Между тьмой и пламенем. Часть 3

Глава 10

Кэллиэн глубоко вдохнул ночной воздух, пахнущий кладбищенской землей, базиликом, упрямо выживающим в первых заморозках, и прелой листвой. А еще горьковатой корой, влажным камнем, мокрой землей и водой, насытившей воздух до предела.

Столько ароматов, от которых он отвык, столько ощущений…

Новый вдох полной грудью. Тихий смешок, полный самоиронии.

Он надменно считал себя созданием мрака, для которого подземелья – дом родной… И вот, пожалуйста, не выдержал давления этих пропитанных тьмой стен!

Здесь тоже царила тьма – небо затянуто тучами, моросит ледяной дождь, обещающий привести за собой снег. Но здесь был простор...

А там, внизу, остался князь.

Кэллиэн напрягся, борясь с параноидальным желанием немедленно метнуться обратно и проверить, все ли в порядке.

Впервые оставил князя на полном попечении эльфа. Точнее, заставил себя сделать это, осознав, что Ратри был не так уж неправ, заявив, что иначе привычка вечно быть подле правителя в критический момент может сыграть с ним злую шутку, помешав действовать.

Посмотрев на себя со стороны, Кэллиэн ужаснулся. Такими темпами можно и самому паранойю заработать, без всякого внушения!

И первое лекарство – смена обстановки.

В этом старом склепе было спокойно. Знакомо пахло старой смертью. Почти как в святилище Шаэли…

Маг досадливо поморщился. Вот вспомнилась ведь не к месту...

Что ж, по крайней мере, от этой вздорной дамочки не было вестей. И на князя она больше не покушалась. Тот медленно шел на поправку. И все бы ничего...

Но он зашел в тупик.

Он ничем больше не мог помочь – разве что и дальше сидеть верным псом да сторожить "хозяина". Разведчик из него никакой – через малое зеркальце много не углядишь, а высовываться он больше не рисковал.

С амулетом не ладилось. Отчаянно не хватало собственной лаборатории, запаха трав, набора камней и тонких проволок из ценных металлов… Он так привык все время посвящать князю, что, освободившись от этой обязанности, даже растерялся.

Разве что за Анджи стало спокойнее. Похоже, ее втихую взяла под опеку бывшая горничная Инерис – он видел через зеркало в коридоре, как та по ночам крадется то с гостинцем, то с яркой книжкой. Как когда-то кралась к в очередной раз наказанной леди-наследнице...

Красивое лицо мага чуть исказилось, чтобы снова застыть – но теперь с нахмуренными бровями, стиснутыми губами и невидящим взглядом, устремленным вдаль.

Он все больше тревожился об Инерис. Она давно не смотрелась в свое зеркало, уже с неделю. Защитное заклинание успело уснуть, и теперь активируется не сразу, потребуется два, а то и три дня – при условии, что о нем вообще вспомнят.

Успокаивало мага только одно – зеркальце находилось в движении, почти по прямой, как по проложенной дороге. Траектория совершенно не походила на пустынные метания. Украсть заговоренную безделушку не могли. А значит, Инерис жива и уверенно куда-то направляется.

Но тревога не унималась. Сегодня он даже наложил на зеркало заклятье – если Инерис активирует свое, его оповестит об этом легкое жжение. Сколько можно, в конце концов, сидеть над этим куском стекла, надеясь на перемены?!

А вдруг демон все-таки предал его? Нашел способ обойти клятву?

Кэллиэн покачал головой, досадуя на себя, и тяжело вздохнул.

Теперь он лучше понимал князя Ламиэ, хотя прежде обижался на признаки недоверия. Действительно, бывают тревоги, которые не в силах утишить никакие доводы разума...

Ночной воздух действовал успокаивающе, прочищая не только легкие, но и разум.

Да, он рисковал, придя сюда. Его могли заметить, увидеть… но на кладбище скорее всего приняли бы за призрака. Да и кто будет бродить здесь среди ночи? Не патрули же…

– Неожиданно, – произнес хорошо знакомый хрипловатый голос.

Кэллиэн, подорвавшийся было в магическую боевую стойку, снова расслабился и сел на ступеньки.

– Даже я не могу все время торчать под землей, – пожал плечами он.

– Охотно верю. Правильно сделали, что вышли, хоть это и рискованно. Не знаю, как вы до сих пор там не свихнулись, – капитан уселся рядом. Чуть звякнул доспех – видимо, воин тоже расслабился, подкрадывался-то он беззвучно.

– Какими судьбами?

– Вас искал, – не покривил душой капитан. – Я не один.

Маг поморщился.

– Было несложно вычислить наиболее безопасное для прогулки место, – ввернул князь Ратри. Его долговязая фигура нависла над порогом старого, всеми позабытого склепа, вырезанного когда-то в толще невысокой скалы. Сегодня придворный был в неприметном темно-сером костюме, который разве что не растворялся в легкой дымке измороси.

– Я смотрю, вы к прогулке подготовились, – хмыкнул маг.

– Должность обязывает. Лорд Дэтре… – князь помедлил, заставив Кэллиэна напрячься в ожидании гадости. – Я давно хочу поговорить с вами о ее величестве королеве, начистоту... и без лишних острых ушей.

Маг вздрогнул.

Гадость удалась на славу.

Решив как минимум выслушать придворного интригана, Кэллиэн наложил на тихий, уютный склеп защиту от посторонних ушей – полог тишины. Интересно, до чего хитрый лис смог додуматься... и почему поднял эту тему именно сейчас.

А ведь Ратри не слишком-то доверял эльфу, хотя при остроухом этого не показывал. Он вообще очень ревниво оберегал от посторонних все внутренние проблемы Нариме.

Но королева… Как их убедить в том, что главная проблема в замке – это дражайшая леди Ральда?

– Сомневаюсь, что могу рассказать вам нечто новое на ее счет, – буркнул Кэллиэн.

– Я знал, что вы так и скажете, – невозмутимо заверил Ратри. – Поэтому лучше пока просто послушайте. Я нашел в ее поведении ряд очень интересных нестыковок… Конечно, всегда остается вероятность, что я подвержен излишней паранойе, – желчная усмешка князя говорила об обратном, – поэтому и хотел бы, чтобы меня выслушал кто-то другой. И желательно – тот, кому ее величество не благоволит.

– Это можно. Особенно если вы перейдете непосредственно к сути, опустив витиеватое вступление.

Это замечание вызвало усмешки у всех троих, прекрасно знавших, что велеречивость князю крайне не свойственна.

– Я подозреваю, что источник наших бед – леди Ральда, – без обиняков заявил князь.

Кэллиэн, не ожидавший этих слов, едва не поперхнулся и, прокашлявшись, пораженно воззрился на придворного, пытаясь оценить степень его искренности. Капитан Мельдер помрачнел, поджав губы – но возражать не стал.

– Доказательств у меня нет, только умозаключения, – развел руками князь Ратри. Помолчав немного, продолжил: – Первый звоночек прозвенел, когда меня фактически изгнали с заседаний Совета. Я все пытался понять, в чем причина – отношение леди Ральды ко мне прежде всегда было ровным. Однако все скоро встало на свои места.

Князь нахмурился.

– Решения Совета в последнее время были весьма… сомнительными, о чем я, конечно, не стал бы молчать. И все они до единого были предложены королевой. – Он невесело усмехнулся. – Она напрасно не сместила со своих должностей секретарей, назначенных князем Ламиэ.

