Майор Бойцов желает познакомиться (СИ)

Глава 33

Спустя три недели

— И что в итоге? Невестка собственную свекровь хотела пришить? Бытовуха? — спрашивает Борис Николаевич, совсем не по уставному развалившись в кресле.

— Скорее, все получилось спонтанно. Нонна совершенно случайно услышала наш с Лерой разговор, — мазнув по мне, взгляд майора теплеет настолько, что даже подполковник громко хмыкает. — Понимая, чем это угрожает для их семьи, девушка отправилась к свекрови. А та намекнула, что, если полиции станет известно о её воровстве, Римма Харисовна расскажет сыну про роман Нонны и Арсения. К тому же выложила сомнения об отце будущего ребенка. В своем стиле не сдерживаясь.

Дядя задумчиво переводит взгляд в окно, за которым давным-давно стемнело и буйствует сильный снегопад.

— Так кто в итоге приложил старуху? Любовничек или невестка?

— Пока неизвестно. Уникальный случай. Они оба дают признательные показания.

— Вот это любовь, — восхищенно проговариваю.

— Совершенно глупая любовь, — с укором произносит майор. — У них маленькая дочь. Нонне бы о ней подумать.

— Да уж…

Закусив губу, киваю Бойцову в сторону выхода.

Хочу домой!

Вот уже три недели, как Тимур остается ночевать у меня. С его мамой, Марией Васильевной, я тоже успела познакомиться. Спокойная, милая, абсолютно неконфликтная женщина. И пусть она совершенно не походит на мою маму, мне показалось, между нами возникла взаимная симпатия.

После Нового года мы решили арендовать квартиру посвободнее. В этой нам совсем мало места, но мне, если честно, простора с Бойцовым и не надо. Наоборот, хочется все время липнуть к нему, обниматься и целоваться.

Просто в однушку нельзя перевезти Улику. Арендодатель категорически против. А кошка уже зло на меня смотрит, когда мы ее навещаем. Ревнует Тимура, наверное.

— А что с Лымарскими? — задает подполковник вопрос.

Тяжело вздохнув и уловив молчание со стороны майора, решаю ответить сама:

— Там все так, как мы и предполагали. Харис Непейвода в молодости загулял с младшей дочерью Лымарских. Они вместе посещали какой-то клуб ценителей ювелирного искусства. Лымарская мечтала о рубинах в свою коллекцию, но в России на тот момент камни не добывали, а только производили синтетические. Тогда-то Харис и позаимствовал у супруги-латышки из богатой семьи ювелиров, диадему, и преподнес её своей любовнице. А она сделала драгоценный подарок жемчужиной коллекции. Хотя имя ювелира написала правдиво.

— А как о нем узнала Непейвода? И кто ей помогал? Почему диадему не забрали во время реставрации?

— Это нам предстоит выяснить у неё, после реабилитации, конечно, — договаривает Тимур. — Нонна полгода не показывала Римму Харисовну врачам, так понравилось быть единственной хозяйкой в замке.

— Да уж, надеюсь, женщина выздоровеет, и вернет ему прежний вид, — возмущенно выговариваю.

— Все ясно, голубки, — произносит дядя с хитрым прищуром. — И диадему до Нового года нашли, и сами, как я слышал, спелись.

Прикладываю ладони к горящим щекам и поглядываю на Тимура.

Конечно, от сплетен никуда не денешься. В отделении наш роман с майором — главная новость… нет, даже не года… десятилетия!

— Хочу у вас, как у старшего по званию и единственного мужчины в семье, попросить руки Валерии, — Бойцов с вызовом смотрит на дядю и торжественно произносит.

— Ти-мур, — возмущаюсь.

Вообще-то, такие вещи сначала обсуждают наедине, а мы пока о браке не разговаривали.

— Ну, а я что? — Дядя смущается. — Там Агриппина всем заправляет. Мне даже немного жалко тебя, Бойцов.

— Со всем справимся, — выговаривает Тимур, поднимаясь и протягивая руку Борису Николаевичу.

— Ну, раз справитесь, то и я за Валерию не переживаю, — он отвечает на рукопожатие и задумчиво смотрит, как мы идем к выходу.

