Между тьмой и пламенем. Часть 3

Глава 7

– Сколько лиц у твоих богов? – медленно спросила Инерис, глядя на тонкий язычок яркого пламени горелки. – Я мало что знаю про обычаи юга, но слышала, что у вас запрещено изображать своих богов, якобы они слишком многолики…

Было начало ясной ночи у подножия зловеще дымящейся горы. По счастью, высоко над пустыней гулял вольный ветер, уносящий дым прочь от путников. Да и путники таковыми уже не являлись. Ассаэр нынче утром перехватил странный бегущий по пустыне огонек, что-то пошептал над ним, посидел, баюкая его в руках – и объявил привал. Мол, нужно выждать пару-тройку дней, встретить Дантера, от имени которого один из учеников Сэ'Тха'Дарра прислал им весточку, а потом они обогнут гору и выйдут наконец на нужную дорогу.

План был смутный, на взгляд Инерис, но демон, насвистывая, тут же принялся разбивать куда более основательный лагерь, чем прежде. Оставалось только пожать плечами и отправиться с ним на охоту. Арбалет ей не доверили, но спугнуть пару ящериц наследница смогла.

Отдых, свежая еда и атмосфера ночной таинственности и поспособствовали внезапной тяге к мистике. Демонов у нее на родине считали едва ли не святотатцами, потому что из общих богов они почитали лишь троих – Безымянного, Шаэли и Маверо, да и то очень и очень условно… А про их собственные религиозные верования только страшилки рассказывали, одна Черная Рука чего стоила…

Инерис поежилась, вспомнив конечность, лежавшую на витрине в кабинете Кэллиэна.

– Так как? – поторопила она.

Демон, вальяжно разлегшийся на песке подле нее, медлил, то ли обдумывая ответ, то ли не желая его давать.

А может, готовил очередную колкость в духе "Похвальное желание просветиться, но в проповедники я не нанимался".

– У моего народа действительно несколько иные представления о богах, чем у твоего, – наконец произнес он. – Мы признаем Безымянного, Смерть, Тьму и Судьбу, их изображения есть и от ваших не особо отличаются. Остальной пантеон здесь теряет силу. Лесов у нас нет, могучих рек тоже, со снегом и плодородными землями напряженка…

Инерис кивнула, обрадовавшись про себя мирному настрою демона.

– У нас, по сути, три верховных божества, – продолжил Ассаэр, тоже смотревший в пламя. – Агграэ – Огонь, Эхтэ – Камень и Ш’ши – Небо. А изображения… Это не запрещено, но бессмысленно. Скажи, сколько лиц у неба? Как запечатлеть все мимолетные образы огня? Как счесть грани камня? – он пожал плечами. – На эти вопросы у нас нет ответа. Ясно одно: принимая разные обличья, они остаются собой всегда, их не спутаешь ни с чем. Поэтому мы и не изображаем их, но называем.

Инерис помолчала, впитывая сказанное.

– А как же вода? – наконец, спросила она. – Разве в пустыне это не главная ценность? Почему же Хозяйка не в почете?

По губам демона скользнула улыбка.

– Вода – не божество, Иней. Это святыня. Ты же видела у пустынников обряд водного благословения. Воде не молятся, это – основа жизни и ритуала. А Хозяйка Нероэ отвечает за моря и реки, коих здесь попросту нет.

– Все равно это не логично, – запротестовала она.

Демон, по лицу которого плясали красноватые отблески огонька, придавая ему жутковатый вид, снова улыбнулся. Блеснули белоснежные зубы.

– Боги должны жить в душе, а не в разуме. Зачем пытаться осмыслить их суть и перекладывать чужие верования на логику своего народа? Их можно либо принять сердцем, либо отказаться от них. Мы не смотрим на лица наших богов и не пытаемся их узреть. Мы видим их суть во всем, что окружает нас. Поэтому наши святыни никогда не узнает чужестранец – они не огорожены стенами, не изукрашены золотом и драгоценностями. К примеру, над нами высится одна из величайших святынь моего народа, – произнес он, указывая на зловещего вида черную гору. – Раз в год огнедышащая гора исторгает благодатный огонь – но боги милостивы, и жидкий камень никогда не покидает чаш на ее склонах. Поэтому молиться внизу совершенно безопасно, что и делают те, кто желает получить благословение брака. Пары вместе преклоняют колени и головы перед священным пламенем, смешивая свою кровь в чаше у самых корней горы, чтобы после алые капли слизало пламя. Это место, где огонь, камень и небо сливаются в единое целое. Высоко на ее склонах на древнем языке начертаны имена божеств, и камень, слитый с огнем, не осмеливается коснуться их уже многие тысячелетия... Это и есть гора Рахтакэ.

Инерис обняла колени и склонила голову набок, по-новому глядя на суровые очертания горы, легко выделявшейся на фоне фиолетового ночного неба. Даже сейчас было видно вьющийся над ней дымок.

– То есть у вас все женятся в один день?

Демон, лениво обгрызавший ножку ящерицы, едва не поперхнулся, но ответил:

– Нет, женятся как кому нравится, но за благословением являются раз в год.

– Чем вам богиня браков не угодила?

– Тем, что наши браки под чистым небом соединяет камень и благословляет огонь, величайшая милость и страшнейшая кара. К чему здесь лишние боги?

– Однако ты смел, – с невольным восхищением произнесла Инерис. – Вот так легко назвать богов лишними…

– Мы же на три четверти нежить, – напомнил демон. – Ну, ладно, я лично чуть меньше. Но даже вампиры, нежить наполовину, иначе относятся к богам. Жрецы учат, что светлые боги и сами изначально не жаждали слышать наши молитвы. А с отверженных какой спрос?

Пауза, наполненная неожиданным уютом. Рассказ у демона вышел что надо – пробирающий до костей, жутковатый, но при этом неожиданно поэтичный. И ни единого грубого слова, резкого замечания...

– Рахтакэ, – повторила Инерис, снова запрокинув голову. – Все-таки у вас странный язык, демон. Грубый, резкий, рычащий, хрипящий… Местами и вовсе язык сломать можно.

– Общий язык нам кажется въедливым мяуканьем, – пожал плечами Ассаэр, но тон его был мягким. Демон констатировал факт, а не пытался оскорбить или уязвить.

Поэтому Инерис негромко рассмеялась.

– По контрасту – возможно, – признала она.

– Ты просто никогда не слышала наших старинных песен, песен огня, песен Севера и Юга, – вдруг чуть слышно произнес Ассаэр. – И вряд ли когда-либо услышишь, у пустынников совсем иная музыка, а стать гостьей одного из древних домов огненной крови ты вряд ли сумеешь, не говоря уже о наших ритуалах. Но если бы это произошло, ты бы не стала называть наш язык грубым, а верования – странными.

