Лучшая невеста некроманта

Глава 10. Проблемы некроманта

Умертвий не волнуют

Он прождал ее у ворот парка больше часа, но Ува так и не явилась. Шон чувствовал себя мальчишкой, впервые пригласившим девушку на прогулку: постоянно сверялся с карманными часами на длинной латунной цепочке, обеспокоенно оглядывался и размышлял над тем, не стоит ли вернуться в Блэкхевен и проверить.

Ладно если девчонка просто испугалась идти на свидание, которое сама же и назначила. А если что-то случилось?

Никогда еще Шон не чувствовал себя таким растерянным. Впервые в жизни он собирался поступить благородно и оградить симпатичную ему девушку от последствий любви к нему и… нутром чувствовал: что-то пошло не так.

Наконец он решил возвращаться. Если Ува испугалась, он найдет ее в приюте. Если потерялась или снова угодила в передрягу, терять время нельзя.

Надо было выходить из Блэкхевена вместе, как и подобает молодым супругам. Ни у кого (кроме, разве что, Катрин) не возникло бы вопросов. Лорд и леди Баумгартнер отправились в город, чтобы поужинать в ресторации. Там, среди свечей, негромкой музыки и изысканных блюд, он бы объяснил Уве, что несмотря на огромную симпатию к ней, не готов к отношениям. Что даже когда проклятье потеряет свою силу, его враги останутся, и работа будет вечно угрожать семье. Поэтому Шон принял решение остаться холостяком, что для некроманта, в общем-то, обычное дело. А Ува непременно встретит подходящего ей ровесника, жизнь с которым не будет подвергать ее опасности.

На зубах скрипнул сахар. Только почему-то с привкусом касторового масла, которое мать давала в детстве. Впервые в жизни лорда Баумгартнера мысли оказались настолько противные, что он ощутил их на языке.

Прикинув вероятный маршрут, он двинулся к приюту, внимательно рассматривая все вокруг. Может, Ува заболталась с кем-то или отвлеклась на что-нибудь важное. Спасает щеночка, ищет маму потерявшегося ребенка… или как там развлекаются хорошие девочки в свободное время?

Путь проходил мимо кладбища. Старого, давно не использовавшегося и закрытого. В детстве Шон любил бродить по нему, рассматривая испещренные временем памятники. Придумывать истории о тех, кого они хранят. Слушать тишину и ловить слабые отголоски магии в воздухе.

Сейчас тишину послушать не получилось. Он явственно услышал стук каблуков по брусчатке, а когда заглянул за угол, поймал Уву. Прямо в объятия. Запыхавшуюся и ледяную не то от вечерней прохлады, не то от ужаса.

- Айван Барбару потерял! – выпалила она, узнав некроманта.

- Или наоборот, - вырвалось у него. – Что значит потеряла? Я тебя час прождал!

- В том-то и дело!

У нее так стучало сердце, что он и половины слов не разобрал. Пришлось выпустить ее и дождаться, пока дыхание восстановится. В душе забрезжило нечто, напоминающее подозрение. Ува не напоминала девицу, разволновавшуюся перед свиданием. Она вообще словно на него не собиралась, одетая в дорожный костюм. Хорошенькая, надо сказать, в темно-синих штанах, такой же рубашке и жилетке из черного вельвета. Как и вся одежда Барбары, костюм был ей немного великоват, и обтягивал все формы, которые в приличном обществе показывать не стоит, а в неприличном – очень просят.

- Рассказывай. Что вы опять натворили?

От него не укрылась, как Ува слегка покраснела.

И вот что странно: Шон собирался на свидание с целью как можно понятнее объяснить, что между ними нет и не может быть никаких чувств. А теперь стоит и сопит, как ежик, обиженный на то, что за свиданием скрывался очередной план этого горе-дуэта.

Может, Барбара и права. Айван – неплохая партия для Увы.

Только где он? И сама вампирша-интриганка?

- Мы с Айваном решили, что будет здорово, если вы с Барбарой… помиритесь.

- Мы, вроде, не ссорились.

- Ну я имею в виду вашу свадьбу и все такое. Барбара вроде как обиделась, что мы ее закопали.

- Я бы тоже обиделся.

