Глава 7 Если не помнишь своих врагов, Это не значит, что свободен от их оков

В дружбе нет никаких иных расчетов и соображений, кроме нее самой.

М. Монтель.

Следующие три дня пролетели быстро. Хемах лечил меня раз пять в сутки. Требовал, чтобы ела. Подсовывал на привалах то, что здесь считалось фруктами и овощами, иногда мясо. Меня же стабильно мутило и рвало, после каждой попытки съесть хоть что-то. Уфира это беспокоило, причем сильно. Он вообще стал мне напоминать добрую, но при этом вечно недовольную бабушку. То я у него слишком много хожу, то слишком неудобно сижу, то слишком надолго задумалась, то слишком беспокойно сплю. В общем, от краснокожего я порядком устала за эти три дня. Он постоянно был где-то рядом. Я почти все время чувствовала на себе его напряженный и изучающий взгляд.

К слову, причин для такого странного поведения лично я не видела. Есть я не могла, но никаких проблем по этому поводу не испытывала. На Земле человек может спокойно отголодать месяц, а подготовленный человек и больше сорока дней. Что уж говорить о моем собственном подсознании…? Я отмахивалась от Хемаха, как от надоедливой мухи и надеялась, что у него найдутся дела, кроме меня. Они и находились. Хемах лечил рану Амалиэля. Причем на его лечение уходило больше времени, чем на мое. В эти благословенные минуты, когда целитель скрывался в телеге эльфа я могла расслабиться.

Пару раз я порывалась сесть в седло. Было очень любопытно прокатиться на этих огромных и красивых скакунах. Но, все мне это запрещали. Хемах запугал ребят, и даже явно недовольная мной Ишима пыталась проявить заботу. Например: вчера на восходе пятерка принялась сворачивать лагерь. Я тоже стала оказывать посильную помощь и подняла один из мешков, чтобы водрузить его в телегу. Так это чудо в перьях подлетело ко мне, ударило по рукам и сообщило, что если я еще хоть раз рискну поднять что-то тяжелое, то она меня свяжет.

Все время, что Хемах не тратил на брюзжание по поводу меня или лечение Амала краснокожий скакал рядом с Дэмианом. Лиамер больше общался с эльфом и заговаривал со мной только ближе к вечеру. Зато всегда оказывался рядом если по близости околачивался их наставник. Сам Голубоволосый после нашей проникновенной беседы на берегу озера не перекинулся со мной и сотней слов за все время. Нет, он не то чтобы не желал общаться, но, и не горел желанием поболтать. Мне оставалось только пожимать плечами и недоумевать.

Эльфу, насколько я поняла, вообще запретили со мной общаться. Впрочем, я и не наставила. Со мной рядом постоянно была насупленная Ишима, которая все время пыталась выведать у меня, где я жила до появления в деревне, и Кезеф. Гном стал единственным среди всех этих существ, который смеялся, отпускал шуточки и не стеснялся меня. Мы сдружись. Когда я поняла, что Хемах подрабатывал моей мамой Кезеф стал моей отдушиной. Я бросала на него умоляющие взгляды, когда уфир особенно сильно доставал своей заботой и гном придумывал какой-нибудь отвлекающий маневр.

За эти три дня меня не пытались убить, я не теряла сознание, не вытворялось что-то из ряда вон. Не видела никаких глюков. Так что можно сказать это самые спокойные дни в моей жизни. По сути, из пятерки напряженным как струна был только Дэмиан. Честно говоря, я не понимала, как он еще не свалился. С рассвета и почти до вечера он не слезал с седла. Иногда он ехал рядом с нашими телегами, но чаще всего отправлялся на разведку.

Лиамер попытался мне объяснить, что для сохранности нашей защиты наставник должен знать расположение энергетических дыр в земле. Мол, если в такую мы угодим, то никакая защита от поиска не поможет. Нас найдут, не успеем и пикнуть. Манеер не спал уже четыре или пять дней. Все это время я видела его только в маске. Вечерами я часто смотрела на него, но он демонстративно отворачивался, всем своим видом показывая, что не желает со мной говорить. Я и не стала навязываться.

Честно говоря. Если бы не отношение ко мне, как к больной, поездку можно было счесть один из самых лучших моих воспоминаний.

Утро пятого дня пути началось с уже привычного зеленоватого дыма. Хемах каждый раз начинал лечение, не тревожа мой сон. Помимо малахитового тумана вокруг кожи, еще хорошо расслышала привычное брюзжание уфира:

— Ничего не понимаю, ну почему не помогает? Что не так? — послышался чуть хрипловатый после сна голос краснокожего.

Я потянулась и постаралась придать своему помятому лицу не слишком страшный вид.

— Доброе утро, Хемах. Как спалось?

— Доброе, какое он ко всем исчадьям, доброе…!

— Что опять не так? — я потерла глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — вместо ответа спросил он.

Я пожала плечами.

— Отлично я себя чувствую, ничего не болит, нигде не ломит.

— А магия? Ты чувствуешь магию? — напряженно продолжал допрос мой нервный доктор.

Я привычно прислушалась к себе, попыталась позвать красное пламя. В ответ — тишина. Зато черное отозвалось моментально, резким жжением в области легких. Я поморщилась. И облизала в миг пересохшие губы.

— Красного как не было так и нет, — пришлось ответить мне. — Хемах, ты же вроде умный, так с чего ты взял, что если во мне проснется магия, я тебе об этом не скажу? Каждое утро одни и те же вопросы. Просто перестань переживать. Свои нервы должны быть дороже всего на свете. Если мне вдруг станет плохо — я первая начну звать тебя.

Он внимательно посмотрел на меня. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но резко передумал. И свернул магический туман. Магия послушно впиталась в его ладони. Он протянул мне руку и помог выбраться из телеги. Вчерашнюю ночь мы провели у какого-то тоненького ручейка, так что сразу направилась к нему. Хемах шел за мной на расстоянии пары шагов. Я с большим трудом опустилась на корточки и принялась умываться. Потом напилась воды. Встать не получилось. Спина отказалась разгибаться, и я хряснулась на пятую точку.

— Да что ж такое?! — разозлилась я. — Хемах, ты можешь мне сказать, когда конец эта проклятая спина заживет?

Он опустился передо мной на корточки и помог медленно подняться, придерживая так, что я не напрягала мышцы спины.

— Прошло только четыре дня, как ты очнулась! — возмутился он. — Обычно с такими ранами…

— Да знаю я, — отмахнулась я. — Ты уже говорил, что я у вас уникум.

— Кто? — не понял он.

Я закатила глаза. За три дня плотного общения я уже не раз замечала, что многие мои словечки они не понимают, так же как я некоторые термины. Я пыталась Кезефу объяснить некоторые слова из моего не слишком цензурного лексикона и поняла, что буквально весь мат не переводится в местные аналоги, хотя они есть.

Еще за последние три дня мне стало спокойно. Не то чтобы я сдружилась с этими хактами, скорее привыкла к их присутствию. Теперь единственный кто вызывал у меня приступы страха был Дэмиандриэль. Его я по-прежнему величала на «вы», с остальными же перешла на более легкую форму общения. Ребята тоже стали ко мне относиться дружелюбнее. Нет, я не смирилась с собственными галлюцинациями. Не потеряла бдительность. Просто немного пообвыклась и, чего уж греха таить, стала наглеть.

