Мертвое наследие

Глава 17

И всё-таки это был не Мост. Не было того выходящего за грань реальности перехода, мы вообще никуда не шагали. Просто словно вынырнули по другую сторону стены. А судя по тому, что шёпот чёрной печали продолжал слышаться и здесь, то так оно и было в буквальном смысле. Потайная дверь для посвящённых? Вполне возможно. Вокруг по-прежнему было темно, и в этой темноте снова появились путеводные искорки, приглашающие следовать за ними. На этот раз они вели нас куда-то под землю.

Ногой я осторожно нащупал первую ступень крутой и узкой лестницы, по спирали уходящей вглубь зиккурата. Впрочем, наощупь идти нам пришлось недолго. Уже на втором её витке мы увидели рассеянный свет, льющийся из глубины. С каждым новым пролётом он становился всё сильнее, и вот уже перед нами проём двери, ведущей в просторное и светлое помещение. Под потолком на чёрных цепях висели три массивных мутно-белых камня в таких же чёрных оправах, они-то и освещали залу. Прямо напротив нас, у дальней стены высилась массивная каменная арка ворот. Она будто вросла в пол, но при этом не вела никуда. Просто три массивных камня, сложенные буквой «П», но глядя на них вспомнился Круг тайных знаний недалеко от Сенехима. Эти обтёсанные монолиты были не менее древними и излучали потустороннюю силу, от которой волосы на теле вставали дыбом. Прямо перед аркой располагался уже знакомый мне алтарь из большого и ровного осколка зуба пожирателя, от которого до каменного свода прямо по полу тянулась причудливая вязь. На самом камне лежал наш бывший проводник Свист, связанный и с выпученными глазами, полными безумия. Полема и её бессменный страж стояли возле него.

— О, ты как раз вовремя, Мазай, — поприветствовала меня слуга Троих. — Кажется, ты хотел рассчитаться с этим не самым честным человеком. Что ж, предоставляю тебе такую возможность.

Я не торопился с ответом и оглядел всех собравшихся. Полема старалась держаться бодро, но от меня не укрылась усталость в её глазах. Слишком много из неё забрал сил осколок, который она также как и я сжимала в своей руке. По каменному лицу сопровождавшего её безымянного воина такого сказать было нельзя, но я был уверен, что все мы равны перед этой силой. И раз мы с Шеном заявились позже, то у нас с ним есть преимущество. И его можно использовать.

— В прошлый раз ты прекрасно всё сделала сама, — напомнил ей я. — Так от чего сейчас такая любезность?

Теперь уже Полема не торопилась с ответом, пристально глядя в мои глаза.

— Я не стану марать руки об эти грязные ритуалы, — наконец процедила она. — А вот ты, я смотрю, уже запачкался. Первый шаг на опасном пути, Мазай. Или для тебя он уже не первый? Неужто ты думаешь, что такие вещи проходят бесследно? Ведь Он видит всех своих последователей. Интересно, это была твоя личная инициатива, или же Ма́леку известно, что его слуга столь нещепетилен и неразборчив? Возможно, Трое слишком долго закрывали глаза на его своеволие и любовь к экспериментам.

— На удивление много вопросов и претензий от человека, который просит меня прирезать заготовленную им на заклание жертву. Не находишь? Коль не нравится мой подход, так может сделаешь это сама? Или заставь своего друга.

Я кивнул на стоящего рядом с Полемой воина.

— Нет, Мазай. Это сделаешь либо ты, либо он, — волшебница перевела свой взгляд на остолбеневшего искателя. — Как твоё имя, мальчик?

— Я… Меня зовут Шен.

— И ты наверняка настоящий искатель, верно? Не то что этот, — она кивнула на связанного проводника, молчаливо уставившегося в потолок. — Тебя не волнуют просто редкие побрякушки, за которые можно получить вполне обычные монеты. Ты ведь пришёл сюда за знаниями, за правдой? Так сделай же последний шаг!

Парень нервно сглотнул. Даже ему было понятно, что за этими речами скрывается змеиный яд.

— Но я не хочу никого убивать, — неуверенно ответил он.

