Лучше, чем в фильмах

Глава 12

“Он целовал её долго и крепко. В тот день нам навсегда запретили посещать бассейн, но каждый раз, когда мы проходили мимо после этого, спасательница всегда смотрела на Сквинса с улыбкой.”

— Площадка

— Слава Богу, мы припарковались недалеко. — Уэс завёл машину и включил дворники, когда хлынул дождь. — Мы бы полностью промокли, если бы залезли секундой позже.

Моё сердце билось где-то в районе горла. Внутри темной машины было уютно на фоне ревущей бури, и я была совершенно неспокойна. С того момента, как я осознала, что действительно чувствую к Уэсу, меня переполняла какая-то паническая потребность сказать ему об этом. Убедиться в том, что он знает, до того, как Алекс устроится на нём поудобнее. — Это точно.

— Извини за моих сомнительных друзей.

— Да нет, всё нормально. — Он имел в виду тот факт, что его друзья играли в «Карты конфликта» около пяти минут, прежде чем решили, что все хотят отправиться с Ноа за пиццей. Я совершенно уверена, что маниакально улыбалась, когда Алекс забралась в минивэн. — В любом случае, я должна была поехать домой, как только закончится фильм.

— Да, и что с того? Тебе осталось несколько месяцев до отъезда в колледж, а твой отец вмешивается в твои дела. Может быть, он слишком опекает тебя?

Он оглянулся через плечо, прежде чем переключить машину на драйв и выехать на улицу, а по радио уже начиналась новая песня Дафны Стейнбек — «Dark Love». Она была медленной и тяжёлой в сексуальном ритме, и я подумывала переключить станцию, потому что мне казалось, что это слишком.

Это было слишком идеально.

— Очень. Несмотря на то, что он живёт дальше, он никогда не забывает о несчастном случае с моей мамой и о том, что иногда в жизни случаются вещи, которые кажутся маловероятными.

— Ух ты. — Он взглянул на меня. — Довольно сложно спорить по этому поводу, а?

— Я даже не утруждаюсь.

Дождь усилился, и Уэс включил дворники на полную мощность. Он медленно выехал на Харбор Драйв, оживлённую улицу, которая шла параллельно району Майкла, и яркие разноцветные огни предприятий, расположенных вдоль дороги, были полностью размыты ливнем. Я наклонилась вперёд, включила подогрев и сказала как можно небрежнее: — Итак, Алекс, да? Ты собираешься пригласить её на свидание?

— Это Майкл так сказал? — Он вытянул шею ближе к лобовому стеклу, не торопясь, пока мы приближались к перекрёстку. Светофор переключился на зелёный, и он ускорился, когда все машины на перекрёстке остановились. Всё чисто, мы снова набрали скорость, но вдалеке я увидела, как «Джетта» выехала с заправки на дорогу перед шевроле «Субурбан», за которым мы ехали слишком близко, и…

— Машина! — Я приготовилась к столкновению, когда тормозные огни перед нами засветились ярко-красным светом через мокрое и запотевшее окно. Шины Уэса пытались остановиться на мокром асфальте, но тормоза отказали, и мы врезались в «Субурбан».

Уэс направил машину вправо, подбросив нас вверх и перемахнув через то, что могло быть бордюром, а затем мы направились к чему-то очень зелёному. Это было похоже на лес.

— Дерьмо-дерьмо-дерьмо, — бубнил он, пытаясь управлять машиной. Он нажал на тормоз, но, когда фары осветили крутой грязный склон перед нами, мы продолжали двигаться вниз по холму к деревьям. Мы собирались врезаться в дерево — быть не может, что не врежемся, — и я произнесла молитву так быстро, как только могла, пока моё сердце бешено колотилось.

Он снова дёрнул руль, и как только он это сделал, я почувствовал сильный толчок, как будто мы на что-то наехали, и я испугалась, что машина перевернётся.

Но вместо этого она резко остановилась.

