Люби меня всю ночь

Глава 2

– Я тоже сожалею, мэм, – негромко произнес Курт.

Он знал, что она лжет. Знал, что молодая вдова отчаянно нуждается в помощи, оставшись совсем одна на этой отдаленной ферме. Но она видит в нем врага и, возможно, даже побаивается его.

Стараясь не делать резких движений, чтобы не испугать женщину, он продолжил:

– Я пытался устроиться в Мобиле. Увы, гавань не самое бойкое место в наши дни.

Неприязненно сверкнув голубыми глазами, Хелен кивнула:

– Пожалуй. – Она не стала добавлять, что именно флот северян ответственен за разрушение причалов и складов, а это привело к упадку судоходства.

Кивнув в сторону ребенка на спине лошади, Курт добавил:

– К тому же, мэм, мой сын слишком мал. – Он посмотрел на нее в упор. – Поэтому мне нужна работа на ферме, где Чарли будет со мной.

– Да, конечно, я понимаю, но, боюсь, вам придется поискать какую-нибудь другую ферму, – решительно произнесла Хелен. – В настоящее время я здесь одна, капитан. Мой муж еще не вернулся с войны.

Курт знал, что она вдова. Пожилой мужчина, направивший его на прибрежную ферму, был немногословен. «Все знают, – сказал он, – что муж Хелен Кортни погиб. И она это знает. Просто не желает взглянуть правде в глаза».

– Мне очень жаль, мэм.

Она продолжила, как будто он ничего не сказал:

– Будет не совсем прилично, если вы… Я вынуждена повторить, капитан, я здесь одна.

– Я понимаю, миссис Кортни, – отозвался Курт ровным тоном. – Будь дело только во мне, я не посмел бы настаивать. Но, мэм, вам необходима помощь, а присутствие моего сына меняет дело.

Нахмурившись, Хелен перевела взгляд с высокого темноволосого северянина на белокурого малыша, тихо сидевшего на лошади, и прищурилась.

– Неужели вы и вправду рассчитываете, что я вас найму? – запальчиво поинтересовалась она.

– Искренне надеюсь на это, мэм.

– Но вы же янки, капитан Нортвей!

– Не стану отрицать, миссис Кортни. – Курт переминался с ноги на ногу. Невольно скользнув загорелым пальцем по желтой кавалерийской полоске на форменных штанах, он добавил: – Но мой сын, Чарли, – настоящий южанин. Можно сказать, провел здесь большую часть жизни. Его мать – упокой Господи ее душу – родилась и выросла в Миссисипи.

Хелен снова взглянула на молчаливого ребенка.

– Сколько лет Чар… вашему сыну, капитан?

– Всего пять, мэм, а он уже натерпелся. Год назад лишился матери и деда с бабушкой. Кроме меня, у него никого нет, а я не имею денег на обратный путь в Мэриленд. – Их глаза снова встретились, и он честно признался: – Ни цента, мэм. Боюсь, я никудышный отец. Не могу обеспечить сына даже такой малостью, как еда и ночлег. Но у меня крепкая спина, и я готов трудиться в поте лица, чтобы у Чарли была крыша над головой, даже за самую скромную плату.

Хелен задумчиво молчала, слушая доводы капитана. Он говорил, что они с мальчиком прекрасно устроятся в амбаре, спать могут на сене. И не ждут, что будут питаться в доме – можно есть прямо в поле или в амбаре. Обещал усердно работать и делать все, что потребуется по хозяйству. Уверял, что знает свое место и не выйдет за рамки ни при каких обстоятельствах. Клялся честью офицера, что намерен оказывать ей всяческое уважение, которого она, безусловно, заслуживает. И заверял, что она будет в полной безопасности под их с Чарли присмотром.

Хелен с трудом устояла перед соблазном принять предложение капитана. Бог свидетель, ей необходима помощь, и немедленно, если она надеется собрать хотя бы половину обычного урожая этой осенью. Но нанять янки и позволить ему жить у нее на ферме! Об этом не может быть и речи.

Да ее просто выгонят из города!

Хелен отвела взгляд от смуглого лица мужчины и снова посмотрела на белокурого малыша, сидевшего на гнедом жеребце. Хелен разбиралась в лошадях. За такое породистое животное настоящий ценитель охотно выложит кругленькую сумму.

– Капитан Нортвей, – резко произнесла она, – в Мобиле полно богатых джентльменов, которые хорошо заплатят за вашу лошадь.

Зеленые глаза капитана вспыхнули. Он решительно покачал головой.

