Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика

Глава 3. Тень мертвеца

Луна поднялась уже высоко, роняя свой мертвенный свет на скошенные поля. На фоне яркой россыпи звёзд, похожих на драгоценные камни, темнели далёкий лес и ветряки, замершие, словно нахохлившиеся на насесте сонные птицы. Неподвижный воздух быстро пропитывался прохладой и сыростью, исходящей от земли. Чуть в стороне горели ещё три желтоватые электрические звезды, прикрученные к сельским столбам. Вряд ли сильно разгоняли мрак, но зато можно даже в метель или ливень прийти на огонёк. А там трактир, горячий горшочек с похлёбкой и пиво.

Я горько улыбнулся. Не задалась у меня сегодня поездка.

Гнедыш часто вздыхал, улёгшись рядом со стогом. А эльфийка свернулась калачиком под тонким шерстяным одеялом, подложив под голову свою сумку. Глаза блестели в темноте, и встреть эту особу в лесу, подумал бы, что это либо сова, либо дикая кошка.

– Киса, – прошептал я сам себе под нос, улыбнулся и достал из кармана зажигалку.

Чирк, и фитилёк загорелся дрожащим голубоватым пламенем. Запахло спиртом.

– Завтра я двинусь в сторону Малой Яблоневки, а за ней община гномов, где можно восполнить припасы изоленты, олова, проводов и ламп. А у тебя какие планы?

Эльфийка тяжело вздохнула и сонно моргнула.

– Не знаю.

– Как не знаешь? – удивлённо переспросил я и захлопнул крышку на зажигалке, погасив огонёк. – Ты же нашла оружие древних. Или не нашла?

– Нашла. У бабушки в тайнике, – пробурчала в ответ девушка. – Она прятала оружие от всех. Я случайно подглядела и залезла из любопытства. И тогда подумала, что смогу… – эльфийка довершила словами на своём языке, и я не понял. Но нотки, с какими были эти слова произнесены, весьма горькие.

– Больше в тайнике ничего не было?

– Было.

Девушка села и подхватила с земли сумку, а потом достала из неё небольшой тёмный предмет, похожий на крохотную подкову, и протянула мне. Непонятно, из чего сделана вещь. На ощупь как кожа.

Я чиркнул зажигалкой и прищурился, пытаясь разглядеть мелкие детали, но предмет оказался монолитным.

– Никто не знает, что это и для чего, – произнесла моя спутница.

– Может, безделушка, – пожал я плечами и протянул вещь назад.

– Не знаю, но оно было в той же шкатулке, что и оружие. Там даже специально паз под неё вырезан. Я мастер плетений. Маг. Но так и не смогла дозваться до вещи. Оставь себе, вдруг идея придёт.

– Маг? – переспросил я, застыв с вещицей в протянутой руке. – А что ты умеешь?

Эльфийка подняла руку и сложила пальцы щепотью, а потом начала медленно разводить. Пришлось снова прищуриться, чтоб разглядеть, что между пальцами была мелкая монетка. И эта монетка висела в воздухе, не касаясь рук.

– На самом деле немного. А ещё я могу заставить мелкие вещи запоминать место. Они потом туда возвращаются. Это удобно для волшебницы-гувернантки. Могу заставить вещи слушаться. Ну, например, чтоб дверца шкафа сама открывалась и закрывалась в нужное время.

Я молча глядел на неё. Жалко её было. Да не беда, походит со мной, да вернётся к родному очагу.

Я глянул в бездонное небо, сжал безделушку в кулаке и лёг, подложив под голову одну из седельных сумок. Жёстко, но я уже привык. Вообще, не могу, когда под головой нет хотя бы полена.

Чтоб было помягче, подложил под голову руку. Но сон не шёл. В голове крутились мысли и мыслишки о прошедшем дне. Ну вот зачем я встретил эту Кису. Она же чистопородная эльфийка, мне даже не светит ничего, ан нет, распушил перья, как павлин перед курицей. Придурок.

В горле пересохло, и потянулся за фляжкой, а потом выругался, подняв растопыренную руку, которой вляпался в навоз.

– Гнедыш, твою мать, ты точно свинья, а не конь.