- И мы так подумали. Поэтому придумали план. Я позову тебя погулять, а Айван приведет Барбару. Вы пообщаетесь, прогуляетесь, выпьете – и в семействе наступят любовь и понимание.

- Есть ощущение, что сейчас наступят тьма и экзекуция.

Ува нервно огляделась, словно надеялась, что Шон имеет в виду не ее, а какого-нибудь невезучего прохожего.

- Айван должен был привести Барбару и вернуться. Но не пришел. Я заволновалась и пошла посмотреть, что у вас там происходит. Увидела, что ты стоишь один, поняла, что они пропали, сбегала в Блэкхевен – но там никого! Тогда я подумала: вдруг Барбара сорвалась? По-настоящему на этот раз! И побежала на кладбище.

- Почему на кладбище? – со вздохом спросил Шон.

- А мы на нем в засаде сидели. Место тихое, рядом с парком. Удобно. И Мяфа я там оставила.

- О, боги-покровители Вербии. Ты оставила сгусток темной энергии на кладбище, где этой энергии хоть обожрись?

Слегка краснеющая Ува резко побледнела.

- Еще и помощника мне потеряла.

- И жену, - со вздохом добавила она.

- А это что значит?

- Что ты меня уволишь?

- Нет. Что убью! Потом воскрешу и задам один-единственный вопрос, от которого будет зависеть, проведешь ты остаток дней в виде пусть и умертвия, но все же очаровательного, или в могилке, зато старинной. Знаешь, какой?

- М-м-м?

- Будешь еще плести за моей спиной интриги, сводничать и прятать вампиров?

Девчонка активно замотала головой, да так, что на груди расстегнулась пуговичка, а она даже не заметила. Ну и Шон не стал говорить. Что он, дурак, что ли?

- Молодец. Считай, сдала зачет экстерном. А теперь идем искать Мяфа и два недоразумения. Молись, чтобы их охватила внезапная неземная страсть, иначе – они вляпались!

Стоит заканчивать с авантюрами, после которых мне мучительно стыдно. Особенно рядом с Шоном. Все время забываю, что он королевский некромант, а не приятель из соседнего класса. И жестоко расплачиваюсь за собственную глупость.

Вот и сейчас, следуя за некромантом вглубь старого кладбища, я клялась больше никогда не вестись на чужие глупости и думать прежде, чем совершать свои.

Когда мы сидели здесь с Айваном, обстановка не казалась угрожающей. Я вообще с детства испытываю к кладбищам что угодно, кроме страха. Почтение, восхищение эстетикой, даже некоторое умиротворение от тишины и покоя, царящих в таких местах. Но сейчас, когда на город опустилась тьма, кладбище вдруг показалось зловещим. Памятники из ангелов, фей и фениксов, оплакивающих тех, чьи могилы они хранили, превратились в чудовищ, тянущихся к опрометчиво забредшим в их владения живым.

- Мяф! - услышали мы совсем рядом.

- Вот ты где! - Шон явно выдохнул. - Не успел ничего натворить? Иди сюда…

Но Мяф ловко вывернулся из рук некроманта и отскочил на несколько метров.

- Мяф!

- Эй, ты чего? - возмутилась я. - Идем домой! Надо найти Барбару и Айвана.

- Мяф!

Бесенок напоминал кошку, впавшую в игривое нестроение. Он прыгал, пищал, сопротивлялся и всячески демонстрировал полное пренебреже6ие к авторитетам.

- Что это с ним?

- Энергии нажрался, - вздохнул Шон. - Перевозбудился. Напрыгается, успокоится. Но оставлять его здесь нельзя. Отпускать тебя одну нельзя. Придется сидеть здесь.

- Нет, что-то не так.

- Что именно?

Мяф продолжал прыгать, то приближаясь, то отскакивая в темные кусты. Я не сразу поняла, что напоминает мне это поведение, ибо в приюте у нас не было животных. Конечно, иногда мы прикармливали бродячих кошек и прятали котят от воспитателей, но жизнь с хвостатыми никогда не длилась долго.

- Он хочет, чтобы мы шли за ним.

Переглянувшись, мы двинулись следом за Мяфом, и бесенок мгновенно успокоился. Он бодро чесал через кладбище, изредка оглядываясь и дожидаясь, когда мы его нагоним. Удивительное создание!

