Магия ЦИФРы

Глава 8

— Сколько? — Задал я вопрос сразу же после того, как очнулся. Голос был хриплым, тело ломило, в голове стучали то ли отбойные молотки, то ли тамтамы африканских дикарей, к которым подключили акустические усилители…Но хоть воздух отвратительно вонял гарью, кровью и дерьмом, а где-то рядом кто-то горько плакал тоненьким женским голосом, меня все же не прибили к кресту и не привязали к дожидающейся первой искры груде горючего мусора. Под спиной лежало чего-то мягкое, тело успело малость пропотеть в излишне теплой уличной одежде, вокруг тихонько разговаривали на русском языке. Значит, самого худшего удалось избежать, и мы победили. Или, по крайней мере, выжили.

— Пять с половиной часов! — Откликнулись справа знакомым голосом. Скосив глаза, я обнаружил развалившегося в глубоком офисном кресле Егора. Командир одной из боевых групп выглядел малость потрепанным из-за расплывшихся по его лицу многочисленных багрово-фиолетовых гематом, но вроде бы не лишился ни глаз, ни ушей. — Не так уж и долго ты провалялся…Во всяком случае, подкрепления из крепости к нам пока не дошли.

— Мы же позвали на помощь сразу же, как только заметили рыцарей, — с трудом приподнявшись, я осмотрелся и понял, что валялся на каком-то старом продавленном диванчике, из которого уже лет десять не выбивали пыль. Подобной мебели вокруг было немало, и на каждой лежало или сидело по человеку. Со стороны растрескавшихся и частично осыпавшихся оконных стекол неприятно сквозило, заставляющий зябко ежиться других обитателей импровизированного госпиталя. Судя по всему, более-менее подходящую на роль кровати мебель стащили в одну помещение со всего здания, а может и в соседнее заглянули. А после поставили тех, кто пострадал не особо сильно охранять серьезно пострадавших бойцов. — И они нам дали минут двадцать на подготовку…Значит, прошло уже целых шесть часов с отправки сигнала. Мирохин и компания пешком идут?!

— Без понятия, что их так задержало, но если бы где-то рядом были другие рыцари, те из них кто драпанул уже три раза успели бы привести товарищей, и всех нас вырезать. — Егор говорил излишне громко, почти кричал. Контузия, сопровождающаяся небольшим ухудшением слуха? Или просто перенервничал. — Пороха к пушкам осталось на два залпа и гранаты можно по пальцам пересчитать.

— Главное, что есть кому пересчитывать, — я с облегчением уронил голову обратно на пыльный диван. Недостаток жизненной энергии в организме это довольно неприятно, но подобное со мной случается не первый раз. Раз очнулся, то через пару часов смогу уже сидеть или даже ходить потихонечку, а к завтрашнему дню симптомы и вовсе сойдут на нет. — И когда я проснулся, то спрашивал не сколько времени, а сколько человек погибло.

— Ты будешь удивлен, но сегодня нам некого хоронить, кроме врагов и их кобылятины. — Я действительно удивился, причем настолько, что несмотря на усталость и дурноту снова приподнялся и посмотрел в лицо Егору. Кажется, он не шутил. — Пара человек потеряла один-два пальца, хнычущей в уголке девке рикошетом отстрелило ухо, у пятерых довольно неприятные ожоги, кто-то ранен в живот. Однако, никто не погиб, и умирающих среди лежащих тут не наблюдается. Ну а синяки, закрытые переломы и легкие порезы по нынешним временам и за раны считать то стыдно.

— С ума сойти, — вспышка активности окончательно подорвала мои и так невеликие силы, пришлось даже закрыть глаза. Потолок, зараза, начал покачиваться и расплываться. — Но как?! Мне казалось, еще чуть-чуть и эти бронированные извращенцы настругают нас всех на гуляш!

— О, они были близки к успеху, очень близки, — нервно хохотнув, признал Егор. — Вот только эти консервы так и не смогли сделать главного, без чего не будет победы в рукопашной схватке. Не сумели подойти к нам на расстояние удара. Первые штук шесть или семь пробились дальше всего, и их мы расстреливали в упор, но остальные оказались менее хорошо защищены. А когда рыцарей передохла подохла примерно половина и в дверях образовалась пробка из останков людей и коней, оставшиеся и вовсе передумали рваться внутрь, вместо этого пустившись наутек…Ушло их восемь, причем парочку тащили в седлах другие всадники.

