Месть Орла

Пролог

- Тише! Соблюдайте тишину! Сейчас войдет правитель!

Король вениконов Нарадок слегка ухмыльнулся прозвучавшей команде, обычно отдаваемой шумным толпам воинов, заполнявших королевский зал племени, когда он проводил аудиенции со своим народом. В те дни, когда знать племени собиралась, чтобы отдать дань уважения своему правителю, зал гудел от шума, вождей своих кланов стремившихся пробраться вперед, чтобы их увидели или хотя бы услышали, причем каждого из них сопровождала полдюжины мускулистых и самых грозных членов их семей: все они были покрыты завитушками татуировок синего цвета, отличительной чертой своего клана, а свое оружие они оставляли у массивной арочной двери под бдительными взорами королевской стражи. Покрытые татуировками знатные воины плотной стеной стояли плечом к плечу в ожидании выхода короля. Разговоры о дружбе или вражде, ведущиеся даже в шутливых формах, здесь пресекались так, как все стороны знали, что все могло закончиться непременным наказанием, опасаясь, что они перерастут из простых колючих слов в неуправляемую потасовку. С ударами окованного железом посоха, которым надменный дядя Нарадока, бритоголовый Брем стучал по крепкому деревянному полу, собравшиеся вожди кланов быстро умолкли. Обернувшись, они все как один отвесили поклон трону, на который Нарадок уже мог бы присесть, но он приветственно махал им рукой, демонстрируя свою солидарность с их почтением. Согнувшись в учтивом поклоне по команде дяди Нарадока Брема, в назначенной ему роли исполнителя королевской воли, собранные вожди кланов застыли в терпеливом ожидании.

Зал был густо покрыт дымом от очагов, согревавших его воздух, а открытое пространство перед королевским троном, было почти свободным. На этот раз так было организовано по предложению уже немолодого Брема, выражение лица которого казалось не предвещало ничего хорошего, поскольку он только что высказал свое мнение по поводу того, как надлежало поступить с их нежеланным визитером.

- Лучше не проливать кровь этого человека публично, мой король. Сельговы вряд ли отнесутся к его убийству в нашей крепости спокойно.

Нарадок мудро кивнул на разумность этого предложения и согласился даже на присутствие телохранителей визитера, двух его воинов, чья лояльность своему вождю не подлежала сомнению. Позади себя он услышал, как четверо его сородичей занимали свои места на небольших тронах, выставленных дугой: его дядя, брат, двоюродный брат и племянник - оставшиеся в живых члены королевской семьи - после тяжелых потерь племенем в битве с Римом несколько лет назад. Оглянувшись, он увидел позади себя изуродованное лицо охотника Грема, которого теперь называли Шрамом, за то, что тот получил в битве, в которой погиб брат Нарадока, такие ужасные раны, что казалось невероятным, что они когда-нибудь заживут. Римляне оставили его умирать на поле битвы, посчитав, что такого урода вряд ли кто купит на рынке рабов. Рубец, покрывавший половину его лица, имел частично белый цвет кости, а остальная часть лица носила жутковато-красный оттенок, придавая ему такой устрашающий вид, что король постоянно удивлялся тому, как этому охотнику удалось собрать вокруг себя больше десятка с лишним представителей племени, куда входили и молодые женщины. За последний год он превратил свою ватагу в охотничье братство, а их невероятная жестокость в пытках пленных римлян сплачивала большинство сражавшихся вместе с ними воинов в неудержимой похоти и, хотя Лисицы были известны своим распутством и, как перешептывались некоторые мужчины, подозрительной нежностью друг к другу, их все же немного беспокоило присутствие рядом с ними женщин, которым доставляло удовольствие отрубать половые органы своим пленникам и пришивать их высохшие останки к своим поясам.

Наконец, суета и шуршания затихли и наступила тишина.

- С чего начнем, распорядитель?

Из за решения пойти на войну, размышлял Нарадок, смертью храбрых в битве погиб его брат король Друст, прихватив с собой дюжину римских легионеров и его смерть теперь воспевали в песнях и балладах. Но, благодаря этому Нарадок взошел на трон, на котором он все еще чувствовал себя неуютно и к которому Друст подходил больше. Когда Брем ответил на вопрос Нарадока голос дяди показался ему грубым, пропитанным неодобрением присутствия их визитера . Это слышалось, как в тоне, так и в интонации распорядителя собрания.

