Как только девочки остались в спальне одни, Ясмин расплакалась.
— Что случилось? — спросила Джил.
Ясмин указала на компьютер и села.
— Люди… такие ужасно злые.
— В чем дело?
— Сейчас покажу. Это так подло!
Джил придвинула стул, уселась рядом с подругой. И принялась грызть ноготь.
— Ясмин…
— Что?
— Я так беспокоюсь о брате. И с папой тоже что-то случилось. Мама к нему поехала. Поэтому и завезла меня к вам.
— А ты маму спрашивала?
— Она все равно не скажет.
Ясмин вытерла слезы и продолжала щелкать клавишами.
— Они всегда хотят защитить нас, ведь правда?
Джил так и не поняла, произнесла это Ясмин с сарказмом, серьезно, а может, то и другое вместе. Взгляд Ясмин был устремлен на монитор. И вот она указала пальцем.
— Здесь. Ты только посмотри!
В компьютере открылась страничка из «Моего мира», озаглавленная «Мужчина или женщина? — История XY». Представленный там образчик обоев являл собой сложное переплетение из горилл и более мелких обезьян. Список любимых фильмов возглавляли «Планета обезьян» и «Волосы». Фоном служила песня Питера Габриеля «Испугай мартышку». Там были также видеофильмы «Нэшнл джиогрэфик» — все о приматах. Под одним из снимков красовалась подпись: «Танцующая горилла».
Но хуже всего была школьная фотография Ясмин с темным пушком-бородкой на лице.
— Просто не верится, — прошептала Джил.
Ясмин снова заплакала.
— Как ты это нашла?
— Прислала эта сучка, Мэри Александра. Уже отоварила копиями полкласса.
— А кто это сделал?
— Не знаю. Наверное, тоже она. Отправила эту мерзость, как будто так и надо. Так и вижу, как она хихикала при этом.
— И другим, значит, копии разослала?
— Да. Хейди, Энни…
Джил покачала головой:
— Мне ужасно жаль.
— Жаль?
Джил промолчала.
Ясмин покраснела от гнева.
— Кое-кто за это заплатит.
Джил взглянула на подругу. Обычно Ясмин такая добрая, нежная. Любит играть на пианино, танцевать и смеяться над дурацкими мультиками. Теперь Джил видела только ярость. И это ее пугало. За последние несколько дней случилось столько плохого. Брат убежал, у отца неприятности, и вот теперь Ясмин.
— Девочки! — окликнул их снизу мистер Новак.
Ясмин вытерла слезы, потом отворила дверь и ответила:
— Да, папа.
— Я приготовил попкорн.
— Будем через минуту.
— Мы с Бет решили отвезти вас в торговый центр. Можно посмотреть кино, или во что-нибудь там поиграете. Ну, как вам такой план?
— Сейчас придем. — Ясмин затворила дверь. — Папа хочет выбраться из дома. Его здесь все уже достало.
— Почему?
— Произошла одна очень неприятная вещь. Приезжала жена мистера Льюистона.
— К вам домой? Быть того не может!
Ясмин кивнула, глаза у нее расширились.
— Во всяком случае, я догадалась, что именно она. Я ведь никогда ее не видела. Но она приехала на его поганой машине.
— И что?
— Они ссорились.
— О Господи.
— Я толком не расслышала, но она с ума сходила от злости.
— Попкорн готов! — донеслось снизу.
Девочки спустились. Гай Новак их ждал с натянутой улыбкой.
— В «Имакс» идет новый «Человек-паук», — сообщил он.
В дверь позвонили. Гай Новак обернулся. И весь напрягся.
— Пап?..
— Я открою, — торопливо произнес он и направился к входной двери.
Девочки последовали за ним, держась на расстоянии. Бет — тоже. Мистер Новак посмотрел в небольшое окошко, нахмурился, отпер дверь. На пороге стояла незнакомая женщина. Джил вопросительно взглянула на Ясмин. Та покачала головой. Значит, эта женщина не жена Льюистона.
