Мертвые собаки

16

Пока душа Безродного пребывает в потустороннем мире и по причине своего, скажем мягко, плохого характера спорит со своим Духовным Наставником, мы же, мой дорогой читатель, поинтересуемся тем, что же стало с грешным телом нашего героя.

Так как народа у здания административного корпуса АЭС, было много, то тут же кто–то вызвал дежурного врача медпункта. У того, кроме пробирок для взятия анализов крови, не оказалось ни лекарственных препаратов, ни шприцев. Дежурный врач пощупал пульс Безродного и решил, что пациент скорее жив, чем мёртв. Поэтому он произнес, не обращаясь к кому–то конкретно, но в то же самое время, обращаясь ко всем зевакам, обступившим место происшествия:

— Больного нужно немедленно доставить в полевой госпиталь!

Тут кто–то вспомнил, что видел этого человека в Копачах, и остановил бетоносмеситель. В толпу прошёл Богатырь, он бережно поднял бесчувственное тело своего начальника, уложил его на пассажирском сидении и повёл свою «Татру» к посёлку Тетерев.

Здесь я, то есть автор этого произведения, столкнулся с определёнными трудностями в своём дальнейшем повествовании. А мои затруднения такого рода — как же мне в дальнейшем называть ту часть Безродного, которая приобрела способность к путешествию в потустороннем мире?

Обратимся за помощью к Библии, и в «Откровении святого Иоанна Богослова» находим: «я был в духе». То есть сознание Иоанна Богослова, который совершал подобные путешествия, и позже описал их, находилось не в теле, а в духе.

То же самое пережил и Безродный. Его тело, как мы уже выяснили, пребывает под присмотром врачей, а дух его болтается неизвестно где. Путешествия духа Безродного я намерен описать поподробнее, но в таком случае какое дать путешественнику имя?

С другой стороны, описывая эти путешествия от третьего лица, я вынужден буду взять полную ответственность за правдивость этого повествования на себя, а поручиться за истину, так как сам того не видел, я здесь не смогу. Пережив, в своё время, состояние клинической смерти, я тоже имею некоторый опыт в путешествиях духа, но мои экскурсии в потусторонний мир были весьма непродолжительны, недалёки и менее интересны. Поэтому не верить в то, что описано в дневниках Безродного (а душа мне подсказывает, что это есть истина) у меня нет оснований. Опять же, принять на веру всё сказанное мне не позволяет ни мой жизненный опыт, ни моё материалистическое воспитание. Поэтому ту часть повести, где дух Безродного приобретает новый для себя опыт, я буду вести от первого лица. Этим я снимаю с себя всякую ответственность за правдивость этой части повествования, и стану лишь сторонним наблюдателем, а не свидетелем или судьёй. Но мне придётся несколько подработать дневники моего героя, ибо если я их перепишу без всякой редактуры, то этот скучнейший мемуар станет напоминать квартальный отчёт главного бухгалтера строительно–монтажного управления, ибо по своей сути он таковым и является. Поэтому, кое–что из дневников мне придётся убрать, кое–что добавить, и пройтись более яркими красками по некоторым их местам.

— Мир тесен! — промолвил Даниил. — В нём нет свободного места, куда бы ты смог беспрепятственно просунуть свой перст! Миры и пространства входят друг в друга, как многие соли входят в состав морской воды! Тот Мир, который ты недавно оставил — это только одна из многих горошин, что находится в доверху наполненном мешке! Человеческий дух — странник по этим мирам! Его путь лежит от самого низшего мира, до самого высокого из миров, где человеческое могущество достигнет возможностей самого Бога! Достигнув вершины своего развития, человек силою своего духа сможет осваивать новые пространства Вселенной и строить новые миры! Ибо в этом и состоит наивысшая цель эволюции!

Я проведу тебя путём Христа, который и проторил нам его! Я низвергну тебя в бездны Ада и вознесу до ступеней Рая! Но везде где мы будем, ты твёрдо помни одно, что как только упадёт печать с твоих уст — тотчас рухнет мост за твоими плечами! Говорить ты можешь только со мной, но ни в коем случае не с обитателями тех миров, которые мы посетим!

Тьма отступила, и тут Я увидел сияющее золотистым светом существо. Черты лица его были несколько сглажены и напоминали собой маску из древнегреческого театра. Аккуратная курчавая борода и кудрявые волосы на голове тоже были золотистого цвета. Хламида, в которую это существо было облачено, была несколько короче, чем следовало бы ей быть, но голеней и ступней ног в нижней её части я не обнаружил.

