Любовь по его правилам

Игра 13. Тайная поклонница

Время давно перевалило за полночь, так что почти все нормальные люди уже легли спать, но Даниэла, естественно, в их число не входила. Как это обычно и бывало, она валялась в кровати с телефоном и старалась не вспоминать о том, что до звонка будильника оставалась пара часов, словно это помогло бы ей отсрочить неизбежное.

Впрочем, даже если Даниэла попыталась бы заснуть, у неё всё равно не получилось бы, потому что сказанные Феликсом днём слова никак не выходили из головы. Раз за разом она мысленно возвращалась к ним, как будто в них таилась разгадка всего, что происходило за последний месяц, а может, и год, но чётко сформулировать свои чувства у Даниэлы не выходило.

Хотя Феликс ей нравился с самого начала, она долгое время не признавалась в этом даже себе. Нет, конечно, она замечала, что он вызывает в ней гораздо более яркую реакцию, чем все остальные люди вместе взятые, но поначалу Даниэла думала, что причина исключительно в том, что Феликс её бесит. Трудно сказать, в какой момент она начала обо всём догадываться, но постепенно ей стало ясно, что встречи с Максимом не так уж и радовали её, если рядом не оказывалось Феликса.

Естественно, Даниэла изо всех сил скрывала и подавляла это, потому что не могла поверить даже в малейшую вероятность на какую-либо взаимность с его стороны. Феликс никогда не проявлял к ней особого интереса и практически не смотрел на неё. Хотя в помощи тоже ни разу не отказывал, а иногда не дожидался просьб Даниэлы и разбирался с её проблемами ещё до того, как она успевала попросить об этом. Откуда же ей было знать, что Феликс делал это по собственной воле, а не для того, чтобы побыстрее избавиться от неё?

Тогда подобное звучало просто немыслимо, поэтому Даниэла смирилась со своей ролью одной из его тайных поклонниц и радовалась тому, что у неё хотя бы была возможность обмениваться с ним колкостями. Остальным о таком только мечтать оставалось.

По сути, это и было главной причиной, по которой Даниэла не отшивала Максима. Общение с ним было единственным, что связывало её с Феликсом, поэтому она не торопилась обрывать эту странную, но очень удобную для неё связь. Единственное, в чём она просчиталась, так это в мотивации Максима. Даниэла искренне верила, что он именно такой, какой есть — простой и открытый парень, все мысли и намерения которого видны на десять шагов вперёд, и это ввело её в заблуждение. Она могла предположить что угодно, но только не то, что Максим использует её исключительно как прикрытие, а заодно пытается свести их с Феликсом, поэтому ей стоило стольких сил набраться смелости, чтобы заявить о расставании.

Теперь же, когда открылась правда, надо было, наверное, порадоваться тому, как удачно сложились обстоятельства и что никто в этой ситуации не пострадал, но осадок от случившегося всё равно оставался. Да, всё вышло именно так, как хотел Максим, но в результате он снова оказался под прицелом назойливых фанаток, которые постоянно напоминали ему о его безответной любви. И к тому же остался без единственного друга, который, по правде, вёл себя как бесчувственная скотина, и не только в этот раз.

Надо признаться, Даниэла поступала не лучше, когда относилась к нему исключительно как к предлогу для встреч с Феликсом, и поэтому её мучила совесть. Хотя Максим совсем не обижался на это и даже наоборот, больше переживал из-за того, что обманывал её, Даниэле всё-таки хотелось помочь ему разобраться с теми проблемами, на которые она могла повлиять. И, как это обычно бывало, у неё уже начал складываться очередной гениальный план.

В темноте перемигивались огоньки гирлянды, разноцветные блики от которой то загорались, то таяли на стенах и потолке, и Даниэла отстранённо наблюдала за ними. От размышлений её отвлёк зажужжавший в руке телефон, и она посмотрела на экран, ожидая увидеть бесполезное уведомление от какого-нибудь приложения, но вместо этого у неё высветилось сообщение от Петра Алексеева.

Это было так неожиданно, что Даниэла чуть не уронила телефон на лицо, потому что за этой внешне безжизненной страницей без фотографий скрывался Феликс. Что такого могло случиться, что он решил в три часа ночи написать ей?

«Знаешь, чем ты и твой кот похожи?» — спросил Феликс.

Внутреннее чутьё подсказывало Даниэле, что ничего хорошего она не услышит, но, с другой стороны, вдруг он решил исправиться, хотя бы в отношении своей девушки?

«Чем?» — всё-таки написала она в ответ после нескольких секунд сомнений.

Ей показалось, что Феликс набирал сообщение целую вечность, потому что Даниэла не представляла, чего можно от него ожидать. Впрочем, он ничем её не удивил.

«Вы оба такие мелкие, но почему-то не можете пройти в дверной проём с первого раза».

В качестве доказательства Феликс прислал видео, на котором Масик чего-то пугается, бежит боком к выходу из комнаты, а затем резко разворачивается вперёд и чуть ли не складывается гармошкой об дверной косяк.

