Любимые волшебные сказки

Дочь колдуна Датская сказка

Жил на свете мальчик, бедный сирота. Негде было ему голову приклонить, нечего есть, некуда руки приложить; надумал он отправиться по белу свету, какое ни на есть дело себе приискать.

Вот бредёт он бором дремучим, навстречу ему — незнакомый человек. Спрашивает он:

— Малый, куда идёшь?

— Да вот, — отвечает мальчик, — брожу по белу свету; ищу, не подвернётся ли какая служба.

— Ступай ко мне в работники, — говорит человек, — мне такой мальчишка, как ты, позарез нужен. Плату тебе положу хорошую: за первый год службы — мешок дилеров, за другой год — два мешка, а за третий — целых три. Потому как служить придётся ровно три года. Гляди только слушайся меня во всём, даже если что чудным покажется. Бояться тебе нечего. Никакой беды с тобой не случится, покуда из воли моей не выйдешь.

На том дело и сладилось. Нанялся мальчик на службу и пошёл за хозяином к нему домой.

Диковинное то жильё скрыто было близ озера, в горе посреди дремучего бора. Кругом ни живой души, тишь да безлюдье.

Люди и звери, птицы и рыбы в те края носа не казали. Хочешь знать почему? Хозяин был страшный колдун, и властвовал он над всей округой.

Сколько за ним тёмных дел водилось — не счесть. Человек ли, зверь ли — колдуну всё равно было, никого он не щадил. Говорили, что родную дочку не пожалел, спрятал от людей на дне морском. Злодействовал колдун нещадно: кого до смерти губил, кого долгами душил, кого в плен брал.

В подземных его зверинцах каких только зверей, птиц и рыб не томилось! Кормил их колдун в три года раз, а уж издевался над ними вволю.

Поначалу приставил колдун мальчика лесных зверей кормить.

Подивился мальчик, какие они все — волки и медведи, олени и зайцы — тощие да понурые. Накормил он их досыта. Хоть и много было зверей (диковинные зверинцы на целую милю под землёй растянулись), мальчик в один день с работой управился.

Похвалил его колдун:

— Молодец!

А на другой день говорит:

— Нынче не надо зверей кормить. Корм им не всякий день, а раз в три года перепадает. Пойди поиграй в лесу; как нужен будешь, позову тебя.

И стал вдруг колдун непонятные слова бормотать:

— Снур-ре! Снур-ре! Снур-ре випс! Зайцем, малый, обернись.

Обернулся мальчик зайцем и скок-поскок в лес. И пошла в лесу потеха: охотники стреляют, собаки лают! Ведь в лесу, кроме как на зайца, и охотиться было не на кого, никакого зверя больше не осталось: колдун кого сгубил, кого в подземные зверинцы загнал.

Обрадовались охотники, что хоть заяц в лесу объявился, да все разом за ним и припустили. Сгодились зайцу быстрые ноги! Пришлось ему и от охотников, и от собак побегать. Беспокойная пошла у зайца жизнь!

Но как ни гонялись за ним собаки, как ни стреляли в него охотники — всё попусту. Оставался заяц цел-невредим и убегал от охотников всё дальше в лес. Понял наконец заяц: псам за ним не угнаться, охотникам его не подстрелить. Успокоился. По душе ему даже пришлось собак да охотников дразнить.

Бегал мальчик, прыгал зайцем целый год, а как настало время, кликнул колдун его домой. И опять пробормотал колдун непонятные слова:

— Снур-ре! Снур-ре! Снур-ре випс! Человеком обернись!

Обернулся заяц человеком.

— Ну как, доволен службой? — спрашивает колдун. — По душе тебе зайцем бегать?

— Да, служба хороша, — отвечает мальчик. — Прежде я так резво не бегал.

Показал колдун мальчику мешок дилеров, что он заработал, и согласился тот служить ещё год.

Приставил теперь колдун мальчика лесных птиц кормить.

Каких только птиц у колдуна в неволе не томилось: и орлы, и ласточки, и кукушки, и вороны. И тоже все были облезлые да понурые. Приворожил их колдун и согнал в клетки. Растянулись те клетки на целую милю под землёй.

Накормил мальчик и птиц досыта. Управился он и с этой работой за один день. Похвалил его колдун:

— Молодец!

А на другой день говорит:

— Нынче не надо птиц кормить. Корм им не всякий день, а раз в три года перепадает. Пойди поиграй в лесу; как нужен будешь, покличу тебя.

И стал вдруг колдун непонятные слова бормотать:

— Снур-ре! Снур-ре! Снур-ре випс! Вороном, малый, обернись.