— Почему у тебя нет ног? — спросил Я.

— Я могу пересекать пространства со скоростью мысли, и ноги мне будут только помехой! — сказал Даниил. — Дай мне руку и крепче держись за мою ладонь!

Мы сжались воедино и понеслись сквозь воющую темноту. Вспышки света, похожие на блеск молний, сопровождали нас в пути, и Я со страхом прижимался к своему поводырю потому, что боялся остаться одиноким в той беснующейся безбрежности. Движение прекратилось, и мы оказались в огромной долине. Одна сторона ее омывалась холодным спокойным морем. Его серые воды напоминали свинец, таким же серым было и небо. Чахлая растительность была единственным украшением ландшафта, но никаких иных цветов, кроме серого, здесь не было. С другой стороны долину окружали подковой невысокие, но неприступные скалы. За их грядой чувствовалось наличие другой и лучшей жизни.

— Это первая из ступеней на лестнице Страданий! — промолвил мой Учитель. — Этот мир носит название Скривнус! Здесь мало Божественного Света и, потому, это пространство так жалко и убого! В нём влачат своё посмертное существование те, кто в повседневной заботе о теле своём, остался глух к воплям души!

Мы смотрели сверху. По всей долине были разбросаны небольшие посёлки, состоящие из длинных бараков, меж которыми бродили похожие на тени человеческие фигуры.

— Мы пройдём сквозь запертые двери и заглянем во все потаённые уголки, но как только ты произнесёшь хотя бы одно слово, адресованное обитателям, ты проявишься в этом мире! Тогда путь твой назад растянется на многие времена! — напомнил данную мне ранее инструкцию мой Учитель.

Мы проплыли по улицам мрачного посёлка. В нём не было ни музыки, ни смеха. Удары и скрежет обрабатываемого металла сливались в монотонный звуковой фон. В убогих мастерских трудились те, кто были когда–то людьми. Все они были грязны и тем похожи друг на друга. Между верстаками сновали такие же грязные надсмотрщики. Они раздавали какие–то команды своим подчинённым. Я прислушался к звукам начальствующих голосов. Ни один из слышанных мною языков эта речь не походила. Более всего она напоминала мне лай сторожевых собак.

— Эти надсмотрщики тоже грешники, несущие здесь свою кару! — промолвил Учитель. — Но их участь ещё более тяжёлая, чем у рядовых страдальцев. Ибо они наделены большим сознанием.

Раздался звук свистка и скрежет прекратился. Толпа молчаливых теней двинулась к дверям. На выходе каждый получил по миске какой–то пищи. Кто–то ел на ходу, другие понесли свою жалкую добычу в бараки.

— В этом мире труд лишён радости созидания, — сказал мне Учитель, — а сон — сновидений! Тоска безысходности гложет здесь каждого! Око надежды никогда не заглядывало сюда!

— Если ты это называешь Адом, — возразил Я, — тогда как назвать старательские артели Чукотки? Там живые, между прочим, люди несут ещё более тяжкий крест! Ко всем тем страданиям, что я здесь увидел, там прибавляются пурга, лютый холод, и рвущие на части душу, ревущие волны ледяного океана! Здесь все равны и тебя никто здесь не унизит! Там же тебя ежедневно и ежечасно низводят до положения ничтожества! Многие старатели, что попадут сюда, сочтут это место за рай!

— Чёткой границы между Раем и Адом нет! — сказал Учитель. — Даже в самые глубокие бездны Преисподней проникает тонкий луч Света, источаемый Богом! Ибо без этого Света невозможно никакое проявление Жизни! Но также и у подножия Престола Господнего ползает Тьма! Тот мир, который ты совсем недавно оставил — это тоже одна из арен борьбы двух великих начал! Прими его за нулевую точку отчёта своего прошлого, настоящего и будущего!

На горизонте неподвижного моря появился мрачный корабль. Он бесшумно продвигался к берегу. Среди обитателей возникла паника. Из–за гор в долину спустились огромные существа с телами человека и с мордами овчарок.

