Да, легче было представить себе небо без солнца, звёзд и луны, чем учреждение без этого человека. Он трудился не покладая рук в буквальном смысле этого слова. В буквальном потому, что ему некогда было сесть и положить на стол усталые руки. Он был весь в движении, весь в деятельности: кому-то звонил, куда-то мчался, с кем-то спорил. С людьми разговаривал только на ходу. Машинистке диктовал в перерыве меж двумя глотками чая. С бумагами не шёл, а летел, хлопая дверьми и наступая на ноги встречным. Никто не обижался: занят человек.
Да, он был занят. И, как всякого занятого человека, поймать его было делом удачи. Чуть не весь день слышалось:
— Случайно не видели Ивана Андреича?
— Да где-то мотается.
— Не знаете, где Иван Андреич?
— Куда-то побежал.
— Иван Андреич! Одну минуточку!..
— Не могу. Делов! — следовал классический жест: ребром ладони поперёк шеи.
— Иван Андреич, тут человек…
— Что же мне, по-вашему, разорваться, что ли?
— Иван Андреич!
— Ну? Что?
— Да тут, видите…
— Ах, черт, — хлопал себя по лбу Иван Андреич. — Чуть не забыл! — И убегал.
— Вот трудится человек! — восхищались сотрудники.
В какую-то круглую дату отмечали заслуги Ивана Андреича.
— Все свою энергию, — говорил оратор, — все свои незаурядные данные Иван Андреич отдавал нашему общему делу, все силы тратил на поприще… э… э… Извините, — сконфуженно наклонился он к уху юбиляра, — чем вы, собственно, э… э… занимаетесь в нашем учреждении?
— Как — «чем»? — с достоинством ответил Иван Андреич. — Тружусь!