Маугли 1. Конец отпуска.

Глава 9

Ну, здравствуй, прекрасный новый день. Пробуждение произошло мгновенно. Меня как включили. Я чувствовал себя на удивление бодрым. При этом голодным. В туалет не хотелось. Никаких воспоминай о том, как я спал не осталось, ни сновидений, ни кошмаров не было. Я, скорее, даже не спал, а валялся без сознания.

Погода стояла тёплая, при этом небо было облачным, немного душно, скорее всего, дождь будет. Так даже удобнее. Палящее солнце уже поднадоело. Шевелиться не хотелось. Несколько минут ничего не решат, полежу ещё, хоть подумаю, что же дальше-то делать. От мыслей о насущных делах настроение начало ухудшаться. Ну, да, радоваться нечему. Пять прикопанных неизвестно где трупов – я сам сейчас ни за что это место не нашёл бы – такого среди моих приключений точно не было. Да у меня по сравнению с этим и приключений-то не было. Так, шалости. Потом внимание скакнуло на слова блондина про какого-то неизвестного перца, который считает, что Маугли перешёл ему дорогу. Настолько перешёл, что вот надо обязательно нанять наёмных убийц, чтобы от меня избавиться. При этом исполнителем воли этого могущественного урода оказывается не просто какой-то киллер, а полноценная ОПГ под видом ЧОПа. Фанаты ножей, блин. Фетишисты хреновы.

Фёдорыч, которого упоминал блондин, скорее всего тот самый Анатолий Фёдорович, которого я видел в клубе «Снежная королева». Вряд ли от кого-то ещё пришёл приказ меня убить. Но это исполнитель, а кто заказчик? Спросить этого Фёдоровича? Так это не очень реально. Ну, есть у меня суперспособность, которую можно использовать в основном для ближнего боя. Но тут мне противостоит организация, у которой есть оружие совсем не ближнего боя и много людей. Кстати, я понятия не имею, сколько именно там людей. Вряд ли все ЧОПовцы такие же отмороженные преступники, как те, что похитили меня. Насколько, кстати, они отмороженные – более актуальный вопрос. Ведь у меня родители и сестра вообще не в курсе, что со мной происходит. Вот, засада. Этот Анатолий Фёдорович выглядит как человек, который без проблем и заложников возьмёт. Вот не верится мне, что он просто скажет: «Ох, как жалко, не получилось у нас убить Маугли. Ну, живи, парень спокойно, работай на стройке. Мы деньги заказчику вернём». Да у меня куча людей, друзей и знакомых, кого можно в заложники брать. Если того же Лёху с Серёгой захватят и скажут мне явиться в какой-нибудь тёмный пыточный подвал без оружия и не сообщать в полицию, я же так и сделаю. Значит, придётся так или иначе решать вопрос с Фёдорычем. Реально это сделать или нереально, а другого выхода нет. Жаль, конечно, никаких навыков под эту ситуацию у меня не выработано. В армии, как большинство подающих надежды спортсменов, я служил условно. За год дай бог две недели в нашей городской части провёл, зато в итоге числился отслужившим. В преступных кругах не вращался. Я учился в институте, занимался спортом и работал на стройке. Нет у меня ни информации, ни навыков, которые бы пригодились в данной стрёмной ситуации. Предупреждать родных пока не буду. Пусть все думают, что я пропал. Наверняка команду блондина уже ищут.

Завибрировал телефон Николая. Пришло сообщение. Я посмотрел на экран. Заодно и время узнаю. Ох, ничего себе! Час дня. Вот это меня вырубило. Вот я и чувствую себя отдохнувшим. Выспался блин. Так, что там пишут? Ага, всё правильно, ищут. Аж тридцать пропущенных! Сообщений не меньше, и все на тему «вы где?», «вы охренели так меня кидать», «босс бешеный», «если с ножом что-то случилось, вам лучше не возвращаться». Было несколько «с вами всё в порядке?», но в основном, просто злоба, что не отвечаем.