— Однако этого требует про́клятый бог. Как видишь, в Его тайном храме стоит алтарь, и, не пролив на нём кровь, нельзя получить его знания. Тебе лишь нужно нанести удар, чтобы доказать, что ты их достоин.

Полема взяла с алтаря жертвенный кинжал с изогнутым лезвием и протянула его Шену. Я же положил руку на его плечо, предостерегая от каких-либо поспешных действий.

— Слуги Троих подначивают несмышлёного мальчишку сделать за них грязную работу? Кто же на самом деле переходит грань, Полема? Тот, кто установил здесь алтарь, или тот, кто так жаждет им воспользоваться, хоть и не своими руками?

Симпатичное лицо девушки вдруг подёрнулось раздражением и злостью.

— Глупец! Ты ещё не понял, что мы в ловушке? Мне некогда возиться с вами! Говорю в последний раз, принесите жертву, сейчас же!

Словно реагируя на изменившийся тон своей спутницы, молчаливый воин угрожающе положил руку на рукоять меча.

— Дорога сюда всех нас уровняла, — возразил я. — Не стоит раздавать приказы и, тем более, бросаться угрозами. Я их не боюсь.

— И правильно, — мужской уверенный голос неожиданно раздался со стороны лестницы, давая понять, что в комнате скоро появится новое действующее лицо. И с каждым своим шагом незнакомец вбивал слова пророчества, словно гвозди в доску:

Пахарь, воин, шут, король,

Вор на плахе иль палач,

Смехотворна твоя роль,

Нити держит только Ткач.

Я сделал несколько шагов в сторону, чтобы не оказаться к лестнице спиной. Наконец фигура, закутанная в лёгкий дорожный плащ серого цвета, вошла в зал. Обычный человек, среднего роста, с короткой, но практичной стрижкой, лет тридцати пяти, может чуть старше. Серые спокойные глаза, тонкие губы, не выражающие сейчас никаких эмоций. Всем своим видом он излучал хладнокровие и спокойствие. Чего не скажешь о Бесе, который преисполнился ненавистью и страхом одновременно.

— «Слуга Отрёкшегося», — подтвердил он мои опасения. — «И его связь со своим хозяином сейчас куда сильнее, чем у всех встреченных нами ранее.»

Лицо Полемы и вовсе посерело, но она нашла в себе силы ответить:

— Ткач давно запутался в своей паутине, да так, что сам отрёкся от своего имени. И ему, и всем его слугам уготовано место в Бездне!

— Спор не имеет смысла, — мужчина по-прежнему не торопился нападать на нас. — Всё, что от вас требуется — решить, хотите ли вы получить Его заветы, или нет. Разве не для этого вы здесь?

— А если мы передумали, то сможем просто уйти? — с издёвкой спросила волшебница.

— Боюсь, что этого я допустить не могу.

— Так я и думала. Тогда не вижу смысла продолжать разговор. Мазай, решай на чьей ты стороне!

Легко сказать. Силы у меня оставалось ещё половина. Но не думаю, что это может хоть на что-то повлиять, так как я не увидел в руках слуги Отрёкшегося окроплённого кровью камня. Это его храм, и вполне возможно, что он здесь действует в обход общих правил. Тогда у нас с Полемой просто нет шансов, если, конечно, у неё самой не припасён какой-нибудь козырь в рукаве. Сама она, кстати, ещё мгновение назад не скупилась на угрозы в мой адрес, и никто не даст гарантии, что она не вернётся к ним вновь, как минует опасность. Но эти двое хотя бы не якшались с демонами, чего нельзя было сказать про колдунов ковена. Так что выбор хоть и не очевидный, но, наверное, безальтернативный.

За ту секунду, что мысли молниями пробегали в моей голове, что-то для себя успел решить и Шен.

— Я согласен! — крикнул он, делая шаг вперёд. — Я готов узнать правду и нести её людям.

Слуга Отрёкшегося спокойно кивнул, а Полема от такой патетики скривила лицо, хоть и сама недавно толкала парня на нечто подобное. Я же попытался одёрнуть парня, шагнув за ним, но был впечатан в стену позади себя. Никакой щит не остановил удар тёмного мага, и сырая сила просто вминала меня сейчас в каменную кладку. Дышать стало трудно, рёбра затрещали, а в глазах поплыли мушки, говорящие, что я на гране того, чтобы и вовсе потерять сознание. Мутнеющим взором, я увидел, как спутник Полемы выхватил свой огромный меч и ринулся в бой. Как сама она за его спиной попыталась что-то наколдовать, но и её отшвырнуло в дальний угол.

