге, лицо побледнело.

— Андрей, ты исчезаешь, — прошептал он.

Ну вот оно, началось!

— Ребята, держите его вниманием и так тоже держите! Скорее! Хватайте! — Оля прыгнула ко мне и вцепилась в другое плечо.

Странное ощущение, когда чьи-то руки проходят сквозь тебя. Я посмотрел на испуганные лица сквозь застилающую всё дымку и одними губами произнёс: «Прощайте и спасибо за всё».

Теперь нужно было сконцентрироваться. Я никогда не молился, потому что ни во что не верил, особенно во что-то абстрактное вроде эгрегора. И в зыбкой пустоте между мирами я тоже никогда не зависал. Правда, длился переход совсем недолго. Моя просьба даже не успела оформиться в мысли, просто пронеслась картинками в голове.

И локация собралась.

Откуда-то потекла лёгкая мелодичная музыка, а в лицо подул приятный свежий ветерок. Я хотел было закрыть уши, но вспомнил, что такие мелочи меня больше не волнуют.

В небольшом пруду передо мной плавали огромные пятнистые рыбы. А над водой висел мостик, ведущий в деревянную беседку с красиво загнутой коричневой крышей. Чтобы взойти на мост, нужно было пройти через символические ворота тории, сложенные из красных балок.

Я потоптался босыми ногами по мягкой траве, посмотрел на руки. Ощущения как в реале. Неужели ведьма действительно перенесла меня в сновиденное пространство вместе с телом? То, что это сновидение, было ясно по локации: яркий центр и непроработанные края. Когда-то я уже видел подобное обозначение границ пузыря восприятия. Зелёное поле тянулось во все стороны, светлело и сливалось с горизонтом. Только с одной стороны на дальнем плане проступал едва намеченный, будто нарисованный невидимой рукой, контур огромной горы с заснеженной вершиной. Фудзи.

Лаконичная обстановка, наверное, край карты. А за ним что? Мир неорганов, куда и потащит меня ведьма?

— Эта музыка мне нравится больше, — раздался за спиной голос Лидуни. — А у тебя ещё остались силы на игрушки? Во что превратил локацию.

Я не стал оборачиваться:

— Всегда хотел побывать в Японии. Почему бы не сделать это хотя бы так?

— Последнее желание — это важно, — неожиданно серьёзно заметила ведьма. — Насмотрелся? Тогда пойдём в портал.

Портал это, видимо, те ворота. Или беседка — точка перехода? Я, не оборачиваясь, продолжал смотреть на пруд и мостик над ним:

— И что в том мире такого хорошего, что ты так стремишься туда попасть?

— Вечная жизнь, Андрюша, без смерти и перерождений. Без стирания памяти и постоянно повторяющегося бега по кругу.

Голос раздался совсем близко, но я не стал оборачиваться.

— И за твою вечную жизнь кто-то должен заплатить вечной смертью: души и физического тела?

— Да! — повысила голос ведьма. — Кто-то из тупых овец этого человеческого муравейника. Спорим, ты даже не верил в душу, пока я не нашла тебя во сне?

Она сделала паузу:

— У тебя есть шанс пройти по мосту с достоинством, как человек. Или ты хочешь и дальше выпендриваться, чтобы я скрутила тебя в кокон?

Я повернулся.

Ведьма стояла прямо передо мной. Стояла очень близко. Розового платья не было и в помине, её тело обтягивал костюм из чёрной змеиной кожи. Руки унизывали массивные металлические браслеты. В глубоком вырезе блестел зелёный кристалл. Волосы стали короче и сменили цвет на платиновый, почти седой, напомнив мне Оранжевого и Фиолетового.

— Круто выглядишь. Это твой настоящий облик?

Ведьма нахмурилась, черные брови слились в линию.

— Хорошо-хорошо, — я поднял руки над головой. — Больше не буду выпендриваться.

— Идём, — она подошла чуть ближе и протянула руку.

Пора. Время растянулось, и сознание заработало с бешеной скоростью, счёт пошёл на секунды.

Вдох.

Я поднял руки ещё чуть выше над головой и сжал воображаемый меч. Почувствовал, как под пальцами проявляется рукоять, кажется, деревянная. Не важно. Самое большее, что теперь можно сделать, это правильно и быстро нанести удар. Почувствовать меч частью себя.

Выдох.

— И-и-ип!

По широкой дуге я опустил меч прямо на голову ведьмы. Она даже не успела сделать удивлённое лицо. Боккен не смог её коснуться: вокруг ведьмы вспыхнуло защитное поле и заискрило синим. Деревянный меч загорелся, боль обожгла ладони, но я только сильнее стиснул рукоять.

На краю сознания промелькнула мысль, что, наверное, ладони покрываются волдырями взаправду, ведь тело тоже тут. Но это было неважно. Отступить означало умереть.

Лидуня замерла. Собственное защитное поле стало для неё ловушкой-коконом. Оно защищало, и оно же ограничивало.

Лицо ведьмы исказилось гримасой злобы. Тонкие брови сошлись к переносице, а губы зашевелились. Мантра?

Не дожидаясь, пока она сплетёт заклинание, я закричал. Как учил сенсей, из живота. Атаковал ведьму своим голосом, своей волей.

Звук ощущался почти физически, он ударил ведьму в центр кокона, и там тоже заискрило. Она вдохнула и закашлялась, прервавшись на полуслове. Откуда-то сверху спустился луч ярко-синего света. Он шёл сквозь меня, через макушку, по рукам и выходил с криком.