— Это Стражи Порядка! — сказал Учитель. — Они — пришельцы из соседнего с нами мира! Когда–то они разрушили свою планету войнами! Теперь они следят за исполнением закона Возмездия здесь! Они очень умны, но лишены как любви, так и ненависти, как злобы, так и сострадания! В отличие от грешников, томящихся здесь, эти существа видят нас с тобою, но мы для них не представляем никакого интереса! Пройдём на корабль!

Стражи хватали мечущиеся останки тех, кто когда–то были людьми и бросали их в трюм корабля. При кажущемся на первый взгляд беспорядке, осуществлялся какой–то определённый выбор. То есть они хватали не всех подряд, а только тех, кто подходил по каким то только им известным параметрам. Вопли отчаяния обречённых сопровождали эту страшную охоту. Наконец корабль был загружен, и мы отчалили в неизвестность. Путь наш был недолог. Корабль стал набирать ход, и мы почувствовали, как он пошел по кругу все увеличивая и увеличивая скорость. На глади моря я увидел огромную крутящуюся воронку, уходящую в бездну. Корабль мчался по краю этой воронки, всё ближе и ближе приближаясь к её ненасытной пасти. Крики ужаса пассажиров сопровождали наш страшный круиз. Мы провалились в клокочущую глотку, и тьма навалилась на нас. Наше судно, как жалкая соринка, неслось в бушующей мгле. И я всё крепче и крепче прижимался к плечу своего равнодушного Гида. Наконец движение замедлилось, и мы оказались в тёплом и тихом сумраке.

— Мы прибыли на вторую ступень миров Страдания! — сказал Учитель. — Здесь меньше Света! С каждым погружением в более низшие Миры, Света будет всё меньше и меньше! Ибо мы погружаемся в царство Тьмы!

Пассажиров, покидающих палубу, растворял в себе сумрак. Лишь следы босых ног на холодном песке свидетельствовали о присутствии здесь тех, кто когда–то были людьми.

— Здесь каждый сам за себя, ибо пыткой этого мира является одиночество! — грустно промолвил Учитель. — Этот мир носит название Ладреф!

— Прекрасное место отдыха для жителей коммуналок! — прокомментировал Я увиденное. — Здесь тебя не укусит муха и не оскорбит начальник! Пьяный сосед не прольёт горячие щи на твои новые тапочки! Я бы здесь санаторий для трудящихся организовал! Валяйся себе на песочке и доказывай теорему Ферма! Красота! Никто тебе не мешает! Можешь даже стихи писать!

— Только никто твоих стихов никогда не прочтёт и, никто и никогда не оценит твоих успехов в математике! В этом мире несут своё наказание маловеры! Ибо, как сказал Христос, каждому по вере его дано будет! Пошли дальше! — сказал Учитель.

Поднялся вихрь. Я прижался к своему провожатому. Мы оторвались от земли и понеслись по спирали. Мрак поглотил нас. Я почувствовал, как мы вновь проваливаемся в бездну. Наше путешествие было недолгим. Я ощутил твёрдую почву под ногами. Ветер утих. Мрак окутывал нас. В темноте слабым, фосфоресцирующимся светом светились контуры скал и камни. Какие–то корявые растения путались под ногами.

— Это царство вечной ночи! — сказал Учитель. — Ничто не нарушает её тишину! Здесь томятся миллионы, но мы их не видим! Так же, как и каждый из них не видит никого! Каждый здесь остаётся наедине с самим собой! Здесь в изобилии пищи и ничто не отвлекает попавшего сюда от переосмысления своих злодеяний! Каждое мгновение здесь простирается в бесконечность! Этот мир носит название Мород! Здесь пребывают бывшие воры и мошенники!

Мы долго шли, вернее, плыли над землёй, и не встретили ничего, чтобы свидетельствовало о признаках жизни. Ни единый звук, ни единое движение не нарушало торжественную тишину великой ночи. И вдруг Я почувствовал, как трясина стала засасывать нас в свои крепкие объятия, и Я не мог сопротивляться её притязаниям. Мы всё глубже и глубже проваливались в холодную грязь. Я закричал от ужаса, но не услышал самого себя. Очнулся Я окутанный чёрным туманом. Сквозь него где–то далеко внизу тусклым светом светился город. Мы поплыли в вышине. По форме строений и по очертаниям города Я узнал Москву. В том месте, где в столице России расположен открытый плавательный бассейн, в этом городе зиял провал, из которого возносился вверх приятный для зрения голубоватый свет. Этот свет освещал почти весь город.

