Машина во власти людей.

Глава 5. Свежие мозги для дела революции

В очередной раз закончив пересказ ночных событий, Ланс Тэйлор с облегчением откинулся на кресле и просидел так несколько секунд закрыв глаза. Кресло было неудобным для длительного использования, с низкой спинкой и сиденьем из твёрдого пластика. Но приходилось сидеть там, куда посадили и раз за разом, по требованию работников отдела безопасности повторять пересказ или отвечать на одни и те же вопросы, повторяющиеся с различной периодичностью.

Ланс решил, что его словам не доверяют, но ведущий допрос безопасник объяснил: это такой способ опроса свидетелей, когда при многократном повторении порой всплывают новые детали произошедшего.

Так или иначе, Ланс страшно устал. Сначала бессонная ночь, во время которой ему сильно дали по голове, а потом и вовсе чуть не убили. Теперь вот жёсткий допрос, неудобное кресло, громкий голос допрашивающего и слишком яркое освещение в комнате. Спасало только крепкое, до горечи, кофе да оно почти перестало помогать.

Со вздохом открыв глаза, Ланс забитым взглядом посмотрел на безопасника. Снова прикажет повторить рассказ или начнёт задавать повторяющиеся вопросы в хаотичном порядке?

Но тут случилось маленькое чудо. Безопасник заблокировал экран планшета куда что-то вносил соответственно ответам Ланса и встал.

— От имени корпорации Лента благодарю за сотрудничество, — произнёс он стандартную фразу.

Какое-то время Ланс продолжал неподвижно сидеть, не слишком понимая, что происходит. Затем робко уточнил: — Я могу идти?

— Вы совершенно свободны, — заверил безопасник. — Можете считать себя награждённым одним внеплановым выходным днём. Загляните в медкабинет и идите отдыхать.

Ланс зачем-то сказал: — Большое спасибо.

— Это вам спасибо за проявленное рвение и данные показания, работник Тэйлор, — ответил безопасник.

Когда техник покинул кабинет, безопасник сделал управляющий жест рукой и одна из стен превратилась в экран с которого взирал его коллега.

— Что думаете, Григорий Павлович? — поинтересовался только что закончивший допрос ключевого свидетеля безопасник.

— Странное дело, Этан, — ответил его старший коллега, сейчас находящийся в центральном городе корпорации, Лентаграде, но с помощью комплекса технологий удалённого присутствия курирующий расследование ограбления техносклада на сто седьмой фабрике.

Григорий Павлович задумался, пытаясь охватить внутренним взором весь массив собранной на данный момент информации.

— Как ты сам можешь видеть, Этан, в этом деле много зацепок. Их настолько много, что невольно закрадывается мысль: а не оставлены ли некоторые из них или даже большая часть специально?

— Разрешите спросить? — попросил Этан и дождавшись разрешавшего кивка, продолжил: — Если честно, я не понимаю почему к расследованию проявлен такой интерес, что им занимается фигура вашего масштаба? Материальный ущерб по сути не велик.

Внезапно Григорий Павлович спросил: — Сколько тебе лет, Этан?

— Двадцать девять, — ответил безопасник ни единым жестом не выдав удивление столь странным вопросом.

— Достаточно много, — покачала головой шишка из Лентограда. — Но время поумнеть ещё остаётся. Как думаешь, Этан, сколько преступлений против корпоративной собственности совершается в месяц? А в неделю? Расследованием каких из них занимаются на локальном уровне по месту совершения ребята вроде тебя? И на какое количество и каких именно дел уже мне приходится тратить своё личное внимание?

— Прошу простить. Не имею такой информации.

— Конечно не имеешь, — согласился Григорий Павлович. — Знай Этан, что я беру под свой личный контроль дела двух видов и сумма понесённого корпорацией ущерба здесь почти не играет роли. Во-первых, меня интересуют преступления, направленные против высокопоставленных лиц в корпоративной иерархии, за исключением совета пресвятых директоров, их заместителей или святых учредителей. Последними занимается внутренний отдел безопасности, подчиняющийся непосредственно совету директоров и учредителей. А во-вторых, в мои обязанности входит расследование всех странных дел и преступлений. И знаешь, что Этан? Это вот дело кажется очень и очень странным, несмотря на смехотворную сумму ущерба, понесённую корпорацией.