Подобное сравнение вывело Даниэлу из себя, большей частью потому, что она действительно часто не вписывалась в проходы из-за привычной для неё высокой скорости передвижения. Признаться в этом, однако, она не могла, поэтому решила зацепиться за другое.

«Если ты не прекратишь над ним издеваться, я его заберу обратно», — пригрозила Даниэла.

«Над ним уже поиздевалась природа, хуже я не сделаю. Этим он, кстати, тоже напоминает мне тебя», — заявил в ответ Феликс.

Увидев его сообщение, Даниэла раздражённо нахмурилась и крепко сжала в руке телефон. Вообще-то она надеялась, что Феликс хотя бы немного изменит своё отношение к ней, потому что прошедший день показал, что он на это способен. По крайней мере, у него не вырвалось ни одного язвительного комментария по поводу восторженных визгов Даниэлы при воссоединении с котёнком, и вообще он вёл себя подозрительно мило.

Это породило у неё наивную мечту о том, что впредь всё так и будет, но, как видно, эта щедрая акция закончилась с наступлением новых суток. В реальной жизни она давно уже бросилась бы на Феликса с кулаками, но так как такой возможности не было, принять весь удар на себя пришлось подушке.

«Почему ты вечно меня оскорбляешь?» — набрала Даниэла после того, как сорвала на ней злобу.

«Потому что мне нравится смотреть, как ты злишься», — признался Феликс.

Судя по всему, этого ему показалось мало, так как следом Даниэле пришло ещё одно сообщение:

«Обычно у тебя от этого щёки как у хомяка раздуваются. Прямо как сейчас».

Вытерпеть такое Даниэла уже не смогла, хотя он попал в самое яблочко: в этот момент она злобно нахохлилась и действительно стала похожа на пухлого грызуна. Впрочем, такая проницательность Феликса только больше её злила, и она даже замахнулась, чтобы швырнуть телефон в стену, но вовремя остановилась и взяла себя в руки.

Жужжание уведомило о получении ещё одного сообщения, которое, наверное, не стоило читать, чтобы сохранить нервы, но жизнь Даниэлу ничему не учила. Справиться с любопытством у неё не получилось, поэтому она взглянула на экран.

«Надеюсь, твой несчастный телефон пережил этот полёт», — написал Феликс.

Иногда его умение настолько точно предугадать её поведение удивляло Даниэлу, но в таких ситуациях оно скорее пугало. Можно было бы даже подумать, что он как-нибудь следит за ней, хотя на самом деле Феликс успел слишком хорошо изучить её реакции в разных ситуациях и знал, к чему приведёт то или иное высказывание.

«Всё, я не хочу больше с тобой разговаривать. И не пиши мне, я всё равно не буду читать», — отправила Даниэла в ответ и отложила телефон.

Как и следовало ожидать, её предупреждение не испугало Феликса. Не прошло и минуты, как от него пришло сообщение, и она еле сдержалась, чтобы не взглянуть, что он прислал. Остановила Даниэлу только мысль о том, что она опять попадается на его манипуляции и идёт по заранее продуманному им плану.

Собрав всю оставшуюся у неё силу воли, Даниэла схватила телефон и отнесла его на стул в другом конце комнаты, а сама выключила гирлянду и легла в кровать. Желание спать и до этого было не очень сильным, а после того, как Феликс выбесил её, она только и могла, что ворочаться, придумывая остроумные, но уже бесполезные ответы.

Неудивительно, что утром она проспала, и десять будильников её не спасли. Обычно Даниэла еле просыпалась под них, когда телефон лежал под подушкой, в этом же случае надежды не было в принципе. Родители уходили на работу раньше, разбудить её было некому, и она благополучно разлепила глаза только к третьему уроку. Дальше утро проходило, как обычно: Даниэла носилась по дому, одновременно пытаясь одеться, собрать сумку, но от спешки всё валилось из рук. Злополучное сообщение, из-за которого она пропустила подъём, прочитать удалось уже на ходу.

«Я же знаю, утром ты всё равно это увидишь, так что поздравляю тебя с тем, что ты в очередной раз проспала», — написал Феликс.

На этот раз ответить ему Даниэла собиралась лично, поэтому в школе первым делом бросилась не к своему кабинету, а на поиски Феликса. Шла большая перемена, и в это время он мог быть где угодно, поэтому задача предстояла не из лёгких, однако ждать случайной встречи она не собиралась.

Минут через пять Даниэла вспомнила, что у неё вообще-то теперь есть номер Феликса, но звонок уже не понадобился, потому что она столкнулась с ним в коридоре. Вопреки ожиданиям, встретились они не у боковой лестницы, как это часто бывало, а рядом с холлом второго этажа. Заметив растрёпанную и рассерженную Даниэлу, Феликс довольно улыбнулся, словно именно этого он и добивался.

— Тебе что, сегодня заняться было нечем? — накинулась она на него.

