Мертвое наследие

Глава 8

Поднявшийся было лай собак подозрительно быстро стих, оборвавшись непродолжительным скулежом одной из них. Я подошёл к узкому окну барака, где уже стоял Хорки, всматриваясь в темное пространство двора. Это было его время для дежурства, но мне этой ночью отчего-то тоже не спалось.

— Что происходит? — спросил я его.

— Кто-то шастает. И явно не с благими намерениями.

— Думаешь, по нашу душу?

— Кто их знает. Но иные варианты выглядят менее вероятными. Надо бы проверить.

— Тогда лучше я. Разбуди Колтуна и охраняйте цель. Если дам сигнал, уходите в поля.

Накинув плащ, без которого осенней ночью было промозгло и холодно, я вышел через подсобную дверь (главную мы наглухо заперли, привалив к ней тяжёлую мебель). Стараясь слиться с темнотой, я в очередной раз проклинал себя за то, что так и не сумел раздобыть секрет заклинания, помогающего оставаться незаметным. Помню, как тот же Протерус, скрывающийся под видом одного из рядовых магов, даже при дневном свете легко смог пробраться в стан засевшего в засаде врага. Ну хорошо, пример с магистром, наверное, не самый удачный, но мне бы сошло и что-нибудь менее действенное, простой «отвод глаз» хотя бы. Вот только Кромвель его не знал, а спрашивать у мастера Ульдага — означало загонять себя в очередные долги. Опасные, надо сказать, долги.

Мёртвая собака нашлась возле своей будки, её шею проткнули чем-то острым, скорее всего копьём. В таком же состоянии пребывал и прозванный Космачом парень, который, видимо, вышел из дома, чтобы проверить шум. Его тело валялось возле крыльца, а остекленевшие глаза уставились в небо и уже не моргали.

В само́м хозяйском доме по-прежнему было темно, но уже отнюдь не тихо. Поднявшись по ступенькам крыльца, я сначала услышал женское мычание, а затем грохот переворачиваемой мебели и звон разбитых горшков. Не зная, с чем предстоит столкнуться, я аккуратно вошёл внутрь, отмечая для себя, где находятся сгустки живой силы, обозначающие людей. Их было вдвое больше, чем членов фермерской семьи, но, к сожалению, без визуального контакта определить, кто есть кто, было невозможно. А вот и первые голоса.

— Сиди, сука, смирно! К тебе у нас ещё будет разговор!

— Отпустите их, я всё скажу! — голос хозяина дома слышался совсем рядом, вроде из столовой. — Я же ни при чём! Да я…

Звонкая оплеуха оборвала его на полуслове.

— Заткнись, тебе сказано! Эту тащи к сестрёнке. Но меня дождитесь, а то я вам потроха наружу достану. Вы меня знаете.

Я едва успел укрыться в тёмном коридоре за поворотом, пропуская мимо себя вооружённого топором мужика. Второй рукой он за волосы тащил одну из дочерей главы семейства. Это её мычание сквозь забитый тряпкой рот я услышал, входя в дом.

— Да не голоси ты, хуже только будет! — с этими словами этот мудак пихнул ей в бок черенком топора, от чего она замычала ещё сильнее, но теперь уже не от страха, а от боли. — Ногами перебирай! Мне волочь тебя неохота.

Дождавшись, когда они скроются за дверью одной из спален, я продвинулся ещё немного вперёд, чтобы всё-таки дослушать разговор до конца. Тот, кто вёл допрос, скорее всего и был главным среди этих ублюдков. А вот кто они такие, и зачем пожаловали, было бы нелишним узнать.

— Сколько ещё людей на ферме, кроме тех, что в доме? — спросил хриплый и неприятный голос. Теперь сомнений не осталось, что доносится он из главного зала, где стоял большой обеденный стол.

— Трое, трое ещё, в бараке они спят. Но я их даже не знаю! Они просто предложили денег за постой. Я не с ними. Если вы чего не поделили, то нас пощадите. Дочек хоть отпустите!