Я посмотрела на Уэса, его лицо было раскрасневшимся, как будто он только что вернулся с пробежки. Мы оба тяжело дышали, когда гром продолжал греметь, дождь барабанил по крыше грузовика, а по радио всё ещё играла «Dark Love».

— Это только что произошло?

— Ты в порядке? — Его руки всё ещё крепко обхватывали руль, и он заморгал, глядя на меня, застыв, прежде чем разжать пальцы и переключить машину на парковку. — Срань господня, Лиз.

— Я в порядке. — Я попыталась выглянуть через лобовое стекло, но по-прежнему ничего не могла разглядеть. — Боже мой, мы в порядке…?

— Боже мой. — Он откинулся на спинку сиденья и выдохнул. — Это было дико.

Дико. С того момента, как он дал по тормозам, до этого момента прошла, наверное, максимум минута. Но эта минута тянулась как час. В течение этой минуты я переживала, что мы умрём. Я переживала о том, как переживёт мой отец, если со мной что-то случится, я беспокоилась о Джосс, я беспокоилась о маме Уэса, и я оплакивала тот факт, что у меня никогда не будет возможности довести всё до конца с Уэсом.

Странно, правда?

— Не могу поверить, что с нами всё в порядке, — сказала я, вспомнив, как Уэс дёрнул руль. — Ты был невероятен.

Он отстегнул ремень безопасности и не смотрел на меня.

— Ты имеешь в виду, невероятно безрассуден ведя машину в такую погоду.

— Нет, я имею в виду, что благодаря твоему вождению мы не только не столкнулись с той машиной, но и не врезались в дерево. — Я тоже отстегнула ремень безопасности и добавила: — Спасибо.

— Не благодари меня пока. Из-за меня мы могли застрять. — Он потянулся передо мной и открыл бардачок, порылся в нём, пока не достал фонарик. — Подожди здесь, я сейчас проверю.

Он открыл свою дверь и вышел. Я попыталась выглянуть через лобовое стекло, чтобы убедиться в этом самой, но стекла были настолько запотевшими, что я ничего не увидела. Я открыла свою дверь и вышла, тут же попав под сильный ливень, когда моя нога погрузилась в мокрую грязь.

— Чёрт! — Я опустила голову и обежала машину спереди, туда, где я вроде как могла видеть Уэса, стоящего на коленях рядом с шиной. Я остановилась рядом с ним и присела на корточки. Крикнув: — Серьёзно? Камень?

Казалось, что наша шина врезалась в огромный валун, а затем повисла на нём. Передняя шина Уэса буквально оторвалась от земли. Он прищурился, капли дождя стекали по его лицу, когда он удивлённо посмотрел на меня.

— Мне казалось, я велел тебе подождать в машине.

— Ты мне не указ, — прокричала я сквозь дождь, и его лицо за секунду превратилось из каменно-серьёзного в забавно-мягкое. — Кроме того, если ты умрёшь, я застряну здесь совсем одна.

— Верно, — прокричал он, хватая мою мокрую руку своей и поднимая меня. — Я возвращаюсь в машину. Не желает ли леди присоединиться ко мне?

— Вообще-то, желает.

Вместо того чтобы подойти к моей стороне, он открыл свою дверь и мягко подтолкнул меня внутрь. Я хихикнула и забралась внутрь, переместившись на середину между сиденьями, и когда его большое тело забралось внутрь, а дверь захлопнулась, внутренняя часть его машины казалась невероятно изолированной.

Несколько секунд мы молчали, каждый из нас вытирал воду с лица и убирал мокрые волосы с глаз. Затем он достал свой телефон и набрал номер.

— Я звоню отцу, — сказал он, поднося телефон к уху и глядя на руль. — Он может быстро приехать сюда, а у его приятеля есть эвакуатор.

— Круто. — Я посмотрела вниз и прошептала: — О нет, мои «Чаки».

Они были покрыты мокрой, липкой грязью, и это расстроило меня больше, чем следовало бы. В конце концов, это были всего лишь кеды, и это была всего лишь грязь. Но… я хотела, чтобы они оставались такими же идеальными, какими они были, когда Уэс подошёл к кассе в Devlish и заплатил за них.

