Лучше, чем в фильмах

Глава 5

“Если ей нравится та же заумная муть, что и тебе, это не значит, что вы родственные души.”

— 500 дней лета

— Серьёзно, Уэс? — Я оглядела магазин и не смогла избавиться от чувства вины. Одно дело — отлынивать от шопинга с лучшей подругой, чтобы заняться другим делом, но отлынивать от шопинга с лучшей подругой, чтобы делать покупки с кем-то ещё? Это походило на пересечение большой старой черты. — Ты невероятен.

Он схватил красный сарафан с витрины и бросил его в тележку. — Невероятно умён. Теперь тебе нужно зайти в примерочную всего один раз.

Я посмотрела на нагромождённую тележку и подумала, знает ли он, что за раз можно взять только шесть вещей. Но я ничего не сказала, потому что этот человек был на задании. Он забрал меня из книжного магазина, когда закончилась моя смена, проехал два квартала до торгового центра и чуть не выдёргивал мою руку из сустава каждый раз, когда я не поспевала за его быстрым шагом.

Очевидно, Уэс ненавидел ходить по магазинам.

Мы были в Devlish, модном по всему миру магазине франшизы для старшеклассников, который я обычно избегала. Я покупала винтажную одежду через интернет или рыскала по комиссионным магазинам в поисках идеальных ретро-вещей — Devlish был не по мне. Уэс спросил мой размер, когда мы вошли в трёхуровневый магазин, и с тех пор он забрасывал вещи в тележку, как будто участвовал в каком-то игровом шоу по скоростному шоппингу.

Наконец мы остановились в середине прохода, между расшитыми блёстками и открытыми, вечерними платьями и фальшиво-деловыми нарядами. Уэс просмотрел содержимое нашей тележки, держа несколько товаров в руках, чтобы пересмотреть их, либо кивая, либо задумчиво качая головой. Наконец он сказал:

— Думаю, нам, наверное, хватит.

Я постаралась, чтобы в моих словах не прозвучало сарказма, когда сказала: — Наверное.

Он указал на меня пальцем и сказал: — Но я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что это мой единственный шанс.

— Верно. — Он набросал джинсы, футболки, несколько суперкрутых топов, несколько не очень симпатичных топов — парень определённо использовал все свои возможности. — Но почему так много белого?

Он подтолкнул тележку к огромному стеллажу со сложенными рубашками и сказал: — Людям с рыжими волосами идёт белый цвет. Разве ты об этом не знаешь?

Я просто последовала за ним, стараясь не улыбаться с его уверенности в собственных модных убеждениях. — Я не слышала о таком.

Он схватил стопку рубашек и кинул их к нашей куче. — Белый и зелёный, братан. Это твои основные цвета.

Я не смогла сдержать смех. Братан. — Принято к сведению.

Он на секунду прекратил маниакальный шопинг и улыбнулся мне, его глаза потеплели, путешествуя по моему лицу. Это напомнило мне взгляд, которым Ретт одарил Скарлетт в «Унесённых ветром», когда он пытался завязать её новый чепчик. Это был взгляд, который признавал, что он ничего не знает о том, что делает, и что он знал, что выглядит глупо.

Но ему было всё равно, потому что он получал удовольствие.

Это было странно, но часть меня подумала, что так может быть и с Уэсом. Не то чтобы я ему нравилась, но я чувствовала, что ему нравится наша словесная перепалка. Честно говоря, мне тоже, когда он не говорил вещи, от которых мне хотелось его задушить.

Он протянул руку и взял с вешалки клетчатую фланелевую рубашку. Это не подходило для весны, но я ничего не сказала. Я просто заправила волосы за уши и позволила ему закончить. От меня не ускользнуло, что наш поход по магазинам в стиле «преображения» был именно таким, как я себе представляла, но это была скорее «Голая правда», чем «Это всё она». Это так напоминало то, как Майк водил Эбби по магазинам, что это было почти смешно, только Уэс не был главным героем, и я не влюблялась в него.

