Мертвое наследие

Глава 2

Тяжесть золотых монет в моём кошельке постепенно помогала справиться с раздражением, накопленным за время общения в кругу юных аристократов. Осознание того, что ты стал частью развлекательной программы, организованной Гуниром для своих важных и знатных гостей, не добавляло положительных эмоций. Но куда неприятнее был тот факт, что младший Волк использовал меня в своих корыстных целях, и сделал он это, наверняка, с подачи Ульдага. Тот даже не постеснялся просветить меня на этот счёт.

Род Флеммера, третий по силе во всех вольных баронствах (после Сохран и Волка), выступал в роли оппозиции для Северного княжества. Его отец мутил воду, подбивая не принявших ещё решение баронов выступить против такого объединения. Сам он давно кормился с рук Первого императора, который, по словам мага, пообещал тому защиту от Казантира и его реваншистских идей.

Так что спровоцированный мной и устроенный Флеммером перформанс пришёлся как нельзя кстати, подпортив его репутацию среди будущих правителей этих лоскутных земель. Не ключевое событие, но одно из ряда других таких же. Из подобных мелочей и складывается общая картина и политические настроения. Гунмир же, напротив, сегодня продемонстрировал свою силу и выдержку, презентовав себя в качестве рассудительного и надёжного лидера. Ведь именно его уже в ближайшем будущем выберет совет родов в качестве своего нового князя. Править он, конечно, будет под присмотром отца и тестя, но они ведь не вечны, и рано или поздно молодой Волк заберёт себе контроль над княжеством, предварительно набравшись опыта в управлении.

Наверное, таков был план. Вот только там, где остальные бароны смотрели на 5–10 лет вперёд, один из них мог себе позволить строить куда более долгосрочные планы. И будущий князь был полностью от него зависим.

Как бы то ни было, деньги я свои получил, и деньги это были немалые. 24 золотых, одна половина из которых была отчеканена в Приозерье, а другая в Империи. Грешские монеты никто в общий банк не положил. Может потому, что доля золота в них была чуть выше? Находясь на Севере, Греш остро нуждался в снабжении по целому ряду товаров, поэтому был вынужден завлекать таким образом к себе купцов. Выручку торговцы получали в грешских монетах, а налоги на родине платили в отчеканенных там. Мелочь, но для купцов, живущих на наценке, такая разница была существенной. По крайней мере, что-то такое мне недавно говорил Раст, размышляя на тему, как нашей конторе избежать излишнего внимания со стороны фискальных служб Приозерья.

Ну да чёрт с этим. Передо мной сейчас стояла куда более насущная задача — решить, что делать с Дунвестом и другими Зайцами, заявившимися на турнир. Награждать или наказывать? Победителей, вроде как, не судят, но победитель-то был только один. Ладно, для начала неплохо было бы разобраться, откуда уши растут.

— Ну что, рыцари без страха и упрёка, снискали себе славу?

Моё появление во дворе постоялого двора, где мы разместились отрядом, все встретили настороженно. Судя по всему, участники турнира видели меня на трибуне, и уже поняли, что отнекиваться будет бессмысленно.

— Так не ради ж славы, — неуверенно попробовал возразить Хорки. — А в качестве тренировки. Схватки с сильным противником — лучшее средство для собственного совершенствования. Так Сивый говорит.

— А что сразу я? — бывшему мрачному явно не понравилось, как его товарищ перевёл на него стрелку. — Никого я не заставлял. Ты сам понадеялся на свою удачу, так что не начинай.

На это Хорки примирительно поднял руки, соглашаясь с таким доводом.

— Ну хорошо. Но кто всё-таки вас надоумил? Это же явная трата денег впустую. Хорки, за всё время ты не выиграл у Дунвеста ни одного боя. Так на что ты рассчитывал?

— Что судьба не сведёт меня с ним или с кем-то столь же сильным уже в первом круге, — развёл он руками. — Тем более, что мастер Ульдаг должен был об этом позаботиться.

— Ульдаг? Поня-я-тно. И что он вам пообещал взамен?

— Не брать с нас турнирный внос, а наоборот, заплатить за каждый пройденный тур по 5 монет серебром. Как тут откажешься? Кстати, мы отправляли Шуста на твои поиски, чтобы он передал о нашем решении поучаствовать, но он тебя не нашёл.

Шуст согласно кивнул, подтверждая, что всё так и было. Насколько он при этом усердно меня искал, проверить было сложно.

— Что ж, мотив ваш ясен. Не жажда славы, а банальная алчность. А чемпион-то наш где?

— Так оформляет расписку на выигрыш, сумма-то большая, — поделился Сивый. — Он у нас теперь жутко богатый стал.

— Ну ничего, — улыбнулся Хорки. — Как придёт, мы его немного потрясём. Такой успех просто необходимо отпраздновать. Как выдастся свободное и спокойное время, конечно.