– Хм...

Лики богов неизменны и вечны,

Словно бездонная пропасть над нами,

Как очага благодатное пламя,

Как белоснежный наряд подвенечный… – тихо пропела Инерис и вздохнула. Перевела взгляд на своего спутника – и поняла, что он как-то странно смотрит на нее. – Ты что?

Демон тряхнул головой.

– Нет, ничего. Просто… – он кашлянул и, отведя взгляд, словно собирался сказать нечто неприличное, тихо добавил, – красиво. Я не посещал ваши храмы, признаться, и не особо вникал в ваши верования.

– Может, наши веры не так уж и отличаются, – произнесла задумчиво девушка. – В конце концов, в этом гимне тоже воспевается неизменная суть божества. Просто мы отождествляем ее с конкретным образом, с символом, а вы спокойно принимаете любой облик под одним именем…

Демон кивнул. А затем вдруг спросил, проворачивая вертел:

– Тебе здесь по-прежнему страшно?

Инерис задумалась.

– Это суровый и опасный край, безжалостный… но он очень красив. Просто я не умею в нем жить, – пожала плечами она. – Это и делает его пугающим.

Демон кивнул и отвернулся, окидывая взглядом пустыню, которую они почти оставили позади.

– Но я больше не боюсь. Ты ведь рядом.

Повисла _очень_ изумленная пауза.

Кто, вот кто дернул ее за язык?!

Очень медленно, в гнетущей тишине Инерис повернулась к Ассаэру. Как-то он отреагирует на это признание века?

Демон смотрел прямо на нее.

Их взгляды встретились.

На миг в глазах огненного мелькнуло незнакомое до сих пор выражение. Он смотрел на нее очень серьезно, с непривычным волнением… А затем все вернулось на круги своя.

– Даже лестно. Такое высокое доверие… – хмыкнул Ассаэр, опрокидываясь на спину и закладывая руки за голову. – Ты точно белены не объелась, Иней?

Вот всегда он так. Нельзя с ним по-хорошему, никогда не знаешь, откуда ждать подвоха!

– Тебе видней, ты же ужин готовил, – не осталась в долгу Инерис, кляня себя. Расслабилась, бестолковая! – Но прости, разочарую, – жестко произнесла она. – О доверии речи не идет, великий лорд Адж’Ракх. Этот этап уже давно пройден. Доверять – слишком большая роскошь для правителя.

Она почти физически ощутила, как напрягся демон. Стиснул челюсти, в глазах промелькнул гнев.

...Конечно. Он уже и успел забыть за всеми этими перипетиями, с кем имеет дело.

Нет, Ассаэр вовсе не считал, что Инерис может оказаться для Терр угрозой. Но сейчас ему отчего-то было неприятно думать о том, что она так рвется домой. Прочь из Терр... и от него.

– Так ты что, действительно, серьезно по-прежнему числишь себя наследницей? – Внимательный, пристальный взгляд демона Инерис не заметила – в отличие от издевательского тона.

Ей стало обидно – вечер так мирно начинался. У нее в мыслях не было, что беспечно брошенная фраза может привести к новому столкновению! А ведь князь Ратри учил всегда сперва трижды подумать, потом уже говорить!

– А ты снова поднимаешь эту тему? Я не раз говорила тебе: это часть меня, которую не в силах отобрать обстоятельства, – пожала плечами Инерис и обхватила колени руками. – Я понимаю, что тебя прямо-таки воротит от женщин, способных мыслить и действовать вне рамок, навязанных традициями и устоями, но меняться ради тебя не собираюсь.

Вздрогнул, как от укола кинжалом.

– Ты и сам наследник, между прочим, – указала Инерис. – Но я что-то не вижу, чтобы ты бросался отказываться от этого титула во имя спокойствия своего братца.

– Других наследников нет, – процедил демон сквозь зубы.

– В моей стране тоже, – холодно напомнила девушка.

Взгляд демона стал нехорошим, оценивающим.

– Ты ведь женщина. Для тебя вся эта кутерьма с наследством действительно так много значит? Даже если придется в итоге выйти замуж за какого-нибудь чванливого князька и всю жизнь разгребать за ним бумажки пополам с интригами?

Инерис не отвела взгляда. Наоборот, серые глаза прищурились, заледенели.

Но начала она издалека.

– Скажи, Ассаэр, а ты правда хочешь навести порядок в Террах?

Ожидая подвоха, демон с подозрением окинул ее взглядом, но кивнул.

– Почему? – продолжила допрос Инерис.

Ассаэр по-прежнему не понимал, к чему это, но ответил:

– Ради тех, кто живет в Террах, наследница. Думаешь, на Юге мало таких, как я, таких, как Дантер? Но в чем-то ты права. До основной массы жителей Юга и особенно его гнилой знати мне и вправду нет дела.

Инерис, услышав это, кивнула.

– Так я и думала. Не могу только взять в толк, отчего ты не понимаешь… Это как с верованиями, Ассаэр. Они могут казаться разными, но суть едина. Так и здесь. Женщина, мужчина – какая разница? Чувствуем и мыслим-то мы одинаково… Ты хочешь навести порядок в Террах, хочешь защитить северян и нечистокровных от голода и произвола Дахаэра. И я тоже хочу, чтобы люди, живущие на моей земле, были здоровы, счастливы, могли трудиться и растить своих детей в мире, не боясь набегов с вашей границы!

Демон вздрогнул, услышав это. В черно-синих глазах на миг вспыхнул красный отблеск – и тут же угас. Ему казалось, что он давно изучил ее… но этих слов почему-то не ожидал.

– Да, я женщина. Но у меня больше ничего нет, Ассаэр. Только моя собственная жизнь, которую, конечно, можно было бы устроить, при желании – даже здесь, у вас, или в Йерихо, или в той же Даллии… Но по сравнению с тем, что я могла бы сделать, взойдя на престол, это кажется почти лишенным смысла и на редкость эгоистичным, – она пожала плечами. – Дело не в пафосном статусе наследницы и не в тяге к власти. У меня нет никаких иллюзий на этот счет, я точно знаю, каково это – быть правителем Нариме, и поверь, это тяжелая жизнь, в ней много ответственности, много труда, жесткий график. Это не работа, на которой можно взять отпуск, не разовый заказ, не приказ, который исполнишь – и отдыхай себе до следующего караула. Это долг – долг заботиться о стране, которая в ответ дает тебе уважение и возможность жить в роскоши. Я этим жила, я хотела стать достойной преемницей отца… – она сгорбилась и прошептала: – До сих пор не понимаю, как он мог так со мной поступить. Он ведь любил меня, пусть суровой любовью – вспоминая былое, я не могу усомниться в этом. И я так старалась быть хорошей дочерью и наследницей… Почему он решил, будто я замыслила недоброе против родного отца? А он решил, более того, был уверен! Иначе никогда не пошел бы на…

Строгие губы сжались и смолкли. Инерис больше не издала ни звука, сидя натянутой струной на песке.

