Любовники поневоле

ГЛАВА 1

– Вы сделали бы меня счастливейшим человеком во всем Денвере и на Тихоокеанской железной дороге, мэм, если бы согласились стать миссис Патрик Фини, – заявил железнодорожник, увязавшийся вслед за Кэтлин, когда та выходила из обеденного зала гостиницы «Пасифик Отель».

«Только его мне не хватало», – подумала Кэтлин Фицджеральд, застегивая теплый шерстяной жакет и выходя под навес, ажурные опоры которого тянулись почти до железнодорожных путей. – Вы простудитесь, мистер Фини, – предупредила она, – выбегая на холод вот так, в одной рубашке. – Необозримые просторы заснеженной долины Саут-Платт простирались вокруг станции Комо, где Кэт остановилась, чтобы сделать пересадку.

– Все в порядке, мэм, холод мне нипочем, – заверил ее мистер Фини, хотя его руки, видневшиеся из-под закатанных до локтей рукавов фланелевой рубашки, уже покрылись гусиной кожей. – Но я ценю вашу заботу о моем здоровье, – добавил он, и румянец окрасил его лицо, смягчая грубоватые черты.

«Бедный мистер Фини, – подумала Кэт. – Должно быть, он очень одинок».

– Если бы вы согласились стать моей женой, я бы, черт возьми… о, простите, мэм… – Фини покраснел еще гуще, так как уже получил выговор за сквернословие. – …Дьявол, да я бы поехал в одной рубашке до самого Брекенриджа, чтобы просить благословения у вашего брата. Мне не потребуется билет, так что это мне ничего не стоило бы. Я ведь служащий железной дороги, и мне положен бесплатный проезд. Так что, мэм, подумайте хорошенько.

Кэт вздохнула. Мистер Фини довольно приятный мужчина, если не обращать внимания на грубоватые черты его лица и эти ужасные подтяжки, совсем не подходящие к клетчатой рубашке. Он обладал великолепной копной черных волос и со спины был очень похож на Мики Фицджеральда, ее покойного мужа. Настолько похож, что по телу Кэтлин пробежали мурашки. Разумеется, она не собиралась выходить замуж за мистера Фини и сейчас подыскивала наиболее достойную истинной леди форму отказа.

– Я очень тронута вашим любезным предложением, мистер Фини, – начала Кэт как можно вежливее, чтобы не обидеть незадачливого поклонника.

– Извините… – Джентльмен, занимавший место на противоположном конце стола, за которым они сидели в обеденном зале, прошел мимо с явно заинтересованным видом.

– …Но, к сожалению, я вынуждена отклонить его, – продолжала Кэт. – Конечно, я благодарна за честь, которую вы мне оказываете. – Это было уже седьмое предложение руки и сердца, которое ей приходилось дипломатично отклонять с тех пор, как она выехала из Чикаго через Денвер в Брекенридж, где жил ее брат Шон. По какой-то причине половина мужского населения Колорадо словно решила, будто 1887-й год будет подходящим годом для того, чтобы обзавестись супругой, но при этом обнаружила, что в штате недостаточно женщин для осуществления этих намерений. Незнакомцы, вроде мистера Фини, при любой возможности обращались к ней с матримониальными предложениями. «Надо написать маме, – подумала Кэт. – Может быть, кто-то из ее пансионерок не прочь выйти замуж». Сама Кэт была слишком умудрена опытом, чтобы снова пасть жертвой романтического порыва.

– У меня отличная работа на железной дороге, – не унимался Патрик Фини, следуя за ней по платформе. – Я начальник паровозного депо. Буду рад показать его вам.

– Это очень мило с вашей стороны, – прошептала Кэт, – но мне нужно успеть на поезд.

– И денег у меня достаточно, чтобы обеспечить жену и детей, которых, надеюсь, нам пошлет Господь. – Он забежал вперед и теперь шел пятясь, мешая Кэт идти.

Девушка нахмурилась. Она считала, что мужчина, который просит руки женщины, не должен упоминать о деторождении.

– Это потому, что я плохо выражаюсь, да? – спросил Фини с виноватым видом. – Так ведь это люди так называют ОСП и ПЖД, мэм. Я просто подумал, может, это вам интересно. Поверьте, у меня и в мыслях не было обидеть вас.