Хемах, придерживая за локоть, довел меня до единственного костра. Лиамер во всю хозяйничал с ухой. Вчера Кезеф и Ишима наловили местных зверьков и рыбы, так что ребята лакомились мясом, а на утро осталась уха. От запаха, который был, кстати, очень даже ничего, у меня заболел живот. Уфир усадил меня под внимательными взглядами на пенек. Лиамер протянул мне плошку с наваристым супом. Меня затошнило, а в глазах появилась муть.

— Я не буду есть, — еле выговорила я.

— Даже не думай! — повысил голос краснокожий. — Ты должна попробовать хотя бы пять ложек!

— И не уговаривай, — запротестовала я. — Рыба, знаешь ли, не в моем вкусе.

— Ника, прекрати упрямиться! Тебе нужно поесть, — вступил в разговор Лиамер.

Говорил человек вроде бы шутливым тоном, но в глазах читалось некоторое беспокойство.

— Я не могу! — взвыла я. — У меня и так живот болит, а вы меня еще и пытать собрались.

Я решительно поднялась с пня. Земля слегка качнулась, но я устояла, и даже без поддержки.

— Ты еле на ногах держишься, — влезла в перепалку Ишима, которая уже во всю уплетала свою порцию. — Нужно попробовать поесть.

Как объяснить этим доброхотам, что боль в желудке и горле, когда тебя выворачивает намного страшнее небольшой слабости в коленках от голода? Никак.

— Я сказала, что не хочу. Что у вас за привычка вечно настаивать, когда девушка против?

— Это ты-то девушка? — насмешливо раздалось за моей спиной.

К костру бодренько шефствовал Кезеф с большим блюдом то ли орехов, то ли фруктов. Я наградила его самым убийственным взглядом.

— Вон, — продолжал гном, — отощала вся. Когда в Тимирай приедем, ни один маули не позарится на такую «красавицу».

На полянке резко стало тихо. По реакции моих конвоиров я поняла, что гном опять нарушил все возможные нормы приличий моего народа. Они так часто от его реплик в ступор впадают. Но по сравнению с моим бывшими коллегами на работе, или со студенческими пьянками, его слова просто детский сад.

Я выразительно взмахнула руками:

— Больно нужны мне ваши маули! Может я у вас в монастырь уйду вообще!

— Куда? — не понял Лиамер.

— Ну, буду служить богам вашим в местной храме. Приму, так сказать, венец безбрачия.

Все замерли. Даже Ишима застыла с ложкой у рта. Хемах резко сбледнул с лица, стал почти нежно-розовым. И в этой звенящей тишине особенно насмешливо прозвучало:

— А у нас в жрицах только самые красивые маулихакти. Ты со своей синевой под глазами ни один обряд не пройдешь! — и голос у гнома такой, уверенный-уверенный.

Я притворно горько вздохнула.

— Всегда знала, что сироте никогда не пробиться к лучшей жизни. Нет мне места в этом жестоком мире. Даже Боги не принимают. А меня хоть в храм-то пустят? — спросив, я поднял глаза на Кезефа с самой наглой улыбкой, на какую была способна.

Моя улыбка резко споткнулась, потому что глаза у гнома были такие, как будто у него только что умер любимый котенок.

— Эй, — я быстро подошла к приятелю, — ты чего?

— Ника, прости, я не хотел. Я не подумал, — начал бормотать он.

— Кезеф, дружок, ты что? Я же пошутила. Я не обиделась!

Гном кивнул и опустил голову. Я перевела потрясенный взгляд на пятерку, в надежде, что хоть кто-то поможет. Но, и у остальных лица были не лучше. На меня они смотрели с откровенной жалостью, а вот на гнома со злобой. Опять, видимо, какое-то культурное непонимание.

Я приобняла товарища и почти умоляюще промямлила:

— Слушай, ну хочешь докажу, что я не обиделась? Что ты сейчас никакого оскорбления мне не нанес?

Он отрицательно помотал головой.

— А хочешь… хочешь, я сейчас вот эту штуку съем? — я взяла плод с блюда, тот который поменьше.

Это нечто напоминало очищенный фундук, только раз в десять больше. Размером с абрикос.

Гном посмотрел на меня. Я поймала его удрученный взгляд, подмигнула и выразительно, смачно укусила фрукт. На вкус он оказался похож на переспелый банан. Такой же сладкий, приторный и с легкой кислинкой.

— Ммм, — протянула я. — это же вкусно! Что это такое?

— Ижна, — улыбнулся гном, — у нее сейчас сезон. А я недалеко нашел целую рощу. Вот бегал помыть.

Я схватила блюдо и поспешила на свой пенек. Вкусно было до одури. Минут на двадцать я перестала существовать. Подняла голову только когда сообразила, что дожевываю последний плод. На меня все умиленно смотрели, как на маленького ребенка.

— Что? — смутилась я.

— А ничего, — протянул Хемах. — Просто мы не знали что ты сладкоежка.

— Да не то чтобы. Просто никогда не пробовала. Вот и понравились.

Ни лице уфира опять промелькнуло это выражение вселенской жалости, но он быстро его подавил. Остальные делали вид, что очень заняты ухой. Только вот гном смотрел с какой-то очень самодовольной и счастливой улыбкой.

— Ах ты… — начала я, медленно поднимаясь, — обманул меня, значит? Воспользовался можно сказать, тем, что девушка я в ваших краях новая ничегошеньки о порядках не знаю. Развел, как маленькую. Я же подумала, что…

— Ника, ты наивная, как ребенок! Я же главный весельчак этого сборища. Ты действительно допускаешь, что мне может быть стыдно из-за какой-то неудачной шутки? Думаешь, я не видел как у тебя в глазах смешинки прыгали?

Я открыла было рот, чтобы рассказать этому шутнику все что о нем думаю, но тут о себе напомнил желудок. Едва успела за ближайшие густые кусты. Приятная трапеза оставила после себя самые ужасные последствия. Стоять в полусогнутом положении, когда у тебя больная спина не самое лучшее решение. Буквально через несколько минут я опустилась на четвереньки. Слабость в позвоночнике отступила, а вот ощущение наждачной бумаги в горле — нет. Ишима появилась около меня внезапно. И молча протянула мою флягу с водой, когда я, наконец, закончила прощание с завтраком и обессилено прислонилась лбом к какому-то молодому деревцу.

Хорошее настроение кануло в лету. Я прополоскала рот, а потом, разозлившись на себя, отправилась к ручью. Хемах пытался меня отговорить, но я была зла. А когда я зла доводы разума на меня не действуют. Мне хотелось вымыться, не взирая на повязки. Раны на руках уже зажили настолько, что в бинтах не нуждались. Мое лицо, как и воротник на голове смотрелись не очень, но не кровили, а вот ранение от плети Белых продолжало приносить массу неудобств.