Давление ослабло, и я сполз на пол. На трясущихся ногах я попытался встать, но зашёлся в приступе кровавого кашля. При каждом содрогании в груди нещадно отзывалось дикой болью. А в голову уже лез вездесущий шёпот, от которого нельзя было укрыться. Камень… Где камень? Мысли путались, и желание разыскать древний артефакт, который я скорее всего выронил, становилось всё менее чётким. Нужно найти… Но зачем? Ведь мне так плохо! А голоса заберут мою боль и избавят от одиночества, наполненного безысходностью. Вся жизнь в конечном счёте тлен, а мир лишь чёрный пепел…

— «Очнись!» — зов Беса попытался пробиться в сознание, но шум других голосов был слышан куда громче. — «Тебе нужен смысл? Тогда возьми мой голод!»

У меня не было сил сопротивляться, но остатки моего «я», ещё не успевшего окончательно раствориться в потоке чужих желаний, дали добро. Вдруг жажда получить что-то способное хоть на мгновение утолить извечный голод обрушилась на меня как ведро холодной воды. Я на секунду вынырнул из своей смиренной апатии и, проморгавшись, увидел шершавый камень, лежащий прямо передо мной. Только сейчас я понял, что он уже на две трети окрасился в тёмно-бордовый цвет. Ещё немного, и он перестанет меня защищать от чёрной печали. А она уже стремительно возвращала себе утраченные позиции, подавляя даже волю и желания Беса.

Ухватившись за артефакт, я мысленно отдал приказ Бесу разорвать нашу связь, ибо она разрушала моё сознание не хуже местной напасти. И на этот раз Бес не стал своевольничать и отступил. Я смог подняться и оглядеть зал, но тут же был вынужден вступить в бой.

Прямо в меня летел живой снаряд в лице облачённого в доспехи стража Полемы. Чудом среагировав на такую угрозу, я сместился в сторону, выставив «баклер», которым отвёл приходящийся по касательной удар. Воин врезался во всё ту же многострадальную стену, от которой я сам отлип буквально мгновение назад. Даже от такого простого заклинания запас существенно просел, а руку обожгло в миг нагревшимся камнем. Вот хрень!

Тем временем, в зале творилась какая-то лютая дичь.

Зиккурат встретил Джебуса обволакивающей темнотой. Вторая луна не так давно ушла с небосклона, оставив древнее сооружение без толики света. Маг не шёл наугад, он следовал за словами другого слуги их общего господина, оставившего своё послание много столетий назад. Даже удивительно, как сильна́была его вера, и вера всех тех, кто нёс эти знания сквозь тысячелетия забвения. Джебус не знал всего, и не хотел знать. Но даже ему была понятна цена такого служения. Как и возможная награда за такую преданность.

Перед тем, как отправить его в путь, патриарх передал ему свой артефакт — жемчужного паука, свисающего с тонкой цепочки словно с собственной паутинки. Он выглядел таким изящным и хрупким, что страшно было брать в руки. А ещё Джебус помнил слова главы ковена:

— Господин отрёкся от своего прежнего имени, но нити всё ещё слушаются его. Этот кулон станет твоей связью с ним и приведёт тебя к цели. А когда наступит время, поможет свершить задуманное.

А ведь патриарх знал всё наперёд. И место, и время. И даже то, что Джебусу уготовано найти в конце пути. Не знал он лишь одного — самого Джебуса. Вопросы веры и преданности мага волновали куда меньше, чем прочих посвященных. Перспективы и выгоды были куда важнее служения самого по себе. Но сейчас его интересы совпадали с интересами ковена, и потому он честно отыгрывал свою роль.