– Я думаю, его подкосили события, происшедшие в Йерихо, Иней, с передвижениями наших по вашим территориям, – тихо произнес Ассаэр, не став комментировать ее речь про мужчин и женщин.

Инерис вздрогнула, услышав это непривычное «наших». Конечно, они все-таки наследники обоюдно враждующих государств, будь там хоть двадцать мирно-торговых договоров. И, конечно, он не считает ее страну своей. Он всегда будет оставаться сыном Терр.

– Я слышал, князь уже какое-то время был весьма озабочен вопросами личной и национальной безопасности. Может, ты попалась под горячую руку…

Она покачала головой, чувствуя, как бессмысленные слезы обжигают глаза.

– Ты не знаешь отца. За все это время у меня была масса возможностей поразмыслить о происшедшем дома. И поверь, в своей феерической покорности я успела искренне раскаяться... Но сейчас не о том. – Она умолкла, подбирая слова. – Так вот, отец бы скорее приказал устроить десяток проверок, которых я бы даже не заметила, на худой конец, вызвал бы на допрос при наличии подозрений. Но убивать втихую?! Нет. Он не поступил бы так даже с чужаком, не то что с родной дочерью! А значит, случилось что-то, о чем я не знаю, что-то странное и страшное…

Как она ни старалась держать себя в руках, голос сорвался. По щеке пробежала слезинка, которую девушка сердито стерла, очень стараясь не всхлипывать. Не хватало только снова дать слабину перед демоном! Она тогда от его издевательств вовек не отмоется…

И опешила, когда Ассаэр вдруг грубо сцапал ее за плечо и притянул ее к себе, бесцеремонно прижав ее голову к груди.

Инерис так оторопела, что даже не попыталась воспротивиться, так и уткнулась щекой в темно-красное одеяние. А демон еще и по волосам ее потрепал!

Вот теперь в мыслях воцарился еще больший сумбур, чем когда он внезапно решил ее поцеловать на той площадке с гейзерами! Тогда можно было смело начинать искать подвох.

А сейчас что?

Она думала, огненный ее высмеет или (в лучшем случае) сделает вид, что ничего не заметил...

От удивления у нее все грустные мысли мигом вылетели из головы.

– Не лей слезы, Иней, – немного неуклюже произнес Ассаэр, и Инерис, всхлипнув от неожиданности, шмыгнула носом. Даже слезы высохли от этого внезапного сочувствия!

К тому же неожиданно приятной оказалась чужая близость. Как давно ее никто не обнимал – вот так, запросто, по-человечески? С прощания с Кэллиэном, наверное...

Впрочем, демон, пожалуй, перестал быть чужим. По-прежнему регулярно бесил до зубовного скрежета, но...

– Здесь, конечно, рыдать не так опасно, как в пустыне, но зря тратить драгоценную воду ни к чему, – продолжил Ассаэр. – Мы во всем разберемся и придумаем, как тебя вернуть домой, едва будет возможность. Я… я попрошу кого следует собрать информацию о князе Ламиэ и текущем положении дел в вашей столице, – скрепя сердце пообещал он. – Если нужно будет, выделю тебе сопровождающих из числа тех, кому можно доверять. Но это все после. Пока же моя задача – сделать так, чтобы тебе ничто не угрожало. А для этого нужно разобраться с тем, что творится у нас. – Помолчал и глухо, с горечью произнес: – Если бы я знал заранее о Дахаэре и этой заварушке, ни за что не потащил бы тебя сюда.

Инерис заторможенно кивнула, пытаясь осознать очевидное.

Ассаэр пытался ее утешить. По-своему, грубовато, пряча доброе намерение за привычным сарказмом, но факт оставался фактом.

Она даже слов не нашла для ответа.

Удивить ее сильнее демон, пожалуй, не мог.

Инерис осторожно положила ладонь ему на плечо и прикрыла глаза. От его кожи исходил приятный жар, голос казался еще более гулким, чем обычно... И, похоже, подвоха можно было не ждать.

Едва ли не впервые у нее возникло ощущение приятного единства, надежной опоры рядом. Пусть даже эта опора с дурным характером и приступами шовинизма, что с этого демона взять…

Когда она успела до такой степени примириться с ним? А он – с ней?

– Я рад, что, по крайней мере, ты попривыкла к нашим краям… и что со мной тебе здесь не страшно, – с намеком на сарказм выдохнул ей в макушку Ассаэр.

– Я просто уже успела убедиться, что ты самая ядовитая зараза в этих местах. Да любая нечисть удерет со всех лап, лишь бы с тобой не связываться! – глухо буркнула в ответ Инерис, скрывая собственную растерянность.

К ее удивлению, демон рассмеялся.

Низкий смех гулко разошелся по его грудной клетке, отозвался эхом у ключицы, на миг заворожив девушку.

...Пожалуй, хорошенького понемножку.

Инерис неловко попыталась отстраниться, и, помедлив буквально мгновение, Ассаэр отпустил ее.

– Полегчало? – избегая смотреть на нее, буркнул он. Кашлянул, словно раскаявшись в собственном добром порыве. Повисла очень, очень неловкая тишина.

И она не смогла не сказать:

– Спасибо, Ассаэр.

Демон тихо (и как показалось девушке, смущенно) хмыкнул.

– Обращайся. Не могу спокойно смотреть на то, как зря тратят воду.

Конечно, так Инерис ему и поверила... но комментировать не стала. Хочет скрывать свои добрые порывы под маской циника – на здоровье!

– А когда должен вернуться Дантер? – сменила тему девушка.

– Завтра, если все пройдет как нужно. Придет один, другие останутся ждать в условленном месте.

– Он еще предупредит?

– Слишком рискованно, – покачал головой Ассаэр. – Во-первых, он сообщил, что с пустынником они расстались. Во-вторых, второй огонек могут и перехватить. Чудо что первый достиг цели...

– Подождем, если что. Место здесь вроде бы подходящее...

– Да. И дичи много.

Разговор по душам после этого уже не клеился, атмосфера взаимной неловкости никуда не делась и не давала покоя обоим... но и ощущение новой, непривычной близости окрепло.

Дорогие читатели, продочка черновая, исправлюсь! Найдете косяки – отписывайтесь в комментариях :) Заранее всем спасибо!