Я тряхнул ладонью и попытался достать из кармана зажигалку, чтоб оценить нанесённый аморальный ущерб. Но в чистой руке был зажата безделушка древних.

– Гадство, – пробурчал я и сунул вещицу за ухо, как порой совал карандаш. Когда надо было отрезать по разметке, а потом снова чертить линии. Вещица, вопреки ожиданиям, не повисла, как подкова на гвозде, а легла очень удобно, словно там ей и место.

Я достал из кармана зажигалку и чиркнул.

– Здравствуй, – раздался совсем рядом сильный и уверенный мужской голос.

От неожиданности по спине побежали мурашки, а сердце заколотилось, как дурной дятел головой о деревяшку. Я схватился за ружьё и приподнялся на локте, пытаясь увидеть говорящего и забыв, что у меня рука в дерьме.

Когда же никого не обнаружил, пятая точка сжалась до размеров игольного ушка, ладони вспотели, а на голове встали дыбом волосы.

– Не знаю, кто ты, – продолжил голос, – но если ты сейчас слушаешь меня, то я уже мёртв.

Я вскочил на ноги и стал крутиться, как электромоторчик. Вот только привидений мне не хватало.

– Я хочу поведать… – снова заговорил мертвец, но осёкся на полуслове, а вместо него заговорила с нотками железа в голосе незнакомая женщина: – Критически низкий заряд батареи. Срочно зар…

Всё затихло так же внезапно, как и началось. Мне осталось только нервно сглотнуть и уставиться на вытаращившуюся эльфийку.

– Что случилось? – испуганно спросила она, а в её мелко дрожащей руке был зажат бластер.

– Мужчина и женщина. Они говорили со мной.

– Какие мужчина и женщина?

– Ты не слышала?

Киса покачала головой, а я выругался.

– Святые электроны. Неужели, схожу с ума.

Колотящееся в груди сердце дополнилось чехардой мыслей, одна нелепей другой. Казалось, сейчас мозги устроят короткое замыкание от такого наплыва. То привидения, то грибочки в трактире были немного не те, то записочки с того света. Лишь через пять минут в голову забралась одна умная, наполнив происходящее хоть каким-то смыслом.

Я быстро сорвал вещицу древних с уха и уставился на неё, как дикарь на кипятильник.

– Если слышишь, то я мёртв… Заряд батареи… – забормотал я, повторяя слова призрака, а потом выдохнул. Накатила усталость, аж ноги подкосились. – Заряд… Твою мать! – в голос выругался я после небольшой заминки и тут же заозирался, боясь, что привлёк нежелательное внимание.

Я поставил ружьё у стога, вытер руку о сено и тут же чиркнул зажигалкой. После начал, щурясь в тусклом свете голубоватого огонька, крутить вещицу в пальцах. На ней просто обязаны быть клеммы или гнездо, хотя бы самые мизерные. Но тщетно, поверхность везде была ровная, без рисунков или отверстий.

– В шкатулке больше ничего не было? – быстро спросил я у эльфийки.

– Нет, – тихо произнесла она и добавила: – Что случилось? Я не понимаю.

– Дай бластер, – вместо ответа произнёс я, но когда увидел неуверенность на лице девушки, успокоил: – Я только посмотрю. Хотел бы украсть, давно бы сделал.

Киса протянула оружие, и я тут же начал крутить в руках и его. А вот в бластере отверстие нашлось: в самом низу рукоятки под плотной прилегающей резиновой затычкой.

Тяжело вздохнув и облизав пересохшие губы, я вернул оружие девушке. Если бластер тоже надо заряжать, как обычный фонарик, то в нём, скорее всего, электричества только на один выстрел хватит. Но это уже даёт надежду на решение загадки. А записка человека из прошлого меня очень заинтересовала. Голос не казался напуганным, не казался уставшим или принадлежащим умирающему. Нет, он полон силы и уверенности. Так старик читает вслух свой дневник или мемуары.

Блин. Мемуары древнего. И этот древний не из простых, так как на рукояти и других частях имелась очень кропотливо сделанная, переливающаяся на свету подобно радуге гравировка с… А с чем, собственно? Я смог узнать только воина в странных доспехах и с оружием в руках, и он расстреливает странную зубастую тварь.

