Любовь по его правилам

Бонусная глава. Знакомство со старостой

На трель дверного звонка никто не отзывался, но Максим продолжал настойчиво жать на кнопку. Ещё немного, и соседи с ближайших трёх этажей повыскакивали бы из своих квартир, чтобы спустить его с лестницы, но, к счастью, дверь распахнулась, и на пороге появился Феликс.

Судя по его внешнему виду, идти куда-либо в ближайшие полчаса он не собирался. Верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, рукава закатаны, галстук свободно болтался на шее, а чёлка была небрежно зачёсана набок. Довершали образ привычные синяки под глазами, которые намекали на то, что спал Феликс не больше пары часов.

— Чё не открываешь? — бодро спросил Максим с широкой улыбкой, и, не дожидаясь приглашения, протолкнулся в прихожую. — Собирайся давай быстрее, опаздываем уже.

— Я никуда не пойду, — заявил Феликс и ушёл на кухню.

— Каждый год одно и тоже, — сказал себе под нос Максим и покачал головой.

Подобное происходило уже не в первый раз, поэтому он знал, что быстро разрулить эту ситуацию не получится. Прикрыв дверь, Максим скинул кроссовки и направился вслед за Феликсом.

Тот уже сидел за столом с большой кружкой кофе и пытался принять эту суровую реальность, однако выходило пока так себе. Энергии хватило только на то, чтобы подпереть голову рукой и уставиться в одну точку, поэтому появление Максима на кухне он проигнорировал.

— Фил, хватит медитировать, мы должны были выйти ещё десять минут назад.

— Зачем? — вяло спросил Феликс, не отрывая взгляда от стены.

Этот вопрос Максим временно оставил без ответа, так как занялся более важным делом. Напевая весёлую песню, он достал из шкафа кружку, закинул в неё пакетик чая и залил кипятком, после чего начал пить его, не дожидаясь, когда тот заварится.

— Как это зачем? — сказал Максим, присев рядом. — Пропускаем самое интересное.

— Ты об этом бессмысленном сборище? Мы ничего не потеряем, если не придём на него.

Начало учебного года не освобождало одиннадцатиклассников от уроков, однако перед этим по традиции проходила торжественная линейка, на которой учителя и другие непонятные личности из городской администрации всех поздравляли. При этом их пожелания всегда оставались в тайне, потому что микрофоны работали через раз, и разобрать что-либо из их речей было невозможно.

— Ну ты чё, это же наше последнее первое сентября в этой школе, — сказал Максим и толкнул Феликса в плечо, отчего тот покачнулся, но не оторвал взгляда от стены.

— Ура, — ровным и спокойным голосом ответил Феликс. — Можно я не буду притворяться, что расстроен?

— Да ладно тебе, я знаю, что ты ждал этого дня, — сказал Максим и, таинственно улыбнувшись, наклонился к нему. — Теперь ты сможешь видеться с Даниэлой почти каждый день.

— Спасибо, что назвал ещё одну причину никуда не идти.

Хотя Феликс до сих пор отрицал наличие хоть каких-то чувств к Даниэле, Максим в их существовании не сомневался и постоянно пытался подловить его, чтобы выдавить из него признание. Впрочем, пока что выигрывал Феликс, так как застать его врасплох было невозможно, особенно в таких вопросах.

— Ты можешь сколько угодно делать вид, что тебе всё равно, — сказал Максим, — но я знаю, что ты без неё скучал.

— Если я и скучал, то только о временах, когда я её не знал.

— Да, да, да, — еле слышно пробормотал Максим и шумно отхлебнул чай.

На самом деле он не оставил Феликсу ни единой возможности потосковать без Даниэлы, потому что всё лето подстраивал их встречи, которые, впрочем, ни к чему не привели. Точнее, заканчивались они ссормаи и взаимными оскорблениями, что, наверное, можно было считать хорошим знаком, но этим весь прогресс ограничивался.