— Ты что несёшь? Какой постой? Разве там не твои работники в бараке?

— Говорю же, там только трое пришлых. А разве вы не за ними?..

— Заткнись. Эй, Жиряй, возьми двоих, проверь барак. Только потише постарайтесь. И расспросите хотя бы одного. Вдруг чего ценного заныкали.

— Будет сделано, — отрапортовал кто-то явно со стороны заднего двора. Скорее всего, в комнате открыто окно.

Тем временем обладатель хриплого голоса снова переключился на своего пленника.

— Ну а ты сейчас расскажешь, что ценного в доме есть у тебя, и куда ты запрятал те деньги, которые тебе недавно отвалили за скупленный провиант. И советую сделать это побыстрее, пока моё терпение не подошло к концу. Видишь ли, я не хочу своих людей заставлять ждать, а вперёд меня они на твоих дочек не полезут. Уважают.

Мудак всё так же хрипло заржал, словно простывшая гиена, явно наслаждаясь моментом.

— Но как же… — попытался что-то ещё сказать перепуганный фермер, но дослушивать я уже не стал.

Вроде всё встало на место, а детали уже не так важны, их мы получим после.

О том, что в комнате помимо этих двоих никого не было, я знал благодаря «поиску жизни». Поэтому уверенно вошёл в зал и без всякой магии саданул сидящему на стуле лысому человеку рукоятью ножа прямо по бритому затылку. Тот от такого приветствия мотнул головой и даже неуверенно попытался встать, но я тут же добавил, с усилием приложив его голову о крепкую столешницу. Его худое, но жилистое тело, медленно сползло на пол и примостилось под столом.

Сидящий напротив фермер на всё это взирал с некоторым ужасом. Видно было, что он пока не знает, радоваться ли ему такому повороту, или ещё нет. Мне было всё равно, главное, чтобы глупыми вопросами не спугнул остальных. Уж лучше пусть помогает.

— Покричи, будто тебя пытают, — шёпотом подсказал я ему. — Я пока займусь остальными. Ты же хочешь спасти дочек?

В ответ он закивал, а ещё спустя секунду принялся голосить.

— Не надо! Не бейте, я всё скажу! Только отпустите! А-а-а! Больно!

Убедившись, что роль он свою понял, и прихватив с собой топор главаря, я двинулся обратно. Туда, где скрылся ещё один ублюдок со своей жертвой. Дверь в спальню осталась приоткрытой, и сквозь широкую щель доносилась возня и всхлипы. Не так уж и уважают своего командира эти подонки, подумал я, входя внутрь. Оба мужика уже во всю срывали с обеих девушек одежду и тискали их за все мягкие места, разве что ноги ещё не успели раздвинуть. Опрометчиво с их стороны так увлекаться процессом и не смотреть по сторонам.

Топор перерубил позвоночник у основания шеи и прочно засел в теле врага. Да, отвык я от этого оружия, последний год упражнялся лишь с мечом, которого, к слову, у меня с собой не было. Ну да ладно, этим ублюдкам и так хватит. Выхватив нож, я полоснул второго по руке, когда он с мацанья женских прелестей решил переключиться на собственное оружие. Только что схваченное им короткое копьё выпало из руки, а сам он бросился на меня врукопашную. Правильное решение, но бесполезное. Я даже позволил ему себя повалить, сам уже определив незащищённое место для удара. В итоге я сбросил с себя уже агонизирующее тело, изрядно испачкавшее своей кровью мой трофейный плащ. Ну ничего, всё равно хотел от него избавиться. Но сперва нужно доделать работу, ведь вполне возможно, что его придётся замарать ещё раз.

Обе девушки, глядя на меня и два окровавленных трупа, лишь сильнее замычали, вжимаясь в стену. Из дальнего крыла дома послышался топот шагов. Я одним глазом выглянул в коридор и увидел ещё двух бандитов, спешащих на шум. Один из них как раз уже заглядывал в столовую, где продолжал голосить «пытаемый» фермер.