— Что ж, это победа. И на сей раз, цена её не чрезмерна, — я задумался. Какая-то деталь в словах солдата зацепила мой разум, однако мозг подобного всему остальному организму сейчас жаловался на крайне отвратительные условия труда, и логически мыслить получалось с трудом. — Подожди, ты сказал людей и коней? Так под доспехами все-таки относительно нормальные животные и представители человечества, а не какие-нибудь эльфы ушастые верхом на ящерах?

— Угу. Правда, все они довольно накаченными жлобами были, прически у них странные, усы напомаженные и трусы в кружевах, однако эти уроды вполне могли бы затеряться даже у нас в крепости, если бы переоделись в нормальную одежду. — Подтвердил Егор, осторожно дотрагиваясь до украшающих его лицо синяков, и тут же отдергивая пальцы обратно. — Никакой разницы с обычным человеком не обнаружено ни снаружи, ни внутри, во всяком случае, так утверждает наш самый умный медик. А лошади под доспехом — это просто лошади.

— Вы вскрытие сделали? — Против воли во мне проснулся научный интерес. Даже не знаю, радоваться или тревожиться тому факту, что наши враги оказались людьми. С одной стороны, уж человека человек всегда прибить может, и даже в случае захвата их сородичами Земли у моего народа есть некоторые шансы на выживание…С другой, зверства творимые уродами в блистающих латах заставляют вспомнить о всех тех актах геноцида, которые люди в истории нашего мира устраивали своим соседям, отличавшимся от них языком, цветом кожи или какими-то особенности исполнения обрядов одной и той же религии. Как бы на фоне таких сородичей каннибалы-арии и какие-нибудь зеленые гоблины, обладающими примерно теми же пищевыми пристрастиями, не показались вполне терпимыми соседями.

— Зачем? Распотрошенных взрывами, кислотой или магией рыцарей и так вполне достаточно, чтобы можно было полюбоваться на их кишки и прочий ливер, — пожал плечами Егор. — Впрочем, парнишка все-таки не патологоанатом, а стоматолог-недоучка, мог чего-нибудь и напутать…Ах да! У нас же пленный один есть! Ну, если не сдох случайно. Мы этого типа конечно перевязали, однако в нем все равно дырок штук шесть, и все глубокие.

— Вообще отлично, — ухмыльнулся я, ощущая, что жизнь начинает налаживаться. Как минимум можно будет узнать, откуда именно приходят к нам рыцари-извращенцы и сколько их в той дыре еще осталось. А если повезет, заодно научимся использовать магию этих типов. Интересно, а их защитные световые ореолы совместимы с теми костяными амулетами, которые арии делать умеют?

Разговор как-то заглох, и я полежал немного с закрытыми глазами…А потом уснул. Разбудил меня только шум, поднявшийся когда к электростанции подъехали машины с подкреплением, что само собой вызвало большой ажиотаж. И некоторое недовольство в сторону наших товарищей, которые добирались сюда так долго.

— Где вас носило столько времени?! Семь! Семь гребенных часов прошло с той минуты, когда мы запросили помощь по радио! — Я все еще шатался от слабости, но это не мешало мне спуститься вниз при помощи другого больного, у которого ноги находились в полном порядке, а вот грудь была туго обтянута бинтами. Лягнувшая его подкованным копытом лошадь сломала парню ребра несмотря на то, что он прилежно таскал сделанную в наших мастерских самодельную стальную кирасу. И спустившись на первый этаж первым, что мы увидели, оказался Егор, который позабыв о субординации, возмущенно орал на Мирохина. — Мои люди еле-еле успокоили последними патронами аж трех динозавров, которые к нам ломились на запах крови! Хорошо еще, мелких, а не каких-нибудь тирексов или огнедышащих драконов! Да за это время пешком можно было бы туда и обратно два раза сбегать!