- Этот человек из за границ наших племенных земель, мой король, вождь сельговов, пришедший за нашей помощью. Подойди сюда, Кальг!

Они молча ждали, пока изможденная фигура продвинется вперед через пустой зал, по обе стороны от нее шли два непримиримых соплеменника, которые до сих пор оставались верными правителю сельговов. Сухожилия на его лодыжках были перерезаны мстительным римским офицером два года назад, если верить рассказам, раны, которые давно зажили, но из-за которых Кальг заработал плоскостопие и мог ходить только мучительно медленным шарканьем. Оба его телохранителей, ветеранов войны с Римом, шли за ними держа руки на рукоятях своих мечей, и готовы были отдать за него свои жизни, не моргнув и глазом. Когда Кальг подошел к краю королевского помоста, он как смог низко поклонился, держась за своих телохранителей, чтобы не упасть.

- Король Нарадок, я благодарю тебя за то, что ты принял меня в своем королевском зале. Я пришел к тебе, как король сельговов, за помощью как один правитель приходит к другому. Взамен я предлагаю ...

- Ты говоришь, король сельговов? - прервал его Нарадок, выразив презрение к его словам, и покачав головой, перед тем как ответить. – Ты, скорее, искалеченный нищий с двумя своими последними слугами. Когда-то ты, может быть, и был могущественным правителем, который немного потряс римскую армию на этой земле, но Рим по-прежнему правит к югу от своей северной стены, и теперь ты, стоишь здесь как простой проситель вениконов.

Заставив сельгова замолчать своей репликой, король вениконов с озорной улыбкой откинулся на резную деревянную спинку своего трона, повернув голову назад, чтобы разделить свой триумф со своими сородичами.

- У тебя все еще целы твои яйца, и я оставлю тебе их, Кальг, бывший король Сельговых Островов. Я слышал, что твой младший брат теперь правит вашими кланами и что он призывает к миру с римлянами, чтобы избавить ваш народ от насилия, которому тот подвергся после поражения в той злополучной войне против Империи. Я слышал также, что тебе запрещено возвращаться в твое бывшее королевство под страхом смерти за развязывание войны, которую ты даже не мог и надеяться выиграть на территории римлян. И все же ты пришел сюда… - Он покачал головой, изумленный наглостью сельгова. - Сюда, в самое сердце могущественного племени вениконов, невзирая на то, что из-за тебя мой брат Друст потерпел поражение, потому, что то ты уверил его в своей способности разбить римские легионы в этой битве. Хотя, я вынужден признать, это свидетельствует о твоей немалой храбрости.

Он замолчал на мгновение, чтобы пристально взглянуть на человека, стоящего перед ним между двумя воинами, пришедшими вместе с ним.

- Ну, либо немалой храбрости, либо столь же немалой глупости. - Он указал воинам. - Поставьте его на колени.

Внезапно, острие клинков вспыхнуло в свете костра, когда его стражники застав телохранителей Кальга врасплох, вонзили свои незаметно вынутые мечи в спины и горла воинам в таком порыве насилия, что заставило короля вздрогнуть, несмотря на то, что тот сам, заранее, приказал им сделать это. В яркой вспышке железа двое мужчин свалились замертво, даже не успев обнажить свои клинки, их окровавленные трупы толкнули на пол перед изгнанным королем сельговов, который закрыл глаза и стал качать головой, приложив руку к переносице. Грубого толчка в спину было достаточно, чтобы он во весь рост растянулся на холодном каменном полу зала, а его руки оказались в луже крови, вытекавшей из трупов его людей. Нарадок кивнул ему, кривой улыбкой выразив одобрение беспомощной прострации человека, лежавшего перед ним.

- Так-то лучше. Теперь мы видим настоящего Кальга, лишенного всяких претензий на благородство или власть. Вот ты лежишь, ползая в крови своих последних двоих соратников, беспомощная тень короля, которым ты когда-то называл себя. Итак, скажи мне, нынешний нищий, когда-то бывший королем: - Ты, что, надеялся что-то получить, придя сюда? Что за странная мысль заставила тебя ждать от нас чего-то, кроме острого железа, учитывая твое участие в бедствии, постигшем мое королевство два года назад?