Мы с Ишимой нашли небольшую запруду, совсем маленькую, где мне воды было по пояс. В окружении густых кустарников и широких стволов старых деревьев. Я попросила ее остаться на стреме и не допустить подглядываний. Меня не волновало, что кто-то может меня увидеть, но это был отличный повод побыть без надзирателя. Несмотря на то, что к хактам я стала относиться намного лучше, я не забыла кто они. Каждый из них легко убьет меня, если на это поступит приказ. Так же я для них источник проблем и неприятностей, так что побыть в одиночестве хоть несколько минут показалось мне благом.

Вся моя одежда пропиталась кровью и потом, так что надевать ее на чистое тело я не собиралась. Хемах выделил мне комплект формы на смену, так что сейчас я просто старательно терла себя, пытаясь подавить злые слезы. Солнышко начало припекать, но вода от этого теплее не становилась. Так что я быстро мылась в холодной. Привела себя в относительный порядок, и поспешно нацепила брюки, тонкий свитер и жилет. Уже когда завязывала сапоги на берегу появилась задумчивая Ишима.

— Что-то случилось?

— Я волнуюсь за наставника, — начала она, и чуть покраснела.

— Понимаю, — кивнула я, не глядя на нее, а все еще занимаясь шнуровкой. — Но я сильно сомневаюсь, что с ним могло что-то случится.

— Почему?

Я пожала плечами:

— Слишком сильный, слишком умный! Ишима, я понимаю, что он для тебя много значит, но поверь опытной женщине — свои нервы дороже. Мужики приходят и уходят, даже самые лучшие, самые замечательные, а ты у себя останешься на всю жизнь!

— Ты так говоришь, как будто у тебя было много мужчин…

— Ну, много — не много, а кое-какой опыт есть. Давай решать проблемы по мере их поступления. Вот если что-то с ним случится, тогда и кинемся в нервы, хорошо?

Она неловко улыбнулась и кивнула. Я присела на траву и выпрямила ноги, по спине струилась вода с мокрых прядей волос. Воздух задувал, замораживал кожу, но это ощущение почему-то нравилось. Невольно поставила лучам лицо и прикрыла глаза.

— А можно спросить? — тихо заговорила девушка.

— Конечно, мы же уже говорили об этом. Ты можешь спрашивать у меня обо всем, что тебе интересно.

— А вы, правда, сирота?

— Ты! — автоматом поправила я. — Иш, я же говорила, что терпеть не могу весь этот официоз. Так что хватит реверансов. Ты же Кезефу почести в общении не оказываешь…

— Ха! Кезеф и уважение — несовместимы в принципе! — рассмеялась она. — Так все-таки, Ты и правда сирота?

Я задумалась. Сиротой я не была, у меня была семья, мама, и тетя, и бабушка, и еще куча дальней родни. Но в этом бреду у меня точно никого нет, поэтому ответила честно:

— У меня была семья. Сейчас ее нет.

— Мне жаль, — еще тише отозвалась она.

Я промолчала. Чужому человеку никогда не жаль, ему плевать. Но, правила хорошего тона требуют что-то сказать в такой неловкий момент.

— А вы любили когда-нибудь? — снова спросила она.

— Да, и не раз, у меня даже муж был.

— Муж, это как у людей? — уточнила девушка с ужасом в голосе.

— Ну, да, только сейчас его нет. А что у маулихакти нет мужей и жен?

— Не-ет, — сказала она таким тоном, словно выдавала страшную тайну.

— Ты к чему все это спрашиваешь?

— Честно?

— Ну, а как еще? Конечно, честно!

— Хочу вас понять, мне любопытно.

— Мне тоже кое-что любопытно, — я пристально посмотрела на девушку. — Ответишь? Мне интересно: почему никто из вас не рассказывает о маулихакти, не отвечает на мои вопросы и не задает их мне?

Ишима потупилась и покраснела до кончиков ушей.

— Это правило, — начала она. — Хемах еще в первый день сказал, что на вас следы очень сильной магии, так что, скорее всего вы либо ничего не помните, либо кто-то насильно заблокировал вам память. Это обычное дело. Так часто поступали Белые во время войны. Это не совсем обычная магия. Часто она не просто стирала память, а при попытки что-то выведать уничтожала личность маулихакти, и его приходилось убивать своим.

Я поежилась от ветра.

— Понятно, примерно что-то из этой серии я и предполагала. А почему вы мне ничего не рассказываете?

Она подняла на меня виноватый взгляд.

— Это тоже правило… Только я не имею права тебе ничего рассказывать.

Я улыбнулась, едва сдержав смешок. Девочке и, правда, было стыдно мне это говорить.

— Дай угадаю, если я права — просто кивни. Вы ничего не рассказываете, потому что Совет может решить меня убить. А еще уже сейчас через меня может быть утечка важной информации? При помощи все той же пресловутой магии.

Она потрясенно вскинулась.

— Как ты…?

— Я просто не полная дурында, — улыбнулась я. — Все же и так понятно. Мне непонятно другое: почему мы едим по лесам и болотам, когда могли пройти порталом. Дэмиандриэль намекнул, что это якобы продиктовано заботой обо мне, но что-то я сомневаюсь в такой самоотверженности.

— Ты ненавидишь наставника? — спросила Ишима, и в ее интонации явственно проступил гнев влюбленной женщины.

Я взглянула на девушку с новым чувством уважения. Приятно было видеть, что она готова защищать его. Не знаю толком почему, но приятно.

— Нет, мне кажется, что вам очень повезло с наставником. Он благородный, и в нем чувствуется стальной характер. Меня всегда такие мужчины восхищали.

— Ты поэтому его тогда спасла? Потому что он тебе… нравится? — теперь на лице девушки проступило смущение, растерянность и капелька зарождающийся ревности.

Я рассмеялась. Такая резкая перемена настроение от пары моих слов порадовала. Влюбленность со стороны всегда смотрится немного смешно, но влюбленность юной и неопытной девушки особенно.

— Я не претендую на твоего мужчину, Ишима! — сказала я, отсмеявшись. — Просто озвучила свои мысли честно. Не думаю, что в ближайшее время влюблюсь хоть в кого-то, а Дэмиан достоин искреннего уважения.

— Даже после всего случившегося? — тихо спросила она.

— Не «даже», а благодаря всему случившемуся! — наставительно сказала я. — На нем лежит ответственность за вас, и он с готовностью принял ее. За вас он может легко умереть и легко убить. Мужчина способный ради высшей цели переступить через себя и кое-какие правила разве не герой? Пока тот же Амалиэль мучился бы моральными дилеммами, ваш наставник легко залил меня той отравой ради призрачного шанса на лекарство. И сейчас он где-то на разведке не ради себя, а ради вас! И не спит он уже, который день из-за вас! Уверена, что на себя ему глубоко плевать, а вот вы — очень важны.

— Ты так о нем говоришь… — протянула Ишима. — будто ты его маули.

— Я ничья, — уверенно сказала я.

Я протянула ей руку. Девушка поняла меня без слов. Быстро поднялась на ноги и помогла встать.

Когда мы вернулись к лагерю, остальные уже все собрали. Лиамер помог забраться в телегу, пока Хемах перекидывался парой фраз с Ишимой. Кезеф уже пристроился за поводьями.

