Маяк: Игра света

Глава 4

Утром я проснулся от тяжести на груди, это опять был кот. Я посмотрел на его развесистые уши и пожалел, что вижу их со стороны его тощей жопы. Почувствовав, что я открыл глаза, кот развернулся и мяукнул мне в лицо.

— Фу, ну и вонь у тебя из пасти. Жрать, что ль хочешь? Ну так и я хочу. Я бы с удовольствием сейчас выпил кофе, съел жареные яйца с беконом и большой пирог с вишней. Была у меня одна кондитерша, так она такие пироги с вишней делала, и не только пироги.

Я почувствовал, как накатывает тоска, очень захотелось вернуться в столицу. Пойти в кофейню и выпить свежего кофе, поболтать с приятелями, сходить на свидание. Эх, а вместо этого сейчас выпью холодной воды из умывальника и пойду за камнями на пляж, а потом в обед поём вчерашнего рыбного супа, глядя, как мерзкий старикашка лопает картошку с курицей. Чёртова Люсильда, не могла сразу сказать, кто её муж, я бы и близко к ней не подошёл. Поныв самому себе, я сполз с чемоданов и попытался размять спину, кот всё это время ходил вокруг меня и дико завывал. Мыши в доме кончились что ли? Да и чего и им тут жить, жрать-то нечего. Я взял кота и понёс его к лавке, где спал мальчишка.

— Вот твой новый кормилец, — усадил я кота на грудь юнги. — Не знаю, как его зовут, но ему дают деньги на еду и он будет готовить. Кстати, а где наш дед?

Я повертел головой в поисках отца Иунды и обнаружил его спящим в своём кресле, под ноги он положил себе корзину. Порадовался, что даже у этого хмыря нет кровати, и пошёл умываться. В голове родился новый план, как заработать на билеты в город и обратно. Сумма, конечно, небольшая, но в этой деревушке эти деньги будет непросто насобирать. Мысль была такая: коты, они же милые? Ну неконкретно наш ушастый доходяга, а нормальные коты. Может, сердца здешних женщин не такие суровые, как их внешность, и они найдут пару медяков, чтобы купить статуэтку котика на полку над очагом. Нет, сначала я хотел сделать каменные шарики для игры, которые так любили все мальчишки, но надежда на то, что у местных пацанов есть деньги, была ещё меньше, чем вера в любовь к котикам у их матерей. Что предложить местным мужикам я не знал, грузила для удочек или каменные подставки под пиво? Что вообще может заинтересовать рыбаков из глубинки. Надеялся, что пойму это, немного пожив тут, но деньги нужны были срочно, и я решил рискнуть с котиками, тем более образец каждое утро тычет мне в лицо своим тылом, так что рассмотрел я его хорошо.

На улице я столкнулся с Траллом, он возвращался из кустов шиповника, вид у него был глубокомысленный.

— Куда собрался? — сказал Тралл.

— Да хочу сходить к морю, есть идея заработать. — смущено ответил я.

— Отлично, а то уже достало спать в спальнике. Я тоже кое-что придумал, не возражаешь, если я сделаю пару грядок за туалетом?

— Конечно, хоть весь сад перекопай, не жалко. Только насколько я знаю, урожай будет лишь осенью.

— Ничего, есть у меня прикормка хорошая. Кстати, говоришь, помёта много в маяке? Надо бы сходить, накопать, птичий помёт отличное удобрение.

— Боюсь, за него придётся драться с чайками.

— Ничего, я придумаю что-нибудь. Давай топай, а что за идея-то?

— Ну я режу по камню неплохо, хочу сделать из гальки котиков и продать местным кумушкам.

— М-да, похоже, мне ещё долго спать на полу. Ладно, удачи.

Я тяжело вздохнул и потопал к морю, мне тоже слабо верилось в успех моей задумки, но ничего другого я так и не изобрёл. Раньше я делал для стройфирмы декоративную плитку и фигурный облицовочный камень, давали чертёж, и я повторял одну и ту же проекцию раз по сто за день, правда работал не один, нас было четверо магов земли. Это была очень механическая работа, а вот сделать что-то более творческое я никогда не решался.

