Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Мэри Розенблюм, один из самых популярных и плодовитых молодых писателей 1990-х, опубликовала свое первое произведение в 1990 году в «Azimov’s Science Fiction», и с тех пор в этом журнале было напечатано более тридцати ее работ. Она сотрудничала также с «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Science Fiction Age», «Pulphouse», «New Legends» и прочими изданиями.

Серия «Пустоши» («Drylands») стала одной из самых популярных среди читателей «Asimov’s», также нельзя не отметить такие запоминающиеся рассказы, как «Каменный сад» («The Stone Garden»), «Синтез» («Synthesis»), «Полет» («Flight»), «Калифорнийский мечтатель» («California Dreamer»), «Бросок к Пегасу» («Castingat Pegasus»), «Entrada», «Крыса» («Rat»), «Сад кентавра» («The Centaur Garden») «Внешность обманчива» («Skin Deep»), «Песни, что поют сирены» («Songs the Sirens Sing») и многие другие. В 1996 году повесть «Газовая рыба» («Gas Fish») завоевала премию журнала «Azimov’s» и вошла в число финалистов премии «Небъюла». Первый роман писательницы «Пустоши», изданный в 1993 году, был весьма благосклонно встречен критиками и получил престижную премию Комптона Крука как лучший дебютный роман. Вскоре за ним последовали второй роман – «Химера» («Chimera»), и третий – «Каменный сад». Первый сборник рассказов писательницы «Синтез и другие виртуальные реальности» («Synthesis and Other Virtual Realities») был признан одним из лучших сборников 1996 года. Розенблюм также написала трилогию детективных романов под псевдонимом Мэри Фримэн. Среди последних работ роман «Горизонты» («Horizons»), а также расширенное переиздание «Пустошей». Выпускница писательской мастерской «Клэрион Уэст», Мэри Розенблюм живет в Портленде, штат Орегон.

Рассказ, представленный ниже, можно отнести не только к жанру научной фантастики, но и к детективу. Автор отправляет нас в природный заповедник, где ученые путем селекции воссоздают животных эпохи плейстоцена.

Тахира Ганн изучала останки нарушителя, направив дуло парализатора в летнюю желтую траву. Большой калифорнийский кондор, которому пришлось прервать трапезу, раскинул огромные крылья и укоризненно заклекотал, распугав стаю грифов-индеек. Горячий ветер гнал запах падали в сторону Тахиры, но та его не замечала. Прайд и так мало что оставил от жертвы, а кой-псы, практически неотличимые от диких плейстоценовых собак, подчистили за львами остатки, падальщикам почти ничего не осталось. Гани присела рядом с трупом, чуя кровь, внутренности, запах льва и мускусный аромат жестокой смерти на горячем ветру. В воздухе колыхался порванный, заскорузлый от крови кусок черной ткани, зацепившийся за ветку боярышника. Над оставшимися позвонками и ребрами красно-коричневыми клочками роем кружились мухи. На глаза попалась прядь рыжеватых волос, запутавшаяся в траве. Длинная. Женщина? Как и та, другая. Только на этот раз белая. На истертом пятачке, где львы убили свою жертву, Тахира читала дневник прошлой ночи: человеческие следы, еле заметные на сухой земле, перемешанные со звериными. Гани присела, не выпуская парализатора из рук, серая солнцезащитная ткань обжигала, когда касалась бедер. Тахира слегка дотронулась до сдвоенного отпечатка: женщина и львица. Потом поднесла руку ко рту, лизнула кончики пальцев, чувствуя вкус пыли, мертвых листьев и зверя.

Жертва бежала. Босая. Тахира встала, вытерла руку об одежду и обошла кругом сухой клочок земли, прикрыла глаза, уставившись на единственный след – еле заметные овалы пальцев, пятки и стопы. Крови не было, значит, обувь она потеряла незадолго до происшествия. Нахмурившись, Тахира обвела взглядом прерию, рассеченную руслом реки, берега которой заросли ивняком. Может, нарушительница решила, что вода ее спасет? Босая? В отдалении, за лугами, заросшими желтой травой и белыми шариками чертополоха, на фоне безоблачного неба вздымались вершины Скалистых гор. Когда-то на них даже летом лежал снег. Но не сейчас. Тахира еще больше нахмурилась, изучая следы там, где львы легли поесть. Отпечатки кой-псов усеивали пыль и примятую траву вместе со стрелочками от лап грифов. Тех разогнал кондор, и теперь птицы терпеливо кружили в небе, ожидая, когда женщина уйдет. Уже завтра не останется никаких свидетельств того, что здесь погиб человек и его съели львы.

Окончательно Тахира разозлилась, когда включила линк, чтобы заснять место убийства. Вытащила из рюкзака пластиковый пакет, согнала мясных мух с костей и аккуратно упаковала останки. Там было достаточно мягких тканей для идентификации по ДНК. Если нарушительница хотела, чтобы ее съели, то лучше со своей задачей справиться не могла. Попала прямо на львиную тропу.

Прямо как и та, другая.

Тахира собрала ткань, волосы, упаковала, устало добралась до глиссера, запихнула парализатор в кобуру позади сиденья и вскарабкалась на машину. Грифы уже спускались, уворачиваясь от довольно вялых атак кондора, дрались, ища оставшиеся кусочки, их большие черные крылья вздымали пыль с вытоптанной земли. Тахира вытащила линк и набрала отчет о смерти нарушительницы для босса. Потом опять нахмурилась и отключила прибор. Начальник снова начнет вопить о дурном пиаре. Не сейчас.

Ткань, хоть и рваная, грязная и окровавленная, на ощупь казалась шелковой, такая вполне могла остаться от сексуальной блузки, какую обычно покупают, чтобы надеть на свидание. Тахира ногой завела глиссер и медленно взлетела с берега реки.

Пока машина по расширяющейся спирали поднималась над местом убийства. Тани задумчиво натянула ДР-очки и осмотрела территорию внизу, читая события прошлой ночи в примятых стеблях травы, клочках желтовато-коричневой шерсти, застрявших в сплетении прибрежных ив.

Она знала, где залег прайд, даже не стала искать их сигнатуры. В каждое крупное млекопитающее Плейстоценового заповедника, от кой-псов до новой парочки гигантских ленивцев, из-за которых генинженеры недавно устроили настоящий праздник, вживляли чипы, но после стольких лет работы Тахира редко ими пользовалась, чтобы найти кого нужно.

Она прибавила скорость, пока от бьющего в лицо ветра ей не пришлось оскалиться. Прошлой ночью ни один датчик тревоги на Периметре так и не сработал. И позапрошлой тоже.

Тахира заметила коричневато-желтую шкуру в тени под ивой за долю секунды до того, как очки пометили зверя красным и выдали его идентификационный номер. Гани резко ударила по тормозам и по спирали спустилась. Внизу оказался молодой самец с порванным ухом, один из последних выживших детенышей старой львицы. Перед глазами засверкали номера остального прайда. Прямо там, где Тахира и ожидала. Старая львица поднялась на ноги, наблюдая за глиссером. Покрытая шрамами морда и выцветшая, неопрятная шерсть красноречиво говорили о ее возрасте. Самка была умной и быстро училась. Такой подарок, как беззащитная девушка, и в первый раз оказался слишком соблазнительным, чтобы пройти мимо. Вторую жертву львы поймали еще быстрее.

Тахира вздохнула и развернула глиссер в сторону широкой равнины, поросшей желтой травой, усеянной пятнами пыльно-зеленых ив и темных зарослей можжевельника. Небольшое стадо антилоп, нервно подрагивая хвостами, разом подняло головы, когда она пролетала над ними. Крупное находилось дальше к северу, их надо было проверить, когда придет время отправиться домой. На уровне глаз парил ястреб, с огромной высоты пристально высматривая на земле перепуганных топотом грызунов. Тахира проверила местонахождение лошадиного стада, нашла его на юге, оно пришло на водопой к узкой реке с чистой, но темной водой. Практически машинально Гани отметила мелеющий поток, от которого скоро останется лишь крохотный ручеек. Ледников для поддержания рек больше не было. Черные хвосты лошадей хлестали по мышастым бокам, животные переступали ногами в темных полосах, отгоняя кусачих мух. Генинженеры побеждали и тут. Они переделали оригинальную лошадь Пржевальского в коренастое подобие созданий, пасшихся на этих равнинах в плейстоцене, и сейчас активно работали над слонами. Часть новых детенышей будет отличаться размерами и шерстистостью. Тахира быстро пересчитала стадо, с помощью линка просканировав чипы GPS, хотя никакой особой надобности в этом не было. Все цифры с ежедневного спутникового сканирования уже ждали ее в администрации. Лично проверять данные никто не заставлял, но Тахира любила все видеть сама.

И последнее тело в отчеты по безопасности не попало. Тахира подозревала, что то, которое она нашла, тоже не попадет.

Главная лошадь в стаде подняла голову, когда глиссер принялся кружить над ее головой. Хромая кобылка пропала – наверное, ее задрал тот же прайд, который расправился с нарушительницей. Львы уже давно поймали бы жеребенка, если бы его мать не защищала отважно свое потомство. Похоже, хищникам благоволила удача. На старой львице уже сказывался возраст, и с трудной добычей она предпочитала не возиться.

А потому взяла блюдо, которое пришло само и попросило, чтобы его съели.

Как, во имя всего несвятого, нарушительница перебралась через Периметр?

Тахира вновь набрала скорость, ушла на юг, где в низине паслись бизоны, их большие торчащие рога служили очередным доказательством колдовства, творимого генетиками. Там же оказалось восточное стадо слонов, оно паслось неподалеку от монорельса, предоставляя туристам прекрасный обзор. Разумеется, вскоре рядом остановился поезд, и Тахира даже с глиссера, летящего с серьезной скоростью, видела, как пассажиры свешиваются из окон, тыкая в сторону зверей линками. Экскурсионные очки посетителей при виде мохнатых детенышей, похожих на мастодонтов, приятным голосом начинали объяснять гостям, как инженеры изменили геном слонов. Старая самка подняла хобот, трубя вслед глиссеру, а потом снова принялась набирать пыль с земли, обдавая спину охряным душем. Верблюдов Тахира не видела, но те, скорее всего, вернулись под сень деревьев, спрятавшись от солнца. Они тоже менялись. Старая львица осталась единственным животным, у которого остались полностью африканские гены, ее поймали в дикой природе еще котенком.

Поэтому она нравилась Тахире.

Со вздохом Гани посадила машину и по-быстрому отправила отчет боссу о своей находке. Потом отключила линк, прежде чем начальник успел ответить, и отправила глиссер на север, решив найти большое стадо антилоп.

Когда она вернулась в администрацию, уже вечерело. О высоких технологиях здесь напоминала только солнечная ферма: ряды батарей расположились за низкими, желтоватыми зданиями. Хижины из земляного кирпича вполне могли построить какие-нибудь примитивные племена, так легко они сливались с летней прерией. Техника была практически не видна – только в засушливых долинах бесконечные зеркала и ветряные башни окончательно вытеснили можжевельник и полынь. Деревня, где когда-то выросла Тахира, вполне вписалась бы в этот пейзаж. Медленно разлагающиеся мазанки в увядающей пустыне, что когда-то кормила львов, антилоп и людей. Тахира приземлилась на небольшую посадочную площадку позади здания и зашла внутрь. От воды, бежавшей по стенному фонтану, в помещении стоял запах свежести и зелени, из-за которого так и тянуло скинуть одежду, вымыться, окунуться в бассейн. После целого дня на глиссере все тело болело. А когда-то ничего такого не случалось. Тахира подумала, что пришла пора записаться на очередной прием в геронтоклинику. Или не стоит? Любой цикл подходит к своему естественному концу. Хотя нет, это уже не было правдой. При взгляде на красную иконку экстренного сообщения, мигавшую на голопанели, Тахира вздохнула.