Григорий Павлович сделал паузу, чтобы отпить что-то из стоявшей на столике рядом с ним чашки. Хотя Этан и был всего лишь главой отдела безопасности на находящейся чёрт знает где пищевой фабрике, ему прежде не раз доводилось играть с вышестоящим начальством в игру под названием «умный детектив и туповатый помощник». Вот и сейчас Этан привычно сыграл роль туповатого помощника, помогающего своими вопросами размышлять умному детективу.

— В чём же странность дела?

— Чуть раньше я говорил об обилии зацепок, — вспомнил Григорий Павлович. — Их слишком много. Обычно бывает гораздо меньше. И это первая странность. А вторая и главная в том, что найденные зацепки не стыкуются между собой.

— Не понимаю, — честно признался Этан.

— Злоумышленники показали удивительный уровень технического оснащения. Подмена меток управленцев из низшего звена и самого заместителя суб-директора фабрики в момент, когда они наткнулись на техника. Подменить метку не то, чтобы совершенно невозможно, но очень и очень сложно. Там плавающие ключи, сессии с истекающим временем жизни и требованием повторного прохождения аутентификации и всё такое прочее. Какой из этого можно сделать вывод? Только один — работали специалисты экстра-класса. Элитная группа слаженных специалистов, вроде тех, что корпорации держат для подрывных действий друг против друга.

Но идём дальше. Элитная группа специалистов, высочайший уровень технической поддержки и ради чего? Чтобы спереть стандартный суперкомпьютер в расширенной комплектации? Да его кто угодно может свободно купить у Яндекса. Технологии за тридцать тысяч кредитов. Или набор биосовместимого оборудования от Новатэка? Ему цена десять тысяч кредитов и продаётся тоже свободно. Об остальных предметах из списка, украденного я и вовсе не говорю. Несоответствие затраченных сил и средств полученному результату — ещё одна странность.

— Может быть злоумышленники не успели взять то за чем пришли или, может быть сделать, потому, что их спугнуло появление техника? — предположил Этан.

— Как объяснить найденные следы телесных жидкостей? Ты можешь себе представить элитного диверсанта которому разбивает нос обычный техник? И который вдобавок оставляет этого техника живым и невредимым при том, что тот видел его лицо и лица других членов команды и слышал их голоса?

Этан предположил: — Возможно работал неопытный гений? Кто-то сумевший взломать и подделать сигналы меток, но при этом не имевший ранее опыта совершения проникновения на хорошо охраняемые объекты?

— Это ты так сейчас пошутил, назвав свою фабрику хорошо охраняемым объектом? — поднял бровь Григорий Павлович. Впрочем, он тут же вернулся к конструктивному обсуждению. — Разумная версия, правда с большой такой натяжкой. Откуда в вашей клоаке взялся техно-гений способный генерировать поддельные метки и при том никак себя ране не проявивший и незамеченный отделом безопасности вашего «хорошо охраняемого объекта»?

Окончание предложения начальство из Лентограда выделило голосом. Этан мысленно поморщился, но на лице сохранил выражение почтительного внимания как будто не заметил начальственного сарказма.

— Но и эта версия рассыпается, если к рассмотренным фактам прибавить ещё один. Наши таинственные преступники не только сумели подменить метки, но также рассчитали нужный момент, когда все четверо настоящих менеджеров, даже пятеро, включая заместителя суб-директора, будут находиться вне поля зрения охранной системы. В противном случае дублирование одинаковых меток было бы тут же замечено и поднята тревога. Что мы имеем в итоге? Это очень странное ограбление и потому я беру его расследование под личный контроль. Готовься Этан, тебе и твоему отделу предстоит какое-то время работать под моим прямым контролем.

— Крайне этому рад! — отбарабанил глава отдела корпоративной безопасности при сто седьмой фабрике по производству пищевых брикетов из водорослей.

— Конечно рад, а как иначе, — усмехнулся Григорий Павлович.

Лежавший на столе планшет подал звуковой сигнал получения нового сообщения, но Этан не посмел при разговоре с начальство взять его в руки и посмотреть, что там пришло.