За обедом мистер Фини объяснил пятерым мужчинам, сидевшим за одним столом с Кэт, что сокращение ОСП и ПЖД – «Окружная Саут-Платт» и «Пасифик Железная Дорога» – расшифровывается как «очень скромно приглашает и потом жарит досиня». Мужчины нашли шутку забавной, в отличие от Кэт.

– Большинство дам чувствуют себя оскорбленными, когда слышат сальности, мистер Фини, – сказала она, сожалея, что не последовала совету матери и не надела вязаную шаль вместо изящной шляпки. Ветер, свистевший в безлесной долине, совсем заморозил ее бедные уши и нос. Наконец мистер Фини замедлил шаг перед дверью купе в теплом отапливаемом вагоне. Ну почему этот человек не может принять отказ так же вежливо, как она его высказала, и отправиться восвояси?

– У меня есть собственная лошадь и собака для травли медведей. Я был бы вам хорошим мужем.

– Я уже была замужем, – ответила Кэт, – и мне это не понравилось! – С такими мужчинами лучше всего говорить напрямую.

Мистер Фини уставился на нее, раскрыв рот.

– А теперь, если вы будете так любезны и пропустите меня, я попрощаюсь с вами.

Так как оторопевший мистер Фини стоял как вкопанный, ей пришлось обойти его. При этом Кэтлин наткнулась на того самого джентльмена, который своим уходом из зала прервал ее объяснение с мистером Фини.

– Бедняга Фини, – обратился он к Кэт. – Похоже, вы его сильно разочаровали. – Мужчина стоял на подножке вагона вместе с кондуктором.

Оба они явно веселились, наблюдая за брачными домогательствами мистера Фини и отнюдь не дружелюбным отпором Кэт.

– Я его даже не знаю, – ответила Кэтлин, смущенная тем, что объявились свидетели ее отнюдь не благопристойного и вежливого поведения.

– Может, мне все-таки поехать с вами, – пришел в себя после испытанного потрясения мистер Фини. – Вы могли бы получше узнать меня, если бы…

– Убирайтесь! – отрезала Кэт. Вряд ли его сердце разбито. Мистер Фини знаком с нею меньше часа. Вероятно, он делал предложение каждой женщине, проезжавшей через город.

Мистер Фини ретировался, и Кэт, с превеликим облегчением, избавившись от назойливого поклонника, окинула взглядом поезд, который должен был доставить ее в Колорадо, штат высочайших горных вершин, покрытых снегом, беглых преступников, снежных бурь и легендарных золотых приисков. Ей не терпелось поскорее оказаться там. Кэт решила, что поезд выглядит не слишком внушительно. Состоял он из грузового и пассажирского вагонов, тендера и ярко выкрашенного паровоза с толстой трубой, показавшегося Кэт очень маленьким для того, чтобы преодолеть горы, окружавшие долину.

Незнакомый джентльмен, оправившийся от приступа веселья, взял чемодан девушки и протянул ей руку, чтобы помочь подняться в загон.

«Сильный мужчина, – подумала Кэт. – Надеюсь, хоть он не собирается делать мне предложение».

После того, как она нашла единственное незанятое двойное сиденье в заполненном пассажирами вагоне, попутчик поставил ее дорожную сумку на специальную полку для багажа над их головами. Затем помог Кэт снять и повесить жакет, так как вагон хорошо отапливался двумя печами. Наконец, незнакомец вежливо прикоснулся к краям своей шляпы:

– Счастливого пути, мэм. – Он прошел дальше по вагону.

Порывшись в своем багаже, Кэт отыскала книгу, купленную в Денвере. «Какой красивый мужчина, – подумала она. – Не то, что мистер Фини». Кэт была восхищена обходительностью этого джентльмена, даже не пытавшегося завладеть ее вниманием.

Маленький паровозик со свистом выпустил струйку пара, смешавшегося с клубами черного дыма, пролетавшего за окном вагона, потом медленно со скрежетом выбрался из города по узкой колее железной дороги. Кэт решила выбросить из головы мысли об обходительном джентльмене, поудобнее устроилась на скамье и открыла книгу Изабеллы Л.Берд «Жизнь леди в Скалистых горах».