Наконец мы остановились у одного из самых больших и красивых фамильных склепов. Мяф истерично царапал каменную плиту, закрывающую вход и возбужденно пищал.

- Может, Барбара и Айван там? - предположила я. - Зашли посмотреть и поискать новые зацепки, случайно закрылись и попросили Мяфа о помощи?

- Слишком длинная цепочка логически обоснованных действий для этих идиотов, - буркнул Шон.

Потом смахнул пыль и пожухлые листья с таблички, открывая имена, и я ахнула.

Джебедайя Вольгурт

- Это дедушка Катрин, мы читали о нем в газетах, - сказала я. - Потерял сына и невестку и остался с двумя внучками на руках. Но младшая, к сожалению, погибла. Я не знала, что он здесь похоронен. Что Мяфу надо в его склепе? И почему здесь нет других Вольгуртов?

- Сейчас выясним.

Шон с видимым усилием сдвинул входную плиту. Сверху посыпались пыль, сухие ветки и листья. Вряд ли Айван и Барбара здесь. Склеп явно давно не открывали. Неужели Катрин не навещает дедушку?

Внутри пахло ладаном и янтарными свечами, которые по поверьям Вербии зачаровывали на вечный свет, чтобы мертвые не восставали в желании спастись от тьмы.

Гробница внутри была лишь одна, но вдоль стен мягко подсвечивались мраморные таблички с именами почивших представителей рода Вольгурт.

У одной из них я остановилась.

- Это сестра Катрин. Погибла совсем малышкой.

Раздался жуткий скрежет.

- Вот и ответ, - хмыкнул Шон.

Обернувшись, я обомлела. Отодвинув крышку гробницы, некромант заглядывал внутрь, да так активно, что рисковал не удержаться и воткнуться вниз головой в чужие кости.

- Зачем вы вскрыли гробницу?! Должно же быть хоть какое-то уважение к мертвым!

- Мяф!

Подпрыгнув, бесенок нырнул в темноту. И уже оттуда мяфкнул снова. Звук получился подозрительно гулким, как будто…

- Таблички - это урны с прахом Вольгуртов. А гробница просто скрывает это.

Следом за Шоном я заглянула вниз и увидела лестницу, уходящую куда-то вниз.

- Вот тебе и мяф, - хмыкнул некромант. - Как насчет свидания в потайном тоннеле на кладбище?

Я имела вопросы и насчет свидания, и насчет кладбища, но решила не усугублять и без того шаткое положение после авантюры Айвана. Поэтому, как и полагается верной помощнице, следом за Шоном полезла вниз.

Некромант помог мне спуститься, зажег несколько огоньков, подвесив их под потолком, и осмотрел уходящий вдаль тоннель.

- И все? – разочарованно выдохнула я.

Тоннель кончался тупиком.

Монолитная с виду стена не двигалась, не простукивалась и выглядела так, словно ее не касались много лет. Я вся измазалась в пыли, пытаясь нащупать хоть трещинку, хоть бугорок.

Мяф крутился под ногами, старательно мешая и чихая. Шон думал.

- Зачем нужен потайной ход, оканчивающийся тупиком? – спросила я.

- Есть много вариантов. Например, проход открывается лишь при произнесении особого заклинания. Или перед членом семьи. В Орхаре, например, склепы часто запечатывают кровью рода. Тогда никто, кроме потомков, не может открыть гробницу и забрать сокровища.

- Вряд ли Вольгурты прячут на кладбище деньги.

- Да, но, возможно, прятали раньше. Война с Орхаром – не единственный конфликт в нашем мире. Да и хоть Вербию почти не затронули бои, было неспокойно. Много диверсий, точечных боев, нападений оборотней. Все королевства жили в страхе. Возможно, этот склеп был убежищем, а не хранилищем. А может, ход открывается особым образом. И перед нами – вход в сеть подземных тоннелей. О них давно ходят слухи, но мы считаем их городскими легендами. Может, кто-то из Вольгуртов обнаружил, что это вовсе не сказки и использовал на благо к себе. Думаю, если я прав, то в Блэкхевене есть такой же ход. Я уже обшарил приют в поисках потайных помещений, но подземные тоннели не искал. Надо вернуться и обшарить особняк.