– Мэм, этот конь – все, чем я владею в этом мире. Он пронес меня живым через войну. Я скорее продам собственную душу, чем Рейдера.

Эти простые, идущие от сердца слова задели чувствительную струнку в душе Хелен. Она разделяла его чувства. Потому что сама полна была решимости сохранить свою пришедшую в упадок ферму со старым домом на краю обрыва. Если даже это убьет ее, хотя порой ей казалось, что именно этим все и кончится.

Но пока ее сердце бьется, она не позволит этому наглецу, Найлзу Ловлессу, прибрать к рукам ее землю, чтобы расширить свои и без того необъятные владения.

– Капитан Нортвей, – произнесла она после долгой паузы, – все, что я могу вам предложить, – это небольшое пустующее помещение, примыкающее к амбару. Но заплатить смогу не раньше, чем соберу урожай…

– Нас это устраивает, мэм, – перебил ее Курт, улыбнувшись. – Вполне.

Не уверенная, что поступает правильно, Хелен кивнула и снова надела шляпу.

– Скоро полдень, капитан, ваш сын, наверное, голоден.

– Я бы не удивился, мэм.

– Я распрягу Дьюка и отведу в амбар, – сказала Хелен. – Следуйте за мной со своим жеребцом. – Она повернулась к Дьюку и принялась отвязывать тяжелый плуг.

– Позвольте мне, мэм. – Курт взял ее за локоть и деликатно отодвинул.

Он быстро освободил Дьюка от упряжи, цокая языком, чтобы подбодрить старого коня. Затем повернулся к гнедому, терпеливо ожидавшему по ту сторону свежевспаханных борозд, и тихо свистнул.

– Держись крепче, Чарли! – крикнул он сыну.

Хелен с изумлением наблюдала, как огромный жеребец развернулся и неторопливо поскакал, описывая широкий полукруг вдоль зеленой кромки поля, по направлению к дому и подсобным строениям.

Она покачала головой, взглянув на капитана.

– Надеюсь, ваш конь не станет срезать угол. Я уже засеяла часть поля.

Курт не задумываясь ответил:

– Мэм, Рейдер не посмеет топтать ваши посевы. У него безупречные манеры.

Хелен промолчала. Шлепнув Дьюка по крестцу, чтобы привести его в движение, она направилась к дому и только тут вспомнила о снятых туфлях. Она покосилась на высокого мужчину, который шел рядом, приноравливаясь к ее шагу. Интересно, янки заметил, что она ходит босиком, как простая крестьянка?

Стараясь, чтобы пальцы ног не выглядывали из-под длинного подола, Хелен молча пересекла поле. Нравоучения бабушки звучали в ее ушах: «Юные леди ни в коем случае не должны показываться на людях без туфель и чулок. Появиться перед благовоспитанным джентльменом босиком ничуть не лучше, чем позволить ему застать себя в сорочке и панталонах!»

Хелен стиснула зубы. Едва ли этот янки благовоспитанный джентльмен, но она не допустит, чтобы он увидел ее босиком. И тут Хелен заметила свои туфли, лежавшие на самом виду на краю поля.

Хелен резко обернулась и прочитала ответ в его взгляде. Что ж, лучше ему воздержаться от замечаний, если он желает себе добра. Ни одному презренному янки не сойдет с рук, если он вздумает потешаться над ней. Она не задумываясь выгонит его вон со своей земли.

Но Курт Нортвей ничего не сказал. Даже не улыбнулся. Не стал закатывать глаза и гримасничать. Не сделал ни малейшей попытки унизить или смутить ее, продолжая как ни в чем не бывало шагать рядом.

Когда они добрались до ее туфель, он молча подобрал чулки и сунул их в нагрудный карман. Затем опустился на корточки, поднял туфли и посмотрел на нее.

В его глазах не было и тени насмешки. Капитан выжидающе похлопал по колену. Сгорая от стыда, Хелен приподняла подол и поставила босую ступню на его бедро.

Курт придержал ее ногу за стройную щиколотку и стряхнул со ступни налипший песок. Затем осторожно надел ей туфлю, проделав то же самое со второй ногой. После чего выпрямился во весь свой немалый рост, так и не сказав ни слова.

Уверенная, что лицо ее пылает, Хелен без нужды прочистила горло, выхватила чулки из кармана его рубахи и произнесла со всем достоинством, на которое была способна:

– Если вы последуете за мной, капитан, я покажу вам ваше жилье.

– Благодарю вас, миссис Кортни.

И лишь когда она решительно двинулась вперед, губы Курта изогнулись в едва заметной улыбке.