Как она завидовала мисс Берд, совершившей такое увлекательное путешествие, полное приключений. «Приключения» Кэт пока что ограничивались поездкой в Денвер с респектабельным католическим семейством и нетерпеливым желанием, чтобы «скромно приглашающая и потом жарящая досиня» железная дорога была помилосерднее к чувствительному заду леди.

Когда поезд остановился в Тарриоле, на сиденье через проход от Кэтлин опустился новый пассажир, находившийся явно под влиянием паров алкоголя. Опасаясь, что это очередной холостяк, подыскивающий себе жену, Кэт отодвинулась от прохода к окну, подальше от пьяного. К счастью, тот едва держался на ногах и вряд ли заметил очаровательную попутчицу.

Потеряв отца и мужа из-за их пристрастия к алкоголю, Кэт не выносила даже запаха спиртного. Хорошо еще, что мисс Берд дала возможность отвлечься от неразборчивого бормотания нового пассажира. Изабелла Берд писала, что жила на ранчо, помогая не только на кухне, но и со скотом, по меньшей мере пять раз в день разъезжая верхом. Работа на кухне не прельщала Кэт, но управляться со скотом, наверное, было интересно. Как и большинство других чикагских девушек, она никогда не ездила верхом. Монахини монастыря Святой Схоластики не включили верховую езду в круг изучаемых предметов.

В Халвее близ Халвей Галч, где имелось всего несколько домов и водокачка, вошли двое пассажиров, но Кэт не обратила на них внимания, так как вместе с мисс Берд ехала на лошади к перевалу, расположенному в Скалистых горах па высоте восемь тысяч футов над уровнем моря. Она мысленно представляла себе озеро, замерзшее при температуре ниже нуля градусов, слышала пугающее уханье совы, выходившей на охоту, когда солнце садилось за вершиной горы, увенчанной снеговой шапкой. Восхитительная картина!

– Мисс!

Она подняла глаза от книги и увидела молодого человека, наводящего на нее огромный пистолет.

«Что, скажите на милость, он делает?» – удивилась Кэт. В течение нескольких дней, проведенных ею в Колорадо, мужчины всячески старались вызвать ее восхищение, демонстрируя все что угодно: от золотых самородков до фотографий своих матерей. Епископ Машбеф, к которому у нее было рекомендательное письмо от преподобной матери Люитгарды Хубер, показал Кэтлин распятие, что он пронес по всему краю старателей в те дни, когда ему приходилось служить мессу в фургоне, по никто еще не додумался показывать ей оружие, и Кэт сочла невежливым такой способ привлечения ее внимания.

– Очень мило, – ответила Кэт. Она быстро сняла шляпу и положила ее на сиденье, обтянутое красным плюшем, чтобы молодой человек не мог сесть рядом. Затем вернулась к мисс Берд, ноги у которой совсем окоченели от холода.

– Мисс!

Кэт отметила в книге место, где читала, и снова подняла глаза.

– В чем дело? – Теперь она вспомнила, что это один из двух пассажиров, которые сели в Халвее. Никуда от них не деться! Не успеешь отделаться от одного, как начинает досаждать другой.

– Я держу вас на мушке, мисс, – заявил молодой человек со смущенным видом.

– Ну, конечно, держите, – согласилась Кэт. Бедняжка Изабелла замерзает там одна на горной вершине, а тут этот молодой человек жаждет познакомиться.

После минутного замешательства незнакомец добавил:

– Я граблю поезд, мисс.

Кэт широко раскрыла глаза, забыв о затруднениях англичанки, путешествующей по Дикому Западу. Ограбление поезда? Вот это настоящий Колорадо, не то что четыре дня в Денвере, приведенные под крылом маленького сморщенного французского епископа. И все-таки, Кэт не могла понять, почему грабитель поездов призывает ее обратить внимание на это мероприятие. Может быть, он не хочет, чтобы она пропустила интересное зрелище?

– Мы не нашли денег, которые должны были везти на рудник этим поездом, – запинаясь стал объяснять молодой человек в ответ на заинтересованный взгляд Кэт, поэтому грабим пассажиров.

Девушка заметила, что остальные пассажиры беспокойно смотрят на нее во все глаза, в то время как в конце вагона рядом с печкой громадный детина разбойничьего вида наставил два еще более внушительных пистолета на всю компанию.

– Эй, Кенни, кончай лясы точить с этой девицей! – заорал он.