— Скоро ты увидишь самый прекрасный город в мире! — неожиданно сказал он с мечтательной улыбкой.

Я помнила Тимирай из своих снов, смутно, но помнила, поэтому и согласилась. Город и правда был красивым. Правда его красота никогда мне не нравилась. Мои кошмары хоть и стали нормой жизни, но я так и не смогла к ним окончательно привыкнуть. Они причиняли боль. Я страдала оттого, что видела в них, и город, пусть и красивый, а тоже был частью моих страданий.

— Ты чего-то погрузнела, — заметил гном.

— Есть такое дело, — согласилась я. — Не знаю, как выбраться, вот и думаю…

— Выбраться? — не понял он и нахмурился. — Ты о чем?

Я внимательно на него посмотрела. Имеет ли смысл говорить с частью сна? Наверное, нет. И почему я так привязалась к ним. Если представить, что появилась возможность сбежать, то я не сделаю этого не из-за страха, как думала раньше, а из-за них. Пятерка и Дэмиан стали дороги мне, несмотря на то, что я постоянно напоминаю о себе о нереальности происходящего.

За последние дни много всего передумала, но ощущение некой близости с этими хактами сохранилось. Я смотрю на каждого из них и ловлю себя на том. Что могу так смотреть вечно. Они словно семья или друзья. Они стали частью моей жизни, хотя все так же несут угрозу. Но ощущение никуда не девается.

— Похоже, я, наконец-то схожу с ума, — прошептала я рассматривая аккуратное правильное лицо гнома.

— Ты это как-будто с радостью говоришь, — еще сильнее нахмурился гном. — Странная ты сегодня, может Хемаха позвать?

— А вчера была не странная? — полюбопытствовала я.

— Да ты с первого мгновения странная, — пожал плечами гном. — Но сейчас особенно.

— Просто хочется, чтобы все закончилось поскорее, — поежилась я. Внезапно стало холодно.

Вообще-то по утрам в лесу не жарко, но я не чувствовала холода от погоды, а сейчас почему-то стало зябко. Ветра не было. Но по телу пробежали мурашки. Я опустила глаза, потому что гном решительно кивнул своим мыслям и молча спрыгнул с телеги. Скорее всего, поспешил докладывать Хемаху. Меня стала быть мелкая дрожь. Пальцы задрожали, а кончики онемели как при морозе.

Странное чувство.


— Замерзла? — донеслось откуда-то.

Кивнула, и только потом открыла глаза и посмотрела на знакомый овал. Дэмиан был все так же идеален, мать его. За время пути мы все пачкали одежду, выглядели не слишком презентабельно. Мылись, когда придется, ребята еще и спали на земле. А вот этот всегда выглядел идеально. Я скользнула по нему взглядом и сразу заметила напряженную спину. Он был поход на сжатую пружину в любой момент готовую… к чему? Не уверена, что хочу это знать, но соображалка подсказывала, что узнать придется.

— Устали? — зачем-то спросила я.

Длинные пальцы выразительно сжали повод, так что я услышала скрип кожи в кулаке. А конь дернул ушами.

— Я задал вопрос, — донеслось из-за дымки, но голос заставил напрячься еще сильнее.

В нем не было гнева, а была усталость, Он не столько говорил, сколько бормотал.

— Я в курсе, — кивнула я. — Звучит глупо, но у меня дурное предчувствие.

Я посмотрела на огромные деревья за спиной безликого.

— Чую, что что-то не так, — промямлила я.

— Не о чем волноваться! — уверенно заявил наставник. — В округе никаких признаков людей или магии Белых. Мы скоро уже будем на землях маулихакти, а там на нас не посмеют напасть.

Я с трудом сдержалась, чтобы не начать спорить. Я буквально каждым вздыбленным волосом на голове ощущала опасность. Она клубилась в воздухе, подобно сигаретному дыму. Будь дело в реальном мире, я бы закатила скандал и заставила бы их свернуть с пути, поменять маршрут, но я в бреду. И в этом бреде со мной уже столько всего случилось, что доверять собственной интуиции — последнее дело. До сих пор не могу забыть тех жутких монстров, что привиделись вместо наставника и Хемаха. Так что, лучше помолчать.

Дэмиан протянул мне свернутое покрывало. На таких спали те из пятерки, кому не досталось место в телеге. Он возил один свернутым и притороченным к седлу.

— Почему Хемах не позаботился о твоих ранах? — спросил он.

— Он заботился, — начала было спорить я и заткнулась, потому что почувствовала, как теплеет от горячей крови спина. Повязки быстро намокали. Рана опять открылась.

— Да, я чувствую запах твоей крови! — раздраженно выдал безликий, на мой изумленный взгляд.

— А я смотрю у вас одни таланты, — съязвила я.

Дэмиандриэль толкнул пятками коня и молча удалился. Не прошло и десяти секунд, как появился из второй повозки недовольный Хемах и напряженный гном. Уфир не стал меня уговаривать, а просто сгреб в охапку, благо его рост это позволял. Перенес в саму повозку. И сам принялся стягивать с меня жилет, потом задрал рубашку и уложил на подушки носом вниз. Я не спорила. Похоже, манеер успел сказать ему пару ласковых. Кезеф вернулся на свое место. И повозка со скрипом тронулась в путь.

Я не шевелилась, не говорила. Не хотелось отвлекать уфира от работы. Несколько минут спустя задремала.

Мне приснился огромный зал какого-то храма. Я не могла рассмотреть детали, только чувствовалась монументальность этого сооружения, а все остальное, словно в тумане. Такое бывает в некоторых снах у каждого, но общее впечатление я все же фиксировала. Про такие сооружения обычно говорят: «люди такое построить не могли!». Меня в этом зале не было. Просто я как бы была над ним, вокруг него. Этакий сторонний наблюдатель. Тишину, давящую на уши, разрушили далекие голоса. Где-то в глубине зала говорили несколько голосов.

— Изначальная Кровь, мой лорд! Мы чувствуем ее! Она совсем близко! — хором говорили они. — Позвольте, мой лорд. Прикажите нам!

— Изначальной Крови уже давно нет в этом мире, — спокойно парировал тот, кого назвали лордом.

Его голос мне сразу не понравился. Он раздражал, резал слух и бесил. Никогда не думала, что кто-то может у меня вызвать такую ярость. Но при этом стоит признать, что в тембре была сила, уверенность и что-то пугающее, отталкивающее настолько, что если бы не мой гнев я бы испытала ужас.

— Клянемся, мой лорд! — значительно тише прозвучали голоса в ответ.

Повисла пауза. Очень нехорошая пауза.

— Есть ли сила у Богов сотворить еще этих отродий? — все так же спокойно спросил лорд, только интонация не обманула ни его собеседников, ни меня. Этот лорд был в ярости. Такой ярости, в порыве которой легко убивают.

— Не-ет, — сдавленно ответил уже не хор, а один голос. — Уже давно, нет, мой лорд! Их Боги слабы. У них нет сил сотворить Начало Начал…

— Тогда почему вы лжете?!

— Не знаем, — простонал хор, явно сквозь боль. — Не знаем, но Кровь чувствуется, мой лорд!

