Он затащил меня в гостевой дом, одной рукой сжимая рубашку, а другой вцепившись в волосы. Его тощие грубые пальцы дёргались и царапали, пока под ногтями не выступила кровь. Я пыталась извернуться, позвать Джека, но тогда ногти Броди впились ещё глубже.
Он открыл дверь и затолкнул меня внутрь. Первым делом я увидела Ривера, сидящего на коленях на кухне. Нили стоял за ним, прижимая нож к горлу брата. Голова Ривера была откинула назад, и край лезвия давил на нежную кожу рядом с его кадыком, да так сильно, что сердцебиение парня заставляло нож слегка подрагивать.
Комната закружилась. В уголках глаз появились тёмные пятна. Меня снова тошнило. А я не хотела блевать перед рыжеволосым мальчиком. «Крепись, Ви…»
— Нили, — прошептала я. — Нили, остановись. Броди обманул тебя. Ты под его чарами. Под его… искрой. Опусти нож!
По левой щеке парня текла тонкая струйка крови, прямо как у Джека.
Он посмотрел на меня при звуке своего имени, но его глаза оставались странными и пустыми, как у Касси и Сэма. И Джанни.
— Вайолет! Я поймал этого преступника, пока он пытался проникнуть в Ситизен. Он собирался похитить тебя, забрать к своим людям и изнасиловать. Он и его отряд воров и убийц не давали нам жить последние пару лет. Но теперь я его поймал. Беги в тюрьму и позови шерифа, хорошо? Я не могу пошевелить руками. Понимаешь, мне нужно держать нож у его горла, иначе больно…
Я протянула к нему руку.
— Нили, опусти нож. Это не преступник, а Ривер, твой брат, ты должен опустить нож…
Броди схватил моё запястье своими тонкими пальцами и оттолкнул руку в сторону.
— Не стоит этого делать, милая, — сказал он, и слова из его рта текли медленно, как чёрная патока. — Люди, которых я искрю, склонны к жестокостям, если прервать их в процессе.
Я закричала, но Броди не отпустил мою руку. Ривер наблюдал за мной поверх ножа. Его глаза не были пустыми, как у Нили. Они были живыми и сияющими, как всегда.
— Не делай глупостей, Ви, — сказал он. После этих слов нож глубже впился в кожу на его шее. Из ранки потекла кровь, просачиваясь за воротник рубашки, расцветая на ней, как цветок.
Я упала. Мои колени, грязные от берега ручья, с громким хрустом ударили по кухонному полу. Я подняла голову. Кончики моих светлых волос закачались над чёрно-белой плиткой. Встретилась взглядом с Броди.
— Просто прекрати это.
Мальчик уставился на меня. Шли секунды. Он вздохнул.
— Твоя тупость меня забавляет, — наконец сказал он и пожал плечами.
Я услышала, как нож упал на пол позади меня. Встала и повернулась. Нили устало тёр глаза. Ривер медленно поднялся на ноги. Прижал руку к шее, где раньше был нож, и вытер кровь. Затем помог мне встать, но отказывался на меня смотреть. Даже на Нили не смотрел. Его взгляд был сосредоточен на Броди.
— Как ты это сделал? — спросил он, и его голос дрогнул. Самую малость, но этого было достаточно.
Ривер всегда был хладнокровным. Это его фишка. Он был спокойным, как летний денёк. Спокойным, как сон на солнце. Даже когда перед ним девушки теряли сознание, а мужчины перерезали себе глотку. Он был расстроен из-за грозы и своей мёртвой матери, и из-за того, что неумышленно использовал на мне сияние во сне, но он никогда не был напуган. Не так, как сейчас.
И если Ривер — Ривер! — был напуган…
— Скажи, как ты это сделал! — он попытался схватить Броди за воротник, но тот с лёгкостью, на носочках, с согнутыми коленями, как у тощей, хитрой марионетки, увернулся.
— Что, забрал свою искру? — Броди почесал острый подбородок. — Ну, обычно мои жертвы сами избавляются от искры, но это может занять не один час. В случае чего я вырываю искры из их голов собственными руками, фигурально выражаясь. Это легко, как сорвать яблоко с дерева, старик. А что, ты не можешь?
Броди снял ковбойскую шляпу и положил её на стол. Затем провёл рукой по своим рыжим волосам, и это так сильно напомнило мне Ривера с Нили, что мой желудок сжался. Во рту появился неприятный привкус: гнилой, злой. Они действительно были братьями.
