Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика

Глава 5. Гномьи щедроты

Я умастился за столиком в арендованной палатке и ковырялся ложкой в тарелке. Столик был гномий, поэтому очень низкий, и размещаться за ним приходилось, сев на положенную на пол подушку и вытянув ноги. В тарелке была гречка с тушёным кроликом. Дорогой ужин, но после долгой дороги хотелось чего-то хорошего и очень вкусного, а вкуснее кролика, чем у гномов не бывает. Коротышки вообще помешаны на кролях. Можно найти здоровенные мясные породы, можно мелкие и костлявые, суповые, а также меховые и даже голые кожаные.

После приезда я долго сидел на краю столешницы и молча глядел на зажатый в пальцах дневник мертвеца. Сидел, словно по голове ударенный, под впечатлением от увиденного. Не мог забыть горящий город и гнома, ломающего механического великана. И только потом разложил вещи по углам и заказал еду у бродячих и очень шумных торговок с корзинами.

Убранство палатки состояло из сбитых из досок четырёх кроватей с очень низкими ножками, столика, нескольких подушек для сидения, тусклой лампочки под потолком, довольно хорошей печки, жрущей всё, начиная дровами и кончая мазутом, и тяжеленного сейфа. Прямо с потолочной перекладины свисали вешалки.

За матерчатой стенкой палатки шумно фыркнул Гнедыш. Мерин медленно опустился на землю и прислонился к нашему убежищу, отчего ткань угрожающе натянулась.

– Тихо ты, – пробурчал я и хлопнул ладонью по шевелящемуся бугру на стене.

А потом поглядел на эльфийку, которая вяло жевала то же самое блюдо, что и я. Лучи закатного солнца нахально заглядывали сквозь незадёрнутый полог входа, нагревая правый бок моей рубахи и просвечивая сквозь длинные уши Кисы. Можно было различить все жилки и сосудики, а их у эльфов было больше чем у человека. Очень интересным было то, что при наличии такой длинной конструкции, пригодной для обильного пирсинга, ни разу не видел ни одно дитя Вечного Древа с серьгами или иными украшениями на ушах. Даже не слышал о подобном.

Зато тонкие височные косички они украшали изрядно. Вот и моя спутница, сняв после аренды платки неказистую шапочку и оглянувшись на вход, принялась заплетать косички и вдевать в них разложенные на толстом льняном полотенце медальончики. Те были небольшие, не больше ногтя, по форме круглые, треугольные и квадратные с отверстиями для шнурков.

Немного посидев с пустым взглядом, она вздохнула, быстро расплела волосы и надела шапку. А украшения убрала в свою сумку.

– Я, наверное, сам схожу на рынок, – пробурчал я и с кряхтением встал.

– Я с тобой, – тут же протараторила девушка, бросив недоеденный ужин и вскочив с серой, набитой соломой подушки.

– Там тебя могут узнать.

– Не хочу оставаться одна.

Я пожал плечами, поднял с тщательно утоптанного и подметённого земляного пола свою сумку, взял небольшую корзинку и пошёл к выходу.

– Тогда не отставай. Гнедыш, ты за старшего.

Конь фыркнул, будто не хотел брать на себя бремя власти, но деваться некуда, мол, так и быть, человек, побуду. За коня не переживал. Гномы хорошо охраняют стоянку, к тому же на шею скакуну прицепили бирку, как в гардеробе, так что без меня коня за пределы гостевого посада не вывести.

Посад был маленький – всего на пять десятков палаток, да и рынок немногим больше.

Всего через сотню шагов мы оказались на мощёной кирпичом площадке, заставленной сбитыми из дерева торговыми лавками. В это время года народа тоже было немного.

Я вытянул шею, выискивая нужный ряд.

– А, вот оно, – бодро произнёс я и прошёл мимо телеги с большими мешками с зерном.

Здоровенный, мужик в джинсах и потёртой жилетке поверх старой рубахи ругался с гномом:

– Нет! Только серебром!

Уж, не знаю, что они не поделили, но крестьянин был настроен весьма решительно. Он так эмоционально размахивал руками, что Кисе пришлось даже пригнуться, чтоб не получить ненароком по длинным эльфийским ушам.

Вскоре задачка решилась, ибо гном начал, задирая голову и вставая на цыпочки, совать под нос землепашцу какие-то камни, похожие на розовый кварц. Я не геолог, не разбираюсь в булыжниках, но судя по возмущениям коротышки, тот высоко оценил самоцветы. Гномы вообще шумный норд, думающий, что чем громче орут, тем лучше их понимают, потому у меня уже через десять минут пребывания на торжище заболела голова.

Проскочив мимо, я встал перед лавкой с электрикой.

– Чего хочешь? – тут же поднял на меня глаза хмурый гном, державший в руках желтоватую газету. Надо заметить, человеческую.

