Мертвая хватка

Глава 17

Во сне послышались гудки, потом слова: «Мне так жаль, папа…»

Наяву Майк слышал, как кто-то говорит по-испански в темноте.

Он достаточно хорошо понимал по-испански — нельзя работать в больнице на Сто шестьдесят восьмой улице и не владеть испанским хотя бы на среднем уровне. А потому сразу понял — женщина отчаянно молится. Майк пытался повернуть голову, она не двигалась. Впрочем, не важно. Кругом все равно густая чернильная тьма. В висках стучало, женщина в темноте повторяла слова молитвы.

Майк про себя повторял как заклинание: «Адам. Где Адам?..»

Потом он, наконец, сообразил, что глаза у него закрыты. Попытался открыть. Не получалось. Послушал женщину еще, затем сосредоточился на положении собственных век. На простом действии — поднять их. Это заняло какое-то время, и вот он уже мигает. Хорошо. Но в висках продолжало стучать, словно кто-то бил молотком. Он поднял руку, приложил ладонь к голове, точно это могло унять боль.

Щурясь, смотрел он на люминесцентную лампу на белом потолке. Испанка продолжала молиться. В воздухе витал знакомый запах — комбинация дезинфицирующих средств, выделений тела, увядающей плоти и абсолютное отсутствие притока свежего воздуха. Майк осторожно повернул голову влево. Увидел спину женщины — она склонилась над кроватью. Пальцы двигались, перебирали четки. Похоже, голова ее лежала на груди мужчины. Она рыдала и одновременно молилась.

Майк попробовал протянуть руку и сказать ей что-то утешительное. Ведь он, в конце концов, врач. И только тут заметил, что в руку воткнута игла для внутривенного вливания. До него, наконец, дошло, что он здесь тоже пациент. Майк пытался вспомнить, что произошло, как и почему он оказался в больнице. Это заняло какое-то время. В голове сплошной туман. Он пытался пробиться через него.

Очнулся он от ощущения страшной тревоги. Всячески пытался избавиться от него, но теперь позволил вернуться, чтобы понять, что же произошло. И как только сделал это, в памяти всплыло заклинание. Только на этот раз то было одно-единственное слово: Адам.

И тут Майк все вспомнил. Он поехал на поиски Адама. Говорил с охранником по имени Энтони. Потом оказался в темном проулке. Увидел костлявую женщину в ужасном парике… А потом — нож.

«Значит, меня зарезали? Да вроде бы нет».

Майк повернул голову в другую сторону. Еще один пациент. Чернокожий мужчина с закрытыми глазами. Членов семьи рядом не видно, но ведь и у кровати Майка тоже никого нет. Что неудивительно — ведь он здесь, должно быть, недавно.

«Они должны связаться с Тиа. Она в Бостоне. Чтобы добраться сюда, нужно время. Джил в доме у Новаков. А Адам?..»

В кинофильмах, когда пациент пробуждается таким вот образом, у постели его в отдельной палате толпятся медсестры и врач, точно ждали этого момента всю ночь. Улыбаются и засыпают его вопросами. Здесь же ни одного медработника не видать. Но Майк знал, как все устроено в больницах. Поискал кнопку вызова, нашел — прикручена к изголовью. Нажал.

Пришлось подождать. Трудно сказать, сколько именно. Время тянулось страшно медленно. Молящаяся женщина умолкла. Потом встала, вытерла глаза. Теперь Майк видел мужчину, лежащего в постели. Значительно моложе женщины.

«Наверное, сын. Интересно, кто же доставил их сюда».

Взглянул на окна у нее за спиной. Жалюзи подняты, через стекла врывается солнечный свет. Значит, сейчас день.

«Я потерял сознание ночью. Несколько часов назад. А может, дней. Кто знает?..»

Майк принялся нажимать на кнопку вызова медсестры, хоть и понимал, что толку от нее не будет. Им овладел страх. Боль в голове усиливалась — теперь молоточек стучал в правом виске.