Возможно, стоило просто забить на это и позволить Феликсу самому разбираться, однако Максим не мог сделать этого по двум причинам. Во-первых, он очень сомневался, что тот вообще когда-нибудь на что-нибудь решится, а во-вторых, ему было жалко Даниэлу. Если Феликс не испытывал никаких душевных терзаний из-за того, как медленно развивались их странные отношения, то она очевидно страдала от неопределённости.

При всей благородности своих намерений Максим никак не мог найти способ сдвинуть это дело с мёртвой точки. Феликс упорно притворялся, что Даниэла у него вызывает исключительно раздражение, поэтому оставалось только и дальше выполнять роль посредника между ними и надеяться на чудо.

Пока же главной задачей было заманить Феликса в школу, чем Максим и занялся. Несмотря на всё сопротивление, у него получилось вытянуть друга из дома после долгих уговоров и даже попыток шантажа, которые сработали только потому, что пропускать занятия Феликс изначально не собирался. Просто ему не хотелось выходить на улицу, где в этот день неизбежно собирались толпы шумных и назойливых людей.

Избежать этого, однако, было невозможно, поэтому уже через десять минут они подошли к школе и влились в круговорот из непрекращающихся детских визгов, строгих выкриков родителей и бестолковой суеты. Максим, как всегда, даже в такой ситуации находил повод порадоваться, а Феликс искал в окружающей обстановке малейшие несовершенства.

— Как всё-таки приятно смотреть на семилеток, которым предстоит промучиться в школе минимум девять классов, — сказал Максим с явным удовольствием.

— Они это заслужили, — раздражённо ответил Феликс. — Я бы повысил эту планку минимум в два раза.

Обычно он без труда сдерживал свои эмоции, но в этот раз даже навыки самоконтроля оказались малоэффективны, особенно после того как пробегавший мимо младшеклассник наступил ему на ногу. Так как для Феликса все эти дети были на одно лицо, он мог бы сорваться на первом попавшемся ребёнке, однако не стал этого делать и лишь глубоко вздохнул, взглянув на пыльный след на ботинке.

С его склонностью к чрезмерной аккуратности и придирчивости к мелочам эта досадная деталь стала последней каплей, поэтому Феликс отделился от толпы и направился к боковому выходу. Пробраться к нему оказалось проще, потому что вокруг почти никого не было, и уже через минуту он оказался внутри, а следом за ним в здание проскользнул Максим.

— Когда ты в последний раз заходил сюда через главный вход как нормальный человек? — усмехнулся тот.

— Нормальные сюда не ходят в принципе, — коротко ответил Феликс.

Во дворе всё ещё роилась малышня вместе со своими родителями, и в пустом коридоре отдалённо слышались крики и смех, доносившиеся через неплотно закрытые окна. Первый урок, который по факту был третьим, начался минут пять назад, но торопиться на него было бессмысленно. Как минимум половина занятия обычно уходила на никому не интересные организационные вопросы, поэтому Максим неспешно тащил Феликса к кабинету и пытался растормошить весёлыми разговорами.

Впрочем, не у всех это утро проходило так же спокойно и размеренно. За три летних месяца Даниэла отвыкла от регулярных звонков будильника и вообще забыла про его существование, поэтому не совсем поняла, по какой причине телефон больше часа трезвонил у неё под ухом. В результате она ожидаемо проспала и выскочила из дома в спешке и привычном состоянии: злая, голодная и с растрёпанными волосами.

Подобное случалось с ней не в первый раз, так что действия при опоздании были отработаны практически до автоматизма. Сначала нужно было сгрести в кучу первые попавшиеся тетради и закинуть их в сумку, затем выскочить из квартиры, спуститься до первого этажа и вспомнить, что дверь не закрыта, вернуться обратно, обнаружить, что она всё-таки закрыта, и с гневным воплями побежать вниз по лестнице.