Она не стала отвечать и села на подушку, приняв позу лотоса для концентрации. Вызвала систему безопасности. Одна из камер должна была засечь женщину прошлой ночью. Гани запустила поиск на движения хищника-жертвы, сузив профиль до человеческой массы. Смысл наблюдать за грызунами и кой-псами? Попадались львы, антилопы, детеныши бизонов. Изображения замелькали перед глазами Тахиры, и у нее сразу заболела голова.

А потом… вот она. Расплывчатый стройный силуэт. Руки, шея, лицо, ноги ярко светятся белым в режиме ночного видения. Черная блузка порвана и окровавлена, обнажая глубокое декольте и довольно маленькую грудь, явно естественную, а не сделанную. Тахира прищурилась. Шортики, сексуальная одежда – ничего похожего на снаряжение, в таком наряде вряд ли кто-то намеренно направился бы в колючий, заросший кустарником заповедник. Сандалии. Значит, она их потеряла, убегая. Сколько лет? Шестнадцать? Нет, решила Тахира. Меньше. Четырнадцать, наверное. Столько было дочери, когда Гани видела ее в последний раз. Тахира почувствовала во рту вкус крови и только тогда поняла, что прикусила губу, наблюдая за тем, как девчонка на экране морщится, поднимает стройную ногу, что-то высматривает – то ли порез, то ли укус. Она кажется потерянной. Расстроенной. Как будто свидание не задалось.

А потом выражение лица девушки меняется с раздосадованного и злого на ошеломленное. Она боится. Оглядывается вокруг и секунду смотрит прямо Тахире в глаза. Словно обвиняет.

Как антилопа, она поворачивается и срывается с места, бежит через траву и колючки. Одна сандалия слетает с ноги в еле заметном промельке движения.

– Не беги, – вслух говорит Тахира.

Но на голограмме девушка не останавливается и через секунду исчезает за пределами кадра.

Гани неожиданно для себя вскакивает. Тихо бормочет проклятия. Переключается на следующую камеру, которая должна была заснять паническое бегство нарушительницы и даже само убийство, так как оно произошло именно в том секторе.

На голограмме только трава, кустарники, мельтешение грызунов, бесшумный полет совы. От тихого писка попавшейся в когти мыши Тахира вздрогнула, а потом прогнала запись снова.

Ничего. Она замедлила отрывок, наблюдая за тем, как медленно перемещается по сцене сова. Нахмурилась. Над травой склонялись семенные шапки. Но именно у этого вида они несколько недель назад созрели, рассыпав вокруг зрелые семена.

Тахира скопировала запись и отправила в ИИ для поисковой идентификации. Потом запустила сканирование системы безопасности, ища копию сцены, что зафиксировала вторая камера. Уже через минуту в голополе выскочило совпадение на девяносто девять процентов. Две совы пролетели бок о бок, два одинаковых писка разорвали тишину. Тахира проверила данные. Ну точно. Запись появилась пять недель назад, безмолвной ночью… она проверила… никаких сигналов от системы безопасности, даже антилопа не натыкалась на Периметр.

Несколько секунд Тахира сидела, мрачно разглядывая застывшие изображения, затем убрала их. На этот раз она поручила ИИ выяснить личность жертвы, но тому пришлось искать по всей сети, и такой запрос требовал времени.

Со вздохом Гани отправила по электронной почте видео девушки и две одинаковые последовательности с совами боссу, потом наконец ткнула в гневно мигающую иконку.

Карло понадобилось целых пять минут, чтобы ответить. Значит, скорее всего, он был в кровати. С кем-то. Он недавно провел неделю в спа и сейчас, похоже, на деле проверял эффективность. Тахира собралась с духом, когда лицо начальника появилось в голополе. И действительно, босс оказался в шелковом халате, а его обычно идеально уложенные волосы теперь были растрепаны.

– Ну наконец-то. – Он прищурился. – Ты где была? Я тебе позвонил сразу же, как получил отчет, но твой линк не отвечал.

– Проверяла зону.

– У нас программы для этого есть.

– Программы ее не нашли. А я нашла.

– Журналисты еще не прознали? – Карло оглянулся через плечо, понизил голос. – Думаю, нет, иначе интерфейс уловил бы и предупредил меня. Хорошо. В этот раз тебе надо выяснить, как нарушительница проникла внутрь. И почему система безопасности не сработала. Опять. Пока же ты должна усыпить всех причастных к инциденту львов. Это страховка против шумихи в прессе. Мы же сделаем все, что сможем.

– Львы не виноваты. – Тахира покачала головой. – Кто-то сделал все для того, чтобы девушка на них наткнулась. Ее просто сбросили перед ними.

– Что значит «кто-то» и «сбросили»? – Он провел ладонью по волосам. – Тахира, выражайся более внятно.

– Ее сбросили. Буквально. – Гани умерила пыл. – С глиссера, или с вертолета, или с чего вроде того. Она была в сандалиях вроде тех, что носят в спальне. Я только что отправила тебе запись из системы безопасности, а также отрывок, который использовали для замены большей части сигнала.

Карло уставился на нее.

– Это невероятно. – Он отчеканил слова, рассекая воздух ребром ладони для большей убедительности. – Ты знаешь, сколько стоит такого рода взлом? Позаботься о безопасности Периметра. Там что-то сломалось. Мы усыпим льва, покажем людям, что все держим под контролем. Пресса Штатов поднимет настоящий вой, если узнает об очередном убийстве. Сама знаешь, что они думают о заповеднике.

Да, она знала.

– Я могу пожертвовать или тобой, или парочкой львов. Тебе решать, Тахира. – Карло прищурился. – И прежде чем ты скажешь что-нибудь, хочу заметить, что ты для меня гораздо ценнее львов, они и так прекрасно размножаются. К тому же, как только генетики получат более древний фенотип, мы больше не будем использовать африканских хищников. Потому давай прекратим этот спор. – Он взглянул через плечо, на секунду поджал губы, потом вновь повернулся к Тахире. – Я приказываю тебе усыпить льва, который убил этого человека. Обязательно получи совпадение ДНК, чтобы мы могли все доказать, а саму операцию я поручаю тебе. Даже позволю сказать журналистам, что во всем виновато одинокое животное. Картинку подстроишь сама.

Он и так немало ей позволил. Карло мог потребовать расправиться со всем прайдом – журналисты точно начнут настаивать на таком решении. Он мог ее уволить.

– Слушай, мы можем поговорить о том, как эта девочка попала сюда? Она была совсем молоденькой, Карло. Одета как на свидание. Возьми и посмотри запись, которую я тебе прислала. Она не шла по заповеднику от самого Периметра. И, по моему мнению, это гораздо важнее, чем порадовать прессу.

– Ты ошибаешься. – Карло прервал ее очередным взмахом аристократической руки. – Если нам повезет, никто об этом не узнает. Убедись, что к этим файлам нет доступа. Правительственный контракт на заповедник должны обновить через месяц. И Штаты, как обычно, будут серьезно давить, чтобы перехватить его. Если не хочешь остаться без работы, лучше надейся, что Мировой Совет сочтет нашу работу удовлетворительной и не передаст контракт кому-то другому.

Изображение исчезло.

Тахира уставилась на перламутровое мерцание.

Он был прав. Огромный заповедник, занимавший центральную часть Соединенных Штатов, где восстановили экосистему плейстоцена, включая мегафауну и виды, населявшие эту территорию миллионы лет назад, являлся частью гигантского эксперимента по экологическому контролю климата. Многие страны относились к нему с большим беспокойством, видя угрозу для собственных пастбищ и сокращающихся нетронутых районов, так как растущее движение Гайи использовало квоты на выработку углерода в качестве рычага давления для создания еще большего количества неприкосновенных зон. Громкий скандал в прессе – и Штаты смогут получить поддержку и забрать всю территорию обратно, наплевав на долги и квоты. Это был вопрос национальной гордости. А когда дело доходило до нее, сдавала любая логика.

Тахира заварила себе чайник очень крепкого чая и принялась просматривать записи системы безопасности за последние двадцать четыре часа, ища объекты человеческой массы или любой намек на приземление небольшого судна. Когда солнце показалось на горизонте, она отключила компьютер, покачиваясь, отправилась в свою маленькую комнату за стеной-фонтаном и растянулась на кровати как была, потная и в одежде.

Никто не вторгся в воздушное пространство заповедника, никаких машин, никаких пешеходов. Может, девушку телепортировали? Тахира грустно рассмеялась. Да, конечно.

– Тахира? Эй, Тахира, ты как?

Джен. Гани моргнула слипшимися глазами, выныривая из глубокого озера снов, видений, которых она не помнила, но те преследовали ее, подобно львам.

– Легла поздно. – Она поняла, что говорит на языке сото, и переключилась на английский. – Извини, мне нужно выпить еще чаю.

Она села на кровати и протерла глаза, мышцы затекли, тело было липким от грязной одежды.

– Я уже заварил. – Джен стоял в дверях с кружкой в руке и явно нервничал. – Когда ты не услышала, как я вошел, мне сразу стало понятно, что чай тебе не помешает.

– Спасибо. – Тахира встала, радуясь, что прошлой ночью не разделась, и взяла кружку. – Ты очень мил.

Она улыбнулась. Этот слишком честный аспирант на прошлой неделе попытался залезть к ней в постель, наплевав на всю разницу в возрасте. И ее вежливое «нет, спасибо», похоже, сильно его задело. Тахира сделала глоток достаточно крепкого чая, одобрительно кивнула Джену. Обычно тот заваривал слабый.

– Тебе официальное письмо пришло. – Джен стоял за дверью, словно часть Периметра ограждала ее комнату, его серебристо-белые волосы, заплетенные в косички с бусами – ярко выделяющиеся на фоне смуглой кожи и должные казаться сексуальными, – качнулись вперед, когда он тряхнул головой. – С защитной печатью. Выглядит довольно важным.

– Да уж. – Тахира сделала еще глоток. Официальное распоряжение казнить хищника. – У нас был еще один нарушитель прошлой ночью.

– Ты шутишь? – У Джена аж глаза округлились. – Нет, похоже, не шутишь. Еще одно… еще одно убийство? И что мы с ним будем делать?

Гани протиснулась мимо, разозлившись, что парень не может сложить два и два. И тут же ее ужалило чувство вины. Он принес крепкий чай. И не особо вдавался в тонкости политики заповедника. Потому она остановилась, обернулась и пожала плечами:

– Разумеется, мне придется убить одного из львов. Хоть они и не виноваты.

Это известие не особо его задело, да и с чего бы? Джен – аспирант, изучает симбиоз между львами и каким-то видом ос. Не самая популярная тема, которая тем не менее обеспечивала доход и формировала информационный кругозор. Для него львы являлись лишь источниками еды для насекомых, которые откладывали яйца в личинок жалящей мухи, постоянно досаждавших животным. Осы же были лишь работой, средством для заработка. Джен изучал бы любую тему, лишь бы за нее платили.

Тахира вздохнула:

– Позавтракай со мной, а? Я вчера нашла свежее гнездо цесарки.

Она взбила маленькие коричневые яйца, и они съели их вместе, пока Гани слушала болтовню аспиранта о сборе ос, подсчете личинок и колебаниях популяции. Когда он отправился на работу, взяв с собой сети, мешки для образцов и парализатор, Тахира разделась и начисто смыла пот прошлой ночи и смрад жестокой смерти. Сняла белье с кровати, забросила грязные простыни в ультразвуковой очиститель и босиком, в свежей одежде прошлепала к лабораторному холодильнику, куда положила кости мертвой девушки. Сумка с черной блузкой лежала на полу рядом. Тахира взяла ее, разглядела порванную, заскорузлую от крови ткань внутри пластикового савана. «Зачем ты пришла сюда? – про себя спросила она дух девочки. – Львица не виновата в твоем убийстве. Но когда я усыплю ее, вина за это ляжет бременем на меня, а не на тебя». Злость горела внутри, и Тахира громко сказала:

– Да и сама ты не безвинна – принесла с собой смерть и оставила, как яд, на непорочной земле.