— Без тебя нечем, — тихо ответил Феликс, слегка наклонившись к её уху.

От смущения Даниэла сделала шаг назад и оглянулась по сторонам. Они стояли посреди оживлённого коридора и эта сцена, естественно, не укрылась от любопытных взглядов всех, кого интересовал раскрытый Подслушницей любовный треугольник. Эта тема не теряла актуальности уже вторую неделю, и теперь у сплетников появился ещё один повод распустить по школе новые слухи. Даниэлу это не сильно волновало, но всё-таки перешёптывания за спиной начинали надоедать.

— Какая-то ты потерянная, — отметил Феликс. — Не выспалась?

— Между прочим, не выспалась я из-за тебя! — выпалила она.

— Даниэла, окружающим об этом знать совершенно необязательно, — сказал Феликс так громко, чтобы все услышали. — Если честно, такие вещи я предпочёл бы оставить между нами.

Равнодушными эти слова не оставили никого: зеваки вокруг моментально зашушукались, а Даниэла молча уставилась на Феликса, потому что не смогла сразу придумать, как ответить ему.

— Что ты несёшь? — наконец, прошипела она.

— Помогаю тебе. Ты же вроде мечтала о популярности.

— Спасибо, — сказала Даниэла и распрямила плечи, — но, если ты не заметил, меня давно уже это не интересует.

Нет, Феликс определённо её бесил, и ничто на свете не способно было изменить этого, даже то, что она в него влюблена. Отчасти регулярное чувство раздражения при общении с ним и удерживало Даниэлу от того, чтобы окончательно потерять голову, поэтому она не верила, что её симпатия может перерасти во что-то большее.

Но с тех пор, как он начал открыто проявлять свой интерес к ней и всячески провоцировать, шансов у неё не осталось. В результате у Даниэлы складывалось впечатление, что она страдает раздвоением личности: одна часть радостно пищала при виде Феликса, а вторая мечтала уничтожить его так, чтобы и следов не осталось.

В этот раз побеждала именно последняя, и Даниэла решила уйти, чтобы не попасться на ещё какую-нибудь уловку. Казалось, Феликс специально издевался над ней за то, что накануне ей удалось застать его врасплох со слишком уж личными вопросами, и любыми способами пытался не допустить появления новых. Стоит признать, что у него хорошо получалось, так как Даниэла опять поддалась эмоциям и полностью потеряла контроль над ними и над ситуацией.

Иного выхода, кроме как бегства, не оставалось, и тянуть она не стала. С непроницаемым, как ей казалось, выражением лица Даниэла обошла Феликса и побежала к своему кабинету, а он лишь усмехнулся и пошёл по своим делам.

Нельзя было позволять ему опять устанавливать свои правила в этой игре, это она прекрасно понимала. Если Феликс почувствовал бы себя слишком уверенно, весь план оказался бы под угрозой срыва, поэтому необходимо было срочно что-то придумать. Этим Даниэла и занялась прямо по пути на урок, но внезапно её размышления грубо прервали.

— А ну пошли со мной, Денисова, — сурово сказал староста и схватил её за локоть, едва Даниэла переступила порог кабинета.

— Эй, ты куда меня тащишь? — возмущалась она.

— Подальше ото всех.

— Зачем это? — испугалась Даниэла.

— Потому что остальным лучше не слышать то, что я скажу.

Староста остановился и разжал пальцы только когда удалился на достаточное расстояние от кабинета, а Даниэла чуть ли не с ужасом в глазах уставилась на него.

— Если ты решил мне в любви признаваться, то даже не думай, — предупредила она.

— Чего? — воскликнул староста. — Денисова, не пытайся, чувство юмора не твоё.

Сначала он решил, что это просто шутка, но Даниэла выглядела чересчур растерянной и сосредоточенной, отчего у него в душе начали зарождаться некоторые сомнения.

— Ты что, серьёзно? — выкрикнул староста. — У тебя совсем мозг атрофировался из-за того, что ты им не пользовалась?

— Так я тебе не нравлюсь? — с недоверием уточнила Даниэла.

— Вот именно, Денисова, это правильная формулировка! Ты мне не нравишься, причём очень сильно не нравишься! Ты как вообще до такого додумалась?

— Мне это Маша сказала, — пролепетала она.

— Меньше слушай свою ненормальную сестру, — посоветовал староста. — У тебя с головой проблемы, но её вообще от общества изолировать необходимо.

Даниэла с облегчением выдохнула и порадовалась тому, что одной проблемой в её жизни стало меньше. Если честно, она изначально сомневалась хоть в каких-то положительных чувствах с его стороны, но Маша лучше разбиралась в подобных вопросах, поэтому Даниэла под её напором засомневалась. Как выяснилось, не стоило доверять сестре, потому что уже не в первый раз она только всё усложняла.

Эта тема, судя по всему, у старосты была больной, потому что он никак не замолкал и продолжал вспоминать все самые нелестные эпитеты, чтобы описать своё отношение к Маше. Его можно было понять: она практически не отлипала от него, без остановки болтала и постоянно взъерошивала ему волосы, отчего старосту просто перекашивало.