— Чем могу помочь? — спросил мистер Новак.
Женщина заглянула ему за спину, увидела двух девочек, потом перевела взгляд на отца Ясмин.
— Вы Гай Новак? — спросила она.
— Да.
— Я Лорен Мьюз. Нам надо поговорить. Желательно наедине.
Лорен Мьюз, стоя в дверях, сразу заметила за спиной Гая Новака двух маленьких девочек.
«Одна, наверное, его дочь, а вторая… Возможно, дочь той женщины, что маячит сзади. И женщина эта — не Реба Кордова. Выглядит прекрасно, держится спокойно. Но это еще ничего не значит». Мьюз не сводила с нее глаз, ожидая какого-то сигнала или условного знака, подсказки о том, что ее удерживают здесь насильно.
Однако ни следов травм, ни крови в прихожей не видно. Девочки смотрят робко, в остальном все нормально. Перед тем как позвонить, Мьюз даже приложила ухо к двери. Но ничего необычного не услышала. Лишь голос Гая Новака, возвещающего о том, что попкорн готов и можно смотреть кино.
— А в чем, собственно, дело? — спросил Новак.
— Думаю, лучше обсудить это наедине.
Она особо подчеркнула слово «наедине», в надежде, что он поймет намек. Он не понял.
— Кто вы? — спросил Гай Новак.
Мьюз не хотелось представляться офицером полиции, пока рядом девочки. Поэтому она облокотилась о притолоку, взглянула на девочек, потом выразительно заглянула Новаку прямо в глаза.
— Думаю, разговор с глазу на глаз то, что надо, мистер Новак.
До него, наконец, дошло. Он обернулся к Бет:
— Может, отведешь детей на кухню и угостишь их попкорном?
— Конечно.
Мьюз проводила их взглядом. Затем попыталась прочесть настроение Новака. Немного взвинчен, нервничает, но что-то в его манере подсказывало, он не напуган, а, скорее, раздражен ее неожиданным визитом.
Кларенс Морроу и Фрэнк Тремон вместе с группой местных копов находились поблизости. Они осторожно проверяли все вокруг. Была слабая надежда, что, возможно, это Гай Новак похитил Ребу Кордова и держит ее где-то здесь. Но шли секунды, и эта версия казалась все менее вероятной.
Гай Новак не пригласил ее войти.
— Итак?
Мьюз показала свое удостоверение.
— Вы меня разыгрываете, — усмехнулся Новак. — Это Льюистоны вам позвонили?
Мьюз понятия не имела, кто такие Льюистоны, но решила подыграть. Ответила неопределенным жестом — то ли «да», то ли «нет».
— Просто не верится. Я всего-то и сделал, что проехал на машине мимо их дома. Вот и все. Разве это противозаконно?
— Зависит… — ответила Мьюз.
— От чего зависит?
— От ваших намерений.
Гай Новак поправил сползшие на кончик носа очки.
— А вам известно, что сделал этот мужчина с моей дочерью?
Она, естественно, не знала, но видела: при одной только мысли о том, что произошло, Гай Новак заметно разволновался. Что ж, уже хорошо. С ним можно работать.
— Слушаю вас внимательно, — сказала Мьюз.
И он затараторил о каком-то учителе, который сказал что-то плохое про его дочурку. Мьюз внимательно изучала его лицо. И снова, как в случае с Нейлом Кордова, у нее возникло ощущение, что и тут мимо. Он говорил о несправедливости, допущенной учителем, о ране, которую тот нанес его маленькой Ясмин, о том, что его никто за это не наказал.
Когда он наконец умолк, Мьюз спросила:
— А ваша жена как к этому относится?
— Я не женат.
Это Мьюз уже поняла, но вслух произнесла:
— О, а я подумала, женщина, что ушла с девочками…
— Бет. Просто подруга.