Может быть, я смогу постирать их с отбеливателем, когда вернусь домой.

Я опустила козырёк и посмотрела в зеркало, пока он рассказывал отцу, что произошло и где мы находимся. Я вытерла под глазами, пытаясь избавиться от енотовых глаз, но дрожащие пальцы не помогали.

Я закрыла козырёк и глубоко вздохнула. Я была потрясена аварией, но этот странный всплеск адреналина, который я испытывала, был чем-то большим.

Потому что, пока машина Уэса стояла с одним колесом в воздухе, мне пришло в голову, что жизнь непредсказуема. Независимо от того, как тщательно ты планируешь, и независимо от того, насколько осторожничаешь, возникнет нечто неуловимое и всё перевернёт.

Что заставило меня задуматься.

Если бы моя мама была жива, изменила бы она сейчас своё отношение ко всей этой истории с плохим парнем? Мне казалось, что из-за таких вещей, как автомобильные аварии и потеря любви, жизни и смерти и разбитых сердец, мы должны хвататься за каждый момент и вбирать в себя все хорошие моменты. Разве она не хотела бы этого? Чтобы я импровизировала в своей жизни, а не жила по какому-то напечатанному шрифтом Courier-New двенадцатого размера сценарию?

— Он будет здесь через десять минут. — Уэс бросил телефон в подстаканник и перевёл взгляд на меня. — Мне так жаль, Либ.

Я подавила дрожь и подумала, хотел ли он так меня назвать. Обычно он говорил это только когда поддразнивал, но на этот раз это было личное. Интимно. Почти как будто мы действительно были одним целым. Мой голос звучал непривычно, когда я сказала: — Не волнуйся — я не вылетела через лобовое стекло, так что всё в порядке.

Это заставило его лицо смягчиться. — Хорошо.

Я поджала губы и занервничала, в основном потому, что мне очень, очень, сильно хотелось рассказать ему о своих чувствах и о том, чего я хочу. Я сделала глубокий вдох и сказала:

— Уэс.

— Эй. Твои кудри вернулись. — Его карие глаза немного сузились, а губы приподнялись. — Думаю, я скучал по ним.

Он начал поднимать руку, как будто собираясь коснуться моих мокрых волос, но так и не сделал этого.

Разочарование пронзило меня, пока я задыхалась от смеха.

— Разве не ты требовал, чтобы я выпрямила волосы?

— Требовал. — Его кожа тоже была мокрой от дождя — очевидно — и капля вот-вот скатиться с кончика его носа. Эти карие глаза блуждали по всему моему лицу, окинули мои глаза, щеки и рот, прежде чем он сказал хриплым, глубоким голосом: — И думаю, что жалею обо всём этом. Я скучаю по твоей одежде и кудрявым волосам. Ты выглядишь лучше всего, когда ты такая, какая есть.

Ты выглядишь лучше всего, когда ты такая, какая есть. О, боже.

Мы были так близко, губы были всего в нескольких дюймах друг от друга, когда сидели лицом к лицу на его переднем сиденье. Мне казалось, что в мире больше никого нет, кроме меня и Уэса в кабине его машины с запотевшими окнами, а дождь окутывал нас пеленой. Я хотела, чтобы он наклонился и поцеловал меня — мне так сильно этого хотелось, — но знала, что он не сделает этого.

Откуда я знала?

Потому что потратила всю свою жизнь, убеждаясь, что Уэс Беннетт знает, как сильно я никогда в жизни не захочу, чтобы он меня поцеловал.

— Ничего себе, спасибо, Беннетт, — сказала я на одном дыхании.

Его голос был тихим, когда он сказал: — Я серьёзно.

И тогда я поцеловала его.

Решившись на это, я обвила его шею руками и прижалась губами к его губам, чуть повернув голову и подвинувшись на сиденье. Запах его одеколона смешался с запахом дождя, и он был повсюду вокруг меня.