Обернулся мальчик вороном, взмыл ввысь. "До чего хорошо! — подумал он. — Летать куда привольней, чем бегать зайцем; и собакам до меня не добраться. То-то потеха на них сверху глядеть!"

Но покоя ему и в небе не было. Снова поднялась в лесу суматоха: охотники стреляют, собаки лают. Ведь в лесу, кроме как на ворона, и охотиться было не на кого, никаких птиц больше не осталось: колдун кого сгубил, кого в подземные клетки загнал. Потому-то и палили по ворону охотники.

Испугался было мальчик: того и гляди, подстрелят. Но скоро приметил, что пуля его не берёт. И стал себе летать без опаски.

Летал он, парил вороном целый год, а как настало время, кликнул его колдун домой. И опять пробормотал колдун непонятные слова:

— Снур-ре! Снур-ре! Снур-ре вине! Человеком обернись!

Обернулся ворон человеком.

— Ну как, доволен службой? — спрашивает колдун. — По душе тебе вороном летать?

— Да, служба хороша! — отвечает мальчик. — Не доводилось мне прежде в поднебесье летать.

Показал колдун мальчику два мешка далеров, что он в тот год заработал. Стояли они рядом с тем, прошлогодним. И согласился мальчик служить ещё год.

Приставил теперь колдун мальчика рыб кормить.

Каких только рыб у колдуна в неволе не томилось: и акулы, и лососи, и сельдь, и треска! И тоже все костлявые да понурые. Приворожил их колдун и собрал в свои пруды и садки. Растянулись те пруды и садки на целую милю под землёй.

Накормил мальчик и рыб досыта.

Управился он и с новой работой за один день, а утром следующего дня опять пробормотал колдун непонятные слова:

— Снур-ре! Снур-ре! Снур-ре випс! Рыбкой, малый, обернись!

Обернулся мальчик рыбкой — и плюх в речку! Плещется в воде мальчик, весело ему: то на дно нырнёт, то наверх всплывёт.

Плыл он, плыл, всё дальше и дальше. А потом вынесла его речка прямо в море.

Видит мальчик — на дне морском хрустальный замок стоит.

Заглянул он в окошко, заглянул в другое: комнаты будто зеркало блестят. Убранство в замке богатое. Столы, лавки, поставцы из китовой кости сделаны, золотом оправлены да жемчугом выложены. Полы мягкими коврами устланы, а на коврах пуховые подушки раскиданы. Яркие — будто радуга! То тут, то там диковинные деревья с затейливыми цветами растут. Из улиткиного домика фонтан бьёт, струйки водяные вниз падают, о прозрачные раковины ударяются. И всюду звучит дивная музыка!

Но краше всего была в том замке сама молодая хозяйка! Бродит она по хрустальным палатам грустная-прегрустная. Не радуют её, видно, диковины вокруг; в хрустальные стены, что как зеркало блестят, даже не поглядится, красой своей не полюбуется.

"Красавицы такой на всём белом свете не сыскать", — подумал мальчик.

Плавает он вокруг замка, в окошки заглядывает, а самого тоска одолевает: "Превратиться бы мне из жалкой немой рыбёшки снова в человека! Вспомнить бы те слова, что говорит колдун, когда ворожит!"

Плавал он, нырял, думал да вспоминал, покуда его не осенило:

— Снур-ре! Снур-ре! Снур-ре випс! Человеком обернись!

Едва произнёс он эти слова, как снова человеком обернулся, стоит на морском дне. Спешит он тут в хрустальный замок, подходит к молодой красавице и заговаривает с нею. Испугалась она до смерти! А как услыхала его ласковые речи, как узнала, почему очутился он здесь, так и отлегло у неё от сердца. И рада она радёшенька, что больше не одна на дне морском, что с ней вместе пригожий молодец. Мальчик ведь и оглянуться не успел, как взрослым парнем стал.

Бегут, летят дни в радости да в веселье. И совсем забыл юноша, что скоро надо ему к колдуну возвращаться. Напомнила ему об этом однажды красавица:

— Скоро кликнет тебя колдун обратно домой; хочешь не хочешь, а придётся возвращаться: ты в его воле. Только прежде надо тебе снова рыбье обличье принять, а не то живым на сушу не выберешься. Настала пора — должна я тебе открыться. Я дочка того самого колдуна" которому ты служишь. Хоть и отец он мне, но, честно скажу, злодей беспощадный! Скольких людей сгубил — одна я знаю. И заточил он меня в хрустальный замок, чтоб некому было за людей, за зверей, птиц и рыб заступаться.