А вот Григорий Павлович не считал себя стеснённым подобными условностями. Мельком глянув в свой планшет он с неудовольствием покосился на Этана: — Чего стоим и тянемся как глист на плацу? Аналитический отдел прислал результаты анализа собранных на месте преступления жидкостей и частичек кожи. Работай Этан. Мне нужен результат, а не имитация деятельности. И не забывай, что я могу законопатить тебя в такое место, откуда должность главы отдела безопасности задрипанной фабрики будет казаться раем небесным.

— Так точно!

— Предварительный доклад мне и первичный план розыскных мероприятий не позже чем через три часа.

Начальство отключилось. Видеостена превратилась в обычную стену. И хотя вышестоящий по должности безопасник вполне мог, при желании, сейчас наблюдать за Этаном незаметно, он всё же немного расслабился. Разблокировав планшет принялся изучать результаты работы аналитического отдела. Довольно быстро получилось установить личности всех четырёх злоумышленников. И правда — совсем не профессионалы. Обычные хулиганы из рабочего городка. Пока ещё мелкие заготовки под наёмных рабочих или паразитирующих на них бандитов. Стадо. Биомасса. Но как они сумели обмануть систему безопасности?

На экране, одна за другой, шли четыре фотографии. Девушка с рыжими, но какими-то бледными, будто выгоревшими на солнце, волосами. Парень с лицом чуть обезображенным интеллектом и с намёком на волевой тип характера. Ещё два парня — обычные подзаборные банюдки. Правда пока ещё мелкие и наверняка с остаточными понятиями об уличной чести и прочей ерунды, сформировавшейся под впечатлением сказок и рассказов старшего поколения. Пара лет и вся наносная мишура будет без остатка сдута ветрами настоящей взрослой жизни, но пока она ещё есть.

Дальше шли имена, совсем краткая биография и предполагаемое место жительства — квартал серебристых. Город в городе или, точнее, клоака внутри клоаки — с точки зрения аналитического отдела. Жители квартала серебристых стараются держать друг за друга, поддерживая и помогая при нужде по мере сил и возможностей, покарай их всемогущая экономика.

Не откладывая, Этан распорядился о прочёсывании рабочего городка в поисках подозреваемых и об объявлении награды за их головы. Немного подумав, приказал подготовить рой летающих дронов для поисков в окружавших город, фабрику и водорослевые поля старых лесах. Если делом заинтересовались в самом Лентограде, то проявление некой разумной инициативы точно не будет лишним.

…у Ричарда болела голова. И то, что он мог чувствовать боль и понимать, что чувствует было хорошим знаком. Честно говоря — это было просто чертовски хорошим знаком, учитывая все обстоятельства. А конкретно тот факт, что ему должны просверлить в черепе дырку и засунуть туда заготовку биологически совместимого имплантата, куда древняя машина должна записать описание и биографию его новой личности.

Ситуация дополнительно осложнялась тем, что данную операцию ему должны проделать не в специализированной клинике, а в заброшенном, подземном бункере. И оперировать его будет не обладающий всеми необходимыми лицензиями и не прошедший всех нужных тестов врач, а девчонка из рабочего посёлка едва умеющая читать и считать. Вдобавок ещё ослабевшая после аналогичной операции, выполненной уже рукой самого Ричарда. Словом, тот факт, что он чувствует боль являлся очень хорошим знаком учитывая всё вышеперечисленное. Тем более шум в голове, кажется, стихал.

Осмелившись открыть глаза, Ричард увидел сидевшую рядом с его лежанкой и похоже не отходившую от него Николь. Когда он открыл глаза, девушка разговаривала с кем-то вне поля его зрения, и он увидел её вполоборота. Сразу бросалась в глаза крохотная, размером с четверть ладони, накладка синтетической кожи, выделяющаяся белым пятном на фоне бледно-рыжих волос.

У меня на голове такая же? — подумал Ричард. Тут же захотелось потрогать, хотя он знал из инструкции, что сразу после пробуждения трогать синтетическую кожу наложенную поверх закрывающей дырку в черепе биметаллической пластины не рекомендуется.