— Ладно, сейчас у нас другие проблемы, — наконец, сказал он. — Скажи мне, Денисова, ты помнишь, что наш класс к новогоднему празднику готовит?

— Да… — растерялась Даниэла. — У нас будет проектор со звёздным небом…

— И когда мы это решили?

— Недели две назад…

Смысл этого допроса Даниэла не улавливала, но староста решил всё объяснить и развернул скрученный в трубочку лист бумаги, который до этого держал в руке.

— Тогда скажи мне пожалуйста, почему это до сих пор не записано здесь? — строго спросил он.

Чтобы мероприятия не повторялись, и все сделали что-то непохожее, на совете старост было решено составить список, в который классы должны были заносить свои идеи. Любые повторы, естественно, запрещались, но при этом никто не торопился. Все старались сначала выяснить, что придумали другие, чтобы придумать что-то более крутое, и на некоторое время школа дружно сошла с ума со всеми этими слежками и шпионами.

Класс Даниэлы собирался организовать что-то вроде планетария с пледами и подушками, чтобы все желающие могли лежать и смотреть на звёздное небо, но самого главного Даниэла не сделала. Дело в том, что список находился у Феликса, а их отношения в последние недели были настолько непонятны, что просто взять и подойти к нему по такому вопросу она не могла. А потом это вообще у неё из головы вылетело.

— Я забыла, — призналась Даниэла.

— Замечательно, — отчеканил староста. — А теперь посмотри, что уже указал параллельный.

В таблице напротив десятого «А» была записана нагло украденная идея с проектором. Уже не имело значения, кто и когда проболтался, вопрос был в другом: что с этим делать.

— Ты понимаешь, что случится, когда наши про это узнают? — спросил староста. — Тебя же по стенке размажут, у нас почти всё готово, осталась неделя.

— А давай просто зачеркнём у них и запишем себе, — предложила Даниэла.

— Ага, и скажем, что так и было, а все поверят. Денисова, прекращай уже тупить, если хочешь продлить своё бесполезное существование, — громко сказал староста. — Я тебя предупредил, но времени у тебя мало, так что думай резче.

Больше добавить ему было нечего, поэтому он свернул лист и ушёл в кабинет, а Даниэла осталась стоять на месте. Лично она спокойно прожила бы без приза в виде привилегий в столовой, но одноклассники так уцепились за эту затею, что их реакция могла быть непредсказуемой. Как объяснить им, что за неделю до праздника нужно срочно всё менять?

«Это катастрофа», — вздохнула про себя Даниэла.

— Я уже не ждала, что ты придёшь, — сказала Вероника.

Она как раз направлялась на урок, но заметила невдалеке Даниэлу. В последнее время им редко удавалось спокойно поговорить, а уж про то, чтобы увидеться после занятий, и речи не шло. Даниэле приходилось разрываться между сбором реквизита и заполнением бесконечных журналов, домой она возвращалась поздно, и сил хватало только на то, чтобы кое-как сделать домашку. Веронику, впрочем, это не обижало: она, наверное, могла целый год не общаться и не видеться с Даниэлой, но всё равно считать её своей подругой.

— Лучше бы я не приходила… — ещё раз вздохнула Даниэла.

— Что на этот раз?

— «А»-шки стырили нашу идею для конкурса, и я теперь крайняя.

— Ого, — воскликнула Вероника, удивлённо округлив глаза. — Как так? У нас уже всё сделано почти.

Подобную формулировку Даниэла слышала уже второй раз за последние пять минут, поэтому непроизвольно скривилась.

— Вот как-то так, — ответила она, — кто-нибудь проболтался или просто подсмотрели, уже не важно.

— Подожди, — сказала Вероника. — А как «А»-шки могли украсть нашу идею? Я же помню, что вы решили сделать какой-то список, чтобы не повторяться.

— Да, но я забыла туда её записать.

— Вот это попадалово! — воскликнула Вероника, и её брови опять полезли на лоб. — Если наши про это узнают…

— Тише ты, — одёрнула её Даниэла. — Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь услышал. Вот что теперь делать?

— По-моему, раньше у тебя всегда был один-единственный способ решения всех проблем.

Почему-то о том, чтобы обратиться к Феликсу, Даниэла даже не подумала, хотя обычно она действительно бежала к нему при возникновении малейших сложностей. Может, всё дело в том, что это всегда было лишь предлогом, чтобы лишний раз увидеться с ним?

— Я не могу, мы же с ним теперь вроде как встречаемся, — пролепетала Даниэла.

— И что? — удивлённо спросила Вероника.

— Не знаю, но… Просто мне кажется, что теперь я не смогу его попросить ни о чём, вдруг он решит, что я только ради этого с ним.

Как и все остальные мысли, которые посещали Даниэлу, эта моментально отразилась на её лице, превратившись в смесь испуга и растерянности.

— Умеешь же ты загнаться, — заметила Вероника, покачав головой.