И вправду – напрасно. Кэллиэн вдруг понял, каким образом князь Ратри доставал сведения обо всем, что происходит во дворце. Секретари, камердинеры, прислуга – наверняка некоторые из них и прежде поставляли главному придворному интригану любые сведения! Теперь же ему просто пришлось действовать осторожнее.

– В Совет входят здравомыслящие люди, которых я хорошо знаю. Тот же Лэнтер еще месяц назад нипочем бы не допустил нагнетания конфликта с полукровками, костьми бы лег, но не поддержал приказ о невмешательстве в дела людей и полукровок на юге Нариме. А теперь – пожалуйста. Для них существует лишь мнение леди Ральды. И не думаю, что того же лорда-канцлера или генерала можно было бы купить или запугать. Проще уж убрать. Я не мог понять, что же могло повлиять на них, пока не услышал, как эльф говорит о магии внушения.

И сразу – не в бровь, а в глаз. Все это время он катастрофически недооценивал Ратри.

Подтверждать или опровергать этот вывод маг не стал, молча сверля князя взглядом, ожидая продолжения.

– Ее ведь никогда не проверяли на магическую силу. Но что, если леди Ральда ей владеет, просто скрывает от всех этот факт? Что, если с ее помощью она подчинила себе Совет? Подозрение показалось диким – но прекрасно укладывалось в общую картину происходящего. Я начал переосмысливать ситуацию.

Капитан Мельдер тоже слушал с напряжением. До сих пор Ратри не спешил делиться с ним подробностями своих размышлений – видимо, хотел сперва все разложить по полочкам.

– Королева отличается редкостной двуличностью. Она может сколько угодно играть в слабую женщину, которая сама не знает, что делает, но я в этот спектакль больше не верю. Возьмем ситуацию с полукровками – сперва теми, что пытались прорваться к нам от огненных, теперь теми, что пытаются выжить здесь или уйти в Терры. Леди Ральда только и твердит о том, что не желает конфликта – но все ее действия и приказы направлены на обострение обстановки в стране. То стягивают туда войска, то отправляют миротворцев из центральных фортов с дурацким приказом ни во что не вмешиваться… А сегодня в срочном утреннем докладе придворного менталиста – и не спрашивайте, как я его подслушал – говорилось, что полукровки на границе толпой напали на одного из наших офицеров, после чего взбурлила уже армия. Совпадение? Сильно сомневаюсь. Быстрее предположить, что их туда отправили как свиней на убой – для новых провокаций.

– Пострадавший – Римар Сол, – сказал как сплюнул еще больше помрачневший капитан. Кэллиэн вздрогнул – это имя он помнил слишком хорошо. – Скользкий тип. Приказы всегда выполнял, не подкопаешься, но… приказы бывают разные. Впрочем, на сей раз я не склонен видеть здесь подвох. Я слышал, он получил тяжелые повреждения в ходе безобразной драки с бандой полукровок. Полагаю, конфликт все-таки нарастает стихийно, а не по приказам из центра.

– Наоборот, – возразил Ратри. – У Сола своя история – и очень неприглядная. Он ведь входил в число офицеров, сопровождавших леди Инерис в дорогу. Был, кстати, одним из тех, кто вместо наказания за… гибель… леди-наследницы получил поощрение в виде премии и незначительного повышения – заметьте, лично от королевы. Затем именно он отправился в составе миротворческой миссии на юг, где на него же напали полукровки – и притом Сол остался жив и имеет все шансы на скорое полное выздоровление.

– Не думаете же вы, что повреждения были постановочными? – вытаращил глаза капитан Мельдер. – Ему ребра в двух местах сломали!

– Оборотень может выдержать и не такое. А его напарник, капитан четвертого форта Хартен, и вовсе пропал без вести… Возможно, это его рук дело, возможно, нет. Но обвинили кого следует – полукровок.

...Значит, Хартен исчез. Одним ненужным свидетелем для леди Ральды меньше. Видимо, она сочла, что он слишком много знает. Эх, жаль, так и не довелось с ним побеседовать по душам!

В нападение полукровок на Сола и Хартена Кэллиэн, как и Ратри, ни на миг не поверил. Имитация, инсценировка, что угодно. Полукровки не болваны, чтобы так подставляться в разгар кризиса. Их планомерно загоняют в угол.

– От себя добавлю, что оборотень, конечно, не смог бы поспорить с толпой полукровок в силе, но в скорости – легко, – подал голос маг. – Хотел бы – сбежал бы.

Капитан подумал пару мгновений и неохотно кивнул.

– Но предположение все равно дикое – в голове не укладывается! – сердито бросил он.

– Именно из-за его дикости никому и в голову не придет оспаривать версию Сола – скажут, как и вы, что не сам же он себе ребра ломал! – подытожил князь. – Но это цветочки. Копнем глубже – неприязнь к полукровкам тоже началась с милейшей королевы. Когда Сол и Хартен объявили о гибели леди Инерис, именно она обвинила во всем «проклятого полукровку». Далее – об обстоятельствах гибели наследников престола принято молчать, однако здесь утечка произошла просто неприлично быстро. Уже через пару-тройку недель началась форменная травля всех, в ком течет огненная кровь. Совпадение? Не думаю.

Кэллиэн поневоле восхитился. Князь был прав по всем пунктам.

– В-третьих, ее отношение к падчерице, – на лице князя мелькнула боль, но он быстро взял себя в руки. – Скорбь королевы по леди Инерис, казалось, не поддавалась обмеру – однако же для любящей матери она просто на удивление быстро успокоилась и принялась делать все, чтобы о леди-наследнице побыстрее забыли. Не прошло и недели, как этот титул перешел к леди Анджелис, а ведь поисковый отряд тогда еще не успел вернуться! Я раньше тоже считал, что леди Ральда была привязана к леди Инерис, но факты (и слуги!) говорят об обратном. Один поиск кольца чего стоил – она ведь приказала выпороть розгами обеих горничных, когда те не сумели отыскать женское кольцо рода Ламиэ…

Кэллиэн машинально прижал внутренний карман, хотя кольца там уже давно не было. Оно покоилось в одном из его тайничков.

Пожалуй, учитывая обстановку, стоит перепрятать. Его все-таки продолжают искать...

– Плюс награждение тех, кто был виновен в ее смерти – пусть даже из-за недосмотра, – принялся загибать пальцы Эдриан Ратри. – Плюс организация поискового отряда, в который опять-таки вошли Сол и Хартен. Один раз – случайность, два – совпадение, но это уже явная закономерность. Я почти уверен, что они каким-то образом связаны с королевой. А значит, за исчезновением леди Инерис стоит она. Больше никому оно было не выгодно.

– Ее выслал князь, – напомнил капитан. – Об этом все знали.

– А это и возвращает нас к совету и тому, как скоренько они стали на сторону королевы. Возможно, леди Ральда каким-то образом повлияла и на князя?

Кэллиэн вздрогнул, услышав это. Шевельнул пальцами, шепнул заклинание видения правды – и в кои-то веки оно не стало артачиться. Потому что если Ратри выстроил все эти предположения, лишь отталкиваясь от имеющихся фактов – он гений и надежнейший союзник. А вот если это ловушка, если он каким-то образом связан с королевой и таким образом вызывает его, Кэллиэна на откровенность, то он крайне опасен.

– А ведь она, казалось, так любила князя, – с горечью бросил капитан. – Всегда переживала за его здоровье, даже отдавала распоряжения поварихам насчет его рациона…

– Конечно. Нет лучше способа заставить человека почувствовать себя больным, чем посадить его на диету больного, – бросил Ратри. – Да и утешилась она просто неприлично быстро для любящей жены. Про князя почти не вспоминает, только песочит магов, которые никак не могут его отыскать. И то, как мне кажется, по другой причине.