***

Инерис уже ушла спать, не выдержав обоюдной тишины. Горелка погасла, на небе продолжали вспыхивать звезды, одна другой ярче.

Ассаэр упрямо сидел на песке.

Он чувствовал себя... странно.

В былые времена он бы счел, что проявил недопустимую слабость. В те времена, когда мнение южан еще что-то значило для него.

И он действительно чувствовал, что дал слабину, что повел себя так, как не следует вести себя воину, поддался глупому порыву. И был изрядно сконфужен собственными действиями...

Нет, дело не в том, что он питал к Инерис какие-то лишние чувства, упасите боги! Просто однажды он видел слезы в глазах другой женщины, которая не была ему чужой. И ничего не сделал, только отвернулся, ожидая, пока она успокоится, потому что "не пристало мужчине-воину утирать бабьи слезы".

Даже если он сам является их причиной.

Он даже не заметил, как исчезла Даная. Она ушла молча, без криков и проклятий. Просто раздался тихий плеск воды за спиной.

Он пытался потом найти ее, но тщетно. Она ушла от него, гордо и молчаливо, как женщина не должна уходить от мужчины.

Воспоминания и толкнули его сегодня под руку.

Демон покачал головой, злясь на себя за эти действия и мысли. Но спокойно и хладнокровно смотреть, как несгибаемая леди-наследница плачет вот так, отчего-то оказалось очень нелегко. В отличие от тех первых дней, он успел слишком хорошо ее узнать.

Ассаэр тяжело вздохнул.

Он совершенно не умел успокаивать, не умел утешать...

Но вроде бы для первого раза получилось не так уж плохо.

Впрочем, демон искренне надеялся не повторять этот опыт.

***

Поутру Инерис разбудили странные хриплые перешептывания за стенкой, вслед за которыми раздалось невнятное металлическое лязганье и странные хлопки. Представив себе самое страшное (отряд наемных убийц, ощетинившихся кинжалами), она, толком не продрав глаза, выкатилась из палатки...

И, к своему крайнему удивлению и облегчению, увидела Дантера, жадно пьющего из металлической фляги. Звякала болтающаяся на цепочке крышка. Ассаэр же энергично обтряхивал чужой заплечный мешок от камней и песка.

Выходит, бывший телохранитель демона уже здесь...

Ей было даже интересно, как он поведет себя с ней теперь, когда нет "третьих лишних". Как будет держаться: фанатично соблюдая традиции своего народа – или так, как принято в Нариме?

Оказалось, что-то среднее.

Увидев ее, Дантер торопливо сунул флягу Ассаэру и произнес с поклоном:

– Доброе утро, миледи.

Приветствие привычное, а вот поклон по традициям южан.

Что ж, ее это устраивало.

– И вам. Не ожидала увидеть вас так скоро... – на пробу отозвалась она, понимая, что дворцовый этикет здесь ни к чему.

– Я спешил, не зная, получил ли Наместник послание. Надеялся перехватить вас в здешнем регионе... Что ж, по крайней мере, не заставил вас слишком долго ждать...

– Есть будешь, Иней? – буднично влез в беседу Ассаэр.

Но этого воспитывать бесполезно.

– Да, причешусь только!

На время о расспросах пришлось забыть.

Умяв остатки вчерашнего мяса, мужчины наконец заговорили о деле.

– Ты пришел один. Поиски не увенчались успехом?

– Напротив, мой господин... – Дантер поклонился было, но был прерван коротким:

– Брось эти свои штучки!

– Слушаюсь, милорд... – суровый одноглазый полукровка вдруг усмехнулся. – Я слишком давно этого не слышал.

По губам огненного тоже скользнула ухмылка.

– Сколько?

– Одиннадцать предводителей. У каждого в подчинении от десяти до двадцати отборных воинов, которые поднимутся по первому зову. В отсутствие централизованной системы воины Севера вернулись к традиционной.

– Традиционной? – не сдержалась Инерис.

– Создание небольших мобильных отрядов под командованием одного предводителя.

– Самого знатного? – предположила девушка.

– Нет, того, кому можно служить с честью, – коротко поклонился Дантер. – Мы не наемники и не зависимы, мы не платим службой оброк господину. Мы сами выбираем себе предводителя.

– И где они сейчас? – прервал Ассаэр вводный курс в традиционное воинское дело Севера.

– Выдвинулись напрямую к южному склону Каэрхе.

– Их ведет?..

– Гархан.

Демон вдруг улыбнулся.

– Старый вояка еще в деле?

– Да, как и его отряд в тридцать бойцов.

– Это добрая весть.

– Обойдем Рахтакэ и близ горы Каэрхе объединимся, – подытожил Дантер. – Я останусь с вами для защиты...

– Нет, Дантер. Ты вернешься к своим. Пойдем, как шли до сих пор. Доберемся до пункта встречи, а дальше двинемся торговым трактом.

Вспомнив про колодец, Инерис попыталась представить, как в представлении Ассаэра может выглядеть торговый тракт. Как тропа для горных козликов?

– А вам не кажется, что такая группа воинов привлечет совершенно ненужное внимание?

Демон обидно хохотнул. Полукровка не удержался, тоже хмыкнул в кулак.

– Какие воины? Мы обычные купцы, по одежде не видно?

А и правда... Инерис как-то не удосужилась оценить обновку демона. Куда более простое одеяние, чем бывшее на нем прежде, но тоже из хорошей ткани, цвет скромнее – черный с желтым шитьем. Какие-то безвкусные перстни на пальцах... Вообще-то да, к границе обычно торговать приходили огненные в таких же расшитых долгополых кафтанах… Только вот демон на купца не походил совершенно – с его-то выправкой!

– Постой… если вы купцы, то где же ваш товар?

– Оружие, разумеется, которое мы законопослушно погрузим в тюки. И еще кое-что. – И демон красноречиво взглянул на нее.

Инерис сначала не поняла, на что он намекает. А потом...

– Ну, знаешь!..

От возмущения у нее даже слов не нашлось!

– И давно у вас в ходу работорговля?!

– Давно, но в единичных регионах, – «утешил» Ассаэр. – И женщина – товар отнюдь не экзотический.

Инерис возмущенно воззрилась на демона, но тот бессовестно расхохотался.

– Не волнуйтесь, миледи, мы вас никому не продадим, – заверил ее тоже посмеивающийся Дантер.

– Угу… так, сдадим в аренду, – мрачно поддакнул Ассаэр.

Не удержавшись, Инерис все-таки отвела душу, хорошенько треснув его по спине – аж поперхнулся!

– Хорошо, что вы такая миниатюрная. Вряд ли прихвостни короля ожидают, что Наместник будет путешествовать с женщиной. А по вам сразу видно – не маскарад, не мужчина в женских тряпках… Идеальное прикрытие.