С этим трудно было поспорить. Иногда Даниэла придумывала что-то, что со стороны казалось странным, однако сделать ничего она с собой не могла, потому что логика в этом случае была бессильна.

Вот и сейчас, вместо того чтобы по привычке разыскать Феликса и нагрузить его своими проблемами, Даниэла почему-то сомневалась, что ей стоит это делать. И причина не только в том, что он мог что-то там подумать. Просто раньше их взаимоотношения были простыми и ясными, а теперь всё изменилось, и как вести себя с ним, она не понимала.

С одной стороны, всё было, как и прежде. Феликс подтрунивал над ней в своём стиле, а Даниэла из-за этого бесилась, но вместе с тем в его присутствии она постоянно ощущала скованность, которая возникала совсем не из-за смущения. Просто он сохранял отстранённость, и любые попытки приблизиться к нему неизменно оборачивались неудачей, потому что Феликс либо игнорировал их, либо реагировал так, что было непонятно, врёт он или говорит правду.

Всё это привело к тому, что общение с ним превратилось для Даниэлы в подобие шахматной партии. Каждый шаг приходилось продумывать, а любое действие с его стороны воспринималось как попытка запутать её и подавить её волю, причём без какой-либо конкретной цели. На фоне этого просить Феликса о помощи казалось не самой лучшей идеей.

До конца учебного дня Даниэла пыталась найти выход самостоятельно. К счастью, все классы продолжали свои шпионские игры и держали подготовку мероприятий в секрете, поэтому время ещё было, но его становилось всё меньше и меньше. Рано или поздно кто-нибудь из параллельного не выдержал бы и проболтался, и что-то подсказывало Даниэле, что счёт шёл даже не на дни, а на часы.

Тем не менее за четыре оставшихся урока ей так и не удалось ничего придумать. Радовало только то, что большинство одноклассников разбрелось по домам, так что до завтра можно было жить спокойно, но настроение лучше от этого не становилось.

Ноги сами привели Даниэлу к актовому залу, хотя она не собиралась в этот день заниматься подготовкой к праздникам, до которых, скорее всего, ей не суждено было дожить. Внутри, как всегда, все шумели и веселились, и среди этой толпы Даниэла заприметила Вербицкую. Именно она была старостой «А» класса, но знала ли Света о том, откуда взялась идея, которую они выбрали для конкурса? Неопределённость Даниэла не любила, поэтому тут же направилась к ней, чтобы всё выяснить.

— А, привет, — с улыбкой поприветствовала её Света и тут же перешла на рёв. — Ты куда это потащил?! Я сказала, к правому краю!

— Я хотела у тебя спросить кое-что, — сказала Даниэла, когда та снова повернулась к ней. — Ты в курсе, что ваш класс украл у нас идею для праздника?

— Конечно, — без какого-либо стеснения ответила Вербицкая. — Это я предложила так сделать.

Всё-таки люди не менялись: подобный поступок был в стиле Светы, это Даниэла знала из собственного опыта. Ради победы бывшая одноклассница могла переступить через кого угодно, что она сделала и в этот раз.

— Почему именно у нас? — спросила Даниэла. — Тебе что, классов мало? Меня теперь из-за тебя прибьют, ты хоть это понимаешь?

— Прости, Даниэла, — сказала Света, но на её лице не отразилось ни капли раскаяния. — К тебе у меня никаких претензий нет, но ты же сама говорила, что староста ты временно, а я не могу позволить победить этому зазнавшемуся очкарику.

После такого Даниэле хотелось просто убить Вербицкую на месте. В конце концов, как будто ей заняться было нечем, кроме как выпутываться из неприятностей, которые возникли из-за того, что эти двое не поделили что-то между собой.

Это, конечно, разозлило Даниэлу, поэтому она решила победить в этом бессмысленном, на её взгляд, конкурсе и поставить на место Светку. Только вот сделать это самостоятельно не получилось бы, и нужно было заручиться поддержкой Феликса, в которую Даниэла слабо верила. Но так как другого выбора не оставалось, пришлось заняться его поисками.

Она достала телефон и набрала сообщение, хотя и сомневалась, что он отреагирует. В ожидании ответа Даниэла уселась в кресло и задумалась о своей нелёгкой судьбе, но побыть в одиночестве не получилось: едва она погрузилась в себя, как перед ней возникла Аня. Нерешительно замявшись, она наконец опустилась на сиденье переднего ряда и посмотрела на Даниэлу, но заговорить первой не осмелилась.

— Ты что-то хотела? — подтолкнула её Даниэла.

— Да, по поводу вчерашнего… — пролепетала Аня. — Ты же обо всём догадалась, да?

Её роль в плане Феликса всё ещё была неясна, поэтому Даниэла напряглась. Эта постепенно развивавшаяся паранойя уже напрягала, но избавиться от неё едва ли получилось бы в ближайшее время.

— Не волнуйся, я никому не расскажу, — сказала Даниэла. — Мне вообще всё равно, если честно, я же знаю, что ты не сама написала тот пост.