Но слова казались пустыми, а в голове все вертелась картинка: этот безмолвный вопрос: «И где мой парень?» – эта одинокая, совершенно декоративная сандалия, кувыркающаяся в воздухе, такая яркая на экране ночного видения. Отложив кровавые обрывки, Тахира вынула позвоночник и волосы жертвы из холодильника и приступила к работе.

В первую очередь она отправила отчет в департамент шерифа. Значит, журналисты обо всем прознают уже через час. Система безопасности у полицейских больше походила на решето. Потом Тахира начала сканирование ДНК. По правилам ей нужно было провести минимальный анализ, чтобы определить личность, но она сделала полный. Она не хотела приступать к эвтаназии, а подобную дотошность в анализах могла легко объяснить. От постоянной работы на ногах к полудню разболелась спина, а мажордом возвестил о приходе помощника шерифа Молтерса. Шон. Он всегда разбирался с делами заповедника. Тахира отослала всю информацию в свое личное рабочее пространство, отключила лабораторию и вышла в главную комнату, где царила прохлада, исходящая от стенного фонтана.

– Заходи.

Она впустила его, и Шон вдохнул холодный воздух, снимая шляпу. На его желтовато-коричневой униформе из солнцезащитной ткани виднелись полумесяцы пота.

– Тахира. – Он кивнул, весь вид помощника шерифа говорил о сдержанности и осторожности. – У вас тут опять нарушитель, да? – В этот раз он посмотрел на нее с упреком. – Полагаю, в Периметре дыр нет. Мне не надо беспокоиться, что туристы увидят львов прямо в холле отеля?

– Ты же знаешь, что нет, Шон. – Тахира наблюдала за ярко выраженными морщинами вокруг его глаз. – Периметр непроницаем – для животных. И кто уже устроил тебе взбучку?

– Шериф. А ему накапал на мозги губернатор. – Он вздохнул и бросил шляпу на угол стола. – На того все больше давят люди из движения «Вернем себе Америку». Они получают новости еще до того, как пресса вывешивает их в Сети. Можно мне стакан воды? – Шон жалобно взглянул на Тахиру. – Я знаю, что у тебя все под контролем, но, черт побери, два убийства за два месяца? Журналисты такого не упустят. Ты бы видела, сколько народа сейчас желает знать, что тут и как.

– Садись. Прошу прощения. – Она направилась в кухню. – Я мало спала. Ты получил скан ДНК, который я отправила к вам в офис? – Тахира принесла два полных стакана и графин с водой, поставив поднос на низкий столик рядом с рабочим местом.

– Да. Никаких совпадений. – Шон длинными захлебывающимися глотками осушил сразу полстакана. Вытер рот рукавом. – Ее нет в реестре пропавших. Я отослал скан в национальную базу данных, но сама знаешь, как долго там возятся. – Он закатил глаза. – У них там очередь на шесть месяцев вперед, и это только по особо тяжким. По нашей первой неизвестной я до сих пор ничего не получил.

По крайней мере, он сказал «нашей», хотя технически заповедник находился под управлением Мирового Совета, а не под местной юрисдикцией. Тем не менее Совет любил, чтобы по возможности именно местные власти разбирались с проблемами.

Тахира села на подушку. Голополе замерцало, оживая, она открыла файл и задумчиво уставилась на буквы, цифры и иконки, подмигивающие, словно звезды.

– Я знаю ее. – Она говорила с галактикой чисел и символов, в которую превратились обрывки плоти и костяные осколки. – Она выросла в трущобах. – Следы тяжелых металлов в волосах жертвы могут быть только у ребенка, который жил в грязных пригородных пустошах. – Была очень молодой; скорее всего, ей даже шестнадцати не исполнилось. Европейского происхождения, возможно шотландско-ирландского, нет азиатских или африканских генов, минимальное содержание меланина.

Ее кожа, по-видимому, была очень светлой, а рыжина в волосах – естественной под слоем дешевой краски. Родилась и выросла в бедности, так как у нее осталась генетическая предрасположенность к повышенному образованию холестерина и раковых опухолей. Если бы девушка выжила, то в зрелости имела бы множество проблем со здоровьем. В общем, умерла бы молодой, если только не заработала бы денег на генетическую корректировку.

– Взгляни. – Тахира проиграла запись из системы безопасности. Прислушалась к тихому вздоху Молтерса.

– Она не ждала львов. – Лицо у него помрачнело. – И точно не отбилась от экскурсии, а?

– С наших экскурсий никто не пропадает. И да, львов она не ожидала.

– Есть какие-то идеи?

– Это очень дорого. Взлом наших систем – недешевое удовольствие. Мы не экономим на безопасности.

Шон озадаченно на нее посмотрел, его густые брови нависли над ярко-голубыми глазами.

– Но кое-что, – протянула Тахира, припоминая, – не меняется.

– К примеру?

Линк зазвенел.

– Мне сейчас экскурсию вести. – Она встала, чувствуя возраст в костях, пусть они и работали идеально, поднимая ее тело с такими молодыми мускулами. Как будто сокращались невидимые теломеры, тикали, словно часы. – Надо идти. Если что-нибудь найду, отправлю тебе по почте.

Он пошел к двери, но вдруг оглянулся:

– Заезжай к нам в офис. – Эти невероятно яркие, голубые глаза смотрели прямо ей в лицо. – Куплю тебе пива.

Дверь захлопнулась за ним, вдохнув горячую пыль в комнату.

Экскурсия была из дорогих, поэтому Тахире пришлось ее вести. Люди купили пакет: отель, может спа, заповедник и экскурсия, которую проведет лично управляющий. То есть Тахира. В рабочем контракте значился специальный пункт, указывающий, сколько таких экскурсий она должна была проводить в месяц. Сначала Карло даже предложил ей вырядиться в одежду туземца. Когда она сказала ему, что в таком случае ей придется носить рваную футболку с именем местной футбольной команды, он заткнулся и больше об этом не упоминал. Туристы уже ждали рядом с кондиционированным автобусом, разглядывая пыльную территорию вокруг, тыкая линками в здания и цесарок, копошащихся в тени. Гаджеты, снимая видео, тут же искали совпадения в Сети, загружали пояснения: жизненный цикл цесарки, историю заповедника, схемы зданий, если вы хотели на них взглянуть. Гид заметил Тахиру и что-то произнес. Туристы, чуть ли не в унисон, тут же перевели линки на нее.

Гани захотелось пригнуться, как будто ее взяли на прицел. Разум подсказывал, что это обычный жест. Неужели, промелькнула мысль, это наведение линков для получения информации по сути своей враждебно? А может, все дело заключалось в том, что тот человек, который расстреливал беженцев, когда Тахира была еще маленькой, обращался со смертью, как эти туристы со сбором данных, как с чем-то вполне обычным, даже повседневным? Она не знала, но испуга не показала и улыбалась, когда гид начал экскурсию, хотя его никто не слушал. Туристы не сводили глаз с экранов линков, куда гид в текстах и картинках закачивал жизнь и смерть, любовь и потерю, удачу и поражение. Тахира вошла в автобус вместе с остальными, заняла мягкое кресло впереди, лицом к публике. Гид сел рядом, также лицом к людям. Многие из них прибыли из Внеземелья, с орбитальных платформ, а может, даже с Марса. У них была смуглая кожа, хотя и светлее, чем у народа Тахиры, лесото, но их тела казались хрупкими, непропорциональными, а глаза слишком яркими.

Они не совсем походили на людей.

– Выезжай с территории комплекса прямо и на первом повороте сразу сворачивай направо, – сказала она водителю из постоянных. – Поедем по дороге вдоль реки.

– Мы приехали посмотреть на детенышей мастодонтов. – Один из внеземельников оторвался от линка. – Карта парка говорит, что они на западе, за холмами.

– Старая самка всегда приводит стадо на водопой ближе к закату в одно и то же место, – терпеливо разъяснила Тахира. – У вас будет время размять ноги и поесть, прежде чем они покажутся.

– А почему нам не поехать к ним сейчас? – заговорил кто-то еще.

– Наши ритмы более подвижны, чем у животных. – Ее голос оставался совершенно ровным. – Они знают, что мы будем у реки, мы обычно там появляемся, и мастодонты не беспокоятся. Им все знакомо. Если же мы неожиданно объявимся в непривычном месте… они встревожатся. А это плохо.

Такой ответ удовлетворил не всех, но Тахира другого и не ожидала.

– Эй! – Женщина с очень молодым лицом, золотой кожей и серебристобелыми волосами, как у Джена, оторвалась от экрана. – Я только что новость получила… лев загрыз туриста! Прошлой ночью! Причем это уже вторая жертва!

По автобусу прошел шепот, все глаза сосредоточились на экранах устройств.

– Это был не турист. – Слова Тахиры камнями упали в общее бормотание, и люди оторвались от линков. – Молодую женщину сбросили с какого-то летательного аппарата, чтобы ее нашли львы. – Сейчас она говорила в полной тишине. Все смотрели только на нее, и почему-то это ощущение ничем не отличалось от прицела камер. – Ее обрекли на заклание. Кто-то заснял ее смерть. Этот человек продаст запись за большую сумму денег. Насильственная смерть – ценный товар. Это отвратительное ремесло. – Сейчас слышалось только урчание двигателя автобуса. – Но очень старое. Я видела аппарат, который привез ее сюда. Я видела человека, который им управлял. Я наблюдаю за львиным прайдом каждую ночь и была там, во тьме. Его поймают.

– Такого нет в новостях. – Обвиняющий голос раздался с дальнего сиденья автобуса. Еще один внеземельник.

Тахира пожала плечами:

– А я не сказала об этом журналистам. Но вы в безопасности. – В этот раз ее улыбка оказалась искренней. – Прайд не ходит на водопой туда, где будем мы. Это не их территория.

Было не очень понятно, испытали туристы облегчение или разочарование. Тахира не стала отвечать на вопросы и начала обычную лекцию, обращая внимание гостей на приметы изменяющейся экосистемы, – та еще не достигла полного равновесия. Отдыхающие направили линки на семейство кой-псов, те в ожидании вечерней прохлады укрылись в тени. Щенки играли, отбирая друг у друга обрывок грязной шкуры, и линки зажужжали, увеличивая картинку. Во взрослых животных давно вживили чипы, и туристы быстро получили информацию о каждом кой-псе, о стадиях развития в сторону плейстоценового идеала, который инженеры творили из их предков.

«Вуайеристы», – подумала Тахира, глядя на то, как они наводят линки на цель и бормочут. Наблюдаемая реальность, но не личная. Не угрожающая.

Она вежливо отказалась рассказывать о погибшей, сообщила только, что власти со всем разберутся. Тут группа отвлеклась на небольшое стадо лошадей. Молодой жеребец уже несколько недель бросал вызов вожаку и именно сегодня решил перейти к более активным действиям. Пыль вздымалась желтыми облаками, пока кони кружили друг напротив друга, делали обманные выпады, прижав уши, пытались укусить, словно змеи, вертелись на месте, выбирая время для удара. На этот раз молодой претендент не отступил, и противники ринулись в схватку, обнажив зубы.

– Эти лошади очень похожи на Еquus verae, вид, который обитал здесь миллионы лет назад. Если вы наденете свои очки, то сможете идентифицировать молодого самца. – Тахира сделала паузу, пока туристы возились с оборудованием, выданным им в начале экскурсии, которое синхронизировалось с ее очками. Она быстро определила молодого соперника по номеру чипа, и его тут же окружил зеленый ореол. – Он родился четыре года назад весной. Генинженеры полагают, что жеребец очень похож на оригинального Еquus verae. Все поголовье вывели из лошадей Пржевальского. – Теперь все следили за схваткой, а кони пихали друг друга, кружили, то делая обманные выпады, то лягаясь, а то и пытаясь укусить противника за морду.

Тахира подавила глубокий вздох:

– Вожаку стада около десяти лет. По своим меркам, он прожил долгую жизнь.

Его соперник родился путем искусственного осеменения новыми, улучшенными генами. Если бы старый вожак не сдался, то молодому скоро все равно пришлось бы помочь.

– Это не реальность, – пробормотала Тахира. – Это наша версия реальности.