И снова повисла пауза. Я вспушивалась, казалось, что если поднапрячься, то я смогу расслышать мысли этого некого лорда. А еще было чувство, что крайне важно услышать все из этого сна. Чувство эмоционального напряжения щекотало сознание, так бывает, когда играешь в компьютерные игры: вроде бы тебе ничего не грозит, а все нервы стоят дыбом и орут об угрозе за следующим поворотом.

— Хорошо! — наконец, произнес лорд. — Я верю вам. Найдите его. Принесите мне его голову! А если — нет…

Зала содрогнулась, как от толчка землетрясения. По большим плитам пола пошли широкие трещины.

Жуткий треск ломаемого гранита плавно перешел в мой крик. Я проснулась в телеге. Кезеф криком пытался сразу и лошадей успокоить, которые испугались моего вопля и узнать у Ишимы, что там такое со мной. Девчонка же трясла меня за плечо и перепугано кричала не хуже разгневанного гнома. Шум, гам. Переполох, — и все из-за меня. С одной стороны мне стало стыдно, а с другой — смешно.

Ощущение реальности кошмара и того, что этот диалог предвестник чего-то очень плохого не оставлял пару часов. Я забилась в уголок телеги, укуталась в несколько покрывал и пыталась унять дрожащие руки. А еще преследовало жуткое ощущение дежа вю. Я уже испытывала эти ощущения от чьего-то голоса раньше, только никак не могла вспомнить, где и когда.

Лес плавно перешел в болотистую местность. Большие пространства равнин с зарослями высокой травы и мелкими лужицами были окружены со всех сторон растущими холмами. Чем дальше мы продвигались по сухим участкам, тем больше становились холмы вокруг. Пейзаж, надо признать, более чем унылый. Даже, несмотря на яркость и обилие зелени от этих мест веяло тяжестью. Хотя, вполне возможно, это меня одолевали тяжелые мысли.

Кезеф назвал эти места «болотами», но у меня они таких ассоциаций не вызвали. Скорее всего, из-за того, что я еще не разу не видела болот. А само это слово рисует в памяти многочисленные печальные сцены, как путники увязают в трясине. Впереди нашей телеги ехал Дэмиан. То и дело его конь резко останавливался, а всадник прислушивался к редкому пению птиц. Пятерка шумно переговаривалась и шутила. Гном пару раз заставил засмеяться даже вечно серьезного уфира.

Только манеер не сказал за несколько часов ни слова. После полудня мы устроили привал с обедом и провозились с отдыхом лошадей и нашим питанием часа два. До заката было еще далеко, но небо затянуло серыми тучами так, что солнце полностью пропало из вида, а природу накрыл полумрак.

Ишима задумчиво рассматривала фигуру безликого, когда я решилась на вопрос:

— Иш, а снять оковы сможет только ваш наставник?

Она вздрогнула и посмотрела на меня, так словно впервые увидела, потом моргнула, как будто не поняла о чем я спрашиваю, и только затем отвлеклась от своих грез.

— Я думаю, да. Но лучше спросить у него самого, — неуверенно сказала она.

— О чем спросить? — требовательно донеслось из-за моей спины.

Я подпрыгнула. Я ехала, привалившись боком к одному из бортов тележки. Ткань, которая заменяла крышу, свернули и закрепили над бортом. Оказалось, что наставник уже некоторое время ехал за моей спиной, сбоку от нашей телеги, а я об этом не знала. Похоже, так погрузилась в собственные ощущения, что потеряла связь с реальностью.

При мысли, что я снова начинаю воспринимать свой бред, как реальность пришлось отвесить себе мысленный подзатыльник.

— Оковы на черной магии. Только вы можете их убрать?

Овал с живым рисунком повернулся ко мне.

— Тебя что-то не устраивает? — вкрадчиво и с очевидной угрозой спросил наставник. — Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы напасть на нас — я убью тебя. Если тебя что-то не устраивает в нашем пути, то нет ничего проще, Хемах легко исправит все неудобства. Он просто усыпит тебя до приезда в Тимирай. Что-то еще?

Я поежилась от очередного приступа дрожи. Сжала пальцы в кулаки и скривилась от рези в спине. Из-за того, что меня был озноб, приходились неосознанно напрягать спину, и от этого она слегка напоминала о себе.

— Угрожаете вы красиво! — чужие заслуги всегда умела признавать. — Но, я спросила не об этом.

— А почему тебе это так стало интересно? — еще сильнее напрягся Дэмиан.

Я посмотрела в небо. Потом на старую телегу и напряженное лицо Лиамера, который пристально следил за нами, потом мельком глянула на гнома. Тот, хоть и делал вид, что не слушает наш разговор, но все равно тоже заметно напрягся.

— Пытаюсь понять законы вашей магии, — уклончиво начала я.

— А себя ты, значит, к маулихакти не относишь?

— Вопрос моей расовой принадлежности не в моей компетенции, — пожала плечами я. Надеялась, что иронию в голосе безликий уловит. Не уловил. Пришлось спросить по-другому: — Я просто тут подумала: а что будет, если вас, ну скажем, убьют? Магия рассеяться или я так и останусь с этими тисками? Или может, есть другие способы убрать оковы?

— Я уже говорил, что их смогу снять только я! А знаешь, мне очень не нравятся твои вопросы…

— А вы их вообще снимать будете? — не обращая на интонацию внимание, снова задала вопрос.

— Нет! Сила внутри тебя опасная для всех нас, для твоих сородичей, для любого. Я не допущу угрозы городу. Если они причиняют тебе боль, то смирись. Или ты чувствуешь, как пламя поживает тебя?! — спохватился манеер.

Ишима испуганно охнула, правда тихо, еле слышно, и не отодвинулась подальше от меня. Эта девочка зарабатывает плюсы в моих глазах просто не по дням, а по часам. Я же пристально всмотрелась в безэмоциональный овал. Интересно, а какого ответа он ждет? Что я скажу, будто чувствую как теряю душу? И тогда, конечно, меня тут же обезглавят. Причем клинками, которые так мне понравились. Или же он, как маленький ребенок, надеется, что я его ободрю: «Не волнуйтесь, я не превращусь в чудовище, которое сожжет весь город!» Нет, я бы могла. Но вряд ли он мне поверит.

Я вздохнула.

— Я чувствую, что…

Договорить не получилось. Меня затрясло. Чувство опасности превратилось в истерию. У меня было ощущение, что я в подворотне, бежать некуда, да и не дадут, а на встречу мне идет мой убийца. Это ощущение было настолько реальным, что я сжалась в комок. Горло скрутило спазмом, а лицо я инстинктивно прикрыла руками.


Небо потемнело резко, буквально за несколько секунд мы оказались в полумраке. Лошади занервничали. Пятерка тоже. Я услышала, как к безликому поехал Хемах.

— Что…? — начал было он.

Приказ Дэмиана легко перекрыл шум поднявшегося ветра и ржание лошадей.

— Некроманты!

Я была так удивлена, что недавний страх тут же забылся. Некромантов я и раньше встречала в своих кошмарах, но относилась к ним примерно так же, как и к эльфу. Только если остроухий был для меня светлой, красивой и где-то даже романтичной сказкой, то некроманты — ужастиком.