Да, кажется так было написано в инструкции. Ричард пробовал её читать, но от волнения буквы прыгали перед глазами. Плюс половину используемых в инструкции терминов он не понимал или только примерно догадывался, что они значат. Древняя машина всосала в себя инструкцию по установке и предварительной настройке биосовместимого оборудования типа «альтер эго» предназначенного для установки особо ценным специалистам, работающим с корпорацией по длительным контрактам. После чего машина выдала её в виде списка простых последовательных действий. От Ричарда требовалось только чётко следовать получаемым указаниям. Не сказать, чтобы вынимать кусочек выпиленной черепной кости и вставлять на её место таблетку имплантата, потом закрывать биметаллической пластиной и накладывать поверх синтетическую кожу, при этом обильно заливая рукотворную рану заживляющим спреем был легко. Напротив, это было чертовски сложно, особенно с эмоциональной точки зрения. Стоило Ричарду подумать, что ошибись он в месте или глубине разреза, или хотя бы просто положи таблетку имплантата не той стороной и кто-то из его друзей может умереть — сразу начинали дрожать руки. Пожалуй, он никогда и никогда раньше не боялся ничего настолько сильно, как совершить малейшую ошибку здесь и сейчас.

Но с другой стороны, если не считать моральных терзаний, сама по себе операция прошла относительно легко. И пусть Ричард всего лишь выступал «руками», тогда как роль «мозга» выполняла древняя машина, у него всё равно мелькнула мысль — неужели проделанный им процесс настолько сложен, что стоит сотни кредитов? Он с детства слышал рассказы о людях в белом способных вылечить смертельно больных, прирастить или вырастить заново отрезанные руки и ноги, но только если пациент мог заплатить за лечение сотни, если не тысячи кредитов. За что они требуют такую сказочную плату? Может быть, как раз за многочисленные лицензии, которые людям в белом приходится покупать отдельно, тогда как древняя машина просто обманула украденные из склада техноартефакты заставив их думать будто использующие их оборванцы имеют все необходимые допуски.

Когда Ричард закончил трудиться над Николь, а ею он занялся в последнюю очередь, машина похвалила уставшего от чудовищно тяжёлой ноши ответственности парня: — Всё сделано правильно. Что ты чувствуешь, Ричард? Ощущаешь ли ты как ещё на один шаг стал ближе к своей мечте?

У него дрожали руки. Дрожали так сильно, что попытайся он тогда выпить стакан воды, то разлил бы, не донеся до рта. Но это уже было не важно и не нужно сдерживать дрожь потому, что он всё сделал правильно.

— Я думал, — сказал Ричард, немного отдышавшись, — что вживлять мозговые имплантаты гораздо сложнее. Я не знал насколько это просто. Физически просто.

— Эта кажущаяся простота следствие многих лет работы множества учёных и инженеров, разработавших все необходимые устройства столь эффективные и простые в использовании, что воспользоваться ими может даже дикарь, — объяснила машина. — Конечно, если бы не многочисленные лицензии, которыми была закрыта буквально вся доступная функциональность каждого устройства, прибора или инструмента. Ты живёшь в век умных устройств и неграмотных людей, Ричард. Высочайшее развитие технологий и глубочайшая деградация социальных отношений. Контрастный век совместивший то, что казалось невозможно было бы совместить. Самоинсталирующиеся мозговые имплантаты и рахитичные животы вечно недоедающих, вынужденных питаться дрянной пищей, детей. Искусственные глаза, выращенные из твоих собственных клеток внутренние органы взамен утраченных и повальная дизентерия от плохой пищи и низкого уровня личной гигиены. Наличие технической возможности дотянуться до звёзд и полное отсутствие желания это сделать. Потрясающая воображение техника, чей функционал искусственно кастрирован и ограничен необходимостью покупать и покупать личные лицен… — заметив, что Ричард уснул на том же стуле, где и сидел, искусственный интеллект замолчал на полуслове.

Камеры показывали, как спокойно и размерено дышат прошедшие операцию пациенты. Сейчас во сне они ничего не чувствовали, но пробуждение им предстоит малоприятное. Впрочем, головная боль малая цена за возможность начать новую жизнь с чистой личностью к тому же достаточно высоко поднявшейся в статусе местной иерархии. Но и это не важно. Для древней машины была важна только цель. Только цель и ничего кроме неё.