И он бросил выразительный взгляд на придворного мага.

Повисла пауза.

– Подытожу свои выводы: леди Ральда руками князя избавилась от леди Инерис, вывела из строя его самого, а теперь и леди Анджелис держит в ежовых рукавицах, чтобы та, упаси боги, не выросла похожей на сестру… Да еще, прикрываясь регентством, обрела полную власть над Советом и погружает княжество в хаос.

– Но зачем ей это? Власть ведь и так у нее... – покачал головой Мельдер.

Ратри развел руками.

– Возможно, действует по чужой указке – князь Тессерийский спит и видит, как бы прибрать Нариме к рукам. Может, каким-то образом связалась с южанами, и хаос у нас выгоден Дахаэру – он ведь в вопросе полукровок проявил редкую несгибаемость. На этот вопрос может ответить только леди Ральда… И, возможно, лорд Дэтре.

Проницательный взгляд серых глаз князя заставил Кэллиэна вздрогнуть.

– Увы, господа. Таких сведений у меня нет, – честно сказал он.

– Но королева отчего-то очень боится вас, – прямолинейно указал князь Ратри. – Поначалу леди Ральда вам благоволила, а потом вдруг в единый миг ее отношение изменилось. Спорить готов, она и сейчас не за мужа тревожится, а опасается, что вы вернетесь. Вы ведь что-то узнали о ней, лорд Дэтре? Что-то, что может подпортить ее триумф?

У Кэллиэна возникло странное ощущение, что его только что прижали к стенке. Он ощутил легкую панику. Нет, заклятье не уловило в князе и капитане ни малейшей неискренности. Но что именно из того, что ему известно, можно им открыть? И нужно ли?!

– Вы не возражали, когда я делился своими заключениями, – нажал посильнее Ратри, когда пауза затянулась. – Из этого я делаю вывод – вы согласны со мной, по крайней мере, по большей части. Однако же снова отмалчиваетесь. Не буду говорить, что ваше недоверие мне непонятно, напротив, оно меня даже радует – вы не теряете бдительность. Но я не враг, лорд Дэтре. Я был бы готов отдать жизнь за князя Ламиэ и леди-наследницу… кхм. – Он кашлянул, прочищая внезапно охрипшее горло. – В одиночку вы мало что сможете сделать в замке, где всё против вас. Как бы ни хотели помочь. Вам нужны сведения, которыми располагаю я, и нужна большая свобода передвижения, которую может обеспечить капитан Мельдер.

Ратри был безжалостно прав. И неподдельно, невыносимо искренен.

Как всегда.

К капитану, с учетом клятвы на крови, претензий не было тем более.

Кэллиэн вздохнул, сдаваясь.

Он был совершенно не готов к этому разговору. Придется импровизировать.

– Хорошо. Я расскажу. Прежде всего – да, вы правы, источник наших текущих неприятностей – это королева.

Ратри, и так в этом почти не сомневавшийся, кивнул. Капитан помрачнел окончательно – но не удивился.

– Как вы сами пришли к этому выводу? – сверля его жадным взглядом, спросил князь.

Ну, конечно, не может не превратить беседу в допрос. В этом весь Эдриан Ратри.

– Полагаю, вы помните скандал с моим заключением под стражу, – осторожно начал Кэллиэн, гадая, как рассказать правду о Ральде, не касаясь того, что этим господам знать необязательно.

Слушатели молча кивнули.

– До того момента я держал под подозрением всех и каждого – даже вас, милорд, уж простите…

– Ну что вы, в моем списке подозреваемых вы занимали почетное третье место, – утешил его ответной любезностью князь Ратри.

– Не первое? Я приятно удивлен, – не сдержался Кэллиэн, хотя разговор к шуточкам не располагал.

– Вернемся к заключению, – хмуро призвал капитан и посмотрел на Кэллиэна. – Меня тогда многое смутило, хотя я поначалу заподозрил советников. Леди Ральда пожелала допросить вас лично, не допустила ни меня, ни наших палачей, о времени не предупредила… Но главное – они были полностью готовы к вашему аресту, вот что поразило и меня, и нашего лорда-остроухого. А ведь его доклад стал для королевы полной неожиданностью!

Кэллиэн кивнул.

– О том, что ее величество планировала второй допрос, с глазу на глаз, в карцере, я даже не знал – поспешил к князю Ратри, надеясь на то, что он разберется в этой странной ситуации… И ведь правда, после королеву как подменили. Она истерично приказала выставить посты и караул у княжеских покоев, а вы из подозреваемого мигом превратились в последнего негодяя.

– Выходит, я был прав? – перебил Ратри, выглядевший, как гончая, взявшая след. – Ее величество боится именно вас?

– О да, – мрачно подтвердил Кэллиэн, сдавшись окончательно. – Вы не ошиблись. Я не знаю, к чему ей конфликт с полукровками и проблемы на юге… Но у нее есть очень серьезные причины меня опасаться.

– Чем же вы ее так впечатлили?

– Все просто. В ту знаменательную ночь в темнице я впервые увидел истинное лицо королевы. – Он замялся, пытаясь подобрать слова, но в итоге сдался и сказал как есть: – Она попыталась меня соблазнить.

Ответом стали одинаково вытаращенные глаза собеседников.

– Я тоже не сразу поверил, даже когда увидел… – передернуло от одного воспоминания! – Все-таки роль заботливой жены она играла слишком хорошо. Разумеется, поняв, что ее трепетная любовь к князю была лишь многолетним притворством, ответить королеве взаимностью я не смог, – иронично хмыкнул маг. Затем вздохнул и перевел взгляд на напрягшегося, стиснувшего кулаки князя. – Вы правы насчет леди Ральды, правы от и до. Она действительно владеет некой магией внушения, практически незаметной, очень коварной и опасной, не оставляющей следов. Я не сразу даже понял, что королева к ней прибегла, хотя уже знал о том, что в замке есть кто-то с подобным талантом. Леди Ральда использовала на мне один из эликсиров, повышающих внушаемость и разговорчивость...

Ратри скривился, явно вспомнив собственный опыт.

– ...и сперва я списал все на него, но быстро понял ошибку. Увы, мне так и не удалось досконально изучить эту магию, хотя было целых три подопытных кролика. Тельс, который, получив свою порцию, пытался убить князя ядом…

Армейское ругательство и вытаращенные глаза мигом побледневшего Ратри были неплохой наградой за искренность. Конечно, об этом они оба не знали.

– …затем л… одна женщина, – уже сам смутился и разозлился на себя – едва не рассказал о леди Дженис! И вообще упоминать о троих было излишне! – …и наконец я сам.

Повисла звенящая тишина. Только гадюками шипели на ветру полусухие полые полусухие стебли ведьминого трезубца, росшие у растрескавшихся каменных ступеней.

– Соблазнить, значит… – покачал головой князь Ратри, задумчиво опустив взгляд. – В жизни бы не подумал, – с убийственной честностью сообщил он. – И, получив отказ, она решила, что эликсира недостаточно, и с помощью некой магии попыталась вас… уговорить?

Кэллиэн кивнул.

– В ту ночь Ральда полностью выдала себя и быстро это поняла. На прощание оставила одно премерзкое внушение и ушла, давая мне возможность «дозреть». – Усмешка отдавала жестокостью. – Признаться, я предпочел сбежать.