— Этот мир называется Агр! — сказал Учитель. — В бесплотном тумане здесь плавают зеркальные отражения городов Энрофа! Энроф — это поле твоей битвы, это тот мир, который ты знаешь лучше всего! Этот свет, что освещает это убогое пространство, исходит из того места, где в вашем мире когда–то стоял храм Христа Спасителя! Если бы не этот свет, то Агр мог бы провалиться в более глубокие слои преисподней! И обитатели его понесли бы более суровые страдания! В этом мире несут своё посмертное существование разбойники и грабители!

Столб света окружала плотная толпа жалких существ, сохранивших человеческие очертания. Черты их лиц были размыты, тела приобрели уродливые формы. Мы вышли на Красную площадь этого города. Пирамида мавзолея здесь была несравненно выше. На её вершине восседало некое существо, напоминающее летающего ящера. На кремлёвских стенах сидели такие же существа, похожие на сказочных змеев горынычей.

— Да, — подтвердил Учитель, — змеи горынычи из ваших сказок взяты отсюда! Их узрели ваши духовные провидцы и в сказочной форме донесли до всех!

Одно из существ мягко спланировало, и схватило зазевавшегося уродца. Ящер взметнулся вверх, унося в когтях свою страшную добычу. Вопли несчастного вскоре затихли, ибо его пожрала эта тварь.

— Это конец страданий? — с надеждой спросил Я.

— Нет! — ответил Учитель. — Пожранные, вскоре превратятся в кал, и их унесут в отхожее место! То отхожее место лежит в ином мире и носит название Буствич! Мы не пойдём с тобой туда, уж слишком он мерзок! Но и там существование грешников не окончится! Сознание их будет присутствовать в теле состоящим из кала! Это тоже одно из мучений! Останки тел будут пожирать демоны, похожие на червей! Там всё гниёт, но никогда не сгнивает до конца! В том мире несут свою кару насильники!

А ещё ниже того мира лежит мир, называемый Рафаг! Мучения там ещё суровее и в нём несут свою кару предатели и подобострастные слуги тиранов! Несчастные испытывают там такие страдания, будто в желудок им влили кислоту, пожирающую внутренности! Но мы спустимся с тобой ещё ниже!

Учитель протянул мне руку, и вихрь закрутил нас. Мы зависли над громадным каньоном. Сумрачный полусвет лился отовсюду. Моросил мелкий холодный дождь. Внизу протекала река. Некие подобия человеческих существ скреблись по обрывам. Некоторые падали и никто не пытался их спасать. Медленный поток уносил свою дань. Терзаемые страхом существа ещё крепче прижимались к осклизлым стенам каньона.

— Этот мир называется Шимбиг! Здесь несут свою кару убийцы! — сказал Учитель. — Но ещё большее горе ждёт того, кто упадёт в реку!

Я взглянул вдаль и увидел, что и сама река, и стены каньона как бы растворяются в туманной дымке! Дальше не было ничего. Сама пустота глядела оттуда. Ужас пленил меня.

— Поток впадает в иной мир! Он носит название Дромн! — сказал Учитель. — В Дромне заключены воинствующие безбожники! Ты уже был там! Твоим соседом был Пилат, не поверивший во Христа, но ты его не видел! Из Дромна мы и начали своё путешествие! Поэтому мы минуем его и опустимся на одну ступень ниже!

— В какой точке пространства мы находимся? — спросил Я.

— Мы на Земле! — сказал Учитель. — Вернее внутри Земли! Каждый из пройденных нами миров имеет своё весьма ограниченное пространство и соткан из различных видов материи! Миры пронизывают друг друга и входят один в другой! Земля как матрёшка состоит из многих таких слоёв! Сейчас мы опускаемся в глубь планеты!

— Имеет ли пределы Вселенная? — спросил Я.

— Границы Пространства оканчиваются там, где заканчивается мысль Бога!

— Что же находится за пределами Пространства?

— Тьма!

— Что такое Тьма?

— Тьма — это спящая девственница!

Тьма — это мать Света!

Тьма — это родительница всего сущего!

Тьма — это то, что лежит за пределами понимания!

Тьма — это есть и всё, и Тьма — это есть ничто!

Я почувствовал испепеляющий жар. Внизу простиралась раскалённая поверхность. Я в ужасе попытался освободиться от крепких объятий своего сурового гида, но ещё крепче прижался к нему. Мы коснулись жгучей плоскости.