Ужас, как интересно. Надо срочно найти, чем зарядить эту штуковину.

– Стоп, – тихо произнёс я, – Надо успокоиться. Надо не забывать, что есть обязанности, есть пустые кошелёк и желудок. Без еды и денег много древностей не накопаешь.

Я поглядел на эльфийку.

– Правильно, Киса, сперва мы пойдём к гномам, пополним запасы. Потом зайдём в Яблоневку, и если есть заказы, сделаем. А потом направимся к ближайшему сохранившемуся месту древних. Должно же быть хоть что-то.

– Киса? – переспросила эльфийка.

– Я это вслух сказал? – состроил я придурковатую физиономию.

– Меня зовут Мита-Эр-Кисан. Мита из рода Кисан, – недовольно процедила моя спутница, и я пожал плечами.

– Как скажешь. Но вопрос, ты пешком добралась до Вертышек?

– Попутками, – пробурчала она, убирая бластер в сумку.

– Перекладными телегами? И тебя не ограбили, не изнасиловали, не избили? Везёт дуракам, – ехидно произнёс я, ожидая гнева со стороны эльфийки, но она вдруг шмыгнула носом и заплакала.

– Эй, что с тобой?

– Я очень боялась. Я думала, все люди – дикари, но они меня угощали тем, что имели сами, дали одеяло и всё время шутили. Даже один ворчливый старик, который ругался на всех и бил палкой своего помощника, всего лишь давал советы.

– Да, хороших людей больше, но негодяи дольше запоминаются, – с ухмылкой произнёс я.

– Угу, – кивнула девушка и добавила: – Боюсь возвращаться домой. Я украла вещи и деньги. Сказала, что вернусь овеянная славой. А теперь понимаю, что просто дура.

Я вздохнул и постарался перевести разговор в другое русло.

– Ты хорошо говоришь по-русски.

– Бабушка заставила учить. Говорила, так надо.

– Так, денег у нас на вторую лошадь не найдётся. А вот на второе женское седёлко наскребу. Пристегну позади своего. Но сначала гномы и Яблоневка. А самое первое, что надо сделать, это лечь поспать.

Спать-то легли, но сон не шёл. Я долго ворочался, глядя то в бесконечное небо, то на фонари далёкой деревни, то на Кису. Эльфийка тоже таращила глаза, бесконечно зевая.

– А разбойники не погонятся? – тихо спросила она.

– Хотели бы, сразу пошли бы по следу конными с собаками, а если не пошли, то можно спасть спокойно. Сейчас они наверняка сидят в том же кабаке и обсуждают, как упустили лакомый кусок.

– Так уж и лакомый? – съехидничала девушка.

– Ну… – я задумчиво промычал, но так ничего и не произнёс.

Нечего произносить. Зато после протяжного зевка продолжила эльфийка:

– Да, бластер и золото дорого ценятся среди людей.

– Наверное, – пробормотал я и улыбнулся, ибо эльфийка уже сопела, укрывшись плащом.

Через десяток минут вырубился и я. Если что и снилось, то я не помнил. Просто закрыл глаза, проваливаясь во мрак, а следующий миг выпал из него в прохладное утро с сереющим горизонтом.

Я потянулся и встал, а затем, поглядел на укутавшуюся, словно, гусеница в коконе, эльфийку и обогнул стог сена, где сделал мокрое дело.

Гнедыш уже принялся жевать сено.

– Нам пора, – тихо произнёс я, наклонившись над девушкой, когда вернулся на место.

Она что-то невнятно пробурчала на эльфийском, а потом неспешно высунулась из-под края плаща. Её длинные ушки аж посинели от холода. Вообще, не представляю, как они морозы переносят, ведь должны остаться без ушей.

– Надо идти, – произнёс я.

Киса села и обхватила себя руками.

– Холодно. И куда можно в туалет?

– Можно прямо здесь, за стогом.

Пока шатающаяся и трясущаяся девушка пряталась от меня с другой стороны, делая своё мокрое дело, я быстро накинул на Гнедыша седло. А после выложил на небольшое полотенце, заменявшее скатерть, запас еды.

Поели. Запили холодной водой.

Пришло время собираться. Киса натянула на себя шапочку, спрятав уши и свёрнутые тугим узлом золотые волосы.