Всё это Даниэла проделала буквально за пару минут, после чего рванула к школе. Обычно её путь укладывался в половину перемены, но на этот раз перед ней возникли дополнительные преграды в виде детей и всех сопровождавших их родственников. Они, в отличие от Даниэлы, никуда не торопились и беспечно прогуливались по тротуарам под тёплым сентябрьским солнцем, хотя на самом деле просто путались у неё под ногами. Скорость передвижения из-за этого снизилась, а Даниэла ещё сильнее занервничала и мысленно обругала всё и всех вокруг.

Опоздание в первый учебный день едва ли грозило какими-то проблемами, но привлекать к себе лишнее внимание ей всё равно не хотелось. К тому же в этом году Даниэле предстояло учиться в другом классе, так как многие ушли из школы после девятого, а это означало, что впереди ждало знакомство с новыми людьми.

Хотя прежние одноклассники её частенько раздражали, всё-таки к ним она привыкла и знала, чего от них ожидать, поэтому перемены в привычном укладе жизни Даниэлу не радовали. Впрочем, избежать этого было невозможно, и оставалось только смириться.

Наконец, ей удалось прорваться через толпы людей во дворе и на полном ходу забежать внутрь школы, где она чуть не сбила с ног дежурившую у входа Нину Алексеевну. Нельзя сказать, что та сильно удивилась: эффектные появления были для Даниэлы в порядке вещей, и, наверное, завуч даже ждала, что она выкинет сегодня.

— Денисова, — строго выкрикнула Нина Алексеевна. — Первый день, и ты опять опаздываешь?

— Я не опаздываю! — выпалила Даниэла и пригладила растрепавшуюся чёлку. — До урока ещё три минуты, я как раз вовремя.

— Урок начался больше десяти минут назад.

— Как? — воскликнула Даниэла, наигранно удивившись. — Наверное, у меня часы сбились.

Такая наглая ложь не смогла бы ввести в заблуждение проницательную Нину Алексеевну, так что врать было весьма неосмотрительно. После такого, как правило, следовали разбирательства в кабинете завуча и проблемы с родителями, но Даниэле повезло. У входа царила суматоха, и, когда одна из учительниц обратилась к Нине Алексеевне с вопросом, Даниэла воспользовалась возможностью и по-быстрому смылась, пока представился подходящий случай.

— Денисова! — донеслось ей вслед. — Я тебя ещё не отпускала!

— Извините, — крикнула Даниэла. — Но я опаздываю на урок, вы же сами сказали.

Только она умела решать проблемы так, что в результате у неё возникали ещё большие проблемы. После такой выходки можно было не надеяться, что Нина Алексеевна забудет про этот в принципе рядовой случай и не станет требовать объяснений при следующей встрече.

«А что, если она придёт прямо на урок?» — ужаснулась Даниэла.

Исключить подобное было нельзя, поэтому она тут же занялась обдумыванием извинительной речи, которая должна была разжалобить завуча. В районе второго этажа её мыслительную деятельность прервала неожиданная для неё встреча.

— О, привет, Даниэла! — бодро сказал Максим и махнул рукой. — Как дела?

Его широкая улыбка заметно контрастировала с унылыми школьными коридорами, которые не вызывали у неё никакого воодушевления. Но Максима трудно было вогнать в тоску даже тем фактом, что ближайшие девять месяцев ему придётся провести в этих стенах.

Даниэла резко остановилась, но вместо ответного приветствия растерянно уставилась на Феликса. Тут она вспомнила, что последние минут пятнадцать перемещалась исключительно бегом, поэтому лицо наверняка раскраснелось, а хвост сполз с макушки и нелепо болтался на затылке. В попытках исправить ситуацию Даниэла спешно пригладила выбившиеся пряди, однако смысла в этом не было, так как Феликс в её сторону даже не взглянул.

Пережить такое разочарование оказалось непросто. Хотя она и не надеялась, что он когда-нибудь обратит на неё внимание, ей очень хотелось уловить хотя бы малейший намёк на симпатию с его стороны, но пока что чуда не происходило.

— Нормально, — наконец-то ответила Даниэла и перевела глаза на Максима.

