Люби меня всю ночь

Глава 43

Они бодрствовали далеко за полночь, не желая смириться с мыслью, что их уединение близится к концу. Лишь в три часа утра они в полном изнеможении наконец погрузились в глубокий сон на смятой двуспальной кровати в комнате для гостей.

Они еще спали в объятиях друг друга, когда в одиннадцатом часу утра на дороге загрохотали колеса и появился фургон. Хелен даже не пошевелилась, но Курт сразу открыл глаза, приподнял голову и прислушался.

– Просыпайся! – Он потряс Хелен за плечо. – Хелен, просыпайся! Кто-то едет!

– О Боже, нет! – выдохнула она, в ужасе округлив глаза. Соскочив с постели, она принялась лихорадочно озираться в поисках своей одежды. – Где мое…

Курт выхватил из гардероба пару чистых брюк и натянул.

– Здесь нет твоих вещей. Если помнишь, вчера мы разделись на заднем крыльце. – Он застегнул брюки. – Иисусе, мы оставили там одежду! Надо забрать ее, пока не поздно. – Он выскочил из комнаты.

Хелен, сгорая от стыда, кинулась следом. В коридоре Курт обернулся и помедлил секунду.

– Я соберу одежду и куда-нибудь спрячу. Постараюсь задержать их – кто бы это ни был, – пока ты оденешься.

– О Боже, я умру, если…

– Не беспокойся, все будет хорошо! – крикнул он на ходу, бросившись бегом по длинному коридору к задней двери.

Спустя некоторое время полностью одетый Курт с непринужденным видом стоял во дворе, встречая приближающийся фургон.

– Папа! Папа! – взволнованно кричал Чарли, протягивая руки задолго до того, как фургон добрался до дома. – Это я, папа. Я вернулся домой!

– Чарли! – крикнул Курт, сияя улыбкой, и поспешил навстречу Джолли и сыну. – Как же я рад вам, – сказал он, сняв Чарли с высокого сиденья, как только фургон остановился.

Чарли обвил руками шею отца.

– Папочка, я так боялся, что тебя унес ветер! – произнес он.

Курт прижал мальчика к себе.

– Мне очень жаль, что ты волновался. Со мной все в порядке, с Хелен и Домиником тоже.

– Значит, вы не пострадали? – спросил Джолли, выбравшись из фургона. Они обменялись с Куртом рукопожатием.

– Нет, все обошлось.

– Слава Богу. Судя по тому, что мы видели по дороге, посевам нанесен большой урон. Большая часть урожая, наверное, пропала?

– Весь урожай. – Курт поставил сына на ноги. – Ничего не осталось.

Джолли устало вздохнул:

– Это просто стыд и позор. Вот что я вам скажу. Стыд и позор.

– А что в Спэниш-Форте? – поинтересовался Курт. – Много разрушений?

– Вообще никаких. – Джолли посмотрел в сторону дома. – А где Хелен? Может, девочка ранена, а вы скрываете это от меня, капитан?

– Нет-нет, – поспешно заверил его Курт. – Мы легко отделались. Ни единой царапины. Она сейчас появится.

Не успел он договорить, как из двери выбежала Хелен.

Они встретились с Чарли в том месте, где раньше была задняя калитка. Смеясь от радости, Хелен опустилась на колени и раскрыла объятия. Чарли обхватил Хелен за шею так крепко, что у нее сжалось сердце.

– Чарли, о, Чарли, – промолвила она. – Как же я по тебе скучала!

– Я тоже скучал, – сказал мальчик. – Боялся, что тебя унес ветер и мы больше никогда не увидимся. Я люблю тебя, Хелен.

Хелен проглотила ком в горле.

– Я тоже люблю тебя, дорогой.

Она крепче обняла его, но Чарли заерзал, пытаясь высвободиться.

– Пойду поищу Доминика, – сказал мальчик, и Хелен разомкнула объятия. – Как ты думаешь, он меня не забыл?

Рассмеявшись, Хелен поднялась на ноги и взъерошила его волосы.

– Разумеется, не забыл. Ты же его лучший друг. Он скучал по тебе так же сильно, как мы с твоим отцом.

Чарли усмехнулся и понесся прочь с криком:

– Доминик, я вернулся! Иди сюда, ко мне!

Доминик не заставил себя ждать и метнулся к Чарли. Мальчик опустился на колени и ласково сжал Доминика, поднявшегося на задние лапы. Спрятав острые когти, кот уперся передними лапами в грудь мальчика и ткнулся головой в его подбородок. Восторженно взвизгнув, Чарли вскочил и с котом на руках умчался.

