Лучшая невеста некроманта

Глава 6. Как стать женой некроманта

И как не стать вдовой

Впервые за много лет Шону снилось что-то приятное. Сначала абстрактное, из числа тех сновидений, которые наутро оставляют лишь хорошее настроение и предвкушение чего-то приятного.

Потом сон стал конкретнее. Обрел собственный запах, похожий на ванильный кекс и садовую малину. И даже смутно знакомые очертания фигуры, копны темных кудрей, шелковых и тяжелых на ощупь.

Он с удовольствием зарылся в них пальцами и с наслаждением растянулся под солнышком, прижимая к себе ласковое наваждение. Какой-то частью души все же ожидая мгновения, в которое сладкая иллюзия развеется, и вернет его в реальность. Ту самую, в которой Шону Баумгартнеру запрещено любить.

Проснувшись, он с удивлением понял, что часть ощущений не исчезла: его действительно пригревало солнышко, пробившееся между раздвинутых штор, а руки утопали в мягких кудрях, прижимая к себе теплое тело.

- Кажется, ты была против того, чтобы спать со мной в одной постели, благородная выпускница, - хрипло рассмеялся он.

- Мяф!

Шон открыл глаза и выругался. Вместо юной помощницы под боком лежал бесенок. За несколько дней он, вопреки всем законам темной магии, прилично подрос.

- Тьфу ты! – вздохнул некромант. – Обломал все удовольствие.

- Мяф! – Бесенок сонно зажмурился и потянулся, демонстрируя острые когти.

- Что ты, все-таки, за тварь такая? На остаточную энергию как-то не похож. Разве что остался ты не от проклятия, а от чего-то другого. Но от чего? Кстати, ты вообще он или она?

Прежде, чем Мяф заподозрил неладное, Шон исхитрился схватить его за лапы и поднять в воздух, чтобы рассмотреть, что там у зверушки под хвостом. Именно в момент, когда он выслеживал яйца Мяфа, разумеется, в спальню вернулась из душа Ува.

Она растерянно замерла посреди комнаты.

- Что это вы делаете?

- Мяф! – возмутился бесенок и снова превратился в шар с колючками.

- Выясняю, какого пола твое животное. Кстати, почему я обнаружил его в постели?

- Он лапы мыл! – поспешно выпалила помощница и покраснела.

- Я тоже лапы мыл, и что? Меня ты менее охотно пустила на кровать.

- Я просто решила, что… ну, камин потух, Мяф замерз и попросился под одеяло. И я решила, что он будет разделять вашу половину кровати и мою.

- Что-то он не по справедливости разделил, - пробурчал Шон.

- Так Мяф – мальчик или девочка?

- Мальчик. Что заставляет задуматься.

- Это почему?

- Да потому что у остаточной энергии первичных половых признаков не бывает! И она давно должна была уже развеяться.

Ува пожала плечами. Шон едва заставил себя отвести взгляд и перестать сравнивать помощницу с приснившимся образом. Пора, бес его раздери, заняться работой. У них всего неделя, чтобы вычислить автора проклятия и снять его. Потом у советника и короля появятся вопросы.

- Я вам нужна? – спросила она.

- В каком смысле?

- Я же ваша помощница. Нужно что-то сделать?

- А… нет. Наблюдай, общайся с ученицами, ищи любую информацию. Заодно попробуй выяснить, почему та девица заперла тебя в подвале. И не высовывайся.

- Поняла. Тогда я – к Айвану. Он должен сделать меня похожей на Барбару.

И Ува уснеслась, как будто его общество ее пугало. Почему-то это ее «к Айвану» отозвалось внутри неудовольствием. Она – молоденькая симпатичная девица, он – обаятельный раздолбай. Будет странно, если они друг другу не понравятся.

Пришлось подключать силу воли, чтобы перестать думать о скорой неизбежной свадьбе подчиненных и о том, как он случайно облапал Мяфа. День обещал быть долгим: прочитать несколько лекций для прикрытия, приступить к поискам следов темной магии, прошерстить местную библиотеку. И еще кое-что, о чем Шон старался лишний раз не думать. Просто на всякий случай.