Как ни старалась она сохранить невозмутимость, взгляд вновь предательски переметнулся на Феликса. Последние три недели они не виделись, потому что Максим уезжал из города, а он был единственным, что их связывало. Срок вроде бы небольшой, но сейчас Даниэле казалось, что Феликс сильно изменился за это время, хотя и трудно было уловить, что именно поменялось.

— Тоже опоздала? — спросил Максим и рассмеялся.

— Немного, — ответила Даниэла, взяв себя в руки, и снова сосредоточилась на нём.

— По твоим меркам даже два часа — немного, — заметил Феликс.

Подобное заявление взбесило её, но одновременно и обрадовало, потому что теперь она имела законное право уставиться на него, а не прятать глаза, чем Даниэла и воспользовалась. На этот раз Феликс смотрел прямо на неё с лёгкой усмешкой, чем полностью её обезоружил: выдерживать его долгий взгляд она никогда не могла. В такие моменты в груди зарождалось какое-то непонятное чувство, ноющее и щекочущее одновременно, и Даниэла отворачивалась, не в силах его терпеть.

— Что у тебя сейчас? — спросил Максим.

Он продолжал улыбаться и делать вид, что не замечает никаких странностей в поведении этих двоих. В этой ситуации разумнее всего было просто почаще сводить их и ждать, когда Феликс наконец дозреет до каких-нибудь решительных действий.

— Литература, — с трудом вспомнила Даниэла.

Из-за этой встречи она совсем забыла, зачем пришла в школу, и даже потенциальные проблемы с Ниной Алексеевной вылетели из головы. Феликс между тем продолжал на неё смотреть, и Даниэла не выдержала.

— Что? — с вызовом спросила она.

— Пытаюсь понять, как тебя вообще приняли в десятый, — спокойно ответил он. — Я надеялся хотя бы в последний год отдохнуть от тебя.

— Так и приняли! — огрызнулась Даниэла. — Я почти все экзамены на отлично сдала, между прочим!

— Звучит как начало несмешного анекдота, — сказал Феликс и отвернулся от неё.

Естественно, оставить эти оскорбления без ответа Даниэла не могла, поэтому тут же перешла в наступление.

— Хватит считать меня тупой!

— Я никогда так не считал.

— Так я тебе и поверила! Да ты вечно меня идиоткой выставляешь!

— Я? По-моему, это единственное, с чем ты справляешься без моей помощи.

Нервы у Даниэлы уже были на пределе, а вот Феликс оставался всё так же невозмутим и сдержан. За всё время их знакомства она так и не смогла хотя бы раз психологически победить, и очередная попытка переспорить его ожидаемо закончилась полным провалом. При этом желание оставить за собой последнее слово никуда не делось, однако никаких остроумных ответов в голову не приходило.

— Я со всем прекрасно без твоей помощи справляюсь! — заявила Даниэла. — И вообще я опаздываю, отойди!

На самом деле Феликс никак не мешал ей, но она принципиально задела его плечом, чтобы продемонстрировать своё негодование. Он на это никак не отреагировал, и Даниэла унеслась прочь, совсем забыв сказать что-нибудь Максиму.

По коридору она бежала с такой скоростью, что чуть стёкла в окнах не дрожали, но даже это не помогало избавиться от раздражения. Общение с Феликсом всегда приводило к такому результату, но при этом избегать его Даниэла не могла. Каждый раз ей казалось, что всё будет нормально, но потом одно его неосторожное замечание, и она моментально теряла самообладание.

В кабинет литературы Даниэла ворвалась не менее ярко, чем в школу. Распахнув дверь, она остановилась на пороге и взбешённым взглядом обвела всех внутри, и только потом сообразила, что стоило немного успокоиться, прежде чем идти на занятие. Впрочем, поздно было что-то менять, поэтому Даниэла выдохнула и попыталась изобразить на лице что-то похожее на раскаяние.

— Извините за опоздание, — пропищала она.