Подивился юноша, что у злого колдуна такая дочка, добрая да красивая. А она и говорит:

— Знаю я средство, как от колдуна избавиться, всех из неволи вызволить. Слушай меня и запоминай хорошенько всё, что я скажу тебе. Короли всех окрестных земель задолжали колдуну. О простом люде и говорить нечего, он и вовсе из кабалы у колдуна не выходит. Нынче настала пора королю одного ближнего королевства свой долг колдуну платить. Не уплатит в срок — жизни лишится. А платить ему нечем, точно знаю. Ты сделай вот что: откажись от службы. Три года ты отслужил и волен теперь от колдуна уйти. Забирай шесть мешков дал еров, что за эти годы заработал, ступай в то самое королевство и наймись на службу к тамошнему королю. А как приметишь, что король затужил, значит, настал ему срок долг колдуну платить. Тогда и скажи королю: знаю, мол, какое горе тебя гложет, могу, дескать, выручить, дать денег в долг. А королю и нужно ровнёхонько шесть мешков дилеров. Но дашь ты деньги королю взаймы с уговором: как пойдёт он к колдуну, пусть возьмёт тебя с собой, выдаст за шута королевского и позволит тебе впереди себя бежать. А у колдуна будешь вытворять всё что вздумается: проказничать, стёкла бить. Разгневается тогда батюшка мой, колдун, и призовёт короля к ответу за твои шутовские проделки. Придётся королю, хоть и заплатит он свой долг, либо три загадки отгадать, либо жизни лишиться. Сперва спросит у него мой батюшка-колдун: "Где моя дочка?" А ты стой рядом с королём и отвечай: "На дне морском!" Тогда он спросит: "А признаешь ты мою дочку?" "Как не признать!" — ответишь ты. Пройдут мимо тебя девушки гурьбой — все на одно лицо, волос в волос, голос в голос. Самому тебе меня нипочём среди них не признать. Тогда я подам тебе знак, как стану мимо проходить. Ты хватай меня тогда за руку и держи крепко, не выпускай. Вот и отгадаешь первую загадку колдуна. А потом спросит колдун: "Где моё сердце?" А ты выходи вперёд и отвечай: "В рыбьем брюхе!" — "А признаешь ты ту рыбу?" — "Как не признать!" — ответишь ты. Проплывёт тут мимо тебя стая рыб — все одна в одну. Самому тебе нипочём ту, что надо, не признать. Но я уж буду держаться поблизости и толкну тебя, когда та рыба мимо поплывёт. Хватай сразу рыбу да вспори ей брюхо ножом. Тут колдуну и конец! А мы с тобой никогда больше не расстанемся.

Выслушал юноша советы красавицы и обещал ей всё исполнить в точности. А как пришло время ему назад плыть, стал он вспоминать те слова, что говаривал, бывало, колдун, когда ворожил. Дочь колдуна тех слов не знала, а юноша их, видно, начисто позабыл.

Бродил он день-деньской, думал-думал — никак вспомнить не может!

И ночью ему не спалось, всё думал да вспоминал; чуть забылся на рассвете, его и осенило:

— Снур-ре! Снур-ре! Снур-ре випс! Рыбкой, малый, обернись!

Едва произнёс он эти слова — обернулся рыбкой и плюх в воду! Кликнул тут колдун юношу, переплыл тот одним махом море и речку и вот уж у берега ныряет.

А на берегу колдун стоит и свои непонятные слова бормочет:

— Снур-ре! Снур-ре! Снур-ре випс! Человеком обернись!

Обернулась рыбка человеком.

— Ну как, доволен службой? — спрашивает колдун. — По душе тебе рыбкой плавать?

— Ещё бы не доволен, — отвечает юноша. — Лучше службы на всём свете не сыщешь!

И сказать по правде — душой он не покривил. Полюбилась ему красавица, по сердцу пришлась жизнь на дне морском.

Показал колдун три мешка далеров, что юноша в тот год заработал. Стояли те мешки рядом с тремя прежними, и было теперь у парня всего шесть мешков золота.

— Может, послужишь ещё год? — спрашивает колдун. — Заработаешь ещё шесть мешков дал еров в придачу. Всего будет у тебя двенадцать. Такое богатство на дороге не валяется!

— Нет! — отвечает юноша. — С меня и этих денег хватит. Хочу по другим землям побродить, у других людей послужить, их обычаи поглядеть, ума-разума набраться. Может, когда-то вернусь к тебе.

— Приходи, коли вздумаешь! — говорит колдун. — Ты верно служил мне три года, как уговорились. А удержать тебя не в моей воле!