Руки обжигала нестерпимая боль. Я уже мало что соображал, просто дал телу команду стоять до конца, даже если пальцы превратятся в головешки. Просто смотрел, как сгорает и осыпается пеплом деревянный меч, обнажая стальной клинок, резную цубу, оплётку рукояти. И когда трансформация закончилась, лезвие как в масло вошло в кокон ведьмы и рассекло её пополам. Я едва удержал меч, казалось, какая-то сила извне движет моими руками.

Ведьма вспыхнула синим. Через мгновение от неё осталась лишь горстка пепла. Я выжал последний воздух из лёгких, завершая крик, и остался стоять, сжимая в руках меч. Синий поток отпустил, и тело тут же размякло. Накатила волна слабости, и локация поплыла перед глазами.

Неужели я победил?

Неужели всё?

Я огляделся.

А может, это обман, иллюзия ведьмы?

Только эта мысль помогла мне удержаться от такого близкого и сладкого забытья.

Откуда-то раздался гул, земля под ногами завибрировала. Я ещё раз огляделся по сторонам: вода в пруду бурлила. Оттуда поднималось на поверхность что-то большое и тёмное.

Союзники ведьмы увидели её поражение и сами пришли за мной?

Я поднял меч, превозмогая боль в руках, и повернулся навстречу всплывавшему монстру. Буду сражаться до последнего, пока не сдохну! Лучше так, чем стать пищей для тварей в чужом мире.

Сначала над водой появились рога, потом чёрная голова с оскаленным ртом. Вода стекала по плечам, закрытым чёрными металлическими наплечниками. На груди — плетение из тех же пластин, похоже, доспехи… где-то я такое уже видел…

Фигура рывком выпрыгнула из воды, и меня осенило.

На выставке Art of War! Это ведь самурай! В боевом облачении.

Воин грузно приземлился на берег, приминая траву. На поясе в лакированных ножнах висело два меча, короткий и длинный. Самурай сделал два шага мне навстречу и остановился, положив ладонь на рукоять большого меча. В глазницах шлема полыхнуло красным.

Неужели будет нападать? Нет, эгрегор ведь только что помог мне, похоже, чего-то ждёт. Какого-то ответного действия с моей стороны.

Я опустил взгляд налево: и точно, на поясе висели лакированные ножны, а ещё на мне теперь был намотан широкий белый пояс, за который они были заправлены. Уже не чувствуя боли в руках, я аккуратно, стараясь не повредить лакированное дерево, убрал клинок. Потом положил ладони на бёдра, оставляя на джинсах кровавый след, и поклонился, как мы делали перед тренировкой. Может, ещё спасибо сказать? Ведь это какая-то сущность, представитель эгрегора, который дал мне сил для битвы.

— Домо аригато гозаймас.

Воин убрал руку с рукоятки меча и чуть склонил голову. Он снова двинулся ко мне, с каждым шагом уменьшаясь в размерах, и встал прямо передо мной, всё ещё оставаясь на две головы выше. Самурай протянул мне закованную в сталь руку.

Это приглашение?

Я немного помедлил и, пересилив себя, вложил ладонь в металлический захват. Прикосновение стальных пальцев оказалось тёплым и сильным. Я пошёл вслед за воином, наблюдая, как изумрудная трава проминается под его тяжёлыми шагами. Мы дошли почти до края локации, когда воин остановился и вытянул руку, вычерчивая магические знаки. В воздухе загорелась красная линия, потом вторая, третья. Они пересеклись, образуя ворота тории, вроде тех, что были над прудом.

Воин отпустил меня и указал на ворота. Я ещё раз поклонился, перевёл дух, набираясь решимости, и ступил в очерченный линиями проход.

Надеюсь, эти ворота ведут домой.

В следующий момент мир будто выключился. Вокруг сгустилась непроглядная тьма. Ни отблеска, ни звука, ни точки опоры. Я хотел посмотреть на руки или хотя бы пощупать их, и не смог. А осталось ли тело? В привычном для человека виде. Пошевелиться казалось невозможным, будто я стал частью этой тягучей темноты вокруг. Или она стала мной. Сохранять осознанность стало невыносимо трудно. Темнота будто пыталась растворить сознание, поглотить. Я боролся изо всех сил. Откуда-то у меня возникла чёткая уверенность, что поддаться забытью равносильно смерти. Тотальной: и души, и тела — той самой, которую готовила для меня ведьма. Я держался, понимая, что если сдамся сейчас, то вся борьба окажется напрасной. А это всё равно что проиграть Лидуне.

Да ни за что!

Эта мысль помогла собраться. Удивительно, сколько силы может давать ненависть и упрямство.

Внезапно впереди появилась белая точка, которая быстро увеличивалась в размерах. Я понял, что всё это время не просто висел в пространстве, а с огромной скоростью нёсся сквозь темноту. Это не точка росла, это я приближался к чему-то.

Белое пространство захватило всё поле зрения, раздался хлопок. По телу покатилась вибрация, зрение затуманилось. Я едва успел испугаться, что всё-таки потерял осознанность, как картинка вновь обрела резкость.

Высокий белый потолок, красные обои, испещрённые серебристым узором причудливо пересекающихся линий, тусклый солнечный свет, который едва пропускают плотные шторы.

Что это за место? Я пошевелился и понял, что лежу на чём-то мягком. Постель, но комната не моя. Попытался встать, но даже оторвать голову от подушки оказалось непосильной задачей. Тело будто налилось свинцовой тяжестью. Картинка перед глазами дрогнула и поплыла.

Ну и ладно, теперь пусть, теперь можно. Ведь я уже вернулся, это точно реал.

Я поддался внезапно накатившей слабости и закрыл глаза, погружаясь в мягкое уютное забытье.