Уже у двери нас снова догоняет бас:

— Завьялова, рапорт-то твой отдать на оборотки секретарю? Остаешься?

— Нет, — упрямо мотаю головой. — Меня на новом месте с января ждут. В отделе кадров я все подписала, поэтому перевод точно состоится.

— Ну, смотри, — вздыхает дядя. — Я не против. Мне тут ваша «Санта-Барбара» в отделении никуда не уперлась. Но майора — не отдадим!

— Я тоже не отдам, — скромно добавляю.

Все время пока мы сначала тепло одеваемся, а затем прогреваем и чистим машину, Тимур не пророняет ни слова. Как только мы оказываемся в пока еще холодном салоне, молчание мне приходится прервать первой:

— Тимур… Почему дуешься? Может, хватит?

Он награждает меня острым как бритва, взглядом и снова уводит его на дорогу. Я по привычке рассматриваю сильные руки.

— Мы ведь все несколько раз обсудили… Договорились, — тихо произношу. — Не надо сейчас.

— Я ни о чем с тобой не договаривался.

Молча наблюдаю, как он размещает локоть на обивке двери и упирает кулак в подбородок. Хоть табличку «Не подходи, а то убьет» на шею вешай.

— Наоборот, я несколько раз просил тебя не переводиться, — со злостью выдает.

— Я всего лишь хочу добиться чего-то сама, — вздыхаю замучено. — Здесь у меня есть дядя, есть ты — мой главный в жизни человек, — ласково провожу ладонью по мускулистой ноге. Мышцы привычно напрягаются.

Да и сам Тимур выглядит напряженным.

— Хочешь добиваться — добивайся. Опергруппы у нас две. Можешь свалить к Протасову, если не желаешь работать со мной.

— Да дело не в моем нежелании. Как ты не понимаешь, блин? — удрученно выговариваю. — И куда мы едем?

— На заправку, — отпускает он сухо.

Снова молчит.

Я теряюсь.

Это наша первая ссора.

Мне вообще казалось, что ссориться нам с Тимуром не из-за чего. Конфликты вроде незакрытого колпачка на пасте или крышки от унитаза — не моё. Хотя вот грязная тарелка, оставленная после ужина на столе, меня безумно раздражает. Но я списываю этот недостаток моего мужчины на то, что он слишком долго гостил у мамы.

Можно было бы поругаться из-за моей шалости с «Сюзи», но я до сих пор не решаюсь рассказать правду. И на сайт все это время не захожу. Страшно увидеть, что Тимур ей напишет, лежа со мной в одной постели. Получается, не доверяю?

Хотя поводов нет.

— Мне важно поработать самой. Хочу сложные дела, хочу, чтобы меня не дергали каждый раз за шкирку, когда назревает какая-либо опасность.

— Обычно женщины называют это «как за каменной стеной» и мечтают о таком, — громко говорит.

— Значит, я не обычная женщина, — тоже повышаю голос.

— Это блядь, факт, — останавливается он возле раздаточной колонки и включает свет в салоне. — Но я ведь рассказывал, что случилось с моим отцом?

— Он погиб на задании, — грустно выговариваю, стараюсь смягчить голос. — Но пожалуйста, Тимур. Это все равно, что одеть на меня прозрачный колпак. Никто не застрахован от несчастья. Ни ты, ни я.

— Ты меня не переубедишь, — холодно произносит он и с силой дергает солнцезащитный козырек, чтобы достать заправочную карту.

Только вот вместо неё Тимуру в руки выпадает та самая фотография бывшей жены в розовом сарафане и босоножках со шнуровкой.

Он ведь сказал, что выкинул её?

Наши глаза сталкиваются всего на секунду, потому что я тут же отвожу свои. Блеснувшие в них слезы Тимур наверняка заметил.

— Ле-ер, — виновато зовет.

Смешно, но сейчас его голос звучит ровно так же заискивающе, как мой всего минуту назад.

— Тебя ждут, — горько всхлипываю, кивая на зеркало, в котором отражается следующая за нами машина.

Нет поводов ему не доверять?.. Ха-ха! Дура!

— Я все объясню, — говорит Тимур, забирая фотографию с собой. — Только не расстраивайся…