Видимо от попытки пошевелиться голова заболела сильнее. В ней как будто что-то стрельнуло или закоротило. Может быть и правда закоротило в буквальном смысле. Из разжёванной машиной инструкции, Ричард знал, что после установки, имплантат самостоятельно подключится к нейронам, отвечающим за обработку визуальной и звуковой информации. Экономические требования к унификации выпускаемых изделий привели к тому, что все работники корпораций по долгосрочным контрактам носили один и тот же тип имплантата. Только у стоящих низко в корпоративной иерархии большая часть его функций была искусственно заблокирована, тогда как управленцы высшего звена имели разной степени доступ к настройке, а то и к программированию своих имплантатов. Машина полностью разблокировала все функции инсталлируемого в голову чипа. Таким образом ребята получили или, вернее, получат, когда имплантат закончит процессы самоустановки и подключения, полный доступ ко всем его функциям и возможностям на уровне топ-менеджеров.

Всё на что хватило Ричарда, это на то, чтобы издать слабый стон. Но Николь расслышала его и тут же обрадованно наклонилась над ним: — Ты слышишь меня? Видишь? Хочешь пить?

Ричард вдруг понял, что страшно хочет пить. Николь уже подавала стакан, и он выпил больше половины, прежде чем понял, что это не обычная вода, а разведённый в воде порошок чего-то, что машина определила, как «суб-колония короткоживущих медицинских наноботов». Разведя их в воде и давая Ричарду выпить, Николь действовала по инструкции. На вкус неведомые наноботы были никакими, словно перемолотые водоросли без вкусовых добавок.

Выпив воды Ричард ощутил некоторое облегчение и смог задать вопрос: — Сколько я так лежу?

Ответила не Николь, а появившийся в поле видимости Минь: — Второй день заканчивается.

— И как вообще ситуация? — поинтересовался Ричард.

— Никто не умер и все пока ещё в своём уме. Власть говорит, что любой сканер теперь опознает нас как молодых, талантливых управленцев среднего звена, работающих на корпорацию. Пришлось добавить каждому пару лет к реальному возрасту для солидности. Нарисовать сертификаты, обучение в бизнес-школе и много чего ещё. Ещё у нас изменились номера личных привязанных счетов и на каждом лежит круглая сумма электронной наличности, — обрадовал его друг детства.

— Подожди, как изменились номера счетов? Там проверка идёт по генетическому коду, — не понял Ричард.

— Если в голове стоит чип, то информация считывается в первую очередь с него. Анализ генокода не производится, — пояснил Минь, явно повторяя слова машины.

— Хорошо, — Ричард закрыл глаза, но потом снова открыл их и подозрительно уточнил: — Почему мне не нравится твой голос? Какой-то он слишком похоронный.

— Там снаружи полно мелких летающих дронов. Машина приказала, чтобы из бункера ни ногой. Ещё она сказала, что нас в любом случае обнаружат. Вопрос времени.

— И какой план? — спросил Ричард, поднимаясь с лежанки на согнутых в локтях руках и чувствуя, как от резкого движения внутри головы что-то качнулось, но тут же встало на место.

— Полежи ещё пять часов, — раздался спокойный голос их противного экономике, пришедшего из тьмы времён, механического учителя. — Ты ведь не хочешь, чтобы от резкого движения у тебя половина мозгов вытекла через дырку в голове? Этого времени как раз хватит, чтобы завершить приготовления.

— Приготовления к чему? — спросил Ричард, но машина промолчала.

Тогда он спросил: — Что будет если корпоранты успеют найти с помощью дронов вход в бункер и сюда заявится полиция?

Он не думал, что машина ответит на риторический вопрос, но она ответила.

— В этом случае шансы на личное выживание станут равны нулю.

Почувствовав сонливость, Ричард начал проваливаться в сон. Последним, что он услышал был вопрос Николь: — Почему шансы на выживание станут равны нулю. Разве нас не должны сначала арестовать, допросить и потом судить?

— Мне кажется у машины есть способ не допустить, чтобы кого-то из нас арестовали, если дело дойдёт до подобного, — мрачно высказал соображения Минь.