Уэс на секунду замер, не двигаясь, когда мой рот прижался к его рту. Мысль о том, что он, возможно, не захочет целовать меня, пришла мне в голову слишком поздно. Могу ли я отступить и притвориться? Изобразить целую «Упс, я потеряла равновесие из-за аварии и коснулась твоих губ своими» сценку.

И тут, словно поражённый молнией, Уэс вдохнул, и его руки сжались по бокам моего лица. Он целовал меня в ответ. Я целовала Уэса Беннетта, а он целовал меня.

В одно мгновение поцелуй превратился из робкого в обжигающе горячий.

Он наклонил голову и поцеловал меня так, как должен был целовать Уэс — дико, сладко и совершенно самоуверенно одновременно. Он точно знал, что делает, когда его большие руки скользнули в мои волосы, но меня привлекли дрожь в его дыхании и лёгкая дрожь в его прикосновениях. Тот факт, что он чувствовал себя таким же неуправляемым, как и я.

Уэс притянул меня ещё ближе к себе на сиденье, так что мы оказались прижаты грудь к груди. Впервые в жизни я поняла, как люди могут просто забыть, где они находятся, и заниматься диким, беспорядочным сексом на переднем сиденье автомобиля. Мне хотелось обхватить его ногами за талию, забраться на него всем телом и исследовать всё, что когда-либо делалось двумя телами. И я всё ещё была (как бы) девственницей.

Я не могла остановить свои руки, которые шарили повсюду, так как я потерялась во всём, что связано с нашим моментом. Я скользнула ими под его толстовку, когда его зубы прикусили мою нижнюю губу, а затем они оказались на его лице, ощущая твёрдую линию его челюсти, пока он целовал меня так, словно это была его работа и он хотел получить прибавку. Он издал звук, когда я зарылась руками в его волосы — словно ему это понравилось, — и мне захотелось, чтобы дождь лил вечно и никогда не прекращался.

Только когда он произнёс моё имя — трижды прошептал его в мои губы, — я вернулась к реальности.

— Лиз.

— Хммм? — Я открыла глаза, но моё зрение было расфокусировано. Я улыбнулась, увидев его красивое лицо так близко к моему. — Что?

Его тёмные глаза были прикрыты тяжёлыми веками, когда он сказал: — Похоже, мой папа приехал.

— Что? — Я чувствовала себя совершенно не в своей тарелке, когда моргала, глядя на него, а его рука медленно двигалась взад-вперёд по моей пояснице. Не думаю, что я услышала бы или заметила, если бы мимо пробежала стая диких собак.

Затем я увидела свет фар рядом с его машиной.

— Ох. — Я глубоко вздохнула и провела рукой по волосам, щурясь от слишком яркого света, освещавшего всё вокруг. Я прошептала: — Чёрт.

— Я, наверное, пойду поговорю с ним, пока он не открыл твою дверь. — Его губы почти касались моего уха, когда он тихо говорил со мной. — Хорошо?

Мои глаза едва были открыты, когда я почувствовала его горячий рот, шепчущий над мочкой моего уха.

— Либби?

Я покачала головой. — Не-а.

За что заслужила глубокий, непристойный смешок, от которой у меня поджались пальцы ног в кедах. Его дыхание щекотало мои нервные окончания, когда он сказал:

— Я не против остаться, если ты не возражаешь, что мой отец застанет нас в таком виде.

— Ладно, иди, — пробормотала я и толкнула его в грудь, чувствуя себя какой-то собственницей по отношению к Уэсу Беннетту, наслаждаясь ощущением его груди под своими ладонями. Его глаза на мгновение опустились на мои руки, и у него на лбу появилась морщинка, но в тот же миг она пропала.

Я посмотрела на него и сказала: — Я всё равно с тобой закончила.

— Как скажете, мисс «Не-а». — Его улыбка сказала мне, что он точно знает, как сильно он на меня повлиял. Он открыл свою дверь и сказал: — Сейчас вернусь, Элизабет.