В коридоре, когда он возвращался из душа, его выловила Катрин.

- Ты вчера не пришел, - прошептала она, обвивая его шею. – Был занят?

- Ува рассказывала о Блэкхевене. Я решил, что ее сведения могут быть полезны, - ляпнул он прежде, чем сообразил, что в случае с леди Вольгурт отмазка так себе.

- А задать вопросы мне тебе помешали подозрения? – Катрин недовольно поджала губы. – Ты все еще мне не доверяешь?

- Скажем так, - он мягко отстранился, - я насторожен, потому что прежде ты не демонстрировала такую явную неприязнь ни к кому. А с появлением Увы сходишь с ума.

- Я не святая, Шон. А Ува Хендрикс была непростой воспитанницей. Да, возможно, я к ней предвзята, но исключительно потому что в свое время эта девушка доставила мне много неприятных минут. Она тебе нравится?

- Она у меня работает. А вчера, когда я отправил девчонку с поручением, твоя ученица заперла ее в подвале.

- Что? Какая ученица? В каком подвале? Ты что, думаешь, я приказала запереть Уву Хендрикс в каком-то подвале?! И использовала для этого свою выпускницу?

До этого момента он, собственно, ничего такого не думал. А вот «выпускница» из уст Катрин насторожила. Он, кажется, не упоминал, что речь именно о выпускнице. Хотя это ничего не доказывает. Все не выпустившиеся воспитанницы Блэкхевена находятся под надзором. По мнению педагогического состава: сам-то Шон нередко видел в городе воровато оглядывающихся девиц, прячущих под плащами свертки с пирожками или глиняные бутыли домашнего сидра.

- Шон, я не в восторге, что эта девочка у тебя работает, потому что она непременно что-то испортит или навредит тебе. Но я не воюю бывшими ученицами. И не нужно меня за это наказывать.

- Я тебя не наказываю. Я всего лишь пытаюсь делать свою работу. Ты ведь тоже хочешь разобраться с проклятием.

- Конечно. – Катрин помрачнела. Оно же убивает девушек, за которых я в ответе. И я благодарна тебе за помощь. Очень благодарна.

Если бы кто-то спросил его мнение, то Шон бы ответил, что смертельное проклятие – неудачный повод для соблазнения. Но Катрин не стала спрашивать, потянув его за собой куда-то в недра приюта. Разум требовал отказаться и заняться работой, а тело предвкушало разрядку. Катрин умела доставлять удовольствие и получать его в ответ.

Местом, куда они пришли, оказалась библиотека.

- С ума сошла? – рассмеялся Шон. – А если кто-нибудь нас застукает? Мне плевать, а вот у тебя, дорогая, репутация.

Вместо ответа одним движением леди Вольгурт сбросила платье, под которым не оказалось ни единого предмета одежды. Она явно готовилась встретить его утром.

- В этом весь смысл.

Ее губы прошлись по его шее, задержались у уха, пока рука подбиралась к ремню.

- Что ты хочешь узнать о Блэкхевене? Я расскажу тебе все… возможно…

Он с удовольствием бы отдался во власть сиюминутного желания, как делал это сотни раз, оставаясь наедине с Катрин, если бы не одно маленькое «но»: запустив руку в распущенные светлые волосы Шон Баумгартнер подумал «не такие, как во сне» слишком громко, чтобы проигнорировать эту мысль. И даже то, что во сне он обнимал Мяфа, не убедило взбунтовавшийся разум.

- Прости, - вздохнул он. – Не сегодня.

- Серьезно, Шон? Ты уйдешь сейчас? Вот так?

- Давай встретимся вечером. Поужинаем, поговорим, и я буду твой на всю ночь. Но мне правда нужно идти. И…

Он осекся, услышав странный звук, нечто среднее между урчанием, рычанием и чавканьем.

- Эй! – от его окрика темно-синяя тень метнулась куда-то под книжные стеллажи и там затихла.

- Вы что, притащили и эту тварь?! – зашипела Катрин, мигом растеряв всю томность и соблазнительность.