— Полагаю, пришло время представиться, — продолжил Броди. — А то это невежливо. Пришёл сюда, порезал Нили, и даже ни разу не сказал: «Привет, я твой брат Броди. Наш папаша переспал с моей мамой, и вот мы здесь. Приятно познакомиться». Меня отвлекла та фигуристая проститутка, зашедшая во двор, и я ушёл, не сказав ни слова. А затем последовал за Вайолет и тем сопляком к мёртвому телу. Я собирался прийти раньше. Очень грубо с моей стороны. Давайте представимся должным образом, — Броди протянул руку.
Глаза Ривера стали хитрыми. Он тоже протянул руку. Моё сердце подскочило от облегчения, но тут Броди резко отдёрнул её и рассмеялся.
— Ха! Даже не надейся, Ривер. Я знаю, как работает твоё сияние. Наш папа обо всём мне рассказал задолго до того, как я приехал сюда и слушал, как вы трое без умолку болтаете об этом. Ты выглядишь удивлённым. Да, я был здесь всё это время, подслушивал и умирал от скуки. Что, всё ещё удивлён? Разве ты не знал, что у тебя есть брат, Ривер? Неужели тебе никто обо мне не говорил?
— Ты должен быть моложе, — отозвался Нили странными, слабым, неправильным голосом. — Папа, наверное, наплодил около десятка полу-Реддингов, но они всего лишь дети. Ты должен быть ещё ребёнком.
Броди хрипло засмеялся.
— Верно. Полу-Реддинг. Дети вырастают, Нили. Да, старый папа Реддинг не мог держать свой причиндал в узде. Он обрюхатил мою бедную мамашу, когда ей было семнадцать. Они познакомились на одной из этих роскошных вечеринок на открытом воздухе, на которых бесполезные и богатые любят сходить с ума от скуки. Она была босоногой, с рыжими волосами до талии. Осмелюсь сказать, он посчитал её самой безумной техасской богачкой, которую когда-либо видел. Полная смеха и жажды греха. Конечно, тогда он ещё не знал, что на маминой семье лежит собственное проклятье.
Броди сделал паузу. И снова пустился в пляс, уперев одну руку в бок, а другую подняв в воздух, и кружась на пятке.
— Мы склонны к сумасшествию. К самому глубинному, от которого хочется рвать волосы на голове. Маму уже давно заперли в психушке. Ха. Ха. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха. Бабушка с дедушкой пытались вырастить меня нормальным, но они старые, а у меня полно энергии. Так что не сработало.
Пока Броди говорил, Ривер опустил на меня руки и толкнул себе за спину.
— Но затем приехал наш папа, — продолжил мальчик, — и начал спрашивать меня странные вещи. А я внимал всему, что он говорил. Затем порезал свою девушку и узнал, что я бог. А потом прочёл статью в газете, которая была настолько безумной, что распространилась от самого Восточного побережья. Статья о детишках, увидевших Дьявола на кладбище. И я подумал… эй, это в моём стиле. В стиле моей искры. Бэм! Я запрыгнул на поезд, и вот я здесь. Что думаешь, Ривер? Ты впечатлён? Нравится это зрелище?
— Это был ты, не так ли? — Нили словно окаменел. Он не шевелился, не дышал, совершенно ничего не делал. — Дети в парке. Техас. Костёр с ведьмой. Чердак. И теперь ты тут. Ты нашёл нас. Так чего тебе надо?
Броди усмехнулся.
— Ты заметил. Остин. Этот город полон свиней и шлюх. Я прошёл мимо группы крысиных детишек, которые бегали по округе, словно этот город — их. Я бросил им вызов, как Нили, предложил бой на кулаках, но они лишь рассмеялись, надрывая свои чёртовы жёлтые пуза. И тогда, знаете, я подумал: какого чёрта? Подожгу-ка я всех к ядрёной матери.
Нили перестал тереть глаза. Его руки сжались в кулаки. И он ударил мальчика по левой щеке. Прямо по центру. Так быстро, что даже Броди не успел увильнуть.
Он никак не среагировал. Даже головой не дёрнул. Просто принял удар и улыбнулся.
— Дерись! — прорычал Нили с красным лицом и горящими глазами. — Я устрою тебе бой на кулаках. Прямо здесь. Без всякого сияния.