Хелен засыпала Джолли вопросами о друзьях и знакомых. Старик заверил ее, что с ними все в порядке. Проезжая утром через город, он беседовал с людьми. Они беспокоились только о тех, кто жил на побережье, в том числе и о Хелен.

Пока они стояли на солнце и разговаривали, прибежал Чарли с несущимся впереди котом.

– Папа, новая лестница цела и невредима!

– Ну и ну, чтоб я пропал, – с чувством произнес Джолли.

Все рассмеялись и направились в дом, но тут из подъездной аллеи показался еще один фургон. Хелен не могла скрыть своего удивления, узнав Джейка Отри. За его спиной высились ящики с провизией и прочими припасами.

Владелец универсального магазина объяснил свое появление просто:

– Я подумал, что народ здесь, на побережье, возможно, нуждается в помощи, – улыбнулся он, выбравшись из повозки. – Нам повезло, ураган обошел Спэниш-Форт стороной.

– О, Джейк, – тронутая до глубины души, сказала Хелен, – как любезно с вашей стороны. Мы вам очень признательны.

Явно смущенный, Джейк повернулся к Курту и протянул руку:

– Капитан Нортвей, должен признать, что был несправедлив к вам и стыжусь этого. Лично против вас я ничего не имею.

– Я понимаю, Джейк. – Курт пожал его руку.

– И еще… искренне сожалею, что вас избили в городе. Думаю, многие разделяют мои чувства.

Курт улыбнулся:

– Не переживайте. Со мной все в порядке.

– Отныне вы желанный гость в моем магазине.

Джейк уже отъезжал, когда прибыли шериф Купер и Эм Элликот в рабочей одежде. Радуясь, что обнаружили Хелен и Курта в добром здравии, они были готовы подключиться к работе по приведению фермы в порядок.

Не прошло и получаса после их появления, как к дому подкатила повозка, доверху груженная свежераспиленными досками, на которых сидели мужчины с топорами, лопатами, молотками и пилами. Этих мужчин Хелен знала, можно сказать, всю жизнь. Многие из них были ветеранами войны. Их появление красноречиво свидетельствовало о том, что они больше не питают к ней вражды из-за того, что она наняла капитана-янки.

Хелен лишилась дара речи, когда ровно в полдень прикатили дамы из благотворительного кружка. Эм стояла рядом с подругой, встречая стайку щебечущих женщин. Подбоченившись, она с воинственным видом бросала каждой из них безмолвный вызов, предостерегая от необдуманных шагов.

Круглолицая жена банкира Хэтти Прайс первой вышла из экипажа. За ней последовали пожилая вдова полковника Тайсона Риддла Мэри Лу и остальные участницы кружка: Роуз Лейси, Бетси Рид, Китти Фей Пеппер и ее матушка. Все, кроме Ясмин Парнелл.

Они несли плетеные корзины с жареной говядиной, картофельным салатом, вареной фасолью, свежеиспеченным хлебом и различными десертами.

Мэри Лу Риддл, отодвинув локтем Хэтти Прайс, выступила вперед:

– Детка, не секрет, что мы не одобряем тот факт, что янки живет здесь, но…

– Мэри Лу, позволь мне сказать, ладно? – перехватила инициативу Хэтти Прайс и продолжила, обращаясь к Хелен: – Мы никогда не говорили о тебе плохо. Просто нас очень волновала твоя безопасность.

– Ну, предположим, это не совсем так, – вступила в разговор юная новобрачная Китти Фей Пеппер. – Хелен, – с улыбкой сказала она, – твои уши, наверное, горели все лето. Весь город судачил только о тебе, да и мы все тоже. – Она обвела взглядом спутниц.

– В самом деле? – улыбнулась Хелен. – Я почему-то нисколько в этом не сомневалась.

– Разумеется, – кивнула Китти Фей. – Ну так вот, нам стыдно за свое поведение. – Китти Фей снова огляделась. – Не правда ли, дамы?

– Да, – подтвердили те хором.

– Еще бы вам не было стыдно! – выпалила Эм. – Вы должны извиниться перед Хелен!

– Мы приносим свои извинения, – тоже хором произнесли дамы.

– Я принимаю ваши извинения, – сказала Хелен.

Все облегченно рассмеялись.

– А где Ясмин Парнелл? – поинтересовалась Хелен. – Разве она не одна из постоянных участниц вашего кружка?

– Неужели ты не слышала? – удивилась Мэри Лу Риддл, приподняв брови.

– Хватит, Мэри Лу, – одернула ее Хэтти Прайс, – мы больше не будем сплетничать. – Она рассмеялась и добавила: – Хотя бы до конца сегодняшнего дня.