Инерис озадаченно попыталась переварить этот сомнительный комплимент, но не преуспела.

– Жаль только, что кожа у тебя бледная и глаза не карие, – посетовал демон. В черных глазах заплясали шкодливые огоньки. – Но, впрочем, не суть, правильно подобранная маскировка сгладит эту неудачную черту. Если никто не станет присматриваться, то и не заметит.

– Я думаю, должно подойти, – со знанием дела сообщил Дантер.

Инерис поняла, что с каждым словом эта идея ей не нравится все больше и больше.

– И что это за чудо-средство такое? – опасливо спросила она.

В ответ демон с гаденьким хихиканьем переглянулся с Дантером и растянул перед ней черное многослойное платье южанки. С головным платком, оставлявшим открытыми только глаза.

Инерис горестно застонала.

***

Тем временем, в столице южных Терр…

– Мой король и господин, – перед роскошным креслом в личных покоях Дахаэра на коленях стояли трое. Два мага и воин.

«Король и господин» находился в таком состоянии и расположении духа, при котором делать доклад (особенно такой!) им хотелось менее всего. Но приказ есть приказ.

Да и когда над тобой нависают двое королевских телохранителей, всем своим видом показывая, что в случае отказа приволокут тебя напрямую в застенки, выбора не остается.

Шерс вполне искренне опасался за свою жизнь.

Дантера взять не удалось, гроза каким-то чудом обошла его стороной,более того – они даже отследить его не смогли. Трое магов бесследно исчезли и не выходят на связь. Магией пустынников исчерканы все пески. С прежнего становища они снялись, а до нового докатились лишь жалкие отголоски "Грозы", которые не причинили им особого вреда. Камни призыва нечисти, расставленные в укромных местах на каждой стоянке, больше не отзываются на нити активирующих заклятий...

– Надо было их выследить вручную! Вы для чего по пустыням бегаете – на солнце греться?! – взревел Дахаэр.

В Шерса полетел смятый, как бумажный, тяжёлый серебряный кубок.

При всех недостатках силы королю было не занимать.

– Мы выследили, милорд, – не поднимаясь с колен, смиренно продолжил он. – Но при попытке проникнуть на территорию становища и выяснить, в чем причина, нас отбросило назад. Очевидно, после грозы они поставили какую-то защиту…

– Очень, очень гадкую защиту! – захехекал полоумный Ордаш. – Мы ее так и не взломали… Упругая, очень упругая.

Шерс спал с лица окончательно. Вызывали на доклад его, но поганый старикашка, вернувшийся во дворец за какими-то эликсирами и амулетами, крутился поблизости и попался вместе с ним!

Однако Дахаэр отчего-то не стал одергивать безумца. А в его глазах скользнул страх, быстро и решительно задавленный.

– Что с Ассаэром? – коротко спросил король, успокоившись так же резко, как и вспылил.

Здесь тоже порадовать было нечем.

– Нам… помешали его выследить, – опустив голову и стиснув зубы, признался Шерс.

В следующий миг в него полетел столовый нож для мяса, пребольно рассекший ухо.

Ковер оросили капли крови, но маг даже не шевельнулся, только вздрогнул в первый миг, внутренне съежившись.

– Как ты посмел осквернить ковры в спальне короля своей низкой кровью?! – взревел Дахаэр. Словно забыв о том, что сам же метнул нож, вскочил и пребольно ударил провинившегося мага в бок.

В глазах Ордаша отразился ненормально спокойный интерес.

– Молю о прощении! – выдавил Шерс.

– Там был сильный маг, – вдруг выдал Ордаш. – Очень, очень сильный, с древним амулетом на крови, сильным амулетом… Давно я такого не видел. Сильная кровь. Если не один из великих домов, то один из второго круга как минимум. Или один из четверых сильнейших вольных. Напал внезапно, внезапно и ушел. Сделал, что хотел – сбил нас со следа, – почти с уважением хихикнул вдруг старик. – Хотел бы я с ним встретиться лицом к лицу и спустить на него «Выпивашку»…

Шерс понятия не имел, что это за «выпивашка», и предпочел бы не допытываться. Удивление от того, что старику прощались такие вольности, было вялым на фоне понимания: его ждут крупные неприятности.

Вольные… может, и вольные, только им-то какой резон?

Вольными магами назывались те, кто с головой ушел в магическое призвание, отказавшись от всех титулов и привилегий. Таковых было в Террах немного, чуть больше тридцати, но они имелись.

– Я вновь предлагаю организовать засады на подступах к дворцу, – попытался реабилитироваться он. – Сигнальное заклятие поможет обнаружить вашего кузена…

– Если бы этот болван топал ко дворцу, мы бы уже об этом знали! Там сплошь мои шпионы, на всех подступах! – обрубил Дахаэр. – Нет, этот гаденыш затаился… Продолжайте поиски. За пустынниками тоже наблюдать! Драконов держать в полной готовности! – Неизвестный Шерсу воин отдал короткий салют. – На трактах выставить наблюдателей – не вечно же кузен будет шляться по пустыне! Запустить грозу повторно, но с меньшим уровнем урона...

– Не получится, еще месяца с два, – жизнерадостно осклабился Ордаш. – Мы выпили из пустыни все соки, вольного огня слишком мало. Да и маги, хехе, пока не восстановились… «Выпивашка» отлично работает, да…

И Шерс вдруг сообразил, что за «выпивашка»! Видимо, позволяет позаимствовать резерв другого мага… Так вот откуда у старика столько силы! Скольких, интересно, он… Маг содрогнулся.

– Пусть так. Пока повременим с этим. Что до тебя... Провал по всем пунктам, – неожиданно холодно и презрительно произнес Дахаэр.

Может, его гнев будет направлен на старика… Пожалуйста…

– Я тебя переоценил, – жестко бросил Дахаэр, поднявшись и наступив тяжелым сапогом на руку мага, не сдержавшего вскрик. – Все-таки кровь не песок... Понижен в должности и переходишь под командование старика. Ордаш, он в твоем распоряжении.

Маг гадко осклабился и снова захехекал.

– Уж я найду, чем занять непутевую молодежь, мой король.

– Очень на это надеюсь! – зло хохотнул Дахаэр. – Все-таки безродная тварь быстро забывает, откуда и благодаря кому поднялась! Ему бы выкладываться по полной, а он позволил себе так подвести своего короля...

В ушах зашумело. Ковер поплыл перед глазами, узоры принялись странно смешиваться. Шерс сидел неподвижно, посеревший, сникший, даже не пытаясь высвободить руку.

– Проваливай! – и король с удовольствием пнул его по плечу напоследок. – Пять ударов палкой ему за порчу королевской мебели!