— Так-так…

Он повернул голову к двери. В палату вплыла медсестра, крупная полная женщина, очки для чтения свисают на цепочке на огромную грудь. Рядом, у кармашка, пластиковая бирка с именем: «БЕРТА БОНДИ». Она взглянула на Майка сверху вниз, нахмурилась.

— Добро пожаловать в свободный мир, соня. Как самочувствие?

Секунду или две Майк пытался обрести голос.

— Такое, словно поцеловался с грузовиком.

— В следующий раз будешь осмотрительнее. Пить хочешь?

— Умираю от жажды.

Берта кивнула, взяла чашку с мелко нарубленными кусочками льда, поднесла к его губам. От льда слабо попахивало лекарствами, но до чего же приятно было ощущать его во рту.

— Ты в больнице Бронкса «Ливан», — объяснила Берта. — Помнишь, что с тобой произошло?

— На меня набросились какие-то люди. Думаю, бандитская шайка.

— Ага. Как зовут?

— Майк Бай.

— Фамилию по буквам, пожалуйста.

Он старательно и отчетливо произнес свою фамилию по буквам, понимая, что это своего рода проверка на адекватность. А потому осмелился добавить:

— Я врач. Хирург-трансплантолог, работаю в Нью-йоркском пресвитерианском госпитале.

Она нахмурилась, точно он дал ей неправильный ответ.

— Правда, что ли?

— Да.

Озабоченное выражение лица сохранилось.

— Ну что, прошел? — спросил Майк.

— Прошел?

— Тест на трезвый ум и здравую память.

— Я не врач. Сам он скоро к вам заглянет. Я спрашиваю ваше имя, потому как мы не знаем, кто вы такой. Вас привезли без бумажника. Ни мобильного телефона, ни документов, ни ключей, ничего. Видно, забрали те, кто вас отметелил.

Майк собрался было сказать что-то еще, но череп пронзила острая боль. Он прикусил нижнюю губу, досчитал про себя до десяти. И когда немного отпустило, продолжил:

— Я долго был без сознания?

— Всю ночь. Часов шесть-семь.

— А сколько сейчас?

— Восемь утра.

— И никто не уведомил мою семью?

— Я ведь только что говорила. Мы не знали, кто вы такой.

— Мне нужен телефон. Нужно позвонить жене.

— Жене? Вы уверены?

Голова у Майка шла кругом. Наверное, его накачали лекарствами, поэтому он не в силах понять, почему она задает вопросы, ответ на которые очевиден.

— Конечно, уверен.

Берта пожала плечами.

— Телефон рядом с вашей постелью. Но, наверное, мне придется попросить закрепить его на стене. Помочь набрать номер?

— Не помешает.

— Да, кстати, а медицинская страховка у вас имеется? Нам тут надо заполнить несколько бланков.

Майку хотелось улыбнуться. Материальные интересы превыше всего.

— Имеется.

— Пришлю кого-нибудь из приемного отделения записать все ваши данные. Врач скоро придет, с ним и поговорите о своих ранах.

— А они серьезные?

— Вас здорово избили. И поскольку вы долго находились без сознания, очевидно, имеет место сотрясение мозга и травма головы. Но пусть лучше врач посвятит вас во все детали. Пойду посмотрю, может, стоит его поторопить.

Майк понимал: от медсестер диагноза не дождаться.

— Как боль? Утихла хоть немного? — спросила Берта.

— Так, средне.

— Вы пока на обезболивающих, так что будет хуже, прежде чем пройдет. Могу добавить в капельницу морфинчику. Пойду принесу.

— Спасибо.

— Скоро вернусь.

Она направилась к двери. Только тут Майк вспомнил.

— Сестра!

Она вернулась к нему.

— А нет здесь поблизости полицейского, который хотел бы поговорить со мной о случившемся?

— Не поняла?

— Но на меня ведь напали. И, судя по вашим словам, ограбили. Разве такие происшествия не интересуют копов?

Она скрестила руки на пышной груди.

— Вы что ж думаете, они будут сидеть здесь и ждать, пока вы очнетесь?