Я неспешно обвёл взглядом товар на прилавке. Лампы на десять-двадцать свечей с угольной нитью накала, мотки с проводами разного сечения, олово. Негусто. В моей гильдии не все знания утрачены. Мы даже делаем люминесцентные лампы и галогенные с вольфрамом. Да и изолента самая что ни на есть классическая, волшебно синяя, а не эта жуткая, пропитанная чёрным каучуком ткань. Но зато всё стоило сущие медяки.

– Ты не стесняйся, – пробурчал гном и перевёл взгляд на мою спутницу. – Длинноухую привёл? Зря. Эти зануды только мешают. Особенно те, кому за сто.

Я вздохнул. Стало понятно, что маскарад провалился.

– Ну, увязалась за мной, даже не заметил. Не выбрасывать же на помойку, – пожал я плечами, заметив, как ставшая пунцовой эльфийка ухватилась за шапку и натянула по самые глаза. И показалось, что пылающие уши сквозь ткань просвечивали.

– Ясно, – ухмыльнулся гном, встряхнул газету и перелистнул лист, – ух ты, человеки скоро у нас радиовышку поставят. Нужно приёмник купить.

– Привезти?

Гном кивнул и добавил:

– И чтоб обязательно с крутилкой для ловки волны, а то у соседа яблонёвская волна ловится, но шипит хуже́е пробитого газового баллона.

– Привезу, – улыбнулся я и принялся складывать лампочки и мотки проводов и изоленты в корзину. – Кстати, – я потянулся в карман и вытащил старую и помятую чёрно-белую фотографию, – не видел этого мужчину? Брат мой.

Гном со слеповатым прищуром подался вперёд и вгляделся в изображение.

– Не припомню.

– Жаль.

Я вздохнул корзинку и протянул Кисе:

– На, держи, хоть какая-то польза будет.

Наблюдавший за нами гном улыбнулся широко и с ехидным прищуром. Не то чтобы он не любил эльфов, скорее всего, просто считал их неженками и растяпами.

Киса перехватила поудобнее свою сумку, но вдруг резко распахнула и начала в ней рыться.

– Пропал, – почти сразу начав ныть, протянула она и ещё сильнее принялась перебирать немногочисленные вещи.

– Кто пропал? – вытянул я шею и нахмурился. А по лицу девушки уже начали бежать слёзы и сопли в три ручья.

– Бластер пропал, – даваясь слезами, проныла Киса.

Я выругался и подхватил девушку под локоть. Вот зачем она вслух, да ещё на весь базар про артефакты древних орёт?

– Ну, пропал и пропал, значит, судьба ему такая, – зло процедил я ей на самое ухо и тут же уставился на эти самые уши, так как эльфийка их поджала, как нашкодившая кошка. Даже ругаться расхотелось. – В самом деле, одно расстройство, – пробурчал я и потянул Кису через весь рынок к палатке.

Люди и гномы озирались, но не вмешивались. Крестьянам некогда, а коротышки за эльфийку в принципе вступаться не будут. И раз подслеповатый торговец лампами распознал её, то и остальные запросто могут.

В палатку я завалился с протяжным выдохом большого облегчения, ибо волочить через городок взрослую, но ревущую, как грудничок, девицу – то ещё удовольствие. Мои уши наверняка были красные, как у смущённой эльфийки.

Киса сразу рухнула на кровать и уткнулась лицом в подушку, продолжая плакать.

– Хватить, рёва-корова.

– Я потеряла его-о-о-о, – протянула девушка, не отрываясь от мокрой подушки, – что скажет бабушка-а-а-а? Что скажет Великое Древо-о-о-о? Мне черноты на весы наброся-я-я-ят. Я и так выбрала самую бесполезную магию, а теперь ещё и бластер потеряла-а-а-а.

– То есть ты, взяла себе ненужную способность, а когда поняла это, решила добавить себе очков, найдя что-то нужное в руинах?

– Да-а-а-а, – снова проныла девушка.

Я вздохнул, подошёл к сейфу, а потом со скрипом открыл дверцу.

– Держи свой бластер, – я кинул оружие древних на подушку у самой головы Кисы. Девушка приподняла голову, вытерла слёзы и застыла. Тишина длилась примерно десять секунд, а потом эльфийка вскочила с кровати и попыталась заехать мне со всего размаху по щеке.

– Ларца нак, ларца нур-шар! – закричала она. Попытка ударить провались, так как ожидал подобное и перехватил тонкую бледную руку за запястье.

– Хватит. Успокойся.

– Урод! – перешла она на русский и сделала вторую попытку причинить мне ущерб, пнув по коленке, но мягкая эльфийская обувка была категорически против насилия. Я почти не почувствовал удара.