Что ответить, я не знал. Да и стоило ли отвечать? Делать вид, что Николай жив? В общем, пусть сами себе голову вариантами развития событий перегружают, а я пока над своими делами подумаю.

Я порылся в пакете, посмотрел телефоны остальных. Три уже разрядились, на заблокированном экране оставшегося отображалась информация, что тоже много входящих сообщений получено и много звонков пропущено. Ну, ищите…

Неожиданно меня отвлёк звук подъезжающей машины. Я сел, потом не вставая в полный рост на четвереньках прополз в направлении дороги, чтобы посмотреть, что происходит. Аккуратно раздвинув листья кустов, я посмотрел на дорогу. Первое, что я сразу бросилось в глаза, это загадочное здание. Судя по всему, это что-то зерноуборочное, вон какие-то огромные ёмкости для сыпучих материалов. Но тут я не в теме. Проломанный шифер, ржавые конструкции, нетронутый разросшийся по территории бурьян – всё указывало на то, что сооружение давно заброшено. Звук подъезжающей машины, как ни удивительно, издавала подъезжающая машина. Но при первом же взгляде стало не до шуток. Чёрный Мерседес Спринтер. Близнец фургона, на котором приехал я. Верить в то, что эта машина здесь абсолютно случайно, мне хотелось, но не получалось. Получалось только предположить, что меня вполне удачно выслеживают. Пока подъезжающие не видел припрятанный мной фургон, но это дело нескольких секунд. Сейчас объедут здание и увидят. Не объехали. Остановились на более-менее свободном от бурьяна месте. Мои кусты располагались метрах в сорока от машины, и вряд ли меня можно было заметить. Постоянно дул лёгкий ветер, раскачивающий ветви деревьев и кустов, поэтому даже если я что-то немного пошевелю, какую-то ветку, меня не заметят.

Из машины вышли два человека. Оба в мешковатых форменных куртках, но без символики «Ножа». Тот, что вышел со стороны пассажира огляделся и достал пистолет из подмышечной кобуры, что-то сказав при этом водителю. Водитель полез в карман, вытащил телефон и кому-то набрал. Сзади меня в пакете завибрировал телефон. Ага, понятно, кому звонят. Через какое-то время завибрировал второй неразряженный телефон, недолго повибрировав замолк. Водитель спрятал свою мобилу, тоже вытащил пистолет и стал осматриваться по сторонам. Когда оба посмотрели на кусты, в которых я сидел, моя уверенность в отношении качества маскировки основательно пошатнулась. Я замер, но потом оба отвернулись и медленно пошли внутрь здания. Я же попятился к месту своего ночлега. Убедившись, что сейчас меня точно не видно, я вытащил пистолет. Хрен его знает, что за модель. Пластиковый корпус. По идее пистолеты же металлические должны быть. На ручке написано Lock. Я присмотрелся. Не lock, а Glock. Просто логотип такой: в G вписано слово lock. Про Глок я слышал, а вот теперь ещё и увидел. Ладно. Я пристроил кобуру на пояс на спину – как я видел у Хилого. Засунул туда пистолет. Повсовывал и повысовывал. Немного привыкнув к этому движению, лёг на живот и пополз к границе кустов, откуда я наблюдал за гостями. Тех уже не было видно. Я сидел и ждал. Вот они оба вышли из здания на улицу и закурили. Ветер удачно стих, и я мог прислушаться к разговору.

– Там точно никого не было. Никаких следов. Всё в пыли, было бы видно, если бы кто-то заходил, – это пассажир.

– Пойдём тогда вокруг обойдём. Потом вокруг по кустам походим. Вряд ли что-то найдём, конечно. Если бы реально хотели сбежать, то не стали бы с собой телефоны таскать. По геолокации всё же видно. Скорее заехали сюда, бросили их где-то здесь, и свалили.

– Сейчас покурим и пойдём, – пассажир выглядел расслабленным. – И с чего ты взял, что они свалили? Чего им не хватало?