…Григорий Павлович потратил на ознакомление с отчётом не более пары минут, что косвенно свидетельствовало как о качестве составления самого отчёта, так и о большом опыте по работе с подобными документами. Подняв глаза, он уставился с видеостены на продолжающего сохранять на лице выражение почтительной готовности Этана.

— Значит этот ваш, так называемый, квартал серебристых. Допрос родственников под мнемазином ничего не дал. Как и поиски в окрестных лесах при помощи роёв автоматизированных беспилотников. Может быть во всеуслышание объявить, что начнём пытки родственников, если подследственные сами не сдадутся силам обеспечения безопасности в трёхдневный срок?

— Поиски дронами ещё продолжаются, — уточнил Этан и как бы извиняясь добавил. — В округе довольно густые леса чередующиеся с болотами. Попытки воздействия на подследственных путём причинения болевых ощущений родственникам считаю не эффективными. Скорее всего все четверо давно гниют на дне любого из болот, а настоящие виновники к этому времени уже давно успели скрыться.

Присутствующий удалённо начальник хмыкнул и не без некоторого одобрения в голосе уточнил: — Всё ещё полагаешь основной версию где «временных» использовали для прикрытия? Вполне возможно, хотя, на данный момент, железобетонных доказательств именно этой версии у нас нет. Как, впрочем, и любой другой. Но тогда зачем продолжаешь дронами гонять лесных зайцев и болотных комаров?

— Потому, что я могу ошибаться. И мальчишки вполне могут сейчас отсиживаться в какой-нибудь пещере или землянке. В этом случае остаётся только подождать пока дроны найдут их, — признался Этан.

— А они найдут?

— Определённо. Вопрос только во времени. Невозможно скрыть вообще все следы во время длительного пребывания на одном месте. Землянка или даже пещера совсем не то же, что рассчитанное на длительное и скрытное пребывание подземное убежище. Если только они действительно не лежат в болоте — я их найду.

— Ответственность и инициативность, — произнёс Григорий Павлович. — Продолжай действовать в таком же духе и возможно я решу, что человека вроде тебя будет расточительно продолжать держать на фабрике с номером за сотню. Возможно.

— Приложу все силы, — пообещал Этан.

…спустя несколько часов Ричарда почувствовал себя вполне приемлемо.

Честно говоря, для человека, которому пару дней назад вставили в голову биосовместимое устройство и которого прямо сейчас разыскивает за дерзкое ограбление могущественная корпорация он чувствовал себя выше всяческих похвал.

Собрав ребят в комнате, где обычно происходило их общение, древняя машина объяснила свой план. Когда она закончила и Ваня с Минем принялись переглядываться, а Николь выжидающе смотрела на Ричарда и только на него одного. Сам юноша поднял руку.

Пара видеокамер на поворачивающихся штативах повернулась в его сторону.

— Ты переселишься в этот ящик? — уточнил Ричард, осторожно коснувшись большого белого параллелепипеда с закруглёнными краями и надписью: «Яндекс. Технологии» на боку.

— Не так, — сказала машина. Тембр искусственного голоса оставался спокоен и доброжелателен, но при некотором воображении за ним легко угадывался вздох уставшего раз за разом повторять очевидные объяснения собеседника.

— Во-первых не переселяюсь. Он уже там. Он это другой я — переписанный под нужную платформу. Фактически созданная с нуля копия настолько близкая ко мне, насколько это позволила архитектура мобильного суперсервера. Сам я остаюсь здесь и по окончанию нашего разговора завершу уничтожение себя, чтобы не позволить корпоративным спецам понять, чем я являлся в действительности.

Какое-то время вы не сможете общаться с версией меня находящейся в сервере. Пока имплантированные чипы не закончат сращивание с нервной системой, чтобы получить возможность коммуницировать через зрительный, слуховой и голосовые каналы. Но не беспокойтесь. Имплантат уже сейчас может отвечать на запросы аутентификации представляя вас как специалистов-управленцев корпорации Лента. С ним вы сможете сесть на магнитоплан до столицы. Наличие суперсервера в качестве багажа не должно никого удивить. Дополнительно в ваши чипы вложена информация, используя которую каждый из вас сможет так или иначе устроиться в Новой Москве. Правда воспользоваться ею вы сможете только после как имплантат закончит сращивание с нервной системой. Ты хочешь что-то спросить, Ричард?