— **#*#**! В доме кто-то есть! — крикнул он, привлекая внимание второго. Тот на окрик повернулся, подставляя мне спину.

— Да вон же! За спиной! — попытался один предупредить другого, но было поздно.

Нож вошёл в горло, а тело я отбросил в сторону.

— Вот сука! Да я тебя…

Он бросился на меня, но на третьем шагу впечатался в выставленный мною щит. Потеряв от этого равновесие, он пропустил удар сапогом в пах, отчего скрючился на полу. Ухватившись за густую чёрную бороду, я задрал ему подбородок и полоснул ножом по горлу.

Осталось проверить, что за точка осталась «гореть» на самом краю доступного мне периметра. Сохраняя бдительность, я вошел в дальнюю комнату, чтобы убедиться, что угрозы больше нет. Там, свернувшись на кровати калачиком, рыдала жена фермера, и судя по её состоянию эти выродки не обошли своим вниманием и её.

— Успокойся, они все мертвы, — сказал я и накинул на неё лежащее рядом покрывало. — Твои дочери в безопасности. Оденься и помоги мужу.

Я же оправился во двор, чтобы проверить, как дела у Колтуна и Хорки. По пути, правда, заглянув в столовую и сказав главе семейства, что можно больше не орать. А заодно развязал его и этой же бечёвкой опутал руки и ноги лежащему без сознания главарю.

Первого из трёх грабителей, посланных к нашему бараку, я обнаружил заглядывающим в его узкое оконце. Но судя по тому, что он совсем не шевелился, то обнаружил он там не совсем то, что хотел. Подойдя ближе, я убедился, что его голова, так опрометчиво засунутая в оконный проём, была проломлена чем-то тяжёлым и острым одновременно. Например, шестопёром. Второй сидел возле подсобной двери и булькал кровью. Он ещё был жив, но судя по обильно натёкшей под ним кровью, ненадолго. Сама дверь подозрительно была открыта, словно приглашая войти внутрь.

— Колтун, это я, Мазай, — на всякий случай сказал я в темноту. — Не вздумай шарахнуть по мне этой своей мотыгой. Весь щит просадишь.

— А чем докажешь, что это ты? — из темноты помещения раздался недоверчивый голос бойца.

— Да хоть тем, что ты яйца свои в снег макал и чуть не отморозил. Выходи давай, хватит ерундой страдать.

Появившийся Колтун вид имел обиженный.

— Можно было чего-нибудь и другого припомнить. Хорошего. Например, как вместе на стене Угрюмой стояли и тварей Бездны били, или как бок о бок защищали будущего короля Греша от его братца и предателей. А ты, командир, про яйца…

— Прости, Колтун. Ты прав, конечно, не подумал. А сейчас скажи мне, где Хорки и третий ублюдок?

— Так один удирает, а второй за ним гонится. Ну в смысле Хорки побежал за третьим, который вдруг решил убежать в поля.

— Думаешь, догонит?

— Без сомнений, — кивнул рыжий. — Наш худой и быстрый, а тот…

Хорки вернулся буквально через полминуты. Двигался он практически бесшумно, и его приближение я смог определить только при помощи магии. Наверное, заметив, что я насторожился и приготовился встречать очередную угрозу, он решил не таиться.

— Свои, не переживайте, — предупредил он.

— Чем докажешь? — снова спросил Колтун. Ну вот зачем он?..

— Волосы у тебя на жопе тоже рыжие, — ответил голос из темноты. — А ещё старухи иногда снятся, с косой.

Я услышал, как стоящий рядом наёмник засопел от обиды, но утешать не стал. Не маленький.

— Догнал? — вместо этого спросил я.