– Простите? – Один из внеземельников перебрался в переднюю часть салона, чтобы лучше видеть, и теперь все записывал на линк.

– Ничего, – она покачала головой. – Просто говорю сама с собой.

– Тут все так… бесконтрольно. – У него были дружелюбные темные глаза и широкая улыбка, от которых слишком хрупкое тело казалось не столь чужеродным. – Трудно представить, как можно жить в настолько… хаотичном мире.

– Он не хаотичный, – тихо возразила Тахира. – Только люди хаотичны.

От вопроса, сразу появившегося в его глазах, Гани спасли кони. Молодой развернулся в тот самый момент, когда его соперник решил нанести удар, и лягнул вожака прямо в морду. Раздался глухой удар копыт о кость, слышный даже на расстоянии, и старый самец упал в пыль. Он тут же попытался вскочить, но ему выбило челюсть, а серая шкура потемнела от крови. По автобусу пронесся шепот ужаса.

– Что теперь? – Над общим бормотанием возвысился голос седой женщины. – Что теперь будет?

– Это несчастный случай. Такие схватки редко заканчиваются серьезными ранениями. – Тахира заблокировала очки туристов, но сама осмотрела поверженного жеребца. Нет смысла столь близко показывать кровавые детали. Молодой отогнал соперника на пару метров от кобыл и теперь рысью скакал туда-сюда, вскидывая голову и высоко подняв хвост, тогда как изгнанный вожак стоял, понурившись. Тахира вздрогнула, увидев белый промельк то ли кости, то ли зубов в кровавой каше на морде. – У него сломана челюсть. – Ей даже не нужно было смотреть на диагноз, бежавший перед глазами. – Он не сможет есть. Его, скорее всего, убьют львы или даже дикие собаки. Кой-псы тяжелее обычных североамериканских койотов и охотятся малыми группами. Иногда они ловят более крупных травоядных, особенно когда те слабы или получили тяжелое ранение.

– А почему вы ничего не сделаете? – Голос женщины срывался на пронзительный крик. – Вы что, не можете забрать его и вылечить?

– И что тогда сегодня будут есть львы? – Тахира повернулась и увидела, как по лицу туристки волнами разбегаются ужас и гнев. – Это не наши правила. Они гораздо старше нас. В этом цель заповедника… в возвращении к истокам. Без лошади детеныш льва может умереть от голода. – Она подождала, пока стихнут панические комментарии. Под флером страха уже чувствовались возбуждение и радость. Теперь в их файлах, загружавшихся в личные профили, есть настоящий приз – запись, которую можно с гордостью продемонстрировать друзьям, чтобы те посочувствовали крови, боли и неминуемой смерти, показанной без всяких купюр. Правда, женщина не успокоилась. Она говорила о жестокости и обещала написать каким-то влиятельным людям.

– Вы все подстроили специально для нас? – Внеземельник воззрился на Тахиру своими ошеломленными и одновременно холодными глазами.

– Нет. – Она спокойно выдержала его взгляд, увидела в зрачках собственное отражение, такое крохотное и совершенное. – Но я знала, что правлению старого вожака придет конец рано или поздно. Лошади решили, что это должно произойти сейчас. А потом в дело вмешался несчастный случай. Обычно кони хорошо уворачиваются.

Он ей не поверил. «Ты даже представить себе не можешь, что люди не способны что-то контролировать», – подумала она. А потом на мгновение пришла мысль, что ее дочь тоже могла улететь с Земли. Силы безопасности Совета действовали везде. Раньше Тахира и не представляла себе такой возможности, и тут ей стало жутко, непонятно почему. Сейчас дочка была гораздо старше этого туриста.

Они поехали дальше, и гид, немало повидавший профи, отправил ей сообщение с просьбой показать что-нибудь интересное, поднять туристам изрядно испорченное настроение. Тахира уже вывела на экран список.

– Сверни налево прямо за той ивовой рощицей… да, здесь.

Автобус съехал на грунтовку легко, благодаря вездеходной подвеске в салоне даже не расплескались напитки, которые разносил официант.

– Инженеры добились значительных успехов с длиннорогими бизонами. Они уже мало чем отличаются от животных, которые паслись на этих равнинах во времена плейстоцена. В этом стаде разродились три самки, последняя буквально прошлой ночью. – Она просканировала чипы, нашла матерей в двухстах метрах от дороги. – Они там, в траве, поэтому мы можем понаблюдать за ними. Если вы посмотрите туда, куда указывают стрелки в ваших очках, то увидите телят.

В поле зрения замигала зеленая стрелка, указывая направо, и, когда Тахира повернула голову, она сменилась еще одной, прямо по курсу. Гани подняла голову и в отдалении заметила крохотные черные точки – пасущихся бизонов. Автобус остановился.

– Все нашли? – Тахира подождала, пока особо медлительные разобрались, куда смотреть. А то, если дать увеличение, пока они крутят головами, полсалона затошнит. – Хорошо, поехали.

Поле зрения размылось, и неожиданно картинка резко увеличилась. Точки превратились в десяток лохматых бурых животных, которые уткнулись носами в выжженную солнцем траву. На их спине сидело множество волопасов. Прямо в гуще стада вышагивали изящные белые цапли, хватая жуков и мышей, вспугнутых копытами бизонов. Длинные рога быков сияли на солнце, когда гиганты мотали головами, отгоняя мух.

Новорожденный теленок с рогами, похожими на шишечки, прижался к боку матери, потом неожиданно нырнул ей под живот и принялся вертеть хвостом, присосавшись к вымени. После коллективного вздоха туристов гид расслабился. От расстроенных гостей больших чаевых не дождешься. Тахира дала посмотреть, как увлеченно бодаются два теленка постарше, а стадо ей даже подыграло, подойдя ближе к автобусу. К тому времени как экскурсия добралась до площадки наблюдения за слонами, где гостям подали коктейли и изысканный обед, настроение у всех поднялось, о раненом жеребце забыли.

Тахира решила проверить его завтра. Убедиться, что хищники уже добрались до изгнанного вожака. С такой раной его должны были убить довольно быстро, но стая псов, патрулировавших территорию, могла справиться не сразу. Гани вызвала схему сектора, просканировала данные хищников. К ее облегчению, туда направлялись львы. Эти все решат быстро.

Во время ужина туристам повезло, и саблезубый кот – обычно застенчивый и редко попадающийся на глаза – решил этой ночью спуститься к реке на водопой. Туристы приникли к окнам, навели линки и принялись снимать в ночном режиме. Слоны появились по расписанию, а новый детеныш, походивший на мамонта, даже подошел совсем близко к автобусу, задрав кверху хобот от любопытства, пока мать нервно не прогнала его прочь, грозно затопав машине навстречу. Уши подняты, хобот отставлен назад, похож на кобру.

Гид явно был доволен, как будто Тахира подстроила все шоу. Она же откинулась на спинку кресла, пока они возвращались обратно на базу в сгущающейся тьме, и отвечала на вопросы, рассказывала об истории заповедника, работе генетиков и эффекте, который большие консервационные территории оказывали на климатическую стабильность. Иногда ее спрашивали о раненом жеребце.

О мертвой девочке не упомянул никто. Вообще.

Тахира вышла из автобуса в прохладу ночи, в небе висели белая арка Млечного Пути и осколок новорожденной луны. Туристы отправились в уютный отель, где их ждали десерты и напитки. Весь вечер отдыхающие будут увлеченно сравнивать записи. Когда двери уже закрывались, гид широко улыбнулся и помахал Тахире рукой, явно предвкушая хорошие чаевые.

Джен появится только завтра, так что все здание сейчас было в ее распоряжении.

«У вас посетитель», – пробормотала дверь, когда Гани добралась до веранды. У нежданного гостя был официальный пропуск, если он сумел войти. А персональный идентификатор заблокирован.

– Я знаю, кто это. – Тахира вздохнула, потом расправила плечи. – Открой.

– Тахира, какого черта? – Детектив Молтерс вскочил с дивана в центральной комнате. – Ты понимаешь, какие проблемы у меня будут, когда босс получит новости?

– Он что, линк на ночь отрубил? Я думала, ему уже обо всем известно. – Она направилась в кухню, очень хотелось пить. – А если я заявлю, что мою квартиру открыли с помощью пропуска безопасности, надеюсь, ты сможешь предъявить ордер? – Тахира закрыла глаза, когда детектив схватил ее за руку. Замешкалась. – Шон… прости меня.

– Простить? – Молтерс повернул ее лицом к себе, он явно побледнел. – Ты утаила от меня информацию! Солгала о смерти девочки! А потом все выложила кучке туристов! – У него аж ноздри сузились. – Одним «прости» тут не обойдешься.

Кто-то из отдыхающих явно настрочил в блог прямо из автобуса. Тахира на это рассчитывала. Она посмотрела Молтерсу прямо в глаза:

– Я тебе не врала.

– Тогда почему ты сказала им… – Он сощурился и отпустил ее руку. – Нет. Нет, так ты не могла поступить.

– Как? – Она широко раскрыла глаза. – Я рассказала туристам байку, чтобы оживить экскурсию, они преувеличили ее в своих блогах, это не преступление. Твой босс может отрицать все, что его душе угодно, а если поднимется большой скандал, мой босс меня уволит. Воды хочешь?

– И что же ты хочешь сделать? – Голос у детектива был грубым.

– Пойду спать. – Она наполнила стакан из-под крана в холодильнике, потом второй.

– Я собираюсь получить ордер на твой арест.

– На каком основании? – Тахира подняла бровь. – Подозреваю, твой начальник с тобой не согласится. Будет и так трудновато разбираться с прессой, когда та прознает об ошибочных заявлениях туристов. Все станет еще хуже, если ты арестуешь управляющего заповедником, а потом придется его отпустить. Твой начальник очень ответственно подходит к своему имиджу.

– Тогда я останусь тут на ночь. – Он воззрился на нее.

– На здоровье. – Тахира пожала плечами. – Я уже говорила: я хочу спать.

– Прекрасно. – Шон растянулся на диване, упрямо уставившись в потолок.

Она повернулась к нему спиной и активировала голополе. Сначала проверила заповедник. Только небольшие сигналы тревога с Периметра – парочка пеших туристов, имеющих разрешение, сразу отступила, услышав оповещение системы безопасности, небольшое стадо вилорогих антилоп перешло на другое место, когда активировалось отталкивающее поле, распространяющее неприятный ультразвуковой импульс, тот отгонял большинство дикой живности, а изредка и заблудившийся домашний скот. Больше ничего. Красные иконки обозначали стационарные чипы, указывая на то, что их носитель не двигался с места уже двенадцать часов. Обычно такое происходило в случае смерти или серьезного ранения. Тахира проверила идентификаторы… все виды-жертвы, за исключением одного слона из самого северного стада. Старая самка, но умирать ей было еще рановато. В слонов и крупных хищников вживляли биометрические чипы. Тахира проверила показания, получила свидетельства физического стресса, но без четкого диагноза. Перевела идентификатор на свой линк и решила слетать туда утром, все равно завтра придется устанавливать чипы молодняку. Тогда и посмотрит, что произошло.

Поиск ИИ по видео из системы безопасности дал совпадение. Восемьдесят девять процентов. Тахира глубоко вздохнула, дотронулась до зеленой иконки. Коммерческий сайт. Обнаженная женщина маняще разлеглась на шкуре гризли, лаская мертвую, оскалившуюся морду, розовый язычок модели облизывал полные ярко-алые губы. Интерфейс затребовал логин и пароль. И номер кредитной карты. Взглянув на сумму вступительного взноса, Тахира поджала губы. Пометила ссылку, отправила ее по электронной почте.

Молтерс уставился в линк, взгромоздив ноги на спинку кресла. Когда Тахира отключила поле, он взглянул на нее.

– А что, если человек, который ее сбросил, – женщина? – Глаза у него были серьезными.

Она пожала плечами:

– Ты слишком высокий для дивана. Может, мне лучше надуть кровать для гостей?