Кальг с трудом поднялся с пола и встал на колени, вытирая руки от крови своих товарищей о изношенный плащ, которым он был обернут. Его длинные рыжие волосы потускнели с тех пор, как он получил увечья, и были увенчаны сединой, но любой человек, знавший его на пике его могущества, в те дни, когда его кровавые набеги подвергали испытанию власть римской армии на северных территориях Британии, сразу бы узнал мелькнувший блеск в его глазах.

- Приветствую тебя, Нарадок, король вениконов и благодарю за твой самый щедрый подарок, - он махнул руками на трупы, лежащие перед ним, - за то, что избавил меня от бремени этих двоих. По правде говоря, их остроумие и советы уже давно начали мне надоедать, хотя я мог бы пожелать им более мягкого способа избавления от моего присутствия. Что касается того, почему я пришел к тебе сейчас, ответ достаточно прост. У меня есть кое-что, от чего, как я полагаю, вениконы могут извлечь выгоду, - символ римской власти, который вряд ли имеется еще у кого-нибудь. Я все еще владею Имперским Орлом Шестого легиона, доставшимся мне в битве, в которой мы сокрушили римлян в начале войны. Потеря такой драгоценной вещи - катастрофа для них, и обладание ею для такого человека, как ты, стало бы подобно соли, втертой в их раны. Особенно теперь, когда они поняли, что их укрепленный лагерь на стене, построенной их императором Антонином, вряд ли продержится до конца лета. Я слышал, что легионы готовы поднять восстание из-за того, что их отправили так далеко на север, и они вынуждены отражать праведные гневные атаки наших воинов, которые уже дважды заставляли их покидать эту северную стену. Я подозреваю, что твое владение их Орлом станет последней каплей для их окончательной сдачи.

Он замолчал и присел на корточки своих истощенных ног, мускулы которых увяли от отсутствия значимых упражнений. Нарадок слегка расправил плечи под его расчетливым взглядом, и медленно покачал головой из стороны в сторону.

- Пока ты говорил, Кальг, я задался вопросом, почему мне так неуютно возле тебя? И тут мне пришел ответ. Потому, что ты змея, простая, коварная рептилия, которой я смог бы довериться только с величайшим риском для себя. Ты предлагаешь мне римского Орла? - Король снисходительно махнул рукой. - Можешь оставить его себе. Римляне - целеустремленный, и очень мстительный народ, и я прекрасно знаю, что они не прекратят охоту за этим утерянным символом своей власти, пока он не будет возвращен, любой ценой. Я также знаю, что они жестоко отомстят владельцу их Орла, дюжину раз. Так что, для них это не простая потеря! Они пришлют легионы, чтобы наказать нас, если посчитают, что мы обладаем этим символом их силы. И если наша здешняя крепость неуязвима для любого нападения, которое они могут предпринять, десятки наших поселений не смогут им противостоять. Нет, Кальг, ты можешь оставить своего Орла себе! И мне жаль, что ты отказался от приглашения моего брата Друста присоединиться к битве, которая не только стоила ему жизни, но и лишило мое племя нескольких тысяч воинов. Я слишком хорошо помню твои слова в этом самом зале, когда он сидел там, где сейчас сижу я, обещая ему и добычу, и свободу от римской угрозы, но только немного позднее. И какую пользу твоя война принесла моему народу? Только катастрофу и тяжкие вести, которые заставили меня взобраться на трон, на котором Друст должен был сидеть еще долгие годы

Он насмешливо фыркнул и сердито покачал головой, глядя на сельгова.

