Между

Глава 11

Корпоративная квартира Дэймона оказывается просторным пентхаусом на последнем этаже многоэтажного дома в закрытом жилом комплексе. На въезде нас встречает сурового вида охранник. Он открывает шлагбаум сразу, как только видит Дэймона.

БМВ останавливается на подземной парковке и Дэймон ведет меня к лифту. Мы поднимаемся на двадцатый этаж и проходим в фойе.

— Добро пожаловать, — Дэймон открывает передо мной дверь. От увиденного перехватывает дыхание.

Пожалуй, такой вид из панорамных окон я никогда не видела. Пентхаус представляет собой двухъярусный лофт в каком-то готическом стиле. Высокий потолок украшает огромная люстра, напоминающая сетчатую трапецию. Темно-серые стены под мрамор отражаются в черных глянцевых полах. Посреди гостиной — огромный серый диван с десятком белых подушек. Винтовая лестница ведет на второй этаж в спальню, но туда я пока решаю не подниматься. Все вокруг преимущественно серых и черных оттенков. Как и его душа, нервно хихикает подсознание, но я раздраженно отмахиваюсь от него

— Может тебе хочется принять душ? Ты можешь расположиться наверху.

— А ты? — Дэймон небрежно пожимает плечами.

— Этот диван чертовски удобный. Кстати, твои вещи в гардеробной. У меня есть некоторые дела, я должен отлучиться ненадолго. Располагайся, отдыхай. Я скоро вернусь.

Он прижимается губами к моему лбу и не дожидаясь ответа уходит.

Я предоставлена сама себе. Решаю воспользоваться предложением и принять душ. Ванная комната по размерам едва ли не больше, чем вся моя квартира, и конечно в неизменном черном цвете. В углу находится матово-угольная ванна-джакузи. Душ с прозрачными стеклами — в противоположном углу. Рядом зеркало в массивной каменной оправе почти во всю стену. Конечно, дизайн очень своеобразный, но при всей необычности почему-то нравится мне. Это именно Дэймон, такой, какой есть, без деловых костюмов и светских клише. И как ни странно, я чувствую себя здесь словно «на своем месте».

Включаю горячую воду и наслаждаюсь полным покоем. Решаю воспользоваться гелем Дэймона, сам виноват, надо было все-таки завести меня за моими вещами. Мои вещи!

Я выбираюсь из душа и заворачиваюсь в полотенце. Не представляю, что надеть. Гардеробная находится рядом с ванной комнатой. Долго искать «мою одежду» мне не приходится. Все сложено отдельно, в стороне от вещей Дэймона. На вешалках висит несколько белых чехлов, как я понимаю с платьями. Зачем мне платья, здесь? Ладно, не важно. Открываю первый ящик — Боже. Мои вкусы в нижнем белье нельзя назвать пуританскими, но то, что я вижу, заставляет меня захлопнуть ящик. Дэймон, чтоб тебя! Содержимое второго ящика менее откровенно, но все же, несколько пеньюаров из прозрачной сетки и шелковые комбинации. Теперь понятно, что он имел ввиду, когда говорил про «свои предпочтения» в выборе одежды для меня. На открытых полках сложены несколько штанов и блузок. В немом бессилие опускаюсь на пол и думаю, что же делать дальше. Нет, я не могу надеть это. Хорошо, Рэй. Ты сам напросился. Отплачу той же монетой.

Я встаю и решительно иду к его вещам. Открываю полку с нижнем бельем, и одеваю его боксеры. На мне они выглядят как шорты. Недолго думая, снимаю с вешалки белую рубашку и надеваю. Она мне довольно большая, как раз почти до колен. Дальше привожу себя в порядок, расчесываюсь и возвращаюсь в спальню. На часах уже почти шесть. Интересно, как скоро Дэймон вернется. На прикроватном столике с изогнутыми ножками лежит перевернутая книга. Это Великий Гэтсби Фицджеральда. Ну конечно, как же иначе. Что ещё может читать этот мужчина. Я погружаюсь в чтение, и сама не замечаю, как засыпаю. Когда я открываю глаза в окно во всю бьют рассветные лучи. Сколько я проспала? Семь тридцать. Ничего себе! Где Дэймон? Почему он меня не разбудил. Снизу доносится шум и запах жареного бекона.

Спускаюсь вниз в поисках хозяина дома, но вместо этого застою на кухне женщину. Наверное, это и есть повар, о котором говорил Дэймон. Женщина подпоясана фартуком поверх синего брючного костюма, седеющие волосы убраны на затылке. Она энергично взбивает яйца и ловко движется по кухне.