— Искры, — перебил Броди, коснувшись опухшей щеки и всё ещё улыбаясь. — Я называю это искрой.
Нили проигнорировал его.
— Ты поджигаешь людей, заставляешь меня наставить нож на брата. Я винил Ривера в том, что случилось в поместье Гленшипов. Он пытался всё отрицать, но я не слушал, не верил ему…
Кулак Нили взметнулся в воздух. Но на этот раз Броди отошёл с дороги, быстро и легко, словно даже не пытался.
Лицо Нили стало алым, как кровь. Как волосы Броди.
— Всё нормально, — Ривер положил руку на плечо брату, но тот отмахнулся.
— Я должен был догадаться! — он почти кричал. — Я думал, что ты просто какой-то мелкий фермерский ребёнок, которого папа пытался навестить. Но, естественно, тебе досталось сияние. С чего бы ещё он обеспечивал какого-то тощего техасского отпрыска?
Броди усмехнулся.
— Могу поспорить, он сказал вам, что все остальные полу-Реддинги тоже всего лишь дети. Слишком маленькие, чтобы обладать искрой. И вы поверили?
Нили кружил и шагал из стороны в сторону, пытаясь подобраться к Броди. Ривер схватил его за руку.
— Не делай этого, — тихо сказал парень. — Он просто порежет тебя.
— Ску-у-у-у-ука, — протянул Броди. Затем сел на кухонный стол и обнял себя за колено. Вторая его нога раскачивалась и стучала по ножке стола. — До чего же скучно. Нили, заткнись! Ты тоже, Ривер. Вы оба навиваете на меня скуку. Я проделал такой долгий путь, чтобы посмотреть на своего законного, искрящегося братца. Хотел обрести семью. Может, попробовать объединиться и устроить настоящее веселье. Но пока ты не особо впечатляешь, Ривер. Думаю, это потому, что добряк-Нили плохо на тебя влияет. Ты как считаешь?
Я услышала звук, но не сводила глаз с Броди. Никто не осмелился.
Оставалось надеяться, что это не Джек. Я молилась об этом. Не знала, что Броди с ним сделает. Возможно, окунёт в сон, чтобы он не мешался под ногами.
«Пожалуйста, оставайся без сознания, Джек».
Броди склонил голову и посмотрел на дверь.
— Так-так-так. Это, должно быть, брат-близнец. Саншайн упоминала о тебе, прежде чем отец убил её битой.
Я проследила за взглядом мальчика. У двери стоял Люк с обеспокоенным выражением лица. Он посмотрел на меня.
— Что, чёрт возьми, случилось с Джеком? Он валяется на земле снаружи. Нужно вызвать скорую. Сейчас же! — А затем он заметил Броди. — Ви, кто этот ковбой на нашем столе?
Брат кивнул ему, но не пытался подойти или пожать ему руку. Какой-то глубинный инстинкт подсказывал ему, что с Броди что-то не так.
Неправильно.
Плохо.
— Беги, — сказала я Люку. Но во рту пересохло, и я не издала ни звука. Я прокашлялась, сглотнула и прошептала: — Беги!
На сей раз Люк меня услышал. Он попятился к двери, повернулся…
Но Броди оказался быстрее. Он спрыгнул со стола и мягко приземлился на пол, тихо стуча каблуками по плитке. Уголком глаза я заметила, как что-то блеснуло в свете из окна. А затем мой брат начал кровоточить. На его левой щеке появилась влажная полоса из капелек крови. В глазах Люка отразилось удивление, шок и злость.
А затем ничего.
Я шагнула вперёд с протянутыми руками, желая ему помочь, обнять, вытрясти из него эту пустоту, но Ривер сдержал меня. Я вспомнила, почему, и замерла.
Люк зашёл на кухню. Наклонился и поднял нож с пола. Покрутил его, а потом всем телом навалился на Нили. Тот влетел в кухонную стену. А затем к его горлу приставили нож. Шея Нили напряглась до предела. Мой брат держал одной рукой чёрную рукоятку ножа, а другой — подбородок парня, чтобы тот не опускал голову.
Броди захлопал в ладоши.
— Посмотрим-ка. Думаю, первым делом мы должны навсегда избавиться от Нили. Он не может искрить, а даже если бы и мог, я бы всё равно не хотел с ним веселиться. У него нет твоей… моральной неоднозначности, Ривер. Мы с тобой одинаковые, брат. Ты просто пока этого не знаешь.