И его выкинули за дверь, как отслужившую свое вещь.

...Что ж, это вполне в характере Дахаэра.

Подняться Шерс сумел только со второй попытки, и то заторможенно.

Вокруг него словно кружились обломки с таким трудом выстроенной жизни.

Вот и все. Можно проститься со всем, чего он добивался много лет. Он больше не элитный маг, а болванчик на побегушках у капризного и жестокого старика, который способен при желании выпить из него все силы…

Который к тому же, как поговаривали, предпочитает не женщин, а молодых мужчин.

Пустынники заплатят. И их любимец-наместник тоже. Он лично предъявит королю заблудшего кузена! А не его самого – так хотя бы его голову! У него тоже есть связи… Он всех поднимет на уши, всю шваль, которую знавал по старым временам!

Ордаша, правда, трогать нельзя. Может, по жизни он был двинутым на всю голову, но его поделки всегда были по нраву королю...

Прежде чем его увели, Шерс успел услышать:

– А теперь, без лишних ушей, побеседуем о более насущных вещах. Ордаш, ты давно был на границе?

Раздавленный маг истерически рассмеялся.

Похоже, он угодил в ловушку. Старик явно был доверенным лицом короля.

Возможно, он и стоял за возвышением его, Шерса... И за падением тоже.

Надо будет выяснить, что произошло на границе.

***

– Смотри, Иней, мы уже почти обошли гору!

…

– Иней, играть в молчанку в твоем возрасте несолидно!

…

– Иней, смотри, там колония ящериц!

…

– В самом-то деле, ты долго еще будешь дуться?! – от ее упрямого молчания демон снова начинал заводиться, но пока еще держал себя в руках.

– Я не дуюсь! Я злюсь! – не сдержавшись, огрызнулась она в сердцах.

Эту фразу демон в разных вариациях произнес раз пятнадцать за последние полтора часа. Разозленная Инерис неслась по каменистой тропе впереди огненного, и впервые за все время ему приходилось ее догонять.

– Наконец-то! И на что ты так разобиделась, позволь узнать?! – не менее возмущенно поинтересовался Ассаэр.

– Сам-то не догадываешься?! – саркастически всплеснула руками девушка, круто обернувшись к огненному. – Ты давно это издевательство придумал, да?!

Стоило один раз дать слабину и нарушить мрачное молчание, как держать язык за зубами стало втрое сложнее.

Инерис, узрев черное долгополое одеяние, и так, и эдак принялась втолковывать Ассаэру, что ей очень не нравится идея с переодеванием в потенциальную рабыню. Ассаэр настаивал, озадачив даже Дантера («М… Я думаю, миледи следует немного свыкнуться с этой мыслью», – встрял «очень понятливый телохранитель» Ассаэра, но и от него отмахнулись). Тогда леди-наследница заявила, что готова выдать себя за мужчину, благо одежда позволяет – скажем, за молодого паренька, немого с рождения («и ушибленного тогда же головой», – проворчал на это демон). Или за похищенную пустынницу («чтоб на нас напали жаждущие отмщения ‘сородичи’?!» – возмутился огненный). Да даже за кухарку! За прачку! За тюк с провизией!

Ей предложили для начала хотя бы примерить традиционный южный наряд.

Инерис пошла на уступку – а зря. Во-первых, жарко в этой душегубке стало еще в палатке. Во-вторых, увидев ее, хохотал Ассаэр так, что даже Дантер покосился на своего господина с явным опасением за его душевное здоровье.

Вспылив, Инерис стащила с себя это, с позволения сказать, маскировочное средство, отшвырнула подальше и посоветовала демону самому примерить на себя роль рабыни, а потом демонстративно ушла в палатку.

Подчеркнуто не разговаривая с Ассаэром, она попрощалась с Дантером, собрала вещи и двинулась за огненным мерзавцем к началу тропы к склонам горы Каэрхе. А чуть погодя – уже перед ним.

– Вообще-то это идея Дантера! – напомнил Ассаэр. – И он пошел на риск, чтобы раздобыть для тебя подходящий костюм, между прочим!

– Давай меня еще обвини в пренебрежении вашей щедростью! – огрызнулась Инерис.

– Я вообще не понимаю, на что ты взъелась, Иней. Чего ты хотела? Я же тебе предложил самой придумать себе легенду. У тебя было немало времени, но этим шансом ты так и не воспользовалась…

– Времени?! В дороге, позволь напомнить, в компании ваших пустынников! Потом мы еле пережили ту грозу… Да и о том, удастся ли Дантеру найти хоть кого-то, ты не знал! А теперь радостно решил выдать меня за продажную женщину – в прямом смысле слова?!

– Не переживай, рекламировать «товар» мы не будем, а из моих… хм, подчиненных никто на тебя не покусится. Тебя будут защищать и оберегать, как любую из наших свободных женщин. Чужаки пусть думают, что хотят. А налог, если что, мы на тракте уплатим.

– Потрясающе! Мне прям сразу полегчало! А если я вообще не хочу лезть в этот черный кокон?

– Значит, надо было остаться у пустынников! – гаркнул Ассаэр, потеряв терпение. – Как я изначально и решил!

– О да, ты решил – и все должны сложить лапки крестиком и помчаться выполнять твои указания! А о том, как я буду, медленно поджариваясь на солнышке в этой душегубке, топать по камням, ты не подумал?!

– Наши женщины ходят в дакха, и ничего, – недоуменно наморщил лоб демон.

– Маршем, по тракту, в солнцепек?! А вы их в процессе заботливо спрашиваете, не жарко ли им?! Клянусь, я начинаю подумывать сменить карьеру и начать у вас бороться за женские права.

– К тебе никто не прислушается. Ты же женщина.

– Если ты еще хоть раз это скажешь, клянусь, я тебе слабительного подсыплю! – пообещала сквозь зубы Инерис. – Ты всем своим знакомым женщинам обличительно тычешь этим прискорбным фактом в нос?! Хочешь знать, что меня так разозлило? Пожалуйста! – И Ассаэра пребольно ткнули в грудь. – Во-первых, определись уже, маскировка это или способ надо мной изысканно поглумиться! Во-вторых, ты всегда все пытаешься решить за меня, никогда не советуешься, не обсуждаешь возможные варианты, а спокойно ставишь перед фактом и рассчитываешь на то, что я буду с восторгом смотреть тебе в рот! И это меня до чертиков достало! Это, даже не ваша дурацкая хламида! Хватит того, что со мной так обращался наставник, отец и министры. Терпеть это еще и от тебя я не подписывалась!

Повисла зловещая тишина.

Демон неожиданно поморщился.