– Ну, хрен знает. Может, Степан, решил нож у босса украсть. И продать потом ему же. Ты ж знаешь, как тот к нему относится. Для него это вообще святая реликвия. А тут он за каким-то хером его Степану отдал.

– Да известно, за каким. Парни одного придурка замочить должны были. Босс им вручил нож, чтобы тот подзарядился свежей кровью. Ты думал, он шутил что ли, когда вещал, что боевое оружие надо обязательно «окроплять кровью». Так и говорил – «окроплять». Он на этом ноже помешанный. Это какая-то семейная реликвия у него, со времён войны ещё. Мол, дед им немцев резал в несметном количестве. Вот, Степан и поехал, видать, на «окропление». Босс ему доверяет.

– Додоверялся, блин. Ищи теперь этого Степана. Уж он точно с телефонами с включённой геолокацией разъезжать не будет.

– Он не будет, но мы откуда знаем, что там случилось. Поэтому будем тут теперь эти телефоны до вечера искать, пока всё не облазим. Степана тут точно нет, и, если предположить, что он решил босса кинуть и свалить, я этому только рад. Мы с тобой против него и пары секунд не продержимся.

– Это да. Он чёрт опасный, – согласился пассажир.

– Тебе виднее, ты его лучше знаешь. Но мне кажется, что даже для нашей мутной работы он какой-то совсем мутный, – отозвался водитель.

Шевелиться лишний раз не хотелось, но жест рука-лицо ситуация обязывала изобразить. Я пять телефонов с собой вёз и даже не подумал, что по ним меня можно найти. Видимо, в такую глупость не очень поверили и те, кто занялся поисками, так как по следу телефонов отправили всего двух человек.

Тем временем я старался ловить каждое слово.

– Слушай, а что за заказ-то был? – поинтересовался водитель.

– Да парня мы какого-то накачанного с пляжа забрали. А кто он и почему – вообще не знаю. Парнишка обычный на вид, только спортивный и волосы длинные. Мы к нему когда подошли, наехали, он не растерялся, сразу хамить начал. Накачанный он нормально так. Помесь Дольфа Лундгрена с Ван Даммом, только похудее немного. Правда, он под какой-то наркотой был. Еле на ногах стоял. Коляна злил сильно. Попытался брыкаться, но его Степан успокоил быстро. Потом я в его шмотки оделся, и возле ТЦ «Вверх» меня высадили в парике под камерами. Чтобы, значит, все видели, что это он вышел из машины. Я по маршруту обозначенному прошёл под камерами, потом свернул во дворы и переоделся. На хату приехал и жду. Этих баранов нет и нет. Потом Николай ответил, что типа всё норм, но связь хреновая, а затем и он отвечать перестал. Ну, а я тупо заснул. Вот не удивлюсь, что забухали где-то, где связи нет. Не похоже на Степана, но хрен знает, что там случилось. Потом босс давай мне названивать, а я сам ни хера не знаю. Телефон на беззвучном, проснулся поздно. Он говорит, смотри по карте, где они. У меня данные эппл айди только от телефона Санька были. Я пока ввёл, смотрю на локаторе, что телефон здесь и не движется. Тут тебя за мной послали. А потом местоположение перестало обновляться и звонки не проходят. Из пятерых только на Колькин номер звонок проходит. Если бы у Стёпы ножа не было, то вечером бы только все напряглись. Парня-то по любому в тот карьер оформили, раз Колян ответил, значит там всё по плану прошло. Конечно, не завидую. Им же пришлось его упаковывать, чтобы не всплыл. Одно дело ножиком пырнуть, другое потом живот резать, камней накладывать, грузы привязывать.

– Мутная тема какая-то. Я бы на пляж при толпе людей человека забирать не поехал.

– Степан сказал, что за срочность надбавят хорошо, да и план на этот случай у него был. Парня этого последние несколько дней вели, продумывали, как и что. Парик, вот пригодился. Хотя изъятие на пляже мне тоже косяком кажется.