Я выскочила из телеги. Кезеф и Ишима отвязали лошадей и теперь держали перепуганных животных в поводу. Голубоватая сфера накрыла нас всех большим куполом на несколько десятков метров диаметром. Ко мне спешил Лиамер и Амал. Дэмиан стоял уже без камзола, его коня удерживал Хемах. Все действовали быстро, как по отрепетированной схеме. Телеги и вещи были брошены, а пятерка быстро скидывала с себя плащи и камзолы, оставаясь только в жилетах и водолазках.

— Откуда здесь некроманты?! — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Лиамер.

— На этих болотах уже больше века не видели нежить! — вторила ему Ишима. К моему немалому удивлению в голосе девушки не было страха, только раздражение.

— А Велер ведает, — ответил эльф и выразительно покосился на меня.

Я же высматривала за пределами круга некромантов. Страх сменился почти детским восторгом, с огромным трудом удавалось удерживать себя на месте и не прыгать с улыбкой. Почему-то тело наливалось знакомым предвкушением боя. Точно такие же чувства были у меня перед нападением Белых. Осознание схожести ощущений под кожей меня насторожили, но подумать времени не было. По каким-то причинам меня тянула в драки. Мне они казались не опасными и смертельными, а захватывающими и необходимыми. Душу за мгновение охватывал азарт, хотелось ринуться в гущу событий. Но, с чего вдруг я стала такой? Полное отсутствие инстинкта самосохранения я еще могла понять, но такую зависимость от получения тумаков — нет! Откуда эта страсть к адреналину? Мне вспомнились мои переживания в первый день, тогда я опасалась, что по примеру многочисленных попаданцев захочу крови или плоти людей, что за выносливость тела придется платить, только вот тогда я не предусмотрела, что плата может быть нестандартной. И кажется я начала понимать в чем она состоит — мне нужны враги и нужны их смерти, так словно я победоман. А можно ли сравнить мое нетерпение с вампирской жаждой крови или потребностью оборотней в людских сердцах?

«Да ты фентези-наркоман! — подытожила мои мысли сообращалка. — Это даже хуже, чем просто суицидальные наклонности камикадзе!»

— Лиамер — ты остаешься с Амалиэлем и Никой. Головой за них отвечаешь!

Человек со шрамами кивнул и подошел ко мне еще на шаг ближе.

— Амалиэль — в бой не вступать!

— Как же так! — возмутился перебинтованный эльф.

— Заткнись! — рявкнул манеер. — Увижу, что призвал магию — сам убью! Тебя Ника спасла ценой своей магии, так что если ты такого дара не оценишь, я это сделаю за тебя! Ты вернешься к Коуму живым, даже если мы все здесь останемся! Понял меня?!

Эльф потрясенно смотрел не на манеера, а на меня. Я только развела руками.

— Да, наставник, — эльф уважительно склонил голову.

— Ишима, ты — бой с воздуха! К земле даже не приближайся, ясно?

— Да! — вытянулась девушка.

— Кезеф — примешь удар этой гнили на себя первым!

— Слушаюсь! — отозвался серьезный как никогда прежде гном.

— Хемах — страхуешь ребят! — тем же командным голосом велел безликий.

Уфир подошел ближе.

— Дэмиан, я не думаю, что это хорошая мысль! Они первым делом бросятся на тебя, потому что ты источник наибольшей опасности! Не нужно этого глупого геройства.

— Ты смеешь оспаривать мои приказы? — прошипел манеер.

— Я не оспариваю, — поднял руки краснокожий. — Но если мы потеряем тебя в двух шагах от Тимирайя, сам знаешь, что будет! Не глупи, подумай. Будет лучше, если я останусь рядом с тобой.

Я шагнула к Дэмиану и ухватила его за локоть, то повернулся ко мне. Меня же уже так трясло, что выговаривать слова получалось с трудом.

— Что с тобой? — спросил он разглядывая мое лицо.

Если честно, даже думать не хотелось, как я сейчас выглядела.

— Снимите оковы!

— Нет! — он попытался выдернуть свою руку и отойти от меня, но я держала его так, словно от этого зависела моя жизнь. В сущности, так оно и было.

— Снимите! Я даю слово, что смогу сдержать пламя! Снимите их сами или это сделаю я!

— Ты не сможешь, — самоуверенно заявил этот гад.

Но, у меня было другое мнение. Когда я забрала искры из его руки они, пусти и с чудовищной болью, но прошли его щит внутри меня, значит и проврать их можно. Другой вопрос, что для меня это будет очень и очень бо-бо!

— Уверены? — уточнила я.

Ощутимая пощечина обожгла правую щеку.

— Перестань лезть, куда не просят! — повысил голос безликий. — А если попытаешься разорвать оковы — я просто тебя усыплю! И не смей мне угрожать!

Я дернулась от удара, но руку не разжала, просто повернула голову. Заложило уши. Вдох — выдох. У моему искреннему возмущению очередное рукоприкладство безликого не вызвало во мне никаких эмоций, словно ничего и не было. Боли от удара я практический не ощутила, хотя если учитывать, как дернулась голова, он был приличным. Либо я скрытая мазохистка, чего раньше за мной не водилось! Либо, у этого тела свое представление о том, что плохо, а что хорошо.

По каким причинам манеер принял такое решение, мне было плевать, сейчас. Потом я с него семь шкур спущу за недоверие, но сейчас я старательно обдумывала все варианты, а их было не так много. Впрочем, решение я приняла еще до обращения к безликому. Просто, с чего-то вдруг подумала, что его помощь мне нужна.

Я медленно подняла голову, посмотрела на свои побелевшие от напряжения пальцы на его руке, потом на застывшее лицо Хемаха, который, к слову, не сделал даже попытки остановить Дэмиана, хотя все последнее время вел себя как курица-наседка. Я была права — в конечно счете, они слуги, друзья и подчиненные своего господина, как бы хорошо не играли в дружбу со мной.

Я для них никто, но почему же для меня так важно, чтобы они были в безопасности?!

«А может они — это только повод, чтобы оправдать свою кровожадность? — издевательски предположила моя соображалка. — Что-то не припомню я, чтобы ты сильно рефлексировала из-за трех убитых Белых, а они ведь люди, такие же живые, как и эти шестеро!»

— Может, и повод, — покорно прошептала я самой себе под нос.

Посмотрела на остальных. Никто не сделал и шага в нашу сторону. Никто не удивился поступку манеера. Все просто стояли с непроницаемыми лицами.

Не глядя на овал наставника, я разжала захват и отошла к Лиамеру и Амалиэлю.

В голове не было мыслей, не было эмоций. Была решимость. И еще странное чувство, которое я не могла понять. Ощущение некоторого предательства что ли… Я знала, что эти шестеро мне не друзья, знала, несмотря на все слова и внимание ко мне. Но почему-то где-то глубоко внутри появилось ощущение старой боли. Я не знала, за что именно злюсь, но было чувство, что в меня уже не верили хакты, не доверяли и этим, когда-то очень давно причинили много боли. Странное состояние, когда понимаешь, что к тебе вроде бы отношения не имеет, и все же исходит из самых глубин твоей собственной души. Я знала, что они придадут меня, и потому изначально не верила, даже когда спасли жизнь, даже когда наблюдала их выражения чувств. Я для них никто — это факт. Но они для меня — кто-то. Они важны! А вопросы: почему, как и зачем оставим до лучших времен и собеседников.