– Да тихо ты! – я схватил свободной рукой девушку за плечо и легонько встряхнул. – Я специально его убрал! Нечего с оружием древних бегать по людным местам! А с твоей магией решим что-нибудь.

Киса ещё раз дёрнулась, а потом поглядела на меня исподлобья, надув губы.

– И чем ты мне поможешь? Ты же не маг.

– Советами, – произнёс я и отпустил руку девушки. Эльфийка тихо взвизгнула и упала на земляной пол.

– Не ушиблась?

– Не-е-ет, – протянула она, вставая и потирая пятую точку.

– Хорошо, тогда куда предложишь идти пробовать силы в копательском ремесле?

– Что? – не поняла девушка, которую больше занимала собственная отшибленная попка.

– Куда пойдём рыть?

– К одинокой скале, – тут же выдала эльфийка.

– Тебя не смущает, что там страж?

– Его уже сто лет никто не выдел, он, наверное, уже помер. Я много спрашивала про старые места. Все стражи давно кончились.

– Ну, смотри. Я бы так не был уверен, – покачал я головой, а потом кивнул на стол. – Показывай волшебство.

Эльфийка вытерла остатки слез и соплей с раскрасневшегося лица. Уши до сих пор пылали малиновым цветом, хоть оловянных солдатиков отливай.

Она села за стол и отодвинула в сторону тарелку. Тонкие пальцы нарисовали на досках ровный круг диаметром около десяти сантиметров. И что удивительно, этот круг ненадолго вспыхнул зелёным сиянием.

Следующим шагом девушка поставила в круг тарелку, которая тоже на секунду засветилась, но уже жёлтым.

– Тарелка запомнила своё местоположение. Если сдвинуть или убрать, то она потом вернётся.

Эльфийка тяжело вздохнула.

– Бесполезная магия. Только зря время на изучение потратила.

Я наблюдал за колдовством затаив дыхание. Не каждый раз такое увидишь.

– А ты точно уверена, что изучила все чары?

– Да! – огрызнулась девушка.

Я улыбнулся, подошёл к столу и осторожно толкнул тарелку пальцем. Та сдвинулась, но затем мелкими рывками, словно была железная, а под столешницей перемещали магнит. Оказавшись на месте, тарелка замерла.

– Что-то мне подсказывает, что это не все чары, – пробормотал я.

– Откуда ты знаешь, ты же не маг?!

– Интуиция. Электрик с плохой интуицией – мёртвый электрик.

Киса снова надулась. Не стал ее в чем-то переубеждать, просто лёг на кровать, положив поближе ружье.

– Ложись спать, – произнёс я и потянулся.

Девушка быстро спрятала бластер в сумку и принялась ходить по палатке.

– А где умывальник? А где ночной горшок? А где ширма, чтоб переодеться в ночное? И, в конце концов, ты зажжёшь печку? Ночью будет холодной.

– Ляжь в одежде.

– Я так не привыкла, – захныкала девушка.

– А в стоге сена ночевать привыкла?

Киса забормотала что-то на эльфийском и легла на кровать в обнимку со своей сумкой, свернувшись калачиком. Я вздохнул и встал, а потом накинул на бедолажку своё одеяло. В отличие от кроватей и матрасов, коих было по четыре, на постельное гномы поскупилась, дав только два комплекта.

– Наб дио скарна, – пробормотала она, а потом спохватилась и пояснила на русском: – Белого тебе на чаши.

– Белого полусладкого или сухого? – ехидно спросил я.

– Белого на чашу весов.

– А-а-а, плюсик в карму. Спасибо.

Киса вздохнула и замолчала.

Я закрыл глаза. Сон навалился почти мгновенно, погрузив в какую-то кашу из образов, словно дурная обезьянка трясла калейдоскоп. На меня навалилось тягостное нехорошее ощущение, из всех образов больше всего холодные лица мёртвых эльфов. И мертвецы вываливали на меня из больших корзин черные и блестяще, словно натёртые воском яблоки. Я пытался выбраться из этого потока, но не мог, и меня заваливало всё больше и больше. А потом я выпал из сна. Просто-напросто захотелось по нужде. Это было самым настоящим спасением.

На улице уже стемнело, но со стороны убежища лился ровный оранжевый свет из маяка. Это была традиция гномов: свет в ночи – знак того, что здесь убежище. Каждый заблудший гном мог прийти и найти кров и еду.

К тому же ночью кланы оживают. Привыкшие к мраку подземелий, коротышки и на поверхности создавали привычную обстановку: жгли охристые лампы с угольной нитью накала и навешивали над тропинками тентовые крыши, делая их похожими на своды пещер и нор. Работа кипела: на принадлежащие общине луга выдвинулись косари за сеном для кроликов, застучали молотами кузни, зажужжал железными мышцами неуклюжий голем-грузчик, перекладывающий с места на место купленные днём мешки с зерном.