Пассажир достал телефон и поднял трубку к уху. При этом в этой же руке держал пистолет.

– Да, приехали. Это здесь. Нет тут никого. Ток заброшенный. Мы внутри походили, никаких следов. Сейчас ещё вокруг обойдём и посмотрим, – пассажир, выслушал собеседника, потом продолжил, – Да, сразу позвоню!

Так, значит, пропажа очень дорогого ножа и отсутствие на связи белобрысого – Степан его зовут, оказывается, – скорее всего будут восприняты, как воровство. Что меня убили, сомнений нет. Если все будут думать, что Степан выполнил задание, убив Маугли, а потом исчез с ножом, то для меня это оптимальный вариант. Никто родителей не тронет, будут искать Степана. Очень надеюсь, что не найдут. Это было бы здорово. Но как только они найдут машину, залитую кровью, то не факт, что эта версия останется основной. Там же и кровь Степана. А как сделать, чтобы они не нашли? Не знаю.

Тем временем бойцы «Ножа» покидали сигареты на землю и внимательно глядя по сторонам пошли вдоль здания. Сейчас они зайдут за угол, пойдут вдоль стены и увидят оставленную мной машину. И что мне делать?

Можно просто убежать. Кусты, в которых я сидел, представляли из себя кусок лесополосы, идущей вдоль поля. Можно было в этих посадках убежать подальше, но тогда шансы, что поймут, что Маугли жив, очень велики. А это подставит под угрозу моих близких. При текущих раскладах наиболее вероятен вариант, что искать и подозревать будут Степана. Исчез с ножом. Очень дорогим ножом. Лишь бы тело его не нашли быстро. Сейчас относительно легко по следам найти. Значит какие у меня варианты? Убежать или… Вариант «или» требовал умственных усилий, чтобы начать его рассматривать. Это вариант подразумевал убийство этих двоих придурков. Перед глазами встала картина Николая, который со злобной усмешкой приближается ко мне с ножом в руке. Мерзкая ухмылка блондина, отстранённые мрачные взгляды остальных. Отпуск кончился, Маугли. Отпуск кончился. В общем, нет у меня вариантов. Война есть война. На ней надо пользоваться любой возможностью нанести противнику ущерб.

Пассажир и водитель скрылись за углом. Скорее всего уже увидели машину. Я взял в руки пистолет Хилого, неловко передернул затвор и выскочил из кустов, сразу постаравшись максимально набрать скорость. План был простой: подбежать и, пользуясь фактором неожиданности и своим Восприятием, расстрелять бойцов «Ножа».

Восприятие работает. Вот за несколько секунд я оказываюсь у угла тока (так этот замок из шифера называется), за углом никого. Прислушиваюсь. Слышу удивлённые голоса. Водитель предлагает пассажиру срочно звонить боссу, тот говорит позже, а сейчас надо всё внутри осмотреть. Звук открываемой двери. Я не достаю Восприятием, но понимаю, что сейчас оба, скорее всего, смотрят на машину. Удобный момент. Я выскакиваю из-за угла и бегу к машине. Первым вижу водителя, он обернулся и удивлённо смотрит на меня. Потом соображает, что вряд ли парень с пистолетом просто делает пробежку и радуется летней погоде. Начинает поднимать руку. Но поздно! Громкий выстрел. Пуля попадает в корпус. Пистолет падает из руки. Не опасен. Бегу дальше, буквально два шага, Восприятие показывает пассажира, развернувшегося в мою сторону и поднявшего пистолет. Пистолет смотрит точно на меня. Одновременно два указательных пальца тянут спусковые крючки. Но если пассажир действует на рефлексах и сильно обескуражен происходящим, то я знаю, что делать. Откуда знаю – не знаю, но как же, сука, я рад, что знаю. Я откидываюсь назад, просто падаю на спину. Выстрелы звучат практически одновременно, я попадаю пассажиру в левое бедро, он промахивается. Я лежу на спине, права рука вытянута в направлении пассажира. Ещё два выстрела. Корпус и лицо. С этим всё. Быстро поворачиваюсь к водителю, надо проконтролировать. Пистолет лежит рядом с ним, но он даже не пытается его взять, руки зажимают рану в боку, через которую течёт тёмная кровь.