— Я буду здесь, Уэсси, — сказала я, на что получила ещё более непристойный смешок, прежде чем он вышел и захлопнул за собой дверь.

Я расправила свою мокрую одежду и попыталась поправить волосы. Боже мой, боже мой, неужели это и правда только что произошло? Я чувствовала, что отец Уэса сможет понять, просто взглянув на меня, что я целовалась с его сыном, но, вероятно, я ничего не могла с этим поделать.

— Эй. — Пассажирская дверь открылась, и Уэс наклонился внутрь. — Ему понадобится грузовик Уэбба, чтобы вытащить мою машину, так что он просто отвезёт нас домой и вернётся.

Я моргнула и удивилась, почему я не провела всю свою жизнь, испытывая благоговейный трепет при виде его лица. Я позволила своему взгляду блуждать по нему. — Хорошо.

Его губы изогнулись в сексуальной усмешке, и, клянусь Богом, он знал, о чём я думала. Он прижался губами к моему уху и сказал: — Я ещё не был готов к его приезду.

Я почувствовала тепло во всём теле, когда он поднял голову, и мы улыбнулись друг другу.

— Как и я, — призналась я.

— Быстрее, дети, я тут промок насквозь, — крикнул мистер Беннетт откуда-то из-за спины Уэса, прежде чем сесть в свою машину и закрыть дверь.

Уэс протянул руку, и когда я схватила её и вылезла из машины, он не отпустил её. Вместо этого он переплёл свои длинные пальцы с моими, не глядя на меня, и повёл меня к машине своего отца под проливным дождём.

Уэс Беннетт держал меня за руку.

Он открыл заднюю дверь… и на сиденье лежала большая коробка.

— С другой стороны, — сказал его отец, и Уэс отпустил мою руку и открыл для меня переднюю пассажирскую дверь. Я села внутрь, и он подмигнул мне, прежде чем закрыть дверь.

У меня были большие проблемы, потому что от этого подмигивания у меня прямо-таки закружилась голова.

— Спасибо, — сказала я, когда он закрыл мою дверь, обежал машину с другой стороны и забрался на заднее сиденье. Сидеть впереди с его отцом было не только неловко, но и мне отчаянно хотелось сесть рядом с Уэсом.

— Спасибо, что приехали за нами, мистер Беннетт.

— Без проблем, милая. — Он пристегнул ремень безопасности и завёл машину. — В последний раз, когда я подвозил тебя куда-то, ты была совсем крошечной.

Я улыбнулась и вспомнила, как однажды он отвёз всех нас, детей, в «Молочную королеву», когда было массовое отключение электричества. — В «Молочную королеву», верно? Это было, наверное, лет десять назад.

Он кивнул. — Точно.

Когда он свернул на Харбор Драйв, мне захотелось увидеть лицо Уэса и узнать, о чём он думает. Нервничал ли он, как я, но в хорошем смысле? Хотел ли он найти способ встретиться позже и пообжиматься ещё немного?

Интересовала ли я его — по-настоящему интересовала?

Потому что я была вне себя от волнения, разрываясь от восторга, который мог последовать только за нашей маленькой пятиминутной игрой в душной машине.

Его отец начал говорить о ситуации с машиной, и они с Уэсом погрузились в автомобильный разговор до самого дома, пока я смотрела в окно и прокручивала в голове поцелуй. Когда мистер Беннетт подъехал к моей подъездной дорожке, я схватила пакет с едой для Хелены и свою сумочку. Я понятия не имела, что сказать, поэтому пролепетала:

— Спасибо, что подвезли.

— Конечно. Рад был повидаться, дорогая.

Я вышла из машины, захлопнула дверь и побежала под дождём, пока не добралась до нашего крытого крыльца. Только… я не могла больше ничего не сказать Уэсу, верно? Я не могла допустить, чтобы последними словами этой ночи были слова Стюарта Беннетта.

Я наблюдала, как их машина выехала с моей дорожки и заехала на соседнюю, и как только я увидела, что Уэс вышел из гаража, я положила вещи, которые держала в руке и выскочила под дождь. Дойдя до угла его двора, я остановилась и крикнула: — Уэс!