- Она непосредственно связана с проклятьем, так что…

Шон посмотрел туда, где еще недавно урчал Мяф, и мысленно выругался.

- Что он сделал с моим платьем?! – взвыла Катрин.

- Он им позавтракал.

- Приятного ему аппетита, - с сарказмом произнесла она. – Не мог бы ты сходить в мою комнату и принести новое.

- Разумеется, - кивнул Шон. – Извини.

- И не забудь запереть дверь, чтобы никто сюда случайно не вломился.

Его всегда восхищало самообладание Катрин. А еще он никак не мог вспомнить, в какой момент веселая и легкая на подъем девчонка превратилась в эталонную стерву, уверенную в себе до такой степени, чтобы совершенно голой сесть в кресло посреди читального зала и невозмутимо листать первую попавшуюся под руку книгу.

Когда-то Блэкхевен принадлежал ее дедушке. Катрин рано потеряла родителей, а лорд Вольгурт, человек военной закалки, не слишком-то баловал внучку. Война с Орхаром и ее последствия сильно ударили по всем магическим семьям. После смерти деда Катрин пришлось в одиночку заниматься приютом. Она рано повзрослела. Хорошей веселой девочке одной не выжить.

Пришлось повозиться с замком, но вскоре он очутился у огромного шкафа, доверху набитого одеждой. Шон понятия не имел, какое платье изволит надеть раздраконенная выходкой Мяфа леди Вольгурт, однако, с удивлением для самого себя, понадеялся, что получится не выгонять забавную зверушку из Блэкхевена.

Интересно, это потому что Мяф ему нравится или потому что такая активная жизнедеятельность остаточной темной энергии не нормальна?

Он вытащил одно платье наугад и выругался – застежка зацепилась за соседнее. Вряд ли Катрин придет в восторг от драного платья, и даже если он подарит ей новый гардероб, не спасет от гнева доведенной до белого каления женщины.

Шон раздвинул вешалки, чтобы аккуратно отцепить застежку и замер.

Что-то не так.

Понадобилось несколько минут, чтобы понять: снаружи шкаф был куда больше, чем изнутри. Как будто за стенкой располагался еще один потайной отсек, как нередко бывало в старых замках.

Похоже, в нем еще остались юношеское любопытство и задор, потому что развернуться и уйти просто не хватило сил.

Что может хранить уважаемая леди, директор приюта, известный темный маг, в тайном отделении шкафа? Да массу всего! Любовные послания, эротические костюмы, книги с заклинаниями и ритуалами. В замке, полном сироток самых разных возрастов лучше держать ухо востро и прятать любые предметы, которые они смогут использовать против себя и окружающих. Вряд ли в секретах Катрин было что-то интересное.

Но в душе теплилась надежда. А вдруг кроме банального злодея, проклявшего выпускниц Блэкхевена из-за какой-нибудь обиды, он найдет тайный заговор или страшную секту? На это он надеялся, поступая на службу королевским некромантом. А не на бесчисленные советы, собрания, протокольные турне и переговоры.

Фальш-стенка поддалась не сразу, но с легкостью и бесшумно, что свидетельствовало о постоянном использовании, отъехала в сторону.

Ни темных свитков, ни развратных корсетов в открывшейся нише не оказалось. Зато нашлись маски. Двенадцать белых масок на все лицо, отлитых из тончайшего и хрупкого фарфора.

- И зачем тебе, Катрин, маски? – задумчиво произнес Шон.

Осторожно потрогал одну из них, но брать в руки не решился, уж очень велик был риск разбить.

Маски.

В масках, самих по себе, нет ничего необычного. Мало ли в Блэкхевене праздников? Может, Катрин обдумывает маскарад на ежегодный зимний бал?

Хотя на праздник закупают все же более яркие и праздничные аксессуары. Эти, белые, напоминали больше ритуальные. Но Шон не мог вспомнить ни одного темного ритуала, где требовалось бы скрывать лицо.