Последнюю поправку он уже сделал, глядя на мою всё ещё недовольную физиономию.

— Постараюсь, чтобы у вас его было поменьше, дабы вы опять чего-нибудь не придумали. Ладно, хоть среди вас нашлись те, кому хватило ума не поддаваться на уловки этого столетнего прохиндея. Даже удивительно, что среди них оказался ты, Колтун. В моих глазах ты и есть истинный победитель этого турнира тщеславия и алчности. Молодец!

Видя, что рыжий от такой похвалы смутился и отвёл взгляд в сторону, а остальные едва сдерживаются, чтобы не начать смеяться в голос, я обречённо вздохнул и спросил у него:

— Давай, говори уже…

— Я… Это… Отбор не прошёл…

Перед нашим отъездом Гунмир всё-таки озвучил своё предложение — постоянная служба в княжеской дружине для всех Зайцев и хорошие перспективы лично для меня. Ему нужны были честные и верные люди в своём окружении, которым сможет доверять лично он. И за это он готов был изрядно платить. Даже намекал на то, что у его молодой жены есть сестрёнки, самой младшей из которой лет через 5–7 тоже нужно будет подыскивать жениха. Бедный барон Сохран. Видимо, это действительно большая головная боль для него.

Вот только в мои планы оседлый образ жизни пока не входил, о чём я деликатно сообщил Гунмиру. Он информацию принял спокойно, но всё же настоятельно рекомендовал подумать. Обязательно поразмыслю, но уже после того, как наведаюсь в гости к другому своему знакомому, у которого для меня вроде как тоже имелось какое-то предложение. Да я прям нарасхват!

Дорога до имперского города Пуёль займёт немало времени. И чтобы весь этот путь не прошёл даром, мы наняли сами себя. Точнее Раст, подсуетившись, загрузил целый обоз товарами, приобретёнными здесь же в баронстве. По его мнению, они были способны вызвать повышенный интерес среди имперских подданных. Нас же он нанял в качестве охраны за полцены от стоимости обычного десятка не самых бравых парней. В общем, задаром… Если бы не попутный маршрут и 60% прибыли в этом нашем совместном деле, то это был бы повод обидеться. А так я был склонен считать это хорошим менеджментом и эффективным использованием внутренних ресурсов.

По крайней мере, я так думал, пока не решил поинтересоваться, что же упаковано в тюки и ящики.

— Одежда? Раст, ты серьёзно? Везти в Империю платья, юбки и рубашки? Это как в Золотой дол везти пшеницу. С чего ты взял, что мы сможем там это продать?

— С того, что ты ничего не понимаешь в моде.

— Зато ты, я смотрю, в последнее время стал в ней хорошо разбираться. А ещё в хорошем вине и антиквариате.

— Если ты про те бокалы, то я же говорил, что они на продажу. И разве ж это грех, разбираться в хороших вещах? Особенно торговцу.

— Чёрт с тобой, но ты так и не ответил, почему эти вещицы у нас кто-нибудь в том же Пуёле купит?

— Да потому что их уже покупают. Только пока не в Империи, а здесь, в Сохране. На церемонию прибыли несколько представителей из Единой, и знаешь, что они сделали в первый же день? Пошли по магазинам и прикупили одежды местного покроя. Естественно, не простой, а самой дорогой. И брали только ту, которую нельзя спутать с какой-то другой. А вчера от одного имперского купца пришёл заказ на целую партию изделий местных швей и мастеров. Его соберут через 5–7 дней, после чего товар поедет в Трием и другие крупные города.

— И чем же вызван такой ажиотаж среди имперских зажиточных граждан?

— А чёрт его знает, тут обычные законы не действуют. Возможно, вся эта история с Бродриком произвела сильное впечатление на власть имущих в Единой. Я слышал, что в столице уже было несколько театральных постановок и уличных представлений, описывающих историю восхождения на трон рычащего медведя. Для тамошних дворян это что-то вроде экзотики. Вряд ли, интерес к культуре северян будет долгосрочным, но мы можем быть первыми, а значит поиметь выгоду.

— И сколько ты вложил в эту рискованную затею?

— Не так уж и много, 12 золотых, которые я намерен превратить в 24.

— Из которых шесть ты заплатишь нам. Не такая уж большая остаётся прибыль, учитывая риск не получить вообще ничего.

— Я верю в затею. Но рисковать бо́льшим капиталом не готов. Рассчитываю, что ты сможешь найти возможность продать товар ещё дороже. Ведь ты в этом заинтересован даже больше, чем я. Ровно в три раза.

Очередной намёк на несправедливое распределение прибыли я пропустил мимо ушей.

— Не поедешь с нами? — вместо этого спросил его я.