— Наши наблюдатели заметили парочку всадников буквально за минуту до того, как перед машинами стали открывать ворота. Мы подумали, что нападение на вас может быть попыткой выманить основной состав вооруженных сил из крепости. — Егор замолк, но на лице солдата зло заиграли желваки. Он был зол, поскольку ему практически прямым текстом объявили — застрявшую на электростанции группу решили отдать врагу на съедение. И я, честно говоря, вполне разделял это чувство…Но в то же время мог понять и Мирохина. Если бы противник подловил вооруженные силы анклава на марше, то разбил бы последних защитников Новокузьминска по частям. Сначала одну группу, потом другую, а под конец и лишившиеся большей части защитников стены штурмовать можно. — Но, кажется, это все же были не рыцари, а кто-то еще. Мы не смогли их поймать, но сфотографировали при помощи квадракоптера, и на бронированных извращенцев они мало смахивали. Скорее уж на каких-то индейцев родом с Дикого Запада, поскольку были с ружьями и в шапках из птичьих перьев.

— И сколько вы ловили этих чингачгуков? — Задал я вопрос Мирохину, с трудом удерживаясь от того, чтобы вставить в свою речь какое-нибудь нецензурное словечко. — Часов пять?!

— Всего четыре, — смутился лейтенант, опуская глаза. — Просто потом, уже когда ехали к вам, неподалеку от центра города пришлось сделать вынужденную остановку и почти час потратить на ремонт одной из машин, после того как прямо в капот её долбанул бешенный трицератопс. Никак мы их, блять, не приучим, что огнестрельного оружия и людей, которые им владеют, надо бояться!

— Ящерицы тупые, даже если они и гигантские. Не зря та штука, которая отвечает за наши инстинкты, называется рептильный мозг. — Пожал плечами молодой парень, которого я часто видел в госпитале. Видимо тот самый недоучившийся стоматолог. — И уж если люди из-за неё регулярно попадают в беду, то страдая от депрессии из-за пустяков, то становясь сверхагрессивными там, где надо просто сесть и подумать, то про динозавров вообще и говорить то нечего.

— Ладно, сейчас не время ругаться, — я понял намек и постарался взять себе в руки. — И, кстати, раз уж я все равно уже встал и еще не обедал, покажите мне как этих рыцарей. Сначала дохлых, ну а потом уже и на живого взглянем.

Тела убитых рыцарей оперативно обезглавили, дабы исключить возможность поднятия мертвых, а после избавили от всего имеющего хотя бы теоретическую ценность и оттащили к забору, ограждающему территорию электростанции. Чтобы если какой хищник все же вломится внутрь, то начал пировать ими, а не охотился на нас. Покрытые кровью трупы выглядели весьма неприглядно, да и слетевшиеся на запах крови насекомые тоже вызывали отвращение, однако после Конца Света в Новокузьминске не осталось, наверное, никого, кто не оказался бы вынужден привыкнуть к лицезрению подобных ужасов. По крайней мере, сейчас среди этой груды мертвого мяса отсутствовали те, кем мы дорожили. И все убитые рыцари действительно были людьми, ну или же отличия от представителей человеческой расы следовало искать у них с микроскопом.

— На гусаров похожи с этими их вощеными усиками, — решил Мирохин, разглядывая сложенные в рядок головы. Большинство рыцарей были темноволосыми взрослыми мужчинами, однако затесалась среди них парочка рыжих и один блондин. Возраст убитых колебался лет так от двадцати пяти до сорока, самый старый из них имел чуть-чуть морщин и седые пряди на висках. Волосы покойные кавалеристы носили довольно длинные, заплетали их в косы и укладывали в пучки, видимо создавая таким образом дополнительную подкладку под шлем. Непременной деталью их облика являлась также растительность на лице, аж блестящая от пропитывающего её лака. Обрамляющие верхнюю часть рта усы были весьма профессионально уложены волос к волоску и торчали ввысь настоящим полумесяцем. В перерывах между пытками и изнасилованиями своих жертв рыцари видимо весьма тщательно заботились о своей внешности. — А еще не нравятся мне их лица…Какие-то они не такие, как у обычных мертвецов…

— Слишком они спокойные, поскольку от боли не корчились, — подсказал ему Егор, сплевывая на один из безголовых трупов. — Эти уроды, кажется, вообще её не чувствовали. Я вот в одного, который горел как спичка, но все равно вперед рвался, пол рожка всадил с расстояния двух метров. Кровь из него во все стороны хлещет, рука с мечом обвисла и больше двигаться не может…А он перед тем как рухнуть мне второй как даст по морде! Чуть все зубы не вышиб. Спасибо хоть как раз там огнесмесь и не пылала.