– В любом случае, – сказала Кэт, – я не собираюсь отнимать у вас время, мистер… ах да, мистер Кении. – Пришлось повысить голос, так как пьяный пассажир проснулся и начал петь. Кэт наклонилась вперед, обращаясь к дебоширу: – Потише, сэр, – пристыдила она его. – Вы мешаете грабить и выставляете себя в неподобающем виде.

– Мэм, – почти умоляюще проговорил грабитель.

– Минуточку. – Кэт снова обратилась к пьяному, оставившему безо всякого внимания ее призывы к порядку и вновь затянувшему песню. – Вы представляете себе, что случается с теми, кто дурманит свой разум и отравляет тело алкоголем?

– Что? – заинтересовался тот, прерывая пение.

– Они желтеют, распухают, разлагаются, теряя человеческий облик, и умирают, – сообщила Кэт, которая видела, как именно это произошло с ее собственным отцом.

– Разлагаются? – пьяный озадаченно уставился на нее.

– Именно так, – утвердительно кивнула Кэт.

– Послушайте, мисс, не могли бы вы отдать мне ваши драгоценности и деньги…

Удивленная, Кэт повернулась к молодому разбойнику.

– Вы хотите сказать, что грабите МЕНЯ?

– Я хочу сказать, что граблю всех пассажиров, мисс, не только вас, – виновато ответил тот.

– Вы с Запада? – неожиданно спросила Кэт.

– Да, мэм.

– Кенни! – Громила продвигался по проходу, освобождая пассажиров от их ценностей.

– Ну, тогда должна сказать вам, что мужчины с Запада не грабят настоящих леди, – заявила Кэт. – Если вы подождете минутку, я вам это докажу. – Она принялась быстро листать книгу, пока не нашла нужный абзац. Молодой грабитель, пристально разглядывавший Кэтлин, пока та отыскивала подходящее высказывание, заметил:

– А вы очень милы, мэм.

– Спасибо, – сказала Кэт. – А теперь слушайте: Изабелла Берд утверждает, что мужчины на Западе ВСЕГДА обращаются с женщинами почтительно. Можете прочесть это место. – Она протянула незнакомцу книгу, добавив: – Вы, конечно же, не хотите лишить меня возможности видеть в вашем лице образец почтительного обращения с женщиной? – Молодой человек густо покраснел и попятился, едва не свалившись на колени распевающему во все горло пьянице.

– Заткнись и давай сюда свое кольцо и вот эту брошь! – рявкнул громила, успевший за это время настолько продвинуться к середине вагона, что мог слышать их разговор.

Кэт поджала губы.

– Вот здесь написано, слушайте, – не отступала она, обращаясь теперь ко второму грабителю поездов. – Мисс Берд спрашивает у одного джентльмена, можно ли ей без опасения ездить верхом после наступления темноты, и тот отвечает ей, что даже САМЫЙ ЖЕСТОКИЙ разбойник в округе не причинит ей вреда. – Кэт просияла и сделала вывод: – Вот видите! А вы ПРОСТО разбойники, поэтому… – она резко замолчала, потому что громила поднял свой пистолет и взвел курок.

– Баджер, – крикнул его молодой спутник, – ты ведь не застрелишь ее? Посмотри, какая она хорошенькая.

С этого момента Кэт уже не была уверена в точной последовательности дальнейшей череды стремительных событий. Неожиданно пьяный ткнулся в молодого грабителя и повалился на него, а в это время обходительный джентльмен, помогавший Кэт, который до этого читал газету, встал, зажал рукой шею верзилы и приставил пистолет к его уху.

– Ты не застрелишь леди, – спокойно произнес он, – если только не хочешь, чтобы я вышиб тебе мозги.

«Какой смельчак!» – подумала Кэт. Происходящее напомнило ей романтические повести для школьниц, которыми она зачитывалась, пока не обнаружила, что реальная жизнь далеко не так романтична, как кажется. Мики, покойный супруг Кэт, вне всякого сомнения, не стал бы ее спасать. Когда безвременная кончина настигла беднягу под колесами повозки, груженой бочками пива, все произошло как раз наоборот: это Кэтлин пыталась спасти ЕГО.

Кондуктор и несколько дюжих парней потащили грабителей в товарный вагон. Кэт вежливо кивнула и благодарно улыбнулась своему спасителю, но сразу же пожалела об этом, так как мужчина поднял с сиденья ее шляпу и сел рядом. Какими бы романтическими не казались последние события, настоящей леди не пристало заводить знакомства в поезде.