- Жаль, Барбары и Айвана здесь нет. Как и следов их присутствия. Улик, указывающих на источник проклятья, тоже.

А я так надеялась, что Шон прав, и ребята просто закрылись в склепе. С каждой минутой беспокойство все нарастало.

- А ты не думаешь, что они уже давно в Блэкхевене? И подстроили все это, чтобы свести нас.

- Какой-то очень странный и длинный у них план, в таком случае.

- Ну так извилин мало, пока с одной на другую мысль перепрыгнет – уже и день прошел. Давай возвращаться, раз здесь ничего нет. Жаль, я надеялся на интересное приключение.

Я украдкой улыбнулась: мне тоже представлялось долгое изучение таинственных подземных катакомб, магических тайн Вольгуртов и истоков проклятья. Но делать было нечего. Шон вылез первым и практически без усилий за руку вытащил меня. Мяф запрыгнул на бортик сам.

- Жаль, призраков не существует и нельзя спросить самого Джебедайю о проклятье и тоннеле…

Я осеклась, услышав странный треск.

- Мяф!

Мы посмотрели туда, откуда слышался звук, и обомлели. Табличка с надписью «Джебедайя Вольгурт» покрылась сеткой мелких трещин, а затем раскололась на несколько десятков кусков.

- Это что? – онемевшими губами спросила я.

Из дыры в стене раздался дикий вой.

- Это Джебедайя, так понимаю, - ответил Шон. – Похоже, не настроенный общаться.

Вой стал таким громким, что я зажала уши. Мяф истерично метался у нас в ногах. Из дыры посыпались куски камня, земли и чего-то, похожего на пепел.

- Да захлопнись ты! – рявкнул Шон, бесстрашно сунул руку внутрь, сосредоточенно там пошерудил и достал небольшой, размером с огарок, камень.

Вой тут же стих.

- Вот тебе, Ува, некромантский урок, - сказал он. – Поднять можно лишь закопанное умертвие. Сожженные тела не восстают. И это причина, по которой знать хоронят именно так. И по которой кремация стоит, как мое королевское жалованье за три года.

- Ну и зачем ты попытался его поднять, раз этого делать нельзя?

- Это не я. Кто сказал «вот бы поговорить с Джебедайей»?

От удивления у меня открылся рот.

- Я… но я… я не умею… у меня нет магии…

- Совсем?

- Не совсем. Слабенькая. Да я даже муху не воскресила! А здесь целый маг, еще и много лет мертвый! И разве магия так работает? Пожелал что-то вслух – и получил?

- Увы. Если бы она работала так, я бы уже…

Шон задумался.

- Пол Вербии выкосил.

- Вот! – Я активно закивала. – Значит, это не я.

- Как бы тебе сказать…

Он прошелся по склепу, задумчиво рассматривая таблички, сел возле дрожащего Мяфа и ласково потрепал бесенка по загривку. Тот даже не выпустил, как обычно, иголки. Припал к руке некроманта и вздохнул.

- Я все думал, кто ты такой и откуда взялся? Почему именно на свадьбе? Сначала решил, что ты остаточная энергия проклятия. А ты вот кто…

- Да о чем ты?! – не выдержала я.

- Мяф – действительно темная энергия. Только не остаточная, а вполне обыкновенная. И связанная не с проклятьем, а с тобой. Думаю, это твоя магия. Отделенная от тебя и обретшая облик.

Открыв рот, я смотрела то на Мяфа, то на Шона, то на дыру в стене, откуда совсем недавно раздавался дикий вой, а теперь просто бесшумно сыпались на пол мелкие камешки и пыль.

- Я не знала, что магию можно отделить.

- Можно. Иногда это происходит спонтанно, и мы до сих пор не знаем, почему. Иногда может быть проведен определенный ритуал. Он сложный, доступен не каждому. Я бы не рискнул за него взяться. Но он существует. Магия отделяется от тела и развеивается. Но, иногда, с ней происходит то же, что с остаточной темной энергией – она трансформируется в нечто живое. В нашем случае в бесенка.

- Мяф! – словно подтверждая слова некроманта, подпрыгнул тот.