– И тем самым, между прочим, лишили меня возможности с вами побеседовать, – обвиняющим тоном бросил князь. – Я мог бы узнать обо всем раньше, возможно, мы бы уже смогли что-то предпринять… Но как вы сумели побороть ее внушение, если эта магия такая сильная?

Ага, уже оправился от первого шока и ищет несоответствия.

Маг досадливо поморщился. Врать не хотелось, правду говорить – тем более. Как-то эти двое отнесутся к черному магу – полувампиру с неконтролируемыми вспышками жажды крови?

– Увы, сам точно не знаю, – не покривил душой он. – Полагаю, что злость пересилила наваждение. К тому же мне повезло, королева слишком неудачно подобрала слова, плохо зная, чего можно ожидать от кого-то вроде меня. Вряд ли этот метод можно запатентовывать.

Ратри, напряженно слушавший его, в очередной раз бросил взгляд вниз и вдруг неуловимо расслабился. Насторожившись, Кэллиэн пригляделся – ну да, так и есть! Яркий зеленый блеск верхней пуговицы говорил о том, что сделана она вовсе не из обычного изумруда!

Было глупо думать, что Ратри, главный интриган во дворце, отправится на такой разговор, не озаботившись амулетом, распознающим неправду.

Хорошо, что он предпочел лжи уклончивость.

– Одно только в эту картину не вписывается, – нарушил тишину хриплый, усталый голос Мельдера. – Чтобы леди Ральда… почему? Столько лет ждать, обзавестись двумя детьми… Почему сейчас? Что могло толкнуть ее на это?

– Не знаю, капитан, – честно пожал плечами Кэллиэн, тоже задававшийся этим вопросом. – Срок и меня ставил в тупик. Не было необходимости ждать так долго. Судя по косвенным признакам, она начала свою игру примерно три-четыре года назад…

– Когда у князя Ламиэ и начала проявляться странная тревожность, – тряхнул головой Ратри, наконец сложивший все детали воедино. – Все начинает обретать смысл. Тогда же Дориан начал потихоньку заговаривать о том, что Инерис нужно обучать осторожнее, в полном подчинении вышестоящим, чтобы она умела и выполнять приказы, и самостоятельно принимать решения в отведенных ей рамках… Я честно старался пройти по этой тонкой грани… Да, это все объясняет.

Опытный царедворец даже забыл о субординации, опустил титулы, чего прежде за ним не водилось. Снова покачал головой и вернулся к деталям.

– Вы сказали – Тельс пытался его убить?

Кэллиэн коротко рассказал, как было дело.

– Кстати, вы знали, что он ушел из дворца? – ошарашил вдруг его князь Ратри. – По собственному желанию разорвал контракт. Сейчас ищут нового целителя того же уровня. Леди Ральда даже распорядилась поискать нашего остроухого друга в городе – на первое время.

– Не знал… Но я не слишком удивлен. Он тогда был раздавлен тем, что попытался совершить покушение, поддавшись наваждению.

Выходит, даже спутанных воспоминаний о происшедшем Тельсу хватило – видимо, подсознательное чувство вины не давало покоя… Проклятый остаточный эффект!

– И вы сказали – кроме вас и Тельса жертвой этой магии стала еще какая-то женщина? – нахмурился князь. – Что за женщина?

Чтоб этого интригана! Не упускает ни слова, несмотря на потрясение!

Выдавать леди Дженис – не вариант. Тем более он до сих пор не знает, как она себя чувствует после всего происшедшего.

К тому же У Ратри есть амулет. А значит, нужно очень осторожно подбирать слова.

– Я мало что смог о ней узнать. Она затворница, поддерживает связи только с рядом культов, изредка отправляется в паломничества, – равнодушно произнес Кэллиэн. – Выяснил, что она пострадала от такого же типа магии, как и князь, да и то по счастливой случайности… Благодаря ей я узнал о том, что остаточный эффект может сохраняться очень долго, на протяжении многих лет. Полагаю, все зависит от силы и длительности воздействия. Я бы даже не догадался, что на нее влияли, если бы до беседы с ней досконально не изучил случай Тельса. А благодаря ее случаю понял, что можно с помощью ментальной магии ослабить внушение, и прибег к этому приему с князем Ламиэ. Вот и все.

К счастью, это объяснение князя Ратри вполне удовлетворило.

– И что теперь? – резко спросил он.

– В последнее время я пытаюсь подобрать средства противодействия, но получается плохо, – пожал плечами маг. – Эта магия неразрывно связана с голосом, я плохо понимаю ее механизмы, а заново ей подвергаться мне что-то не хочется. Да и леди Ральда, боюсь, быстрее прикажет меня казнить, чем продолжит очаровывать.

Мужчины синхронно содрогнулись.

– То есть, выходит, любой человек в замке, от советников до простой горничной, может что-то замышлять против князя или любого из нас, поддавшись этому наваждению? – сообразил наконец князь Ратри. – Но это же… форменный кошмар…

– Именно, – мрачно согласился Кэллиэн. – Причем большинство из них потом попросту забудут о том, что делали что-то странное по чужой указке. Почему я и сказал, что это очень опасная магия. Ее даже толком не ощущаешь, тебе в голову мастерски вкладывают сторонние побуждения, и все действия кажутся вполне логичным. Думаю, сила убеждения зависит от того, насколько верно подобраны слова и тон, но это не точно.

Повисла _очень_ напряженная пауза.

– А почему вы попросту не пристукнули леди Ральду, пока была возможность? – прямолинейно, почти обвиняюще спросил Ратри, склонив голову и изучающе глядя на Кэллиэна. – В жизни не поверю, что это вам в голову не пришло.

– Потому что не смог, – огрызнулся тот. Обидеться не вышло – и впрямь пришло же… – На меня наложены кое-какие… ограничения. Лично князем. До тех пор, пока он считает леди Ральду своей верной и любимой женой, я ее и пальцем тронуть не смогу. А выкладывать ему сейчас всю правду о Ральде явно не стоит.

– Прискорбно, – вздохнул Ратри.

По сухой усмешке Кэллиэн запоздало понял, что это было проявлением его специфического чувства юмора. И разозлился на себя: попался на крючок, как мальчишка!

– Раз такое дело, может, вы попробуете? – раздраженно повернулся он к военному.

Капитан Мельдер с легкой усмешкой покачал головой.

– Мне тоже не позволят… обстоятельства. Да и, как бы то ни было, леди Ральда остается королевой. И законным регентом.

Разговор прервался сам собой, и трое заговорщиков погрузились в раздумья. Ратри с каждой минутой все больше мрачнел, капитан и вовсе опустил глаза, кляня себя за то, что не может сделать для князя больше, чем пассивная защита…

Знакомое чувство.

Кэллиэн снова вздохнул. Он уже почти решился сообщить, что леди Ральда была не таким уж законным регентом, как до чуткого слуха вампира донесся посторонний и очень тревожный звук.

– Шаги, – тихо, практически одними губами выдохнул он.

Повисла звенящая тишина. Все замерли, прислушиваясь.

Не только шаги, но и легкий шелест, то ли ткани, то ли травы.

Услышать их не услышат, но если кто-то войдет...

Князь и придворный маг одновременно встали и попятились вглубь склепа.

Капитан Мельдер, напротив, осторожно двинулся к выходу, жестом велев собеседникам оставаться на месте. Даже старые петли не скрипнули, когда он осторожно протиснулся наружу.

Мыльным пузырем лопнул потревоженный полог тишины.

Кэллиэн и князь Ратри только переглянулись. Действительно, если навстречу неведомому кладбищенскому визитеру выйдет капитан замка, вопросов будет гораздо меньше.