– Я вам очень благодарна, сэр, за то, что вы вступились за меня, – сказала Кэт, взяв из его рук свою шляпу, – однако, я не приглашала вас…

– Мадам, – прервал ее незнакомец. – Никогда не видел большего проявления глупости, чем то, чему был сейчас свидетелем. Только наивная простушка станет читать лекцию о галантном поведении человеку, направившему на нее пистолет.

Кэт разинула рот.

– Но я…

– Если вы не беспокоитесь о собственной безопасности, то могли бы подумать о том, какой опасности подвергаете всех нас.

Неужели она действительно поставила под угрозу жизнь своих попутчиков? Кэт не могла не признать, что верзила был готов застрелить ее. К счастью, ей не пришлось отдавать ему брошь, принадлежавшую еще ее ирландской бабушке.

– Ну, что ж, извините меня за причиненное беспокойство, – натянуто проговорила Кэт.

– Беспокойство! Да из-за вас мы все могли бы погибнуть. А у меня, например, двое детей, о которых нужно заботиться.

Кэт задумчиво кивнула.

«Привлекательные мужчины всегда оказываются женатыми», – подумала она. Впрочем, этот факт никоим образом не волновал Кэт.

– Полагаю, мэм, вы едете к мужу, – продолжал незнакомец, – и я собираюсь рассказать ему, какая безрассудная женщина…

– Я вдова, – с достоинством сообщила Кэт.

– Ну, в таком случае вам следовало бы принять предложение Патрика Фини. Тогда вы перестали бы расточать все эти нежные взгляды и сладкие улыбки. Даже тот молодой грабитель был сражен наповал…

– Нежные взгляды! – возмутилась Кэт. – Сладкие улыбки!

– Одинокие женщины не приезжают в эти края, если только не ищут мужей.

– Ну, а я не ищу! – отрезала Кэт. – Однажды я уже была замужем, и воспоминания об этом не из лучших. – Она бросила на незнакомца холодный взгляд и отвернулась. А поезд продолжал, стуча колесами, продвигаться по извилистой горной дороге.

Джеймс Коннор Маклод сидел, словно пригвожденный к месту. Господи, да она просто красавица! Не удивительно, что незнакомые мужчины наперебой предлагали ей руку и сердце. Еще в гостинице «Пасифик Отель» он обратил внимание на стройную фигуру девушки, которую выгодно подчеркивал фасон зеленого бархатного платья с черной отделкой и золотыми пуговицами. Сидя на противоположном конце стола Коннор не мог не заметить всего остального: нежные розовые губы, круглое личико, решительный маленький подбородок и вьющиеся темные волосы, сколотые в пышный пучок на затылке как раз под черной плюшевой шляпкой в форме цветочного горшка с изящным красным пером. А глаза! Мужчина тонет в таких глазах, ясных и зеленых, как горное озере, окаймленных длинными черными ресницами.

Кэт отвернулась, и Коннор уставился на ее затылок. Сколько же лет он не встречал женщины, при взгляде на которую его сердце забилось бы быстрее? Будь у него хоть на йоту здравого смысла, он бы очертя голову кинулся назад на свое место и продолжил бы читать газету. Как назло, разбуженный грабителями пьяница, расположившийся по другую сторону прохода, вознамерился подсесть к ним, и Коннору пришлось отпихнуть его. Потом ему вспомнилось, как яростно отрицала девушка свое стремление выйти замуж. Похоже, она не слишком-то верит в романтические отношения между мужчиной и женщиной, что, по его мнению, говорило об уме, неожиданном для такого миловидного юного существа. Следовало пересмотреть свое первоначальное мнение; может быть, она и не «простушка».

– Не слишком ли вы молоды, чтобы отрицать радости брака? – спросил Коннор, преисполненный уверенности, что женщины прежде всего стремятся выйти замуж. – Это не значит, что я не согласен с вами, – торопливо добавил он. Однако Кэт не удостоилась повернуться к нему. – Сам я не намерен когда-либо жениться снова, – подытожил Коннор. Обращаясь к затылку отвернувшейся женщины, всегда чувствуешь себя как-то глупо.