Подойдя ближе, я разглядел лицо водителя более подробно. Небольшая щетина, водянистые голубые глаза, которые неотрывно смотрели на меня. Лет тридцать. Пуля попала в правую часть живота. Мужик лежал и боялся пошевелиться.

– Ещё можно вызвать скорую помощь, – начал я разговор.

– Вызови, пожалуйста, вызови! Я же не сделал тебе ничего!

– Сначала поговорим.

– Да я не знаю ничего! Вызови скорую, они до сюда час ехать будут! Я тебе за это время всё расскажу!

– Сколько всего человек в вашем ЧОПе? – я проигнорировал вполне логичное пожелание насчёт скорой.

– Не знаю точно… Вызови скорую, пожалуйста, – мой собеседник боялся, очень боялся.

– Отвечай!

Я жаловался насчёт острых ощущений? Обыск и переноска трупов? Ой, детский сад! Что там острого?! Допрос умирающего человека – вот это настоящее издевательство над психикой. Что я, сука, творю... Но, с другой стороны, меня в эту игру втянули, и, вроде как, в этой игре именно такие правила, так что я умственно утёр себе сопли и продолжил:

– Сколько людей в ЧОП «Нож» занимаются преступной деятельностью?

– Да все почти. Берут сначала молодняк, смотря кто как себя покажет, если нормально, оставляют, если сопли жуёт, гонят. Если оставляют, то привлекают то морду набить, то как-то ещё попрессовать, на мокруху человек двадцать готовы пойти. Всего около пятидесяти нас. Скорую вызови, – умоляюще смотрел на меня водитель.

– Всему своё время. Ещё немного вопросов. Где живёт Анатолий Фёдорович, ваш босс?

– У него квартира в центре, точный адрес не знаю, в высотке на набережной, которая центральная. И дом где-то в области, адрес тоже не знаю. Не знаю я, где он живёт!!! – заорал водитель. – Мне больно! Ну, вызови скорую!!! Ну, пожалуйста! Я же не сделал тебе ничего!!!

Смотреть на это было тяжело, а продолжать общение тем более. Но надо.

– Код от твоего телефона?

– Три ноля единица. Брат, вызови скорую!!! – отчаяния в голосе раненого мной человека было уже намного больше надежды. Я поднял телефон и разблокировал, введя пароль. Не обманул.

– Что ты знаешь про заказ на моё убийство?

– Вообще ничего!!! Ничего не знаю! Я тебе ничего не сделал!!! Вызови скорую! – человек передо мной страдал. Кричать у него уже не получалось. Последние слова вышли очень негромкими. Слезы текли по лицу. Действительно, мне он ничего не сделал. Но мы уже не играем в игру, «я тебе ничего не сделал – ты мне ничего не делай». У нас тут пули свистят, у нас война. На войне редко бывает, что ты стреляешь в того, кто вот именно тебе что-то сделал. Нет, тут эти аргументы не работают. Ничего на ум не приходило, что ещё спросить, поэтому надо это всё как-то заканчивать. Я направил пистолет в лицо водителя.