С самого первого дня он не принимал никакого активного участия в походе за наследием, лишь выжидал, когда все действующие лица сами определят достойных среди них. Кто он такой, чтобы дёргать за ниточки той паутины, которую сплёл его далёкий предшественник ещё во времена Раскола? А может то и вовсе был сам Ткач. Поэтому, спускаясь сейчас по лестнице, он уже слышал голоса тех, кого привела сюда судьба. А некоторых злой рок.

Слова пророчества как-то сами собой ложились на его монотонный шаг, а с каждой пройденной ступенью он ощущал, как крепнет связь с Господином. Заёмная сила вливалась в него, и, казалось, зачерпни из источника, и он тут же наполнится вновь. Наверное, так себя ощущает истинный мастер, или даже магистр, до ранга которых Джебус пока не добрался. Но хоть на это время он сможет себя таковым ощущать. И это было… приятно.

Четверо собравшихся в зале смотрели на него, а он на них. Он чувствовал их напряжение, опасения, но не страх. Даже мальчишка взирал на него без ужаса, скорее даже с затаённой надеждой.

— «Я хочу поговорить с ним», — услышал он в своей голове, и это был первый раз, когда Господин обратился к нему лично. А Джебус вдруг понял, что с тех пор, как он принял от патриарха кулон, все его секреты таковыми не являются. — «Исполни, что должно, и получишь награду», — будто в подтверждение добавил голос.

Что ж, да будет так. Короткий разговор с собравшимися ни к чему не привёл, и магу пришлось применить силу. О, как восхитительно было осознавать собственное могущество! Попробовав такое раз, уже не хочется от него отказываться. Безусловно сильные игроки (а другие не смогли бы сюда добраться) падали безвольными куклами под его ударами, а сам он смотрел на мальчишку, взглядом призывая его на деле подтвердить своё право на встречу с Господином. Тот, наконец, решившись, вскинул нож и…

Вдруг яркий лазурный свет резанул Джебуса по глазам, а ткань мироздания подёрнулась мелкой рябью.

Я видел, как Шен, остервенело вцепившись в рукоять ритуального кинжала, уже готов вонзить его в грудь потерявшего волю к жизни Свиста. И даже всплеск чудовищной силы не остановил его стремление совершить задуманное. В тот момент, когда лезвие прошло меж рёбер жертвы, тело Полемы уже выгибалось дугой, буквально вися в воздухе. Из её глаз лился лазурный свет, видимый мной однажды, когда Ма́лек одним лишь взглядом убивал мо́роков в храме забытых богов. Само тело девушки содрогалось и кожей излучало свет, который не могла скрыть даже одежда. Из её спины внезапно вырвались крылья, сотканные из лучистых перьев, а сама она закричала от дикой боли. И это Полема, которая наживую прижигала себе раны, едва при этом поморщившись?

Нутро завопило об опасности. Я попробовал встать, но, казалось, что всё помещение сейчас находится под действием гигантского «пресса», и я едва смог распрямиться и сделать первый шаг. Давление света нарастало, он обжигал, норовил оплавить неприкрытые участки кожи на лице и руках. Даже слуга Отрёкшегося попятился назад, выставив перед собой обе руки. Защищающий его щит из тени стремительно таял под неистовым натиском этой лучезарной силы. Стало трудно дышать, окружающий мир словно засвеченная фотография потерял чёткость и сузился всего до нескольких различимых объектов: перевоплотившуюся в ангела мести Полему, стоящего напротив неё слуги Отрёкшегося и каменной арки, внутри которой сейчас разливалась чернильная бездна. Не успел я подумать об этом как следует, как в эту чёрную гладь с головой нырнул Шен, снова пропав из поля зрения.

Первый же удар ангела, бывшего когда-то Полемой, ослепительной вспышкой рассёк зал надвое и врезался в щит колдуна. Казалось, свет выжигает сам воздух, так как мне попросту стало нечем дышать. Забыв про чёрную печаль, я тоже попытался выставить щит полусферу, чтобы оградить себя от последствий разворачивающегося сражения, но, словно заметив это, ангел бросил взгляд в мою сторону, и очередная вспышка лазурных глаз отбросила меня обратно к стене, попутно проломив дыру в щите. В очередной раз сползая с вертикальной поверхности на горизонтальную, я краем глаза уловил, что в полуметре от меня в стене красуется вмятина, шириной с кулачный щит и глубиной с ладонь.