Мельдер совершенно беззвучно спустился по ступеням и, больше не скрываясь, направился по основной дороге.

– Миледи?! – удивление в хриплом голосе военного было абсолютно искренним. – Что вы здесь делаете, в такой-то час?!

– Капитан?!

Кэллиэн и князь Ратри снова переглянулись, на сей раз напряженно, как никогда.

Королева.

Заговорщики в этот миг подумали об одном и том же: главное, чтобы рядом не оказалось Энри, способного обнаружить магию, примененную Дэтре. Если же лорд здесь…

То у них крупные неприятности.

– Мне не спалось, и я решила пройтись немного… Всюду сейчас люди. Это так угнетает… а здесь тихо.

– И не страшно вам – едва ли не ночью, на кладбище? А вдруг здесь бы прятался какой-нибудь злоумышленник?

– Поэтому я и не одна.

Лица леди Ральды Кэллиэн не видел, но мог поклясться, что на нем появилась нервная улыбка – совсем как в тот раз, когда он сам столкнулся с ней здесь на узкой тропке.

– Попросила ваших людей меня сопровождать. Они очень тактичны – держатся в некотором отдалении. Словно я и впрямь одна.

Дэтре и князь синхронно выдохнули. Всего лишь стража… повезло.

– Решила возложить свежие цветы из оранжереи на могилы родителей Дориана, попросить у них прощения за то, что плохо берегла их сына… По вечерам мне особенно остро его не хватает. Молю богов о том, чтобы он по-прежнему был жив, и его скоро обнаружили… Вы ведь тоже сделаете все, что в ваших силах, верно?

Очень натуральный надрыв в голосе. Капитану даже на миг показалось, что беседа с Ратри и Дэтре и все их подозрения были плодом его больного воображения – ну кто может обвинить эту милейшую женщину?

Мысли на миг превратились в кисель, и капитан резко кивнул, пытаясь их немного растрясти.

Помогло.

Заговаривает зубы? Такой разговорчивостью леди Ральда прежде не отличалась, по крайней мере, не в его обществе. Ему никогда не позволяли забыть о разнице в их положении. А тут вдруг…

Решила привлечь на свою сторону и капитана замка? Сочла его достаточно полезным?

– Хорошо, что вы должным образом заботитесь о своей безопасности, миледи, – одобрительно заметил он, бросив взгляд на патрульных, запоминая лица. Нужно будет с ними побеседовать и осторожно узнать, заходила ли она куда-нибудь еще…

– А вы что забыли здесь в такой час? – с любопытством осведомилась леди Ральда.

– Известно, что – патрулирую, – спокойно сообщил он. – Я изучал план замка и вдруг заметил, что, хоть патрули расставлены по всему периметру, о кладбище мы совсем забыли. А ведь злоумышленники вполне могут прокрасться внутрь отсюда, через западный вход. Это моя ошибка как капитана гарнизона, – покаянно произнес Мельдер, – и на рассвете я ее непременно исправлю. Тогда замок будет наконец защищен со всех сторон. Вы и леди-наследница сможете спать спокойно.

От его зоркого взгляда не укрылось, как вздрогнула Ральда, услышав этот титул, как испытующе посмотрела на него. Потом сообразила, что он имел в виду Анджелис, и немного расслабилась.

– Да, верно… Простите, я на миг подумала, что вы говорите об Инерис, – она жалко улыбнулась, красиво очерченные губы дрогнули. – До сих пор не могу заставить себя сходить к пустой могиле. Кажется, Инерис вот-вот вернется, возьмет все эти сложные дела в свои руки, и все наладится…

Королева нервно вздохнула, теребя подол платья.

Но теперь капитан видел за ее словами искусное, крайне циничное притворство. Королева впервые вспомнила о леди Инерис – за последние две недели. Да и поведение для нее странное.

Она явно пытается заручиться его доверием. С чего вдруг?

– Понимаю, миледи, это было тяжелое потрясение для вашей семьи и для всего королевства… Но нам нужно двигаться дальше. Жизнь продолжается, – философски вздохнул капитан.

Кэллиэн, слушавший разговор в крайнем напряжении, немного расслабился, поняв, что их союзник вполне способен потягаться с королевой в притворстве.

– Вы правы… Возможно, окажете мне честь, сопроводив меня к замку? В вашей компании мне будет спокойней… И ведь вы, наверное, знаете здесь каждый уголок, каждый камешек, вас ни один злоумышленник не застанет врасплох…

Вот оно что… боится за себя? Или хочет с его помощью лучше изучить замок? Из страха – или с какими-то иными намерениями?

Как бы то ни было, Ральда перешла на откровенную лесть.

Кэллиэну этот подход был хорошо знаком, и, судя по мрачной усмешке Ратри, князь тоже видел королеву насквозь.

Не окажется ли капитан в опасности? Не попытается ли Ральда подчинить уже его?

Оставалось надеяться лишь на то, что клятва не даст Мельдеру пасть легкой жертвой чар убеждения.

– Разумеется, – отозвался хриплый голос – заметно тише, чем раньше. Направились к замку. – Защищать вас – мой первейший долг.

Ни единой нотки иронии. Кэллиэн бы точно не удержался, но тон Мельдера остался совершенно бесстрастным.

Когда шаги наконец стихли, Ратри угрюмо произнес:

– Капитан принял удар на себя… Надеюсь, ему это не выйдет боком. Думаю, нам тоже будет лучше разойтись. А то как бы следом лорд Энри не явился. Он редко отходит от королевы, прямо как верный пес!

– Я вернусь к князю, – кивнул Кэллиэн.

– Будьте осторожны. И лорд Дэтре…

Маг задержался у порога.

– Мне кажется, вы не рассказали нам и половину того, что знаете.

– Сперва вам придется дать мне клятву, милорд. По моим предположениям, это единственное, что хоть как-то помогает сопротивляться чарам королевы. Мне совершенно ни к чему, чтобы вы выдали леди Ральде мои сведения, если ей придет в голову вдумчиво побеседовать уже с вами. Я и за капитана переживаю, – признался он, стиснув зубы. – Проверьте завтра, все ли в порядке. Если что-то покажется подозрительным, сразу дайте знать.

К его удивлению, Ратри задумчиво кивнул.

– Сделаю. И… продумайте условия. Я подпишу ваш бланк.

– Бланка нет. Придется проводить ритуал.

Пауза затянулась чуть дольше.

– Это меня тоже устроит. Я ведь убедился в том, что вы не предатель.

– Спасибо и на этом, – саркастично хмыкнул Кэллиэн.

– Кстати о ритуалах. Лорд Дэтре, вы правда черный маг? Леди Ральде я не очень поверил, но эльф в этом полностью убежден…

– Это имеет значение?

– Да, – честно сказал Ратри. – Хочу знать, как далеко вы сможете зайти для защиты князя и княжества.

– Так далеко, как потребуется. При условии, что мне не придется убивать леди Ральду и детей князя, – буркнул Кэллиэн.

Мужчины поняли друг друга.

– Хорошо. А теперь мне нужно будет хорошенько обдумать все сказанное вами, и поискать способы обойти милейшую королеву.

– Желаю удачи в этом благом начинании, – не удержался от шпильки маг.

Усмехнувшись, князь тенью выскользнул наружу и растворился под дождем.

Кэллиэн выждал несколько минут и тоже ретировался.

Неприметный вход в старые катакомбы (они же фундамент замка) был неподалеку, за громоздким могильным камнем, и смахивал на широкую трещину в толще камня. Не зная, не найдешь.