Жениться снова? Это случайное высказывание привлекло внимание Кэт. Уж не вдовец ли он? Подавив вспышку интереса к своему собеседнику, она все же не смогла удержаться, чтобы в свою очередь не заметить:

– В любом возрасте можно принять разумное решение, чтобы не повторять дважды собственные ошибки. – Наверное, он тоже много страдал в несчастливом браке, и Кэт сочувствовала ему. Попутчик казался трезвым, здравомыслящим человеком, может быть, несколько вспыльчивым. По крайней мере он не был таким бесшабашным и беспутным красавцем, как Мики. Кэт закрыла книгу и, опустив глаза, стала думать о Мики, в которого безумно влюбилась, как только выпорхнула из монастырской школы. Ей казалось, что жизнь с таким очаровательным и обаятельным человеком будет бесконечной романтической идиллией. Что за дурацкая идея! Мики, красавец-жених, напился вдрызг на их собственной свадьбе, отдав должное отличному виски ее отца. Точно так же он напивался бесчисленное число вечеров их совместной жизни. По правде говоря, за все годы супружества Кэт не раз задавалась вопросом, не был ли салун Лайама Фицпатрика более привлекателен для Мики, чем его дочь? В любом случае, глупо влюбляться в мужчину ради его красивой внешности.

Она украдкой взглянула на своего попутчика. Кондуктор и еще несколько мужчин поздравляли его с победой над грабителями.

– Вы сунули ему револьвер прямо в ухо! – воскликнул кондуктор. – Проклятые грабители! – Он грубо выругался, но тут же спохватился и обратился к Кэт: – Простите меня за мой «французский», мэм.

Кэт поспешно отвернулась, когда сосед пристально взглянул на нее. Судя по его притягательным серым глазам и выражению лица закоренелого трезвенника, он, вероятно, до кончины супруги был покорителем женских сердец. Этим и объясняется его неучтивое обращение с нею. А вдруг он оставил свою жену… или она его? Мики как-то попробовал заниматься рукоприкладством, но Кэт не из тех, кто мирится с такими вещами или убегает из дому. Ночь на морозе у запертой двери отучила Мики поднимать руку на жену, даже когда он находился под воздействием винных паров. Воспоминание о той ночи в Чикаго заставило Кэт вспомнить о холоде, веявшем от окна. Стенка вагона становилась все холоднее, и девушка начала дрожать.

Кэт снова взглянула на незнакомца. Если бы он был джентльменом, то уступил бы ей более теплое место. Но она не станет просить его об этом. Она вообще не будет говорить с ним. Подумать только! Отругать ее в общественном месте. Следовало бы сразу попросить его удалиться. Но в таком случае к ней бы пристал тот пьяный. Что ж, этот человек по крайней мере трезвый. Грубый, но трезвый.

– А ну-ка, потише, вы там! – прикрикнул кондуктор. – Вы смущаете леди.

Грабители выкрикивали непристойности, сидя в товарном вагоне, и некоторые их замечания можно было услышать сквозь скрежет поезда. Коннор посмотрел на молодую даму, любопытствуя, как она это воспримет. Ее напряженное молчание наводило на неприятную мысль: уж не считает ли она его таким же разбойником, как и парень, над которым Коннор взял верх, защищая ее. Однако, девушка не потребовала, чтобы он ушел, наверное, в глубине души, предпочитая его тому пьяному, что сидел по другую сторону прохода. «Все-таки, не стоило быть таким резким с нею», – подумал Коннор.

Роза, его покойная жена, не раз говорила ему, что он бесчувственный человек. Коннор вздохнул. Трудно поверить, что двое таких любящих людей, как он и Роза, не смогли дать счастья друг другу. Коннор женился на изнеженной красавице, которая, очевидно, ожидала, что их союз принесет романтизм и дух приключений. Но вместо этого она обнаружила, что лагеря старателей лишены каких-либо удобств; что если она хотела есть, то должна была готовить сама, а ужаснее всего то, что следствием любовной страсти являлись дети, которых ей пришлось рожать и нянчить.

Обещания Коннора когда-нибудь разбогатеть бесили ее; Роза Лорел всегда была богата – по крайней мере до тех пор, пока не поехала отдыхать с родителями в Колорадо и не встретила Коннора. Ну что ж, теперь он богат, но его разочарованная жена не дожила до этого времени, оставив Коннора с чувством вины в душе и с двумя детьми на руках.