– Нет, не надо! Нет! Не надо! Я никому не скажу! – мужчина не знал, что сказать, а я не знал, что ещё тут можно сделать. Оправдывать себя не хотелось, я знаю, что делаю. Я посмотрел в глаза этого человека, который так и остался для меня безымянным, и выстрелил ему в голову. Пуля на выходе отколола кусок черепа и мозги выплеснулись наружу. Я воюю второй день, а мне это уже очень не нравится. Но насколько я знаю, войну можно закончить только двумя способами: выиграть или проиграть. Вариант договориться и помириться не работает. Война начинается, когда кто-то уже решил, что договориться не получится, поэтому все мирные договоры – это всегда проигрыш для одной из сторон и выигрыш для другой. Проигрывать в игре, где на кону жизнь моя и моих близких мне не хотелось. Поэтому продолжаем. Я раньше думал, что на стройке у меня бывали дни, когда мы занимались грязной работой, но теперь я это словосочетание к стройке применять никогда не буду. Вот сейчас была реально грязная работа. Хотелось отвернуться, но я заставлял себя смотреть. Отвернуться и почувствовать облегчение – так не работает, это меня сильнее не сделает. Работает только если смотреть и не отворачиваться. Так получилось, что я во всё это влез, значит отворачиваться ни от чего нельзя. Я выстрелил этому мужику в голову. Я это сделал. Эти мозги на траве – моих рук дело. Отпечатав в памяти сотворённое мной, я перевёл взгляд на одежду теперь уже трупа.

Что там у нас идёт после группового убийства? Правильно! Мародёрка.

Я наклонился и обшарил карманы водителя. Кобура мне не нужна. Сигареты тоже. О, опять нож. Зажигалку и ключи от машины засунул в карман джинсов. Пистолет и телефон оставил лежать возле тела. Денег или документов нет. Ухватил труп за ноги и потащил к оставленному мной Мерседесу, рядом с которым раскинув руки лежал труп пассажира. Переключился на него. Во внутреннем кармане куртки телефон и худенькая пачка долларов, в кармане штанов мелкими купюрами чуть больше восьми тысяч рублей. Затащил оба трупа в салон «своего» Мерседеса, ножи покидал рядом. Подобрал пистолеты и телефоны и понёс всё это добро в машину, на которой приехала погоня.

Здесь салон был побогаче, но ненамного. На одном из сидений лежала спортивная сумка, в которой я к огромной радости обнаружил свои вещи, включая выключенный телефон. Кроме того, в сумке лежали три пачки патронов по пятьдесят штук и форменная куртка охранника. Тоже пригодится! Тут же переоделся в свою одежду. Даже моя поясная сумочка-напузник, как я её сам называю, нашлась с паспортом и карточками. Отлично! Что теперь? Как бы мне ещё замести следы?

Я открыл на своём телефоне карту. Место моей ночёвки и последующей схватки «один на двоих» находилось примерно в пятидесяти километрах от города, это если по прямой. По трассе больше. Ближайшая деревня была в паре километров. Так, ну что делать-то? Первым делом, всех надо запутать. У меня есть телефон водителя, я знаю его пароль. Поэтому его оставлю себе. Сходил в кусты и принёс пакет со вчерашними трофеями. Засунул деньги в сумочку. Всё остальное добро – пистолеты и телефон водителя – покидал в спортивную сумку. Телефон водителя перед этим полностью выключил. Все остальные телефоны отнёс в Мерседес с трупами, сел в него сам и завёл. Я присмотрел открытые ворота, ведущие внутрь тока, осторожно заехал туда. Машина оказалась практически внутри здания. Вышел и осмотрелся. Непонятное разваливающееся здание. Никакая бригада строителей ничего тут не реанимирует. Только полный демонтаж и снос. Ладно, я здесь не ландшафтным дизайном заниматься пришёл. Хотя как сказать…

Достал из багажника канистру с бензином и, стараясь не испачкаться, облил салон машины и тела. Практически всю канистру вылил в салон, но не забыл и деревянную стену, рядом с которой стоял Мерседес. Вышел, оставив дверь в салон открытой. Скомкал газету, найденную в бардачке, поджёг и кинул в открытую дверь. Полыхнуло, но не сильно. А через несколько секунд машина была объята огнём. Всё, мне пора.

Уже через полчаса я снова был на трассе и двигался по направлению к городу. Управление было абсолютно таким же, как в сожжённой машине, можно сказать, я уже привык, но ехал не быстро, надо немного подумать, что и как делать дальше. Соваться в город на угнанной машине… Как-то глупо. Подъеду поближе и решу, что делать. А вообще надо бы поесть. Чуть больше суток ничего не ел.