— Ага, — сказал Хорки, которого наконец можно было разглядеть. — Но пришлось там оставить. Далеко паскуда убежать успел, а тащить его отъетую тушу сюда… В общем, надо бы от тела избавиться.

— И не только от этого. В доме ещё пятеро, один из них живой, расскажет, что знает.

— Тогда этот не нужен? — Хорки кивнул на всё ещё пускающего кровавые пузыри воина, прислонённого к стене барака.

Я отрицательно покачал головой. Этот уже говорить вряд ли сможет. Хорки намёк понял и ткнул ножом в горло.

— Пойду в дом, нужно успокоить жильцов, пока они не натворили глупостей. Да поговорить с главарём этой шайки. Уж больно подозрительно много они знали про ферму.

К моменту моего возвращения глава семейства уже успокаивал своих домочадцев. Как и положено в такой ситуации, он делал вид, что всё под контролем, и опасность больше никому не угрожает. Но по его глазам я видел, что сам он к моему появлению отнёсся весьма настороженно.

— Бандиты закончились, — сказал я. — Тела мы приберём. Разве что… Космач на крыльце остался, его бы или в сарай, или в дом занести. Решайте сами.

Заслышав об этом, старшая из дочерей выскочила на крыльцо и прям там разрыдалась пуще прежнего. Заслышав её плач, остальные женщины его подхватили с новой силой. Я же подошёл к фермеру и, похлопав его по плечу, негромко сказал.

— Повезло тебе, что сыновей в деревню вчера отправил. Сам понимаешь, их бы первыми… И даже я бы не успел помочь.

Тот в ответ судорожно сглотнул, но всё же благодарно кивнул. После чего немного расслабился, решив, видимо, для себя, что я не враг и вряд ли виновен в постигшей их семью участи.

— Давай ка расспросим этого ублюдка, кто они такие, и зачем пожаловали с разбоем к честным людям. Хочешь поучаствовать?

По лицу мужчины было видно, что ничего подобного он не хочет. Но всё же под взглядом дочери и жены нашёл в себе силы согласно кивнуть.

— Есть у тебя где сарай подальше, ну или другой укромный уголок? Да лампа ещё нужна масляная. Я в глаза ему хочу посмотреть.

— Там, на краю с полем небольшой домик есть. Самые простые инструменты там храним, чтобы каждый раз туда не таскать.

— Вот и славно. Ну пойдём тогда что ли. Фонарь прихвати только.

Я, поднатужившись, поволок бесчувственное тело к выходу из дома. Несмотря на худобу, весу в нём было прилично, но тащить далеко не пришлось. Хозяин вместе с фонарём отыскал и небольшую садовую тачку, в которую мы и погрузили главаря налётчиков.

Домик располагался действительно в отдалении, и, если что, крики отсюда вряд ли будут слышны. Я даже подумал, что на первое время это место сгодится, чтобы здесь складировать накопившиеся за ночь трупы. От них всё равно придётся как-то избавляться. Привлекать внимание нам было категорически нельзя.

Приходить в себя наш пленник стал уже по пути к сараю, прямо в тачке. Завошкался, заозирался, вглядываясь в темноту. А когда понял, что происходит, попытался удрать. Вот только связал я его хорошо, поэтому всё что у него вышло, так это вывалиться из тележки и словно гусеница ползти в сторону. Ненадолго отпустив ручки нашего средства транспортировки, я не поленился и хорошенько пнул его в правый бок, от чего его скрючило прямо на земле. Пока он ни о чём другом, кроме как о боли в отбитой печени думать не мог, мы схватили его за узлы верёвок и снова грубо закинули в тачку.

— Не дёргайся, ещё не приехали, — сказал я, вновь толкая двухколёсную тележку по направлению к сараю. Благо, тут недалеко осталось.

Разговор у нас сначала не завязался, но после трёх-четырёх аргументов, от которых даже немолодой и скорее всего повидавший многое на своём веку фермер вздрагивал и зажмуривался, дело пошло куда лучше.