Вполне возможно, объяснение этому настолько скучное, что ему станет стыдно за фантазии. Но все же стоит потянуть и за эту ниточку.

Еще на лестнице Шона, возвращавшегося с платьем в библиотеку, насторожил гвалт, доносящийся из коридора. И каково же было его удивление, когда перед дверями читального зала он обнаружил группу воспитанников, вооруженных толстыми тетрадями, пеналами с письменными принадлежностями и неиссякаемой юношеской энергией.

- Что здесь происходит? – мрачно поинтересовался некромант.

- Доброе утро, лорд Баумгартнер! – хором поздоровались выдрессированные дети.

Один паренек в очках, наверняка староста, пояснил:

- В нашем расписании значится ваша лекция по некромантии.

- В библиотеке?

Все это начинало походить на сумасшедший дом. Не хватало только чего-то совершенно абсурдного, эдакой вишенки на торте: восставшей в третий раз Барбары или эпидемии неконтролируемого чихания, которая совсем недавно прогремела в Амбрессии.

- Да, вот, смотрите. – Староста протянул ему расписание.

Естественно. Лекции приглашенных магов всегда проходили в читальном зале. Блэкхевен строился не как приют, когда-то это был родовой замок Вольгуртов, и лишь дед Катрин организовал в нем интернат для сирот. Учебных классов катастрофически не хватало.

Ему оставалось лишь надеяться, что Катрин хлебнула достаточно острых ощущений – на что-то же она рассчитывала, когда тащила его в библиотеку за полчаса до начала занятий, не предупредив об этом начале его?

Шон ненавидел, когда с ним играли. Даже если игры были призваны доставить удовольствие.

Поэтому он демонстративно и громко постучал.

- Господин библиотекарь, приглашенный лектор и воспитанники прибыли на лекцию, открывайте!

- А у нас нет библиотекаря, - ответили ему дети. – Доступ в библиотеку только с разрешения и в присутствии преподавателей.

- Точно! – сделав вид, будто совсем забыл, Шон порылся в кармане. – Мне же ваш директор выдала ключ!

И с этими словами открыл дверь, впуская учеников в полумрак читального зала. Пустого, разумеется.

- Рассаживаемся на места, побыстрее, пожалуйста. Староста, сделайте список группы, а я пока тут все изучу.

Побродив немного между рядами, Шон обнаружил маленькую неприметную дверцу, ведущую в подсобку. За ней и нашлась злая, как тысячи умертвий, Катрин. Она буквально рывком выдернула у него сверток с платьем и, если б умела, испепелила на месте.

- Ты решил надо мной поиздеваться?!

- Это ты, кажется, решила поиздеваться. Ну или поиграть. Любишь риск? Или надеешься, что нас застукают?

- Не говори глупостей, - фыркнула она. – Полчаса до занятий – достаточно для короткой ни к чему не обязывающей близости. И если бы ты не застрял, когда ходил мне за платьем, все бы было нормально.

- Лихо, - фыркнул Шон. – Я еще и виноват?

- Нет. Не ты. Виновата я. Знаешь, Шон, думаю, стоит прекратить наши отношения. Очевидно, у тебя сменились приоритеты. А мне по-прежнему нужен мужчина, способный удовлетворить мои потребности без лишних вопросов. Удачного тебе дня.

Стуча каблуками, Катрин вышла в зал. Раздался нестройный хор удивленных голосов «Доброе утро, директор Вольгурт!». К счастью, сироты приюта Блэкхевен были достаточно воспитаны, чтобы не интересоваться, что в закрытой библиотеке делала слегка растрепанная директриса.

- Вообще я первый собирался с ней расстаться, - буркнул Шон.

Осознал, что выглядит, как обиженный подросток, с которым отказалась целоваться девочка, и вздохнул. Жениться нельзя, влюбиться нельзя, детей завести не получится, теперь еще и секса не будет.

Так и помрет на работе.

***

- Свиная?! Ты издеваешься? Она мерзкая!

- Где я тебе найду человеческую? – возмутился Айван. – Знаешь, как сложно было убедить мясника, что кровь мне нужна для ритуала? Повезло, что мы уже брали у него заячьи лапы, чтобы создать оберег для дипломата, назначенного в Орхар. Ешь, что дают!