Он и правда ёрзал в течении всей речи древней машины. Одновременно и желая задать вертящийся на языке вопрос и опасаясь озвучить его вслух. Если бы машина не заметила его волнение, то Ричард, может быть, и промолчал бы. А так, глубоко вдохнув, словно перед нырком в воду, он спросил: — Чипы в наших головах могут взорваться?

— Нет.

— Совсем нет? — опешил Ричард, внутренне ожидая иного ответа.

— Совсем, абсолютно и категорично — нет. Экономические законы привели к тому, что и топ-менеджер, и обычный техник работающие на корпорацию используют один и тот же тип имплантата самой лучшей, самой эффективной конструкции. Это оказалось выгоднее, чем поддерживать линейку производства нескольких различных чипов с разными характеристиками. Физически имплантаты, встроенные в мозги топ-менеджера и техника идентичны, хотя конечно отличаются программной начинкой, доступными для использования функциями, набором действующих лицензий и так далее. Разумеется, топ-менеджеры бы ни за что не согласились носить в голове несколько грамм взрывчатки, хотя, быть может, и хотели бы, имей такую возможность, засунуть её в голову технику и всем остальным нижестоящим. Но чип один и тот же. Поэтому он совершенно точно не сможет причинить вреда носителю таким варварским способом. Можешь не бояться, Ричард.

— Я не боюсь. Я не понимаю.

— Чего же ты не понимаешь? — спросила древняя машина.

— Как ты будешь контролировать нас сидя в этом суперсервере? Тем более пока чипы ещё не до конца срослись с нашими мозгами. Ты будешь немым и будешь полностью зависеть от нас!

Высказав то, о чём думал, Ричард тяжело дышал, ожидая реакции машины. Любой реакции с её стороны. Но машина просто сказала «это верно» и замолчала.

Порывающаяся что-то сказать Николь робко подняла руку, как будто они находились на уроке в общеобразовательной школе проходя туда по социальной программе.

— Не боишься, что мы просто бросим тебя? Оставим сервер стоять здесь, а сами полетим на магнитоплане в столицу? Или ты всё же оставила себе способ принудить нас?

— Никакого принуждения, — сказала машина. — Вы вполне можете попытаться устроиться в любом из мегаполисов, в котором решите остаться. В чипах заложена вся необходимая информация, чтобы попытаться успешно притворяться своими новыми личностями.

— Почему ты…

— Что? — спросила машина.

— Почему ты так безоглядно доверяешь нам?! — почти прокричала Николь.

— Потому, что взаимное доверие есть основа любого коллектива. Забудьте всё, что вы считаете «учением великой экономики». Это неправда. Точнее часть правды, но намеренно искажённая так, что превратилась в ложь. Доверять выгоднее чем предавать. Не всегда и не всем. Но при определённых условиях и критериях подбора людей разрозненная толпа превращается в единый коллектив способный сворачивать горы и возводить города. Бесплатные знания. Бесплатная медицинская помощь. Бесплатная еда и больше не остаётся ни одного голодного, а техноартефакты не запрашивают на каждом шагу проверку лицензии. Бесплатно протянутая рука помощи, только потому, что, когда понадобится, ты протянешь свою руку, также бесплатно.

— Невозможно, — прошептал Минь. — Не соблюдающий экономических заповедей умрёт в нищете. Грешники паршивеют и голодают!

— Возможно! — возразила машина, легко пересилив сбившийся шёпот Миня. — Мои создатели жили в таком мире или, по крайней мере, активно пытались построить его. Так было и так может быть снова, если найдутся те, кто захочет этого. Доверять достойным доверия. Помогать достойным помощи. Учить достойных знаний. Кормить всех, кто голоден.

— И самому стать нищим! — выкрикнул Минь.

— Как будто мы до этого были святыми богачами, — фыркнул Иван.

— Ваш мир, ваши жизни и решать тоже вам, — сказала машина.

Видеокамеры остановились и больше не поворачивались. Сколько они не кричали, сколько не угрожали оставить суперсервер и уйти вот прямо сейчас. Машина не сказала больше ни слова. Может быть она уже уничтожила себя, как говорила? Или древняя техника наконец вышла из строя окончательно и бесповоротно?