- Но как… кто… почему ее от меня отделили?! Кто? За что? Я могла бы быть некромантом! Вместо Блэкхевена могла попасть в Некрополис! И уже бы работала… твоей помощницей, наверное.

- Да, путь обходной, но итоговая точка верная, - фыркнул Шон. – Не знаю, что тебе сказать. Может, это связано с твоими родителями. Ты совсем ничего не помнишь?

Я со вздохом покачала головой. Ничего. Темнота, пустота, тишина. Меня отдали в приют довольно взрослой, должны были сохраниться хоть какие-то воспоминания. Может, их забрали вместе с магией?

- Возможно, у твоих родителей был враг. И они лишили тебя силы в попытке защитить, но не справились и были вынуждены отдать.

- Ты просто пытаешься меня подбодрить, чтобы я на них не злилась.

- Люди не всегда злодеи, Ува. Иногда они напуганы, ослеплены любовью, им стыдно или невыносимо тяжело. Было бы очень легко жить в мире, где все как шахматные фигуры – делятся на белых и черных. Но на самом деле все намного сложнее. Не знаю, кто и почему забрал твою магию, но не будем сбрасывать со счетов вероятность, что этим он спас тебе жизнь.

- Почему Мяф никак не проявлял себя? – спросила я. – Ни разу не видела его до вашей с Барбарой свадьбы.

Шон задумался. Повертел в руках камень души Джебедайи Вольгурта, посмотрел на сосредоточенно вылизывавшего растопыренную лапу с когтями бесенка и медленно произнес:

- Что-то его спровоцировало. Может, поцелуй со мной. Иногда бывает. Это был твой первый поцелуй?

Я мучительно покраснела. Мяф, словно почувствовал мои эмоции, перестал мыться и укоризненно посмотрел на некроманта снизу вверх.

- Да.

- Тогда объяснимо. Первый контакт с мужчиной, всплеск эмоций, логичное завершение созревания девушки. Вот и магия созрела. А ты как думала? Наша сила связана с нашим опытом. Очевидно, поцелуй стал для тебя таким же серьезным опытом, каким мог стать секс при нормальном развитии дара.

- Я вообще никак не думала, - буркнула я, вконец смущенная. – Что теперь делать?

- Упокою воющий дух Вольгурта, вернемся в Блэкхевен, поищем наших неугомонных коллег там. Если не найдем… придумаем что-нибудь. А если найдем, уши надерем. Айвану. А Барбаре клыки подпилим, пусть засасывает жертву до первой крови, если жрать хочет.

- Нет, я не об этом. О нем. Обо мне. У меня есть дар! Я могу учиться, найти нормальную работу, сделать карьеру. Не бояться, что ты вышвырнешь меня на улицу, и опять придется пробираться на свадьбы, чтобы поесть! Да это же круто! Это моя мечта с детства!

Он как-то странно на меня посмотрел. Слишком сочувственно для шефа, разозленного сплетенными за его спиной интригами.

- Что, магию обратно запихнуть невозможно, да? – догадалась я.

Но ответ оказался еще более неприятным:

- Возможно. Но ты ведь понимаешь, что это означает для Мяфа?

Я посмотрела на бесенка. Словно поняв, что мы собираемся уходить, он проворно вскарабкался по ноге Шона ему на плечо, повозил задом, устраиваясь поудобнее и деловито сложил лапки. Глаза-бусинки любопытно блестели, а кисточки на ушах дрожали на сквозняке. Сердце сжалось от мысли, что за возможность быть магом я должна заплатить жизнью этого маленького чуда.

- Чтобы вернуть тебе силу, придется его убить, - будто я сама не догадалась, произнес Шон.

Мяф внимательно на меня посмотрел. А потом грустно положил голову на лапы.

- Ой, только не реви! – раздалось в склепе.

- Кто это сказал?! – в один голос спросили мы.

На несколько секунд воцарилась звенящая тишина, а затем голос повторил:

- Не реви, я сказал! Ты – леди Камилла Вольгурт, наследница рода Вольгурт, величайшего магического рода Вербии! Леди не пристало плакать! Катрин, немедленно успокой сестру, иначе снова будешь наказана! Твоя задача – вырастить из нее достойную наследницу… Катрин! Да где ты шляешься, несносная девка?!