Не знаю, что сказать и деликатно откашливаюсь. Женщина тут же оборачивается. Ее лицо озаряет дружелюбная улыбка.

— Hello Dear. Did I wake you up? — я растерянно молчу. Она тоже американка?

— О простите! — женщина всплескивает руками. В отличие от Дэймона она говорит с сильным акцентом, — вы меня не понимаете?

— Нет- нет! — я отрицательно машу головой. Я знаю язык. Просто я думала… неважно! И вы меня не разбудили, не переживайте… — не понимаю почему я смущаюсь.

Вдруг женщина так стремительно бросается ко мне, что на секунду я решаю, будто она хочет меня ударить. Но вместо этого она протягивает слегка морщинистую руку и трясет мою в радостном рукопожатии.

— Не стесняйтесь меня, дорогая. Просто мистер Рэй не воспринимает чужую кухню. Он никогда нигде ничего не ест. Видите, мне пришлось лететь вместе с ним, чтобы он не умер с голоду здесь. Если честно, я и сама была не против. После смерти мужа, мне совсем не хочется оставаться дома.

Женщина говорит быстро и проглатывает окончания слов, но в целом, она неплохо говорит по-русски.

— Простите меня! Я не представилась! Меня зовут Агнесс! Я работаю у мистера Рэя уже больше десяти лет! — она говорит это с нескрываемой гордостью и тут оборачивается в сторону плиты.

— О. Господи! Совсем забыла про бекон! Ну, присаживайтесь же, дорогая.

— Меня зовут Мия.

— Я так и подумала, что это ты. Мистер Рэй позвонил вчера вечером и предупредил, чтобы я сделала завтрак. Обычно он пропускает их, поэтому мне особенно приятно готовить сегодня для вас.

Я присаживаюсь за барную стойку.

— А разве Дэймон еще не появлялся?

Агнесс добродушно отмахивается.

— Нет, милая. Он частенько пропадает по ночам. Это в его духе. Но все же, иногда я переживаю за него. Особенно в последнее время. Раньше они с братом присматривали друг за другом, но после того, как Дэймон…

На столе оживает ее мобильный, так не вовремя обрывая рассказ. С досадой прикусываю губу. У меня была такая прекрасная возможность узнать причину ссоры братьев-близнецов! Агнесс слушает молча и лишь в конце коротко отвечает.

— Я поняла — и отключает звонок. Как по мановению волшебной палочки ее беззаботная болтовня стихает. Она молча ставит передо мной тарелку, на которой дымится яичница с беконом. Истинный завтрак в духе дядюшки Сэма. Молчание угнетает, и я пытаюсь снова нащупать ниточку упущенного рассказа.

— Спасибо большое! Выглядит превосходно.

— Пожалуйста.

Я беру вилку и начинаю есть, как бы между прочим возобновляя разговор.

— Агнесс, а разве Дэймон живет здесь ни с Йеном?

Украдкой наблюдаю, как тяжело дается женщине молчание. Однако очевидно рекомендации, полученные по телефону, не позволяют ей что-либо говорить.

— Нет, мисс. Мистер Рэй живет один. Кстати, вот и он.

В этот момент в гостиную заходит Дэймон. На его лице следы бессонной ночи, волосы растрёпаны, а одежда помята и выглядит несвежей. Он бросает мимолетный взгляд на меня и обращается к женщине.

— Положи мне завтрак и можешь быть свободна, Агнесс. Пока твоя помощь больше не нужна. — он чеканит каждое слово и на ходу скидывая куртку, говорит через плечо.

— Я в душ. Буду через десять минут.

В воздухе повисает напряженная пауза, нарушаемая лишь звоном посуды, пока Агнесс накладывает еду для Дэймона.

— Почему он такой…такой…грубый — мне хочется как-то подбодрить женщину, сама не понимаю почему, но чувствую вину за холодность Рэя к человеку, который ради него прилетел на другой материк.

Агнесс натянуто улыбается.

— Нет, он не грубый, милая. Он просто… несчастный.

На этой ноте она вежливо прощается со мной, кладет снятый фартук на стол и уходит.

Я остаюсь в одиночестве, задумчиво ковыряя вилкой яичницу.

— Почему ты не ешь? — вздрагиваю от неожиданности. За собственными размышлениями не замечаю, что Дэймон вышел из душа и уже спускается по лестнице вниз. Невольно задерживаюсь на нем восхищенным взглядом. С мокрых волос капает вода, оставляя на обнаженной груди влажную дорожку. Он одет лишь в полотенце, которое неприлично сексуально обнажает косые мышцы живота и заставляет пошлые мысли галопом носится в голове. Я даже забываю, что минуту назад сердилась на него.