Дамы из благотворительного кружка тут же развили бурную деятельность, устроив пикник для мужчин, трудившихся на ферме. Расположившись на передней веранде – на стульях, широких перилах и ступеньках крыльца, – все с аппетитом перекусили, включая самих дам.

Хелен, сидевшая напротив Курта по другую сторону крыльца, заметила, что женщины наперебой предлагают ему то ломтик жареной говядины, то ложку салата – и все это с самыми любезными улыбками.

Именно тогда, сидя в кругу друзей в теплых лучах алабамского солнца, Хелен осознала всю невосполнимость своей потери. Внезапно ей захотелось плакать, кричать и проклинать жестокую судьбу, отнимавшую у нее все самое дорогое. С болью в душе она продолжала вежливо улыбаться, поддерживая светскую беседу.

Поев, мужчины вернулись к работе, а дамы из благотворительного кружка засобирались домой, взяв с Хелен обещание обратиться к ним, если ей что-нибудь понадобится. Еще не улеглась пыль после отбытия их колясок, когда на дороге появился очередной экипаж.

Сестры Ливингстон прибыли в древней карете, годами стоявшей в каретном сарае позади их дома. На высоких козлах восседал облаченный в потертую ливрею седовласый негр, некогда служивший семейным кучером Ливингстонов.

Крохотные сестры обняли Хелен, взволнованно кудахча о том, какое для них облегчение видеть, что она не пострадала во время шторма.

– Хелен, – заявила Каролина, – мы с сестрой знаем, что тебе нужна помощь, и поэтому мы здесь.

– Мы так беспокоились о тебе, дорогая, – подхватила Селеста и, слегка покраснев, добавила: – Нам очень неловко за свое поведение в тот майский день, когда мы столкнулись с тобой в Спэниш-Форте.

– Бедный папа перевернулся бы в гробу, если бы узнал об этом, – вставила Каролина. – Ты сможешь когда-нибудь нас простить?

– Конечно, – улыбнулась Хелен. – Я вас прощаю.

– Спасибо, детка, – сказала Селеста. – Нам хотелось бы искупить свою вину. Мы намерены тебе помочь.

Хелен с улыбкой смотрела на двух хрупких женщин, не представляя себе, какую именно помощь они могли предложить.

– Ваш неожиданный визит сам по себе является помощью.

Старушки загадочно улыбнулись. Каролина устроила целый спектакль, развязывая тесемки на своей сумочке. Сунув внутрь затянутую в перчатку руку, она вытащила кружевной платочек, в который было что-то завернуто. Там оказались две блестящие двадцатидолларовые золотые монеты.

– Возьми их, – сказала она, – и потрать на восстановление своей фермы.

– Купи все необходимое, – добавила Селеста.

– О, мои дорогие, – произнесла Хелен, глубоко тронутая. – Я не могу взять у вас деньги, но вы не представляете, как много значит для меня ваше предложение.

Сестры настаивали, но Хелен категорически отказалась. В конечном итоге старушки отбыли со своим золотом, благополучно вернувшимся в сумочку Каролины. В глубине души они испытали облегчение, когда Хелен отказалась от их дара, и в то же время гордились тем, что предложили Хелен все свое состояние.

Хелен тоже гордилась ими.

Вечерние тени удлинились, и мужчины отправились в город, по домам.

– Хелен, могу я сделать для тебя что-нибудь еще? – спросила Эм, когда все разъехались.

– Да, – отозвалась Хелен. – Можешь. Зайди к Найлзу Ловлессу в контору сегодня или завтра утром. Но так, чтобы никто не знал. Передай ему, что я готова продать свою ферму и лес.

– Нет! – воскликнула Эм. – Хелен, только не это.

– Скажи Найлзу, что я заеду к нему завтра в полдень, чтобы подписать бумаги, – продолжила Хелен, проигнорировав возражения подруги. – Приезжай сюда завтра утром. Одна. Отвезешь меня в город.

– Хелен, пожалуйста… подумай хорошенько…

– Я уже все обдумала. Если ты мне друг, то выполнишь мою просьбу. И не смей говорить Купу!

– Я никому не скажу, но хотела бы…

Пока женщины спорили, усталые Куп и Курт медленно шагали к дому. Джолли и Чарли следовали за ними на расстоянии нескольких ярдов.

– Шериф, – бесстрастно произнес Курт, – окажите мне услугу. Передайте Найлзу Ловлессу, что я согласен продать ему Рейдера. Пусть приготовит сумму, которую назвал в последний раз. Наличными. Я заеду к нему в контору завтра в полдень и передам коня.

– Вы уверены, что действительно хотите этого, капитан?

– Уверен, – твердо сказал Курт. – И пожалуйста, ни слова Эм.