— Значит, дезертиры вы, из 12-го легиона? — переспросил я. — Что-то вы на имперских легионеров не очень-то похожи. Что, такой недобор, что берут уже кого попало?

— А мы и не легионеры, — зло ответил пленник, сплёвывая кровь сквозь выбитые передние зубы. — В бой как эти идиоты не лезем, **#*#** нам такое не нужно. Охрана мы у фуражиров. Помогаем им правильную цену назначать, ну и отваживаем желающих присвоить себе их монеты или закупленные припасы.

— Если задумали бежать, что ж вы тогда себе деньги сразу не забрали?

— Мы же не **#*#**, воровать у легиона. За такое точно выследят и на кол посадят, потом жопы залатают и снова посадят. Удрать не выйдет. А вот тратить много времени на простых беглецов не будут, особенно когда вокруг такое происходит. Поищут, конечно, но к зиме забудут.

— Поэтому вы решили ограбить ферму, на которой недавно бывали?

— Ну а что? Ему ж 20 золотых монет отсыпали! Я сам видел! За какую-то жратву! Не убыло бы с него, и так на войне наварился, паскуда!

— Наварился⁈ — вдруг взбеленился аграрий, стоящий до этого тихо. — Это я-то⁈ Ах ты мразь дармоедная! Да что ты понимаешь в моей работе⁈

С этими словами он даже схватился за вилы, которые в этом сарае нашлись помимо прочего инструмента, но я его успокоил. У меня ещё оставались вопросы.

— А с чего ваша шайка вообще решила сбежать из легиона? Сам говоришь, место сытое, в бой не лезете.

— Так ясно чего, — хмыкнул дезертир. — Не одни мы на такое пошли. Легион-то наш прямиком к Вольным городам шёл. И кто поумнее был, те решили, что лучше он там без них сгинет. Подыхать никому неохота. Тем более так.

— Что, прям никакой веры в победный исход?

На это лысый почему-то посмотрел на меня своими выпученными глазами и истерично захохотал.

— Да лучше тут сдохнуть, чем стать бездушным кормом для всякой мерзости! Так что пошли вы на **#*#**! Не боюсь я вас! Лишь об одном жалею, что дочек твоих не успел **#*#**. Но слышал, парни жену твою приласкали, так что хоть для неё ночь не зря прошла. Ха-харгх!..

Это было последнее, что он успел сказать. Зубья вил вонзились в его живот, и дальше он лишь хрипел и стонал, пока окончательно не испустил дух, провоняв им весь сарай. Но даже после этого фермер продолжил стоять над ним, до побелевших костяшек стискивая черенок в своих руках. Я аккуратно положил ему руку на плечо, выводя из ступора.

— Надо бы избавиться от тела. И от других тоже. Как думаешь, где нам их лучше прикопать?

— А? Но как же… Разве не лучше сообщить?..

— Дело твоё, но, думаю, вопросов будет очень много. И как это всё повернёт имперская канцелярия — большой вопрос. По мне, так лучше обшарить карманы и проверить чем они могут отплатить нам за беспокойство. А потом уже решим, как поступить.

— Я… наверное, тебе лучше знать…

— Тогда с него и начнём.

Я быстренько проверил содержимое кошелька, обнаруженного за пазухой, а также не поленился проверить одежду на предмет тайничков. Итого я ссыпал в раскрытую ладонь фермера 8 монет серебром, из которых половина была моими собственными. Нужно убедить его молчать, пока мы «гостим» у него, и лучше это сделать мирным путём.

— Думаю и у остальных припрятано изрядно. Мы всё проверим и займёмся телами. Просто укажи место.

— Хорошо, — ответил он, сжимая в кулаке монеты. — Покажу, но лучше увезти подальше. Снаряжу телегу.

В итоге мы действительно не побрезговали и обобрали трупы, и, к сожалению, самым «богатым» оказался лысый главарь. Что, наверное, и неудивительно. Собрав со всех ещё 11 монет, я удвоил и их, прежде чем передать эти деньги семье. Итого 3 золотых — надеюсь, достаточная плата за молчание.