– Нет, спасибо. – Он снова уткнулся в линк. – Я спать не собираюсь.

– Тогда, пока не заснул, лучше посмотри, что продают на секс-маркетах. Я только что отправила тебе ссылку… возможно, она тебя заинтересует. У меня к таким вещам нет доступа.

Тахира ушла в спальню. Когда она посреди ночи ненадолго проснулась, то в главной комнате по-прежнему горел свет, а Шон сидел на диване, склонившись над линком.

После этого она спала без всяких сновидений, а утром детектива уже не было.

Дверной уплотнитель вздохнул, пропуская внутрь Джена и запах горячей полуденной пыли с еле ощутимыми запахами львов и секса.

– Эй, как прошла твоя экскурсия вчера? Они там нафантазировали чего-то? – Он подошел к ней сзади, с глухим стуком бросил на пол сумку с образцами. – И почему там куча репортеров снаружи? В новостях этим утром сплошные сообщения об убийстве. Ты была свидетелем? Смерти девочки? – Его песочного цвета брови дугой выгнулись над бледными глазами. – Ты мне об этом не говорила.

– Знаю. – Тахира махнула рукой через поле, и цифры, иконки, карта истории девочки, написанная молекулами, исчезли. – Давай не будем говорить об этом, хорошо?

– Ты так и не открыла то засекреченное сообщение от босса.

– Я знаю, что там.

– Тахира… – Он мягко положил ей руки на плечи. – Я тоже работаю с львами. Я могу их усыпить. Тебе не надо. Просто дай мне идентификационный чип.

Прикосновения Джена были приятными, без всякого намека на секс. Она расслабилась и даже призналась себе в том, что между ног постепенно начинает разливаться тепло. Аспирант очень мил, а в постели наизнанку вывернется, чтобы ее порадовать. От дрожи предвкушения Тахире стало… грустно. По возрасту она годилась ему в бабушки. Но у плоти – своя мораль. Ганн вздохнула, и его руки соскользнули с ее плеч, когда она поднялась.

– Спасибо за предложение, – улыбнулась она. – Но это моя обязанность. Девочку убили по моей вине.

– Это неправда. – Джен покачал головой, нахмурившись. – Она купила довольно мощный хак, чтобы пройти через сенсоры Периметра. Такое случалось и прежде. Помнишь, как однажды богатенькие парни пробрались сюда с винтовкой? Я тогда только начал работать здесь. Ну, те, что решили пристрелить слона? Это не твоя ответственность – это вина компании, которая поставляла системы безопасности заповеднику.

– Сейчас все по-другому. – Тахира смахнула иконки движением руки. – Ничего общего с этими малолетними браконьерами с их нелепыми винтовками. Тогда я знала, что они здесь.

– Значит, у нее был софт лучше. – Джен пожал плечами. – Ну прекрати, Тахира. Тебя никто не винит… кроме тебя самой.

– Сомневаюсь. – Она повернулась, взглянув в его бледные глаза. – Ее мать? Любовник? Кто скорбит по ней? Она была девчонкой, Джен, даже если никто не заявил о ее исчезновении. На бедных всем наплевать. Ты знаешь, что никто ее искать не будет. Знаешь, куда они делись. – Тахира отвернулась. – Но они винят меня. К тому же она не была настолько богата, чтобы позволить себе такой софт для взлома.

Он покачал головой и тяжко вздохнул – так, чтобы она услышала. Тахира не обратила на него особого внимания, запустив программу слежения, и почувствовала укол вины, так как до сих пор не проверила, что же случилось с той неподвижной слонихой. Все было в порядке, хотя главное лошадиное стадо залезло на пастбище старой кобылы и ее группы. Год выдался засушливый, с травой проблемы. Придется им потесниться с луга на берегу реки. В результате многие жеребята не выживут, а северному прайду будет чем поживиться. Если и весной дождей окажется мало, то небольшое стадо, скорее всего, поглотит более крупная группа. Старая кобыла такого слияния не переживет.

От гидов пришли рутинные отчеты. Никаких проблем, никаких несчастных случаев, экскурсии проходили спокойно. Только один из пеших самостоятельных туристов растянул лодыжку. К нему уже прилетел глиссер первой помощи, и путешественник решил продолжить путь в нарощенном гипсе, подписав отказ от госпитализации. Тахира проверила местонахождение львиных прайдов и слонов, чтобы туристам было что посмотреть. Четыре группы находились на львиных тропах, одна – на слоновьей. Правда, она зря суетилась, гиды уже давно здесь работали и могли легко найти сигнатуры с помощью собственных программ. Все они уже взяли цель, богатые туристы любили живое шоу. Самый обычный день. Она отправила отчет через сетчатую оболочку глаза, упаковала самое необходимое в походную сумку, оставила Джена заниматься микроскопами и на глиссере отправилась в заповедник.

Шон так и не получил ордер; впрочем, Тахира знала, что у него ничего не выйдет.

Она полетела на север проверить неподвижную слониху до возни с чипами. Путь был долгий, практически к северо-западной границе заповедника, рядом с монорельсом. Самка лежала на боку в тени маленькой рощицы деревьев. Когда Тахира пронеслась над ней, старуха подняла голову, навострив уши, скрутила хобот и подобрала передние ноги под себя, пытаясь подняться. Две слонихи-тетушки стояли рядом. Когда она снова рухнула в пыль, они сразу поспешили к ней, стали гладить хоботами, опасливо наблюдая за человеком, когда та посадила глиссер и осторожно к ним приблизилась. Пыль под крупом самки превратилась в грязь из-за мочи. Признаков дефекации не было. Запор? Может, она съела что-то, отчего пострадала желудочно-кишечная система? Температура животного оказалась слегка повышена, и на увеличенном изображении мембраны слонихи выглядели бледными. На вид никакой внешней травмы. Значит, естественные причины. Тахира выбрала диагноз, загрузила записи наблюдений в файл самки и поставила тревогу, если жизненные показатели упадут до неминуемо смертельного уровня. Тогда она вернется для более полного диагноза. Составит отчет.

Уже сняв очки, краем глаза Тахира заметила какое-то движение. Медведь? Ну разумеется. Когда она снова натянула их, в кустах появилось зеленое кольцо с идентификатором. Короткомордый медведь, еще одно из чудесных созданий генинженеров. Этих хищников притягивала смерть. Одна из тетушек шумно затрубила и ринулась к зарослям, вздымая хобот. Медведь отступил, рыча, и зашел с наветренной стороны. Тахира вернулась к глиссеру, хотя хищника интересовала только умирающая слониха. Правда, ее спутницы вряд ли позволят незваному гостю ускорить смерть вожака.

«Естественные причины, – подумала Тахира, забирая на восток. – Смерть девочки тоже можно списать на естественные причины». Когда дело касается львов, в таком исходе нет ничего необычного.

По белому пути уже шел монорельс, первая утренняя экскурсия. Скоро отдыхающие заметят слониху и начнут осаждать вопросами администрацию. Все туристские вагончики были напрямую соединены с управляющим комплексом заповедника. Тахира включила автопилот, навела глиссер на идентификатор стада бизонов, которых надо было очиповать, и быстро удалила изображение слонихи и ее подруг из файла старой самки. Она выбрала другое изображение, из прошлого, где та стояла со своим последним детенышем, потом поставила линк на запись и улыбнулась посетителям. Дружелюбным и позитивным тоном Тахира быстро объяснила ситуацию: животное умирает по естественным причинам, тетушки приглядывают за ней, и это (тут снимок матери с детенышем) часть природного цикла жизни и смерти, а мясо старой слонихи послужит пищей для щенков (тут пойдет недавний снимок трех резвящихся песиков) и падальщиков. Она загрузила видео в администрацию, предупредила Эми Шен, главу пиар-отдела, что будут вопросы по умирающей слонихе и надо дать специальное сообщение от управляющего. Эми прогонит файл через редакторский софт, сглаживая острые углы, и через пару минут, когда пойдут взволнованные запросы, туристы получат обнадеживающее объяснение.

Может, то же самое следовало сделать и по мертвой девочке? Тахира врубила глиссер на полную скорость и пригнулась за ветровым стеклом, проносясь над подножием гор.

Остаток дня она чиповала телят и преследовала стаю диких щенков, которые уже достаточно подросли для операции. Еще совсем юные, но с бушующими гормонами, они уже препирались с доминирующими альфами. Тут Тахира наконец получила возможность для хорошего выстрела, и чипы пришлись на плотную мускульную массу. Открылись новые идентификационные файлы, пошли данные. Теперь щенки и телята стали частью общей базы. Их смерть будет иметь значение и ценность, станет вкладом в медленно растущий массив информации об этой стабильной экосистеме.

А какой вклад внесла гибель девочки?

Она пошла на корм львам. За это им придется заплатить.

Темнело. Тахира послала Джену сообщение, что собирается проверить прайд, прежде чем вернуться. Сказала ему идти домой, активировать систему безопасности. Увидятся они завтра. Она знала, где сейчас находятся львы, даже линк не стала проверять. Было еще рано, и на водопой они отправлялись позже. Тахира посадила глиссер на землю, съела энергетический батончик, запила его водой, все-таки включила линк, зашла в базу данных заповедника и проверила остальных животных.

Ничего необычного. Никаких сигналов тревоги, простые ритмы завершающегося дня и начинающейся ночи. «Смену сдал – смену принял», – подумала она, сунула обертку в карман и аккуратно закрутила крышку на бутылке. Время. Уже полностью стемнело, и Млечный Путь белым мерцанием растянулся по усеянному звездами небу. Тахира не могла отвести от него глаз. Над лагерем беженцев небеса были другие. Может, она ошибалась, но выглядели они не так. Гани нахмурилась, неожиданно ее встревожило, что она не знает, остались ли созвездия из детства такими же, или память исказила все образы в голове. Она подняла глиссер, переключила очки на ночное видение и полетела искать прайд. Машина шла низко, чуть не задевая кусты, огибала деревья. Если бы кто-то сейчас взглянул на Тахиру, то решил бы, что работник заповедника проверяет местную живность, сканирует чипы. Она повернула на юг, решив взглянуть на львов по дороге на водопой.

В зрительном поле красным цветком выпрыгнуло окно. Нарушение Периметра? Желудок Тахиры сжался. Почему сейчас тревога сработала? Она пригнулась за ветровым стеклом, снизившись, скача по верхушкам деревьев. Появилась карта с красными точками, отмечающими путь нарушителя, по мере того как он активировал сенсоры, разбросанные по всей территории заповедника. Прямо на глазах Тахиры на схеме расцвела еще одна красная иконка. Она направлялась к месту гибели девочки, и, судя по неспешному поведению, гость не старался спрятаться и явно не пользовался хаксофтом.

Похоже, какой-то дурак решил именно сегодня залезть в заповедник. Идиот. Искатель приключений. Разозлившись, Тахира зашла с юга, позади нарушителя, снизила скорость почти до предела и пролетела прямо сквозь кусты, чувствуя, как веточки шелестят по бокам машины и цепляются за ноги. Она в который раз порадовалась, что на ней костюм из плотной солнцезащитной ткани, сквозь него шипы не проникали. Тахира следовала по пути гостя, отмеченному на карте. Нарушитель находился примерно в ста ярдах впереди, практически на месте гибели девочки.

Неожиданно какой-то невидимый кулак чуть не сбил Тахиру с сиденья, и она отпустила руль. Машина тут же отреагировала, подалась вбок, чтобы пилот не слетел на землю, и автоматически медленно остановилась. Гани вцепилась в ручки управления, но правая рука не работала, и аппарат аккуратно приземлился. Секунду Тахира не могла отвести взгляд от руля, а потом поняла, что рукав промок и теплая жидкость равномерно капает на штаны и в пыль рядом с глиссером. Темная. Кровь. Голова кружилась, Тахиру затошнило, она сглотнула, но слюны почти не было.

«И что ты будешь делать теперь?» Она услышала раздраженный голос Шона в голове. Выбор невелик. Тахира слезла с машины, чувствуя, как подгибаются колени.