Смысл в ее словах был — это ведь не фильм по телевизору.

Потом Берта добавила:

— Большинство пострадавших вообще не сообщают о подобных вещах.

— О каких вещах?

Она нахмурилась:

— Так вы хотите, чтобы я и полицию сюда вызвала?

— Нет, сначала все-таки позвоню жене.

— Да, — кивнула она. — Думаю, так будет правильно.

Он потянулся к кнопке на панели. Боль полоснула по ребрам. Даже дышать нельзя. Потом немного отпустило, и он нажал верхнюю кнопку. Лежал скрючившись. Потом попробовал хотя бы немного распрямиться. И медленно потянулся к телефону. Поднес к уху трубку. Держать было страшно неудобно, его еще не подвесили рядом с кроватью.

«Тиа, должно быть, с ума сходит… Вернулся ли домой Адам? Кто, черт побери, на меня напал?..»

— Мистер Бай. — В дверях снова возникла сестра Берта.

— Доктор Бай, — поправил он.

— О, прошу прощения. Совсем забыла, глупая.

Ему не хотелось обижать ее, но в больницах бывает иногда полезно поставить медперсонал на место. Пусть знают, что он — коллега, врач, это не помешает. Если копа останавливают за превышение скорости, он всегда даст понять другому копу, что вызвано это служебной необходимостью. На всякий случай, чтобы не слишком давил.

— Тут у нас полицейский, пришел по другому делу, — сообщила Берта. — Хотите с ним поговорить?

— Да, спасибо. И не могли бы вы повесить телефон?

— Сию минуточку. Сейчас.

В палату вошел полицейский в форме. Низкорослый мужчина латиноамериканской наружности с тоненькими черными усиками. Майк предположил, что ему за тридцать. Полицейский представился:

— Офицер Гутиерес. Хотите сделать заявление?

— Разумеется.

Полицейский нахмурился, как Берта несколько минут назад.

— А в чем, собственно, дело?

— Это я привез вас в больницу.

— Спасибо вам.

— Не за что. Знаете, где мы вас нашли?

Майк на секунду призадумался.

— Наверное, в том проулке за клубом. Забыл название улицы.

— Точно. — Он смотрел на Майка и ждал.

До того наконец дошло.

— Это не то, что вы думаете, — забормотал Майк.

— А что я должен думать?

— Что меня заманила проститутка.

— Заманила?

Майк попытался пожать плечами.

— Просто слишком часто смотрю телевизор.

— Ну, я никогда не спешу делать выводы, но точно знаю следующее. Вас нашли в переулке, где собираются проститутки. Вы в среднем лет на двадцать-тридцать старше той публики, что обычно посещает клубы в этом районе. Вы женаты. На вас напали, ограбили и избили. Такое мне не раз доводилось видеть и прежде, когда какого-нибудь Джона, — тут он для пущей выразительности прищелкнул пальцами, — заманивает проститутка или ее сутенер.

— Я не за этим туда пошел. — Майк вздохнул.

— Угу. Нет, конечно, нет, уверен, вы просто зашли в тот проулок полюбоваться городским пейзажем. Он весьма специфичен. Только не рассказывайте мне о восхитительных ароматах, которые пропитали все вокруг. Господи, да вы вообще ничего не должны объяснять. И без того все ясно.

— Я искал своего сына.

— В том проулке?

— Да. Я увидел его друга… — Боль вернулась с новой силой.

Теперь Майк понимал, как все это выглядит. На объяснения уйдет уйма времени. А дальше что? Что может выяснить этот коп?

«Надо срочно позвонить Тиа».

— Что-то мне нехорошо, — пробормотал Майк.

Гутиерес кивнул.

— Понимаю. Послушайте, вот вам моя визитка. Позвоните, когда захочется рассказать побольше или подать официальное заявление, договорились?

Гутиерес положил визитку на тумбочку рядом с кроватью и вышел. Майк, продолжая бороться с болью, снова потянулся к телефону. И набрал номер мобильного Тиа.