— Вообще-то я хотела тебе кое-что рассказать, — призналась Аня. — Дело в том, что свой блог я создала из-за тебя.

В этот момент телефон в руке зажужжал, но услышанное оказалось неожиданным и затмило даже тот факт, что Феликс соизволил ответить Даниэле и даже раскрыл своё местоположение.

— Из-за меня? А я тут при чём?

— Я помню твоё выступление на «Мисс школе» в прошлом году, — сказала Аня. — Оно меня тогда так поразило, что я тоже захотела сделать что-то подобное и завела эту страницу.

— Ты сейчас шутишь? — спросила Даниэла.

— Нет, я серьёзно! Ты такая классная, я хочу быть хоть немного похожей на тебя.

Искренний восторг в глазах Ани не оставлял сомнений в её честности. Как уже Даниэле удалось выяснить, актриса из этой девушки была никудышная, и, скорее всего, она говорила чистую правду. К подобному восхищению Даниэла не привыкла, поэтому сразу и не нашлась, как прокомментировать это, а вот Аня настолько воодушевилась, что забыла про свою стеснительность.

— Мне так хотелось с тобой познакомиться, но просто подойти я боялась, а потом я узнала, что ты стала старостой, и решила напроситься Феликсу в помощники.

— Это он тебе рассказал? — уточнила Даниэла.

— Нет, — ответила Аня и загадочно улыбнулась, — ты что, забыла, чем я занимаюсь?

— Мне казалось, что ты от него всё узнаёшь.

— Не думаю, что ему было бы интересно тратить на это время.

— Но как тогда тебе удавалось столько секретов обо всех узнавать? — удивилась Даниэла.

Чем дольше она общалась с Аней, тем яснее видела, что та на самом деле не такая забитая и тихая. Наоборот, выглядела она вполне уверенной в себе девушкой, и такая перемена никак не вязалась с её привычным образом.

— Все привыкли к тому, что меня как будто не существует, поэтому часто выбалтывают свои тайны, когда я рядом. Никто же не заподозрит замкнутую школьницу в таких вещах, — сказала Аня, хитро прищурившись. — Но про вас с Феликсом я писать не хотела, честно, это он сам попросил. Я не могла ему отказать, потому что он знал, что я веду этот блог, но никому не рассказывал, да и вообще помог мне…

— Не парься, ничего страшного не произошло, — махнула рукой Даниэла.

Похоже, Аня стала очередной жертвой уловок Феликса и не заметила этого. Ей он казался добрым и благородным человеком, поэтому она не подозревала, что Феликс может использовать её в своих целях. А он именно это и делал, и, хотя Даниэла не могла сказать точно, для чего, его намерения были слишком очевидны.

— Всё равно прости, я правда не хотела так с тобой поступать, всё-таки без тебя этого всего просто не было бы.

«Кажется, я создала монстра», — усмехнулась про себя Даниэла.

Она и не думала, что её участие в простом, пусть и популярном школьном конкурсе приведёт к таким последствиям. Да, то выступление надолго сделало Даниэлу темой номер один, но кто связал бы его с возникновением блога Подслушницы, которая для многих стала кошмаром наяву?

При этом, несмотря на всю неоднозначность того, что делала Аня, ничего плохого Даниэла всё равно не могла про неё сказать. Обычная скромная девушка, с которой приятно было поговорить и даже можно было подружиться. К тому же переплюнуть в циничности Феликса у неё вряд ли получилось бы.

— Я же сказала, всё нормально, — ответила Даниэла. — Это ты извини, что я на тебя набросилась тогда, и вообще за всё…

От общения со своим кумиром Аня просто засияла от счастья, и Даниэла решила воспользоваться моментом, чтобы перетянуть её на свою сторону.

— Слушай, — сказала она, — можно попросить тебя кое о чём? Не рассказывай Феликсу о нашем разговоре, ладно? Хотя бы в ближайшие дни.

— Не волнуйся, секреты я хранить умею, — ответила Аня и рассмеялась. — И вообще, мы с ним только учёбу и подготовку обсуждаем, и то редко.

Настроение у Даниэлы после этого случая заметно улучшилось, потому что постепенно она переставала чувствовать себя пешкой в руках Феликса и превращалась в его полноценную соперницу. Максим уже был с ней заодно и обещал молчать про их спор, а теперь ещё и Аня, сама не зная того, присоединилась к этой коалиции.

На самом деле нельзя сказать, что Даниэлу радовала такая ситуация. Будь её воля, она ни за что бы всем этим не занималась и уж тем более не стала бы планировать что-то за спиной у Феликса, но другого выхода не существовало. Его уверенность в своём уме и способности просчитывать действия других людей наперёд была так сильна, что оставался только один способ научить его относиться к окружающим по-человечески. Но пока рано было раскрывать все козыри, потому что подходящее время ещё не наступило.