Я набрал десяток камней и отправился в сарай экспериментировать. Представил кота и спроецировал на первый камень, получился страшненький уродец, кривая мордочка, с глазами на разном уровне, толстое пузо и тонкие лапы, похожие на лапшу, а главное я забыл про хвост. Вторая попытка была чуть лучше, кот был всё такой же кривой, но уже с хвостом, а ещё галька попалась полосатая, что немного оживило этого уродца. Скоро я извёл все принесённые камни. Коты выглядели умственно отсталыми инвалидами, но хотя бы пять из них были похожи на котов, а не на хищных химер из бестиария. Я решил, что, если им на шею привязать бантик, будет почти мило.

На ленты пошла красная бархатная обивка с кресла отца Иунды. Да, это был нехороший поступок, но я озверел, когда увидел, как этот дед лопает жаркое и запивает холодным пивом. Потому свершил месть, когда священник удалился в шиповник, порезал сидушку его кресла на ленточки. Раскаянье пришло, когда я наелся и лёг спать, в конце концов, старичок не виноват, что у него есть деньги на еду, с другой стороны, в гости его никто не приглашал, пусть топает в храм и живёт там. А тут есть храм или церковь? Что-то я даже скромной часовни не видел, так зачем сюда вообще приехал священник?

Удивительно, но всех котиков я без труда пристроил. Жена старосты, увидев их, расцвела девичьей улыбкой, которая весьма странно смотрелась на её бычьем лице и, всплеснув руками, забасила.

— Какие чудные, ты гляди-ка этот то какой смешной, словно обосрётся сейчас. Давай я дам за них две макрели?

— Нет, спасибо, мне бы деньгами.

— Деньгами? Маячник, да откуда у меня деньги. А почём продаёшь?

Я прикинул цену билета в Божественный венок и обратно, прибавив цену булочки в привокзальной пекарне. Сумма получилась для местных внушительная.

— Пятьдесят медяков, по десять медяков за штуку. Я сам их вырезал, смотрите какие мозоли. — руки я ей не показал, но сделал самые несчастные глаза, какие смог.

Жена старосты пожевала губами и полезла в карман фартука, достала горсть медяков и отсчитала сорок, взвесила на руке и убрала ещё десять, потом протянула мне.

— Больше не дам.

— Ну мадам, ну хотя бы сорок, а я обещаю сделать вам котёнка бесплатно завтра.

— Хорошо. — она вернула десяток медяшек обратно в руку.

Как же это унизительно, но зато у меня теперь есть деньги на билеты, жаль, булочка мне не достанется. Интересно, зачем она таскает столько мелочи в кармане, но у каждого свои странности. На этом радостные события дня закончились. Тралл заставил меня сходить за птичьим навозом, проблему с птицами он решил, привязав тряпку к шесту и отгоняя орущих тварей от нас. Мне же, конечно, досталось сгребать вонючую жижу в ведро. После Тралл вручил мне десять медяков и пирог с рыбой, это всё, что мне удалось у него выторговать за час работы золотарём. Что ж, отмывшись у небольшого источника, я пообедал водой и пирогом и вернулся домой, что стало моей ошибкой. Там творил хаос отец Иунда, он решил, что в доме должен быть очаг, и даже нашёл остатки прежнего, там, где у прошлого владельца был кухонный уголок. От старого очага осталось основание и задняя стенка, почерневшая от копоти. Кто его разломал и куда дел камни, нам было неизвестно, но священник заявил, что дом без очага не дом, а сарай. Под его рассуждения про то, что лето не вечно, в августе ночи будут холодные, а его кости слишком старые, мне и юнге пришлось отправиться искать плоские камни для нового очага. Я бы за это дело браться не стал, но старикашка, хитро прищурившись, сказал, что за добрый труд и заплатить не грех.

К вечеру болели руки и спина, но проделанная работа внушала оптимизм. В кармане были деньги для завтрашней поездки в Венок Богов, а в углу внушительная куча камней для очага. Особенно подняло настроение, что отец Иунда, посмотрев на результат нашей работы, подобрел и угостил всех, включая кота пухлями с мясом. Тонкое тесто и мясной фарш с зеленью внутри принесли моему желудку блаженство и душевный покой всему моему существу. Тралл вытянув ноги, опять раскурил какую-то вонючую дрянь и, пуская кольца дыма, рассказал нам несколько уморительных историй о жизни гномов. Почему они показались мне смешными не помню, но мы все не переставая хихикали, почудилось, что даже кот стал как-то подозрительно икать и зажимать пасть лапой.