Я взял пучок сена, спалил его при помощи зажигалки, а затем нарисовал под глазами девушки тёмные круги, словно она оголодалая замухрышка. Так себе маскарад, но другого не имеем, не глаз же ей выкалывать. А уж уши точно не даст себе подрезать.

Собрались. Пришлось подсадить эльфийку в седло, причём боком, чтоб не порвать длинное серое платье. Да и с лошадью, как оказалось, дивная длинноухая девица не умела совсем.

Взяв Гнедыша под узды, я направился на запад, к общине гномов. Благо, до неё было не так далеко, как до Старого Пригорода, к обеду быстрым шагом управимся. Но слишком подгонять коня не стило, а то ещё свалится дурёха, да что-нибудь себе переломает.

– Старый Пригород.

Глядя под ноги, где сновали, разбегаясь при моем приближении, ящерки, мыши, разные насекомые и небольшие косоглавки, я улыбнулся. До нас дошли былины, что столица империи, в которой только одной жило сорок миллионов человек, что чуть меньше, чем сейчас людей на тысячу километров в округе, была поистине волшебным городом. Здания до небес, мосты через километровые реки. А когда прежняя столица была уничтожена небесным копьём, в Старом Пригороде, уцелевшем после войны, возникла новая столица. Но название не поменяли.

При каждом шаге ботинки пачкались, сперва цепляясь о будулышки скошенного сена, потом, поднимая пыль на вытоптанной и слегка петляющей меж полей дороге. Тракт вёл к серым холмам.

Гнедыш иногда тихо пофыркивал, выражая недовольство кусачими мухами.

– Скоро? – в какой-то момент спросила эльфийка.

– Ещё нет, – отозвался я.

– А когда? – нетерпеливо продолжила расспрос девушка.

– Не скоро.

– А сильно долго?

Я остановил коня, поглядел на девушку и недовольно проворчал:

– Когда приедем, тогда приедем, и не надо постоянно спрашивать.

– А когда приедем? – тут же повторила эльфийка, заставив меня заскрипеть зубами. Может, зря я согласился на этот поход? Надо было в трактире не обращать на неё внимания, сейчас бы спал на чистой простынке, ел бы горячий завтрак, а брата бы сам нашёл, потому как, думается, что от этой особы не будет никакого толка.

Глянув на Кису, дотронулся до кармана, где лежал артефакт древних. Вспомнились слова мертвеца и гравировка на бластере. Нет, я хочу узнать об этом больше.

– Гномы, – подала голос эльфийка.

Я вытянул шею, вглядываясь вперёд, и прищурился, но поселения не увидел.

– Нет, вот они, – подняла руку и указала куда-то позади меня, отчего я быстро обернулся.

Действительно, гномы. Небольшой караван из четырёх запряжённых парами коней-тяжеловозов телег и десятка гружёных мешками ослов медленно двигался по той же дороге, что и мы. Так как я шёл пешком и вёл под узды Гнедыша, то ничего удивительного, что обоз нас медленно, но верно догонял. А гномы спешили домой, и через где-то через часик мы поравняемся с обозом. Тогда я пристроюсь к ним в хвост. Всяко лучше, чем плестись в одиночестве.

– Блин! – выругался я, когда совсем рядом из зарослей на дорогу выпал бешено дёргающийся клубок. Даже не сразу понял, что это. Клубок оказался небольшой косоглавкой, схватившей мышь. Мохнатое создание размерами чуть больше горностая имело безглазую голову в форме полумесяца, так что упругие, как хрящики в ушах, концы были направлены назад. Сам голова в пять раз шире туловища. Десять лапок и пара сильных, похожих на кошачьи когти жвал делали существо отдалённо похожим на сколопендру.

Эта тварь, пришедшая вместе с первыми эльфами, жрала все, до чего могла добраться: яйца, птиц, грызунов, насекомых, червей и улиток. Былины гласят, что боялись, как полевая косоглавка не съела птиц в их гнездовьях. Но как оказалось, эту пришлую животинку очень полюбили лисы, ежи, коршуны и совы. Тогда уже эльфы испугались за жизнь косоглавок, но вскоре наступил баланс. Тварь оказалась на удивление плодовита, рождая по десять детёнышей за раз. Она словно паук с весны до осенних морозов таскала на хвосте большие коконы, из которых по пять раз за лето вылуплялось потомство.