С недовольным видом Барбара принялась ложкой хлебать густую кровь. Я же следила за ней открыв рот. Никогда не видела вампира!

- Вообще для здоровья мне нужно охотиться. Пить кровь еще живой жертвы, а не этот бульон вчерашней давности…

- А еще что тебе для здоровья нужно? – поинтересовался Айван.

- А больше ты ни на что не годишься, щеночек. Хотя если будет желание почувствовать в себе что-нибудь твердое – мои зубы всегда готовы.

- Фу, - прокомментировала я. – Не забывайте, пожалуйста, что я тоже здесь.

- Ой а ты еще не в обмороке, благородная девица? – скривилась Барбара.

- ЕШЬ! – хором рявкнули мы с Айваном.

Голод превратил и без того обозленную вампиршу в невыносимое существо. Ночь ей пришлось провести в комнате Айвана, а так как боевику досталась односпальная кровать… нет, он не уступил, как приличествует джентльмену, мягкое место даме, а загнал ее под кровать.

- А что? – пожал плечами Айван, когда я округлила глаза. – А если бы кто-то зашел?

Так что ночь не пошла на пользу дружелюбию восставшей фрейлины. И даже то, что ее угнетатель еще до рассвета сбегал за порцией кровушки, не растопило мертвое сердце.

- Садись, Ува, будем делать тебя похожей на фрейлину, - вздохнул Айван.

За этой фразой не скрывалось ничего особенного. Барбару забрали во дворец еще ребенком, и вряд ли кто-то из нынешних воспитанниц знал, как она выглядит. Но все же стоило перестраховаться, поэтому Айван слегка поработал над моей внешностью, изменив цвет глаз, чуть подправив форму носа и добавив три точки-родинки возле ключицы. Вряд ли такой примитивный иллюзионный маскарад смог бы обмануть кого-то, близко знавшего фрейлину, но для посторонних сойдет.

- Понятия не имею, какие лекции читать девушкам, - вздохнула я. – В мое время Блэкхевен не приглашал преподавателей со стороны.

- Так он и сейчас не приглашает, бестолочь. Вы здесь, чтобы расследовать дело, а не нести мудрость в массы. Хотя в твоем случае скорее тупость.

- Можно подумать, сама очень умная, - огрызнулась я. – Что же ты побежала замуж за некроманта, а не отправилась в свободное плавание?

- Свободно плавает только дерьмо в пруду, вот тебе моя мудрость. У жены королевского некроманта чуть больше влияния, чем у девицы, живущей под мостом. Уж ты-то должна знать.

- Девушки, хватит! – взмолился Айван. – Барбара, ты можешь быть… не знаю, приветливее? Дружелюбнее? Ува ничего плохого тебе не сделала.

- Ага, лопатой, - фыркнула Барбара в ответ, и я немного покраснела. – Давай тебя пару раз закопаем, посмотрим, насколько радостно будешь махать всем из могилки? Фу, гадость какая. И угораздило меня согласиться на вашу сделку. Давно бы уже полакомилась крысой-директрисой и ее любовничком. Что вы так на меня смотрите? Я же не насмерть. Чуть-чуть попью, и все. Самое страшное, что грозит вашему Шону – хроническая импотенция. Так для него даже плюс, о работе думать больше будет.

- Кстати о работе, - Айван, похоже, решил делать вид, будто Барбары просто не существует, - надо обсудить план действий. Я знаю Шона и его методы работы, он наверняка будет искать проклятие магическим методом. Отслеживать потоки тьмы и все такое. Наша задача – люди. Может, кто-то что-то знает или слышал. Но я представления не имею, с чего начать.

- С клуба, разумеется, - ответила Барбара.

- С чего? – не поняла я.

- Вы что, не знаете о «Клубе Вольгурт»? Каждый год директриса со всех курсов отбирает лучших воспитанниц Блэкхевена и вводит их в закрытый клуб. Девушки из этого клуба получают все: замужество, лучшую работу, поддержку. Взамен они выполняют все, даже самые деликатные, поручения Катрин. Не могу поверить, что вы не в курсе!