— Думаешь, нам стоит отправиться в примерочную? — спросил он.

— О, хвала Господу, ты наконец-то закончил. Да.

Он направился в примерочную, опираясь своим большим телом на тележку, и я была немного впечатлена его сосредоточенностью. Он ни на кого не смотрел с тех пор, как мы приехали в магазин, а там было много девушек. Модниц, которые были как раз в его вкусе.

Но его интересовали только покупки.

— Лиз?

Я подняла взгляд и, срань господня, там была Джосс, выходящая из примерочной. ДЖОСС? Блин, блин, блин — каковы были шансы? Каковы были эти долбаные шансы? Спрятаться было негде, негде было спрятать Уэса, когда она смотрела на меня с растерянностью на лице.

— Я думала, ты работаешь. — Она подошла и взглянула на Уэса, прежде чем сказать: — Двойная смена, верно?

Чёрт. Я чувствовала себя так, будто меня поймали на обмане, и мне хотелось исчезнуть.

Но в то же время, посмотрев на неё, я поняла, что предпочла бы совершать бессмысленные покупки с Уэсом, чем ходить с ней по магазинам за платьем.

Потому что с Уэсом не было никаких обязательств, никаких связей с чем-то болезненным. Покупка выпускного платья, с другой стороны, была связана с меланхолией, которая заставляла меня чувствовать абсолютно все, чего я не хотела ощущать.

Во-первых, наблюдая за тем, как Джосс и её мама вместе покупают платья, я сосредоточилась на том, что моей мамы не было рядом со мной чтобы сделать это. Далее, событие, для которого мы их покупали, заставило меня задуматься о том, что мамы не будет на выпускном вечере, чтобы помочь мне собраться или сделать слишком много фотографий.

И потом, конечно, было само платье. Моя мама была без ума от парадной одежды, и примерка платьев с ней превратилась бы в показ мод грандиозных масштабов, с самодельными лукбуками и подбором украшений.

— Я рано освободилась. — Я была ужасным человеком. Я увидела, как она смотрит в набитую тележку, и сказала: — А когда я вернулась домой, машина Уэса заглохла, и он спросил, могу ли я подвезти его до торгового центра. Он покупает подарок для своей мамы.

Что происходит? Меня настораживало то, как ложь просто лилась из моего рта.

— Я умею говорить, Баксбаум. Господи. — Он посмотрел на меня, а затем покачал головой в сторону Джосс, в то время как моё сердце бешено колотилось. Он спросил её: — У тебя есть идеи, что подарить моей маме на день рождения? Лиз притащила тележку, полную одежды, и я не убеждён.

— На твоём месте я бы ей доверилась. — Джосс перекинула рубашку, которую держала в руках, через руку и сказала ему: — Никто так хорошо не умеет дарить подарки, как Лиз.

— Ты уверена? — Он искоса взглянул на меня. — Потому что на ней килт, Джосс.

Она начала смеяться, и я почувствовала, что всё может быть хорошо.

— У неё свой интересный стиль, но это её выбор. Ты в хороших руках.

— Раз ты так говоришь.

Она поправила рубашку, висевшую на руке, и сказала: — Позвони мне позже, Лиз. Я хочу завтра пойти за платьем, и, клянусь Богом, я по-настоящему разозлюсь, если ты снова будешь избегать меня.

— Не буду.

— Обещаешь?

Я была настолько благодарна ей за то, что она не разозлилась из-за нашего с Уэсом походам по магазинам, что я искренне имела это в виду.

— Обещаю.

Она попрощалась и направилась к кассе, и как только она оказалась вне пределов слышимости, Уэс сказал: — Твои штаны так и горят14.

— Заткнись.

— Я думал, вы лучшие подруги.

— Так и есть. — Я закатила глаза и жестом показала ему, чтобы он толкал тележку в сторону примерочных. — Это сложно.

Он замер и спросил: — Почему?