— Это Фукабирн! — сказал Учитель. — Здесь несут свою кару те, кто запятнал себя осуждением невинных!

— Уноси меня отсюда! — Закричал Я. — Я не могу вынести этих страданий! Я не в силах преодолеть страх перед тем, что простирается внизу!

Но мой поводырь остался непреклонен. Мы медленно погружались в раскалённый металл. Если бы у меня были бы зубы, Я бы сказал, что Я их сжал тогда. Но Я существовал, как некий сгусток сознания. При виде горячего металла Я сжался и превратил себя в булыжник. Вернее им Я себя почувствовал. Мы коснулись расплавленной магмы.

— Это Окрус! — произнёс бесстрастный голос моего Учителя. — Это страдалище предназначено для мучителей детей и убийц политических противников! Ниже лежит Гвэгр! Это тоже магмы, но ещё более горячие! По своему месту расположения эти магмы почти совпадают с магмами физического мира, хотя ничего общего с ними не имеют! У них даже разные пространства! Гвэгр — это посмертное пристанище садистов!

Мы опустились в клокочущее море расплавленного камня. Я прижимался к своему Учителю и стал с ним как бы единым целым. Меня покинул даже страх. Щемящая пустота заполняла меня. И Я полностью отдался власти своего поводыря.

— Это Укарвайр! — произнёс он. — Здесь прибывают извратители высоких и чистых идей данных человечеству! Грешники несут здесь свою кару за то, что они изломали миллионы человеческих судеб! За то, что развернули целые поколения людей на ложные пути духовного развития! Здесь время течёт иначе! «Буревестник революции» пробыл здесь всего десять лет, но ему они показались вечностью!

— Ниже лежит Пропулк! Это мир твёрдых магм! — сказал Учитель. — Там искупают свои прегрешения массовые палачи, виновники кровопролитных войн и мучители народов! Туда попадают очень немногие! Там ты можешь встретить и своих знакомых!

— Кто они? — ужаснулся Я.

— О, это известные имена! Сен–Жюст, Робеспьер, Малюта Скуратов, Лаврентий Берия и ещё кучка инквизиторов, о которых ты ничего не слышал!

— Ниже лежит мир, называемый Ырл! Он представляет собой сверхтяжёлую магму! Здесь томятся те, кто, искупив свои прегрешения и, вернувшись в лучший из миров, вновь совершили злодеяния не меньшие, чем прежние! После своей смерти, в своём стремительном движении по мирам возмездия, они пробили верхние слои и оказались здесь! То есть ещё ниже того мира, в котором пребывали ранее!

Под собой Я увидел огнедышащие пещеры, напоминающие топки доменных печей.

— Это Биаск! — промолвил Учитель. — Здесь находится посмертное прибежище политических провокаторов!

— Кто они такие? — спросил Я.

Даниил попытался объяснить мне, и тут Я вспомнил. В том, далёком детстве, когда Я ещё был человеком, я жил в детском доме. Детдом был расположен в селе, лежащим на берегу величавой реки, которую все ласково называли Амур–батюшка. Со скал, на другом берегу, окутанные радугами, низвергались вниз семь водопадов. Они делали нашу жизнь красивой. Шефом нашего детдома был мясокомбинат районного центра. Как–то раз нас привезли на экскурсию в тот комбинат, ибо из нас воспитывали молодую смену рабочему персоналу для этого предприятия. На мясокомбинате нам понравилось всё, особенно колбаса. Потом нас повели на скотобойню. Мы тогда мало что понимали. Весь ужас картины убийства пришёл ко мне значительно позже, когда я уже стал взрослым. Но более всего меня поразила тогда роль козла–провокатора. Он был хорошо откормлен и на бойне пользовался всеобщей любовью.

А работа того козла состояла в следующем: на бойню пригоняли стадо овец. Чуя кровь, животные в безумии носились по загону, либо в страхе прижимались одна к другой. Никто из них не хотел идти на конвейер смерти. Я встретился взглядом с одной из овец, и её мольбу о сострадании, я унёс за пределы собственной жизни.

Загонщики выпустили козла. Тот прошелся вокруг стада и посеял в сердца бедных животных надежду. Они увидели в нём вождя. Козёл вошёл в ворота бойни и ступил на конвейер. Стадо потянулось за ним. Овцы умирали молча. Козёл жевал корочку хлеба, подаренную ему охранником.

