Мальчик в больших башмаках

ДВОЕ В ДУПЛЕ

Янек добежал до леса, сел под деревом и стал тревожно прислушиваться. В шуме леса, в густевшей темноте ему чудилась неведомая угроза. Но возвращаться к хозяину было еще страшнее, и вскоре усталость взяла верх над ночными страхами. Свернувшись клубком, он крепко уснул.

А чуть рассвело, Янек уже был на ногах. Он не терял надежды найти овцу. Тогда, может быть, хозяин сменит гнев на милость. Как ни плохо было у богача, а все же крыша над головой.

Все утро и целый день пастушок искал затерявшуюся овцу. Голодный и усталый, он бродил среди кустарников, но все было напрасно: проклятая скотина как сквозь землю провалилась.

Следующая ночь в лесу показалась Янеку уже не такой страшной. А наутро, без толку пролазив по кустам часа полтора, он понял, что возвращаться в деревню нельзя. А если он не вернется, то, значит, и угроза быть жестоко избитым миновала. У Янека отлегло на сердце, и сразу захотелось есть. Еще не представляя себе, как устроить жизнь в лесу, он отправился на поиски пищи. Каждый куст здесь был ему знаком, и он знал, где и чем можно поживиться.

Утолив голод ягодами и дикими яблоками, Янек начал думать о каком-нибудь жилище. Долго он ходил по лесу, выбирая отдаленное, укрытое место. Вечер застал его у огромного дуба.

«Переночую на дереве, а завтра начну строит шалаш»,- решил Янек. Он взобрался на дуб, стал устраиваться на толстенных нижних ветвях, но вдруг заметил в стволе чуть пониже развилки отверстие, в которое свободно можно было пролезть. Янек опустился в дупло и нашел его достаточно просторным. Он, не раздумывая, слез с дерева, нарвал папоротника, устроил себе в дупле мягкую постель и уснул.

Снится Янеку: идет он по лесу. Видит, огромный волк лежит на поляне, а в когтях держит овцу.

- Вот ты где, а сколько я тебя искал. Иди скорее ко мне! - кричит он.

- Боюсь, волк меня съест,- отвечает овца.

- Вот глупая, а так он тебя не съест?

- Все равно боюсь…

- Ну, погоди, я тебя сейчас выручу,- говорит Янек и поднимает огромную палку.

Волк рычит, скалит зубы. Морда его все время как-то меняется. Он то становится похож на хозяина, то снова на волка.

Янек замахивается палкой, по волк прыгает прямо ему на плечи.

- Не дамся,- кричит Янек и впивается в шею волка зубами…

…Ваня вскрикнул от боли и во мгновение ока очутился на земле. Вслед за тем из дупла показалось заспанное лицо Янека.

- Ты человек?- тихо спросил Янек, еще не отличая, где явь, а где сон.

- Человек.

- А не волк?

Они некоторое время с удивлением рассматривали друг друга: Ваня - блестящие темные глаза, огромную копну каштановых взлохмаченных волос, давно не видавших ножниц и гребенки, Янек - бледное лицо с чуть-чуть вздернутым носом, присыпанным веснушками, с серыми глазами. Ребята были одинакового роста и, пожалуй, одних лет.

Невдалеке прогремел выстрел.

- Кто стреляет?- встревожился Янек, тотчас забыв о сие.

- Фашисты. Меня ищут,- ответил Ваня, умоляюще глядя па Янека.

- Скорей сюда…

Ребята, как белки, шмыгнули в дупло. Там, прижавшись друг к другу, притихли.

У дерева послышались шаги.

- Это они,- прошептал Ваня.

Янек осторожно выглянул из дупла. То, что он увидел, было так неожиданно, что пастушок чуть не вскрикнул…

Два раскрасневшихся гитлеровца гонялись за овцой. Это была та самая овца, которую искал Янек. Один солдат, расставив руки, хотел преградить ей дорогу, а в это время другому в акробатическом прыжке удалось схватить овцу за ногу. Отчаянным усилием она вырвалась и побежала. Тогда, разозлившись, оба сорвали с плеч автоматы и почти одновременно выстрелили. Овца приподнялась на задних ногах, словно готовясь к прыжку, на какую-то долю секунды замерла в воздухе и рухнула па землю.

Если бы ребята понимали по-немецки, они могли бы услышать, примерно, такой диалог:

- Мы с тобой славно закусим, Пауль,- сказал один из солдат, вытирая платком вспотевший лоб.

- Я не против, Ганс. Должен тебе сказать, я здорово проголодался. Пожалуй, один слопал бы эту овцу.

- Мы можем часок отдохнуть. Иди собирай дрова, а я сниму с нее шкуру.

- А знаешь, если мы сейчас вернемся, нас запрягут в работу. Надо же поправить взорванные рельсы, закопать мертвых…

Ганс снял автомат, пояс, засучил рукава.

- Я - мясник. Мне гораздо приятнее это занятие, чем любое из тех, которые подготовил для нас фельдфебель.