- А теперь, учитывая, что ты грустная сломанная оболочка того человека, которым когда-то был, я изгоняю тебя отсюда. Уходи сейчас же, и не испытывай моим неумолимый гнев… - Его суровое выражение медленно превратилось в мрачную улыбку, когда Кальг беспомощно огляделся вокруг. - Но, конечно, тебе некуда идти, ведь твои люди обратились против тебя, а твои последние сторонники лежат мертвые на полу перед тобой? И я уверен, что ты не будешь возражать, если я оставлю себе твоих лошадей, которые, как я подозреваю, в любом случае были украдены у моего племени. Итак, какой у тебя есть выбор, а, Кальг? Как нам справиться с этой неудобной ситуацией, в которую ты сам себя загнал? Я мог бы попросить своих людей помочь тебе добраться до ворот, но что тогда? Никто в моем королевстве не станет кормить тебя из жалости, уверяю тебя. В наших краях твое имя не очень-то приветствуется. Возможно, лучшее, что я могу сделать, это предложить тебе быструю смерть, а не медленное умирания от голода или даже от зубов волков, когда ты слишком ослабнешь до того, что не сможешь сопротивляться? Выбор за тобой, Кальг. Не торопись, подумай и сделай выбор…

Сельгов посмотрел на него с приторно-нежной улыбкой, и Нарадок подозрительно сузил глаза.

- Столкнувшись с выбором медленной или быстрой смерти, можно найти и третий вариант, согласен ли ты? - Кальг поднял руку, чтобы отстранить любой ответ, продолжая улыбаться внезапной растерянности короля. - Зная, что я, вероятно, столкнусь с такой враждебной реакцией на свою просьбу, я тоже принял меры предосторожности и тщательно подготовил почву для своего визита в течение нескольких месяцев ведя кропотливые переговоры с людьми, от власти которых ты зависишь. Ты был бы разочарован той легкостью, с которой мои слуги приходили и уходили с моими посланиями к придворным, сидящим позади тебя, Нарадок, и еще больше огорчался бы их готовности, с которой они согласились с моими предложениями относительно того, как управление вениконами сделать более выгодным .

Король вскочил на ноги, тыкая дрожащим пальцем в стоящую перед ним на коленях фигуру.

- Отрубить ему голову! - Он шагнул вперед, сжимая руку в кулак. - Я прибью тебя за уши к балкам крыши, ты, гниющее, порождение блудливой шлюхи! Я брошу твои кишки своим собакам, чтобы они с ними поиграли! Больной ублю…

Он запнулся на полуслове и вздрогнул, почувствовав внезапный неприятный укол холодного клинка вошедшего ему в затылок. Кальг приподнял бровь и склонил голову набок, намеренно карикатурно изобразив позу короля в которой он стоял.

- Как это часто бывает, самый ужасный момент в твоей жизни может наступить тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь, а, Нарадок? Я испытал это находясь рядом с твоим братом, когда понял, что римский лагерь, который мы штурмовали, был не чем иным, как приманкой, чтобы заманить нас в ловушку, приманка, которую твой уважаемый брат не мог вовремя распознать. Хотя я предупреждал его об этом! Он был упрямым глупцом, Нарадок, и, если бы он был более умнее, он все еще носил бы эту корону, а ты сидел бы позади него в кресле, которое больше подходит для твоих ограниченных способностей. Вместо этого ты теперь испытываешь болезненные ощущения в кишечнике, и острие меча в спине, за которой должны были бы стоять верные сородичи, если бы у тебя хватило ума вовремя удержать их там. Я бы назвал тебя королем Нарадоком, если бы для нас обоих не было очевидно, что ты больше не король, а нечто вроде дерьма, которое пытается вывалиться из твоей задницы.

Нарадок беспомощно смотрел в глаза Кальгу, при тошнотворных спазмах живота, осознавая, что искалеченный сельгов качает головой, и в его взгляде скорее сквозила жалость, чем презрение.

- Оглянись вокруг, твое величество, и посмотри, что осталось от твоего королевства.

Нарадок повернул голову и искоса взглянул на своих сородичей, но их ответные взгляды по большей части оставались невыразительными. Его брат выглядел смущенным, но у его дяди, двоюродного брата и племянника были лица, которые с таким же успехом можно было бы назвать каменными. Человек, стоявший за ним, опустив плечи, и чей меч вонзился ему в затылок, был охотником Шрамом, который дал клятву верности его дяди Брему еще в то время, когда тот вынес его с поля битвы, а затем вылечил. Он стоял сзади, уставившись на него. без какого-либо выражения, способного сдвинуть маску из рубцовой ткани, криво прижившейся на его лице. Король Нарадок попытался заговорить, но вместо слов он выдал не более чем нелепое кваканье.