Мимо меня пробежала вполне миловидная гномиха в переднике и с корзинкой яиц. Вот за что люблю женщин-коротышек, так это за то, что им можно сверху вниз в вырез платья заглянуть. А поглядеть там есть на что, в отличие от плоских эльфиек, похожих на заморотых диетой студенток.

Отойдя от слободы и сделав мокрое дело, я замер. Интуиция шептала, что нужно уходить. А интуиции я доверял, ибо плохого не посоветует. У меня аж внутри все похолодело. Ибо при свете луны на ближайшем пригорке заметил несколько коней, оставленных с одним человеком на охране. Ночью, да ещё и на парковку не заходят. Весьма подозрительно.

Быстро вернувшись, я растолкал Кису.

– Уходим.

Девушка села на кровати и пыталась открыть глаза, но у неё никак не выходило. Они лишь сонно зевала и вяло тёрла лицо руками.

– Тагца нидамац? – тихо спросила она на своём.

– Нет, ещё ночь.

– Ты понимаешь по-эльфийски? – туту же спросила девушка, и на этот раз ей удалось открыть слипающиеся глаза.

– Да тут и понимать нечего. Быстро вставай. И говори шёпотом.

Я схватил сумку, корзину с лампами и ружье, а когда накину ружье на плечо, взял девушку за руку.

– Быстро уходим.

Хорошо, что стучал молот. Он заглушал наши шаги и фырканье Гнедыша. Я посадил Кису в седло, а сам повёл коня мимо палаток. Повёл через рынок. Ибо только там нас будут искать в последнюю очередь.

Вскоре остановился у палатки того гнома, где покупал лампы.

Гном встретил нас удивлённым взглядом, но когда я звякнул на его стол цельную серебряную кредитку, и прошептал на ухо нужные слова, быстро-быстро заговорил:

– Да, есть народец, ходит, спрашивает вас. Так что живо под лавку. Ткань до земли. Ночь. Не увидят. Только тихо сидите.

Я помог Кисе спуститься, затолкал ее под прилавок и заполз на четвереньках сам, оказавшись в окружении стекла. Нет, не ламп, а бутылок с самогоном.

Не прошло и минуты, как раздались голоса:

– Чем могу помочь, дорогие человеки?

– Это, слышь, ты эльфийку не видел? Тощую такую. На вид лет восемнадцать, – переспросил хриплый неприятный голос.

– Да ее все видели, – заговорил гном. – Она ещё днём ушла в Яблоневку. Ей, видите ли, наши рожи и кролики тушёные не понравились.

– А лошадь чья? Больно на ту похоже, на которой она скакала.

– Моя лошадь, – огрызнулся гном. – Не видишь, что ли, сумки с лампами, а я торговец лампами.

– Ты мозги не конопать. Где эльфийка? – прорычал незнакомец.

– Дорогой человек, – понизив голос, произнёс гном. – Мы таким гостям не рады. Если купить чего хотите, спрашивайте, а если нет, выход в конце палаток.

– Слышь, коротышка! – взорвался незнакомец, а потом несколько раз клацнули затворы и предохранители. Совсем рядом загудел мышцами голем. Звякнуло, словно механический великан ударил кулаком об кулак. Раздался неровный хор голосов.

– Нет здесь эльфийки, – спокойно произнёс гном. – Днём ушла.

Незнакомец смачно сплюнул.

– Я понял, не кипятись коротышка, и это стадо.

– Это мои племянники и зятевья, и они очень не любят, когда с ними грубо говорят. Могут и на спусковой крючок ненароком нажать, – надавил на нежеланного собеседника гном.

Послышалось шумное недовольное сопение, потом снова смачный плевок.

– Ладно, уходим, парни. Похоже, коротышка прав. Нет здесь эльфийки. Эти недомерки за длинноухих не впрягаются.

Донеслись удаляющиеся шаги.

А когда полог резко отдёрнулся, Киса не удержалась и взвизгнула. Но это оказалась та миловидная гномиха, которую я видел раньше.

– Можете выходить, – произнесла она, поманив рукой.

Я выдохнул и так же на четвереньках выполз. Следом выползла прижавшая уши Киса.

– Бе-бе-белого вам в чашу, – проблеяла она. Окружавшие нас гномы заулыбались.

– Уходишь? – сухо, словно и не было недавних нежданных гостей, спросил торговец.

Я кивнул, чувствуя, как навалилась внезапная усталость.

– Радиву с крутилками не забудь, – ухмыльнулся гном.

А я кивнул, подхватил Гнедыша под узды, взял за руку Кису и неспешно направился к дальнему выходу. Лишь отойдя на десяток шагов, обернулся и громко прокричал.

– Спасибо! Ещё увидимся, почтенный!

Гном махнул рукой.

– Да куда ты денешься, недотёпа! Ступай! Мягкого камня тебе под ногами!