Даниэла выбежала из актового зала и направилась к кабинету математики, где Феликс, как обычно, прятался ото всех. Попутно она раздумывала, с чего начать, но в голове крутилась только одна фраза, которую Даниэла использовала всегда:

— Феликс, мне нужна твоя помощь, — сказала она и уставилась на него.

Сначала её появление он проигнорировал, точнее, не посчитал нужным хоть как-то отреагировать на него. Внешне Феликс выглядел задумчивым и сосредоточенным, и казалось, что он внимательно изучает разложенные перед ним бумаги, но Даниэла понимала, что он просто ушёл в свои мысли. В такие моменты Феликс делал вид, что ничего не замечает, но слова Даниэлы его заинтересовали настолько, что он поднялся из-за учительского стола и подошёл к ней.

— Как давно я не слышал этого от тебя, — тихо сказал он, обняв её одной рукой.

Его пальцы крепко впились в её талию, и Даниэла замерла, почувствовав, как Феликс коснулся губами её уха.

— Так ты поможешь мне? — спросила она.

— Возможно, — ответил Феликс и посмотрел ей в глаза. — Но ты же понимаешь, что просто так я тебе помогать не буду.

— Раньше ты делал это просто так, — пропищала Даниэла и попыталась отстраниться от него, но он не собирался её отпускать.

— Разве? — наигранно удивился Феликс, погладив её по щеке. — Я всегда думал, что ты пользуешься моей добротой в кредит. Не переживай, если нет денег, мы всегда можем договориться.

Ничего другого от него Даниэла не ожидала, но в сложившейся ситуации её больше волновала расправа, которую над ней могли учинить одноклассники.

— Феликс, твои шутки сейчас совсем не в тему, — сказала она. — У меня вообще-то серьёзная проблема.

— Это как-то связано с тем списком, который я утром передал твоему однокласснику? — уточнил он.

— Так ты знал!

Непонятно, почему это до сих пор удивляло Даниэлу. То ли она была слишком наивна, то ли надеялась, что у него проснётся хоть что-то похожее на совесть. Впрочем, ждать её пробуждения можно было долго, потому что Феликс проявлял исключительно спокойное равнодушие.

— Почему ты мне раньше не сказал? — возмутилась Даниэла.

— Я думал, что ты повелась на всеобщую истерию и тоже тянула время. Участие в подобных глупых затеях как раз в твоём стиле.

— Как видишь, нет.

— И что же ты собираешься делать? — спросил Феликс, понизив голос.

— Не знаю, я просто хочу их растоптать, уничтожить, заставить страдать!

Похоже, этот план ему понравился, потому что он уткнулся ей в плечо и бесшумно засмеялся. Хотя дело могло быть и в том, что надувшаяся от злости Даниэла опять напомнила ему представителя семейства хомяковых, но он решил об этом промолчать.

— Если я правильно понял, то поручить всё это ты хочешь мне, — сказал Феликс.

— Ну, не обязательно именно это… Мы же можем подменить список или что-то вроде этого…

— Подделка документов? Даниэла, твоя тяга к нарушению уголовного кодекса меня уже пугает, — ответил он и погладил пальцем её губы. — У меня есть вариант получше: ты придумаешь для своего класса что-нибудь другое и победишь всех остальных. Я уверен, до конца дня тебя обязательно посетит какая-нибудь гениальная мысль.

Надо признаться, что она надеялась услышать от него что-то, что она не могла бы сообразить сама, поэтому Даниэла резко отцепила от себя его руки и посмотрела на него недовольным взглядом.

— Спасибо, помог, так помог, — сказала она и повернулась к выходу.

— И куда ты собралась? — спросил Феликс, опять схватив её, и притянул к себе. — Я же сказал, что твой класс в любом случае победит, но для этого нужно, чтобы вы участвовали.

Даниэла капризно поджала губы, но сдержать проступавшую на них улыбку не смогла, поэтому повернулась к Феликсу и посмотрела на него.

— Хорошо, я поняла, — кокетливо сказала она. — Я разберусь с этим.

Вообще-то это решало только часть проблемы, потому что всё ещё нужно было как-то объяснить одноклассникам, почему им срочно нужно всё поменять, но это уже казалось не таким важным. Теперь основной целью Даниэлы стала месть «А»-шкам, и ради этого она готова была немного пострадать.

— У меня там дела ещё остались, встретимся позже, ладно? — сказала Даниэла.

— Нет, у тебя ещё есть дела здесь, — строго ответил Феликс.

— Тоска, — выдохнула Даниэла и уронила голову на руки. — Когда ты меня уже отпустишь?

— Когда ты всё доделаешь.

Перед ней на парте лежал раскрытый учебник по физике и тетрадь с выполненной от силы на треть домашней работой. Мозг уже закипал от тонны бесполезной информации, но Феликс не жалел её и терпеливо следил за тем, как Даниэла пытается решать задачи.

— Почему я вообще должна этим заниматься? Мне не нужна физика!

— Потому что я не могу позволить моей девушке скатиться на двойки из-за её лени и недисциплинированности.