— Нечувствительность к боли — полезная магия для бойца-рукопашника…Или хирурга в нашем госпитале, — задумался я, разглядывая трупы. Белоснежные рубашки и длинные шорты, похоже, были сделаны из шелка и действительно оказались невероятно густо покрыты пышными кружевами. Слишком густо, для одежды, которую никому не придется демонстрировать. Причем они ни капли не помялись и даже сейчас не особо запачкались. Может, это просто такой вид амортизирующего удары поддоспешника, а не просто последний писк моды среди маньяков-извращенцев из другого мира. — Но бояться они видимо все-таки могут, раз их остатки отступили из проигрываемой битвы. А что с их снаряжением?

— Латы очень толстые и прочные, но в то же время весят не намного больше чем алюминий того же объема. И они не крашенные, на сломах ясно видно, что сам материал доспехов имеет синий или красный цвет. — Егор развернулся и повел нас обратно к зданию. — Еще с внутренней поверхности брони нанесены какие-то надписи, но я не знаю, магия это или просто какие-нибудь молитвы. Клинки у них тоже разноцветные, и весят грамм по триста, даже если это двуручная оглобля. С каждого рыцаря получилось содрать кучу бижутерии, они на каждом пальце носили по кольцу, а на некоторых и по два-три, однако вся она разносортная. Одинаковых перстней, которые могли бы быть частью волшебной униформы этого отряда, мы не заметили.

— В крепости изучим все через волшебные очки, — к сожалению, пока мы не имели аппаратуры для полевых магических исследований. Вернее, ценность имеющейся являлась слишком большой, чтобы рисковать ей по пустякам. — Ну, или просто…

Договорить я не успел, отвлеченный звоном битого стекла. С третьего этажа здания в обрамлении блестящих на солнце осколков прямо на асфальт шлепнулся куль из плотной тяжелой шторы желтого цвета, внутри которой ворочалось нечто крупное. Впрочем, практически сразу же ткань была отброшена в сторону, и перед нами предстал обряженный в уже знакомого вида покрытое кружевами нижнее белье широкоплечий брюнет, чье тело несло на себе следы многочисленных ран. Левая сторона лица представляет из себя один сплошной ожог из под корки которого виднеются аж кости черепа, на месте правой руки перетянутая окровавленными бинтами культя, заканчивающаяся в районе локтя, на животе тоже какие-то повязки…И отчетливый золотистый ореол, окружающий фигуру нашего пленника, который каким-то образом смог освободиться и намылиться в бега.

— По ногам! — Автомата при мне не было, а зачарованные перстни имелись. Правда, если использовать их, я скорее всего опять шлепнусь без сознания, но куда хуже вероятность лишиться ценного источника информации, размазанного боевым заклинанием. — Он живой нужен!

Не знаю, дошел ли мой крик до сознания Егора, уже направившего на рыцаря оружие…Но беглец успел ударить первым. Взмахнув шторой словно кнутом, он захлестнул автомат и увел далеко в сторону ствол, начавший плеваться свинцом. И одновременно бросился в нашу сторону с такой скоростью, что становилось непонятно, зачем ему лошадь нужна была, когда он и сам быстрее ветра мчаться умеет. Мирохин рвал из кобуры пистолет, но то ли застежка сломалась, то ли еще чего, и он не успевал.