Себе мы тоже прибрали несколько хороших вещей. А то у нас кроме пары длинных ножей, да трофейного шестопёра Колтуна, считай, и не было ничего. А остальное потом можно будет продать, возместив тем самым часть незапланированных расходов. Ну не гнить же хорошим вещам в земле?

Телегу, запряжённую флегматичной рабочей кобылкой, фермер подогнал прямо к дому. Туда мы и начали подтаскивать оставленные в доме и во дворе трупы, решив, что лысого главаря и прозванного Жиряем парня заберём по пути. В момент, когда мы с Колтуном уже собирались по одному начать их закидывать в телегу, тишину ночи нарушил громкий и нетерпеливый стук во внешние дощатые ворота. Этого ещё не хватало…

А ведь я специально почти не тратил в бою силу, подозревая, что неприятности на этом могут не закончится. И вот, кажется, наступает второй раунд. Больше всех испугался глава семейства, который аж задрожал мелкой дрожью, словно пойманный с поличным. Поэтому я постарался его успокоить:

— Мы ничего плохого не совершили. Просто сходи и узнай, кто к нам пожаловал, но ворота без моего приказа не открывай.

Тот на трясущихся ногах отправился встречать ночных гостей. Я было хотел проследовать за ним, но раздавшийся в темноте негромкий голос и так всё расставил по своим местам.

— А ты определённо умеешь удивлять, Мазай. Каждая наша встреча сулит мне обернуться чем-то интересным. Но если честно, в этот раз я предпочёл бы что-то… менее грубое.

Мастер Блурвель, который вдруг вынырнул из темноты в паре метров от меня, скосил глаза на гору трупов, готовых к погрузке на телегу. В этот раз он нацепил на себя уже виденную мной личину Хески — хорошо одетого 25-тилетного мужчины, в глазах которого был всё тот же шутливый вызов и азарт.

— Я думал вы прибудете завтра, — пожал я плечами. — Не успели прибраться к вашему приезду.

Маг с укоризной покачал головой.

— К встрече важных гостей нужно готовиться заранее.

Я было хотел ответить, что я по этому поводу думаю, но тут от ворот вернулся фермер.

— Там прибыл некий Рейн, — растерянно начал он. — Спрашивает про каких-то «ушастых друзей».

Я глянул на то место, где только что стоял мастер Блурвель, но никого не обнаружил. Ну вот как он это делает? Я тоже так хочу. Может стоит пересмотреть условия по нашей сделке?

— Открой ворота, этих людей не стоит опасаться, — сказал вслух я, а про себя подумал. — «По крайне мере вам.»

Во двор въехал всадник на красивой и сильной лошади, вторую такую же он вёл под уздцы. И от обоих животных просто разило магией. Теперь понятно, как они так быстро умудрились доскакать сюда из Триема. Судя по тому, что вторая лошадь оказалась без седока, мастер Блурвель уже куда-то ушёл по своим делам, и я даже догадываюсь по каким. А вот плод скоротечной любви рыцаря закатного королевства и главы имперского рода, господин Рейнлиен, с явным трудом выбрался из седла, тихо матерясь и проклиная какого-то сумасшедшего мага.

— Господин, — я изобразил лёгкий поклон. — Что привело вас сюда?

Тот отрицательно закачал головой, давая понять, что не согласен с таким обращением.

— Господин остался в Триеме, сюда же, превозмогая дорожные трудности, прибыл мечник Рейн. Что же касается причины… Ты же сам предлагал мне когда-то роль в своём спектакле. Пусть ненадолго, но я хочу попробовать свои силы на этом поприще.

После чего, глянув мне за спину, добавил:

— А кого это там твои люди закидывают в телегу?

— Не обращай внимание, — успокоил его я. — Убираем уже ненужные декорации.