Как я дополз до своей лежанки под лестницей, в моей голове не сохранилось, но утром проснулся именно там, по сложившейся традиции придавленный котом. Вставать не хотелось, но, глянув на карманный хронометр, я убедился, что до отбытия поезда обратно в город осталось совсем мало времени. Быстро пригладил руками одежду, умылся из ведра водой, которая почему-то пахла рыбой, и побежал на вокзал. За мной увязался кот, похоже, он тоже решил съездить в город, соскучился по сыру.

Досыпал я уже на деревянной лавке вагона и с трудом сполз с неё, когда поезд прибыл в Венок. Видок у меня был тот ещё, но так и было задумано, после приезда я, наконец, осуществил свою мечту о булочке, и когда тёплая хрустящая радость моего дня закончилась, я зашёл в узкий проход между казармой и храмом и хорошенько выпачкал свой и без того мятый пиджак в грязи. Этот костюм был самым уродливым из всей одежды Криса, и мне было его совсем не жалко. Чтобы получить бесплатную брошюрку с картинками, надо выглядеть как тот, кто в такой литературе нуждается. Я оторвал на пиджаке карман и ощутил даже некоторое подобие счастья, теперь этот костюм можно выкинуть без угрызений совести или отдать юнге на тряпки для уборки. Для полноты образа желательно пахнуть свежим перегаром, но на выпивку у меня денег не было, зато я прихватил одну из вонючих самодельных папирос Тралла. Сделав пару затяжек и закашлявшись, я затушил вонючку и сунул окурок в оставшийся у пиджака карман. После чего покинул узкий проулок. В самом первом же храме я подошёл к закутку, где торговали защитными амулетами и книгами, и обратился к толстому монаху, похожему на слюнявую плоскомордую собачку с брылами.

— Я хочу приобщиться к мудрости Триединого, но у меня совсем нет денег. — я скроил самое несчастное, но одухотворённое лицо, какое мог.

— А ну, иди отсюда! Богохульник! Знаем мы, куда идёт бумага святых текстов у таких, как ты! — прогавкал он.

Я понял, что перестарался с маскировкой. Интересно, что он имел в виду, говоря про способы применения, уж не идёт ли бумага брошюр на туалетные нужды нищих? Я представил себе это и захихикал. С трудом сдерживая смех, я выбежал из храма, пока монах не позвал патруль солдат. На улице я просмеялся и пошёл к следующему храму. Увы, с тем же результатом, правда, там со мной даже говорить не стали, суровый монах с плечами тяжеловеса сразу указал на выход. Так и что делать? Ехать домой и отмываться, но тогда я буду слишком богато выглядеть для бесплатных брошюр, да и денег на повторный приезд ещё надо заработать. Тут я заметил маленький внутренний двор у одного из борделей, где было развешено женское бельё на просушку. Убедив себя, что никто из приятелей об этом случае не узнаёт, а в этом городе у меня знакомых нет, я спёр с верёвки юбку, блузку и платок. Я надел это всё поверх костюма и в надежде, что я похож на угловатую, но всё-таки женщину, зашёл в ближайший храм.

— Извините меня, святой отец, я всю жизнь отработала в борделе, а сейчас почувствовала большое желание оказаться под крылом Триединого. Не могли бы дать мне почитать святые тексты, но я не очень грамотна, и денег у меня нет. — я постарался пропищать это как можно более похоже на старушечий голос.

Монах осмотрел меня с подозрением, но был он пожилым и, судя по тому как щурился, видел не очень хорошо в полумраке храма.

— Ты достаточно молода, чтобы отработать стоимость книги. Давай иди сюда поближе, в этом уголке тебе удобнее будет припасть к моему персту.

Это на что он сейчас намекает, старый развратник. Тьфу ты, гадость какая. Я уже собирался уйти, но потом пришла мысль, сколько ещё придётся бродить в поисках монаха, который не польститься на такую женщину, как я, кажется, они тут не очень разборчивые.