- Да-да,- согласился Пауль, расчищая место под дубом.

Вскоре запылал костер. Зашипела на вертеле баранина.

Вкусный запах жареного мяса разнесся вокруг, попал н в дупло к мальчикам. У Янека и Вани потекли слюнки. Гитлеровцы достали хлеб, вилки. Ганс взял флягу, отвинтил крышку, понюхал, потом, поболтав флягой возле уха, сказал:

- Ром… Мы славно позавтракаем, Пауль.- Он положил флягу и, глядя на свои окровавленные руки, спросил:- Далеко вода?

- Не очень, прямо по тропинке…

Ганс отправился к ручью, а Пауль, взглянув на костер, ушел за дровами в лес.

Этого только и ждал не спускавший глаз с гитлеровцев Янек. В одно мгновение он был уже внизу. Подбежав к костру, начал хватать из солдатского котелка куски жареной баранины и совать их в рот и в карманы. Потом отхлебнул из фляги. Ром показался ему невкусным. Янек бросил флягу. Ее содержимое полилось вон.

Очутившись снова рядом с Ваней, Янек протянул ему кусок мяса:

- На, Иванек…

Первым к костру вернулся Ганс. Он искупался в ручье и был готов с аппетитом взяться за еду.

- Ну-с, сначала глоток рома,- решил он, протягивая руку к фляге. Она показалась ему подозрительно легкой.- Неужели вылакал?- пробормотал бывший мясник, багровея от подступающей злобы.

Ганс знал, что Пауль по пропускал случая украсть даже у товарищей. Но такой наглости он никак не ожидал. Еще больший гнев охватил его, когда он увидел, что котелок наполовину пуст. В этот момент совсем некстати раздался голос Пауля:

- Я вижу, ты уже принимаешься за дело…

Он приблизился с охапкой дров в руках. На лице его была обычная плутоватая улыбка, которая Гансу на этот раз показалась пьяной.

- А ты, я вижу, уже кончил дело,- прошипел Ганс, свирепо взглянув на Пауля.

- Разумеется,- ответил тот, думая, что речь идет о дровах.- За мной остановки не будет.

- Так дожирай,- сказал Ганс и, не сдержав ярости, с силой швырнул флягу Паулю в лицо.

На секунду Пауль остолбенел. Однако звон пустой фляги, больно ударившей его по лбу, и котелок, в котором уже не было мяса, подсказали, как ему показалось, правильный вывод: «Сожрал, пока я возился с дровами». И не столько от боли, сколько от обиды н злости, он заревел, как бык. На голову Ганса полетели дрова, а вслед за ними сам Пауль двинулся с поднятыми кулаками на обидчика.

- Скотина,- прошипел он.

- Ты еще будешь драться! - простонал Ганс.- Я тебя, негодяя, проучу.

И он с размаху ударил Пауля в грудь волосатым кулаком. Тот оступился и упал па оружие. Сухая хворостинка во время драки попала на спусковой крючок. Падая, Пауль надавил па нее… Автомат вздрогнул. Пауль успел только судорожно подтянуть под себя ноги и застыл, скрючившись.

- Проклятие! - простонал Ганс.

Несколько минут он был в полном смятении: хватался за голову, в отчаянии разводил руками, со злостью пинал ногами все, что лежало под дубом.

- Закусили! Что я скажу фельдфебелю? Это может кончиться для меня очень плохо.

Ганс быстро начал приводить себя в порядок: застегнул пуговицы мундира, надел снаряжение. Он согнулся, чтобы поднять автомат убитого, но раздумал и ничего не тронул из вещей, принадлежавших Паулю. По всему было видно, что он не будет докладывать начальнику о гибели приятеля. Если спросят, скажет: разошлись в лесу, дальше он ничего не знает. Убили… Кто? Мало ли кто… Может, те, кто взорвал рельсы…

Еще раз внимательно оглядев себя, Ганс двинулся в путь. Сделав, однако, несколько шагов, остановился, о чем-то подумал. Вернулся. Съел все, что оставалось в котелке, вытер платком жирные губы и, не взглянув на убитого, удалился.

Мальчуганы, наблюдавшие всю эту жестокую сцену, были напуганы пе меньше, чем сам Ганс. И все же, только солдат скрылся, они проворно слезли с дуба. Впопыхах Ваня не заметил, как сухой сучок, легонько царапнув его по груди, разорвал золотую цепочку и медальон с фотографией отца упал в траву.

Янек торопил:

- Я знаю лес. Мы выберем другое место. Бежим!

- Погоди,- сказал Ваня.- Возьмем кинжал?

- Возьмем.

- И котелок?

- Ну, давай.

- А мясо?

- И мясо…

Пока Янек резал мясо, Ваня подошел к убитому, поднял автомат. Он был точно такой, как тот, который он передал в партизанский отряд.

«Кто с ним сейчас воюет, с тем автоматом?» - подумал Ваня, забрасывая оружие на плечо.