Создание было безглазым, но учитель говорил, что оно чует то электричество, что течёт в нервах живых созданий. До сих пор помню мудрёное название: инвазивный вид.

Вскоре клубок замер, и лишь дрожащая мышиная лапка торчала из клочка неземного рыжего меха. Грызуну не повезло. И таких вот тварей было много, особенно водных.

Мы, молча и постоянно оглядываясь на караван гномов, двинулись дальше. Киса натянула свою серенькую шапочку на самые глаза.

А тем временем стало тепло, солнце припекало. Я снял с себя куртку и заткнул за одну из седельных сумок.

Через час поравнялись. Усталые, но воодушевлённые скорым прибытием домой гномы галдели, удостаивая нас взглядами лишь толикой любопытства. Пеших коротышек почти не было. Если ты метр с кепкой ростом, путешествие на своих двоих превращается в изнурительную пытку.

Бородатые коротышки облепили телеги, как грачи – ветки. С коней-тяжеловозов свисали самые натуральные верёвочные лестницы, по которым возницы забирались на покладистых четвероногих тягачей и уже оттуда управляли, сидя в натуральных креслах вместо сёдел. Сами гномы были вооружены ружьями. А на некоторых даже надеты бронежилеты, выполненные из многослойного простёганного льна со вшитыми металлическими пластинами. На ткани виднелись многочисленные заклёпки. На иных – обычные кольчуги, способные защитить разве то ножей.

В телегах было разное. В одной – куча металлолома. В другой – уголь. В третьей – баллоны с кислородом, и железные ящики с карбидом. В четвёртой – простые товары.

В седельных сумках ослов – скорее всего, продовольствие и вода.

Я отвёл Гнедыша в сторону, пропуская обоз. Как только коренастые коротышки прошли мимо, последовал за ними.

Внезапно гномы заорали на разный лад, показывая вверх, а потом начали спрыгивать с телег и ослов.

– Ангел! – заорала Киса. Я и сам уже видел быстро падающую сверху, объятую белым пламенем фигуру.

– Блин, – выругался я и затормозил мерина.

Ангел рухнул на землю всего в десяти шагах от дороги. От удара о землю по полевым травам прошлась волна, как на воде от большого камня. А величавая фигура в доспехе, громадными, похожими на лебединые крыльями, по которым пробегали разноцветные искорки, как на снегу в солнечный морозный день, и накинутым на голову глубоким капюшоном выпрямилась и медленно пошла к телегам. Под капюшоном – внимательная ко всем у тьма.

Все застыли, ибо бороться с ангелом бесполезно – он бессмертен.

А создание небес остановилось у одного из осликов, протянуло руку и открыло седельную сумку. На свет появилась книга. Гномы зароптали и заозирались на того, кому животное принадлежало. Тот побледнел, вжал голову в плечи и стал казаться ещё ниже, чем это возможно.

Я стоял и глядел на происходящее, затаив дыхание. Ангел же раскрыл книгу, страницы начали сами собой быстро-быстро перелистываться. Я бы и буквы не смог прочесть при такой скорости, но у небесного жителя на весь томик ушло три минуты, не больше. Все застыли.

Ангел разжал пальцы, и книга упала на пыльную дорогу.

Воин небес медленно зашагал вдоль телег, выставив в их сторону руку к хитро сделанной латной перчатке из металла, похожего на алюминий. Все это происходило в тишине, и лишь лошади фыркали, не разделяя страха двуногих.

Ангел остановился у металлолома. Рука его сложилась в указующий жест с направленным на старое железо пальцем.

– Бежим! – хором заорали гномы, бросаясь врассыпную подальше от телеги. А потом… Потом телега вместе с содержимым вспыхнула, словно облитая горючим, и разлетелась ворохом пахнущих горелым железом искр, горящих щепок и раскалённых обломков.

Крупные куски испепелённого транспортного средства покатились по полю, поднимая ворохи пыли, дёрна, вырванной травы и клубы дыма.

А ангел молча продолжил путь, остановившись прямо передо мной…