Дождь хлестал по мне, но я снова выкрикнула его имя, пытаясь привлечь его внимание.

Он оглянулся, но дождь был слишком сильным, чтобы я могла разглядеть его лицо. Дождь прижимал мои мокрые волосы к лицу, но я кричала: — Спасибо за всё!

Я побежала обратно к крыльцу, откинула назад волосы, с которых капала вода, и достала свой ключ.

— Либби!

Я улыбнулась и обернулась, и увидела Уэса, стоящего под проливным дождём перед моим домом. Я наклонила голову и спросила: — Что?

— Ты сказала «всё»! — Его одежда промокла насквозь, и он крикнул: — Значит ли это, что ты благодаришь меня и за поцелуй?

Я рассмеялась и подняла еду Хелены. — Я должна была догадаться, что ты всё испортишь!

— Не-а, Баксбаум. — Он зарылся руками в свои мокрые волосы и заставил их встать дыбом, ухмыляясь мне сквозь бурю. — Это было слишком прекрасно, чтобы что-то могло это испортить. Спокойной ночи.

Не-а. Я вздохнула и почувствовала тепло внутри, даже когда моё промокшее тело дрожало.

— Спокойной ночи, Беннетт.

— Боже мой, Боже мой, Боже мой. — Я закрыла за собой дверь и прислонилась мокрым лбом к прохладному белому дереву. Что это было и что это значило? — Матерь божья.

— Настолько хорошо, а?

Я обернулась и увидела Хелену, сидевшую в кресле у камина, со спящим мистером Фитцпервертом на коленях, всё ещё с книгой в руке и ухмылкой на лице. Мне хотелось рассердиться или смутиться, но я не могла перестать улыбаться. Я выжала свои мокрые волосы и сказала:

— Ты даже не представляешь.

— Пошли на кухню, пока мы не разбудили твоего отца. — Она встала, заставив Фитца издавать недовольное «мррф», когда он спрыгнул на пол. Хелена бросила книгу и жестом подозвала мне, идя в сторону кухни. Как только мы пришли туда, она схватила свою еду, а затем набросила на меня полотенце и сказала: — А теперь выкладывай.

Я хихикнула — ничего не могла с собой поделать — и вытерла полотенцем голову.

— Я, эм, я очень хорошо провела время с Уэсом сегодня вечером.

— Да…? — Она открыла коробку с едой на вынос и сунула его в микроволновку. — И…?

— И… — Я продолжала теребить свои волосы, вспоминая его губы на своих. Звук его дыхания, запах его одеколона, ощущение его рук, держащих моё лицо…

— Эй. Извиняюсь. Ты можешь сосредоточиться на минутку?

Это снова заставило меня рассмеяться.

— Я не могу, ясно? Прости, но я не могу ни на чём сосредоточиться, потому что у меня была невероятная ночь с Уэсом Беннеттом из всех людей. Невероятная ночь, которая закончилась тем, что он поцеловал меня, как чемпион мира по поцелуям. Я потрясена, Хелена.

— Не понимаю, как. То есть да, ты всегда ненавидела его, но мне всё равно кажется, что вы, ребята, шли к этому.

— Правда? — Я положила полотенце на стойку. — Шли? Боже, я была такой рассеянной. — Каким-то образом, мне так долго удавалось оставаться в полном неведении, что Уэс привлекательный, весёлый и умный, а также единственный человек, рядом с которым я полностью могла быть самой собой. Я была настолько ослеплена идеей о Майкле, что даже не осознавала, что происходило между нами.

— Но это хорошо, да? — Хелена оперлась на стойку и лучезарно улыбнулась мне. — Мне кажется, что это очень, очень хорошо.

Я открыла холодильник, всё ещё улыбаясь, и сказала: — Мне страшно это говорить, но я думаю, что это может быть так.