- Интересно, а погибшие девушки были участницами клуба? – задумался Айван. - И как узнать, кто состоит в клубе, а кто нет?

- Ни одна из участниц не признается в том, что состоит в этом обществе. Катрин Вольгурт умеет быть врагом. Да и сама она ни в жизни не признается в существовании клуба, слишком много тайн хранит его устав. Но я смогу найти хотя бы одну участницу. Заставь их написать эссе о том, какой они видят жизнь за пределами Блэкхевена – и я скажу, кто получил золотой билет от леди Вольгурт.

Барбара прервалась, чтобы убрать ложку и махом допить содержимое миски. А потом сыто облизнулась, на миг обнажив острые клыки.

- Но за это вы добудете для меня бокал человеческой крови. Не старше тридцати лет, без лишнего веса и склонности к злоупотреблению алкоголя, желательно с хорошим питанием, исключающим чеснок.

- Да где мы найдем тебе человеческую кровь?! – взвыл Айван.

- Хотите вывести Катрин на чистую воду – найдете! – отрезала Барбара. – Иначе придется бегать по приюту и раздавать анкеты с вопросом «Это вы наложили проклятье на выпускниц? Если да, поставьте галочку в окошке». Будете выглядеть еще большими идиотами, чем сейчас.

И с этими словами фрейлина лихо забралась под кровать. Темное и сухое место ей нравилось явно больше, чем сырая могилка в лесу.

Мы с Айваном переглянулись.

- Мяф, - грустно вздохнул он.

Больше всего меня интересовало, куда делся Шон. Не у директрисы же он проводит все это время. Наверняка у некроманта есть план, но вот с нами делиться он не спешит, и это немного обидно.

Хотя почему он должен делиться? Мы с Айваном – его сотрудники, а не компаньоны. Наша задача мыть лабораторию и поддерживать легенду. Ну или просто поддерживать легенду: магическая лаборатория в Блэкхевене была одна. И мыли ее особо отличившиеся выпускники, коих всегда было предостаточно.

Но некромант как сквозь землю провалился: ни в спальне, ни в библиотеке, ни в преподавательской я его не нашла. Распорядитель занятий сообщил, что лорд Баумгартнер провел лекцию по некромантии для воспитанников старшего курса, а затем отбыл в неизвестном направлении.

- А вам, леди Баумгартнер, стоит поторопиться: у меня в расписании значится ваша лекция для воспитанниц десятого года.

- А? – Я не сразу поняла, что он говорит обо мне.

И уж точно не была готова к тому, что так скоро столкнусь с необходимостью читать лекцию.

Вообще все это выглядело ужасно рискованным планом. Я выпустилась из Блэкхевена в прошлом году, и кто-то из воспитанниц вполне мог меня узнать. Айван хоть и поколдовал над моей внешностью, не изменил ее до неузнаваемости. Оставалось надеяться на то, что строгие правила приюта сыграют мне на руку.

В Блэкхевене у воспитанниц так мало свободного времени, что общаться с младшими курсами едва ли получается.

У каждой возрастной группы свой этаж. Каждое утро нас поднимали по звонку. На умывания и сборы давалось полчаса, а затем мы завтракали и шли в учебное крыло, заниматься. Уроки длились до обеда, после обеда был часовой перерыв на отдых (впрочем, отдыхать разрешалось лишь с пользой: музицировать, читать, рисовать или убираться), а потом начинались занятия для тела – танцы, фехтование, игры с мячом. На ужин все приходили едва живые, и вечерние развлечения зачастую сводились к чтению в комнатах отдыха до вожделенного момента, когда нам разрешали удалиться ко сну.

Размеренный ритм жизни приюта нарушался лишь в выходные, когда лучшим из лучших разрешалось выходить в город. Иногда воспитанницы получали работу – с величайшего дозволения директрисы – нянями выходного дня, помощницами на городских праздниках и разносчицами на приемах. Но мне такой милости никогда не перепадало.