— Я не понимаю, что тут нужно делать, — пожаловалась Даниэла.

— Я тебе уже три раза объяснял, но могу повторить.

Никакие аргументы не работали, поэтому ей пришлось вернуться к условию задачи. Несмотря на старания Феликса выглядело оно всё равно как текст, написанный непонятными символами на незнакомом языке. Сосредоточиться мешало ещё и то, что Феликс сидел рядом, обхватив её рукой.

— У меня ничего не получается, — сказала Даниэла. — И хватит прижиматься ко мне, я так вообще сконцентрироваться не могу.

— Я не прижимаюсь, я держу тебя, чтобы ты не убежала.

Минут через двадцать она добила ещё две задачи, и это уже было больше, чем Даниэла делала обычно, но Феликс оставался непреклонен и требовал, чтобы она дорешала всё до конца.

— Нет, я не понимаю, — сказала Даниэла, — это какой-то твой розыгрыш или что? С чего тебя так стала волновать моя успеваемость?

— А почему мне должно быть всё равно? Ты в последнее время совсем забыла, что в школу приходят, чтобы учиться.

— Да, давай ещё сделай вид, что ты в этом не виноват, — не выдержала Даниэла. — Хочешь сказать, что не в курсе, из-за кого мне приходится со всеми этими бумагами носиться, из-за кого я прихожу домой под вечер и из-за кого у меня не хватает времени ни на что? Я знаю, что это ты меня старостой сделал, и я тебя за это никогда не прощу!

— Я надеялся, что так ты хоть немного научишься ответственности, — спокойно ответил Феликс.

— А меня ты спросить не хотел, нужно мне это или нет?

— Зачем? Если бы я спросил, ты бы не согласилась.

— Феликс, ты самый невыносимый, самый беспринципный, самый наглый…

Перечислять Даниэла могла бесконечно, но вовремя опомнилась. Сколько раз она обещала себе держать себя в руках и не вестись на его провокации, но на практике это оказывалось не так просто. Под напором эмоций Даниэла теряла контроль над собой, однако от этого зависело, сможет ли она всё-таки отвоевать свою самостоятельность перед Феликсом.

Силой воли Даниэла подавила разгоравшуюся в ней злость и улыбнулась самой милой улыбкой, на которую была способна.

— Но я всё равно тебя люблю, потому что ты самый лучший, — сказала она.

После этого Даниэла обхватила его шею руками, чмокнула в губы и, захихикав, вернулась к домашке. На удивление, это сработало: Феликс ничего не ответил и притих, отвернувшись в сторону.

— Может, хватит уже на сегодня? — заныла Даниэла спустя некоторое время и взглянула на него. — Феликс, ты что, покраснел?

— Ладно, можешь идти, — ответил он, проигнорировав второй вопрос.

— Нет, подожди, ты правда покраснел, — поразилась Даниэла и от неожиданности даже рассмеялась. — Это из-за того, что я сказала, что люблю тебя?

Даниэла и представить не могла, что Феликс способен смущаться, но отрицать этого не стал даже он сам. Вместо этого он принял сосредоточенный и равнодушный вид, словно таким образом можно было спрятать очевидное.

— Почему ты вечно болтаешь о всякой ерунде вместо того, чтобы заняться действительно полезными вещами?

Так как Феликс избегал смотреть на Даниэлу, показалось, будто этот вопрос был больше риторическим, но не среагировать на него она не смогла.

— Это не ерунда, вообще-то это важно, — сказала Даниэла.

— Важна только та информация, которая несёт хоть какую-нибудь ценность, всё остальное — пустой трёп, — резко ответил он.

— То есть мои признания для тебя никакой ценностью не обладают?

— Не вижу в этом никакого смысла, если всё и так понятно.

Фыркнув, Даниэла поднялась и принялась торопливо закидывать учебник с тетрадью обратно в сумку.

— Отлично, — сказала она, — может для тебя смысла нет, а для меня есть. И если ты этого не понимаешь, мне вообще с тобой разговаривать не о чем.

— Даниэла, не начинай, — вздохнул Феликс.

— А я и не буду, — резко ответила Даниэла. — Я просто уйду, потому что всё равно ничего нового сказать тебе не могу, так что общаться нам не о чем.

В довершение она не забыла громко хлопнуть дверью, чтобы показать всё своё возмущение, и пошла на первый этаж, к гардеробу. На самом деле слова Феликса не так уж и сильно её задели, и в любом другом случае Даниэла пропустила бы их мимо ушей, но ей хотелось немного его понервировать.

Скорее всего, Феликс посчитал её выходку немотивированной и совершенно нелогичной, но именно этого Даниэла и добивалась. Иногда ему полезно было узнать, что его слова задевают других людей, а так как обрывать их отношения из-за такой мелочи он не стал бы, ему пришлось бы об этом задуматься. А если Феликс решит ждать, когда Даниэла подойдёт мириться первой, то у него ничего не получится, потому что делать этого она не собиралась.