Хотя… Я всё ещё беспокоилась об Алекс. Я знала, что он говорил о ней, но иногда чувства меняются. То, что в тот день она была не в его «вкусе», вовсе не означало, что, проведя больше времени вместе и полюбовавшись её красотой, он не изменит своего мнения.

Она хлопнула в ладоши. — А что, если он пригласит тебя на бал?

Я чуть не выронила апельсиновый сок, когда она это сказала. Немного выпрямившись, я представила себе его лицо, пока смотрела в холодильник, то, как его тёмные глаза стали почти черными после того, как мы перестали целоваться. Мы говорили об Уэсе Беннетте, и всё же это был не он. Это был Уэс 5.0, версия взрослого мужчины, и я чувствовала себя так, как будто влипла по уши, потому что понятия не имела, что между нами происходит. Он расцеловал моё лицо. Это единственное, что как я знала, было правдой. Он всё ещё думал, что помогает мне с Майклом? Он не мог, верно?

И я не знала, хочет ли он чего-то со мной, но отчаянно надеялась, что пылкость поцелуя означает, что хочет.

Вся эта история с Майклом теперь казалась глупой. Мне хотелось бы вернуться в прошлое и сыграть роль личного купидона Майкла и Лэйни, вместо того чтобы выкидывать все те трюки, которые я проделывала. Я надеялась, что мой разговор по душам с Майклом у пианино дал ему то, что ему было нужно, чтобы пригласить Лэйни на свидание.

— Я уверена, что он не пригласит. — Я закрыла холодильник и реалистично подумала о выпускном бале, хотя моя «бедная, запутавшаяся маленькая поклонница любви» сторона визжала при этой мысли. Независимо от моих чувств, я сказала Джосс, что пойду с ней, и мне нужно было придерживаться этого. До сих пор мне везло, и моя никудышность как подруги ничего мне не стоила с ней, так что мне нужно было сделать шаг вперёд и продолжать в том же духе. — К тому же, у меня есть спутница.

— Джосс будет возражать, если ты пойдёшь с ним?

— О, да, но, может быть, мы могли бы пойти все вместе…? — Наряжаться с двумя моими любимыми людьми? Это звучало гораздо более потрясающе, чем то, что я раньше представляла себе как идеальный выпускной.

— Ну, что бы ни случилось, — сказала Хелена, — я с удовольствием оплачу салон красоты и спа перед выпускным.

Я открутила крышку сока и сказала: — Звучит очень весело. Но ты должна пойти с нами. — И я говорила серьёзно. Я хотела, чтобы она была там со мной.

Она подняла бровь. — Правда?

Я пожала плечами. — Ну, если ты меня разозлишь, я просто скажу твоему стилисту, что ты втайне хочешь мини-чёлку.

— Ты хотя бы можешь представить, как она будет смотреться на этой взлётной полосе в виде лба?

— Она ужасно смотрится на всех и точка.

После этого я поднялась в свою комнату и написала Джослин об Уэсе, в результате чего мы перекидывались сообщениями около часа.

Я: Думаю, он может… типа нравиться мне.

Джосс: ОЧЕВИДНО.

Я: И думаю, что я могу… типа нравиться ЕМУ.

Джосс: Расскажи мне каждую мелочь, которая произошла.

Я не упомянула, что мы целовались, что было странно, потому что обычно я рассказывала ей всё. Ну, за исключением последнего времени. Но всё было так идеально — и поцелуй, и его милый комментарий о моём стиле — что я не хотела, чтобы мнение Джосс омрачило безупречность вечера.

Я засиделась допоздна, составляя плейлист Уэса и Лиз, и заснула с мыслью о его лице после того, как он поцеловал меня. Потому что то, как он смотрел на меня, словно не мог поверить, что это произошло, и в то же время хотел сделать это снова, — от одного воспоминания об этом у меня подкашивались колени.

Его взгляд был мягким и обжигающим одновременно, напряжённым и нежным, и мне хотелось, чтобы был способ заархивировать воспоминания, чтобы они никогда не были потеряны.

Как я вообще собиралась уснуть?