Ратри наверняка что-нибудь придумает. Лишь бы капитану удалось избежать ловчих сетей леди Ральды…

Возможно, все-таки следовало рассказать Ратри о том, что у королевы нет никаких прав на престол… Он бы наверняка понял, как распорядиться этой информацией.

Кэллиэн мрачно вернулся в комнату князя и был встречен с порога непривычно взволнованным эльфом. Причем тот поспешил выскочить из комнаты и захлопнуть дверь перед магом.

– Его светлость приходил в себя! – без обиняков заявил лорд Лориэль.

Сначала Кэллиэну показалось, что он ослышался. А потом он сам не понял, как ухватил эльфа за грудки и тряхнул.

Вот, пожалуйста, стоило на пару часов отлучиться!

– Что произошло?! – требовательно спросил маг. – Это значит, что князю лучше? Как…

– Во-первых, отпустите меня, будьте любезны, – прошипел лорд Лориэль. В чуть раскосых голубых глазах блеснула молния, и маг, спохватившись, разжал руки.

– Прошу меня извинить, среагировал автоматически.

– Вы всегда так реагируете на хорошие новости? – буркнул целитель, брезгливо поправляя воротник. – Может, лучше спросите, что он сказал?

– Он что-то сказал?

– К моему удивлению, да. Я полагал, пациент еще как минимум неделю пробудет без сознания, однако же...

– Вы мне скажете наконец, что именно произошло, или я должен буду прибегнуть к силе? – не выдержал Кэллиэн. И так после кладбищенских посиделок нервы натянуты, как струны на арфе!

Лорд Лориэль сначала оскорбился было, но затем на его чуждом, хотя и красивом лице промелькнуло сочувствие.

– Звал свою дочь. Говорил, что хочет попросить у нее прощения, просил немедленно вызвать ее к нему, пока он бодрствует. В какой-то мере князю и впрямь стало лучше – он теперь сознает и свое состояние, и то, что много спит и медленно поправляется. Это хорошая новость, лорд Дэтре, выздоровление идет просто на удивление быстро для его состояния, я ожидал следующего просветления не скоро.

– Верховный князь всегда был упрям, – кивнул Кэллиэн. – И отличался силой духа и волей к жизни.

– К сожалению, есть в этом и одно «но», – совсем по-человечески вздохнул эльф. – Он слишком зациклен на своей дочери, и это может существенно замедлить процесс, а то и обратить его вспять.

Да, эта новость Кэллиэна порадовать никак не могла.

– Он ведь и оказался в таком состоянии прежде всего из-за чувства вины перед леди-наследницей, – медленно проговорил Кэллиэн. – Я это почувствовал, когда выстраивал с ним ментальную связь, чтобы зацепить его сознание и вытащить его на поверхность...

– Это было ясно и мне. Но проблема в том, что князь до сих пор считает, что она жива… Судя по всему, светлые промежутки в ближайшее время могут участиться. И тогда вам придется каким-то образом создать иллюзию ее присутствия, а также найти правдоподобное объяснение тому, что князь находится не в своих покоях, окруженный заботой леди Ральды, а здесь. Правду говорить нельзя ни в коем случае, надежда поддерживает его силы и дух. Он считает, что леди Инерис жива, что она где-то рядом, и если эти ожидания резко разойдутся с реальностью, может последовать новый всплеск волнения и самобичевания, что сведет на нет все наши успехи.

Кэллиэн вздрогнул.

И что прикажете делать в такой ситуации?

Именно поэтому он не хотел привлекать третьих лиц! Князь-то как раз знает правду, однако не открывать же этому эльфу тайну, которую, кроме него, леди Дженис и Ассаэра, не знает ни одна живая душа?

А князю Ратри? Как он сказал – была бы здесь леди-наследница, и все было бы иначе… Может, знай этот сухарь все подробности, смог бы состряпать какой-нибудь план?

Может, Инерис была бы нужнее здесь?

Только вот здесь для нее по-прежнему слишком опасно. Ральда не успокоится, пока не уничтожит и ее, и князя. Вдруг в следующий раз с нее станется попросту зачаровать ее и приказать шагнуть вниз с парапета башни? Он может попросту не успеть прийти на выручку, даже если Инерис восстановит его в должности и поверит голословным обвинениям против мачехи. Улик ведь против леди Ральды нет, к тому же с королевы станется на голубом глазу продолжить притворяться, даже уступить падчерице престол! Зачем навлекать на себя подозрения, если можно будет чуть позже тихо избавиться от вернувшейся помехи?!

Понять бы еще, зачем королеве все это. Ратри прав, очень странный план – заполучить княжество в свои руки и планомерно начать его разваливать…

К тому же он так и не выяснил, при чем тут Анэке. Если леди Дженис, она же леди Этеле Ламиэ, тоже пострадала от дара королевы, то явно концы с концами не сходятся. Или есть еще кто-то из Анэке, обладающий схожим талантом? Ему бы побеседовать с миледи, но увы, пока об этом остается только мечтать.

– Я что-нибудь придумаю, – медленно пообещал он эльфу.

Да, нужно обязательно что-нибудь придумать.

Хотя Кэллиэн с огромным удовольствием спихнул бы эту обязанность на князя Ратри. У него самого скоро уже голова вспухнет!

***

Мельдер попался ей совершенно некстати!

Беседуя с капитаном, перемежая оправдания с лестью, Ральда расходовала свою силу очень осторожно и экономно, точечными вбросами, как гадюка, которая пока только присматривается к добыче… точнее, пытается ложными выпадами прогнать непрошеных и довольно опасных гостей от своего гнезда. Он не должен заподозрить неладного, она постепенно расположит его к себе...

Именно так следовало "обрабатывать" Кэллиэна Дэтре! Но ничего, она умела учиться на своих ошибках.

Королева была не глупа и понимала, что смещать капитана замка, как она поначалу хотела, в условиях растущего напряжения в стране невыгодно – он слишком опытен и хорошо знает свое дело, заменить его будет непросто. А вот понемногу перетянуть его на свою сторону не помешает. До сих пор Мельдер служил безукоризненно – всегда оставался нейтрально-благожелателен, выполнял все приказы, оказывал помощь, когда просили… и даже кое-что делал сверх – понял ведь, что кладбище не охраняется, и отправился его прочесывать…

Непозволительный прокол с ее стороны! Надо было самой додуматься о том, что это наименее укрепленная часть замковой территории! Если найти способ перебраться через стену, среди этих склепов можно выжидать неделями!

Хорошо хоть Дэтре пока не пытался проникнуть в замок.

И вместе с тем, сколько его можно ждать?! Исчез – и с концами! Эдак она так и останется не то женой, не то вдовой…

Но эти мысли могли подождать.

Ральда щедро пустила в ход свое обаяние еще и потому, что капитана необходимо было отвлечь – чтобы он не заметил, как у нее предательски оттопыриваются карманы платья.

Самый эффективный яд из кладбищенских – черноцвет, он оставался действенным даже после того, как цветы превращались на морозе в спекшиеся комочки. И рос в изобилии в том числе у могилы папаши Дориана. «Заботливой жене» ведь надлежит за ними ухаживать самой, правда? Стражники понимающе остановились поодаль, не желая ей мешать, легкий туман скрадывал вороватые движения...

И Мельдер, по счастью, ничего не заметил.

Повезло.

Ральда скрипнула зубами, опустошая в своей спальне карманы на расстеленный шелковый платок.