— Да! — подтвердил мой Учитель. — В Биаске несут свою кару козлы–провокаторы стада человеческого! Ниже лежит Амунц!

Я увидел как бы раскалённое решето. В щелях висели жалкие лохмотья тех, кто когда–то были людьми. Лица их были неразличимо похожи, вернее то, что мы привыкли называть лицами представляли собой оттиски печати страдания. Несчастных было немного.

— Это прибежище Ирода, — сказал Учитель, — убийцы детей!

— Ещё ниже лежит мир, называемый Ытрыч! — добавил он. — Там вечная ночь! И даже тонкая паутинка света не проникает в то ужасное страдалище! Узники того мира попадут в другие пространства лишь только тогда, когда планета Земля прекратит своё существование! Здесь Иван Васильевич Грозный несёт свою суровую кару!

— За что же так сурово наказан царь Российский? — спросил Я. — Ведь он собрал воедино земли русские и на месте удельных княжеств создал государство могучее!

— Это не так! — ответил Даниил. — В те годы, для России намечался путь объединения русских земель вокруг господина Великого Новгорода. Там церковные колокола собирали народ, и на великом вече решались важнейшие политические вопросы. Народ и власть там существовали воедино. Там свободные землепашцы выращивали невиданные урожаи хлеба и кормили тем хлебом всех соседей своих. Корабли, груженые товарами, плыли от Новгорода на юг и на север. И процветали земли новгородские. Но в то же самое время, в Москве, народилась тирания. И тогда полилась кровь русская по земле русской. Огнём и мечом прокладывал себе путь Иван Грозный к сердцу русской вольницы. И сам Сатана благоволил ему. Иван Грозный сжёг дотла город, что был отцом городов русских, и умертвил весь народ его. Он не пощадил даже грудных детей, потому что они с молоком матерей своих уже успели вкусить свободы сладость. И Малюта Скуратов, облачённый в дурацкий колпак, плясал на могилах невинных жертв, которые раскинулись на пепелище великого города. Это он, Иван Грозный, превратил свободных землепашцев в крепостных рабов! И рабство кормильцев своих Россия не может изжить до сих пор. Но самый тяжкий грех Ивана в том, что он своею властью искоренил самую возможность движения России по пути любви и добра. Семена человеконенавистнических идей были посажены именно им — Иваном Грозным, в сердца русские! Ленин, Сталин, Берия, это только жалкие подражатели его чёрных деяний. Они только продолжатели неугодного Богу дела. Именно со времён Ивана Грозного человеческая душа потеряла всяческую ценность в умах русских людей, — грустно промолвил Даниил.

Рой противоречивых мыслей одолел меня. Мне хотелось возражать моему учителю, ибо его правда, которую он мне преподнёс, меня ужасала. Но я молчал, ибо мои знания в истории своей страны были более чем скромные, и потому сказать мне было нечего.

— Но ниже Ытрыча лежит ещё один слой, который называется Журщ! — продолжал свой урок мой учитель. — Туда никто не ступал! Ни посланники Света, ни грешники не проникали туда! То темница Иуды Искариота — предателя Сына Божьего!

Тут Я почувствовал жгучую боль в том месте, где у меня когда–то билось сердце. А мой бесстрастный гид между тем продолжал:

— Дальше лежит Антимир! То царство абсолютного зла! Мы не сможем заглянуть туда, ибо даже случайный, даже мимолётный взгляд брошенный в ту сторону, нанесёт душе неисцелимую рану! На границе Антимира лежит кладбище, где царствует абсолютная смерть! Эта граница носит название Суфэтх! За всю историю человечества лишь сотня имён была вычеркнута из Книги Жизни! И большинство тех имён исчезли даже из памяти человеческой! Я могу назвать лишь одно имя! У Жанны д'Арк служил маршалом некий Жюль де Рэц! Он устраивал себе ванны из внутренностей убитых им детей! После своей смерти он понёс возмездие в мирах страдания и по его отбытию, вновь народился в Энрофе! Но там он опять совершал подобные злодеяния! И только после третьего воплощения его душа прекратила череду своих странствий!

— Кто осуществляет контроль качества и продолжительность страданий? — спросил Я.

— В каждом из пройденных нами миров обитают демонические существа! Российская мифология окрестила их чертями! В результате страданий, человек, или то, что осталось от человека выделяет психическую энергию! Эта психическая энергия служит пищей демонам! Именно эта причина, то есть пища, становится первоосновой возникновения войн, катастроф и тирании на земле, а также страданий души после смерти тела!