Учительница в этот момент разговаривала с другими ученицами, собравшимися у её стола, но появление Даниэлы на несколько секунд заставило её растеряться.

— Заходи, — дружелюбно сказала учительница. — Так, Денисова, твоё место — вторая парта у окна.

Затем она вернулась к прерванному разговору, а Даниэла посмотрела на новых одноклассников. Часть людей была ей знакома: с кем-то они учились, с кем-то познакомились во время подготовки всяких мероприятий, кто-то просто примелькался в коридорах.

Вероника тоже сидела за второй партой, только у входа, и её соседкой оказалась незнакомая девушка. Даниэла кивнула подруге, а затем посмотрела на указанное место. Хуже варианта было не придумать: мало того, что придётся находиться почти под носом у учителей, так ещё новым соседом оказался какой-то ботан.

На такой вывод Даниэлу натолкнула не тёмно-голубая рубашка с отглаженным воротником и даже не очки, просто у него было типичное ботанское лицо. От одного взгляда на него хотелось выброситься из окна, но Даниэла решила повременить и направилась к своей парте.

На её стуле лежал рюкзак, но парень даже не пошевелился, чтобы убрать его, так как что-то обсуждал с другим одноклассником. Даниэла прокашлялась, понадеявшись таким образом привлечь его внимание, но результат оказался нулевым, и тогда она не выдержала.

— Может, уберёшь свой рюкзак с моего стула? — спросила она.

В её голосе проскользнуло явное раздражение, так как эмоции от ссоры с Феликсом до сих пор не отпустили, и парень определённо принял это на свой счёт. Он неторопливо повернулся, смерил Даниэлу презрительным взглядом, но не шелохнулся.

— Может, будешь приходить вовремя? — спросил он её в ответ.

— Тебя не касается, когда я прихожу!

— Ещё как касается, — жёстко ответил парень. — Подобные вещи отвлекают от урока и отнимают моё учебное время.

Даниэла понятия не имела, с кем её посадили, а вот Ромашевский про неё знал немало, и мнение о ней у него сложилось не самое лучшее. Ему она казалась крикливой и беспокойной девицей с неосновательно завышенной самооценкой, поэтому новость о том, что они будут соседями по парте, его не порадовала. Теперь же он лично убедился, что не заблуждался и нормальное отношение к ней невозможно.

К сожалению, Даниэла не догадывалась, что у её популярности были и негативные стороны, поэтому посчитала Ромашевского напыщенным индюком, которого следовало спустить с небес на землю, чем она и занялась. Схватив стул за спинку, Даниэла наклонила его, отчего рюкзак шлёпнулся на пыльный пол, а затем невозмутимо села и принялась рыться в сумке.

— Эй! — возмутился Ромашевский. — Совсем умом тронулась?

— Я попросила его убрать. Если ты настолько тупой, что по-человечески не понимаешь, то я не виновата.

— Не надо приписывать мне свою тупость!

После разговора с Феликсом эта тема для Даниэлы была особенно больной, поэтому она тут же разозлилась, а так как новый сосед никакой симпатии не вызывал, Даниэла сорвалась именно на нём.

— Я не приписываю, тебе своей хватает! — рявкнула она.

— А ты прямо эксперт по тупости, я смотрю! — ответил Ромашевский.

— Вторая парта, в чём дело? — вмешалась учительница.

Эти двое так увлеклись спором, что перешли на крик и невольно втянули в свои разборки целый класс. Многие с интересом наблюдали за разгоравшимся конфликтом, но он вовремя был остановлен, и в кабинете снова установился допустимый для урока уровень шума.

До самого звонка Даниэла игнорировала существование Ромашевского, но он от этого никуда не исчезал, и его присутствие бесило её до невозможности. С трудом дождавшись перемены, Даниэла вскочила с места и вылетела в коридор, утянув за собой Веронику.

— Придурок какой-то, — возмущалась она. — Нужно куда-то от него свалить. Может, попросить, чтобы нас с тобой посадили вместе?

— Не думаю, что прокатит, — сказала Вероника. — Физичка на такое не согласится.