– Я не хочу тебя убивать, – донесся твердый спокойный голос из высоких зарослей боярышника с краю поляны, где приземлился глиссер. – Но мешать мне не надо. Можешь позвать на помощь, как только я закончу.

– Привел еще одну на заклание? – Тахира еще не сняла очки, но никакого идентификационного номера не видела. Неудивительно. Человек, занимающийся такими делами, уже давно удалил чип, заменив его временной подделкой. – И много ты на этом зарабатываешь? А что девочки думают? Считают, что просто очередная съемка порно, только в этот раз в пыли? Она не ждала львов.

– Ты чего несешь? – Из зарослей появилась фигура. Высокая. Одета в хамелеоновую ткань, силуэт почти не разглядеть. Огнестрельная винтовка с прицелом ночного видения, уродливая и явно эффективная, такая сразу бросалась в глаза. И что-то не так с голосом, Тахира пыталась разобраться, но в голове плескался жидкий клей, и мысли разбегались.

– Отвечай на вопрос. – Незнакомец явно терял терпение.

– Ты снимаешь снафф-порно, записываешь, как ничего не подозревающих девушек разрывают львы. – Она бы сплюнула сейчас, но ее не покидало чувство, что что-то не так.

Нарушитель неожиданно шагнул вперед и толкнул ее к глиссеру, от ранения Тахира даже не успела отреагировать, только почувствовала, как выгнулась спина под давлением нападавшего, как заныла здоровая рука. Гани, моргая, уставилась в бледно-серые глаза на суровом, обветренном лице, обрамленном коротко стриженными седыми волосами, и с шумом втянула воздух, то ли от боли, то ли от удивления.

– А ведь Шон говорил, что тут может быть замешана женщина, а не мужчина. – Тахира засмеялась, уже пьяная от боли, та начала пульсировать в правом плече и боку, пламенем расходясь по телу.

– Да, я – женщина. Это мою дочь съели львы. И вам-то, уродам, наплевать, а мне нет. – Ее дыхание жаром обдало лицо Тахиры. – Сегодня ночью они за это заплатят.

– Твоя дочь? – Тани моргнула, пытаясь сосредоточиться. – Так вот почему у тебя такой убогий хаксофт! Ты сюда пришла львов пострелять? И тебе наплевать, что мы тебя поймаем?

– Абсолютно. – Холодные бледные глаза уставились на нее. – Если бы ты не решила защитить их, я бы не стала в тебя стрелять. Я так понимаю, вы тут больше программам доверяете, чем глазам. А я знаю, как работают отслеживатели… Их довольно легко обмануть, если понимаешь, что к чему. – Она захохотала, и этот звук больше походил на скрежет битого стекла. – Я раньше охотилась за диким мясом для черного рынка – когда еще было за кем охотиться. И про отслеживающие программы знаю все. Может, люди, болтающие про кармический баланс, правы, а? – Расколотый смех раздался снова. – Я столько зверей убила, и вот один из них загрыз мою дочь. Но счет я в любом случае сравняю.

– Ты дура. – Тахира высвободила руку и толкнула женщину в грудь. Ее сила удивила обеих, и нарушительница отшатнулась. – Ты все испортила. Пустила на ветер единственный шанс поймать того, кто убил твою дочь и девушку до нее. Ты и твоя бессмысленная месть. Он сюда не вернется, теперь, когда понял, что тут его ждут. Будь ты проклята!

– Ты что за хрень несешь?

– Никакой хрени. – Тахира закрыла глаза и подумала: «Игра окончена». – Как ты вообще узнала, что здесь убили именно твою дочь? Мы даже ДНК до сих пор не идентифицировали.

– Нашла изображение в сети. – Голос женщины скрежетал, грубый, как камень. – Я воспользовалась поиском по видео, загрузила пару ее новых фотографий. И нашла. Со львами. – Она сплюнула. – Один из ваших туристов заснял. Как она бежала. А львы за ней. – Она сплюнула снова. – А ваши люди просто стояли и смотрели.

– Никто тут не стоял. Я видела ту запись. – Тахира замерла, когда ствол винтовки поднялся и дуло уставилось ей в грудь.

– В новостях говорили, что она сюда тайком проникла. Наверное, хотела доказать чего-то… я раньше бегала по африканским саваннам, работала на сборщиков мяса. А моя дочь была городским ребенком. – На мгновение ее голос дрогнул, потом снова похолодел. – Хочешь рассказать мне свою версию?

– А ты даже не подумала посмотреть, откуда та запись, да? Если хочешь, то проверь сейчас, и увидишь, что это тизер для очень дорогого, запароленного порносайта. Я думаю, твоя дочка считала, что снимается в порно. До самой смерти так считала. – Тахира вытащила линк, заметила, что ствол не дрогнул. Нашла видео из системы безопасности, передала гаджет нарушительнице.

Та взяла его, не теряя бдительности, не убирая оружия. Да, подумала Тахира, тут язык тела человека, который ждет нападения. Она очень хорошо помнила такую позу. Женщина отошла назад, одним глазом поглядывая на экран. А потом замерла, и все ее внимание ушло на линк.

«Сейчас я могла бы ее убить, – подумала Тахира. – Дети – наша самая большая слабость». Она ждала, наблюдая за небом, прислушиваясь к малейшему шороху, доносящемуся от затихшего глиссера. Женщина, наверное, пересматривала запись снова и снова. Наконец она оторвалась от нее, положила линк в карман. Дуло винтовки опустилось, и нарушительница не стала его поднимать.

– А ты зачем сюда явилась? – Голос у нее был спокойным. – Пришла телом защитить этого чертового льва?

– Нет… и да. – Тахира на мгновение закрыла глаза, собрала волю в кулак, чтобы засунуть раздирающую боль в плече куда-нибудь поглубже. – Львица… старая, которая убила твою дочь… ее поймали на воле. Таких, как она, больше нет. Тут всех изменили, гены переписали, из них сделали то, что мы хотим… американского плейстоценового льва. Тот мир, откуда пришла львица, исчез. Мой мир. Да и твой тоже, думаю. – Она ощерилась. – Львица невиновна в убийстве так же, как твоя винтовка, даже если ты наведешь ее на меня и нажмешь на спусковой крючок. Ты и я… – Губы натянулись еще сильнее. – Мы тоже несем ответственность за гибель собственных дочерей. – Дуло оружия дернулось вверх, замерло на секунду, а потом снова опустилось. – Моя старшая сделала то же, что и твоя.

Весь заповедник, казалось, затаил дыхание. Даже насекомые замолчали.

– Я знала, что она делала, но притворялась, будто мне ничего не известно. У нее не было будущего, не было помощи, все страдали от голода. Я брала муку и масло, которые она приносила домой, и не спрашивала, откуда взялись деньги. – Тахира не сводила глаз с бледного овала, в который превратилось лицо нарушительницы. – Они засняли ее гибель. Я потом наняла человека, чтобы найти это видео. Выкупить. Из ее смерти сделали товар для продажи на рынке. Как и из смерти твоей дочери. – Она ожидала, что винтовка опять поднимется, но ничего не произошло.

– Младшей тогда было шесть. – Тахира говорила равнодушно, без всякого выражения. – Я продала ее в вооруженные силы Мирового Совета, чтобы она не повторила судьбу сестры. Они называют эту процедуру спонсорством, но когда вписываешься туда, то отказываешься от всех прав на ребенка. Позже я потратила кучу денег, хотела выяснить, где она, и, когда дочке исполнилось четырнадцать, я ее встретила. На тренировочном задании по сдерживанию толпы. Она посмотрела на меня. – Тахира глубоко вздохнула. – И не узнала. Тогда мне уже повезло, я нашла работу в Североамериканском плейстоценовом заповеднике, и начальство выяснило, что я… талантлива. Это было много лет назад. Сейчас дочери уже за сорок.

Со стороны глиссера донесся тихий звон.

– А вот и наша львица со своим прайдом, – прокомментировала Тахира. – Это очень изящно выстроенная ловушка.

– Что мне делать?

– Думаю, уже слишком поздно. Он обязательно просканирует землю в поисках сигнатур человеческого размера, на случай если это все же ловушка и я привела полицию.

– Он меня не увидит, – Опять заскрежетало битое стекло ее смеха. – Нелегальные технологии всегда на шаг опережают легальные. Меня засекли твои датчики движения, но на сканере ты бы ничего не увидела.

– У него есть помощник в администрации и, возможно, доступ ко всей нашей сети безопасности. – Тахира пожала плечами. – Конечно, полный доступ во всем заповеднике только у меня, но все возможно.

– Тогда мы попали. – Женщина пожала плечами в свою очередь, выражение ее лица было неразличимо во тьме. – Что мне делать?

– Я хочу, чтобы он приземлился. – Гани закрыла глаза, когда мир вокруг пошатнулся. – Он считает меня свидетельницей, а значит, должен убедиться в моей смерти. Под сиденьем глиссера аптечка. – По лицу тек холодный пот, под мышками щипало. – Там сенсорное меню. Выбери стимулятор, человека, скорую помощь и дай два пластыря.

Она с трудом оставалась в сознании, не размыкая век, в желудке извивалась тошнота. Женщина протиснулась мимо нее, принялась копаться под сиденьем. Спустя секунду холодные пальцы ухватили запястье, закатали рукав, и Тахира почувствовала укол стимпластыря на внутренней стороне локтя.

– От этого кровь пойдет еще сильнее.

– Знаю. – Тахира выпрямилась, почувствовала прилив энергии, разогнавшей тошноту и тени вокруг. – Ничего не поделать.

Она прикоснулась к меню аптечки, выбрала два кровоостанавливающих пластыря, малый и средний. – Помоги с рубашкой. – Поморщилась, когда нарушительница обнажила ей плечо и руку. – Полностью накрой рану, малый используй на входном…

– Я знаю, как ими пользоваться.

Тахира вздохнула, когда женщина разгладила лекарство по входному и выходному отверстиям. Быстродействующий местный наркоз унял острую боль, осталась лишь неприятная пульсация, на которую уже можно было не обращать внимания.

– Вы на этих своих штуках целый госпиталь таскаете.

– Мы разрешаем туристам-экстремалам находиться на территории заповедника. – Тахира медленно вдохнула и выдохнула, оценивая уровень оставшейся боли. – Мы постоянно думаем о смерти. – Она оскалилась. – Ты же вместе с нелегальным мясом, наверное, и записи убийств продавала, да?

Женщина ничего не ответила, но, конечно, продавала. Иначе чем бы еще отличались ее стейки от фермерских или выращенных в автоклаве? Сам не можешь нажать на спусковой крючок, так хоть посмотришь, как животное умирало.

– Спрячься, – скомандовала Тахира. – Я перегоню глиссер и сяду перед прайдом. Он спустится и начнет меня искать.

– Он гранату на тебя бросит и смоется, – презрительно бросила охотница.

– О нет, – ухмыльнулась Гани. – Как и ты, я ношу хамелеоновое поле. И еще у меня есть устройство, которое хакнул один умный аспирантик, – оно генерирует термальный эффект, сходный со стопятидесятифунтовой антилопой. Он изучал повадки хищников во время ночной охоты, пытался вычислить важность обоняния, термораспознавания, слуха и зрения. Наш убийца будет думать, что это я. Он так старался не оставить никаких следов. Подозреваю, если бы я регулярно не патрулировала местность, то мы бы никогда не узнали, что тут кто-то погиб. – Еще несколько часов – и от трупа бы осталась лишь пара обрывков ткани. – Одной из нас придется его убить. Я бы, впрочем, предпочла, чтобы это сделали львы.

– А откуда ты знаешь, что они смогут?

Тахира дернула здоровым плечом:

– Я все устрою. Но если они не убьют, тогда придется нам.

Она вытащила из-за спинки сиденья пистолет, на ношение которого у нее не было никакого разрешения, и сильно удивилась тому, что женщина напротив даже не вздрогнула.

– Ты могла пристрелить меня. Пока я смотрела запись. – На секунду нарушительница замолчала. – Ты мне нравишься. – Ее зубы сверкнули во мраке. – Из тебя получился бы замечательный охотник.