Дышать по-прежнему было нечем, а удар вышиб из лёгких последний воздух. «Ещё немного, и я даже не досмотрю, чем всё закончилось», — в полубреду подумал я.

— «Да очнись ты!» — очередной окрик Беса уже находил лишь слабый отзыв в моём сознание. В этом всепожирающем свете я уже не слышал даже шёпота голосов.

— «Только и можешь, что командовать», — огрызнулся я. — «Тут ангелы с небес сходят, между прочим. Лучше дай совет!»

— «Вспомни пророчество. „Из света в жуть“, помнишь?»

Помнил. И именно поэтому уже на карачках полз к чернеющему даже среди всего этого буйства света порталу. Полз, стараясь не привлекать внимания сильных мира сего к своей скромной персоне, измученной и готовой вот-вот потерять сознание от недостатка кислорода. И лишь перед самим чернеющим провалом своим последним усилием я поднялся с колен, чтобы впрыгнуть туда.

Темно и прохладно. И сейчас это казалось истинной благодатью, дарящей умиротворение и спокойствие обожжённым светом душе и телу. Но лишь до того момента, как в этой самой темноте не зажглись два новых источника света — пара огромных жёлто-оранжевых глаз, раскосых и с тремя вертикальными зрачками в каждом. Движение монструозных теней впереди и даже вокруг меня подсказывало, что они висят в воздухе не сами по себе, а лишь часть чего-то огромного и невообразимого. Существо такого размера не укладывалось в сознании, и рациональная его часть отвергала саму такую возможность. Но вместе с этим, запрятанные глубоко в подкорку инстинкты кричали и вопили, побуждая встать на колени.

Но я остался на ногах, даже когда глаза мигнули, а кровь в моих жилах застыла. «Иллюзия, это всего лишь иллюзия», — попытался убедить себя я.

— И да, и нет, — раздался голос, который шёл со всех сторон одновременно.

— И что это значит? — решил уточнить я. Если не жрут и говорят, то шанс ещё есть.

— Ты видишь правду. Но ты не здесь.

Стараясь не думать о том, что где-то взаправду существует кто-то столь огромный, да ещё и умеющий читать мысли, я задал другой вопрос, волнующий меня сейчас даже больше.

— Если я не здесь, — я обвёл взглядом темноту, в которой по-прежнему угадывалось движение. — То где? Просто там, откуда я пришёл, я скорее всего мёртв.

— Тебя нет и там, — ответил голос. — Считай это место небольшой петелькой, что выбилась из общего полотна реальности, и теперь выпирает наружу. Пройдёшь по ней и снова окажешься на том же месте.

Карман реальности? Домен? Но тогда…

— А ты тот самый Ткач, который эту петельку создал? — удивляясь собственной смелости, спросил я.

Огромные нечеловеческие глаза медленно закрылись, снова ненадолго погружая пространство во мрак. А затем раздались шаги. Нет, не поступь исполина, а самые обычные, принадлежащие человеку. Ко мне навстречу прямо из темноты вышел мужчина, одетый в необычную тунику. Она была сплетена из тончайших лоскутов серой ткани, причудливо вьющихся вокруг тела и буквально парящих в невесомости. По мириадам нитей, из которых они были сделаны, пробегали чёрно-фиолетовые всполохи, неярким ореолом освещая пространство вокруг. Правая половина лица была закрыта чёрной маской, также висящей в воздухе и повторяющей любые движения её владельца. Левая же принадлежала безусловно человеку, или тому, кто им хотел казаться. Вполне нормальная внешность, разве что необычный цвет глаз — жёлто-оранжевый.

— Ткач — всего лишь символ, один из множества других, — ответил он на мой вопрос, и на этот раз говорил он сам. — Люди любят давать громкие названия тому, чего сами не понимают. И не только люди. Я отрёкся от всех своих прошлых имён, и они тут же придумали мне новое — Отрёкшийся. Ну не глупо ли? Впрочем, иногда это удобно, проще сподвигнуть их на нужные поступки. Если тебе нужен новый пророк, то не лучше ли предстать перед ним в образе бога?