— Сила действия равна силе противодействия, — мелькнула в голове мысль, когда я сделал, вероятно, один из самых глупых поступков в своей жизни. Бросился в ноги стремительно приближающемуся рыцарю, что был усилен какой-то магией. Несмотря на слабость мышц, сила столкновения двух тел, движущихся друг другу лоб в лоб, должно было оказаться немаленьким. Ведь мой вес лишь немногим меньше сотни килограмм, ну может восемьдесят с хвостиком… — Ой! Уф…Блин! Что ж так больно то?!

Скорость у пытающегося бежать пленника была, сила тоже…А вот реакции волшебство ему не добавила. Мощный удар босой ступней, подобного которому я от человека точно не получал еще ни разу, пришелся в мою грудную клетку, выбил дух, заставил кости затрещать и отфутболил меня вверх и немного в сторону, как злобную мелкую собачонку, сдуру попытавшуюся цапнуть за ногу одного из лучших голкиперов страны. Не знаю, сколько там получилось пролететь по воздуху, метра два или все три, однако боль пришла даже раньше, чем я приземлился, больно шмякнувшись спиной, копчиков и затылком. Однако получивший неожиданную подножку рыцарь все-таки потерял равновесие, рухнул и проехался по асфальту культей, не сумев сдержать болезненного вскрика. А встать ему не дал Мирохин, наконец-то справившийся со своим пистолетом и всадивший в колени излишне прыткого пленника всю обойму. Причем защитной магии хватило едва ли на две-три из них, а остальные попали по назначению, поскольку с нескольких метров кадровый военный промахнуться просто не мог.

— Ооо…. — Последствия геройства, да еще на фоне упадка жизненных сил, обошлись мне дорого. Болело буквально все и мир тонул в ало-черной дымке страдания! А еще меня шатало даже несмотря на то, что я лежал. И тошнило даже не завтраком, а вчерашним ужином! Как хорошо, что уже давно ничего не ел, иначе бы еще хуже было…

— Ааа! — Стонал невдалеке от боли рыцарь, держась единственной рукой за одну из множества свежих ран. Пуль на него Мирохин не пожалел, и правильно сделал. Этот субчик бежал к нам явно не просто так, видимо намеревался не то отомстить за товарищей, не то просто разжиться обувью и оружием, а уже после этого форсировать забор и драпать дальше. — Иктыль фаоип! Линзе фаоин! Катях плешивой овцы! Грязерожденные травоеды!

— О! По-нашему ругаться умеет, гаденыш! — Удивился Мирохин заряжая в пистолет запасную обойму, а после снова направил оружие на рыцаря, несмотря на то, что к нам от здания уже бежали всполошившиеся из-за шума людьми. Вовремя они, блин, спохватились…Еще бы чуть-чуть и этого живчика, который умеет не только быстро бегать и сильно бить, но и говорить по-русски с вполне приемлемым акцентом, догнали бы разве только на машинах. Да и то не факт, учитывая состояние дорог. — Что ж, это сильно облегчает ведение допроса. Эй, у кого там жгут есть! Перевяжите ему ноги! И свободную руку заодно.

— А её то зачем? — Удивился подбежавший парнишка, помимо самодельного дробовика вооруженный большой аптечкой.

— Ампутировать будем, — буднично и как-то совсем без злобы заявил военный. — Для того, чтобы на наши вопросы отвечать, ему разные дрыгалки не нужны. Скорее уж мешать будут, вон он ими как сильно машет. Пила у тебя с собой есть?

— А это…Ну…Не перебор? — Смутился недоучившийся стоматолог, опасливо поглядывая то на Мирохина, то на пленника.

— Ты своими глазами видел, что он и его дружки творили с теми, кто попал к ним в лапы? Я вот сподобился полюбоваться на тот натюрморт, который после их забав остался в парке Горького. — Поскольку пленника уже окружили со всех сторон и надежно зафиксировали, Мирохин все-таки поставил пистолет на предохранитель и убрал оружие обратно в кобуру. А после наступил ботинком на перевязанную бинтами культю пленника, которой он пытался отбиваться от вяжущих его людей. — Детей сожгли живьем, мужчин по кольям рассадили, ну а женщин распяли. Низенько-низенько так, в горизонтальном положении, чтобы падальщикам удобнее было выгрызать дергающиеся внутренности у тех, кого прибили к доскам гвоздями, а после к скамейкам прислонили. И перед этим уроды, конечно же, не забыли изнасиловать всех, кто им показался хоть сколько-нибудь симпатичным.