Ривер проигнорировал его.
— Люк, опусти нож. Опусти этот нож.
— Не могу, — ответил он напряжённым голосом, не сводя глаз с шеи Нили. — Этот ублюдок хотел украсть мой скот и изнасиловать сестру. Я должен держать нож, чтобы он не сбежал.
Ривер попытался снова:
— Нет, не должен, Люк. Это обман. Опусти руку.
Он покачал головой.
— Не могу. Это больно.
Мне хотелось накричать на Люка, как я кричала на Нили. Хотелось упасть на колени и молить Броди отпустить их, как я молила ради Ривера, но понимала, что во второй раз это не сработает.
— Прекрати, Броди, прекрати, просто прекрати! — всё равно закричала я.
— Я убью тебя, — прошептал Нили. — Я изуродую твоё лицо собственными кулаками. Попробуй посмеяться, пока будешь давиться своими зубами, больной ублюдок.
Пока он говорил, нож впился глубже в его шею. Под серебряным лезвием выступили алые капельки. Ривер увидел это и издал громкий, гневный, гортанный рык. Затем схватил моего брата за руку и начал тянуть.
— Брось нож, Люк! Брось!!!
Рука Люка начала опускаться, но тут он закричал. Он кричал и кричал. Кричал, как в тот раз, когда выпал из окна Ситизена в десять лет и приземлился на ноги, которые, естественно, сломались. Кричал, кричал, кричал.
Ривер отпустил его и отошёл. Рука Люка взметнулась к горлу Нили, и крики прекратились.
— Я же говорил, — встрял Броди. — Не мешай моим жертвам. Им это не нравится.
Ривер отвернулся от Люка и от крови, капающей с шеи Нили и пачкающей его рубашку. Он посмотрел на Броди, и в его глазах затаилась глубокая, мрачная обида, а также ужас и ярость. Ривер положил руку на сердце.
— Знаешь, Броди, я вижу цвета. Цвета людей. Не знаю, говорил ли тебе об этом папа.
Мальчик кивнул.
— Говорил. Но мне было плевать, потому что я их не вижу, да и толку от этого никакого.
— Ну, большинство людей сделаны из ярких цветов, — продолжил Ривер, словно не услышал его. — Розовый, жёлтый, голубой, зелёный. Но не ты. Ты — чёрный. Чёрный, как кофе на фоне ночного неба. Я… я никогда не видел такого прежде…
Его глаза были напуганными.
Броди улыбнулся. Кривоватой улыбкой. Улыбкой Ривера и Нили.
— Я особенный, не так ли? Я всегда это говорил, но теперь так начнут думать все. Ривер, ты не мог бы смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю? Я вижу, что ты пытаешься использовать своё сияние. Чувствую это, как электрический поток от твоего тела к Люку. Но ты не практикуешь своё безумие. Ты слишком, слишком, слишком здравомыслящий. Высушенный и слабый. Ты можешь только стоять, игнорировать меня и смотреть на Люка, пытаясь что-то сделать с собственным сиянием. Но не выходит. Ты недостаточно безумен, братец, уж поверь мне. Мои искры будут водить хороводы вокруг твоих.
Броди провёл рукой круг над головой и стукнул каблуками сапог, как Дороти из «Волшебника страны Оз».
— Чёрт, да это только начало, — безумные зелёные глаза Броди светились от возбуждения. — Подожди, пока увидишь, на что я способен. Можешь не сомневаться, это будет чертовски весело. И в конце ты будешь моим самым ярым поклонником. Поверь, братец. Моё время пришло.
Мы не шевелились. Не произносили ни слова.
Броди тяжко вздохнул и ссутулился, словно окончательно в нас разочаровался.
— Чёрт. Мне скучно. Как насчёт того, чтобы приступить к веселью?
И тут он посмотрел на меня. В глазах вновь заплясали чёрные пятнышки.
— Вайолет, — позвал он. — Подойди сюда.
Я закрыла глаза и покачала головой.
— Вайолет, иди сюда. Ты поможешь мне убедить Ривера. Иди сюда. Живо.
Что-то сверкнуло в свете. Ривер кинулся передо мной, но Броди извернулся, и я почувствовала острое жжение на щеке. Прижала руку к лицу.
И тогда всё началось.