— Что? — Я хотела толкнуть его и физически привести в движение это большое тело, так как он всё ещё не двигался.

— Почему это сложно? — Он выглядел искренне заинтересованным. Может ли быть так, что Уэсу не всё равно?

Я вздохнула и слегка застонала, проведя рукой по волосам. Часть меня хотела рассказать ему обо всём этом, но Уэс понял бы моё горе не больше, чем Джосс.

— Я не знаю. Иногда я держу всё в себе, и это вызывает напряжение.

Уэс наклонил голову. — Всё в порядке? Я имею в виду, ты в порядке…?

Его лицо было… не знаю… мило обеспокоенным? Это немного нервировало, насколько искренне он выглядел, и что-то глубоко внутри меня не возненавидело этого. Я махнула рукой и сказала: — Всё будет хорошо. И спасибо, что подыграл.

— Я прикрою тебя, Баксбаум. — Он смотрел на меня минуту, как будто ожидая чего-то большего, но потом подмигнул и оперся на тележку. — Теперь ты в моей команде.

— Боже, помоги мне.

Наконец он вкатил тележку в примерочную и опустился на один из стульев для ожидания, вытянул ноги перед собой и скрестил руки.

— Что ты делаешь?

Его глаза слегка сузились. — Сижу.

— Но почему? Я же не собираюсь примерять для тебя.

— Да ладно, Лиз. Если я ответственен за преображение тебя, мне нужно…

— Боже мой, ты не преображаешь меня. Ты это серьёзно? — Иногда он был просто невыносим. — Я принимаю во внимание твоё мнение, но я не жалкая, и мне не нужен Уэс Брателло Беннетт, чтобы преобразить меня.

Он посмотрел на меня смеющимися глазами. — Кажется, Майкл был прав насчёт того, что ты взвинченная.

— Ты невозможен. Пожалуйста, иди куда-нибудь в другое место.

— Как ты поймёшь, как они выглядят на тебе, если меня здесь не будет?

— У меня есть глаза.

— Глаза, которые одобрили униформу официантки на вечеринку, помнишь?

— Это было очаровательное платье.

— Спорно. А использование прошедшего времени означает, что его нельзя было спасти?

— Нет, в карманах была рвота. Я попрощалась с ним прошлой ночью.

Он ухмыльнулся, и в уголках его тёмных глаз появились морщинки. — Ну, мне жаль. Это было уродливое платье, но оно не заслуживало смерти.

Я закатила глаза, а консультант вышла из задней комнаты.

— Сколько вещей?

— Несколько, — пробормотал Уэс одновременно с моим вопросом: — Сколько я могу взять за раз?

— Восемь.

— Всего восемь? — Голос Уэса звучал громко в крошечной примерочной. — Да ладно, это займёт вечность.

Я проигнорировала его и отнесла восемь вещей в примерочную. Третий топ, который я примерила, из белого флиса с напуском, который спадал с одного плеча таким образом, что смотрелся бы очаровательно с майкой под ним, оказался на самом деле симпатичным. Я сочетала его с выцветшими рваными джинсами, и была рада, что Уэс предложил его.

Я не могла поверить, что ему удалось найти для меня что-то модное, что мне понравилось.

Как раз когда я переодевалась в изумрудно-зелёный свитер, я услышала его слова:

— Ты можешь переодеваться немного быстрее? Я тут засыпаю.

— Разве тебе не нужно пройтись по магазинам, пока ты ждёшь меня? Кажется, я видела распродажу костюмов для несносных качков в подсобке.

— Ауч. — Он присвистнул. — Ты такая злая.

— Дай мне две минуты, и я закончу.

— Серьёзно? — Он был шокирован.

— Серьёзно.

— Но ты только на первой восьмёрке.

Я стянула свитер и снова надела рубашку, сунула ноги в туфли, поправляя волосы в зеркале. — Я нашла то, что мне было нужно, так что нет причин продолжать.