– Навряд ли. – Тахира натянуто улыбнулась. – Но думаю, чем-то мы все-таки похожи. Знаешь, как держаться с подветренной стороны? Прайд на охоте.

– Знаю.

– Мне нужен мой линк. – Тахира протянула руку. Женщина взглянула на нее, пожала плечами, отдала устройство. Гани кивнула и забралась на глиссер, надеясь, что убийца покажется, прежде чем закончится действие стимулятора. Второй дозы она могла не выдержать. Ну хоть кровотечение почти остановилось. Она, не торопясь, полетела над самой землей, опережая львов и наблюдая за показаниями на экране: сила ветра позволяла высчитать расстояние, на которое распространялся запах. Тахира аккуратно посадила глиссер, наполовину спрятав машину за кустом боярышника. Так пришелец должен был решить, что в прошлый раз, когда скинул тут девочку, просто не заметил лишнего свидетеля.

Тахира взглянула на часы, прицепила массивный диск генератора биосигнатур к ветке и пошла прочь, держась подветренной стороны и периодически посматривая на аппарат с помощью зума в очках. Она установила связь с чипом львицы. Через пятнадцать минут надо было вернуться и перегнать глиссер. Львы знали ее запах, поэтому в теории присутствие человека могло не сказаться на их охотничьих привычках.

Осталось пять минут. Тахира поднялась на ноги, разминая мышцы, и вдруг почувствовала какое-то практически незаметное колебание в воздухе, как будто рядом пролетела сова. Она замерла и увидела, что траву и кусты рядом с машиной заслонил размытый матово-черный силуэт. Ну разумеется, военное маскировочное поле.

Тахира не заметила, как убийца вылез из своего глиссера, но он, конечно, тоже пользовался хамелеоновым полем. Лишь на секунду исчез и вновь появился небольшой участок иссохшей на солнце травы. Мужчина знал, где находится Гани, – по крайней мере, так думал. Он был очень осторожным.

Она уже давно не молилась никаким богам. С тех пор как передала дочь спонсор-координатору из Мирового Совета. Боги походили на львов, они принадлежали прежнему миру. Но сейчас Тахира склонила голову и взмолилась этим древним, умирающим идолам. Пусть они соберут воедино ветер, запах, инстинкт и хоть что-то сделают правильно, по-старому.

Убийца львов не боялся. Это было ясно видно по тому, что он смотрел только на кусты, где Тахира спрятала генератор, и не обращал внимания на хищников, считая их всего лишь парковым аттракционом, реквизитом для фильма, способным убить беззащитную и невооруженную девушку но не того, у кого есть пушка. Тахира ухмыльнулась при виде такого высокомерия. Оно, несомненно, порадует древних богов.

Львица ринулась в атаку так стремительно, что даже движения ее не было видно. Мужчина развернулся, вскинул руку. Вспыхнул свет, хищница споткнулась, упала, но в то же мгновение вскочила и в прыжке, передними лапами ударив по его плечам, повалила мужчину на землю, когти впились ему в плоть, удерживая на месте. Он даже успел сдавленно крикнуть, прежде чем челюсти сомкнулись на его горле. На место бойни подоспела вторая львица и схватила жертву за бедро. Поднялась пыль, белая в ночном видении, пока мужчина бился, медленно задыхаясь. Слышалось только львиное ворчание и утробные рыки. Подошли остальные члены прайда, и, прежде чем убийца умер, ему вспороли живот.

Тахира вздрогнула, когда рядом с ней что-то пошевелилось. Там безмолвно сидела охотница, в ее позе чувствовалось невероятное напряжение. Во тьме влажно блестели кольца кишок. Мужчина прекратил бороться и наконец испустил дух. Львица, убившая его, встала, куснула жертву за плечо и тяжело потрясла головой. Отошла на пару шагов от прайда, рыкнула на самца, решившего подойти к ней, хлестнула его лапой. Правда, удар вышел слабым, нетвердым, а крестец покачивался, пока она, шатаясь, уходила от остальных.

– Она умирает, – прошептала Тахира. – Он успел в нее выстрелить.

А потом Гани заметила слабые полосы на плечах львицы. Это была не старуха, а молодая, из тех, что уже начали походить на своих плейстоценовых предков. Тахира подняла линк в сторону хищницы. Да, самая старшая из последнего поколения, она уже начала претендовать на позицию главы прайда. Наблюдая за кормящейся стаей, Тахира заметила старую львицу, та тоже хромала. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы бета взяла над ней верх.

Может, кобыла лягнула ее, когда стая убила жеребенка. Тахира медленно выдохнула, боль постепенно стала просачиваться сквозь онемение от стимулятора. Может, лапа у львицы заживет и она не потеряет прайд. Следующая самка на очереди воинственным нравом не отличалась и, скорее всего, бросит вызов не слишком скоро.

Старая львица могла остаться во главе прайда.

На какое-то время.

Тахира поднялась на ноги, ее качало.

– Тебе нужно уходить. Возьми его глиссер. Он сумел перебраться через Периметр, значит, и у тебя проблем не будет. Машину быстро продай. На всякий случай. А я сотру запись о тебе из системы.

Охотница повернулась к ней, на непроницаемом лице можно было прочитать все минувшие годы:

– А ты?

– Мне тут еще надо кое с чем разобраться. – Глаза женщины напомнили Тахире об африканском небе, голубом, засушливом и таком пустом. – Ты свою роль сыграла.

Какое-то мгновение та не двигалась. Потом поднесла палец ко лбу, отдавая честь, развернулась и направилась к глиссеру убийцы. Через секунду взлетела и исчезла во тьме.

Прайд рвал жертву на части, уже начали собираться падальщики. Дикая собака решила урвать кусочек и тут же бросилась наутек, когда за ней кинулся молодой самец.

Тахира могла вернуться через пару дней, собрать последние доказательства. И списать смерть самки на официальную эвтаназию.

Она, хромая, отправилась к глиссеру, надеялась, что не упадет с машины, пока не доберется до администрации. Слабость волнами захлестывала тело.

На панели управления мигала красная иконка. Система безопасности подняла тревогу. Чертыхаясь вполголоса – охотнице стоило вести себя осторожнее, – Тахира открыла сообщение.

Официальное нарушение Периметра, совершенное на законных основаниях в соответствии с разрешением суда, приблизительное время контакта – пять минут.

Тахира прислонилась к глиссеру и закрыла глаза. Разрешение суда. Значит, Шон все-таки получил ордер? Она стала ждать, прислушиваясь к шепоту приземляющейся машины.

– Тахира. – Голос у офицера был суровым. – Что, черт возьми, происходит? У тебя прямо за спиной львы, и они что-то едят.

Он испугался. Ее губы дернулись, она почти что улыбнулась.

– Они заняты. Нас не тронут. Думаю, меня надо подвезти. – Гани с трудом открыла глаза. – Не уверена, что смогу вести глиссер сама. Арестовать меня прилетел?

– Ты чертовски права. – Он появился рядом, не сводя глаз с львов. – Сначала в госпиталь.

– Неплохая идея. – Она с трудом выпрямилась, взглянула ему в лицо. – Ты проверил ту ссылку? Купил доступ?

– Да. – Он отвернулся на мгновение.

– Человек, который привозил сюда девочек… Он там лежит. – Тахира дернула подбородком в сторону хищников. Дурная идея. Голова сразу закружилась.

– Уверена?

По лицу детектива было совершенно непонятно, о чем он думает.

– Да. Возьми. – Тахира передала Шону парализатор с глиссера. – Не думаю, что львы меня побеспокоят, но, если кто-то все же решится, это их остановит.

Прежде чем офицер успел отреагировать, она добралась до мертвой самки, одним глазом приглядывая за львами вокруг трупа. Те знали, что человек рядом, но не обращали на нее внимания, как и на кой-псов, столпившихся вокруг. Тахира быстро взяла образец ткани, бросила его в пакетик и вернулась к машине, потратив последние силы.

Она окончательно выдохлась. Сдалась на милость Шона, равнодушно наблюдая за тем, как все больше размывается пейзаж перед глазами. Прекрасно чувствовала толчки, скорость, тихий, приглушенный монолог из ругательств. Периодически теряя сознание, Тахира сквозь дымку видела огни, суету, с трудом понимая, что ее уже привезли в курортную больницу. Кто-то громко спорил прямо над ней. От криков разболелась голова, и Гани провалилась в темноту.

Когда она открыла глаза, было светло, по-дневному светло, а язык больше походил на речное русло во время засухи.

– Врачи хотят, чтобы ты выпила вот это. – Над ней появился Шон, держа в руке прозрачную грушу с желтовато-зеленой жидкостью и трубочкой для питья.

Она сделала глоток и тут же сморщилась. Ничто на свете не могло придать электролитам нормальный вкус.

– Пуля повредила мягкие ткани, но важных органов не задела, – кротко сказал детектив. – Но дырка получилась большая. Им пришлось откачать немало крови.

Тахира уставилась на плотно забинтованную левую руку. Ничего не болело, но это, скорее всего, действовали лекарства.

– Я могу уйти?

– Думаю, они позволят тебе уйти, если ты подпишешь кучу бумаг и откажешься от помощи, чтобы потом никто их не винил.

– И куда мы? В тюрьму?

Он слегка прищурился:

– Может быть. Нам стоит об этом поговорить.

Насчет бумаг детектив не ошибся. Она подписала и заверила узором сетчатки штук шесть освобождений от любой ответственности, и только потом ее отвезли на моторизованной коляске к выходу и отпустили на все четыре стороны. Шон подал ей руку, Тахира не хотела так сильно на него опираться, но все равно пришлось. Он приехал на маленьком электромобиле. Его собственном, что ли?

– Ты не на службе? – Только сейчас Тахира поняла, что Молтерс одет в самую обыкновенную рубашку из солнцезащитной ткани и шорты цвета хаки. – У тебя выходной?

– Да. – Он забрался на водительское сиденье, включил кондиционер и принялся ждать, пока внутри станет прохладнее. – Не хочешь мне что-нибудь рассказать?

– А что, если не хочу?

Он пожал плечами. Взглянул на нее своими холодными голубыми глазами.

– Полагаю, я по-прежнему могу арестовать тебя по подозрению в пособничестве убийству.

– Никаких подозрений. Так и есть. – И Тахира все ему рассказала, откинувшись на все еще теплый пластик сиденья, пока машина зажужжала, оживая, и Шон поехал обратно в заповедник. Рассказала всю историю, начиная с экскурсии до засады охотницы и прибытия оператора.

Шон не произнес ни слова.

Гани закончила, когда они проехали в богато украшенные ворота заповедника, и закрыла глаза – выдохлась. В плече пульсировала тупая боль, которая явно грозила стать еще хуже.

– Охотница. – Шон припарковался в полуденной тени от солнечных батарей на крыше. – Удивлен, что ты не хочешь, чтобы я арестовал ее.

– Зачем? – Тахира открыла глаза. – Ее мир мертв, так же как и мой. Охотиться не на кого, дикого мяса больше нет. По крайней мере такого, каким она зарабатывала на жизнь.

– Она может вернуться, браконьерствовать.

– Не станет.

– Ты так уверена?

– Да.

Шон вздохнул:

– Значит, ты добилась справедливости. Львы убили мужчину, как и ту девочку. И теперь ты хочешь, чтобы я закрыл на это глаза. Ты думаешь, так все закончится?

Горечь в его голосе удивила ее.

– Ну, разумеется, ничего не закончится. – Она открыла глаза и спокойно посмотрела ему в лицо. – Не он заправлял операцией. Этот парень был всего лишь инструментом. Это слишком большой бизнес. Сомневаюсь, что это когда-нибудь закончится, Шон. – Одной рукой Тахира открыла электрическую дверь, удивившись, насколько тяжелой она ей показалась. – Для нашего вида смерть – это наркотик. И сейчас, когда мы вот-вот победим ее, человечество еще больше любит смотреть на чью-то гибель. – Она с трудом встала на ноги, когда Шон пришел к ней на помощь, и даже не покачнулась. – Но здесь это прекратится.