Поэтому в теории ученицы десятого года не должны заподозрить меня во лжи. А на практике я почти уверена: что-то такое и случится. По закону подлости.

Когда я вошла в аудиторию, девушки поднялись со своих мест:

- Здравствуйте, госпожа!

Я растерянно остановилась у преподавательской кафедры. В этом классе я много лет слушала лекции о праве, экономике, географии и теории магии. Отвечала у доски, пряталась после отбоя, когда хотелось побыть в тишине. Но никогда еще я не бывала по ту сторону баррикад.

- Здравствуйте, девушки. Меня зовут Ув… э-э-э… уважаемая Барбара Веллер… то есть, Баумгартнер.

Отличное начало, Ува.

Заставив взять себя в руки, я поднялась к кафедре.

- Что ж. Директор Вольгурт пригласила нас с супругом, чтобы мы прочитали вам несколько специальных лекций, которые помогут вам встать на ноги после выпуска. В частности я расскажу несколько правил поведения достойной невесты.

Первое правило: не неси чушь. Я его уже нарушила.

Как же нынешние кандидатки в выпускницы были похожи на мой выпуск! Я с первого взгляда могла определить, кто есть кто в этом классе. Группка девчонок за первыми тремя партами справа – звезды класса. Те, что за первой партой, главные. Их легко можно найти в толпе одинаковых девушек в форме благодаря едва заметному макияжу и мелочам, недоступным простым смертным: украшениям, цветастым тетрадям и брошкам на сумках.

В центре за первыми двумя партами местные отличницы. Их не трогают, пока они дают списывать и помогают с учебой звездам.

Слева спортсменки и перспективные маги. Недостаточно красивые и хитрые, чтобы быть звездами, не уделяющие внимания учебе, чтобы стать отличницами, но не дающие себя в обиду.

А вот на задних партах мои сестры по духу. Слабенькие глупые девочки, не умеющие быть красивыми и обаятельными, девочки, у которых есть родные за забором приюта и те, кого директриса невзлюбила лично.

Не могу сказать, что я скучала.

- Что ж, когда-то я тоже воспитывалась в Блэкхевене, а затем стала фрейлиной ее величества. К сожалению, я не могу рассказать вам подробности жизни во дворце, однако могу заверить, что это были лучшие годы моей жизни.

Поняв, как это звучит, я тут же поправилась:

- Разумеется, до встречи с лордом Баумгартнером, моим мужем. Так… прежде, чем мы начнем, я бы хотела с вами познакомиться. Поэтому прошу достать листочки и написать небольшое эссе. Представьте, что вы пишете эссе для будущего работодателя. Расскажите о себе, о том, к чему вы стремитесь и чего хотите, о том, что любите и чем занимаетесь. Кратко опишите вашу жизнь здесь, в Блэкхевене и планы на ближайшее будущее. Не лгите и не придумывайте, я все могу проверить. Чтобы сделать из вас желанных невест мне нужно знать, что вы собой представляете.

Это оказалось проще, чем я думала. Пока, по крайней мере. Девушки зашуршали листочками и принялись писать. Все же надо отдать директрисе Вольгурт должное: дисциплина в приюте железная. Даже если какие-то из воспитанниц считали выгодное замужество своего рода проклятьем, мне никто не сказал ни слова.

Я вдруг поняла, что ужасно разнервничалась, покраснела и захотела пить.

Помня, что в рекреации каждого этажа в учебном крыле есть фонтанчики, я извинилась и вышла, намереваясь выдохнуть прежде, чем продолжить нести бред в массы воспитанниц.

Проходя мимо зала для музицирования, я услышала знакомый голос и остановилась.

- Спасибо, дорогие девушки! Фонд помощи пострадавшим от агрессии Орхара не забудет вашу помощь. Вот, возьмите батончик, он способствует восстановлению сил, а еще очень вкусный!

Что тут происходит?