В новом учебном году у них сменился и классный руководитель, поэтому место добродушного химика сменила строгая учительница физики, которая постоянно возмущалась тем, что Даниэла и Вероника болтают на уроках и не слушают её. Она ни при каких условиях не пошла бы на это, потому что знала, к чему приведёт подобная перестановка.

Означало это только одно: этого ботана придётся терпеть минимум год, а то и больше. И даже если получится пересесть от него, в другой класс не переведёшься, так что бесить её он будет на регулярной основе. Впрочем, Даниэла не собиралась мириться с таким положением вещей и уже раздумывала над тем, как может подпортить жизнь этому ненормальному.

— Как хорошо, что сегодня всего три урока, я уже с ума схожу, — сказала она.

— Ещё классный час, — напомнила Вероника.

— А-а-а, — выдохнула Даниэла. — Вот зачем он нам?

— Говорят, старосту выбирать будем. Ну и журналы какие-то подписывать с техникой безопасности.

— В общем, тоска.

Никакого смысла во всех этих действиях Даниэла не видела, но прогуливать в первый день казалось не самым лучшим решением. Вот ближе к Новому году можно будет забить на всё, а пока стоило изображать из себя прилежную ученицу.

— Денисова, подожди! — потребовала Нина Алексеевна.

В глубине души Даниэла надеялась, что завуч со всей этой учебной суетой забудет про их утреннюю встречу, но похоже, затмить её не способно было ничто.

— Я догоню, — шепнула она Веронике и направилась к Нине Алексеевне.

Едва ли в этот раз удалось бы так быстро ускользнуть от неё, да и делать это было опасно. Даниэла и так была в числе главных нарушителей дисциплины, и только благодаря своей непосредственности оставалась на хорошем счету у учителей и завуча.

— Даниэла, что это было сегодня утром?

— Просите, я не хотела, просто так вышло, что… — пролепетала она и запнулась.

— Ты уже в десятом, пора повзрослеть и серьёзней относиться к своим обязанностям, — отчитывала её Нина Алексеевна.

В ответ Даниэла согласно кивала, надеясь, что этого будет достаточно и до звонка родителям дело не дойдёт, однако завуч продолжала упрекать её в регулярных опозданиях и слишком шумном поведении.

В этот момент мимо проходил Феликс, и Даниэла посмотрела на него с мольбой о помощи, но потом вспомнила, как недавно заявила, что в ней не нуждается, и отвела глаза. Феликс же, в отличие от неё, не привык драматизировать их пикировки, так что и думать забыл о том, что она там говорила.

— Прошу прощения, — сказал он, подойдя к ним. — Я услышал, что вы обсуждаете опоздание Денисовой, и должен сообщить, что это произошло по моей вине.

— Да? — удивлённо спросила Нина Алексеевна.

Таким доверием у неё больше никто из учеников не пользовался, поэтому в словах Феликса она даже не сомневалась, а его неизменно обходительный и вежливый тон только усиливал это впечатление.

— Мне нужно было, чтобы кто-то проследил за аппаратурой во дворе, вокруг было много детей. Денисова вызвалась помочь, и я сожалею, если из-за этого у неё возникли проблемы.

После этих объяснений у Нины Алексеевны не осталось никаких вопросов, и она ушла в самом благодушном настроении, а Даниэла облегчённо выдохнула. Феликс тоже отправился по своим делам, не дожидаясь благодарности, как будто его помощь была закономерным и совершенно обыденным делом.

Даниэла не стала бежать за ним и просто уставилась ему вслед. О чём он думал почему так странно себя вёл? То он отпускал в её сторону унизительные комментарии, то помогал даже без её просьбы. Наверное, она давно уже ему надоела, но он не мог отвязаться от неё из-за того, что с ней общался Максим. Или же она ему всё-таки хоть немного нравилась, хотя это было практически нереально.

«Может быть, когда-нибудь я узнаю правду», — подумала Даниэла и побежала на поиски Вероники.