ДЕВОЧКА В РАЗВАЛИНАХ

После упорных боев наступила тишина. Тишина эта, конечно, была относительная. Нет-нет, да и вспыхнет па вечернем небе багровый сполох, пролетит, визжа, мина и рявкнет где то, разрывая скованную морозами землю. По это по сравнению с тем, что творилось еще вчера, когда тысячи людей налили изо всех видов оружия, сосредоточенного на небольшом участке, когда от нагревшихся стволов становилось жарко, когда сотни самолетов одновременно сбрасывали свой смертоносный груз, это можно было назвать тишиной.

Польскую дивизию имени Костюшко отвели на несколько километров от передовой. Взвод поручика Боровского расположился в белорусской деревне Барсуки.

Ночь была светлая и тихая. Крепкий сон усталых солдат охраняли девчата-автоматчицы из женского батальона. Они медленно ходили из конца в конец по безлюдной прямой улице, охраняли въезды в село.

Дом, в котором Боровский остановился на ночлег, был покинут жителями. Остался на своем посту большой старый пес. Он лежал на крыльце, тоскуя по хозяевам, и время от времени ворчал на луну.

Поудобнее устраиваясь на скамейках, солдаты вспоминали отгремевший бой. Вспомнили и девчат-автоматчиц. Посмеялись над одним забавным случаем.

…Небольшая группа немцев, просочившись в тыл польского полка, наткнулась на поваров. Те не ожидали противника, спокойно возились у котлов. Известное дело, какие вояки из поваров-нестроевиков и чем они вооружены: одними, можно сказать, черпаками. Л тут немцы с автоматами. Подняли, растерявшись, повара свои черпаки вверх…

Вдруг откуда ни возьмись из-за пригорка вырвалась группа автоматчиц. Рубанули они из автоматов по фашистам. Те бежать. Девчата за ними. Бьют гитлеровцев, только пух летит.

Все это произошло так внезапно, что кухонные вояки не успели опустить свои черпаки. Опомнившись, стали искать выход из неудобного положения: помахивать черпаками, вроде это они на фашистов их подняли. А сами друг другу в глаза не решаются посмотреть…

- Вот тебе и девчата!

- Да, теперь кашеварам нужно их целый месяц из своих пайков подкармливать, а то на весь фронт разнесут,- сказал Боровский, стаскивая с ноги сапог, который ему жал, и готовясь растянуться па скамейке.

В это время за дверью послышался какой-то шорох. Лениво заворчал пес.

- Кто там?- спросил поручик.

Ответа не последовало.

- Кто там?! - повторил он громче.

То я,- отозвался женский голосок, и второй, такой же тоненький, прибавил:

- То мы…

- Кто «мы»?

- Патролька…

- Чего вы там топчетесь? Заходите в дом…

- Але, пан поручик, ту пес…

В комнате раздался взрыв смеха. Как было не рассмеяться: фашистов не боялись, а вот пса, да к тому же старого, испугались.

- Женщина есть женщина,- сказал поручик, снова натягивая сапог, чтобы выйти к патрулям и узнать, чего они хотят.

Ночь была светлая. В замерзших лужах серебрилась луна. Автоматчицы, держа за концы плащ-палатку, стояли в ожидании.

- Что там у вас?

- Девочка,- ответила одна из автоматчиц,- раненая. Мы ее нашли в разрушенном доме. Идем, слышим - кто-то стонет…

- Где ее родители?

- Она не знает. Ее гнали гитлеровцы в лагерь…

- Она упала в канаву. Ее посчитали мертвой…

- Она пряталась в доме. А в дом попала бомба,- перебивая друг друга, тараторили осмелевшие девчата.

- Ясно,- перебил их поручик.- В соседней деревне советский госпиталь… Аптек!

Из дежурной машины высунулся шофер.

- Отвези…

Девушки понесли раненую в машину. Поручик, шагая рядом, присматривался к пей.

- Как тебя зовут, малышка?

Девочка слабым голосом ответила:

- Галя…

Загрузка...