И снова она ждала, что Гай скажет дальше.
Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, потом промямлил:
— О’кей. Заявление, как я понял, поступило.
— Заявление?
— Очевидно, Льюистоны позвонили в полицию и нажаловались. Заявление у них приняли. Мне нужно посоветоваться с адвокатом.
«Этот путь никуда не ведет, — вздохнула про себя Мьюз. — Пора переключиться».
— Могу я задать вам еще пару вопросов?
— Ну… да.
— Как мать Ясмин реагировала на это?
Глаза его сузились.
— Почему вы спрашиваете?
— По-моему, вполне естественный вопрос.
— Мать Ясмин почти не участвует в ее жизни.
— И все же. Такое неординарное событие.
— Марианна сбежала, когда Ясмин была совсем крошкой. Живет во Флориде и видится с дочерью раза четыре-пять в год.
— Когда в последний раз это происходило?
Он нахмурился.
— Какое это имеет отношение… Нет, погодите минутку. Могу я еще раз взглянуть на ваше удостоверение?
Мьюз показала ему бляху. Он довольно долго изучал ее.
— Так вы из полиции округа?
— Да.
— Не возражаете, если я позвоню вам в офис и проверю законность вашего визита?
— Звоните. — Мьюз достала из кармана визитку. — Вот.
Он прочел вслух:
— Лорен Мьюз. Главный следователь.
— Ага.
— Главный, — повторил он. — Вы что, дружны с Льюистонами?
«Что это, — задумалась Мьюз, — отвлекающий маневр или парень действительно ни при чем?»
— Скажите, когда вы в последний раз видели свою бывшую жену?
Он потер подбородок.
— А я подумал, вы насчет той истории с Льюистонами.
— Пожалуйста, отвечайте на вопрос. Когда в последний раз вы видели бывшую жену?
— Три недели назад.
— С какой целью она сюда приезжала?
— Навестить Ясмин.
— Вы с ней разговаривали?
— Почти нет. Она заехала за Ясмин, обещала привезти ее обратно точно в назначенный час. Марианна в этом смысле пунктуальна. К тому же не любит проводить много времени с девочкой.
— С тех пор вы хоть раз с ней говорили?
— Нет.
— Та-а-ак. А вам известно, где она обычно останавливается?
— В отеле «Трейвлодж», что у торгового центра.
— Вам известно, что она проживала там последние четыре дня?
Новак удивился.
— Она говорила, что едет в Лос-Анджелес.
— Когда она это вам сказала?
— Я получил от нее имейл. Э-э, точно не помню, кажется, два дня назад.
— Могу я взглянуть?
— На письмо? Но я его удалил.
— Вы случайно не знаете, у вашей бывшей был друг?
На лице его промелькнуло нечто, напоминающее кривую усмешку.
— Уверен, что не один. Но ничего об этом не знаю.
— Ну а здесь, в нашем городе, кто-то был?
— В каждом городе у нее есть мужчины.
— Имена, фамилии?
Гай Новак покачал головой:
— Не знаю и знать не хочу.
— Откуда такая горечь, мистер Новак?
— Не уверен, уместно ли здесь слово «горечь». — Он снял очки, щурясь, рассматривал какую-то соринку на стекле, попробовал снять ее, вытирая краем рубашки. — Я любил Марианну, но она этого не заслуживала. Мягко говоря, ей было свойственно стремление к саморазрушению. Этот город навевал на нее скуку. Я — тоже. Жизнь здесь наскучила. Она — серийная предательница. Бросила собственную дочь, а затем сама превратилась в источник сплошного разочарования. Два года назад Марианна обещала Ясмин отвезти ее в Диснейленд. Потом, за день до назначенного времени, вдруг позвонила мне и отменила путешествие. Без объяснения причин.
— Вы получаете от нее алименты?
— Обхожусь без них. Я пока в состоянии содержать дочь.