– Н-да, промашка вышла… Забыл на секунду, с кем имею дело. Точнее, привык, что обычно ты ведешь себя умнее.

Прозвучало это настолько оскорбительно, что Инерис даже не сразу нашлась с ответом. Ни дать ни взять – словесная пощечина.

– Ладно, я готов пойти на небольшую уступку. Для начала можешь назвать мне хотя бы три причины, по которым ты отказываешься надевать дакха?

Инерис возвела глаза к небу.

– А) В этой штуке жарко и душно, б) я не хочу, чтобы меня и вправду попытались купить или украсть у излишне беспечных «торговцев»… и в) в бесплатные потешницы для тебя не нанималась!

Демон пожал плечами.

– Выглядишь ты в этой тряпке забавно донельзя, не буду отрицать. Но я, признаться, думал, что ты привыкла к моим подначиваниям и на сей раз не встанешь ни с того ни с сего на дыбы. – Увидев, что возмущенная девушка собирается возразить, демон оборвал ее: – Я тебя выслушал, окажи мне ту же любезность, Иней. Теперь я объясню, почему, как и Дантер, считаю, что это идеальный вариант маскировки.

– Первая причина – твое инкогнито. Мы скоро выйдем на тракт – знаешь, полноценный такой, по которому ходит немало странников и торговцев. Ты уверена, что никто из случайных попутчиков не признает в тебе леди-наследницу Нариме?

Инерис, мгновенно растеряв запал, потерянно воззрилась на демона. Она действительно об этом не подумала… А ведь он прав!

– Во-вторых, среди моих бывших воинов тоже вполне может обнаружиться тот, кто прекрасно знает тебя в лицо. Готова раскрыть моему отряду всю правду о себе до того, как мы доберемся до моего поместья и соберем какую-никакую силу? Ты достаточно им доверяешь? Заочно?

Нет, конечно. И демон прекрасно это знал.

– Ну и наконец… Подозреваю, что истинная причина в том, что твоей гордости ну просто жуть как претит необходимость притворяться бесправной и зависимой женщиной – как же, ты ведь у нас образованная, ученая, без пяти минут правительница! А дакха для тебя, как видно, и вовсе символ женского притеснения. У пустынников тебя что-то ни местные костюмы, ни обычаи не возмущали. Да, "Эрис"?

У Инерис предательски вспыхнули уши.

– И еще одна деталька, – вполне миролюбиво продолжил огненный. – Дантер урвал самое простое дакха, в таком ходят женщины низкого сословия, да и будь иначе, ты все равно не сможешь убедительно сыграть роль жены знатного купца – у нас нет даже соответствующих украшений для тебя. А жене жалкого торгаша пришлось бы вкалывать всю дорогу. Боюсь, это бы изрядно осложнило маскарад.

Демон словно задался целью просверлить ее взглядом.

– Зато статус ценного товара позволит тебе спокойно сидеть на пятой точке во время перерывов! – гаркнул вдруг Ассаэр. – Предлагая варианты, ты явно не задумывалась о том, что за ними скрывается, да? Кухарке пришлось бы стряпать на всю компанию, мальчишке-охраннику – стоять на страже, разбивать лагерь и упражняться с мечом и трезубцем, иначе легенда будет выглядеть неубедительно… а тюк с поклажей даже за барханчик самостоятельно сходить не может, – по губам скользнула гнусная усмешка. – Зато в этой душегубке, как ты выразилась, можешь жить отдельно, есть отдельно – и при этом не готовить, не чинить одежду, не разбивать лагерь, а просто отдыхать после переходов! Ну, дошло наконец?!

Красная, как рак, Инерис часто заморгала, слушая демона.

Она действительно обо всем этом не подумала… Его идиотский смех вообще лишил ее способности здраво мыслить! По-детски поддалась эмоциям…

– А если покупатели найдутся?

– Скажем, что за тебя уже уплачен аванс, и мы сейчас занимаемся только транспортировкой заказа, – пожал плечами демон. – Это совершенно нормально. Здесь не требуют расписок и банковских облигаций, особенно в подобных делах.

Инерис шмыгнула было носом, но, к ее облегчению, желание заплакать прошло, едва успев оформиться. Она никак не могла оправиться одновременно от недовольства собой (не подумала об очевидном!) и потрясения – надо же как демон всё предусмотрел!

– Хорошо, допустим. Но...

Огненный напрягся. С этих слов обычно начинались грандиозные скандалы.

– Объясни мне одну вещь, – куда спокойней произнесла Инерис, вглядываясь в его лицо. – Что тебе мешало нормально мне все объяснить с самого начала, а не ставить перед фактом и развлекаться за мой счет? Почему ты вместо того, чтобы обсудить спорную ситуацию, сначала начинаешь орать и топать ногами, а потом выдаешь толковые, но уничижительные комментарии? Неужели нельзя просто поговорить?! Я прошу лишь человеческого отношения к себе! Или для тебя эта функция недоступна?

Ассаэр слегка смутился. Уверенности в собственной непоколебимой правоте у него явно поубавилось.

– Привык, что ты сама все на лету схватываешь, – проворчал он. – И не учел возможность излишне эмоциональной реакции.

Приглушенная было злость начала возвращаться.

– Понимаю теперь, почему у тебя нет ни невесты, ни даже пассии, – задумчиво сообщила Инерис. – От тебя небось женщины бегут, как от чумного, с таким-то характером и навыками убеждения!

Вдруг Инерис спохватилась, что больше не слышит шагов Ассаэра.

Обернулась.

Он стоял на том же месте и очень странно смотрел на нее.

– Может быть, и так, – тихо-тихо произнес демон.

Даная…

…После той первой ночи, бурной, сладостной, она попросила его помочь вплести ей в волосы золоченые ракушки, чтобы родители ничего не заметили. И получила в ответ: «Мужчине не пристало заниматься женскими глупостями».

…Даная поначалу пыталась делиться с ним мечтами о том, что она хотела бы не на родителей полагаться, а добиться чего-то самой, пойти учиться, овладеть языком эльфов хотя бы – ее народ ведь ведет с ними оживленную торговлю…

– Женщине не пристало уделять излишнее внимание таким вещам. В моей стране их обучают лишь тому, что нужно для ведения хозяйства.

Он помнил, как она вздрогнула, услышав это. А затем тихо сказала:

– Мне жаль ваших женщин.

– Зато о них заботятся, оберегают от всего…

– Это не забота, это тюрьма – тюрьма в собственном доме! – бросила Даная. Он так и не понял, отчего она рассердилась, но счел нужным надменно поправить:

– Это не ее дом. Это дом мужа. В нем она третья – после мужа и его матери.

Внимательный взгляд жемчужно-серых глаз.