- А вот это, - сказал Шон, когда голос умолк, - настоящая остаточная энергия. Джебедайя Вольгурт был настолько неприятной личностью, что это отпечаталось на его захоронении. Идите-ка вы с Мяфом на улицу, пока он еще кого-нибудь не воскресил. А я упокою остатки дедушки, пока на вой из склепа не сбежалась стража. Или, чего хуже, Катрин.

С этими словами Шон пересадил Мяфа на мое плечо и выпроводил вон из склепа.

На всякий случай я не стала отходить далеко, чтобы не пополнить ряды потерявшихся и не оставить некроманта в одиночестве расследовать дело. Не то чтобы Шон уж очень нуждался в моей помощи, но искать двух помощников лучше, чем трех.

Навалилась смертельная усталость. Я весь день провела на ногах и сейчас отдала бы все за то, чтобы очутиться сначала в теплой ванне, а потом в мягкой постели. И даже наплевать, кто засопит по соседству. Мне было жизненно необходимо обдумать свалившийся ворох информации. Я села прямо на ближайшую покосившуюся каменную оградку, надеясь, что упокоенные за ней меня простят.

- Знаешь, мне немного жалко директрису. Кажется, ее опекун относился к ней не слишком тепло и рассчитывал оставить все наследство младшей внучке.

Мяф фыркнул.

- Думаешь? Нет. Катрин не стала бы убивать сестру. Она, конечно, стерва. Но не убийца же. Вернее, я могу предположить, что она устраняет конкуренток или воспитанниц, которые грозят раскрыть какую-нибудь ее тайну. Но маленькую девочку? Нет, в такие зверства я не верю.

С другой стороны – а если Блэкхевен для леди Вольгурт – это искупление? За потерянную младшую сестру? Должна же быть причина, по которой она все свое наследство пустила на содержание сирот. Хотя, если бы мне постоянно напоминали, что я этого наследства недостойна, то я бы тоже потратила его на благотворительность. Пользоваться богатством, которое тебе демонстративно не собирались доверять, унизительно.

- И тут мы плавно переходим к моему собственному прошлому. В котором кто-то лишил меня магии. Почему? За что? Где этот человек и кем он был? Это были родители или кто-то, пытавшийся поживиться чужим даром? Жив ли он и может ли дать ответ на мои вопросы? Самое мерзкое, что никакой ниточки нет! Ни свидетеля, ни документов, ни вещей. Меня просто оставили на ступеньках приюта… и жить с этим знанием придется всю жизнь.

И как я раньше не замечала, что Мяф тонко чувствует именно мое настроение? Хотя иногда он явно играет за другую команду.

- Разве можно тобой пожертвовать ради какой-то магии? – вздохнула я. - Не бойся. Жила я столько лет без способностей, проживу и остальное. Но буду рада, если ты останешься со мной. Вместе веселее.

- Мяф!

Бесенок нырнул под руку и растекся довольной лужицей у меня на коленках. Даже не знаю, что лучше: иметь магию или пушистого друга с неуемной страстью к занавескам.

- Интересно, если ты – моя сила, то почему так любишь есть тряпочки? Я за собой такого не замечала.

Надо будет спросить у Шона.

Из склепа донеслись какие-то подозрительные звуки и ругань. Судя по всему, некромант старательно заделывал последствия нашего пребывания, но уступал в мастерстве архитекторам фамильных склепов.

- Хорошо, что Катрин не навещает деда. А не то нам бы крупно влетело. Зато теперь понятно, почему не навещает. Что-то здесь не так. Кажется, все это кусочки одной мозаики, но какой? Проклятье выпускниц, погибшая Камилла Вольгурт, тайный ход с тупиком в склепе. Жаль, Барбара пропала. Отправили бы ее куснуть директрису, сплюнуть в баночку – и кровь для открытия фамильного склепа готова.

- Ты не уснула? – Шон высунулся из склепа. – Идем. Надо возвращаться. Если наших идиотов в Блэкхевене нет, нас ждет бессонная ночь.

Если бы он только знал, что бессонной выдастся не только ночь, но и день за ней, и ночь за ними и… да вся жизнь именно в этот момент перевернулась с ног на голову.

Только мы с Мяфом и Шоном Баумгартнером еще об этом не знали.