Когда я вышла, он выглядел сомневающимся, как будто не доверял моему ответу, но когда мы подошли к кассе, он выглядел так, как будто одобрил выбранные мной товары.

— Я всё ещё не могу поверить, что принимаю от тебя советы по моде. Мне кажется, что это какое-то дно. — Я протянула кассиру свою дебетовую карту и посмотрела на небольшую стопку одежды на прилавке.

Я указала на коробку из-под обуви, стоявшую рядом с моей одеждой. — Это не моё.

— У меня отличный вкус. Я как твой личный фей-крестный. — Уэс жестом указал на обувь. — И это мой вклад.

— Что?

Он оперся рукой о прилавок и одарил кассира улыбкой, которая говорила: «Видите, с чем я имею дело?».

— Я знаю, что у тебя нет «Чаков», Либби, а тебе они определённо нужны.

— Ты купил мне обувь.

— Не обувь. «Чак Тейлоры»15.

Я посмотрела на его весёлую ухмылку и не знала, как реагировать, поэтому протянула руку и открыла коробку.

Уэс Беннетт купил мне обувь.

Ни один мальчик никогда ничего не покупал для меня, но вот Уэс, враждебный соседский мальчик, тратил свои собственные деньги, потому что думал, что мне нужны «Чаки». Я прикоснулась к белому материалу. — Когда ты только успел это сделать?

— Когда ты была в примерочной. — Он мило улыбнулся мне и сказал: — Я попросил Клэр позаботиться об этом.

— Кто такая Клэр?

— Консультант примерочной. Обращай внимание.

Кассир вручила мне чек и пакет, а я всё ещё ломала голову, как реагировать. Это было мило, заботливо и так не по-уэсовски. — Эм, спасибо за кеды. Я…

— Перестань болтать, Баксбаум. — Он улыбнулся так широко, что его глаза прищурились. — Это смущает.

Мы вышли из магазина, и прежде чем направиться к выходу из торгового центра, я заставила его зайти со мной в Ava Sun, мой любимый магазин. Это было похоже на стиль Кейт Спейд16 бюджетом T.J. Maxx17, в основном платья, юбки и изящные аксессуары.

— Святые угодники, это как гигантская версия твоего шкафа.

Я знала, что он подкалывал, но направляясь к стеллажам с распродажей в задней части, я сказала: — Спасибо.

— Я подразумевал, что это похоже на кошмар.

Я проигнорировала его и начала просматривать стеллажи.

— Типа настоящий кошмар. Монстры, гоблины и ужасные платья в цветочек.

— Ш-ш-ш. Я пытаюсь делать покупки.

Я нашла полку с распродажей и начала копаться, пока он прислонился к стене и смотрел в свой телефон. Часть меня задавалась вопросом, не было ли его непрекращающееся поддразнивание его способом флирта. То есть, с другим парнем так бы и было, но это был Уэс. Он всегда дразнил и мучил меня, так почему я должна воспринимать это иначе, чем раньше.

Это был его способ.

— Вау. Это платье так в стиле Лиз Баксбаум.

— Хмм? — Я подняла глаза, и он указал на манекен.

— Это платье. Оно в твоём стиле.

Я проследила за его указанием на манекен и была совершенно ошеломлена. Потому что, уточню, он указывал не просто на какой-то манекен. Он указывал на мой манекен, на котором было надето моё платье-футляр в гусиную лапку, в которое я мгновенно влюбилась, когда оно появилось в продаже две недели назад.

То, на которое я смотрела в Интернете не менее двадцати раз, с тех пор.

Оно было дорогим, поэтому я заставляла себя ждать, пока не смогу попросить отца купить его на мой день рождения, но в том, что Уэс смотрел на него и думал, что это «я», было… что-то. Это сделало меня счастливой.

— Мне действительно нравится это платье.

— Видишь? У меня невероятная интуиция для фея-крестного.

Я поправила лямку своей сумки и сказала: — Пошли, пока меня не стошнило на твою униформу.