Я невольно оглянулся по сторонам, пытаясь найти Шена.

— Его здесь нет, — снова прочитав мои мысли, сказал мужчина. — Каждый идёт своей дорогой.

— Не дорогое ли удовольствие, для каждого посетителя плести отдельную петельку реальности? — не удержался я от вопроса.

В ответ хозяин этого места даже позволил себе улыбку.

— Зачем? Ведь реальность — это не только пространство, но и время. Наш юный искатель правды уже был здесь, а может ещё только будет. Как и твой попутчик, которого ты зовёшь Бесом. Вы заплатили за вход, но как ты выразился, слишком много посетителей за столь скромную плату. Время на исходе.

— За нами последовал кто-то ещё? — я совсем не горел желанием снова встретиться с крылатой версией Полемы.

— Нет, — опять усмехнулся он. — Хотя я был бы не против поговорить с ней. За семь с лишним веков мои чувства улеглись, и сейчас я готов даже выслушать её. Прежде чем превратить в ничто.

Характер у неё, конечно, так себе, подумал я. Но вряд ли речь вообще про простую слугу Троих.

И вновь благосклонный кивок, в знак согласия с ходом моих мыслей.

— Ты уже видел такое, и знаешь о ком речь. Смертную даже жаль, преданная слуга, готовая пожертвовать собой во имя служения. А может, просто глупа и не понимает, чем ей грозит роль аватара даже на столь короткий срок.

— Смогу я переждать здесь, пока этот «срок» не закончится?

— Ты хочешь спрятаться от волка в логове медведя? — Отрёкшийся удивлённо вскинул единственную видимую мне бровь, и сделал это так… по-человечески.

— Ну, по крайней мере, меня здесь не испепеляют, а разговаривают…

— Не скрывай свою ненависть за рассудительными словами. Я знаю кто-ты, наёмник, и знаю, что ты думаешь о моих методах.

— Тогда наверняка знаешь, как мало веры будет твоим словам. Для своего будущего пророка ты явился в образе бога, но передо мной предстал человеком. А это значит, что ты хочешь о чём-то договориться…

— Не с тобой, — огорошил меня он. — Хоть и не скрою, тебе тоже уготована во всём этом немалая роль. Ты вообще умудряешься совать свой нос во все мои дела, словно неучтённый фактор или глупая ошибка, закравшаяся в длинные расчёты. Иногда она не так уж и влияет на результат, но порой меняет его в корне. Отчасти поэтому я и хочу дать вам шанс.

Его глаза полыхнули оранжевым огнём, а кристалл, укоренившийся в моей груди и таящий в себе суть Ма́лека, вдруг стал словно отрезанным от меня. А ведь я помнил предостережение Первого и весь разговор с Отрёкшимся держал эту нить в своих руках, готовый дать сигнал к нашему общему разрушению. Но теперь было поздно! Канал, связывающий мой источник и кристалл был заблокирован.

— Не переживай. Я всего лишь не хочу, чтобы ты натворил беды, не позволив мне оставить ему послание.

Даже в словах Отрёкшегося может таиться разрушающий яд, но что я мог сейчас сделать?

— Ты нашёл интересного слугу, Ма́лек, — меж тем продолжил он, обращаясь уже явно не ко мне. — Ты вообще всегда мыслил нестандартно и был любопытнее остальных. Чаще других задавал неудобные вопросы и раз за разом спорил с моими ответами. Ты и сейчас спустя столько лет сомневаешься, что выбрал правильную сторону. Ведь так? А всё потому, что чувствуешь ложь своих собратьев, их гордыню, ослепляющую и не дающую им признать свои ошибки и бессилие. Что они сказали тебе? Какими высокими мотивами объяснили своё предательство? Сейчас ты не можешь ответить мне, но это и неважно. Ведь я уже всё решил, и конечный исход неотвратим. Мне даже не нужна твоя помощь в задуманном, но… На одной из тысяч вероятностных нитей я вижу другой возможный финал, в котором я потерплю поражение, а бремя решения упадёт на твои плечи. И хоть шанс ничтожно мал, но если… если это случится, то я хочу, чтобы твои глаза в тот момент были открыты. У каждого своя правда, Ма́лек. Так узнай же мою.