— Мне было с тобой весело! — донесся до меня голос Кезефа. Гном, как оказалось, уже некоторое время был в шаге от меня.

Я моргнула, оглядела еще раз его желтовато-зеленоватое лицо. Все-таки очень странный цвет кожи. И многозначительно сощурилась:

— Прощаться вздумал? — поинтересовалась я. — Никто сегодня не умрет! Как же вы меня все достали с вашим вечным пессимизмом!

Гном рассмеялся, но его глаза оставались печальными и внимательными.

— Конечно, никто не умрет, Ника! — уверенно ответил он, но не улыбнулся.

Я махнула на гнома рукой. Сфера окружающая нас увеличилась в размерах и стала почти незаметна. Я внимательно всмотрелась в прозрачную дымку. Потом посмотрела на готовящийся отряд. Дэмиан и Хемах отдавали последние указания. С момента приказа прошло не больше трех минут, а казалось что минула вечность. Я откуда-то, знала, зачем нужна эта сфера. Это был щит, но не от некромантов, а от нас. Безликий установил его, чтобы не пропустить излучения нашей магии. Он все еще хотел скрыть нас от Белых.

— Ипостась не менять без моего приказа! — донеслось до меня.

Я вздохнула и прислушалась к себе. В груди потеплело. Черное пламя отозвалось мгновенно. А вот красного не было. На его месте словно образовалась бездонная дыра из глубин которой веяло холодом. Моргнула, передернула плечами, чтобы отвлечься от ощущений и вновь углубилась в себя. На этот раз попыталась пробудить в себе то чувство, которое заставилось пальцы превратиться в когти. Тело откликнулось еще быстрее магии. Дрожь ожидания боя, словно перешла в руки. Легкое покалывание — и появились длинные узкие когти. Я наклонилась и провела одни по мелкой травке. Стебли срезало без каких-либо усилий. Я едва не хлопнула в ладоши от радости, удержалась чудом от такой глупости.

Пусть я без магии, но оружие у меня есть!

Земля под ногами дрогнула, замерла, а затем медленно завибрировала, словно дышала. Лично у меня складывалось ощущение, что я стою на водном матрасе, а не на твердой почве.

Вокруг купола, метрах в тридцати от меня показались силуэты. Визг Ишимы за спиной сообщил, что и с их стороны появились гости. Вокруг нашего пяточка из влажной болотистой почвы вылизали тела. Выглядело это скорее мерзко, чем страшно. Все-таки кинематограф не лишен в этом вопросе некоторого изящества. Трупы в кино более аккуратные и чистенькие.

Земля сама выталкивала из себя десятки странных существ. Если не приглядываться, то это нечто было похоже на собак. Только вместо шерсти или ее остатков вокруг гнилых, рваных ран было что-то похожее на чешую. Морды вытянутые, клыки внушительные, верхние доставали до ноздрей, которых, кстати, было четыре. А нижние зубки доставали до подбородка. Длинный хвост, как у варана. Лапы с тремя когтями. А в довершении всего у этих тварей было по четыре глаза, в глубине которых горел красно-серый огонек. Зомби-псины вылезали молча, только влажная почва издавала какие-то звуки. Их было много, но ни одна не переступала некой границы круга, в который они сами нас и заключили. Порыв ветра принес с собой такую гамму ароматов, что меня едва не стошнило.

— Это что за…? — прохрипела я.

— Когда-то это были шароузы, — тихо ответил мне Лиамер.

За спинами восставших трупов стоял мужчина в темно-серой мантии. На рукаве у него был вышит странной формы кинжал с кривым отверстием в центре клинка, что как бы превращало его в два. Он вскинул руку — и трупы зверей замерли, повинуясь ему. Из-за глубокого капюшона его лица было не видно, но широкая ладонь и серой перчатке и мощная грудь, которую даже мантия не могла скрыть, выдавали в нем мужчину.

Он опустил руку в приглашающем жесте джентльмена.

— Дети Чуждых Богов, нам нужна лишь Чистая Кровь! — его голос был глухим и тяжелым, как из колодца. — Отдайте нам ее добровольно — и мы сохраним вам жизни!

— Вот уж не ждала нашей встречи так скоро! — ухмыльнулась я, старательно сдерживая рвотные позывы от запаха и пейзажа. Мне пришлось повысить голос, потому что ветер заглушал. Мне не хотелось додумывать, что еще кроме мелких капель болотной водички попадает мне на лицо благодаря его порывам. — Насколько я помню, некроманты — это люди. Ты человек?

Безликий оказался рядом, но не перебил, просто остановился за моей спиной.

Мужчина руку опустил, обошел один из своих трупов и шагнул ближе ко мне, хотя все еще на достаточном расстоянии. Просто вышел вперед.

— Да, — глухо ответил он. — Человек.

Я театрально вздохнула. Адреналин в крови, или что там у меня вместо него, и крови заодно… буквально разрывал на части. Хотелось игры, смеха, хотелось смертей. Жуткое состояние полной неуязвимости и, что греха таить, сумасшествия.

— Идем с нами, Чистая Кровь, — воззвал ко мне некромант глухо.

— Кто сейчас ваш господин? — вмешался Дэмиандриэль. — Раньше это были Белые, но нашивка на твоем плече не их кланов.

Некромант двинулся ко мне и остановился в нескольких метрах от границы щита.

— Ты слишком много знаешь, Сын Чуждых! — пророкотал некромант и его сила прошлась по моему лицу и шее как колючий ветер. Его сила не была мне угрозой, весь посыл был адресован безликому. Меня лишь немного задело, но этого хватило, чтобы оценить силу местных некромантов. Эти существа умели воздействовать на разум как никто другой.

Если бы я была нормальной, то несомненно испугалась бы, но сейчас я была явно не в себе, поэтому даже не моргнула от его попытки на меня повлиять. Мне подобное снилось так часто, что даже скучно проходить это еще раз. Грудь пекло. По позвоночнику прошлось чувство узнавания. Невидимая схватка магов уже началась. Некромант атаковал Дэмиана, а тот защищался.

Я быстро огляделась, в поисках поддержки, помощи, ведь кто-то должен помочь манееру. Оказалось вокруг нас было не просто несколько трупов и один некромант. Мантий было больше десятка, просто остальные держались в противоположенной стороне. Пятерка была сбита в кучу и уже вовсю дралась с трупами. Как я это упастила?

Как-то незаметно отряд медленно разделяли на два. Так мне казалось из-за всполохов магии вокруг сражающихся. Щит Кезефа был куда плотнее всего, что я видела раньше от этой шестерки. Опаснее был только тот прожектор бирюзы, которым вырубил меня манеер. Но все равно, такое положение дел — это плохо!