Как только я села в его машину, зажужжал мой телефон. Это было уведомление о том, что только что вышел новый альбом Insipid Creation. Должно быть, я издала какой-то взволнованный звук, потому что Уэс спросил:

— Что?

— Ничего. Я просто увидела, что альбом, который я предварительно заказала, отправляется сегодня.

— Отправляется, бабушка? — Он вставил ключ в замок зажигания и сказал: — Ты не слушаешь музыку, как молодёжь?

Я захлопнула дверь. — Конечно, слушаю, но некоторые вещи должны звучать на виниле.

Он оглянулся, заводя машину, и я пристегнула ремень безопасности.

— Ты всегда так увлекалась музыкой? Мне кажется, я чаще вижу тебя в наушниках, чем без них.

— По большей части. — Я засунула телефон в сумочку и посмотрела в окно. — Мама отдала меня на уроки фортепиано, когда мне было четыре года, и я влюбилась в это, а потом она играла со мной в игру, где мы создавали саундтреки ко всему.

— Серьёзно? — Уэс оглянулся через плечо, прежде чем выехать с парковки.

— Да. Мы часами подбирали идеальные песни, чтобы они подходили к тому или иному событию, к которому мы готовили саундтрек.

Произнеся это вслух в салоне его машины, я поняла, что никогда никому не рассказывала об этом раньше. Это было воспоминание, которое принадлежало только ей и мне, и я всегда считала ужасно печальным, что я единственная на планете, кто знала об этом.

До сих пор, наверное.

Я улыбнулась, но прозвучала как лягушка, когда сказала:

— Я создала один для летнего лагеря, для рождественских каникул, для шестинедельного курса плавания, который я ненавидела и никогда не сдавала — всё и вся было достойно саундтрека.

Уэс отвёл взгляд от дороги, чтобы взглянуть на меня, и тут он словно почувствовал, что я больше не хочу говорить о маме.

— Так вот что это было! — Его рот растянулся в усмешке. — Ты создала саундтрек для себя и Майкла.

— Что? — Я немного повернулась на своём сиденье и поняла, что мои щеки мгновенно покраснели. — О чём ты говоришь?

Откуда, ради всего святого, он узнал об этом?

— Расслабьтесь, мисс Любовь, я сохраню ваш секрет.

— Я понятия не имею, о чём ты…

— Я видел листок. — Уэс выглядел так, будто пытался не рассмеяться, хотя всё его лицо улыбалось. — Я видел листок, так что бессмысленно отрицать это. Он лежал на твоём ежедневнике сегодня утром, и там было написано: «Саундтрек М&Л». Боже, Баксбаум, это чертовски очаровательно.

Я рассмеялась, хотя мне было очень стыдно.

— Заткнись, Уэс.

— Какие песни в нём?

— Серьёзно.

— Серьёзно, я хочу знать. Он полностью состоит из треков для кувыркания в постели, по типу Ginuwine и Nine Inch Nails, или это сентиментальная романтика? Тейлор Свифт в списке?

— С каких пор Nine Inch Nails — это музыка, для кувыркания в постели?

— Это я здесь задаю вопросы.

Я только вздохнула и посмотрела в окно.

— А мы можем сделать саундтрек?

— Я тебя ненавижу.

— Ну же.

— Разве у тебя нет дел получше, чем это? — Я жестом показала между нами двумя, поддразнивая, но в то же время интересуясь его ответом. Было ли всё дело в парковочном месте, или, может быть, немного во мне? — Серьёзно?

— Конечно, но я бы продал свою собственную бабушку за парковочное место. Это, — сказал он, подражая моему жесту, — всё для того, чтобы передвинуть машину Уэсси поближе к Уэсси.

А вот и мой ответ.

— Такое отвратительное прозвище. — Я продолжала смотреть в лобовое стекло, но я слышал усмешку в его голосе, когда он сказал:

— Итак, вернёмся к саундтреку У&Л. Что мы в него добавим?