— Мия, ешь! — его приказной тон возвращает меня из мира грез в реальность.

— Я уже наелась.

— Когда твоя тарелка будет пуста, тогда я разрешу тебе закончить завтрак.

Ну это уже наглость. Я демонстративно отодвигаю от себя тарелку и с вызовом смотрю на него.

— Да неужели? Ты знаешь, что крепостное право отменили в 1861 году. Так что извини, твое разрешение мне не требуется.

— Мия!

Я жестом останавливаю его.

— А если ты будешь продолжать попытки контролировать меня, то я сейчас же собираюсь и еду домой.

Дэймон стискивает зубы, но примирительно добавляет.

— Это не контроль, а забота.

— Мне так не кажется, — последнее, на что я соглашусь, раз я все же нахожусь на его территории — это еще и подчиняться его требованиям.

Я убираю свою тарелку в мойку и включаю воду.

— Что ты делаешь? Там внизу есть посудомойка, ее загружает Агнесс

— Я в состоянии убрать за собой сама.

Дэймон раздраженно фыркает.

— Ты специально это делаешь?

Выключаю воду и поворачиваюсь к нему, сложив руки на груди.

— Что?

— Сопротивляешься мне. Споришь, противоречишь, подначиваешь.

— Я понятия не имею, о чем ты.

Дэймон сидит ко мне спиной, но после моих слов разворачивается на стуле в мою сторону.

— Ты все время споришь. Кстати — он указывает на меня рукой — Почему ты не воспользовалась вещами, которые я тебе купил.

— Ха! — мой смех выходит более нервозным, чем следовало.

— Твои подборки эротического белья не соответствуют моему дресс-коду.

— А мое белье значит соответствует?

— Более чем.

— Вот видишь! — Дэймон раздражен — Даже здесь ты поступаешь в своем стиле.

Я не собираюсь так легко сдаваться. Злодей он, а не я.

— А каков твой стиль, Дэймон?

— О чем ты? — он возвращается к своему завтраку.

— Ты привозишь меня к себе, а сам исчезаешь, оставив меня одну на всю ночь.

Дэймон хмыкает.

— Я сделал это для твоего же блага.

Его недомолвки бесят меня все больше и больше. Обхожу барную стойку и сажусь напротив него, чтобы смотреть прямо в глаза.

— Твое благородство какого-то сомнительного происхождения. Я сразу и не поняла, что ночь в одиночестве, в чужом доме — подарок.

Дэймон отодвигает пустую тарелку и поднимает голову. Наши взгляды встречаются. Чувствую, что он насмехается надо мной.

— Если бы я остался этой ночью с тобой, ты бы не выспалась. А я обещал, что ты отдохнешь.

Поверить не могу, что он серьезно.

— А ты спросил у меня, хочу ли я этого?

Дэймон хмурится, не спеша встает со своего места и подходит ко мне.

— Неужели? Тебе не понравилось спать на огромной кровати? — он подходит вплотную и смотрит на меня сверху вниз. Мышцы на обнаженной груди напряжены, он до неприличия красив. Я стараюсь держаться непринужденно, хоть и понимаю, что самообладание стремительно покидает меня.

— Нет, там было слишком холодно… и пусто.

Он опускает руку мне на плечо и спускает рубашку вниз. Потом касается губами шеи и начинает спускаться вниз, слегка прикусывая кожу зубами.

Это последняя капля моего терпения. Я выгибаюсь всем телом ему на встречу и откидываю голову назад, предоставляя полную свободу действия.

Губы Дэймона скользят к груди и обратно, пальцы торопливо расстегивают пуговицы рубашки.

— Знаешь, — он на секунду отстраняется и окидывает меня затуманенным взглядом.

— Я беру свои слова обратно. Ты чертовски сексуально выглядишь в моей одежде. Но снимать ее — слишком долго. Он одним быстрым движением разрывает ворот рубашки, пуговицы сыплются на пол, но он не обращает внимания. И вот я перед ним обнаженная по пояс.

— Теперь мы на равных, — он поднимает меня и сажает на стол, раздвигая ноги в стороны и устраиваясь между. — хотя нет. Под полотенцем у меня ничего нет, а ты все еще в моих трусах.

— Твои шутки сейчас не уместны.

Я ощущаю легкое смущение, когда он откровенно меня разглядывает, и пытаюсь интуитивно закрыться.