— Всё своё существование я должен играть, и играю роль дойной коровы? — спросил Я.

— Да, это так! — с грустью подтвердил мой Учитель.

Мы вновь понеслись куда–то. Тёплый солнечный свет обласкал меня. Мы мягко опустились на невысокую, усыпанную цветами вершину горы. Внизу плескалось ласковое море. Всё вокруг излучало блаженство. Я подумал, что попал в рай. Боль, поселившаяся в меня ранее, меня не покидала. Я попытался определить её причину и заплакал. У меня не было тела, которое могли бы сотрясать мои рыдания. У меня не было глаз изливающих слёзы. Но, тем не менее, Я плакал. То плакала моя душа.

— О чём ты плачешь? — спросил Учитель.

— Мне жаль Иуду Искариота! — промолвил Я.

— Почему ты жалеешь предателя?

— Перед тем, как попасть под твоё покровительство, — сказал Я, — я успел прочесть Евангелие от Иоанна! В нём я не нашёл причин для столь сурового наказания, которое понёс Иуда!

— Ты первый из смертных, кто сказал это! — промолвил мой Учитель. В голосе его я услышал страх.

— Иуда был любимым учеником Иисуса! И Он ему полностью доверял! — сказал Я, — если бы это было иначе, то кассиром у Иисуса был бы кто–то другой, а не Иуда! На тайной вечере Иисус вымыл ноги всем своим ученикам и сказал, что тот, кому Я подам хлеб, и станет моим предателем! То есть Иисус сделал свой выбор и назначил на эту роль того, кому мог доверять более чем кому–либо! Если бы Иуда был мерзким предателем, каким нам он представлен, то Иисус выгнал бы его в три шеи со своей компании, да и дело с концом! Однако акт предательства был одним из основных в сценарии, написанном самим Богом–Отцом! И об этом Иисус не раз напоминает своим ученикам! Иисус предупреждает о том, что страдания предателя будут неимоверны! Кто бы смог решиться на исполнение этой мужественной роли? Кто мог заплатить такую страшную цену? Только самая великая душа! И Иуда сделал свой тяжёлый выбор! Он поцеловал своего Учителя прощаясь с Ним, и совершил то, что Иисус поручил ему сделать, то есть предательство! Иисус взошёл на крест и умер на миру и во славе, а Иуда погиб в безвестности! И проклятие на многие века стало ему некрологом!

Последним словом, изречённым Иисусом стало «свершилось!» Так что же свершилось тогда? А свершилось то, что человечеству была принесена новая вера, которая объединила многие народы! Если бы Христос не был бы казнён, то ничего этого не случилось бы! Он умер бы естественной смертью, какой умерли многие посланники, и не оставил бы никакого следа в истории человечества! Христу досталась вечная слава и вечное блаженство в раю, а Иуде, свершившему самый великий подвиг в христианстве, достались вечные проклятия человечества и вечные страдания в адском пламени! Справедливо ли это? — спросил Я Учителя. — По–божески ли поступил Иисус, приняв под свою опеку разбойника, не вступившись, и даже окутав сетью презрения своего ближайшего соратника и друга? Нет! И еще раз нет! И Я склонен утверждать, что это Бог предал Иуду, Бог, а не Иуда Бога! И тогда я задаю себе вопрос, а тому ли Богу мы служим?

Даниил в испуге отпрянул от меня. Он не ожидал от меня такого кощунства.

— Великий Гончар, пославший меня, сказал мне, что вручает в длани мои ком дикой глины! Я не предполагал тогда, что она столь тверда и неподатлива! Ибо душа твоя слепа и глуха!

— Я брожу в сумерках в поисках истины! — сказал Я. — Ты знаешь, где она находится?

— А зачем тебе истина? Что ты будешь с ней делать?

— Я хочу взвесить истину на весах своей совести и оценить её в золоте своей нравственности! — Сказал Я. — Ибо свобода и справедливость — вот те Боги, которым я готов служить вечно!

— Истина пребывает в руках сильнейшего! — грустно сказал Даниил.

— Пленённая истина есть ложь! — ответил Я, — истина может быть только свободной!

Мир вновь взорвался светом.

Надо мной склонилось миленькое личико медицинской сестрицы.