— Скажите, а здесь у вашей бывшей остались друзья?
— Точно не знаю. Но сомневаюсь.
— А Реба Кордова?
Гай Новак призадумался.
— Да, они дружили, когда Марианна жила здесь. Были очень близки. До сих пор не пойму почему. Более разных женщин трудно вообразить. Но вообще-то да, если здесь у Марианны кто и остался, так только Реба, больше некому.
— Когда вы в последний раз видели Ребу Кордова?
Он помотал головой.
— Давно не видел. Точно не помню. Может, на встрече выпускников? Хотя не уверен.
«Если ему известно, что бывшая супруга убита, — подумала Мьюз, — то держится он с незаурядным хладнокровием».
— Реба Кордова пропала.
Гай Новак открыл рот, потом закрыл.
— И вы считаете, тут как-то замешана Марианна?
— А вы?
— Она саморазрушитель. Но ключевое слово здесь «само». Не думаю, что она способна причинить кому-то вред. Ну, кроме своей семьи, разумеется.
— Вот что, мистер Новак. Мне очень хочется поговорить с вашей дочкой.
— Это еще зачем?
— Затем, что мы думаем, ваша бывшая жена убита.
Она произнесла эти слова и ждала его реакции. Но реакция оказалась замедленной. Будто каждое слово доходило до него по слогам, даже по буквам. И на то, чтобы сложить это все и осмыслить, понадобилось время. На протяжении нескольких секунд он ничего не делал. Просто стоял и смотрел на Лорен. Потом на лице возникло выражение крайнего недоумения.
— Я не совсем… вы думаете, что она убита?
Мьюз обернулась и кивнула. К дверям подошел Кларенс.
— Мы нашли в переулке тело женщины. Одета как проститутка. Нейл Кордова считает, что это ваша бывшая жена, Марианна Гиллеспи. И нам необходимо, мистер Новак, чтобы вы проехали с моим коллегой офицером Морроу в морг, к патологоанатому, и взглянули на тело сами. Понимаете?
— Марианна мертва? — тупо произнес он.
— Да, мы считаем, что это она. И все-таки нам нужна ваша помощь. Офицер Морроу покажет вам тело и задаст несколько вопросов. Ваша подруга Бет может побыть с детьми. Я тоже здесь подожду. Хочу поговорить с вашей дочкой о маме. Вы не против?
— Ладно, — просто ответил он. На лице Новака читалось явное облегчение.
Если бы он стал запинаться, хмыкать… Что ж, бывший муж всегда кандидат номер один. Но теперь она была абсолютно уверена: это не его рук дело. Нет, конечно, всегда есть вероятность нарваться на гениального актера из разряда Де Ниро. Но Мьюз сильно в том сомневалась. Ладно, как бы там ни было, Кларенс его допросит.
— Вы готовы, мистер Новак? — спросил Кларенс.
— Надо только сказать дочери.
— Я бы предпочла, чтобы вы воздержались, — заметила Мьюз.
— Простите, не понял?
— Я же сказала, мы не до конца уверены. Я задам девочке несколько вопросов, но сообщать о смерти матери не буду. Вы сделаете это сами, если сочтете необходимым.
Гай Новак рассеянно кивнул:
— Хорошо.
Кларенс взял его под руку и мягко произнес:
— Идемте, мистер Новак. Сюда, пожалуйста.
Мьюз не стала смотреть, как Кларенс повел Новака по тропинке к калитке. Вошла в дом и направилась прямо на кухню. Две маленькие девочки сидели с расширенными глазами и притворялись, будто едят попкорн.
Одна из них спросила:
— А вы кто?
Мьюз выдавила улыбку.
— Меня зовут Лорен Мьюз. Я работаю в полиции.
— А где мой папа?
— Ты, наверное, Ясмин?
— Да.
— Твой папа поехал помочь нашему офицеру. Он скоро вернется. А пока я задам тебе несколько вопросов, ладно?