Девушка, сидевшая рядом с ним, права: лучше всего избегать романтических отношений и любви. Он поступал так вот уже восемь лет и собирался и впредь оставаться вдовцом. Но, Боже, какое благоухание исходило от его соседки – аромат восхитительных цветов. Коннор сжал зубы, подавляя желание завязать беседу, и устремил взгляд в окно, в то время как поезд прокладывал себе путь в горах, где леса становились все гуще, снег валил все сильнее, а рельсы петляли по нескончаемым американским холмам. Однако Коннор не замечал проплывающего за окном пейзажа, поглощенный мыслями о хорошенькой попутчице.

Когда кондуктор прошел по вагону, зажигая масляные фонари в красивых медных держателях, пейзаж за окном, наконец, заставил обратить на себя внимание.

– Не нравится мне это небо, – пробормотал Коннор, забыв, что его попутчица – не обычный пассажир, которому замечание о погоде близко и понятно. – Нам повезет, если удастся пройти через перевал до начала бури, – поспешил объяснить он. При этих словах Коннор отметил, какие тяжелые шапки снега накрыли высокие горные пики. Плохо дело, если они вздумают соскользнуть.

Девушка удивленно взглянула на него и задумчиво сказала:

– Мне всегда хотелось увидеть настоящую снежную бурю в Колорадо.

Коннор вскинул брови: и оттого, что это пожелание было столь безрассудным, и оттого, что она заговорила с ним. Девушка посмотрела на него, и Коннор смутился под взглядом ее огромных глаз, понимая, что пялится на нее, как зеленый юнец. Мысли его заметались в поисках темы для разговора. Ах да, снегопад.

– Никому не пожелаю попасть в снежную бурю в горах, – предостерег Коннор. – Январский буран может оказаться таким сильным, что собьет человека с ног, а снег таким густым, что в двух шагах ничего не видно.

Кэт кивнула и сказала:

– Тогда мне следовало бы помолиться Святому Кристоферу. – Коннор в изумлении глядел на девушку, пока та, склонив голову, читала молитву. – Ну вот, это поможет нам благополучно пересечь горы. – Она одарила Коннора улыбкой, вызвавшей незнакомое волнение в его груди.

Хорошо, что оба они равнодушны к романтическим бредням. Кэтлин слишком привлекательная девушка, разве что слегка наивная. В любом случае, она слишком молода для него. Коннор усмехнулся. Неужели она и вправду думает, что ее молитва защитит поезд, если эти черные тучи настигнут их прежде, чем удастся пересечь перевал?

Коннор уже сожалел, что отправился в путь в такое время года. Но ничего не поделаешь: новый рудник в «Гибсон-Хилл» обещает стать таким же прибыльным, как «Джамбо» или месторождения, находящиеся во владении Трентон Майнинг Компании. Коннор и его партнер нуждались в средствах для разработки нового месторождения и отражения нападок законников. Поэтому ему и пришлось предпринять эту поездку. Но почему родные девушки позволили ей путешествовать в январе… и совершенно одной? Он откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза, стараясь не обращать внимания па дразнящий аромат духов своей попутчицы.

Они сидели в темноте еще минут пятнадцать, в течение которых Коннор помышлял о возвращении па свое прежнее место. Пьяный заснул, и вряд ли кто-нибудь теперь пристанет к леди. Коннор уже собирался откланяться, как вдруг Кэт воскликнула:

– Вы слышали? Он слышал.

– В Чикаго не бывает грома и снегопада одновременно, – добавила Кэт, удивленно раскрыв глаза.

В горах раздался оглушительный гул, и Коннор, с лихорадочно бьющимся сердцем, толкнул Кэт и повалил ей на пол.

– Что вы делаете? – воскликнула она.

Но не успел Коннор ответить, как на поезд обрушился страшный удар, и их швырнуло в проход. На секунду он осознал, какое волнующее чувство вызвало в его душе прикосновение к нежному мягкому телу девушки, но опасность ситуации, в которой они оказались, потребовала от Коннора предельного самообладания. Если вагон, засыпанный лавиной, кувыркаясь рухнет вниз, они погибли. Даже если поезд останется на рельсах, они могут оказаться погребенными под тоннами снега.