— Нет. Вернусь в Солнечную, там много дел. Творген сильно мне помогает с охраной и маршрутами, но мало что смыслит в торговле. Слишком прямой и нетерпеливый. Отправил его как-то на переговоры, пришлось потом самому ехать, извиняться.

— Похоже на него. Возможно, ему будет лучше с нами, чем в конторе. Но и закрыть эту позицию пока некем. Ладно, пожелай нам удачи. Куда бы мы не направлялись, она нам часто бывает нужна.

— Удачи, и пусть Трое приглядывают за вами.

Раст на прощанье махнул рукой и отправился по своим делам. Мне же нужно было собрать своих орлов и настроить их на рабочий лад. Вчера я им всё же позволил немного покутить за счёт Дунвеста, который проставился с выигрыша турнира. Но, благо, все были разумные, и с похмелья вроде никто не болел. Знали свою меру. Ну или подход к Зефу… Тот, кстати, был подозрительно усталый, и такой же подозрительно довольный. Словно, хорошенько заработал этим утром.

— Ну что, готовы ещё раз посмотреть на спесивые морды имперских аристократов? — обратился я к построившейся шеренге воинов.

— А сколько платят? — спросил Пруст.

— Пока за показ денег не дают. Тут главное самим чего-нибудь не лишиться. Например, головы. Так что поумерьте гордыню, и не забывайте кто вы есть. Наёмники. И таких как мы в Империи не особо привечают. Поэтому границу пересечём как купеческая охрана, нанятая торговцем Растом. Бумаги у нас оформлены, товар в обозе. Можем выдвигаться.

— А что везём? — уточнил любопытный Хорки.

— Да всякое… Но в основном платья.

— Бабские что ли? — не понял Колтун.

— Женские, — поправил я его. — И дорогие, так что не попортите.

— Слышал, рыжий? Чтобы не вздумал примерять! — по обыкновения поддел товарища Хорки.

Мужики заулыбались, а Колтун гневно глянул в его сторону. Но, сделав глубокий и медленный вдох-выдох, каким-то чудом сдержался.

— Жизнь как зеркало, — вдруг выдал он. — Что показываешь, на то и смотришь. Жадность и скупость возвращаются бедностью. Злоба и ненависть — болью и страданием. А твои, Хорки, гордыня и высокомерие однажды обернутся унижением и позором. Оставь это, пока ещё не поздно.

После недолгого всеобщего ступора первым отреагировал Сивый:

— Вот **#*#**. Это ты где такого набрался?

Колтун загадочно промолчал, но тут своей версией поделился Пруст.

— Да мы его вчера пьяного не дотащили, просто. Тяжёлый же. А тут храм по пути встретился. Ну мы его ночевать там и оставили, приплатив за присмотр. Видимо, теперь сказываются последствия пребывания под боком у жрецов.

Моя первоначальная оценка их сознательности и умеренности рассыпалась на глазах. А желание устроить им разнос, наоборот, крепло с каждым сказанным ими словом.

— Лучше просто молчите, — шёпотом посоветовал товарищам обычно немногословный Горунар, словно почувствовавший перемену в моём настроении. Сам он стоял собранно, но как-то подозрительно часто прикладывался к кожаной фляжке с водой.

— Давайте выдвигаться, — просто сказал я, устав от этого балагана. — Дунвест, есть разговор.

Когда все отправились седлать лошадей, я задал бывшему рыцарю интересующий меня вопрос:

— В финальном бою… ты выиграл или нет?

Он ответил не сразу, даже сморщил лоб, пытаясь подобрать слова.

— Не знаю. Мне так не показалось. Но я решил не думать об этом. Главным боем для меня стал третий.

— Это в котором от Флеммера выступал его мастер наставник?

— Да. Много про него слышал. Собственно, ради этого боя я и согласился поучаствовать в турнире.

— И как он?

— Пустозвон, — вынес свой вердикт Дунвест. — Из тех, кого больше заботит их репутация, чем само мастерство. Что же до финала… Думаешь Ульдаг позволил мне выиграть у его человека?

— Не исключаю такого варианта, у него были свои мотивы, да и подкупить мою лояльность — это в его стиле.

— Если не случилось ничего плохого, то просто прими это как данность, — посоветовал он. — Лично я так и сделал. Получил удовольствие от хороших схваток, да ещё и отлично подзаработал.

— Большие деньги кружат голову не только молодым воинам.

— Переживаешь, что я могу уйти из отряда? Не стоит. Я дал тебе обещание, и я его сдержу. Пока сам не попросишь уйти.

В ответ я кивнул, более не говоря ни слова. Что хотел я узнал, а пустозвонами ни я, ни Дунвест не были.