— Что ты делаешь? — Дэймон убирает мои руки, поднимает их над головой и опускает меня на спину назад, прямо на стол, аккуратно придерживая за талию, и одновременно подтягивает ближе к себе.

— Никогда не закрывайся от меня, тебе нечего стесняться. У тебя прекрасное тело.

Я чувствую, как напряжен его член под полотенцем, он упирается мне в бедро, но Дэймон еще сильнее вдавливает его мне между ног, одновременно осыпая поцелуями грудь и шею.

— Ты же понимаешь, что я возьму тебя не сейчас?

— Что? — я задыхаюсь от желания, и не совсем понимаю смысл его слов.

— У меня на этот счет другие планы.

Я возмущена, хоть и стараюсь не показывать виду, но когда он останавливает свои ласки, все же не могу сдержать разочарованного вздоха.

— Хочу возбудить тебя до предела.

— А разве это не предел? — я все еще лежу на столе, за которым мы только что завтракали, почти полностью обнаженная и жаждущая Дэймона больше всего на свете. А он снова говорит «не сейчас». Да что с ним? Или со мной? Чувствую какую-то детскую обиду. Он не хочет меня?

Я поднимаюсь и пытаюсь спрыгнуть вниз, но Дэймон крепко удерживает меня в своих руках, и толкает обратно.

— Детка, я с тобой еще не закончил… — он сжимает мои бедра руками, снимает с меня боксеры и опускается между ног. Все внутри сжимается в томительном трепете. Я уже ощущаю знакомое тепло, наполняющее весь низ живота. Язык Дэймона находит клитор и от каждого его прикосновения, волны горячего наслаждения обдают меня жаром. Его движения ритмичны и точны, он в совершенстве знает, что делает. Но как только я оказываюсь в секунде от ключевого момента, останавливается и поднимает голову.

— Не спеши. Я же говорил, что хочу видеть твой предел.

— Дэймон, — мысли путаются, и я судорожно сцепляю пальцы в его волосах, пытаясь опустить голову обратно. Но Дэймон отворачивается. Вместо этого он вводит в меня палец, затем еще один и начинает стимулировать изнутри. Вот оно, кажется, мой предел настал. Спустя несколько коротких движений я начинаю извиваться всем телом, мне хочется как можно скорее закончить эту сладостную пытку. Дэймон продолжает блуждать губами по бедрам, животу, поднимается к груди и прикусывает сначала один сосок, потом другой, в то время как пальцы продолжают подводить меня к пику.

— Ну же детка, ты хочешь этого? — он снова останавливается и мой стон полон возмущения. Я выгибаю спину ему навстречу, но Дэймон спрашивает дразнящим шепотом.

— Скажи это вслух. Ты хочешь, чтобы я продолжил?

— Дэймон…да, я хочу! — мой голос звучит почти умоляюще.

Дэймон снова начинает движения пальцами внутри. Секунда, еще одна, я ощущаю эти горячие волны, мой финал совсем близко. Дыхание Дэймона рядом…

— В таком случае, ты должна слушаться меня! Всегда! — на этих словах он вводит третий палец, надавливает на нужную точку, и в тот же момент я срываюсь на крик, испытав такой оргазм, от которого напрочь забываю, как дышать. Хватаю ртом воздух словно рыба, выброшенная на берег, а наслаждение подкатывает снова, заполняя томной теплотой каждую клеточку.

— Дэймон, Боже! Что это? — через пару минут, наконец, могу собрать себя в кучу. Тело словно ватное, я не могу шевелиться.

— Это множественный оргазм, детка. Привыкай.

Дэймон чрезвычайно доволен собой. Он берет меня на руки и несет в спальню. Я словно пробежала спринтерский марафон, именно такое ощущение испытываю сейчас. Дэймон бережно опускает меня на кровать и накрывает одеялом. Только сейчас замечаю, что у него все еще эрекция, полотенце туго натянуто.

— А как же ты? — он снова доставляет мне удовольствие, а сам остается вне игры.

Дэймон проводит пальцем по моим припухшим губам. Их я с силой кусала, чтобы не стонать так громко.

— Насчет меня не беспокойся. Я свое еще возьму. Иди сюда! — Дэймон подтягивает меня к себе и обнимает. Пару минут мы лежим молча.

— Тебе надо отдохнуть, — его голос доносится уже откуда-то издалека. В такие моменты я начинаю осознавать, что действительно не восстановилась после болезни. Организм молниеносно утомляется. Дэймон обнимает меня крепче, и, вдыхая полной грудью его божественный терпкий запах, я погружаюсь в сон.