- Ублюдки…

Кальг засмеялся над его горечью.

- Они просто трезво мыслят, Нарадок. Твой младший брат получает корону, это достаточно очевидно. Брат твоей матери, Брем, получает твою жену, к которой, по его словам, он давно питает страсть, которую он обязан сдерживать по отношению к своей королеве, но которая вряд ли подходит мужчине, Он сказал мне, что планирует достаточно быстро раздвинуть ей ноги в твоей постели, так что ее статус вряд ли теперь будет иметь значение. Его сын, твой двоюродный брат, получит твою старшую дочь, и я уверен, что ты первый признаешь, что она достигла возраста, когда можно будет с ней переспать. Я уверен, что она подарит ему хороший урожай сыновей с такими же бедрами, как у нее. А сын твоего брата получит твою младшую дочку. Она может быть немного молода для супружеского ложа, но и сам он всего лишь мальчишка. Я уверен, что они вместе как-нибудь разберутся, а? А ты …

Он остановился на мгновение, махнув рукой людям, стоящим за королем.

- Соплеменники, хотя мне достаточно комфортно в моем теперешнем положении, было бы более уместно, если бы я продолжил свою работу в качестве советника нового короля, а не стоять здесь на коленях на своих больных ногах?

По сигналу брата Нарадока пара мужчин вышла вперед и помогли сельгову подняться с пола. Он склонил голову перед новым королем, все время, не сводя глаз с разъяренного взгляда Нарадока.

- Не совершайте роковую ошибку, защищая свое преимущественное положение, когда вам удалось надеть корону. Первые несколько лет на троне никогда не бывают легкими, не так ли? Всегда есть очень тонкая грань между слишком резким и слишком мягким. Оглядываясь назад, я бы сказал, что вам следовало бы найти способ тихо избавиться от своего младшего брата. Я считаю, что несчастные случаи на охоте - излюбленное средство как избежать будущих конфликтов в семье, так и показать свои зубы остальным членам семьи, чтобы поставить их на место, хотя это не совсем ваш метод, не так ли? Хоть это и позорно, но одно или два разумно рассчитанных убийства часто могут предотвратить множество неудобств…

Он взглянул на младшего брата короля, улыбнувшись тому хищному взгляду, которым тот смотрел в спину Нарадока. - Хорошо, что твой брат или сестра, похоже, не слишком обеспокоены моралью приведения в порядок твоих распоряжений, теперь, когда ситуации полностью изменились.

Обретя язык, и внезапно осознав, что его смерть неминуема, Нарадок бросил вызов брату, который так его предал.

- Долбанные дураки! Этот человек будет держать вас друг друга за глотки через несколько дней! А ты, брат, сколько еще времени тебе осталось до того, как с тобой произойдет несчастный случай на охоте, который освободит дорогу нашему дяде к трону!

Когда чувство подозрения, что его могли обмануть, застыло в глазах его брата, Кальг заговорил снова, его тон был теплым, в отличие от слов, описывавших судьбу потенциального узурпатора.

- Он вообще-то прав, господин. ты действительно очень глуп, если у тебя не хватило здравого смысла встать на сторону своего брата-короля, но это всего лишь урок, который ты усвоили слишком поздно. И теперь, когда я задумываюсь над этим вопросом, я подозреваю, что несчастный случай с меньшей вероятностью решит все вопросы, учитывая, что у нас будут две жертвы, которые нужно будет оплакивать ... - Он замолчал, его взгляд упал на бледного сына человека, едва достигшего подросткового возраста. - Нет, я ошибаюсь, конечно, но скорее всего должны будут быть три жертвы, не так ли?

Он повернулся к дяде обоих мужчин, вопросительно разведя руки.

- Может быть, семейная ссора из-за избытка вашего превосходного пива могла бы стать веской причиной для того, что заставить вас занять трон, очевидно, с величайшим нежеланием? – Он повернулся к распорядителю - Как вы думаете, король Брем?