— Ой, я не могу в храме, я же только встала на путь исправления, это неправильно. — кокетливо запищал я, — давай отойдём в проулок тут рядом, кто знает, может, я не только к персту припаду, но там будет удобно принять и твою святость во всех её проявлениях.

Монах засомневался, но я добавил, вертя задом.

— Только обязательно возьми с собой святые тексты и узнаешь какие самые тёмные уголки моей души тебе откроются.

Монах увязался за мной, а я надеялся, что он не успеет рассмотреть меня на свету получше. Как только мы зашли в узкий проход между домами, я двинул ему кулаком в челюсть, отправляя в нокаут — спасибо за науку студенческим дракам. Подхватив упавшие на мостовую брошюры, перепрыгнул через тело святоши и понеся в то место, где снял с верёвки бельё. Когда я стаскивал с себя женскую одежду, надо мной послышался булькающий смех. Ква! А ты ж хрен суккуба!

— Ой, сейчас от смеха лопну, еле утерпел, чтобы не спугнуть. Ну ты даёшь! А монах-то! Монах! Ой. Не могу! Вечером расскажу, все животы надорвут! Буль-буль — дёргался от смеха элементаль, рассыпая вокруг себя брызги.

— Я думал, ты в море сгинул, жаба водяная.

— Ну я там и был, пока твоя привязка меня не выдернула, поводок-то не такой длинный, чтобы ты смог в этот город без меня уехать.

— Слушай ты, пакость мелкая, если хоть слово об этом, кому скажешь, я обрею волосы и утоплю в самом вонючем сортире, ты же любишь канализации? Вот и вернёшься туда.

Ква булькнул недовольно и рассыпался водяной пылью. Вот так, съел, капля лупоглазая. Я привёл себя в порядок и, подхватив добытые с таким трудом книжки, поспешил на вокзал. Гулять по городу денег не было, да и вид у меня не подходил для променада. Сидеть до утреннего поезда на вокзале тоже не очень здорово, особенно на голодный желудок, но что поделать. Я сунул в карман пару обломков брусчатки с мостовой и нашёл тихое место в сквере у вокзала. Открыл первую картинку в брошюре, где был изображён упитанный Триединый полулежащий на груде подушек, и сконцентрировался на переносе этого образа в камень. Получилось нечто сильно похожее на мужской половой орган. Вторая попытка удалась лучше, у полового органа появилось кривое лицо и зачатки рук. Пришлось выбираться из укрытия и идти искать новые камни. Вернувшись с запасом материала, я продолжил попытки. Вышло неплохо, что-то такое я лепил в детстве из цветного воска, похоже на человека, если прищурить оба глаза. Я прекратил усилия сделать лучше, решив, что дома в спокойной обстановке и на сытый желудок точно получиться. Тем более что от мыслей о еде последний камень уже больше был похож на окорочок, чем на бога. От усталости, и чтобы не думать о еде, я задремал. Проснулся резко, тело свело, было холодно и темно. Рядом кто-то бубнил.

— Приехал, но работы не ведутся. Не знаю, похоже, что-то с финансированием. — бубнил один мужской голос.

— Деньги были выделены большие, может, чего-то ждут? — шептал второй. — держи нас в курсе, мы попытаемся выяснить причины задержки по своим каналам.

— Хорошо, если что-то измениться, я дам знать. Но у меня сложилось впечатление, что денег нет.

— Такого не может быть. Я лично видел вексель. Они знают о нападении и должны готовиться. Разберёмся, до связи.

Сначала из кустов выбрался толстый господин и удалился в город, потом осторожно вылез высокий и худой и отправился на вокзал.

Ну вот и куда я опять вляпался? Похоже, какие-то шпионы, вот только чьи? Сначала я хотел отсидеться в кустах до утра, но скоро продрог и решил рискнуть и пойти на вокзал. Ну меня же не видели, да и не убьёт же меня шпион на вокзале. На перроне было пусто, в маленьком кафе, где мы ждали в прошлый раз, тоже. Я обрадовался и попросил у бармена стакан горячей воды. Бармен сморщился, но воды налил, оценив мой замученный вид. Я отогрел замершие руки о стакан и подарил бармену самого удачного, своего Триединого. Бармен почему-то заржал и поставил фигурку у таблички, где было написано «Туалет» и нарисована стрелка.