– И в этом ты тоже уверена?

– Да. Уверена.

Он поднял голову, взглянул на безоблачное голубое небо:

– Даже если ты умрешь?

– Если я умру, то информация, как все это остановить, попадет к тебе.

Тахира направилась к входу. Оценила расстояние. Далековато. Когда детектив нагнал ее, взял под руку, она не стала сопротивляться. Он злился, и его гнев распространялся на все вокруг, словно степной пожар.

– Хотелось бы знать, кто назначил тебя судьей и палачом.

Дверь просканировала имплантаты Тахиры и открылась, обдав прохладой. От стенного фонтана в воздухе пахло дождем, и Тани глубоко вздохнула, счастливая, что может сделать хотя бы это.

– Я назначила себя сама. – Она рухнула на подушки. – Там пиво в холодильнике. Не принесешь? Раз ты не на службе?

Он так и поступил, передал ей высокий бокал и сел напротив, задумавшись. Шон был старше Джена, на нем уже сказались годы работы. Тахира пригляделась к морщинам вокруг его глаз, видя отголоски прежней жизни, былых радостей и горя.

Неожиданно он взглянул на нее:

– Что значит для тебя этот заповедник?

Тани пригубила пиво, с удовольствием почувствовав холодный, слегка горьковатый вкус. Жизнь, подумала она, состоит из мгновений. Мы просто их не замечаем.

– Я задала себе этот вопрос уже очень давно. – Тахира рассматривала крошечные серебряные пузырьки, поднимающиеся в янтарной жидкости. – Я гораздо старше тебя, Шон. Я – продукт уже давно умершего мира.

– Африки, – пробормотал он.

– Африка – это континент. Лесото. Когда-то, задолго до твоего рождения, мой народ вырастил и вновь расселил львов по умирающим равнинам. Мы их всех убили и теперь, спустя поколения, воскресили. Только мы не знали, что земля вокруг уже умирает. И мы, народ лесото, справились с задачей. На какое-то время. – Она еле заметно приподняла одно плечо. – Но равнины умерли, потом погибли львы, и в конце концов… – Она сделала еще глоток. – Лесото тоже не стало. Здесь… я нашла осколок того, ушедшего мира.

– Львов? – Шон слегка коснулся ее руки.

– Их тоже. – Тахира склонила голову набок, понимая, что пьянеет. – Но это не тот мир, который я знала. Нам наплевать на него, и мы не стали его возвращать. Почему нет, Шон?

– Никакой туристической ценности, – тихо ответил он.

– Этот мир, сотворенный инженерами, настолько древний, что уже кажется новым. – Она попыталась улыбнуться, но вышло как-то криво. – Просто старость не имеет ценности. Но все-таки… здесь есть львы. – Сделала еще глоток. – И здесь можно спрятаться. Хотя бы от памяти.

Кто-то позвонил в дверь.

– Эй, Тахира, ты вернулась? – Джен ворвался внутрь, принес с собой запах пыли и полуденного зноя. – Привет, мы встречались? – Он протянул руку Шону, когда тот встал с дивана. – Я – Джен, аспирант. Жуков изучаю.

– Привет, Джен. Я уже ухожу. – Детектив поднялся, помедлив, затем наклонился и чокнулся с бокалом Тахиры. – За воспоминания.

Она засомневалась на мгновение, посмотрела ему в глаза. И нашла там… сострадание.

Озадаченный Джен переводил взгляд с Шона на Тахиру, пока они пили до дна. Молтерс отнес посуду в кухню, махнул рукой на прощание и вышел. Дверь с шорохом закрылась.

– И о чем шла речь? – Аспирант прислонил полевой набор к стене.

– Он решал, арестовывать меня или нет. – Тахира наблюдала за тем, как Джен наполнил стакан воды. – Я бы тоже выпила.

– А за что? – Он повернулся, улыбаясь, в каждой руке держа по стакану. – И что у тебя с рукой? Какие-то проблемы с глиссером?

– Есть такое. Джен, присядь.

Он подчинился, но явно встревожился, судя по натянувшейся коже вокруг глаз и осторожной нерешительной улыбке.

– Я в жизни много чем занималась. – Тахира сделала глоток. – В том числе компьютерной безопасностью. И свое дело знала хорошо. Сейчас, конечно, техника ушла вперед, но не настолько.

– Как интересно.

Он неплохо держался, но его выдало тело, от напряжения Джен выпрямился и расправил плечи.

– Да. Поэтому мне удалось отследить изменения, которые ты внес в систему безопасности. – Он открыл рот, но Тахира подняла руку, велев ему замолчать. – И я смогла зарегистрировать источник утечки и идентифицировать тебя. Все записано, Джен. На бумаге. И, если я захочу, окажется у властей. Или в случае моей смерти.

– Я… я не знал… что кого-то убьют. – Он побледнел за секунду, морщины исчезли, круглым лидом аспирант теперь напоминал ребенка. – Это… я был в ужасе. Я не знал… но они бы… Я не могу сказать… Не мог…

«Какое он еще дитя! Интересно, а я была когда-то такой?» – подумала Тахира. Попыталась вспомнить. Вряд ли. Ее старшая дочь тоже никогда не была ребенком. Не по-настоящему. А младшая? Ей хоть дали почувствовать, что такое детство, прежде чем отправили в казарму? Тахира надеялась на это всем своим сердцем. Ведь именно детство она хотела ей купить.

– Когда я в первый раз рассказала тебе о нарушительнице, ты уже знал, что девушку убили. Расслабься, Джен. – Она снова подняла руку. – Ты – всего лишь пешка. Тебе придется кое-что для меня сделать, а потом можешь снова изучать своих насекомых… Хотя лучше как можно скорее переведись на другую исследовательскую программу. – Она смотрела на его склоненную голову и осунувшиеся плечи. – Если со мной что-то произойдет, ты окажешься первым подозреваемым. Для тебя тут небезопасно.

– Что мне надо сделать? – промямлил он.

– Проведешь анализ костей, которые мы обнаружили. Я дам тебе образец львиной ДНК, он должен быть в останках мертвой девушки. Вполне возможно, он там и так есть. Но если нет, ты его найдешь.

– И все? – Джен поднял голову, взглянул на Тахиру с таким страхом и надеждой, что на него было больно смотреть.

– Все.

«В моем мире ты бы не выжил», – подумала она.

– Я… Я уже получил предложение на грант. – Аспирант отвернулся, сглотнул. – Поеду в Антарктический заповедник, буду искать симбиотических бактерий, которые еще сохранились около полюса.

О, неужели он винит себя? По крайней мере, так он точно уберется отсюда.

– Хорошо. Вот. – Она передала ему образец. Кусок плоти уже стал коричневым и уродливым. – Твоя ДНК.

Он взял его и сбежал. Тахира подозревала, что больше не увидит Джена. Он будет ее избегать, пока не уедет отсюда. Гани это вполне устраивало.

Пиво придало ей сил, а может, не пиво, а сострадание в глазах Шона. Она не ожидала, что ее поймут. Но теперь усталость подобралась слишком близко. Тахира открыла голополе, поставила его в безопасный режим, на случай если Джен вздумает вернуться. Направила камеру на лицо. Босс не должен был видеть бинтов.

Карло ответил быстро, он сидел в комфортном кресле из тика и натуральной кожи.

– Ты получила мои сообщения? – Он злился, блестящие черные волосы, обычно идеально уложенные, сейчас были слегка растрепаны, словно он часто проводил по ним рукой. – Что за фигня с прессой? Туристы говорят, что ты видела, как убили нарушительницу?

– Я уже сообщила властям, что это ошибка. – Тахира мило улыбнулась. – Небольшой пожар в блогах скоро потухнет.

– Огласка нам точно не нужна. – Он осклабился. – Такая беспечность… совсем не похоже на тебя. Ты же хорошо знаешь, как избегать негатива от отдыхающих. Ты о чем думала?

– Нужна была наживка, – просто объяснила она. – А это самый быстрый и надежный метод.

Карло был гораздо старше Джена и ничем себя не выдал, даже бровью не повел. Почти, она ему даже поверила…

– У нас очень, очень продвинутая система безопасности. Я посылала тебе отрывки, которыми заменили видео со смертью девушки. Возможно, Джен торопился. – Тахира пожала плечами. – Но у него не было ни доступа, ни опыта, с его помощью нарушитель не смог бы пройти Периметр незаметно. Значит, у преступника был пароль.

– И как он его получил?

Тахира почти поверила, что допустила ошибку, но босс выдал себя. Он задал риторический вопрос.

– Карло, пароль знали только два человека. Ты и я. А в сети никакой анонимности нет. Уже давным-давно. – Она снова улыбнулась. – Я не думаю, что ты из главных игроков. Если бы так… я бы сейчас с тобой не разговаривала. Полагаю, ты просто… сидишь на проценте. Как арендатор. Может, тебе копию записи присылают? Возбуждает она тебя? Настоящая, жестокая смерть с настоящим страхом и настоящей кровью?

И тогда он отшатнулся, а у нее сжался желудок.

– Так они на тебя и вышли? Ты – клиент, да? – Тахира не могла позволить себе отвращения, разговор еще не закончился. – Я сохранила файл со всеми своими догадками и найденными доказательствами. Их не хватит, чтобы арестовать тебя. Но тем, у кого больше следовательских навыков, их будет вполне достаточно. Рано или поздно тебя арестуют. В день моей смерти весь архив отправится в комитет Мирового Совета.

– Шантажировать решила? – Он скривил губы. – Думаешь, что лучше меня?

– Это не шантаж. Всего лишь страховка. Чтобы такого не произошло снова.

Карло ей не поверил.

– Сканирование ДНК мертвой девочки почти закончено. Я уже провела эвтаназию напавшей на нее львицы. Можешь сообщить об этом прессе и людям. Можешь делать какие угодно заявления о блогерских неточностях, и, как я тебе говорила, весь шум вскоре сойдет на нет. Более того, – тут она не смогла сдержать презрения, – туристов в заповеднике только прибавится. Сам знаешь, жестокая смерть – это сильный феромон.

В этот раз его реакция оказалась намного заметнее.

Тахира грубо оборвала связь.

Она имела право на грубость.

– К нему не подкопаться, – она разговаривала с отсутствующим Шоном, – по голосу слышала, что защищается от несуществующих нападок. – Слишком много денег, слишком много связей. До него не добраться. Он восстанет из пепла расследования, и ничего не изменится. – Она закрыла поле, встала на ноги, всем телом чувствуя свой возраст. Сколько ей еще отпущено? – Возможно, во мне осталось слишком много от старого мира. Я по-прежнему считаю, что справедливость недвусмысленна – око за око, зуб за зуб. Так судят древние боги. Так судят львы.

Она купила старой самке второй шанс. Может, той осталось недолго, а может, еще целый год, прежде чем ее выживут молодые, полосатые соперницы, один вид которых так радует генинженеров. На завтра запланирована экскурсия. Пометка на зеленом календарном поле мерцала, напоминая. Тахира осторожно повела плечом. Если выспаться и не сильно напрягаться, она даже справится. Будут вопросы. Надо заранее подготовить ответы и в этот раз рассказать Шону. о чем будет говорить. В конце концов, она ему должна.

А вскоре это дело превратится в нечто эфемерное, в призрака, парящего в сетевом пространстве, лишь иногда он будет выныривать на поверхность из-за странного поискового запроса, ведущего к давно устаревшей записи в чьем-то блоге. Мир полон фантомов.

Но Тахира не отправилась спать, а вышла наружу и нашла свой глиссер, припаркованный в обычном месте. Кто-то отмыл его от крови. Она вынула запасные очки из ящика для инструментов, надела их, взмыла в ночь. Львы уже вышли на охоту; может, она догонит прайд, когда тот отправится к реке. Боль в плече утихла, Тахира набрала скорость и выскользнула из яркого пузыря прошедшего дня, которого никогда не было.