— Ты засранец.

— Я не знаком с этой песенкой, но ты здесь меломан, а не я. Я вообще-то думал о чем-то более похожем на любовную тему из «Титаника».

— Если бы мы создавали саундтрек, — сказала я, указывая на его лицо, — чего мы не делаем, то он был бы посвящён войне за парковку.

— Ах, да, война за парковку. — Он включил поворотник и остановился на красный свет. — Какая песня сопровождала бы эту славную битву?

— Не из «Титаника».

— Хорошо, тогда…?

— Хм. — Я закрыла глаза и задумалась, не обращая внимания на его сарказм. Это было моё любимое занятие во всём мире. — Сначала нам нужно решить, хотим ли мы, чтобы песня была аккомпанементом к сцене, или противопоставлением.

Он не ответил, а когда я открыла глаза, он наблюдал за мной. Он сглотнул и сказал: — Наверняка, противопоставлением.

— Хорошо. — Я проигнорировала это и продолжила. — Итак, если мы думаем о том дне, когда ты заклеил скотчем моё лобовое стекло, как последний негодяй, я бы выбрала что-нибудь в твою честь. Знаешь, потому что ты был совершенно недостоин почестей.

— «Isn't She Lovely» Стиви Уандера? — предложил он.

— О, мне нравится. — Я напела первую строчку, прежде чем сказать: — Или. У The Rose Pigeons есть песня «He's So Pretty, It Hurts My Eyes», и в ней рассказывается о том, как мил и удивителен какой-то чувак. Так что это полное противопоставление тебе в войне за место на парковке, верно?

— Я сделал то, что должен был. Всё справедливо в любви и на парковке.

Когда он остановился перед книжным магазином, чтобы я могла вернуться на своей машине, я поблагодарила его и взяла свои пакеты. Он сказал, что собирается написать Майклу и упомянуть, что я присоединюсь, а также сказал, что скажет несколько хороших слов обо мне. Я хотела помочь ему подобрать идеальные прилагательные, но прикусила язык. Я вышла из его машины, и как раз, когда я уже собиралась захлопнуть дверь, он сказал:

— Может быть, тебе стоит выпрямить волосы для сегодняшнего вечера.

— Прости, мне показалось, что ты только что сказал мне, что я должна делать со своими волосами. — Я знала, что он пытается помочь мне завоевать Майкла, но понимал ли он, что это заставляет меня чувствовать себя полным дерьмом, когда он ведёт себя так, будто мой стиль — это шутка? Я на 100 % уверена в своём стиле — я одевалась для себя и только для себя, но всё равно было неприятно осознавать, что ему не нравится, как я выгляжу.

В этот момент мои волосы были заплетены в косу, и хотя это не было особенно круто, это также не было похоже на то, что у меня были волосы до щиколоток, которые никогда не видели расчёски. — Поскольку это не может быть правдой, что ты на самом деле сказал?

Он поднял руку. — Это прозвучало неправильно. Я имел в виду, что вместо того, чтобы просто сменить одежду, ты должна вести себя с Майклом как настоящая горячая девчонка. Он всё ещё думает о тебе как о Малышке Лиз, но если ты будешь выглядеть как девушка, с которой он встречался после переезда, это будет хорошим началом.

Мне всё ещё не нравилось это, но в его словах был смысл.

— Так какие планы на потом?

— Я заеду за тобой около пяти.

— Хорошо.

— Надень «Чаки».

— Ты мне не начальник. — Я сказала это с дразнящим детским задором, но я всё ещё была в замешательстве, почему он купил мне обувь. За всё остальное, что он вручную подобрал для моего гардероба «новой Лиз», я заплатила сама. Так почему же он взял на себя труд заплатить за них, пока я переодевалась? Почему он вообще заплатил за них?

Он сложил свои большие руки вместе, словно молясь.

— Ну пожалуйста, наденешь «Чаки»?

— Посмотрим.