– То есть даже в такой малости, как назвать дом мужа своим, вашим женщинам отказано?»

Он тогда посоветовал ей не критиковать образ жизни страны, о которой она почти ничего не знает.

Демон резко отвернулся, зажмурился, пережидая резкий всплеск боли. Воспоминания рвались на поверхность, и сейчас он был им совершенно не рад.

…Эмоциональный рассказ о том, что отец не желает ее воспринимать всерьез, да что там – даже слушать!.. И его вполне логичное: «Ты же женщина, чего ты хотела?». А следом тихое, сдавленное: «Ты то же самое скажешь, если они пожелают завтра выдать меня замуж? Я тебе совсем не дорога?»

О ее замужестве он тогда всерьез не задумался, отмахнулся («Не смеши!»). Решил, что она просто проверяет таким образом его стойкость, а то и пытается им манипулировать…

Когда Даная больше не вернулась, он был одновременно зол, растерян и полон отчаяния. Пытался ее искать. Но одного лишь имени для полноценных поисков слишком мало. Да и его внешность слишком мешала…

Ослепленный своими чувствами, эгоистичными, как часто свойственно молодости, полный твердой решимости придерживаться кодекса «настоящего мужчины», он тогда не думал о том, что такие слова могли ранить женщину, принадлежащую совсем другому миру. Было куда проще считать, что Даная его предала из гордыни и тщеславия, может, еще и променяла на другого – она же намекала на скорое замужество!..

Да, у их любви вряд ли было будущее. Но она могла закончиться совсем иначе.

Все это время он не позволял себе даже допустить возможность того, что виноват перед Данаей.

Но теперь...

Инерис тоже чужая здесь. И судя по ее реакции, нередко находит его слова оскорбительными. Но, в отличие от Данаи, не замалчивает проблем, не прибегает к намекам, а прямым текстом говорит о том, что ее не устраивает и почему. Его это бесило поначалу, он привык отмахиваться от женских слов... Но по мере того, как проникался к наследнице неохотным уважением, начинал и прислушиваться к ней.

К Данае он, возможно, тогда не прислушался бы. Она же лишь слабая женщина, которой самой судьбой предназначено угождать мужчине!

Инерис бы за подобное заявление как минимум наградила его пинком. А Даная… просто ушла. Тихо, молча, незаметно.

Ассаэр вдруг понял: его сейчас не хотели уколоть, не хотели задеть. Инерис обронила эту фразу так же спокойно и бездумно, как он ронял свои поддразнивания, порой оскорбительные.

Она всего лишь сообщила то, что казалось ей прописной истиной.

Как всегда делал он.

В этот миг он был близок к тому, чтобы возненавидеть Инерис Ламиэ.

Но начать, пожалуй, следовало с себя.

Инерис пожалела о сказанном в ту же секунду. Взгляд демона вдруг сделался потерянным, заметался с камня на камень. А затем из синей глубины зрачков обжигающим гейзером поднялось страдание.

Смотреть на такого Ассаэра оказалось неожиданно больно. Она привыкла видеть его уверенным, даже излишне уверенным в себе, этакой непоколебимой огненной горой, которая постоянно дымится и неизвестно когда рванет. А сейчас он сомневался – в самом себе.

Словно по незыблемому граниту поползла трещина.

А потом он и вовсе отвернулся, лишь бы не смотреть на нее.

– Я сказала лишнего, – тихо произнесла Инерис. – Мне жаль.

Демон вздрогнул, но так и не повернулся.

Она поневоле вспомнила слова огненного мага – «Он тебя слушает. Спорит, бесится, но слушает». Тогда она отмахнулась, но, возможно, Сэ'Тха'Дарр был не так уж неправ.

Не хотела задеть, но задела. И явно куда глубже, чем можно было предположить. Могла бы и промолчать – слышала же от старейшины о том, что когда-то была некая "другая"... Взяла и с легкостью разбередила старую рану!

И что делать? Что еще сказать?

Но ведь этот демон не знает цену словам, он сам с легкостью бросается колкостями, граничащими с оскорблениями...

Зато он знает цену действиям.

На запястье Ассаэра вдруг легла тонкая рука – темнее, чем у Данаи, но такая светлая на фоне его кожи.

– Я надену дакха, – тихо произнесла леди Инерис Ламиэ, резко вырвав его из круговорота воспоминаний. И, не дав ему толком удивиться, тут же прибавила: – Но я не желаю, чтобы ты вновь смеялся надо мной. Если это такое комичное зрелище – спокойно, нормально скажи, что я делаю не так. Объясни, я исправлюсь. Я не настолько упряма, чтобы из гордости пренебречь дельным советом.

Ассаэр распознал в этих словах одновременно упрек и попытку примирения.

Он обернулся – и увидел в пытливо вглядывающихся в него глазах стального цвета одновременно надежду и беспокойство.

– Я понял тебя, – сказал он, радуясь, что леди-наследница в кои-то веки сдержала свое любопытство и не стала ни о чем расспрашивать.

Ассаэр вздохнул и, перебарывая себя, понимая, что сказал недостаточно, прибавил:

– Возможно, я тоже наговорил лишнего. Возможно… нам стоит научиться спокойнее общаться друг с другом. – Слова давались тяжело. – Я тоже порой высказываю разное, княжна. И, как правило, вовсе не из желания тебя задеть или оскорбить. Но… эй!

Инерис от изумления оступилась и едва не села прямо на горячие камни дороги.

Ассаэр подхватил ее за локоть – привычно, быстро, не задумываясь.

На душе стало легче.

– Спасибо за эти слова, – серьезно отозвалась она, склонив голову набок. – И, Ассаэр... пожалуйста, в будущем обсуждай со мной то, что мне нужно знать. Больше не ставь меня перед фактом и не говори, что "яжеженщина". А я постараюсь не набрасываться на тебя зря и не усматривать в каждом неосторожном слове попытку оскорбить.

Демон молча кивнул, и они одновременно отвели взгляд, ощутив неловкость.

– Пойдем дальше? – предложил было Ассаэр, когда пауза уж слишком затянулась.

К его удивлению, Инерис покачала головой.

– Сперва достань эту свою душегубку, – ворчливо велела девушка. – Надо хоть немного к ней привыкнуть, иначе весь ваш маскарад пойдет насмарку, да и чужачку во мне мигом вычислят.

Демон невольно усмехнулся, снимая с плеч мешок.

Ассаэр чувствовал себя немного странно, помогая ей поправить платок. Настоящее повлияло на прошлое, нывшее, как старая рана перед грозой; прошлое, открывшееся вдруг с нового ракурса, повлияло на настоящее...

Но главное – каким-то немыслимым образом, после всего сказанного, они ухитрились прийти к взаимному пониманию.