— Ааа! — Захлебнулся воем рыцарь, когда лейтенант чуть сильнее надавил на не такую уж и старую рану. — Миссе! Ты умрешь, грязерожденная собака! Все вы сдохните в муках, чтобы искупить хоть малую часть своих грехов! Мои собратья покарают вас! Они отомстят за всёооо!!!

— Очень интересно, — кое-как прохрипел я, с трудом переводя дыхание и сплевывая слюну, в которой отчетливо чувствовался привкус крови. Жалко сорвавшегося на полный боли визг пленника мне не было ни капельки. Разве только немного боязно, что мы можем уподобиться ему, используя те же средства. Тоже ведь своими глазами видел места, где развлекались эти рыцари в сверкающих латах. — И чем же мы вам, уродам, так насолить то успели, что вы теперь мстите всем подряд? Нет, я не издеваюсь, я серьезно спрашиваю. А то может этим поступком каждый выживший в городе человек гордиться должен, ну а мы то и не в курсе…

— Вы инцестные чумные крысы, не заслуживающие жрать помои и дышать даже самым вонючим воздухом! — Кажется, мои слова чем-то задели рыцаря за живое, раз он соизволил ответить. — Когда наш великий король, Ийом Арланкур, дитя богини Жизни и Красоты, явился чтобы поднять ваш жалкий народ из варварства и взять под руку свою эти земли, вы использовали свои мерзкие бомбы, чтобы убить и его, и весь цвет благородного рыцарства! И этого чудовищного преступления, унесшего жизни трехсот тысяч обладателей благородной крови, вам, ничтожным грязеедам, оказалось мало! Обугленные руины величайшего града трех миров, в которых ныне миллионами дохнут пытающиеся вынести оттуда древние реликвии рабы, взывают о мести! Мы не успокоимся, пока каждый из вашего народа не будет убит! Мы зальем ваши кровавыми слезами сами горы! Мы очистим ваши души страданием! Мы…

— Он своими дерганьями мешает мне накладывать повязки, — пояснил недоучившийся стоматолог, с размаху долбанувший рыцаря рукоятью пистолета по голове и тем заставивший пленника прервать нашу беседу и потерять сознание. — Без них же он скоро истечет кровью, а ведь нам его еще допрашивать…Правильно?

— Правильно, — согласился Мирохин. — Но с ножовкой я, пожалуй, все-таки немного погорячился. Последняя рука ему еще пока пригодится. Либо чтобы писать чистосердечные признания и планы местности набрасывать, либо чтобы было, куда иголки под ногти втыкать. Я отказываюсь соблюдать правила обращения с военнопленными в отношении тех, кто всеми силами устраивает геноцид моего народа. Тем более, что-то мне никто не сообщал, что мы воюем с такими вот бронированными гнидами.

— Видимо уже спустя пару дней после Конца Света кто-то по их армии вторжения ядерной бомбой жахнул. И даже в портал, откуда они пришли, какой-нибудь тактической ракетой запустил. — Предположил я, размышляя о том, имелись ли шансы избежать конфликта между нашими цивилизациями. Пожалуй, все-таки нет. Нормальные люди никогда бы не стали вести себя так, как эти благородные рыцари по отношению к женщинам и детям. Скорее всего, уничтожение короля и прочих высокопоставленных колонизаторов в долгосрочной перспективе уберегло выживших от того, чтобы повторить судьбу коренного населения Американского континента, уничтоженного буквально под корень. Жаль только, что подобные нашествия, скорее всего, будут повторяться. Да и не всех горе-завоевателей ядерным ударом накрыло, раз уж их отряды пытаются причинять нам свою «справедливость». — Кстати, а когда он обещал отомстить всем нам, то имел в виду жителей России или всей Земли? А то ведь их воинство могли испепелить хоть в Китае, хоть где-нибудь во Франции. Реакция любых военных на появление армии таких вот аристократических жлобов, желающих принять под свою руку чужие территории, была бы в принципе одинаковой.