Она оказалась меж двух огней. Конечно, брать с собой стражу было рискованно, но без них она опасалась выходить – что, если Дэтре затаился поблизости и только того и ждет? С другой стороны, нужно было действовать как можно быстрее, пока не лег снег, похоронив все травы...

Этот мерзавец Тельс нарушил все ее планы, решив вдруг оставить свой пост! Она узнала об этом, только когда ей на подпись сунули приказ о расторжении контракта с главным целителем! Вот ведь не вовремя – она так и не успела раздобыть какой-нибудь хитрый яд...

К другим лекарям обращаться по такому поводу было бесполезно, как ни их зачаровывай – не та компетенция. Только Тельс выполнял подобные поручения разведки и князя, уж об этом-то Ральда была осведомлена.

Уж лучше озаботиться добычей яда самостоятельно. Пришлось вспомнить уроки Ваджеса на этот счет и изучить пару скучнейших талмудов.

Слабая настойка осеннего черноцвета неразличима при алхимическом анализе крови. Концентрация токсинов в бутонах после заморозков как раз падала до нужного уровня. Настаивать их можно даже в вымороженном вине – крепость у него достаточная, да и цвет безобидный, подмешивай потом куда хочешь, хоть в вино, хоть в соус…

Если ее муженька все-таки отыщут, она будет готова встретить его с распростертыми объятиями!

***

Лис смотрел на него пугающе звериными глазами, сидя подле маленького костерка, на котором в металлической турке грелась вода. Рядом были разложены какие-то травы.

Хартен видел этого типа впервые в жизни, но сразу понял, что перед ним тот самый лис. Мужчина оказался рыжим даже в человеческом обличье, с яркими янтарными глазами с крупным зрачком.

Судя по всему, они в какой-то лесной пещерке. Пахнет влажной землей и травой.

Ребра сдавливала тугая повязка. Кружилась голова, чувствовалась сильная слабость. Сломанная рука разболелась при первой же попытке ей шевельнуть – помешала уже наложенная шина. Но как-то вяло разболелась, неубедительно.

– Я сварил тебе зелье, снимающее боль, – первым нарушил тишину лис. – Сейчас сделаю еще.

– Не знаю, почему ты мне помог, но спасибо, – кое-как выдохнул Хартен… и обнаружил, что, помимо повязок, его подвижность резко ограничивают веревки. Здоровая рука фактически примотана к телу, ноги связаны… Сломанная свободна, но толку от нее?

Уж не попал ли он из огня да в полымя, как говорят их крестьяне?

– Я не бескорыстен, – подтвердил его догадку оборотень. Взгляд оставался спокойным, не похожим на волчий прищур Сола, но Хартена начало колотить. – Все просто. Мне нужен надежный информатор. И в обмен на жизнь и помощь я хочу получить от тебя только ответы на вопросы, – ровно произнес человек, по-звериному склонив голову набок. – Ты офицер, ты должен больше других знать о том, что происходит в столице и здесь.

– Я ничего не скажу. Я присягу принес…

Прозвучало жалко, и Хартен прикрыл глаза, полный отвращения к самому себе.

– Твоя присяга ничем не помогла, когда тебя пустили в расход. Или ты думаешь, что сможешь вернуться к службе? Ты знаешь, почему тот волк так поступил? – в голосе искреннее любопытство.

– Похоже, я слишком много знаю.

– Сам не уверен, что ли?

Хартен честно помотал головой: не уверен.

– Да у меня это все в голове не укладывается! – и он истерически расхохотался; даже резкая боль в ребрах не смогла перебить смех. – А я ведь и сам пользовался грязными методами вроде этого! – всхлипывая от смеха, выдавил Хартен. – Кто бы мог подумать, что однажды в расход пустят меня?!

На глазах выступили слезы. Хартен шмыгнул носом, но вдруг подступившее рыдание сдержал. Совсем расклеился!

Посмотрел на лиса.

– Кому ты служишь? Королеве? Князю? Совету? Демонам? И как вышел на меня?

– Случайно пробегал мимо и услышал часть вашего спора. Ты подвернулся мне кстати... Я сам по себе. У меня нет хозяев из числа тех, перед кем преклоняешься ты.

Сколько презрения! Словно это он заслуженный капитан форта, а не Хартен!

Заслуженный, да уж…

– Тогда зачем тебе эти сведения?

– У меня тоже есть госпожа, – после недолгого колебания сообщил лис. – Она сейчас тревожится кое о ком. И попросила меня разузнать о том, что происходит здесь и в Террах. Это частное дело. О том, что ты расскажешь, никто, кроме нее, не узнает.

Тишина. Хартен не знал, верить ему или нет.

– А если я откажусь? – медленно спросил он.

Оборотень пожал плечами и потянулся.

– Пытать тебя или угрожать я не собираюсь. У меня нет на это времени. Просто сниму все повязки и уйду, выживай как хочешь.

А это смерти подобно.

Странный тип. Но с армией явно не связан. Шпион бы тем более зашел с другой стороны, втерся в доверие. Этот же прямолинеен, как стрела.

– А, терять уже нечего, сдашь так сдашь. Хоть выговорюсь напоследок, – вздохнул Хартен. – Слушай, раз хочешь. Все началось с того, что мы с тем волком получили тайный приказ королевы…

Лис слушал его бесстрастно, почти не перебивая, изредка задавая вопросы, но не комментируя услышанное. Хотя Хартен сам себе начал казаться психопатом.

Он исполнял приказы без сочувствия и жалости, с равнодушным старанием. Был человек – остался всего лишь кусок мяса. Сам виноват, нечего переходить дорожку власть имущим.

Но едва возник риск самому стать таким вот куском (и не в сражении, не на войне, а просто «на всякий случай») – мигом преисполнился негодования и жалости к самому себе!

Хартен впервые за очень долгое время ощутил нечто похожее на угрызения совести.

И, охваченный непривычными переживаниями, рассказал лису куда больше, чем намеревался.

– Ты сказал, что сопровождал погибшую леди-наследницу? – спросил оборотень, едва офицер умолк, переводя дыхание.

И Хартен, на которого столько всего навалилось, не выдержал.

Он начал рассказывать все как есть, с самого начала, полный невнятного равнодушия к собственной судьбе, и странного отвращения к уже сделанному.

Захочет убить – пусть убивает. Лучше уж он, чем Сол, во имя сомнительных приказов ее величества!

***

Ласс неподвижно сидел у костра еще долго после того, как его невольный информатор, окончательно вымотанный разговором, уснул.

Его раздирали на части противоречивые чувства.

Этот человек поведал немало такого, за что его стоило бы убить собственноручно. По крайней мере, у него при одной мысли о том, чего от этих мерзавцев натерпелась ни в чем не повинная леди-наследница, клокотала ярость в груди.

С другой стороны, сведения о приказах королевы, что старых, что последних, оказались на редкость полезными. Можно смело ожидать, что в ближайшее время обстановка у границы накалится еще сильнее. Возможно, госпожа захочет перебраться немного севернее, где будет безопасней?

С третьей стороны – в Террах, где оказалась леди-наследница вместе с тем демоном, Ассаэром, тоже творилось невесть что.

Сол рассчитал все совершенно точно. Только вчера вернулись разведчики из Терр – прошли по оставленным для них магическим лазейкам, уничтожившимся за их спинами. Они еще не знали о том, что теперь фактически оказались в Нариме вне закона. И выяснили это только после доклада – то есть когда стали не нужны.

Озлобленные таким предательством полукровки вполне могли бы выместить ярость на подвернувшемся офицере армии. Вот и мотив.