Взял парень свои шесть мешков далеров и пустился в дорогу, в то самое ближнее королевство, о котором толковала его невеста.

Зарыл он золото в надёжном месте, неподалёку от королевского двора, пошёл к королю и попросился на службу. Наняли его конюхом, королевских лошадей холить да чистить.

Вскоре приметил юноша: затужил-загоревал король. Гложет короля горе, гневается он на всех и про веселье забыл.

Приходит однажды король в конюшню, конюх ему и говорит:

— Дозвольте, Ваше Величество, спросить, отчего печалитесь? Почему гневаетесь и про веселье забыли?

— Что проку толковать попусту, — отвечает король, — всё равно ты от меня беду не отведёшь.

— Как знать! — говорит конюх. — Может, мне и ведомо, какое горе сердце ваше королевское гложет. Может статься, помогу я вам.

Обрадовался король несказанно и стал конюха расспрашивать: что ему делать да как быть.

— Дам я вам, Ваше Величество, шесть мешков да леров долг ваш колдуну уплатить, да только с уговором: возьмите меня с собой, как пойдёте к нему. А я выряжусь посмешнее, прикинусь королевским шутом и впереди побегу. Набедокурю я там, напроказничаю. Только вы, Ваше Величество, не опасайтесь. Беды от того не случится.

— Будь по-твоему! — весело сказал король. — А теперь самое время в путь.

Пришли они к горе в лесу, а там прежнего жилья колдуна как не бывало. Зато вырос на взгорье хрустальный замок, которого юноша раньше и не видывал.

Но знал он про хитрости колдуна и вовсе не удивился бы, исчезни неожиданно хрустальный замок, как неожиданно он и появился по велению колдуна.

Подошли они к замку поближе. Прикинулся юноша королевским шутом и ну проказничать, ну разные скоморошьи коленца выкидывать: задом наперёд ходит, на голове стоит. А потом вдруг хрустальные двери да окна бить начал и всё, что под руку попадётся, ломать. Беда да и только!

Колдун чуть не задохнулся от злости. Выскочил из замка зверь зверем и давай короля на чём свет стоит поносить:

— Зачем, такой-сякой, мерзкого шута с собой привёл? Голодранец ты этакий, век тебе убытки не возместить. И со старым-то долгом ещё никак не расквитаешься!

А шут ему в ответ:

— Это мы мигом!

И подносит тут король колдуну шесть мешков дилеров, что ему конюх дал. Взял колдун мерку, деньги размерил — всё точно сошлось.

Разделался король со старым долгом, получил от колдуна долговую расписку. Только теперь за королём новый долг числился — за убытки, которые шут колдуну нанёс. А платить королю нечем.

Говорит тогда колдун королю:

— Загадаю я тебе три загадки. Отгадаешь — твоё счастье: прощу тебе долг. Не отгадаешь — ответишь головой.

Делать нечего — пришлось королю согласиться.

— Вот тебе первая моя загадка, — говорит колдун. — Где моя дочка?

А шут вместо короля отвечает:

— На дне морском!

— Откуда ты знаешь? — спрашивает колдун.

— Её видела там серебристая рыбка, — отвечает шут.

— А признаешь ты мою дочку? — спрашивает колдун.

— Как не признать! Веди её сюда!

Махнул колдун рукой, и явились, откуда ни возьмись, девушки, все на одно лицо. Но были то не живые люди, а призраки. Под конец и дочь колдуна показалась, и как проходила мимо шута, ущипнула его тихонько. Чуть не вскрикнул парень, да вовремя опомнился.

Как схватит он её за руку! И чувствует, что не призрак то, а живая красавица.

Пришлось колдуну признать, что первую его загадку отгадали.

— А вот вторая моя загадка! — говорит колдун. — Где моё сердце?

— В рыбьем брюхе! — отвечает шут.

— А признаешь ты ту рыбу? — спрашивает колдун.

— Как не признать! Кликни её сюда!

Махнул тут колдун рукой, и поплыла мимо стая рыб — все одна в одну. Но как только показалась нужная рыбка, толкнула красавица шута тихонько. Схватил он рыбку, вспорол ей брюхо ножом и вытащил сердце колдуна.

Упал тут колдун замертво и превратился в груду камней. Утратили в тот же миг силу все его колдовские чары. Вырвались из подземелий на волю звери, птицы и рыбы и рассеялись по лесам, в поднебесье, в реках, морях и озёрах.

А бедный сирота с красавицей невестой вошли в хрустальный замок и свадьбу сыграли. Кого только на той свадьбе не было! Все пришли, кого юноша от кабалы и неволи избавил.