Слова Гунмира про «окунуться в имперскую грязь», сказанные им ещё на пиру в честь победы над Сверсеном, оказались пророческими. Хотя, я думаю, что он закладывал в них несколько иной смысл. Мелкий противный дождь моросил уже третьи сутки, не давая нашей одежде и шанса просохнуть. Очередной постоялый двор оказался набит битком, и места нам в нём не нашлось. Можно было поругаться и пошуметь, но к счастью, подвернулся другой вариант размещения. Один из ушлых сельских жителей предложил свой большой дом в паре лиг от имперского тракта. Туда мы и направились.

Подозрения, что нас ведут в ловушку, конечно, были, но довольно слабые. Оружие мы своё особо не скрывали, потому на роль жертвы подходили слабо. Когда же добрались до дома, то и вовсе расслабились. Большой двор, двое сыновей и столько же дочек, жена и три собаки. И в целом явно зажиточная ферма, с большими угодьями и хлевом под домашний скот. Так зачем уже самому хозяину так рисковать, приглашая к себе таких постояльцев? Об этом я и спросил главу семейства, когда мы уже расположились на кухне и ждали приготовленный его женой ужин.

— Так вы на вид серьёзные, — ответил он. — И товар везёте. Сразу видно, что торговцы, а не разбойники.

Но на мой скептический взгляд всё же добавил:

— Ну и дела плохо идут, совсем. Две декады назад мимо нас маршем 12-й легион прошёл. Не здесь, ближе к Пуёлю. Но его фуражиры собрали всю провизию с округи, к нам тоже заглянули.

— Цену плохую дали? — предположил я.

— Такую, что теперь концы с концами еле сводим, — мрачно подтвердил он. — Всё, что от них получил, раздал ростовщикам, у которых под посевную брал взаймы, да аренду оплатил роду Вестелин, которому земля принадлежит. Так всё равно ещё должен остался! Работникам и вовсе платить нечем, трое ушли уже, остальные, думаю, тоже долго ждать не станут. Вот и приходится искать, где подзаработать, иначе зиму мы не протянем. Думал, вот распродать хозяйство, так хотя бы детей в Пуёль отправить, но после слухов, что из города приходят, решил, что лучше уж здесь как-нибудь продержимся.

— А что за слухи-то? Мы аккурат в Пуёль и едем.

— Да вам-то, наверное, и нечего бояться. Среди вас же девок нет. А слух тот прескверный, да и не слух вовсе. От разных людей слышал уже, и все про одно и то же твердят. В городе сильный маг поселился, вроде даже мастером кто-то называл. Нелюдимый он, со скверных характером, и света белого не любит, шторы на окнах в любую погоду задёргивает. А гулять выходит лишь по ночам и в одиночестве. Но что хуже всего, с его появлением в городе стали пропадать девушки. Молодые в основном. А когда находят их, то… такое рассказывают…

Жена фермера как раз поставила на стол котелок с приятно пахнущим рагу и положила руку мужу на плечо.

— Не надо, а то я потом спать опять плохо буду, — сказала она.

Мужик кивнул и продолжать не стал. Приятных тем для разговора тоже не нашлось, поэтому поели в тишине и пошли спать. Но караул я всё же распорядился выставить.

Завтракали на ферме рано, когда солнце ещё едва встало, поэтому за столом все сидели полусонные, но всё-таки с приподнятым настроением. Дождь прекратился, а утреннее небо разъяснилось, делая рассказанную вчера хозяином байку чем-то далёким и неправдоподобным.

Плотно набив животы, мы рассчитались с фермером, пожелав ему удачи. Он же намекнул, что будет рад нас видеть и на обратном пути. Дождь или нет, а здесь и дешевле, и вкуснее. В этом он, кстати, был прав.

По пути в Пуёль я трижды поднимал тему пропажи девушек в общении с караванщиками, следующими из города нам навстречу. И каждый раз слышал примерно то же самое, только количество жертв росло. Когда мы покинули ферму и вновь выехали на тракт их было 7, когда же мы подъезжали к городским воротам, их уже насчитывалось 9. Тенденция более чем очевидная, и не только нам. На улицах города с наступлением вечера было куда меньше людей, чем когда мы останавливались здесь в прошлый раз, зато куда больше стражников, эти улицы патрулировавших. Толку от этого вряд ли будет много, но горожанам нужно было показать, что градоправитель хоть что-то делает ради их защиты.

В общем, мне уже не терпелось пообщаться с этим угрюмым и ужасным магом, держащим в страхе немаленький даже по меркам Империи город, чтобы узнать, что он сам про всё это думает. Пожалуй, завтра утром нанесу ему визит. Но лучше пораньше и инкогнито. Пока ситуация не прояснится, лучше действовать осторожно, ведь даже от простого общения со столь обсуждаемой персоной есть риск заразиться её дурной славой. А мне ведь в этом городе милостью нашего Раста ещё товар нужно сбыть, и не абы какой…