Моя голова взорвалась тысячей красок и звуков, сменяющих друг друга в диком потоке, полностью затопившем моё сознание. Я ничего не видел и не слышал вокруг, будто выпав на какое-то время из реальности. Терабайты информации проникали в мой мозг, но он не успевал зацепиться даже за крохи этих мыслеобразов, словно в него пытались передать не что-то цельное и осмысленное, а наоборот, разбитое и раздробленное на миллиарды мельчайших частичек, перемешанных в произвольном порядке по типам, смыслам и хронологии. Любые попытки собрать этот хаос воедино приводили к головокружению и головной боли, и я быстро от них отказался.

Наконец, информационный шторм в моей голове утих, оставив меня ровным счётом ни с чем. Никаких новых знаний и откровений. Лишь постепенно спадающая с глаз пелена, говорящая о том, что я вот-вот вернусь в сознание. Я даже на секунду подумал, что всё это мне просто привиделось. Я сегодня много раз ударялся об стену, так что не исключено, что я просто валяюсь где-то с пробитой башкой… Но нет, Отрёкшийся по-прежнему стоял напротив меня и смотрел в мои глаза. Когда он заговорил вновь, я понял, что на этот раз он обращается уже ко мне.

— Пока ты носишь в себе его суть, вы связаны. То, что знаешь ты, станет известно и ему. Я вложил в тебя знания, но ключ от них есть лишь у Ма́лека. Если ты сможешь вернуть его в наш мир, то он сможет их расшифровать. До тех пор они бесполезны и даже опасны. Для всех нас.

Я не нашёл ничего умнее, чем просто кивнуть, при этом, не то чтобы соглашаясь со сказанным, скорее обозначая, что услышал его слова. И знающий и ведающий всё в своём собственном кармашке реальности бог это понял.

— Не обманывай себя. Тебе интересно. Именно ты настоящий искатель правды, а не этот глупый юнец. Из таких как ты получаются плохие жрецы и ужасные слуги. Как и из таких, как Джебус, хоть и по совершенно другой причине. Будь его воля, он бы, наоборот, держался от всех этих секретов высших порядков подальше. И это мне в нём даже нравится. В чём-то он сродни честным наёмникам. Продаёт свою преданность и веру за вполне материальные блага. Пожалуй, он мне ещё может пригодиться, а потому не мешало бы ему помочь.

— Если ты про того колдуна, который остался один на один с крылатым аватаром, то дела у него действительно были плохи. По крайней мере, когда я уходил в портал.

— Что ж, придётся потратиться, — с сожалением констатировал стоящий напротив собеседник. — Надеюсь, он это оценит.

А вот я был уверен, что никакого «надеюсь» тут нет. Скорее голый расчёт, про который сам Отрёкшийся не так давно упомянул. И раз он готов понести расходы, значит уверен, что выгода их перевесит. О простом спасении своего слуги тут речь явно не шла.

Жёлто-оранжевые глаза блеснули в ехидной улыбке, подсказывая мне, что я думал в верном направление. А раз так, то и весь наш разговор — результат анализа вероятностей и возможных последствий.

— Тебе пора идти, — загадочное существо, обманчиво напоминающее сейчас простого человека, развернулось и зашагало обратно в темноту. — Бес тоже получил то, что искал. Тебе же, как всегда, придётся позаботиться о них обоих и доставить к цели.

Силуэт окончательно растворился во мраке, а прямо передо мной засиял чернильный портал, призывая более не мешкать и покинуть этот кусочек реальности. Кажется, передышка закончилась.

— Знать бы ещё, куда идти… — пробормотал я, имея ввиду всё сразу.

Как выбраться из зиккурата? Как добраться до Новой надежды, а затем в Трием? Где найти нужную опору Моста, чтобы доставить суть Ма́лека в его домен? Вопросов было много, но ответы на них не последовали. Аудиенция была окончена, и отсчёт пошёл на секунды. Я буквально видел, как пространство вокруг портала, подсвеченное сейчас странным чёрно-фиолетовым светом, начинает стремительно сжиматься, не оставляя мне иного выбора.

Что ж, придётся опять решать проблемы на ходу.