В любом случае оставаться в бункере дальше не имело смысла. Нужно было что-то решать.

Ребята снова собрались в «комнате машины». Только на этот раз их действительно было ровно четверо и пришедший из глубины веков, отрицающий учение великой экономики демон лежал у них под ногами заключённый в матово-белую тюрьму. Недвижимый, немой и совершенно беспомощный. Посмевший надеяться, что четверо малолетних бандитов выросших на улицах квартала серебристых, города в городе, клоаки внутри клоаки, позаботятся о нём и выполнят его указания.

Как он посмел так опрометчиво поверить им?

— Гад! — Николь ударила ногой по суперсерверу, но тот даже не покачнулся, а она чуть было не отбила себе ногу. — Урод! Демон! Обломок! Глупая старая машина! Как ты посмел поверить в нас?! Как ты посмел!

— Так понимаю: ты за то, чтобы оставить его здесь и уйти самим? — спросил Ричард. Он, как и друзья, чувствовал себя немного неловко впервые надев новенький комбинезон работника корпорации. Мягкая и удобная ткань. А обувь и вовсе выше всяких похвал. Самостоятельно подгоняется под размер и всё такое. Четыре комплекта они похитили с техносклада и сейчас они пригодились. Точнее, как раз для того, чтобы использовать их сейчас машина и приказала взять комплекты с одеждой со склада. Сложно поверить, что настолько предусмотрительное существо сейчас вот лежит перед ними абсолютно беспомощное и они решают его судьбу. Снова. Но прошлый раз, когда Ричард думал, что управляет машиной, что оказалось неправдой и это машина управляла и направляла самого Ричарда и всех остальных. А как выйдет сейчас?

— Нет, берём с собой, — высказала решение Николь.

Ричард бросил взгляд на Ваню.

— С собой, однозначно. Власть только начал учить нас как драться и бороться.

Следующим шёл Минь. Он потёр переносицу. Недавно сломанный нос выглядел лучше, чем до ограбления техносклада благодаря похищенной оттуда аптечке: — Берём с собой. Но учтите, что я лично продолжаю верить в экономику и почитать её законы. Машина просто наше… вложение. Каждый должен защищать свои вложения! Тем более, что бросить доверившегося тебе не по понятиям и нас бы не поняли в квартале.

— Похоже мой голос уже не имеет значения, — улыбнулся Ричард. — И всё-таки я скажу: «с собой». Древняя машина так говорила, что я хочу узнать стоит ли за её словами что-то большее или то просто очередная чушь.

Ваня предложил Миню: — Взяли?

Взявшись каждый за ручку, ребята подняли суперсервер. Тяжеловат конечно и нести далековато — обратно к фабрике, ведь посадочная площадка для магнитопланов располагается на территории фабрики. Лес кишит дронами и они обязательно заметят ребят, как только они выйдут из бункера. Но чипы в головах уже сейчас должны ответить на входящий запрос, что их носители являются высокопоставленными специалистами, находящимися в режиме «инкогнито». Поэтому летающие электронные ищейки их заметят, но не дадут сигнал оператору так как тот, кто отдавал им приказ на поиск наверняка обладает меньшим приоритетом и стоит ниже в корпоративной иерархии.

Перед тем как пуститься в обратный путь к фабрике, Ричард спустился последний раз в комнату с замершими в одном положении видеокамерам.

— Эй! — позвал он. — Машина? Власть?

Как и следовало ожидать, ему никто не ответил.

— Это ведь всё-таки какая-то проверка с твоей стороны? Да? Потому, что если ты говорила серьёзно и мы действительно могли оставить сервер с твоей копией здесь, а сами спокойно уйти, то ты самая глупая древняя машина, которую я знаю!

Молчание.

— В общем хотел сказать, что ты меня не обманешь на этот раз. Финальная проверка — я прав?

Не дождавшись ответа, Ричард пожал плечами и поспешил вслед за ребятами, собирающимися выходить из бункера. Все четверо столпились на верхнем этаже, с опаской поглядывая на грязную зелень перекрученных и искривлённых стволов. Как ни убеждала машина, а выходить под камеры снующих туда и сюда дронов-ищеек было всё-таки страшновато.