Стараясь не дышать, я приоткрыла дверь и ахнула. Посреди огромного зала стояло удобное мягкое кресло, а рядом с ним небольшой круглый столик, кажется, спертый из нашей с некромантом спальни. За столиком расположился Айван: расставил сундучки с батончиками, какими-то значками и… шприцами. Здоровенными шприцами, виденными мной раз в жизни, когда я заболела и пришлось сдавать кровь для целительного зелья.

В кресле сидела миловидная девчушка-старшекурсница. Ее, казалось, совсем не волновала здоровенная игла в руке, ибо она вовсю строила глазки Айвану. А тот не упускал и это удовольствие.

- Ну вот! Как комарик укусил! Спасибо за вашу помощь несчастным пострадавшим детишкам! Возьмите батончик…

- Айван! – Я не выдержала.

- Леди Баумгартнер! – просиял он. – А я как раз рассказывал девушкам, как наши подопечные благодарны за их помощь! Уверен, эта кровь спасет множество жизней!

- Насчет множества не знаю, но над одной конкретной сейчас нависла серьезная угроза. Выйди, поговорим.

Айван закатил глаза с таким видом, словно и не ожидал найти у меня понимание. Но уже через секунду снова сиял.

- Прервемся на пару минуток, леди! Сами видите, дело срочное.

Я нервно огляделась, убеждаясь, что в коридоре мы одни.

- Ува, ты все портишь! Разве ты не должна читать лекцию?

- Ты сошел с ума?! Что ты творишь?

- Добываю нашей подруге еду. Свежая молодая вкусная кровь. Да, в небольших порциях, ну так фуршеты сейчас в моде.

- Ты хоть представляешь, что сделают с тобой директриса и Шон, когда узнают?

- А как это они узнают?

Он так на меня посмотрел, что праведный гнев куда-то улетучился. Стукачество – самый страшный проступок в приюте. Если тебя заподозрили в сливе кому-то из воспитателей – будут бить. Даже если на самом деле ты был нем, как рыба. Сначала я по инерции испугалась. А потом с новой силой разозлилась.

- Это опасно!

- С чего вдруг? Все куплено в аптеке, все качественное. От потери флакончика крови не умрут. А вот мы с тобой можем, если не будем кормить Барбару. Ты ведь еще не сталкивалась с орхарцами, да? Голодные вампиры, демоны и оборотни себя не контролируют. Готова стать обедом?

- Переживет на свиной крови! Невкусно, но не смертельно.

- Конечно. Ты же спишь в одной комнате с красивым богатым мужиком. А я с вампиршей-матершинницей.

- Хочешь, поменяемся?

- Хватит гундосить, Ува Хендрикс. Ты не святая. Напомнить, кто явился на чужую свадьбу, чтобы поесть?

- Одно дело воровать еду, другое – обманом забирать кровь! Какие еще жертвы орхарской агрессии? Ты устроишь международный скандал! Напомнить, что мы с Орхаром дружим, торгуем и в десны целуемся?

- А что, Барбара – не жертва орхарской агрессии? Из-за родителей ей теперь придется питаться кровью и спать в темноте!

- А если ее родители любили друг друга?

- Значит, агрессивно любили, раз у дочурки такой характер! – рявкнул Айван, которому надоело препираться. – И вообще, знаешь, что? Не хочешь помогать – не помогай! Но и не лезь в мои дела. Барбара – ключ к разгадке проклятия. И я хочу разгадать ее раньше Шона. Думаешь, мне не обидно, что он ничем не делится? Я для него до сих пор недоумок, которого выперли из академии и который годится только чтобы мыть пробирки и закапывать бывших жен! Отличный способ доказать, что я тоже чего-то стою. Так что иди и читай лекцию своим курицам.

Он взялся за ручку двери, чтобы вернуться обратно в зал.

- А если сдашь меня, то потеряешь работу, и снова придется планировать обед согласно разделу некрологов в газете!

С этими словами разъяренный боевик скрылся за дверью, а я осталась стоять с открытым ртом в коридоре, забыв и о том, что хотела водички, и о том, в какой аудитории остались корпящие над эссе воспитанницы.

Почему я все время попадаю в какие-то странные ситуации?