Хартен, будучи человеком пришлым, целиком докладов не слышал, разумеется. Но у стен есть уши – и длинные языки.

Юг перешел в наступление. На Север спускали боевых драконов, там же испытывали новую боевую магию, потихоньку выживали с привычных мест пустынников. Шпионы и пришлые маги сновали там как у себя дома, действующих сил обороны попросту не осталось. Север планомерно разрушали.

Видно, Дахаэр решил покончить даже с намеком на свободомыслие и не остановится ни перед чем. Значит, Ассаэр для него – серьезная помеха. Король привык думать только о себе и, похоже, жаждет ничем не ограниченной власти…

Означать это может только одно. И тот демон, и леди-наследница в серьезной опасности.

И вот об этом-то следовало как можно скорее сообщить госпоже! Она наверняка поймет, что предпринять, наверняка отыщет способ узнать больше, а то и защитить леди Инерис. Госпожа ведь так пеклась о ней…

С другой стороны, этот тип рассказал столько интересного о прегрешениях королевы, что бросить его в лесах на верную смерть было бы сущим расточительством. К тому же офицер мог знать что-то еще. Из него может выйти неплохой свидетель – и чутье подсказывало оборотню, что Хартен ой как пригодится. Преступления – даже королевы – не могут долго оставаться безнаказанными.

Но выбрать нужно один вариант.

Это заставляло его сидеть на месте и напряженно размышлять, пока Хартен спал, тяжело, с присвистом дыша.

После таких ударов неудивительно…

Нет, тащить его к миледи Ласс не собирался. Но у него было на примете одно убежище. Самое то, чтобы человек посидел, подумал о своем поведении, приблизился к богам, так сказать…

Лис растолкал бывшего офицера, едва небо на востоке чуть посветлело, намекнув на рассвет. Смерил взглядом, воды не дал, опасаясь отека легких. Ласс досконально изучил все легочные недомогания, пока боролся с загадочным недугом леди Дженис, хоть сам лекарем не был. Зато благодаря своему чутью неплохо разбирался в травах и теперь выдал Хартену слепленную за ночь пилюлю из листьев живицы.

– Я тебе помогу, как обещал, – без обиняков сказал он. – Но тебе придется какое-то время пожить в одном надежном убежище. Тебя там примут, но высовываться и возмущаться лишний раз не стоит.

– С чего такая щедрость? – подозрительно приподнялся Хартен.

Вчерашняя разговорчивость (и временное улучшение самочувствия после сна) сделала его подозрительным и наполнила запоздалой досадой.

– Ты действительно слишком много знаешь, – пожал плечами лис – кстати, так себя и не назвавший. – Как считаешь, князь заинтересуется твоим рассказом, когда придет в себя?

– Так он же исчез, – нахмурился Хартен. – Королева уверена, что он не вернется.

– А ты сам-то ей веришь? – зловеще спросил рыжий. – С чего бы она приказала его искать по всем весям? Для чего назначила награду за мага?

Хартен сглотнул.

Вообще-то в этом есть рациональное зерно. Похоже, полагаться на слова королевы – последнее дело.

Но почему-то прежде у него даже мысли не было, что можно усомниться в них.

– Без меня тебя выследят и убьют, – продолжил безжалостный спаситель. – Если хочешь жить и сослужить верную службу своему господину – нужно скрыться. Если готов – вперед. Не готов – я уйду, а ты останешься. Волк быстро тебя найдет, когда оклемается сам. А не он – так кто-нибудь еще.

Бывший капитан четвертого форта поежился и тут же застонал от боли. Дыхание участилось, стрельнуло болью где-то за грудиной.

Плохо…

Нет, возвращаться в гарнизон Хартен тоже не собирался. У него – ушибы и переломы, а Сола едва не загрызли. Попробуй докажи, что это волк на него напал, а не наоборот… Полукровки же не кусаются, а вот он вполне мог бросить раненого товарища на растерзание зверью. А если Сол не выжил, будет еще хуже – назовут с порога предателем, а то и повесят на него еще пяток грехов. Наверняка королева, раз вознамерилась от него избавиться, предусмотрела и это.

Он действительно слишком много знает.

И Хартен нехотя кивнул.

– Дашь клятву, – деловито произнес лис, извлекая из кармана мягко мерцающую бумагу. – У меня есть бланк.

– Я не собираюсь обманывать, – произнес Хартен непривычные слова. Впрочем, он был искренен – близость смерти, оказывается, живо помогает расставить приоритеты. Да и желания играть на стороне королевы у него резко поубавилось.

– Хорошо, – лис застрочил в пергаменте – бегло, быстро, чего как-то не ожидаешь от оборотня в простецкой одежде самого что ни на есть крестьянского вида. – Прочти и капни крови. Это магический бланк…

Еще одна щедрость со стороны лорда темного мага, живущего при княжеском дворе. Ласс улыбнулся воспоминаниям – госпожа участвовала в его сборах в дорогу и заставила взять все, что могло хоть как-то пригодиться. И поди ж ты, пригодилось!

– Я знаю, что это такое, – раздраженно перебил его Хартен. Прочел. Ничего не высмотрел – условия прозрачны и соответствуют озвученным. В случае установления в Нариме власти князя либо леди-наследницы (Анджелис Ламиэ, что ли?!), он обязуется честно рассказать обо всем, что ему известно о королеве, ее приказах, намерениях и преступлениях. В обмен на это он сейчас получает защиту и лечение и клянется оставаться в отведенном ему убежище, соблюдая все тамошние правила. Ему не причинят вреда и будут содержать на полном пансионе…

Годится.

– Клянусь, – устало бросил он и, оцарапав палец, оставил кровавый отпечаток на бланке.

Лис неожиданно улыбнулся.

– Верный выбор. Ты будешь жить, человек.

– Для тебя – капитан Хартен, – огрызнулся тот, утомленно прикрыв глаза. Перед ними прыгали мелкие черные мушки.

– Для меня – недоумок, не сумевший вовремя рассмотреть обман, – не остался в долгу лис. – Намерения волка воняли опасностью с самого начала. Так же, как та девка – неискренностью.

– Я же не оборотень! – возмутился Хартен.

– Был бы ты чуть больше проницателен и трезв – и ты бы почувствовал. Вставай. Нас уже могли начать искать. Ты долго провалялся без дела. А мне нужно как можно быстрее сообщить новости моей госпоже.

С этими словами лис, больше не обращая внимания на расспросы, уничтожил все следы лагеря, взвалил капитана на плечи и, отойдя подальше от кострища, активировал первую точку переноса.

Их можно отследить, но лис был спокоен. Во-первых, нужно использовать не одну, сразу к цели, а две. Во-вторых, перед повторным переносом нужно пройти хотя бы километр-другой, тогда никто не сможет определить, один и тот же человек переместился или нет. Во-вторых, близ действующей обители со святилищем магию трудно отследить.

В-третьих, следов капитана Хартена ни в одной зоне переноса не найдут – с распухшей ногой и сломанными ребрами от него все равно мало толку, быстрее донести, чем довести.

Ласс гадко усмехнулся.

Будем надеяться, в обители Фотии капитана наконец научат честности и привьют кое-какие принципы! Вряд ли, правда, ему там понравится.

Избавившись от Хартена, который после второго переноса потерял сознание, он передал хозяйке обители письмо от леди Дженис и попросил позаботиться о госте, а затем поспешил к своей госпоже. У него осталась последняя точка переноса – а значит, выйти из нее следовало как можно дальше от цели, чтобы не привести возможных преследователей к их общему убежищу.