— Они умрут, Чистая Кровь, если ты не пойдешь с нами! — проговорил некромант, будто прочтя мои мысли.

— Так чьи вы псы на этот раз? — повторила я вопрос. Мне казалось крайне важным услышать ответ. Не просто так Дэмиан задавал именно его.

Я уставилась на своего противника, мысленно прикидывая отпущенное мне время. Интересно, успею ли я отрезать ему голову когтями до того, как меня сожрут его трупы?

— Ты можешь убить меня, но они, — некромант указал на хактов за моей спиной, — все равно умрут. Я чувствую их страх. Одно мое слово и проклятье поразит всех! Ты хочешь ненужных смертей?

Я медленно обернулась и посмотрела на безликого, на пятерку. Потом повернулась к некроманту. И безразлично пожала плечами.

— Мне интересны ответы на вопросы! — ответила я. — Чьи вы слуги?

Я задала вопрос и вспомнила свой сон или ведение. Вспомнила голос, который приказал меня найти.

— Его, да? — прошептала я.

Некромант понял о ком я. Замер… и взмахнул рукой.

— Всех убить! — скомандовал он остальным. — Ее взять живой!

Темная дымка сорвалась с его пальцев и забила мне нос, рот и глаза. Я инстинктивно прикрыла рот рукой и согнулась в приступе кашля. Рука некроманта потянулась ко мне, но не успела схватить. Я отсекла ее одним движением. Когти легко разрезали ткань одежд и плоть, лишь чуть замедлились на кости, но на это не спасло некроманта. Он отпрянул, зажимая обрубок вместо руки. И в этот момент из-за моей спины выпрыгнул Дэмиан. Его странные клинки незаметно отделили голову от тела. Я даже рассмотреть удар не успела. Манеер приземлился в гуще трупов, уже обступивших меня, и успел несколько раз ударить по конечностям зомби, пробить головы, как все они стали осыпаться темным пеплом на низкую траву.

Мне не было интересно, я не ждала указаний от манеера. Я вообще видеть его не хотела. Бросилась бежать к следующему некроманту. Уходить от ошметков, которые сила хактов разносила во все стороны, после каждого удара магии, было просто. Мне вообще сейчас было все просто и легко.

Трупы двигались слишком медленно для меня, но я пересмотрела достаточно кошмаров, чтобы хорошо знать, что будет если хотя бы один ухватит меня. Эти тела, хоть и казались просто гнилыми ошметками, на деле каждый легко мог разорвать меня на части. Да и зубки…

Ко мне кинулись сразу две твари. Я с ором едва успела увернуться. От рывка влево, под немыслимым углом засаднило спину. Земля под правой ногой поползла от моего веса и я едва не упала. Очередное напряжение спины, чтобы сохранить равновесие и теплая струя начала греть крестец, то что ниже, и ноги.

Зомби невероятно громко взвыли, зарычали, хотя эти звуки были больше похожи на горловой рык. Они реагировали на мою кровь, а раз это первый рык за бой — значит все, еще живы. Я не пыталась рассмотреть ребят или позвать на помощь. Не имеет это смысла. Сейчас я сама за себя, а они сами за себя. Некроманты пришли за мной, и я знаю, кто приказал им это.

Найду и убью!

Когти спасали меня. Они отделяли сначала конечности, а когда труп падал, то и голову. Сколько я так скакала, уворачивалась от поднятых чудовищ? Не знаю. Знаю только, что спина онемела окончательно. Отблеск металла успела заметить даже не чудом, а провиденью благодаря. Развернулась на девяносто градусов. И широкий прямой меч вместо моей тушки вошел в раскрытую пасть очередного трупа.

Тут же с другой стороны налетела очередная. Труп ухватил меня за бок и рывком уложил лицом в землю. Как вышло у зверя не сжать в прыжке челюсти, и не вырвать у меня кусок мяса — не знаю. Но, команду: «взять живой» шароуз выполнил мастерски. Другие монстры моментально окружили нас плотным кольцом. Мужчина выдернул меч из головы своей же нежити и отшвырнул в сторону. Я пыталась вырываться, но труп ухватил и зафиксировал меня так, что вырваться не было никакой возможности. К тому же рядом стояли такие же зомби.

Некромант скинул капюшон — и я увидела лицо сравнительно молодого мужчины с густой короткой боротой и с непонятной татуировкой на правом виске. Небольшие карие глаза смотрели хищно и алчно, как коты на охоте.

Он шагнул вплотную к нам с зомби, присел и сделал жест, как будто хотел приобнять за талию, запустив свою правую руку под лапу зомби. Его пальцы без труда нашли рану на спине, а в следующий миг я взвыла. Из глаз полились слезы. Боль была огромная. Похоже, некромант решил свести к нулю все труды Хемаха за это время. С меня снова сдирали кожу. Я забилась в тисках трупа, прекрасно понимая, что от этого только больнее себе делаю.

Мужчина поднес окровавленную руку к своему лицу и с наслаждением облизал пальцы, высасывая мою кровь из ткани перчатки, как сок. Меня бы от этой картины стошнило, если бы не пустой желудок. От боли у меня плыло в глазах, и было трудно дышать.

— Я хочу твоей крови! — упоенно сказал некромант.

Он одним рывком порвал рубашку и вцепился обычными, человеческими зубами мне в правую ключицу. Наверное, будь он вампиром я бы орала сильнее, но и от укуса обычными зумами мне хватило. Я заходилась в крике, но при этом была будто парализована его укосом, не могла пошевелить и пальцем. Истошный вой, скоро перешел в хрип. Моя кровь выливалась у него изо рта и впитывалась в землю около моего лица. Тело расслабилось, а сознание уплывало, как я не старалось его не потерять. Некромант от этого, кажется, только сильнее завелся. Придвинулся еще ближе, стараясь еще глубже укусить.

Шипы на ключице и где-то в области лопатки разрезали ему череп и шею на множество аккуратных кусочков, а через несколько секунд толпа зомби вокруг меня стала пеплом. Я поднялась на колени рядом с уже обезглавленным трупом некроманта и… рассмеялась.

Из прошлых воспоминаний о снах вынесла, что нельзя убивать некроманта медленно. Нельзя допускать, чтобы он успел выпустить посмертное проклятье, поэтому пришлось наступить на горло своим желаниям и поддаться ощущению боли. Но за все время, что я в этом аду я уже столько страда, что укус стал несущественной болью. И мне удалось одной, без магии убить некроманта. Победа достойная гордости за себя.

В ушах слегка шумело, а в горле першило от собственных воплей. Как не странно, но эти мелочи приносили куда больше дискомфорта, чем раны. Крови я потеряла, наверное, много, но других трупов это почему-то не волновало. Ко мне никто не приближался.

Рев Хемаха, душераздирающий, полный отчаянья легко перекрыл все прочие звуки.

— Манеер! — вторил этому воплю крик девушки-птицы.

Голос Ишимы был слегка искажен, словно кричала не она, а большая птица.

Я подняла голову и увидела, как ко мне пытался пробиться Дэмиан. Он в окружении искрящихся потоков от своих клинков пытался пробиться сквозь трех некромантов. Но, смотрел он на меня, а не на противников.

Загрузка...