— Экую он кучу наложил. — снова рассмеялся бармен, тыча в фигурку, а я обиделся. Это подушки, а не то, что он подумал. Но потом он выдал мне бутерброд с сыром, и мы с желудком хором сказали ему спасибо, желудок даже громче.

Ночь я проспал лицом на столе, а когда прибыл поезд, долго пытался вернусь скошенную рожу в нормальное состояние. Ехал в трясущейся вагонетке, а в душе моей воцарилось умиротворение. Уверен, скоро дела пойдут на лад, я заработаю денег и всё станет хорошо. Я любовался скалами фьорда, чистой водой, пахло соснами и морской солью. «Красота!» — выдохнул я, из-под лавки недовольно мяукнул в ответ кот.

Неделя прошла в работе, я собирал камни и делал из них кривеньких котиков, а потом вёз продавать в город, удалось даже найти небольшой магазинчик сувениров около узла телепортации, и они покупали моих уродцев. Платили за них мало, но я надеялся, что за Триединого цена будет повыше, да и можно будет продавать в храмах. Увы, с созданием статуй бога возникли проблемы. Мои скульптурки стали похожи на человека, но Триединого в них не опознал бы даже полуслепой блаженный. С другой стороны, мне нравилась эта работа, хотя иногда в порыве раздражения набирал в корзину неудачные фигурки и ходил бросать их в чаек на маяке. Выпустив таким образом злость на свою криворукость, я возвращался к творчеству.

В это время Тралл весь ушёл в работу на огороде, таскал туда удобрения, делал дренажные канавки и тряся над маленькими зелёными росточками. Что ж, я был рад. Что он в этом захолустье нашёл дело по душе, правда, в прибыльность этого занятия я не верил. Отец Иунда бродил по деревне, везде совал свой нос, читал проповеди и учил жизни. Больше всего ему нравилось ходить со мной к маяку, за нами всегда мчался кот, который, думаю искал себе там птичьи яйца на обед. Я сгребал помёт для Тралла, а юнга махал палкой с тряпкой, отгоняя от меня недовольных чаек. Отец Иунда ходил внизу, и я слышал, как он гундит.

— Нет, посмотрите на это? Такое строение, гномская кладка. Это преступление — оставлять всё в таком состоянии.

Однажды, когда я вышел из маяка с наполненным ведром, он набросился на меня.

— Я смотрю на всё это и меня занимает вопрос, почему ты не исполняешь свои прямые обязанности. Ты же маячник! Грех и святотатство оставлять это строение в таком состоянии! Сколько кораблей ещё разобьётся о скалы, пока ты наконец начнёшь ремонт.

— Делаю всё, что могу, — сказал я, показывая на ведро с птичьим говном. — На остальное у меня нет денег. Вот дождусь зарплаты и так и быть куплю замок и пару стёкол для маяка. А пока меня больше волнует, что приходится жить в сарае.

— Разве тебе не выделили денег на восстановление маяка?

Я пожал плечами, может, и выделили, только я их в глаза не видел. Отец Иунда зафыркал, сам понимал, что будь у меня деньги, я бы не жрал жидкий рыбный суп и не спал бы на чемоданах. Впрочем, небольшую сумму на продаже котиков мне удалось скопить, и я предвкушал покупку кровати у местного плотника. А через неделю мне должны были прислать мою первую зарплату, размер которой, как я знал, позволит купить огромный прожаренный кусок мяса и кружку пива в городской таверне.

О ремонте я думал. Если б я мог использовать свои способности открыто, то дело пошло бы быстро, хотя материалы всё равно нужны, деревянные перекрытия и механизмы я восстановить своей магией не могу. Так что приспосабливался к обстоятельствам как мог, в надежде, что к зиме дом станет жилым помещением. По мне так справлялись с трудностями мы неплохо, худо-бедно, но прижились на новом месте. Я строил планы на уютную зимовку, не зная, что белая лисичка, предвестница больших неприятностей уже подкралась совсем близко.